Разов Олег - Та, о ком я скучаю

Бала у меня когда-то итальянка. Видная, статная, взбалмошная, как и подобает нации. Звали Донатэлла. Красивая очень… впрочем, на любителя. А я, как раз, таковым и оказался.

Любовь наша была настолько взаимной, что все мои желания она понимала без слов, а я, по одному движению её прекрасных глаз мог догадаться, что она замышляет. А замышлять она умела! Глаз да глаз за ней, да и то не помогало!.. Ну, и характер, конечно… Она была олимпийской чемпионкой по стервозности.

Ей не нравились соседи — мне приходилось вступать с ними в схватки, и требовать понимания и терпения. Ей не нравилось постельное бельё — мне приходилось менять его, и покупать новое. Ей не нравилось содержимое подушки, оббивка входной двери, моя домашняя обувь, паркет на полу, дверь на кухне…

Я терпел. Я долго терпел, и гнул свою линию. И когда, наконец, она поняла, что в доме хозяин — я, наступила любовь.

Это была настоящая любовь, не та — импульсивная, непроверенная, «первовзглядная», а заслуженная и, я бы сказал, выстраданая. Ну ладно. Любовь — не тема этого Лонгмоба. Не будем отвлекаться.

Был у моей Донатэллы приятель. Естественно, итальянец той же породы, по имени Марчелло. На прогулках мы всё время искали встречи и, надо сказать, в этом был и у меня свой личный интерес: уж больно хозяйка Марчика была хороша. Потрясающая фигура и голос, знаете… такой… как у оперных певиц, короче, полная Ла Скала! Впрочем, опять я что-то… отвлекаюсь…

Ну так вот. Моя Донатэлла, гуляя по лесу, никогда не интересовалась палками, шишками и прочими «аппортами». А вот у Марчика это была настоящая страсть. Специально заготовленная дубина, которую он носил в своей пасти, со временем изнашивалась, и заменялась на новую. Хозяйке было тяжело метать эту палицу, и я, коне-е-ечно, с радостью помогал ей в этом вопросе, демонстрируя силушку молодецкую, ну и вообще… демонстрируя. Марчелло конем-тяжеловозом громыхал на весь лес за своим «аппортом» и, согласно благородного воспитания, приносил его обратно. Все были довольны и счастливы: я гарцую, Марчик скачет, хозяйка смеется своим волшебным голосом.

И только Донатэлла всегда была вне игры.

Зная ее характер, я должен был предвидеть, что когда-нибудь она не согласится с данным положением вещей. К чему, собственно, и веду.

… Однажды я метнул деревянный снаряд подальше, но на удивление, вместо единственного заявленного участника за ним рванулась в полном составе вся итальянская диаспора!

Это только у цесарок самки крупнее и сильнее самцов, у собак породы Мастино Неаполитано — все наоборот. Марчик был быстрее, выше, сильнее, выложился на дистанции, первым пересёк финишную ленточку и схватил свою палку. Но нужно знать Донатэллу! Она опоздала на мгновение, но не задумываясь схватила палку за другой конец.

Бытует мнение, что кобели с суками не дерутся. Могу это мнение оспорить! Началась самая настоящая свалка, в которой моя Донатэлла, свысока плюющая на все палки мира, дралась именно за то, что всегда игнорировала. Кто знает описываемую породу, наверное в курсе, эти собаки могут драться очень долго, мусолить друг друга длинными слюнями, натягивать кожу от шеи до пупа… И это очень смешно, когда не страшно.

Голос марчиковой хозяйки из оперного превратился в визг джазовой негритянки, а я полез разнимать ревущих зверей. Ценой своего локтя, в запале «хрумкнутого» кем-то из наших милых питомцев, и на месяц превратившегося в гематомный баклажан, я развел в стороны итальянских драчунов… Они стоят, пыхтят, поостыли, Марчелло — мужик: палку свою не отдал, держит в зубах. Его хозяйка белоснежным платочком вытирает алую кровь с моего потраченного локтя… и что мы видим? Донатэлла медленно подходит к стоящему спиной кавалеру и, как швартующийся к пирсу корабль, соприкасаясь своим бортом с его корпусом, проходит мимо. Делает разворот, и теперь уже пристально глядя ему прямо в глаза, разевает пасть и крайне осторожно берётся за дубину, торчащую у него в зубах. Затем нежно выдергивает её и уходит на десять метров вперед прямо по курсу. А потом сочно выплёвывает на землю и забывает о ней навсегда. Финита, братцы, ля комедия!

— Вот это ссука!!! — в один голос выкрикиваем мы на весь лес, я — своим обычным, а хозяйка Марчика — вновь вернувшимся оперным голосом. И даже сам Марчик, глупо улыбаясь и часто моргая глазами, соглашается с нами.

Что тут скажешь… Мужики — сильнее, но побеждают всё равно дамы…

В тот вечер я разморозил берцовую кость козлёнка и отдал её Донатэлле целиком.

Спасибо она мне не сказала.

Сейчас у меня англичанка. Натуральная блондинка, наследница знатного рода.

Донатэллы нет со мной уже более десяти лет, а я все равно тоскую и хожу к ней на могилу. И никак не могу понять, почему я до сих пор так сильно горюю по ней. Она покусала моих овчарок и за один вечер «поставила их на место», она сгрызла четыре подушки, двух ёжиков, и дюжину домашних тапочек; она «подняла» паркет в квартире, прокопала дырку в межкомнатной двери, и прогрызла сетку-рябицу на даче. Она увлекалась спиртными напитками, и вообще была порочным созданием. Но главное — я не знал её щенком, не воспитывал с самого начала, и даже не выбирал её, как выбирают себе домашнего питомца.

Я нашёл её на дороге, больную, истощённую, зашуганную на столько, что тянешь к ней руку погладить, а она падает и отворачивает морду, в страхе зажмуривая глаза. Она была застужена, мочилась кровью, и была такая худая, что по торчащим костям можно было изучать анатомию собаки. Стоял конец марта, в лесу лежал снег, вокруг не было никакого жилья, а она стояла на дороге и ждала меня.

Я должен был проехать мимо, потому что не было ни одного «за», а одни только «против». В тот временной период я был счастливым обладателем однокомнатной съемной квартиры и двух взрослых овчарок. Мне просто некуда было её вести. Но вышло так, что она почти шесть лет прожила со мной и умерла у меня на руках. И почему-то, я не испытывал такого горя, даже когда хоронил своих овчарок.

Я знаю, она много плохого видела в жизни, но свой финал она встретила достойно.

Все собаки попадают в рай. Моя Донатэлла где-то на зелёных лугах грызёт сейчас сахарную кость…

И надеюсь, иногда вспоминает меня.

Вы, конечно, не верите в это?

А я думаю — так оно и есть.

***

Все фотки старые, времён непонятного слова СНГ, сделаны на плёночный фотоаппарат. На них Главная Героиня, две исполнительницы эпизодических ролей, и многострадальная съёмная квартира.

И только последняя фотка относительно «свежая». Блондинки «рулят»)))

Это Она.

***

Немка — Юста. Восточноевропейка — Альма. Синхронный поворот головы — ни в коем случае не фотошоп (тогда его ещё не было на наших просторах), это реакция на фразу: «Поедем на машине на дачу с мясом и косточкой...»

***

Это Жужа (белой масти)). Всё, чего я добился когда-то от овчарок, делает и она, в том числе, отряхивается и какает по команде.