№ 2 Федералова Инна

— Кретины! Идиоты! — зло ругалась девушка, пересекая зеленый газон перед остолбеневшими друзьями, которым пришлось все лицезреть.
Она пыталась нагнать своих нерадивых любовников, успевая при этом бросать в них все коряги и ветки, попадавшиеся под ноги. — Я вас самих сейчас так отмуздохаю, мало не покажется!
— Малыш, не надо злиться, тебе это вредно! — ноги Рифу неслись впереди него самого.
— Любимая, прости! — повернул к ней голову Рогиб, пытаясь успокоить на ходу. — Нам нужно было удостовериться!
Он пригнул голову — тяжелый пень, который Герцогиня вырвала с корнем — будь он не ладен, попался же ей на пути — пролетел в сантиметре над его головой.
— В чем удостовериться?! — она была готова изрыгать пламя, продолжая их нагонять.
— В том, кто отец твоего ребенка!
— Вы мне должны были сообщить об этом раньше! — следом за пнем в их сторону полетел молодой дуб.
— Зайка, тебе нельзя поднимать такие тяжелые предметы! — продолжая уворачиваться, Рифу уже начинал истерить в безумном смехе. Вот-вот, и его опять сейчас переклинит.
________
Едва успокоившись, Зомирэль приступила к обеду. Точнее, ее заставили. Чтобы она чего доброго еще не выкинула, они привязали ее руки к стулу. Рогиб сел рядом и принялся, как маленькой девочке, подносить ей ложку за ложкой ароматное рагу из куропатки, которую застрелил утром.
— Давай, любимая, открой ротик и скажи "а-а-ам", — улыбался тот. — твои ребята сегодня постарались на славу. — Зомирэль уже давно дико хотелось есть, и она послушно принимала от него еду, заносившуюся ей в рот самолетиком.
— Перепады настроения, — это обычная вещь у беременных, — Рифу поставил перед ней еще одну кружку с чаем, решив добавить туда успокоительное, только в чуть большей дозе. Не за чем ей было переживать по пустякам. Хотя, минувшей ночью оно ей не особо помогло.