Легенда о хрустальном ларце. Katriff

Спрятан под кровать хрустальный ларец,

В нем очень много разбитых сердец,

И светлых иллюзий и добрых идей,

Забытых надежд и мечтаний людей…

На окраине города, за большим, деревянным забором, возвышался заброшенный, двухэтажный дом. Прогнившие рамы грустно смотрели на проходящую мимо жизнь, оберегая тайны прошедшего времени. Полуоткрытая дверь, с оторванной, ржавой петлей тихонько поскрипывала от ветра, словно приглашала зайти. Жители обходили этот дом стороной, веяло от него чем-то опасным, рассказывали, что когда-то дом принадлежал алхимику, продавшему душу дьяволу за хрустальную шкатулку — ''ларец зла'', которая забирала мечты и любовь, оставляя в душе пустоту. Он был одинок, занимаясь наукой и опытами некогда заводить семью и друзей. У него была мечта — изобрести эликсир долголетия, верил, что может прожить долгую жизнь, для этого обманом завлекал людей к себе в дом, что бы украсть у них самые добрые и светлые чувства. Просил подняться на второй этаж, обещая дать золотой, и вынуть ключ из шкатулки, сам оставался внизу, боясь, что и его постигнет та же участь. Люди доверчиво приоткрывали крышку, заглядывали внутрь и зачарованно слушали приятную музыку, которая звучала оттуда одурманивая, а их надежды, мечты и любовь забирала шкатулка. Придя в себя и поняв, что их обманули — люди заплакав, уходили с опустошенной душой, проклиная его. Но все старания были напрасны — эликсир не получался. Алхимик, устав делать людей несчастными, отчаялся и решил уничтожить ''ларец зла''. Договор с нечистой силой, написанный на пергаменте кровью, — сжег, потом открыл шкатулку — захотел выпустить из нее частички украденных людских сердец. Но шкатулка была заговорённая, тепло людских душ из нее, просто так, назад забрать было нельзя, не отдавала:

Ларец ты хрустальный тихонько открой,

Сияние радуг увидишь на дне.

Вглядись поскорей в ярких образов рой,

Страданья исчезнут как будто во сне…

Алхимик невольно заслушался тихой мелодией, которая окутала его и наполнила комнату звуками, внутри шкатулки стали появляться образы — он счастливый, идет с женой и детьми. Увидев это, он замер, захотелось почувствовать счастье, но напрасно, это был всего лишь обман, все его мечты и надежды тонкой, светлой дымкой плавно перетекли в шкатулку, хрустальная крышка захлопнулась, и алхимик очнулся от забытья с тяжелой грустью в душе. Как достать из шкатулки свои чувства он не знал. Очень жалел что когда-то опрометчиво подписал договор с нечистой силой, но сделанного не вернуть. ''Ларец зла'' спрятал под кровать, в самый дальний угол, а сам, в наказание за сожжение пергамента, превратился в прозрачную тень и стал призраком, договор расторгнуть было нельзя и уйти в другой мир то же — часть души осталась в шкатулке и удерживала его в доме, как в заточении. Страдая от чувства вины перед людьми, стал отпугивать от дома любопытных, оберегая их души от опустошения…

