Я не кукла - Немирович&Данченко

Когда мамы не стало, папа нашел нам в дом другую маму. Тетя Лена была красивой, энергичной и строгой. У нее были каштановые волосы и темные глаза, чаще всего смотревшие на меня укоризненно.

— Вадик, эта кукла снова капризничает — отказывается есть! — кричала тетя Лена моему папе, как только он переступал порог, придя с работы.

— Малышка еще не привыкла. Не нервничай, Ленок, все утрясется, — слышался усталый голос отца, а я продолжала сидеть в чулане, вспоминая, как пахли светлые и мягкие мамины волосы — они пахли летом, ромашками и счастьем. Я зажмуривалась, и начинало казаться, что все хорошо, что мама жива, и мы втроем — я, мама и папа — гуляем возле реки, купаемся и собираем хворост для костра.

— Вот где ты спряталась! Выходи, пора идти на прогулку, — выдергивала меня за руку в реальность тетя Лена. От нее пахло резкими духами, и вся она была принаряжена для прогулки по магазинам с "этой куклой".

— Машенька, куколка, надень вон то розовое платьице, чтобы быть красивой, — присюсюкивала она, продолжая крутиться перед зеркалом. Тетя Лена постоянно заботилась обо мне, как заботятся о игрушке, которую кто-то подарил, и она тебе не нравится, но выбросить ее нельзя, чтобы не обидеть дарившего.

Так я и ощущала себя, заброшенной игрушкой, которую снимают с полки по торжественным поводам, принаряжают, повязывают бант, и показывают всем, какая она красивая и послушная. Я больше не капризничала, чтобы не огорчать и без того уставшего и печального папу, но все чаще сидела тихо на балконе с книжкой. Я делала вид, что читаю, а сама закрывала глаза и снова и снова представляла лужайку в ромашках, реку и маму.

— Все в порядке, Света, — разговаривала по телефону со своей подругой тетя Лена. — Я и не таких перевоспитывала. Кукла уже не выступает, а во всем меня слушается. Скоро и Вадик будет шелковым.

С балкона послышался какой-то звук, словно звон разбитого стекла или фарфора. Как будто разбилась кукла. Разбилась и стала ангелом.