7. БТР

На пляже, на берегу Азовского моря, за столиком возле базы отдыха сидели трое парней и вспоминали за кружкой пива прикольные истории из жизни Вовчика Самохина, добряка и гуляки, которые можно было рассказывать бесконечно.

— Вася, ты помнишь, как Вовчик с «Братьями Карамазо­выми», музыкантами, город на уши ставили?

— Да, они долго дружили, в Бердянск к Вовчику приезжа­ли, заодно и концерты давали, а один раз даже на сейнере катались!

— Это с бараном, что ли?

— Ну да, барана живого им фермер Толик после концерта подарил, на шашлык. Я был при этом событии.

— Ну, так расскажи подробнее!

— Тут, мужики, без ста грамм не обойтись! Наливай!

Ребята выпили по стаканчику сухого вина и Василий, один

из старых закадычных друзей Вовчика, начал вспоминать.

Олег Карамазов как-то позвонил Вовчику и сказал, что он с группой «Братья Карамазовы» хочет приехать с концер­том в Бердянск. Брат Володи, Алексей, организовал рекламу, концерт, а Вовчик — радушный прием. Один из капитанов рыбацкого судна предложил гостям покататься на своём ко­рабле на следующий день, после концерта, а фермер Толя из Андреевки подогнал прямо на причал живого барашка, да такого здорового и жирного, что его еле затащили по трапу на корабль.

На корабле было весело: пели песни, пили вино, ели уху, жареную рыбу. Барана назвали Кузей и привязали к мачте. Он сначала был перепуган, но к концу прогулки успокоился, и ребята не смогли лишить его жизни — слишком было всем весело и хорошо. На него надели тельняшку и сомбреро. Кок отказался резать барана, а когда причалили на Косу, то по трапу уже спускался член «Маленькой стаи» Кузя. Его так все полюбили, что никто не смог отдать барашка под нож и шаш­лычнику, работавшему у Вовчика на рынке. В кафе на Косе Кузя был в центре внимания — его привязали рядом со сто­ликом и по очереди с ним фотографировались.

Потом посыпались анекдоты.

Вовчик спросил:

— Помните анекдот про поющего барана?

— А ну, расскажи! — поддержали его друзья.

— Приходит в цирк один человек с бараном и говорит, что у него поющий баран. Директор цирка просит показать его способности. Тогда барана подводят к микрофону, и его хозяин бьёт кувалдой барана между задних ног. Баран громко кричит: «Бе-е-е!» «Он не поёт!» — говорит директор. Тогда хозяин бьёт еще посильнее. Баран кричит сильнее: «Бе-е-е!» Директор говорит: «Уведите своего барана!» Тогда хозяин со всей силы как ударит барана, а тот: «Б-е-елый аист летит над полесьем и тихим жнивьём.» Все засмеялись.

— Так что же было дальше с бараном Кузей?

— Да повезли его утром фермеру возвращать, но это уже другая история. У фермера были две скаковые лошади, так там ещё и скачки устроили, но я туда не поехал — не было столько здоровья, сколько у этих бойцов.

Друзья от души посмеялись над этим рассказом и нали­ли по второй.

Один из мужчин, старый друг Володи, лысоватый, в оч­ках, перебил всех и сказал:

— А я Володю видел совсем другим, у отца Николая. Я был недавно в церкви, когда он привозил батюшке деньги на храм. В тот день Володя был как никогда грустным — у него не ладилось в семье и дело пахло разводом. Ему хотелось поговорить со своим другом, отцом Николаем, которого он очень уважал и который на его глазах из простого хулиганис­того парня вдруг превратился в серьёзного, мудрого и стре­мившегося к праведности человека, верующего, да ещё и священника! Он был для Вовчика примером исправления, изменения личности, большой воли и самоутверждения. Отец Николай мечтал рядом с деревянным маленьким доми­ком — временным храмом — построить большой и светлый храм, и эта мечта стала смыслом его жизни.

Володя подъехал на «шестёрке» к деревянной церквушке и, перекрестившись, зашёл в храм. Отец Николай находился в комнате, где была разная утварь и облачение.

— Отец Николай, благословите, — чуть повысил голос Владимир и стал ждать, пока батюшка выйдет к нему.

— Бог благословит!

Из ризничной выглянула голова отца Николая.

— А, Владимир, сейчас, подожди минутку. Приложись пока к иконам.

Володя, приложившись к иконам, вышел из храма и сел на скамейку. Минут через пять вышел отец Николай и при­сел рядом.

