ЗНАТЬ ВРАГА В ЛИЦО…

https://youtu.be/wSYnVDJVtGk?feature=shared

В свое время Олесе пришлось немало побродить по больничным коридорам. Причем, так же, к сожалению, получилось, что общение с людьми в белых халатах, вместо благодарности, оставило столько отрицательных эмоций, что на определенном этапе она просто зареклась: больше сюда — ни ногой!.. Пока еще в здравом уме, трезвой памяти и на своих двоих, — забыть все, что связано с больницами, как страшный сон!..

Обращаться сюда только в том случае, если самостоятельно справиться с проблемой уже просто больше нет никаких шансов. Или — если, не дай бог, привезут в бессознательном состоянии. Но снова ходить за добрыми докторами и умолять их определить хотя бы причину недуга, — о лечении тогда уже даже речь не заходила… Да просто пропади все пропадом!..

Олеся на каком-то этапе своей жизни реально стала бояться людей в белых халатах. И прошедшие с тех пор много лет ничего не изменили в данной нелепой ситуации.

Поэтому теперь диагнозы она себе ставила сама. И, как это ни забавно, чаще всего правильные. И лечилась тоже самостоятельно. И даже весьма успешно излечивалась. Пока, по крайней мере…

Что же касается психики, то Олеся вообще всегда полагала, что она у нее очень устойчивая. Многим людям хватило бы десятой части того, что выпало на ее долю, чтобы, реально, если уж и не сойти с ума, то погрузиться в страшную затяжную депрессию, из которой действительно было бы не выбраться без помощи высококвалифицированного специалиста. А Олесе всегда было хоть бы хны. Порыдала в подушку, встала, умылась, переступила через проблемы, надела на губы лучезарную улыбку — и вперед, к новым свершениям!..

Мелькала, конечно, у нее иногда подспудная мысль о том, что было бы неплохо походить к психотерапевту, например… Комплексы свои детские проработать, как принято сейчас говорить… А вдруг действительно легче станет… Но она тут же со смехом вспоминала о том, что ее бывший муженек и его незабвенная мамуля, — они оба были дипломированными психологами. И они оба изо всех сил пытались подавить ее при помощи различных психологических приемов, которые прекрасно действовали на всех других людей, — кроме Олеси, почему-то. Потому что она, — в ответ на их умные психологические манипуляции, призванные внушить ей нечто очень важное и заставить вести себя как-то иначе, правильно, на их взгляд, — смотрела на них, как на полных дебилов, крутила пальцем у виска и преспокойно делала по-своему.

Ну, вот не действовали на нее их запатентованные научные теории, призванные на подсознательном уровне что-то внушить и чему-то научить!.. И реагировала она на них вовсе не так, как было написано в их умных учебниках и как следовало делать это “с психологической точки зрения”.

Поэтому, несмотря на то, что, с точки зрения бывших родственников, Олеся была совершенно ненормальной и неадекватной, она пока еще жила дома, а не прописалась в ближайшей психбольнице на веки вечные. И даже была полна планов на дальнейшую жизнь.

А проблемы… С ними попросту можно справиться. Самостоятельно.

При этом много лет Олесю беспокоило странное, можно даже сказать, жуткое состояние, которое она тогда еще никак не могла объяснить… Чаще всего это происходило ночью. Едва задремав, — то есть, не заснув еще полностью, но уже погрузившись в полузабытье, — Олеся вдруг просыпалась, очень резко, как от толчка. Словно что-то силой выталкивало ее, даже вышвыривало, из сна на поверхность. При этом Олеся даже никогда и не помнила, что всему этому предшествовало, и снилось ли ей, например, перед этим что-то пугающее, что могло бы вызвать такую странную реакцию. Просто все вдруг резко прекращалось; Олеся мгновенно просыпалась полностью и понимала, что сна больше нет ни в одном глазу. И осознавать это было всегда очень странно, потому что, как правило, подобному состоянию всегда предшествовало сильное переутомление, и еще несколько минут назад Олеся реально буквально падала от усталости и задремала сразу же, едва коснувшись подушки головой. Но что-то вдруг разбудило ее. Окончательно и бесповоротно.

