Сначала на улицах города появились собаки. Днём они прятались за мусорными баками и в тех, самых тёмных, самых безлюдных подворотнях, куда не проникает солнечный свет. Собаки сбивались в стаи, скалили зубы на одиноких прохожих, а по вечерам выходили на охоту.
В вечерних новостях попытались утихомирить панику: мол, отстрел уже запланирован, и три десятка спецбригад вышли на тропу войны. Мол, освещение улиц усиленно, а собаки побаиваются света и прячутся в темноте. Но всё-таки, — сказали в новостях, — соблюдайте меры. Никаких подворотен, — сказали в новостях, — и желательно не выходить из дома по вечерам. Будьте бдительны, — сказали в новостях, и мысленно добавили: мы вас предупредили, а остальное будет на совести каждого.
Тем вечером Эстер спешила вернуться домой, но мотоцикл заглох посреди пустой трассы…
Феликс откинулся на спинку кресла. На его рабочем столе, заваленном черновиками, уже выстроились целых три чашки с застывающими на дне остатками кофе. Странно, но он не помнил, как выпил их.
В голове гудело от бессонницы, пальцы болели от битья по клавишам. Феликс сжал переносицу и минуту разглядывал узор из кругов перед глазами.
— Так, — произнёс он вслух, — теперь очень внимательно и аккуратно.
Эстер сидела на краешке его стола, закинув ногу на ногу, зарывшись пальцами в волосы. Ощутив, что Феликс смотрит на неё, Эстер притворилась, что ей всё равно, но уже через секунду не выдержала — открыла глаза и хитро усмехнулась
— Ну и как ты будешь выпутываться на этот раз? Я хотела сказать — как мы будем выпутываться?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.