— Посиди, Владимир, немножко, успокойся.

— Батюшка, тут я вам немного денег привез. На ваши цер­ковные нужды, — и Володя передал пачку денег отцу Николаю.

— Спаси тебя, Господи, — перекрестив деньги, взял их батюшка… — Как раз сегодня нужно было за иконостас пла­тить. Вот Господь и послал.

— А ты чего сегодня такой грустный? — спросил священ­ник, посмотрев на Володю.

— Да вот дома всё кувырком, жена хочет разводиться.

— Понятно. Жену не обижай. И не забывай, дом — это малая церковь, и Господь спросит с тебя за детей. А ты, не­бось, всё по девкам бегаешь, водку пьёшь?

— Да бывает, конечно, я же ещё молодой. А что, и этого нельзя?

— Эх, Владимир, что мне тебе сказать? Начинать думать о спасении души лучше в молодости, чтобы время было ошиб­ки исправить, или вообще их не совершать. Тебе бы испо­ведаться надо и причаститься Святых Христовых Таинств. Когда тебя ждать?

— Вот будет мне годков пятьдесят, тогда и начну грехи за­маливать! А пока погулять хочется!

— Если бы мы знали, что будет с нами завтра, но тайна сия сокрыта Господом, — значительно произнес батюшка. — На, просфорку — съешь натощак, хоть лоб утром и вечером перекрести — все же легче тебе будет! В церковь заходи поча­ще — по воскресеньям, в праздники. И у жены прощения по­проси, мир в семье береги.

— Ладно, батюшка, мне уже легче стало. Я поехал, — они обнялись на прощанье и Володя, сев в машину, медленно тронулся с места. А батюшка задумчиво глядел вслед, крестя и благословляя.

— Ребята, а вы помните, как Вовчик себе БТР купил? — обратился к собеседникам третий мужчина, Игорь, бывший мент. — Об этом тогда весь город гудел.

— Рассказывай! — подзадорили мужики. — Мы слышали кое-что, но подробностей не знаем.

— Дело было летом 95-го года. Как БТР мог попасть к Вовчику на Косу — никому неизвестно, но когда я уже живьём увидел это чудо военной техники, он стоял во дворе магази­на. Это был настоящий восьмиколёсный БТР, новый, свеже­выкрашенный в цвет хаки. Водитель — парень лет 28-30, был всегда рядом с Володей, будто его личный водитель. Звали его Николай.

— Вовчик, где приобрёл аппарат? Можно взглянуть? — и я залез на БТР, через люк проник вовнутрь. Узкие передние окна ограничивали видимость, но все это весьма впечатляло!

Николай ездил на БТРе по сёлам в поисках применения в народном хозяйстве этой техники после конверсии, на что имелись и соответствующие документы. Он мне как-то по­казал папку с бумагами, где было направление в народное хозяйство с целью найти машине применение. Была также справка какого-то николаевского завода о том, что БТР при­надлежит именно этому водителю, и ещё какие-то бумаги — маршрутные листы, счета и прочее.

Коля пояснил, что Володя купит этот агрегат у него за десять тысяч долларов, но только осенью, после курортного сезона.

— Да, мы решили приобрести БТР на фирму, — рассказы­вал с энтузиазмом Вовчик, — Для работы в зимних условиях: хлеб и молоко на Косу возить, когда разлив будет или заносы. Нужно ведь о жителях-косянах думать! Колян обучит кого— нибудь из наших управлять им — и будет у нас свой БТР!

Вова с любовью смотрел на технику, и стало понятно, что такой игрушки у него ещё не было. Все знали, что Володя как маленький ребёнок любил всякие прикольные вещи, ору­жие.… Когда друзья приходили к нему домой, то прежде чем сесть за стол, пересматривали весь этот арсенал, хвалили его, цокали языками от восхищения. И, конечно же, как можно было устоять от перспективы иметь свой личный БТР!

Ежедневные застолья на Косе стали теперь более инте­ресными.

— Поехали, окунёмся, — предлагал Володя друзьям, и все с удовольствием залезали на БТР, как десант в плавках, обыч­но это было человек 10-15 и с ними неизменная собака-эр­дельтерьер Жора. Вся эта компания выезжала на главную улицу Косы и направлялась на пляж.

