Глава 2

Она доверила ему мыть посуду — вовсе не смешно, учитывая, что Елена относилась к кухне, как к храму. Как сам Павел относится к своей мастерской. Но совесть не позволяла всё оставлять на неё. И то Елена не ушла, а уселась рядом. Улыбалась и смотрела. Никогда не советует под руку, не даёт указаний. Всегда дождётся, когда спросят. Как с ней легко и приятно!

Звонок. Елена не признаёт мобильников. Упорно не хочет покупать. Я, говорит, дома всё время, а когда не дома, то всегда ясно, где. Зачем мне мобильник? Так и не уговорил пока.

— Я возьму. — Она выпорхнула из кухни и почти сразу же вернулась.

— Это тебя, — протянула она трубку. Павел поразился.

— Меня?!

Кто?! Первая мысль была — Мария. Как-то узнала, и… Да нет, постой, что за бред! Откуда здесь Мария? В этой квартире и не она сейчас живёт, и...

— Павел Вениаминович? — Голос принадлежит мужчине властному, и Павел отчего-то знает, как тот выглядит: грузный, широкоплечий, вечно выпяченные губы, небольшая лысина, которой он стесняется.

— Да. — Павел отозвался не сразу.

— Понимаю, что у вас отгул, но у нас очень перспективный клиент. Вы можете подъехать в офис?

«Какой офис?» — чуть было не спросил Павел.

— Могу, — ответил он, наконец.

Вздох. Ощущается, что человек по ту сторону очень доволен.

— Мы вас ждём, Павел Вениаминович.

— Меня ждут в офисе, — сообщил Павел, чувствуя себя идиотом. Какой офис?! Какой клиент?! — Перспективный клиент.

Елена захлопала в ладоши. Она радуется, на самом деле радуется, поразился Павел.

— Ой, как здорово! Только ты не задерживайся там, ладно?

— Лена. — Павел обнял её. — Только не смейся. Где этот офис?

Она рассмеялась, но вовсе не обидно.

— Да здесь, рядом. Детский садик вы занимаете. Проводить тебя?

Она не стала удивляться, расспрашивать, ехидничать. Просто сказала, предложила помочь.

— Да, проводи! — Павел поцеловал её. — Посуду потом домою, хорошо?

— Ой, мне тебя и одеть прилично не во что, — всплеснула руками Елена. — Ничего, что-нибудь придумаю! Идём, идём!

— — —

У неё всё получается скоро. Минутку ещё провела в раздумьях, затем распорядилась — поставь мне гладильную доску, найди утюг, а сама чуть не целиком нырнула в шкаф. В конце концов, нашла бежевые, вполне приличные брюки — самую малость малые Павлу, рубашку в серо-коричневую клеточку. Уже неплохо.

— Вот. — Через пять минут Павел выглядел вполне цивилизованно. — Я сейчас! Убирай пока утюг!

У Елены всё лежит на местах, только места эти не сразу удаётся запомнить. Ещё одна странность — почему утюг нужно хранить именно в чулане и именно в дальнем углу второй полки, а гладильную доску ставить за шкаф в гостиной? Ответов не ожидается.

Через семь, по часам, минут Елена была готова. На этот раз — в джинсах, в светлой кофте. Волосы собрала в хвостик. Странно только, что волосы каштанового цвета, она же была рыжая?! Или показалось? А когда поднималась по лестнице, была черноволосой! Ничего не понимаю!

— А давно ты перестала быть рыжей? — спросил её Павел, как только вышли на лестничную площадку.

Елена смутилась.

— Ой, ну только раз покрасилась! Я уже поняла, что свой цвет лучше, не сердись!

— Я не сержусь, — заверил её Павел и получил в ответ радостную улыбку. Всегда удивлялся, как она умеет по-настоящему радоваться каждой мелочи. Искренне и не сдерживаясь. Как ребёнок.

Они шли, вороша хрусткое золото под ногами, и Елена рассказывала — как она гуляла здесь вчера, да встретила собачку, всю такую лохматую, с больной лапкой, и искала, что же с такой больной делать. Виктория обожала такое рассказывать родителям, но Маша постоянно обрывала дочь: «Перестань рассказывать всякую ерунду». Теперь Вика рассказывает всё отцу — за завтраком. Мама у них важный менеджер, чуть что — убегает, важные дела, всё такое, и у отца с дочерью полно времени, чтобы поговорить о чём хочется.

— Зайдём к ним? — Елена сжала его руку. Они стояли у ограды, за ней — детский сад. Видимо, пришли. — Завтра они будут здесь гулять. Ну, та бабушка с Моськой. Зайдём?