А потом начинался какой-то просто жуткий кошмар. И, к сожалению, не во сне, как это иногда бывает у нормальных людей, а наяву, после пробуждения. Сердце с каждой секундой почему-то билось все быстрее и быстрее, и, казалось, уже готово вот-вот выскочить из груди… Олеся реально слышала его грохот, и он оглушал… И самое жуткое, что этот ускоренный, практически зашкаливающий пульс тюкал, как сумасшедший, в абсолютно любой точке тела, куда ни дотронься; он шумел в ушах, пугал, наполнял комнату, просто словно вибрировал вокруг в темноте… И Олеся с ужасом осознавала, что сердце не может так работать, что оно вот-вот перенапряжется и попросту остановится… Она понимала, что ей не хватает воздуха; она реально задыхалась и при этом не могла даже пошевелиться от охватившей ее дикой слабости, и осознавать это было достаточно жутко в ночной тишине… Все ее тело, — руки, ноги, голова, мышцы, суставы, кости, — начинало болеть, и от этого не было никакого спасения. Просто каждая-каждая клетка тела мучительно ныла, и от этой жуткой боли хотелось просто выть волком… Но не получалось. Потому что сил не было даже на то, чтобы застонать…

Но все это было еще не самое страшное…

В то время, как тело было практически парализовано болью и нехваткой кислорода, Олесина голова наполнялась какими-то жуткими образами, предчувствиями, кошмарами наяву, от которых дыхание ее сбивалось еще сильнее… Олеся явно понимала, что с ней вот-вот случится что-то жуткое, ужасное… Ну, если уж не прямо сейчас, то через минуту… А если и не через минуту, то уж точно завтра… послезавтра… на следующей неделе… через месяц… Она прекрасно знала в тот миг, что тяжело больна… Наверное, смертельно… У нее отказывают все внутренние органы… Вот прямо сейчас и отказали… А вчера бок кололо… Правда, она уже не помнила, левый или правый, — но то, что это рак, — уже однозначно, — если не хуже… Хотя куда уж хуже… А еще, судя по признакам, инсульт, инфаркт, Альцгеймер, климакс, на худой конец… Короче, в те минуты Олеся точно знала, что находится при смерти, и вот-вот склеит ласты… Похоже, вот прямо сейчас, сию минуту…

И тут же ее мозг пронзало страшное осознание того, что умирать ей сейчас никак нельзя!.. Она же по уши в долгах; она просто утонула в них, — и, если она помрет, то ее долги повиснут на сыне, а этого никак нельзя допустить!.. А еще ее завтра совершенно точно выгонят с работы, — вон директор вчера с ней как-то странно разговаривал; не к добру это!.. А дом, в котором они живут, — он же вот-вот рухнет и погребет их всех под завалами… Ему уже сорок лет… И газ взорвется, сто процентов… А под окнами террористы уже козни затевают; никаких шансов спастись… А если и минует чудом чаша сия, то все равно третья мировая уже на подходе, — конец нам всем, США уже ракеты запустили, и сейчас будет ядерный взрыв… Ах, да, — а еще метеорит какой-то гигантский к Земле приближается, — ученые говорят, столкнется с ней не сегодня-завтра… Ну, вот и все…

И без того измученный и напуганный мозг пронзала мысль о том, что у сына тоже здоровье совсем слабое, в чем душа только держится… Вон вчера раздражение какое-то на руке появилось, — Господи Боже, это точно неизлечимо, это конец… И коты помрут с голоду, когда хозяев не станет, они ведь тоже еле живые, все насквозь больные…

Читать все эти описания, наверное, немного смешно. Они кажутся, вне всякого сомнения, слишком уж преувеличенными и утрированными. Но, поверьте, на самом деле это было очень страшно. Когда разумного, вроде бы, человека охватывает такая вот дикая паника, — совершенно беспочвенная и необоснованная, но человек этого в тот момент не понимает, и поэтому ему жутко… И этот ужас буквально поглощает, сводит с ума; в нем тонешь, барахтаешься; он засасывает, как трясина…

Но в какой-то момент, прежде, чем попросту умереть от разрыва сердца, Олеся из последних сил умудрялась сама себе сказать: “Стоп!..”