— Марио, иди домой, мне надо помочь, — громко закричала уставшая женщина с полной корзиной выстиранного белья. На ее крик никто не отозвался, она вздохнула, думая: «Вот бездельник, опять пошел на рынок мешки таскать, деньги ему нужны, научиться музыке захотел, а мне кто помогать будет? Ну, лучше дома тебе не появляться — выпорю!» А Марио, испуганный, стоял возле забора заброшенного дома, ребята с палками в руках не давали ему пройти. Они требовали плату за то, что он ходил по улице до рынка, куда спешил каждый день подрабатывать грузчиком. От тяжелой работы на спине у него вырос горб, за это постоянно терпел насмешки от самого старшего из них — Антонио, который считал эту улицу своей. Заплатить было нечем, Марио жил бедно с матерью и пятью братьями, их отец погиб. Ребята, чувствуя безнаказанность, кидали в него камнями, больно попадая в живот, но он не заплакал, лишь сдвинув брови, медленно подвинулся вправо и нащупал сломанную доску, как раз в тот момент, когда Антонио замахнулся на него палкой, нацеливаясь попасть по руке и сломать ее. Он проскользнул в дыру и оказался во дворе дома, толпа ребят побежала за ним. Марио боялся идти в дом, но быть забитым палками и камнями куда страшнее. Не раздумывая побежал и открыл сломанную дверь, прикрыл ее за собой, подпер палкой, и с ужасом стал ждать, что будет дальше. Он услышал, как на крыльце громко закричали хулиганы и злобно смеясь, застучали в дверь, но войти вслед за ним побоялись, говоря: «Ничего, мы подождем, выйдешь когда-нибудь или тебя там съест приведение». Марио обреченно вздохнул и решил подниматься на второй этаж: «Пойду, может призрак меня не увидит, а я вылезу через окно на ветку кривого дерева и незаметно убегу». Ему было страшно, но выйти обратно через дверь он не мог, поэтому осторожно стал пробираться по лестнице, придерживаясь за треснувшие перила. Ступеньки, давно отвыкшие от шагов, протяжно заскрипели, словно жалуясь на свою судьбу. Первая — тихонько охнула, вторая протяжно затянула э-э-э-эх, третья, словно от боли, заскулила о-о-о-ой. Марио, похолодел от страха и со всех ног побежал на второй этаж, прикасаясь к перилам, холодным, словно кости мертвеца. Ступеньки затрещали, словно возмущаясь, что их побеспокоили после стольких лет забвения, да так громко, что Марио показалось, что он оглох. Перепрыгнув верхнюю он попал в небольшой коридор. Ступеньки перестали шуметь, и дом снова наполнился тишиной, казалось, время остановилось. Подумав, нерешительно пошел к первой двери, толкнул ее и вошел, дверь застонала резким скрипом, как будто распрямлялась, устав быть в одном положении. В комнате никого не было, лишь паутина в углах висела тонким полотном забвения, и пыль покрывала стол словно пушистая скатерть. Трещины на старом зеркале напоминали узор отчаяния, словно кто-то бил его, вымещая на нем свою ярость, кровать, стоявшая у стены, и накрытая плюшевым покрывалом с бахромой, как будто ждала своего хозяина. В коридоре раздалось негромкое бормотание. Не раздумывая ни минуты, Марио бросился под кровать и затаился, стараясь даже не дышать. Послышалось тихое шуршание и по полу прошелестело легкое дуновение холода, от которого стало неприятно. Он попытался отодвинуться еще дальше, но наткнулся на хрустальную шкатулку, и его рука сама потянулась к крышке.

— Не дотрагивайся до нее, не надо, — услышал он скрипучий голос, — и вылезай из-под кровати, я знаю что ты там.

Марио, стряхнув с себя оцепенение, отдернул руку от шкатулки и медленно вылез, весь в пыли и дрожа от страха. Он увидел перед собой висевшего в воздухе призрака, который разглядывал его.

— Ты меня съешь? — шепотом спросил он. — Я не хотел ничего забирать…

— Я не ем детей, просто увидел через окно что случилось с тобой. Не приятно, если за тебя некому заступиться, — прервал его призрак и горестно вздохнул, — тебе повезло, что шкатулка не открылась, она проклята и забирает из души все хорошее. Уничтожить ее не в моих силах, я просто охраняю дом, чтобы люди не вошли сюда и ''ларец зла'' не опустошил их души, так же как и мою.

— А это больно? — спросил Марио, пожалев в душе бестелесного алхимика.

— Неприятно, а в груди появляется ощущение холода, — опять вздохнув, ответил призрак и добавил, — одиноко мне тут и по музыке соскучился очень, я раньше так любил танцевать.

Он прикрыл глаза и, паря в воздухе, начал делать танцевальные движения, вспоминая прежнюю жизнь. Марио удивленно посмотрел на него и о чем-то задумался.

— Отпусти меня домой, — робко попросил он у призрака.

— Тебе уже пора? — с сожалением поинтересовался он, — мы даже не поговорили…

— Я приду к тебе завтра, — уверенно пообещал Марио, — только скажи ступенькам, чтоб не скрипели, страшно.

— Это они не со зла, просто отвыкли от шагов людей, — объяснил призрак.

Мальчик спокойно вышел из дома через сломанную дверь, которая сама открылась. Удивленные обидчики молча расступились, пропуская его, ведь за спиной у него повис призрак и, грозно сдвинув брови, смотрел на них. Марио стал часто приходить в заброшенный дом. Он приносил с собой скрипку, которую подарил ему когда-то отец и там учился играть на ней. Призрак помогал ему. Устав, они присаживались на крыльцо и разговаривали, наблюдая, как белые облака быстро плывут по голубому небу, превращаясь в сказочные картинки. Теперь из заброшенного дома, вместо пронзительного свиста ветра, можно было услышать приятную музыку. В открытом окне, иногда, мелькал танцующий призрак, он улыбался, потому что в груди снова ощутил тепло…

Отдай мне любовь, и мечту, и тепло,

Без них проживешь сотню лет или зим…

Но призраком жить, без души, тяжело,

Не знает он счастья, никем не согрет…