***

Наконец-то наступили те самые долгие, осенние вечера, которые так нравились Октаю. Поднимался туман, становилось сыро и прохладно. Эти дни были особенными. Вот и сейчас дом с утра дышал каким-то возбуждением, как и в прошлом году. К ним приехали дядя Рафик с семьёй. В коридоре появились резиновые сапоги, комбинезоны, теплые куртки, патронташи и прочие охотничьи принадлежности. Воздух наполнился странным запахом. Октай так представлял себе запах дикой природы, и в этом была доля истины.

Приехали остальные браться и друзья отца. Мужчины собирались на охоту. Эта картина была знакома и страшно волновала мальчиков. Они притаились в комнате и с восхищением и умилением вбирали в себя всё происходящее. Ребята знали, что когда-нибудь и их посвятят в таинства этого события, которое так любили мужчины. Рамин часто дразнил Октая тем, что отец обещал ему всего через 2 года взять с собой на охоту. Это задевало Октая, и он безумно жалел, что был так мал.

Незнакомый мир манил мальчиков. Они мечтали хоть краем глаза взглянуть на него. Оба знали, что мир, который рисовало им воображение, на самом деле далёк от действительности. Их пытливость не ускользала от дяди Нияза и вызывала сочувствие. Остальные мужчины были увлечены рассказами о своих прошлых походах и наиболее запомнившимися случаями. Они говорили много, громко и почти не слушали друг друга. В основном охотники рассказывали одни и те же истории по нескольку раз, но по-разному, и с каждым разом красочнее и интереснее.

Когда же память истощалась и заканчивались их охотничьи подвиги, они начинали обсуждать недостатки друг друга. Больше всех доставалось дяде Ниязу. Потому, что несмотря на многолетнее увлечение, он был плохим стрелком, и его друзья не могли припомнить ни одного случая, когда Нияз кого-либо подстрелил. Охотники всегда делились с ним, но он отказывался, приговаривая: "Охотник чужой добычи не берет", за исключением тех случаев, когда попадались раненые животные и птицы. От них Нияз никогда не отказывался. Снова зашла речь о его питомнике на даче, где он выхаживал раненых животных и птиц и отпускал их на свободу. Нияз снова начинал смущенно оправдываться, что дает им второй шанс, и в следующий раз обязательно попадёт. Потом долго доносились их голоса из прокуренной комнаты, но детей уговорами, потом угрозами укладывали спать. Мальчики даже в постели не расставались с гильзами от патронов, ремнями и шапками(к оружию им запрещали подходить)и засыпали далеко за полночь, погружаясь в сны о воображаемой охоте. Каждый раз они давали слово проснуться пораньше и стать свидетелями того, как отцы отправляются на охоту. Но когда просыпались, от вчерашнего мистицизма не оставалось и следа, однако тот, кто раньше встал, всегда врал, что он всё видел.

***

Осень, так неохотно принимающая свои права в городе, таила в себе несколько событий, оказавших сильное впечатление на Октая. Они следовали друг за другом, словно удары в одно и тоже место, с целью сломать, разрушить или научить чему-то. В нашей будничной, погрязшей в болоте суеты, жизни редкие люди способны услышать и понять чего требует от нас судьба, и ей не остается ничего другого, как повлиять на нас применив силу. Пусть это жестоко, особенно по отношению к малышу, но учитывая то, что судьба предопределена, то все события в нашей жизни, планированные заранее, ведут нас к определенной цели, хотим мы этого или нет.

Закончился сентябрь. Дни стали не такими жизнерадостными, как раньше, но солнечные лучи всё ещё дарили тепло. Листва медленно сменяла благородную зелень лета на бесценное золото осени. Цветы продолжали буйно цвести, радуя глаза, однако от этого сильнее чувствовалось, что лето потеряло свои права.

Порой поднималась настоящая буря. В один из таких ветреных, внезапно похолодевших октябрьских вечеров, вся семья Октая сидела перед телевизором. Время от времени гремевший гром и сверкающие молнии пугали мальчика, и он, сидя у ног матери, тревожно поглядывал на окно. Вдруг снаружи он увидел Горхмаза, который налетел на стекло и соскользнул на откос. Мать оставила вязание, отец, оторвался от экрана, и распахнул окно. Под косыми струями дождя лежало распростертое тело маленького воробышка, еще подающего признаки жизни.

— Что с ним? Он заболел? — встревожено спросил Октай. Родители не знали, то ли его ударила молния, то ли он замёрз, но твердо сказали:

— Бедняжка, он замёрз, давай его согреем. — Они укутали воробья в полотенце. Пытались накормить. Но Горхмаз угасал. Октай не отходил от него и долго не желал ложиться спать. Ребёнок лёг в постель только тогда, когда птицу перенесли в его комнату. Когда он уснул, воробей умер. Родители долго придумывали как быть. Они убрали птицу в непрозрачный полиэтиленовый пакет и спрятали в мусорном ведре. Проснувшись, Октай тут же обнаружил отсутствие Горхмаза. Он бросился в комнату, к ещё дремавшим родителям с расспросами:

— Что с ним? Где Горхмаз?

Отец, придавая зевающему голосу непринужденность, придумал историю о том, как птице стало лучше и, как за ним прилетели его приятели, товарищи, ну те самые скандальные воробьи. А так как погода наладилась, он выпустил его на волю, чтобы родители Горхмаза не волновались. Удивительно чему только не верят дети. И Октай поверил. Он ещё долго беспокоился по поводу того, что воробышек не прилетал к нему, но потом совсем забыл о нём.