Самое первое, что необходимо было найти в себе силы сделать, — это открыть балкон, чтобы обеспечить приток свежего воздуха. И вот Олеся понимает, что больше уже не задыхается; она просто чисто физически ощущает живительный кислород, снова наполнивший легкие… А потом Олеся укладывается обратно в кровать и пытается успокоиться, повторяя про себя, как заклинание, что в ее жизни как раз сейчас все совершенно нормально; все, наконец-то, наладилось, нормализовалось, и наступили прекрасные времена…

В последние годы она чувствовала себя превосходно, как никогда ранее, — и не надо придумывать ерунду, ничего у нее давно уже не болело!.. Долгов у нее, слава богу, в данный момент не было никаких, — от слова вообще!.. Даже за кредитку она расплатилась полностью и пользовалась теперь ею просто из удобства, строго соблюдая безлимитный период, — да и заначка кое-какая имелась, на случай внезапно возникших проблем, от которых никто не застрахован… На работе у Олеси тоже все было прекрасно и на редкость спокойно, — да у нее, что греха таить, наверное, никогда еще не было такой нестрессовой работы и такого лояльного руководства… Но, даже если что-то пойдет не так, и придется уволиться, — значит, она найдет себе другое место, ничуть не хуже, — в чем проблема-то?..

Дом, в котором они живут, крепкий и надежный, — построенный еще по социалистическим стандартам и ГОСТам. Да он еще столько же простоит, даст бог… Да и террористы, если хоть немного повезет, его стороной обойдут… Метеориты вечно летают вокруг, но пока реальной опасности не представляют. А события в мире хоть и не радуют вовсе, но и предпосылок срочно бежать в бомбоубежище в их никому не нужном провинциальном городке, редко, на каких картах обозначенном, пока, вроде, нет…

Олесин сын, — крепкий здоровый молодой парень, — имеет стабильную работу и кое-какие перспективы. Да и коты, вроде, — тьфу-тьфу!.. — здоровенькие, веселенькие, отличающиеся весьма хорошим аппетитом, — на изможденных, истощенных и умирающих вовсе не похожи. Вон, скачут сейчас вокруг Олеси, — чувствуют, вероятно, ее состояние и переживают, пытаются успокоить…

И в какой-то момент Олеся осознавала, что все уже прошло. И можно просто спать дальше…

Олеся долгое время не понимала, что конкретно мучает ее по ночам, а при свете дня старалась вообще не задумываться об этом, — наверное, чтобы не пугаться еще больше. А потом ей как-то случайно попался на глаза в интернете материал о панических атаках. И все сразу встало на свои места.

Олеся осознала, что с ней, в принципе, не происходит ничего страшного на самом деле. А это состояние, которое временами так пугает ее, — всего лишь банальная паническая атака. Что было вовсе даже и не удивительно в ее случае, — если вспомнить, что жизнь ей досталась далеко не самая простая… Это неприятно, но не смертельно. И необходимо просто найти в себе силы взять себя в руки и перестать пугаться этого состояния.

И, сразу же после того, как Олеся поставила самой себе этот диагноз, панические атаки резко прекратились. Словно сами собой. Возможно, Олесин мозг просто научился купировать их еще в самом зародыше. И с тех пор она стала спать по ночам спокойно.

Оказывается, иногда достаточно просто знать врага в лицо. И тогда он перестает внушать такой страх.

Потому что больше всего иногда пугает именно неизвестность.