— Давай прямо в море! — обычно командовал Вовчик, и БТР с разгону въезжал в воду и шёл вглубь метров сто. Народ на пляже смотрел на это и реагировал неоднозначно: кто удив­лялся, кто веселился, а кто и раздражался — ведь приходи­лось выскакивать из-под колёс! Так с БТРом весело и непринужденно проходили дни жаркого бердянского лета. Конечно, были жалобы, после которых и работники ГАИ, и начальник милиции приезжали по несколько раз, но доку­менты были в порядке, печати в них стояли настоящие. Хотя БТР и был бельмом в глазу правоохранительных органов, но все знали Вовчика и как-то терпели, дожидаясь конца лета, когда разъедутся люди. Было несколько случаев, когда о БТРе писали в столичной прессе, и после звонков журналистов местному начальству проводились операции по задержанию БТРа с водителем и отработка документов с попыткой по­ставить его на учёт в МРЭО, где собирались зарегистриро­вать технику на законных основаниях. Там пробовали подогнать БТР по какую-нибудь категорию, но ничего не по­лучалось. Периодически аппарат стоял под окнами МРЭО и создавал видимость, что он стоит в очереди на временную постановку на учёт, чем приносил моральное удовлетворе­ние работникам этой уважаемой организации.

— Володя! — в который раз вычитывал Вовчика началь­ник ГОВД Николаенко. — Ты можешь спрятать его куда-ни­будь? Мне генерал из Запорожья через день звонит и требует: «Реши вопрос с БТРом»! А как мне его решать?

— Василь Василич, та мы ж никого не трогаем! Ну, про­едемся разок-другой по Косе — и всё!

— Слишком много шума вокруг него. Я не знаю, но сде­лай так, чтоб я его не видел! Хотя бы в это лето!

— Так я ж его покупать собрался, как же вы его не будете видеть?

— Как ты меня достал! Что мне с тобой делать? Жил спо­койно, как человек, без БТРа, занимался преступлениями. А теперь что?

— Ну ладно, уговорили. На недельку спрячу его во дворе, пусть вокруг всё поутихнет.

— Давай хоть так, а там ещё посмотрим!

— Василь Василич! Там у меня в БТРе рыбка красная. Можно угостить, пока не нагрелась?

— Ладно, спасибо. Сейчас старшину пришлю.

— Если надо генералу чего-нибудь, то мы и ему найдём, — сказал Володя, выходя из кабинета и выдохнул с облегчени­ем уже за дверью, — Фу-у, вроде снова пронесло!

Г азеты с упоминанием о бердянском БТРе Володя соби­рал и с гордостью показывал друзьям:

— Вот, пишут о нас. Так мы и славим наш край. Даже в книге о БТРе нашем написали, — и он показал художествен­ную книгу какого-то писателя, где было написано:

«В Бердянске по городу предприниматели ездят на БТРах». Эта строка была подчёркнута и из книги в этом мес­те торчала закладка.

За лето водитель Колян «снюхался» с Нинкой, бармен­шей из соседнего кафе, очень эффектной молодой женщиной, и целыми днями проводил время у неё за стойкой бара. Он загорел как папуас, не просыхал в течение всего этого вре­мени и посетителям важно рассказывал, какой он уважае­мый человек на Косе. Если кто сомневался, то слышал следующее:

— Пошли, покажу, — Коля тащил человека за собой и по­казывал стоящий во дворе БТР. — Вот наша техника. Захотите покататься — решим вопрос за литру водяры.

Его угощали, и так продолжалось до момента, о котором нужно рассказать отдельно.

На Бердянской Косе во время летнего сезона всегда бы­вало много разного люда со всех концов бывшего Союза: во­енные всех рангов, музыканты, писатели, журналисты, северяне, жулики, проститутки, милиционеры, рыбаки. Весь этот люд отдыхал, как ему позволяли его совесть и карман. Закатывались кутежи по двое суток в прибрежных кафе, жа­рились шашлыки, варилась уха. Музыка, доносившаяся с лет­них танцплощадок сливалась в один большой громыхающий звук.

И вот, в самый разгар курортного сезона по трассе Рос— тов-Одесса ехали три джипа с российскими номерами. СССР уже не существовал, но народы «дружественных стран» всё ещё считали себя одним целым. Были свои таможни, своя валюта, своё правительство и свои президенты, но не было раскола в сознании народа.

Возле Мариуполя первый джип тормознули гаишники. Все три машины съехали на обочину.

— Скорость превышаем? — козырнул один из инспекто­ров, поглядывая на российские номера.

— Отдыхать едем, командир, спешим к морю, в Бердянск.

