Путешествие в бездну сознания

Началось все с мигрени. Боль словно раскалывала голову изнутри, рождая совершенно безумные мысли. То, что раньше показалось бы верхом сумасшествия, сейчас вполне походило на разумное решение. Логика страдала. Врачи не знали, чем мне помочь. Приятель Леха, помешанный на новых веяниях буквально во всем, утверждал, что дело в психосоматике, и настоятельно рекомендовал знакомого психолога. Мне же казалось, что боль порождается повышенным внутричерепным давлением, и стоит лишь немного снизить его, и все встанет на свои места. Глядя в зеркало, я даже как будто замечал, как голова по чуть-чуть увеличивается в размерах от распирающей ее крови.

Я взял в руки дрель.

Я слышал истории о психах, сделавших себе трепанацию. И только теперь я наконец-то понял их. Когда не можешь думать ни о чем, кроме боли, любые средства подойдут. Минут десять я провел в раздумьях. Наконец, я встал, воткнул штепсель в розетку и приготовился. Штепсель… Смешное слово. Когда впереди остался последний шаг, подобные мысли сами лезут в голову. Остатки здравомыслия, рассудив, что обычные доводы уже не сработают, таким вот нелепым образом пытаются тебя остановить.

Я крутанул дрель. Шум движка отдавался очередной болью. Нет, больше это я не вытерплю. Надо резко и сразу! Я размахнулся, провод натянулся, старая розетка дернулась и коротнула. Я чуть не взвизгнул от испуга. Фух! О чем я думал? Ведь я убил бы себя! Нет, надо что-то делать! Леха! Надо звонить ему. Пусть везет меня к своему этому специалисту, а то я сам неизвестно, что могу натворить.

Леха примчался минут через десять. Все это время он разговаривал со мной по мобильному. Шустро посадив меня в машину, он набрал номер психолога:

— Здравствуйте, это Алексей… По поводу моего друга! Мы можем сейчас подъехать?.. Ему совсем плохо… Хорошо, мы через двадцать минут будем.

Мы домчались даже быстрее.

— Расскажите о себе, — доктор предложил мне кресло. Леха вышел, жестами показывая, что будет ждать меня за дверью.

— Я думал, вы меня положите на диван, — соображал я с трудом.

— Диван у меня тоже есть. Я так понимаю, у вас острые головные боли, поэтому долгие разговоры вряд ли будут полезны. Итак, вкратце о себе?

— У меня болит голова. Даже не болит. А кажется, сейчас взорвется и забрызгает вам весь кабинет.

— Хорошо. Вижу, чувство юмора у вас есть. Что еще вы можете поведать?

— Это не юмор, это отчаяние. Если честно, я не верю, что вы мне поможете. Если бы верил, пришел бы раньше. А сейчас я готов идти даже к гадалке.

— Скептицизм. Понятно. А как у вас обстоят дела с эмоциями?

— Эмоции удручающие.

— Вы работаете?

— Сейчас в отпуске. Обезболивающие уже не помогают. Кому я такой на работе нужен?

— Семья?

— Родители в другом городе.

— Жена, девушка?

— Нет. Как-то не складывается.

— И в чем, по-вашему, причина?

— Не знаю. Наверное, Бог меня просто ненавидит.

— Вы религиозны?

— Нет. Хотя сейчас, наверное, уже да. Доктор, а может мне в церковь сходить?

— После сеанса можете сходить, если считаете нужным. Но я не тот человек, кто в этом разбирается.

— А в чем вы разбираетесь?

— В душевных проблемах.

— И?

— У вас они определенно есть.

— Вы мне поможете?

— Попробую. Но вы должны понять, что основную часть работы придется сделать вам самому. И успех будет во многом зависеть именно от вас.

— А вы тогда зачем?

— А я вам подскажу, как эту работу делать.

— А, ладно. Хуже уже все равно не будет.

— Ну-с, начнем? Ложитесь на диван. Попробуем ввести вас под гипноз.

Я лег. Доктор сказал смотреть на его перстень и начал что-то бормотать. От его бубнежа хотелось спать. Глаза закрывались, боль отступала, и я куда-то провалился.