— Зайдём, — пообещал Павел. Мысль пришла в голову неожиданно. — Идём, идём со мной вместе!

— А это удобно? — с сомнением посмотрела ему в глаза Елена. Какая она красивая в своей тонкой вязаной шапочке. Обожает вязать.

— Удобно. — Павел потянул её за руку. — Очень даже удобно!

— — —

— Павел Вениаминович! — представление Павла оправдалось в полной мере. Именно так начальник и выглядел — чёрный костюм, галстук, выпяченные губы и всё прочее. Рядом сидел пожилой человек с портфелем в руках. Хоть портфель его был старым и потёртым, а пальто — видавшим виды, сразу ясно: при деньгах, и тратить их умеет.

— Рад познакомиться! — Вновь пришедший пожал Павлу руку. — Ушаков Василий Фёдорович.

— Елена Петровна, — представил Павел спутницу, — моя невеста.

Толстяк начальник и клиент переглянулись — и улыбнулись Елене. Она улыбнулась в ответ, отвела взгляд и прижалась к плечу Павла.

— Весь этот интерьер, вся мебель у нас — работа Павла Вениаминовича. — Толстяк не терял времени.

— Впечатляет, — искренне похвалил Ушаков. — Значит, я обратился к правильным людям. Вот что мне нужно...

Следующие пять минут он излагал. А нужно ему создать интерьер для частной школы. Гимназии. В смысле, мебель. Ну и вообще всё, что можно сделать из дерева.

Толстяк, Терехов Владимир Сергеевич, увёл посетителя в кабинет, бросив на Павла взгляд, в котором прочлось — наш клиент!

— Какая прелесть! — Елена прошлась по комнате, прикасаясь к столам, стульям, деревянным панелям… — Это правда ты, да? Всё сам сделал?

— Сам. — Павел прикоснулся к дереву и оно отозвалось — не объяснить, пока сам не почувствуешь. На дальнем от входа столе лежал мобильник.

— Ой, смотри, твой телефон! — Елена подбежала, схватила мобильник и протянула. — Растеряша! Вечно его теряешь! — Она снова прижалась к его плечу. — Спасибо, — шепнула едва слышно.

Дверь в кабинет начальника отворилась. Терехов и Ушаков появились оба, вид у обоих довольный. Клиент, теперь уже точно клиент, энергично пожал руку Павлу и покинул офис.

— Павел, простите, что заставил прийти. — Начальник достал платок, вытер им лицо и лысину. — Это наш самый крупный клиент. Вот это, — он протянул Павлу конверт, — задаток. Телефон… ага, вижу, уже забрали. На той неделе он с вами созвонится. Ну, — он улыбнулся Елене и та вернула улыбку, — больше не отвлекаю.

Видно было, что начальнику хочется запрыгать от радости, но — несолидно, несолидно.

— — —

Обратно шли быстрым шагом. Павел держал Елену под руку, та улыбалась и молчала. У подъезда увидели Афанасьевну. Баба-Яга на пенсии грелась на солнышке, довольно улыбаясь.

— Леночка, я вечером деньги занесу, — пообещала она.

— Да, баб Лиза, конечно! — улыбнулась Елена.

— Оставь мне кавалера на минутку. Не бойся, не съем! Я уже обедала сегодня.

Елена рассмеялась, поцеловала Павла в щёку и подбежала к двери. Скрежет — и нет Елены.

— Вот что, Паша. — Афанасьевна подняла взгляд, Павел с трудом его выдержал. — Чтоб она горя не знала! Ясно?

Павлу отчего-то захотелось встать по стойке «смирно».

— Ясно, Елизавета Афанасьевна, — ответил он. — Можно идти?

— Эльза я, — ворчливо поправила Афанасьевна. — Лиза, для своих. Можешь звать «баба Лиза», не обижусь. Ну всё, беги, она и так заждалась.

— — —

Елена ждала его в прихожей. Сама заперла дверь, прижала Павла к стене и поцеловала. Прижималась к нему… и не хотелось её отпускать.

— Разуйся и побудь здесь, — шепнула она, сняла свою шапочку и куртку, аккуратно повесила на вешалку. — Ко мне не заходи.

Павел сглотнул, вытер взмокший лоб. Скажи ему сейчас, что ещё утром он считал жизнь суетной и бесцельной — ни за что не поверил бы.

Ждать пришлось долго. В конце концов, дверь открылась и Елена возникла в гостиной. В тёмно-зелёном платье, с янтарным ожерельем, серёжками в ушах, в лёгких, чёрных туфлях.