— Отдыхать — это хорошо, а вот нарушать — плохо.

— Рублями можно штраф заменить или «баксами»? А то ещё не поменяли.

— Куда ж вас денешь, — сотрудник ГАИ взял несколько ку­пюр и отошёл в сторону.

Когда машины отъехали, в первой из них продолжился разговор между девушкой и парнем.

— Во любят нас, россиян, хохлы — как номер увидят, так и стригут, — без злобы сказал водитель. Это был спортивного телосложения мужчина лет 40-45, коротко стриженый, с тол­стой золотой цепью на шее и двумя печатками на пальцах.

— Да ну их, Гера, — сказала его спутница, молодая девуш­ка в спортивном костюме фирмы «Адидас». — Не порть на­строение, на море хочется.

— Танюш, да тут осталось — 100 км! В Бердянске на Косе остановимся. Там в двух пансионатах места забронированы

— выберем, где лучше.

— А я на Азовском море не была ни разу, только в Сочи, — сказала Татьяна и закурила сигарету.

— Тебе понравится. Бархатный песок, море тёплое, не такое, как Чёрное.

Так, за разговорами, они незаметно въехали в Бердянск и покатили через Слободку на Косу.

Бердянская Коса — это узкая полоса песка, на 18 км уходя­щая в море. На ней расположены базы отдыха, пансионаты, кафе и всё, что нужно для отдыха и развлечений. Проехав примерно до середины Косы, машины припарковались воз­ле рынка, где выстроились торговые ряды с фруктами, ово­щами и самое главное — вязанками вяленой, копчёной и живой рыбы.

Спутников оказалось шестеро. Ребята были похожи на «братков», но немного солиднее и старше, а девушки — моло­дые, разодетые красавицы-подружки. Вся компания прошлась по рядам. Торговки наперебой зазывали: «Тарань, бычки, се— лява, камбала, рыба красная!» (так в Бердянске называют осет­рину). Явственно ощущался голод, и ребята, предупредив девушек, пошли в кафе напротив, заказали себе пива. Был полдень, стояла жара. На рынке толкалось много покупате­лей в купальниках, халатиках, люди пили пиво, вино, смея­лись, плакали дети — в общем, разгар лета в курортном городе. Рядом с нашими героями за соседним столиком сидел заго­релый мужчина лет 40-ти и тупо напивался. Кроме этого, он ещё умудрялся приставать к девушкам, официанткам и зака­зывать музыку, которую ставили по его требованию как по­стоянному клиенту.

— Мужики, давайте выпьем, — мужчина пытался подсесть к ребятам.

— Дружок, иди погуляй, а?! Дай попить пивка с дороги.

— Я каждое лето здесь, мужики. На Севере год вкалываю, а потом за лето всё пропиваю, отдыхаю как хочу, мне так нра­вится всё это, — он обвёл руками вокруг себя.

— Хорошо, мы тебя поняли, но и ты нас пойми.

— Ладно, ладно, ухожу. Но если что — я всегда здесь, до первого сентября!

— Ну и типок, — сказал Герман и сделал большой глоток пива.

Не прошло три минуты, как к столику подошла молодая девушка в шляпе:

— Яхта, прогулки на яхте, не желаете?

— Только с вами, девушка, — отозвался второй мужчина из уже знакомой нам компании.

— Игорь, а зачем мы тогда со своими самоварами приеха­ли? — отшутился Гера.

— Как вас зовут? — поинтересовался Игорь.

— Катя. Так что, кататься будем?

— Будем, только не сейчас, хорошо, Катюша? — улыбнулся Игорь, и девушка отошла, оставив на столе бумажный листок с телефоном.

В это время подружки затаривали машины всякой вкус­нятиной: рыбой, арбузами, помидорами, персиками, огурца­ми. Всё это с трудом укладывалось в багажники джипов. Одна из девушек, высокая худая блондинка в больших солнцеза­щитных очках, вдруг начала нервно перебирать сумки в ба­гажнике, затем стала выкладывать пакеты с продуктами на землю.

— Девчонки, никто мою сумку не видел?

Подруги подошли к ней.

— Наташа, не нервничай, сейчас найдётся твоя сумка. Куда ты могла её положить? Давай искать вместе, — и девушки ста­ли перебирать пакеты с продуктами. Оказалось, что среди них Наташиной сумки действительно нет. Проверяли снова и снова, но сумки не было.

— Алик меня убьёт, — хныкала Наташа.

