Обитатели Малахитового леса - Романова Леона

Деревья Малахитового леса, искупавшись в лучах жаркого июльского солнца, сладко дремали. Их листочки с идеально правильными контурами, словно вырезанные умельцем-камнерезом, замерли, боясь нарушить послеобеденный сон хозяев. Рубиновые ягоды попрятались от собирателей в высокую изумрудную траву. Прохладный синий ручеек вяло стекал по большим серым камням, местами окутанным бархатным зеленым мхом.

Маленькая рыжая обезьянка, обхватив передней лапкой колени, скорчилась под единственной лесной сосной. Цепкими пальчиками другой она хватала мелкие камешки и швыряла их в воду. И печально смотрела на небольшой фонтанчик из брызг, который каждый раз поднимали брошенные камешки. Рядом стояло большое плетеное лукошко, где на самом дне притаилась еле заметная горстка съежившихся темных ягод. Обезьянка пошарила вокруг себя и уцепилась за небольшой серебряный камушек, который также был моментально отправлен в ручей. Но он, сверкнув на солнце, завис в воздухе, распространяя вокруг себя серебристое сияние. В тот же миг обезьянка почувствовала, как в природе что-то неуловимо изменилось. Ручеек словно ожил и заговорил. Отовсюду послышались неясные звуки. Серебристый туман медленно пополз по земле, постепенно поднимаясь вверх, цепляясь, словно паутина, за ветки деревьев и устремился в небо.

Камень, обернутый в мягкий мох, на котором сидела обезьянка, зашевелился и заворчал:

— А ну слезь с меня. Ишь, расселась как в кресле.

Обезьянка мигом вскочила и стала озираться по сторонам. Но вместо камня она увидела огромную зеленую лягушку с выпученными водянистыми глазами.

— Простите, — обезьянка от неожиданности попятилась назад, зацепившись за деревянный пенек.

— Смотреть надо, — кто-то схватил ее за хвост.

Обезьянка моментально обернулась. На ее глазах пенек принимал облик речного бобра. Отряхнув длинную мокрую шерстку, он тут же впился в красное яблоко крепкими желтыми зубами. Правда сначала яблоко было желудем, который упал с ближайшего дуба и стукнул обезьянку по затылку.

— Что ты делаешь в нашем лесу? — проквакала лягушка.

— Я пошла за ягодами и заблудилась, — обезьянка, пятясь, продолжала крутить головой по сторонам.

— А кто позволил тебе рвать наши волшебные ягоды? — раздался прямо над ухом спокойный, важный голос.

Обезьянка от удивленно даже присела, так как голос доносился от старого поваленного дерева, похожего на огромную корягу. Его корявые ветви топорщились в разные стороны. Обезьянка протерла глаза и получше присмотрелась. Перед ней вместо старого дерева, раскинув золотые ветвистые рога, гордо восседал белый олень.

— Ты нарушила покой Малахитового леса, — грозно произнес он.

— Я, я не хотела, — расстроилась обезьянка.

— Лесная кладовая скрыта для всех серебряным туманом. Ты его развеяла. Сделать это под силу только темной колдунье. Если ты пришла сюда со злом, то будешь наказана, — в голосе оленя послышался металл.

— Да, — бобер выплюнул огрызок от яблока, — мы утопим тебя в реке.

— Нет, в болоте, — радостно заквакала лягушка. — А ну покажи, что там у тебя в лукошке?

— Какие вы все злые, — обезьянка опустила голову и перевернула лукошко. Оттуда посыпался серый песок. — Я просто хотела стать такой, как все мои сородичи. Они белые, а я уродилась рыжая. Видите? Надо мной все смеются. Никто не хочет со мной играть! Один Эльф сказал мне по секрету, что если я поем рубиновых ягод из Малахитового леса, то моя шерстка станет белой.

— Хм, — задумчиво протянул олень. — Если ты не врешь, то это меняет дело. — Но как ты смогла рассеять серебристый туман?

— Да не знаю как! — обезьянка в отчаянии схватилась за голову. — Сначала я собрала красные ягоды. Но они стали превращаться в черные. А потом они совсем стерлись в пыль. Видите? — обезьянка показала на серый песок. — Я расстроилась и стала бросать камешки в ручей. Вот тут как будто занавес поднялся, и я увидела как камни и коряги оживают.

— Да, дела! — покачал головой бобер. — Выходит кто-то обронил наш серебряный ключик от лесной кладовой.

— Ой, а и правда, нету его, — раздался голос откуда-то сверху.

Все посмотрели туда, откуда доносился голос, и увидели, как лохматый серый филин, сидя на сосне, с удивлением крутит круглой головой. Правда, до этого, обезьянка могла поклясться, там висела большая шишка.

— Как это нет? — завопил бобер, запустив в филина выброшенный им огрызок от яблока. — Тебе отдано на хранение наше самое дорогое, наш серебряный ключик.

— Я повесил его на ветку и не спускал с него глаз. Наверное, он просто упал вниз, а я не заметил, — проухал обескураженный филин.

— Ага, глаз не спускал, — проквакала лягушка. — Дрых, небось, как всегда.

— А ну тихо! — повысил голос олень. — Я должен подумать.

Все сразу уважительно замолчали. Даже ручеек словно замер.

— Придумал, — наконец проговорил олень. — Мы должны помочь обезьянке и найти серебряный ключик.

— Правильно говоришь, олень, — подал голос бобер. — Но где же мы теперь найдем ключик?

— Да, где найдем? — хором запричитали остальные.

— Сначала поможем обезьянке. Наш долг помогать всем, кто просит о помощи, — олень тряхнул золотыми рогами. — Подойди сюда, обезьянка.

— Правильно. Обезьяна, оставайся у нас. Я построю тебе домик у ручья, — предложил бобер.

— А я научу тебя плавать, — отозвалась лягушка.

— Спасибо вам всем, что откликнулись, но каждый должен жить у себя дома. — Обезьянка неуверенно приблизилась к оленю.

— Закрой глаза и прикоснись к моим рогам, — сказал олень.

— А как же рубиновые ягоды? — осмелела обезьянка.

— Они тебе не подойдут, — олень пожевал губами. — В этих ягодах нуждаются те, кто совсем потерял надежду. Если они превратились в пыль, то тебе они не нужны.

— Хорошо, — обезьянка закрыла глаза и робко дотронулась до оленьих рогов.

В тот же миг стихли все звуки: не слышно стало кваканья лягушки, уханья филина, ворчания бобра.

Обезьянка открыла глаза. Она сидела на том же камне покрытым бархатистым зеленым мхом под той же сосной у заснувшего ручья. Обезьянка заглянула в застывшую воду как в зеркало и ахнула. Оттуда на нее смотрело симпатичное белое существо с голубыми глазами.

Обезьянка встала и погладила ладошкой теплый камень. Затем подошла к старому поваленному дереву и обняла его. Осторожно прикоснулась к пеньку, а затем задрала голову и посмотрела на огромную шишку, которая висела на сосне.

— Спасибо вам, друзья, — и зашмыгав розовым носиком, заковыляла в обратный путь.