***

Спустя две недели Октай и его родственники собрались у биби. Октай не помнил точно, что она праздновала, но радовался поводу встретиться со своими кузенами. После того, как родители накормили малышей, и те, и другие были предоставлены сами себе. День стоял солнечный и теплый, поэтому Октаю не пришлось надевать куртку и шапку. Почти все дети обожали сад биби. Она слыла единственной, у которой во дворе росла пальма. Всюду пестрели цветы и декоративные кустарники, но настоящей жемчужиной, однозначно, являлось мандариновое дерево, с зелёными плодами на ветвях. И хотя её пленила куполом полиэтиленовая теплица, это не остановило сорванцов. Проделав дыру в полиэтилене со стороны сада, Рамин просовывал руку, срывал плоды и, как ни странно, делился со всеми. Плоды ещё не дозрели. На вкус кислые и горькие, представляли, как раз тот случай, когда запретный плод сладок. Биби часто пробегала мимо, несмотря на свою занятость, она на всякий случай прикрикивала на детей, подчеркивая, что мандарины ещё не спелые. Дети вели себя абсолютно невинно, биби даже не заподозрила неладное, она и подумать не могла об лазейке. Вскоре рука Рамина больше не могла нащупать плодов, эта сторона дерева была безжалостно и жадно оборвана, но дети к тому времени потеряли интерес к дереву, так как все объелись фруктов.

Теперь началась беготня и возня. Они играли в догонялки и в прятки, ненароком ломая прекрасный сад биби. Узнав об этом, она заперла калитку и строго настрого запретила им туда лезть. Дети заскучали. Асфальтированный дворик был менее привлекателен, но безгранична фантазия и находчивость детей.

Прямо под окнами дома находился небольшой квадратный бассейн, полтора на полтора, то ли для дождевой воды, то ли для полива. В тёмной мутной воде колодца не отражалось ничего, кроме теней. Обычно это бетонная конструкция закрывалась решеткой и запиралась на огромные замки, но видимо биби совсем его упустила из виду. Этот бассейн-колодец преграждал путь к соседнему забору, с которого свисали алые, зрелые гранаты. Но вовсе не они, а желание развлечь себя погнало детей на ту заветную сторону. Они нашли перекладину, которую обычно биби использовала, как мост, перекинули её через омут. Было опасно и страшно. Первым пересёк омут Рамин. Остальные не хотели рисковать, искренно боялись и почти разбрелись в поисках другой забавы. Но тут Рамина занесло:

— Это самый опасный путь на свете, и он для настоящих героев, не каждый сможет его пересечь. Я победитель, а вы трусливые зайцы и девчонки...

Не стоило ему это говорить, потому что теперь пересечь перекладину захотели все, даже девочки.

А Сулейман даже показал себя джентльменом и помогал Зулейхе, Салиме и другим пройти путь туда и обратно. Одна Мина никак не могла дождаться своей очереди в этом увлекательном путешествии, никто не хотел ей помочь. Она сгорала от нетерпения и все норовила взобраться на этот мост через владения монстров, который все пересекли по несколько раз.

Потеряв преимущество, Рамин, не сказав ни слова, ушёл со двора на улицу. Развлечение неожиданно перестало быть увлекательным, и пройдя последний раз по перекладине Октай и все остальные отправились на улицу. Взрослые, занятые болтовней, стряпней, а мужчины играми в нарды в беседке в саду, мало обращали внимания на детей. Только мама Октая, промежутками между готовкой и мытьем посуды, помогая своей золовке, требовала от сына не выходить на улицу, не подходить к колодцу и т. д.

На улице Рамин швырял камни в соседний забор, не скрывая своей обиды. Остальные болтались неподалеку от него, но не заговаривали с ним. Тут Октая привлекло подземное сооружение со множеством труб проводов и кабелей, оно было неглубоким в человеческий рост, и всегда оказывалась на треть заполнена дождевой водой, которая просачивалась сквозь прогнившие деревянные доски и старый шифер, которыми было накрыто.

— Проверим есть ли там вода? — предложил Октай, и все сорвались с места, прихватив камушки с дороги. Рамин забыл об обиде и вместе с остальными раздвигал гнилые доски и бросал камни на дно. Вода отзывалась громким бульканьем. Это забавляло детей и вызывала дружный смех, который тревожил соседей. Один из них, злобный бородатый старик накричал на них, и прогнал с улицы. Дети бросились бежать за спасительные стены двора биби.

Рамин снова решил похозяйничать в мандариновой теплице, тайком пробрался в сад, прогрыз еще одну дыру к урожайной ветке. Октая звала мама. Проходя мимо колодца, мальчик заметил в тёмном омуте чьи-то перевёрнутые вверх подошвами ботинки. Он усиленно пытался вспомнить на ком же их видел, кто оказался настолько неуклюж, что потерял обувь и кому то за это попадёт. Его мысли прервал ужасающий вопль. Мальчик вздрогнул, и вернулся к колодцу, над которым причитала и вопила биби.

— Аааа… будь проклят день, когда я вырыла его! Аааа, несчастное дитя! Аааа… — она рвала на себе волосы, била по лицу и коленям и не прекращала стенать.

Кто-то пытался поднять её с асфальта и успокоить, не понимая причину. Кто-то стал вытаскивать из воды ботинки, но за ними показались ноги, намокшее зелёное платье, развитые, тусклые локоны, опутавшие бледное лицо Мины.