Девчонки собрались в кружок.

— И что будем делать? Как об этом скажем ребятам?

Они посмотрели на ребят в кафе напротив: те мирно пили

пиво, разглядывали толпу, курили.

— Ну что, девчонки, пошли.

— Алик! У нас сумка пропала! — на ходу крикнула Наташа и расплакалась.

— Чего? — поднялся Алик, высокий брюнет спортивного телосложения.

— Я покупала фрукты, несла в багажник, а сумка исчезла,

— продолжала всхлипывать Наташа.

— Та-а-к, приехали отдохнуть, — протянул Герман и зату­шил окурок в пепельнице. — Пошли!

Ребята вышли из кафе и направились к машинам. Осмот­рев их, прошлись по рынку. Никого и ничего подозрительно­го они не заметили: одни торговцы и покупатели.

— Где здесь начальство? — спросил Алик у торговки ры­бой.

— Там вагончик стоит — это контора. Директора зовут Пётр Иванович.

Вагончик был поделен пополам. Одна половина служи­ла камерой хранения, а другая была кабинетом и небольшой комнатой отдыха одновременно.

За столом сидел загорелый мужчина в шортах, без ру­башки. Перед ним на столе стояли рюмка, начатая бутылка водки и лежал большой кусок копчёного сала с огурцом. Две другие рюмки принадлежали молодым мужчинам, которые находились в этой же комнате.

— Добрый день! — сказал Герман. Он, по-видимому, был главным в компании приезжих и выглядел достаточно вну­шительно.

— Что такое? — спросил, как оказалось позже, тот самый Пётр Иванович, директор рынка.

— Разговор есть, срочно.

— А вы кто такие? У нас вот тоже разговор.

— На вашем рынке возникла одна проблема, нам нужно её как-то решить, а то мы издалека едем, ещё не добрались даже до своей базы отдыха. Будьте так любезны, Пётр Ива­нович, уделить нам время, пока эта проблема не стала нашей общей.

— Ребята, вам не трудно дать нам пять минут? — сказал сидевшим мужчинам Петр Иванович. — Попейте пивка.

— Юля! — позвал он, и в комнату заглянула рыжая девуш­ка. — Отведи ребят в наше кафе, угости пивом с рыбой, а я сейчас подойду.

Гости директора важно удалились в сопровождении сим­патичной официантки в синем нейлоновом фартуке.

— Судя по говору, вы из России, — обратился Пётр Иванович.

— Да, из Москвы. Ехали через Ростов, город как вы знае­те, не тихий, но проблем не было. И вот, приехали к вам от­дохнуть — и сразу неприятности. Негостеприимно!

— А в чём проблема?

— Да вот, затаривались у вас на рынке продуктами, и кто— то украл сумочку у моей девушки. А там вещи, паспорт. Та­можня, сами знаете, какая у нас: без паспорта не впускает и не выпускает, — голос Германа медленно набирал силу.

— Да вы что, у нас это редко, мой шеф — бывший мент. Мы жуликов и наркоманов не пригреваем. Может, кто залётный?

— Дядя! У тебя что, плохо со слухом?! Ты что, не понял, что попал и ты, и твой рынок! И кто у тебя хозяин, нам по барабану. Или найдёшь сумку, или поставим вас на лаве! Ты знаешь, что такое Солнцево?! Прозрел или перевести?!

— Понял, — тихо произнёс Пётр Иванович и встал из-за стола. «Братки» вышли, сильно хлопнув дверью. Был слы­шен удар ногой об урну, которая с грохотом покатилась по асфальту.

— Что это за амбалы? — заглянула с испугом Юля.

— Да вроде солнцевские. Кто-то сумку с вещами сейчас у них спёр, — ответил Петр Иванович и стал крутить диск те­лефона:

— Вовчик, приезжай, у нас тут ЧП.

— Что там, налоговая?

— Да нет.

— Санстанция?

— Да нет же. Тут братва московская качели устраивает, сумку у них свистнули. Приезжай. Ты очень, очень нужен, — уговаривал директор Вовчика, и ему это всё-таки удалось. Он положил трубку, сел, вытер пот и закурил.

Через час приехал Володя прошёлся по рынку, поздоро­вался с продавцами, выпил стакан вина у одного из торгов­цев и зашёл в вагончик.

— Вовчик, тут такая бодяга, — сказал Петр Иванович и рас­сказал историю пропажи сумки.

Володя вышел в ряды, пошептался кое с кем и зашёл че­рез время назад в вагончик.