Остановилась посреди комнаты и молча посмотрела Павлу в глаза.

Ему стоило немалых трудов подойти. Сейчас Елена выглядела вовсе не деревенской девушкой, удачно нашедшей себе место и работу в большом городе. Сейчас перед Павлом стояла принцесса.

Самая настоящая.

Он остановился перед ней и понял, что мысли все смешались.

— Лена. — Голос не сразу повиновался. — Я хочу сказать, что люблю тебя и… — Она смотрела всё так же молча. — Прошу тебя стать моей женой, — закончил Павел. И, сам от себя не ожидая, опустился перед ней на колено.

В тот момент всё это представлялось совершенно естественным. Как и потом, впрочем.

Она подошла, обняла его голову.

— Я согласна, — услышал он.

Потом… потом они стояли, обнявшись, и не было никакого дела до того, что творится вокруг.

— — —

Елена поцеловала его ещё раз, улыбнулась и отошла к двери, набросила халат. Убежала — в душ. Павел некоторое время лежал на спине — не удавалось прийти в себя и думать о ком-то, кроме Елены. Но всё-таки сумел.

Не удивился, увидев мобильный номер Марии в адресной книге. Надо поставить точку.

С той стороны долго не отвечали.

— Да? — Мария. Весёлая, и, похоже, слегка пьяная. Шум, голоса, музыка. У Марии веселье. Как всегда. Павел — всего лишь один из номеров в её большом представлении.

— Маша, это я. — Голос не сразу повиновался.

— Что, опять работа? — она засмеялась. — Не утрудись там… когда приедешь?

— Я не приеду, — отозвался он твёрдо. — Больше не приеду.

Пауза. Мария, похоже, отчасти протрезвела, услышав подобное.

— Что случилось? — поинтересовалась она. — Опять обиделся? Сказать сразу не мог, что ли? Ты...

— Я не приеду, — повторил Павел. — Всего доброго. Будь счастлива.

Снова пауза.

— Когда вещи заберёшь? — поинтересовалась Мария. Спокойный, слишком спокойный голос. Ещё немного — и взорвётся, раскричится. Не давать ей повода.

— Они не нужны мне. Можешь выкинуть.

— Выкину, — пообещала Мария и повесила трубку.

— Что такое? — Елена подошла к нему. — Оденься! У меня тут дует. — Как она притягательна сейчас, да ещё с мокрыми волосами...

Телефон зазвонил. Павел посмотрел на номер — Мария.

— Ты сказал ей? — поинтересовалась Елена. Павел подтвердил кивком и сбросил вызов.

— Она не уймётся! — предупредила Елена. Павел выключил телефон и положил его в стол.

— Пусть.

— Оденься. — Елена поцеловала его. — Только простудиться не хватало!

— Нет. — Павел прижал её к себе. — Не хочу. Не этого хочу.

Она опустила взгляд, улыбнулась.

— Мой богатырь, — шепнула, закрывая глаза, и прижалась к нему.

— — —

… Через три часа Павел закончил смотреть, где что нужно подкрутить да привинтить. Ножи также были наточены, все до единого. Елена сидела в кресле, забравшись туда с ногами, и вязала. На голове у неё теперь был тонкий серебряный обруч. И серёжки сняла, и ожерелье, но осталась принцессой, хоть и одета в домашние штаны и выцветшую рубашку.

— Нужно съездить к родителям. — Она подняла взгляд. — К моим, а потом к твоим. Попросить благословения. Не спорь, так нужно. Мне нужно.

Павел чуть не пожал плечами. Елена очень чутка к подобным жестам. Не любит их, очень не любит.

— Да, конечно. — Он уселся на пол у кресла, положил голову ей на колени. Елена отложила вязание, погладила его по голове.

— Ты светишься. — Она прижала ладонь к его щеке. — Ты такой счастливый. Я очень-очень рада, Паша.

— Ты долго ждала. — не вопрос, утверждение.

— Я знала, что дождусь. — Она вновь взяла вязание. — Никуда сегодня не пойду. Хотела тебя в кино вытащить… Завтра, всё завтра. Или послезавтра. — Она рассмеялась.

— Мне нужно будет съездить за вещами. — Павел сказал это, и понял, что не помнит, куда ему ехать за вещами. Есть же у него свой дом, не у Марии ведь жил.

— Только не сейчас! — Елена снова погладила его по голове. — И не завтра. И не послезавтра, ладно? Ты мой! Не отпущу!