Я падал. Рядом падал кролик.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Прикольно. Падаю. Как будто я Алиса в стране чудес.

— Вам нравится эта сказка? — кролик попытался почесать себя задней лапой за ухом, но в полете у него ничего не получилось.

— Да. Нравилась раньше. В детстве.

— Вы были счастливы тогда?

— Ну и зубы у вас! А где ваши часы?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вы же кролик!

— А, кролик из Алисы. Прекрасно. Так вы были счастливы в детстве?

— Да… Пожалуй, да. Было весело.

— Ясно. Давайте-ка мы приземлимся и куда-нибудь пойдем.

Мы плюхнулись на землю. Было не больно. Боль вообще исчезла. Это было так приятно. Хотелось, чтобы этот сон никогда не кончался.

— Пойдемте. А куда?

— Я предлагаю прогуляться по глубинам вашего сознания. Но может быть, вы хотели бы попасть куда-нибудь конкретно?

— Нет. Сознание — это интересно. А что там?

— Вам лучше знать.

Кролик наконец-то почесался и вопросительно посмотрел на меня. Я огляделся и увидел море.

— Я бы сейчас искупался.

— Прекрасная идея. Вода вас успокаивает?

— Да. Я вообще любил плавать в детстве.

Я нырнул и поплыл вдаль.

— А что же изменилось?

— Не знаю.

— Оглядитесь. Нет ли чего-то, что вас беспокоит?

Я огляделся. Пляж буквально кишел людьми. Голова снова начала раскалываться.

— Отдыхающие!

— Ясно. Тогда давайте отправимся туда, где никого нет. В пустыню, — кролик, плывший все это время рядом, хлопнул лапками, и мы оказались посреди песков, — Как вам здесь?

— Неплохо. Только… одиноко как-то. Разве пустыня может действительно нравиться?

— Ну, некоторым может. Но раз не нравится вам, мы отправимся в другое место.

— Куда?

— А давайте отправимся в ваше детство, в школу. При мысли о школе голова не болит?

— Вроде нет.

Перед глазами возник школьный коридор. Кролик поскакал к детям.

— Что вы видите?

— Это забавно. Вы же тут скачете, рядом, но все равно спрашиваете.

— Да, это такая игра. Подыграйте мне.

— Хорошо. Вы скачете по коридору к мальчишкам. Они играют в салки. О, ни фига себе! Это ж я! Какой это класс? Шестой, наверное. Я за Гришаней бегу. Гришаня уворачивается, я падаю. Прямо Машке Сазоновой под ноги. Ох… Это я помню.

— Дальше.

— Юбка у Машки задралась. Она вскакивает вся красная и орет на меня.

— Что-то конкретное?

— Не важно.

— Важно. Она вам нравилась?

— Да. Я был влюблен в нее.

— И что она кричит?

— Дурак! Козел! Урод! Ненавижу! В общем, ничего хорошего.

Я смотрел на себя маленького, растерянного, и мне стало безумно горько. Я подбежал к Машке и крикнул: «Он ведь не специально!»

«Дурак! Козел! Урод! Ненавижу!» — стала кричать она уже на меня. Я огляделся в поисках хоть какой-то моральной поддержки, но все вокруг только хохотали. Кролик грыз свое ухо. «Успокойся!» — закричал я. Но Машка заводилась еще сильнее. Глаза ее стали красными. Она и сама краснела от злобы, раздуваясь, словно какой-то демон. Боль снова ударила в голову. Настолько стремительно и сильно, что я закричал.

Врач разбудил меня.

— На сегодня хватит. Как вы себя чувствуете?

Боль отступила.

— Уже лучше.

— Прекрасно. Могу вас обрадовать. Вашу проблему можно решить. Но придется еще какое-то время нам повстречаться. Я запишу вас на субботу на двенадцать часов. Если будут острые боли, звоните в любое время дня и ночи. Если сразу не отвечу, то обязательно перезвоню. Вот визитка.

— Спасибо, — пробормотал я, — Все это было так странно. До свидания!

— До встречи! Оплата — в приемной. Напоминаю. В субботу в двенадцать. Не опаздывайте. Это в ваших же интересах.