— Наши не в курсе. Звони Чёрному.

Петр Иванович набрал номер и дал трубку.

— Витёк! Привет, это Вовчик, как дела? У нас проблема, — со старта начал Володя и объяснил, в чём суть. — Приезжай, без тебя тут не решить.

К вечеру на рынке появился местный авторитет Витя Чёрный (фамилия Черновский). С Володей они были близ­кими друзьями уже много лет.

— Витёк, братан! — друзья обнялись и пошли в кафе. Под шашлыки и водку пошёл предметный разговор. После тре­тьей рюмки всё было понятно, кроме персонажей. Позвали директора.

— Петя, когда приедут набивать стрелку, спроси, с кем имеем дело, я быстро пробью. А то вдруг лохи какие-нибудь.

— Ладно. А если не скажут?

— Обязаны сказать, а потом решим со стрелой. Кто же мог бомбануть машину? Я уже кое-кого попросил, может, до завтра что-нибудь узнаем.

После пятой рюмки тон разговора поменялся.

— Да пошли они! На нашей территории права качают. Витёк, что за борзота? — возмутился Вовчик.

— Не боись братан, разберёмся. Готовь свой БТР и спорт­сменов, с кем ты там зависаешь.

— А что, зря технику приобрели? И оружия у меня валом! Та-ак, поедем на стрелку! — Вовчик уже всерьёз разгорячился и пошёл через дорогу в сторону своего магазина, где во дво­ре стоял БТР.

На следующий день утром один из москвичей приехал к директору рынка:

— Мы на «Венеции», завтра на восемь вечера стрелка. Передай хозяину и местному смотрящему, как там его пого­няло?

— Чёрный, — ответил Петр Иванович. — Он уже в курсе.

— Вот и хорошо, — и москвич поехал в сторону города.

Вовчик и Виктор Чёрный стали готовиться к встрече.

Чёрный по своим каналам пробил ребят: Гера и Алик были авторитетами в солнцевской группировке, гремевшей на весь бывший Советский Союз.

— Возьми БТР, я троих своих ребят, и ты, Вовчик, троих своих пацанов, которые у тебя тусуются, и поехали. Это же наша территория!

БТРщик, как иногда называли Колю, был с утра предуп­реждён, чтоб спиртного в рот не брать и готовить машину на выезд. Он начал с уборки внутри: целый мешок пустых буты­лок из-под пива, водки, вина, и ещё всякой всячины было выброшено в мусорный бак.

Володя поговорил со спортсменами. Ребята, мастера спорта по штанге и пауэрлифтингу, были надёжными друзь­ями в окружении Вовчика. Здоровенные, с рельефными мыш­цами, не употребляющие алкоголь, они представляли реальную силу и защиту. К вечеру все были в сборе, и Чёр­ный скомандовал:

— Ну, будем выдвигаться. По машинам.

Все загрузились на БТР, расселись вверху, водитель завёл двигатель, и грозная машина медленно выехала со двора, по­катив по главной дороге Косы в сторону маяка. Удивлённые отдыхающие увидели картину, достойную репортажа из го­рячих точек планеты: по Косе двигался БТР с 8-ю мужчина­ми атлетического телосложения наверху, коротко стриженными и одетыми в камуфляжные майки и футболки. Не хватало только автоматов и касок.

Водитель из-за плохого обозрения ориентировался только по верхушкам столбов электропередач, и потому встречным машинам приходилось рассыпаться по обочинам.

В это время на берегу моря стояли три джипа. Дверцы машин были открыты, на сидениях лежали биты, помповое ружьё. Как его провезли через границу — неизвестно, но оно и пистолет в кармане Германа были неотъемлемыми атри­бутами той эпохи, когда стрельбой могли закончиться самые мирные переговоры, когда весь бизнес строился под «кры­шей» криминала. Тогда платили за всё и всем, кроме государ­ства. Никто никого не спрашивал, как и откуда у некоторых людей появлялись дома, машины, заводы, рынки, магазины, рестораны, казино? Если вдруг что-то давало сбой, кто-то не хотел платить, то люди просто исчезали, дома и магазины сжигались. Это было жестокое время, время зарождения но­вого купечества, новых хозяев жизни. Все слои общества за­нимали свои ниши и нарушать равновесие в этом обществе не рекомендовалось. Поэтому отказать в визите столичным «браткам» было весьма опасно.

Машина свернула на базу, проехала на малых оборотах через хоздвор и направилась прямо на пляж.