— Я твой, — согласился он. Мне приснилось, подумал он. Мне приснилось, что когда-то позвонила пьяная в дым Мария, и я сжалился, и согласился вернуться, а вскоре уже появилась Вика… Вика.

— Вика, — произнёс он вслух.

— Кто такая Вика? — Елена улыбнулась, не прекращая вязать.

— Хорошее имя для девочки. — Павел выпрямился.

— Очень хорошее, — согласилась Елена. — Я тоже думаю, что будет девочка.

Павел оторопел. Елена иногда как скажет… Никогда не заставляла его предохраняться. Ну то есть не было нужды напоминать, но после первого же раза сказала — гадость какая, не хочу пахнуть латексом! Сама что-нибудь придумаю! И придумала. Сейчас с этим несложно.

— Ты не...

Она засмеялась.

— Ещё нет. Испугался? Ну честно, испугался, да?

— Нет. — Павел помотал головой. — Просто всё так неожиданно.

— Немножко испугался. — Она положила его голову себе на колени. — Не сейчас, нет. Не сегодня. Наверное, месяца через два. Или три. Пусть будет нормальный медовый месяц, да?

— Откуда ты знаешь?! Тьфу, что я… Как ты можешь знать?

— Знаю, — посмотрела она ему в глаза. — В себе-то я могу разбираться. Вика, да? Хорошее имя. Пусть будет Вика. Только никому не слова! Особенно родителям!

— Ни слова, — согласился он. Елена вяжет шапочку. Похоже, ему — зимнюю. Павел вспомнил про конверт от Терехова. Сходил за ним, заглянул внутрь, присвистнул.

— Много? — поинтересовалась Елена, не поднимая взгляда — считала петли.

Павел написал на конверте число. Мама не любила, когда дома считали деньги вслух. Только на бумажке. Уж непонятно, кого или чего она опасалась, но...

— Вот, — показал он. Елена подняла взгляд и на миг потеряла дар речи.

— Так много… — прошептала она. — Такой крупный заказчик? Да?

— Да, — согласился Павел. — С понедельника становлюсь папой Карло — буду жить у верстака.

Она вскочила, отбросила вязание и бросилась к нему на шею.

— Ты мой лучший папа Карло! У тебя всё получится, я знаю! Ты станешь знаменитым!

— Да? — Он прижимал её к себе, и плевать ему сейчас было и на конверт, и на славу, и даже на дерево вообще… Прости, дерево, не сейчас, ладно? Он часто обращался к дереву, нет — к Дереву. Никому никогда не говорил, Павла и так считают малость тронутым.

— Да! Да, да, да! — Она поцеловала его, прижалась всем телом. — М-м-м… — улыбнулась, запрокидывая голову. — У тебя есть ещё силы? Или мне кажется?

— Не кажется. Пойдём?

— Нет, здесь. Прямо здесь.

— — —

Павел проснулся и понял, что уже ночь.

Вот это был день… Они успели и погулять — Елена всегда гуляет, доходит до парка или леса, и приготовить ужин, и съесть его, и посмотреть комедию — дурацкая, хотя и не идиотская. Французская, кажется — Елена радовалась и веселилась, и Павел мало-помалу втянулся. Хотя комедии не очень любит. И было ещё вино, и вечер, и вкус её губ, и смех, и полумрак, и податливое тепло под ладонями...

Павел уселся. Один в постели. Елена сидит за столом и работает — рисует. Хорошо рисует, карандашами — хоть на выставку, такие картинки живые! Но стесняется, что ли. И вышивает. Для вышивок и рисует, а вот куда девает вышивки — он не знает.

Она оглянулась.

— Ой… тебе свет мешает, да? Я уйду в ту комнату.

— Нет, — помотал он головой. Усталость, с которой он проснулся, быстро куда-то девалась. Приходила бодрость. — Не спится?

— Ага, не спится. — Она сняла обруч, помотала головой. Как красиво, какая она вся красивая… — Попробовала читать. Не могу, голова не тем занята, — она улыбнулась. — Вставать будешь? Рано ещё, два часа ночи. Воды тебе? Или чая?

— Тебя, — он сам не ожидал, что сможет сказать это. Она уселась на краешек кровати.

— Я думала, ты уже всё, — улыбнулась она. — Ты уверен? Я ведь так просто не отстану!

— Уверен. — Павел прикрыл глаза, голова начинала кружиться от ощущения её близости.

— Богатырь, — прошептала она снова, обняла его, вскочила. — Я сейчас! Только попробуй снова уснуть!