Солнце уже закатывалось за горизонт, небо серело, и в нём начинала проявляться бледная луна. Шум прибоя, звуки музыки из джипа, ленивый закат и спокойствие природы на пляже — вся эта картина в одночасье была грубо нарушена. БТР, не разбирая дороги, вломился в деревья, по-местному называемые «маслинами», и когда его морда с треском выва­лилась из зарослей кустарника, видавшие всякое москвичи оцепенели. Урча и выбрасывая чёрные клубы дыма, БТР выполз полностью на пляж.

— Гера, ребята — в машину! — крикнул Игорь, и все запрыгну­ли в джип. Завели двигатель и готовились к любому манёвру.

Но тут БТР остановился и все сидящие на нём стали спры­гивать на песок. От группы отделились двое мужчин и мед­ленно направились к джипам.

— Выходим, — сипло сказал Гера и вытер пот. Все трое настороженно вышли из джипа.

— Вы нас ждёте? — крикнул Чёрный, подходя с Вовчиком к компании.

— Можно так сказать, — ответил Герман.

Алик в кармане спортивной куртки обхватил рукоять пистолета.

— Виктор «Чёрный». Это мой друг Владимир, хозяин рын­ка, на котором у вас возникла проблема.

— Гера. Герман, — поправился мужчина и первый протя­нул руку Виктору. Они пожали руки и напряжение начало спадать.

— У вас что, учения? — спросил Игорь.

— Да нет, просто это БТР на фирме у Вовчика, вот и за­действуем в мероприятиях.

— Не хило, — Игорь улыбнулся.

Стало понятно, что наезжать уже никто ни на кого не будет. Начался спокойный разговор, звучали клички, группи­ровки, громкие дела. От москвичей поступило предложение продолжить разговор в более дружественной обстановке за столиком в баре. Компания переместилась туда. Группа под­держки и БТР остались на берегу ждать своих боссов. За на­крытым столом в баре обговаривались варианты поиска сумки. Через сорок минут компания дружно и весело расста­лась, и БТР, включив свет, развернулся на пляже и покатил назад в своё логово.

В это время в городе, в одной из квартир шёл разговор:

— А ты слышал — у крутых москвичей шмотки пропали, разборки идут.

— Ну и что? Я же тебе подарил. Они завтра-послезавтра уедут — будешь носить, а паспорт подкинем на рынок. И все дела, — говорил молодой парень в джинсах и чёрной майке. На его плече был выколот гусарский эполет. На вид ему было около 20-22 лет. Он уговаривал свою девушку взять вещи из украденной сумки москвичей. Девушка лет 18, с короткой стрижкой и большими глазами жадно смотрела на женский гардероб, но что-то не давало ей присвоить его себе.

— Ну, давай я всё цыганам отдам, а тебе куплю, что ты захочешь, — уговаривал парень.

— Эдик, я вообще не хочу ворованного! Как ты не пони­маешь?! Я не хочу, чтобы ты воровал! Ты мне нравишься, давай подкинем сумку назад.

— Даже не думай! Короче, ты ничего не знаешь.

Эдик взял сумку, запихнул в неё вещи, застегнул мол­нию и вышел, хлопнув дверью. Девушка упала на кровать и заплакала.

Через 20 минут сумка была у Лидии Ивановны, которой было безразлично происхождение этих вещей. Продавала она их на рынке среди своих торговок. Кроме этого, она была тайным осведомителем в уголовном розыске у лейтенанта Михалевича. Сначала она не хотела сообщать о сумке: слиш­ком уж дорогие платья, купальники, костюмы были в ней, но, вспомнив, что ей нужно выручать племянника, который проходил по делу о групповой драке с ножом, вздохнув, на­брала номер телефона.

— Игорь Леонидович, здравствуйте. Это Лида. У меня для вас сюрприз.

— Жду на квартире через час, — ответил Михалевич и по­ложил трубку.

Сидя в квартире, где обычно проходил обмен информа­цией, Лидия Ивановна вытащила вещи из большой рыноч­ной сумки, документы на имя Смирновой Натальи Васильевны. Лейтенант, пересмотрев всё, сказал:

— Всё это хорошо, но заявы на это нет.

— Эдик, Дзоля говорил, что на Косе на рынке идёт раз­борка за эти шмотки, Чёрного уже москвичи напрягают. Кру­тые ребята, вроде солнцевские.

— Та-ак, я твой должник, Лида.

— Игорёк, племянничка моего как бы освободить, он же сирота. Я столько лет тебе помогаю.

— Там он «за паровоза» идёт, я не смогу его выручить.

— Ну, Игорёк! Тебе за это дело, может, орден дадут.

— Дура, там заявы нет, ты что, не поняла? Ладно, попро­бую. Всё, иди.

Игорь закурил. Дело, конечно, могло бы быть красивое: раскрытая кража. Но связываться с блатными по поводу за­явления — одна морока, и денег от них брать не хотелось. Может, потому что знаком с Витьком Чёрным, а с Вовчиком Самохиным вместе учились в школе милиции. «Ладно, по­могу им», — решил Игорь, но вспомнил про Эдика.

— А вот его не мешало бы прищучить: уж сильно борзый!

— закончил мысль Игорь и потянулся к телефону:

— Лида, ты уже дома? Шустрая ты, однако. Я утром Эди­ка возьму, придумай, как бы тебе отмазаться, потому что са­жать я его не буду, и он придёт потом к тебе.

— Не боись, лейтенант. Я ему вотру, ты меня знаешь.

Следующий звонок был на рынок.

— Вовчик, привет, как дела? Это Михалевич. Я к тебе хочу заехать.

— Давай! Пиво холодное и бычки тебя уже ждут.

Через пару часов старые друзья уже сидели за столиком в

кафе и пили пиво.

— Слышал, у тебя тут проблемка обозначилась?

— Ты по поводу солнцевских? Так мы решаем. А что, уже до ментовки дошло?

— Не знаю, как до всей, а до меня дошло, — потягивая пив­ко, ответил Игорь. — Расскажи-ка поподробнее.

И Вовчик в ярких красках рассказал историю пропажи сумки, со стрелкой и БТРом. На столе появилась водка.

— Не, я не могу, мне ещё в отдел надо, — отказывался Игорь.

— Да брось ты, давай, брат, за встречу. Хоть и в одном городе живём, но видимся редко.

— Вовчик, скажу тебе как брату — сумка у меня.

— Да ты что, Михо! Ну, брат, ты и работаешь! Чёрному нос утёр. Профессионализм не пропьёшь. Так ты мне отдашь её?

— Куда я денусь. Хотел дело сварганить. Но из-за тебя передумал.

— Ну, брат, я твой должник. А кто, если не секрет?

— Можно я тебе не скажу. Он мой.

— Хорошо, без проблем. Может, тебе денег подкинуть?

— У тебя не возьму. Если нужно будет, я к тебе обращусь.

— Замётано.

— И ещё — шмотки и документы я тебе отдам, а сама сумка мне нужна.

— Без проблем. Когда привезёшь?

— Завтра. Ну, наливай.

И пошла рюмочка одна за другой, воспоминания о суро­вых курсантских годах в школе милиции, друзьях, подругах. Володя пытался по пьяной лавочке вытянуть из друга, кто же украл сумку, но ничего не вышло — Игорь был стреляный воробей.

Вещи ещё с утра забрал директор рынка и оповестил Чёрного и ребят из Москвы. Встреча была назначена на два часа дня.

Подъехал Чёрный.

— Ну что, Вовчик, опередили меня менты?

— Жрать меньше надо, — отшутился Володя.

— И кто же это?

— Витёк, мне не сказали, да я и не настаивал — такие были условия.

— Ну, хоть кто из ментов?

— Михо. Игорь Михалевич.

— Ну-у… Красавелло! Ладно, жаль, конечно, что я не ус­пел. Интересно, кто это — наши или залётные?

— Витя, вопрос решён, а остальное пыль.

— Вовчик, отдай сумку сам, я не хочу брать на себя мен­товские заслуги.

— Я отдам, а потом вместе посидим.

Приехали ребята с девушками. На столе стояла другая сумка, но вещи и паспорт были на месте.

— Извинения за сумку, издержки производства, — шутя, сказал Володя. Все рассмеялись.

— Одно условие — ни о чём не спрашивать, — добавил он.

— Идёт, — и компания пошла в кафе.

В это время в кабинете Михалевича сидел Эдик Дзоля и тупо смотрел на сумку.

— Так что, солнцевским тебя отдать или следствию? Ты же на учёте! Ты что, совсем на свободе жить не хочешь?

— Игорь Леонидович, сам не пойму как получилось. Как— то машинально. Что теперь делать?

Эдик нервно пил воду из графина.

— Со мной будешь работать, на благо нашего города.