СТАРЕНЬКИЙ ДЯДЕНЬКА…

https://rutube.ru/video/47c843c816e31d165c42bb2c68ebdc9e/

Олесе было на тот момент чуть больше тридцати. Она работала кассиром в “Дикси”. Это была очень тяжёлая работа, — и не столько даже из-за условий, хотя эти самые условия были вообще аховые, — сколько из-за очень сложного контингента покупателей, посещавших этот магазин. А покупатели были — просто песня!..

Ну, а что вы хотите?.. Магазин, в котором работала Олеся, находился даже не просто в спальном районе, — а на самой его окраине. По сути, это было самое настоящее гетто, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Воровали все, — от малых детей до благообразных старушек — одуванчиков, которые, когда их ловили на этом, невинно щурили выцветшие подслеповатые глазки и мило улыбались разъярённым сотрудникам. А на вопрос: “Бабушка, ну, как же так?.. Тебе уже о душе надо думать, а не в магазинах воровать!..” — спокойно отвечали: “Так сладенького захотелось, дочка!..”

Скандалы, вопли, крики, вечно всем недовольные покупатели, для которых день прожит зря, если не удалось довести до нервного срыва мерзкую кассиршу, которая, естественно, по умолчанию, вечно норовит их обмануть, — так что обматерить её просто так, ради профилактики, вообще благое дело!.. Условия работы были, в целом, жуткие и выматывающие… И на фоне всего этого особенно начинаешь ценить тех редких посетителей, которые ведут себя нормально, — то есть, всего лишь вежливо и дружелюбно, не оскорбляя сотрудников и не пытаясь показаться самому себе более значимым и крутым за их счёт…

Такие, к счастью, тоже были. И среди них был один пожилой мужчина, который заходил в этот магазин практически ежедневно.

Ему было очень далеко за шестьдесят, — скорее, уже ближе к семидесяти. Он был очень высокий и очень худой. Ходил всегда неизменно в костюмчике, — Олеся даже думала, что в прошлом он, возможно, был каким-нибудь начальником, а потому привык одеваться именно так. Покупал обычно почему-то только кефир. Это слегка удивляло, — потому что должен же человек есть ещё что-нибудь, кроме кисломолочных продуктов?.. Вполне возможно, конечно, что всё остальное он просто покупал где-то в другом месте, а в этом магазине ему нравился только этот самый кефир, — но всё равно, даже если человек заходит за каким-то одним конкретным продуктом, чаще всего — или хотя бы время от времени — он захватывает что-то ещё. Но этот дяденька брал строго только кефир.

Ну, что ж, может, он его просто очень любил… Или это у него диета такая, поскольку имеются какие-то проблемы со здоровьем… Всякое бывает в жизни… В конце концов, может, просто денег больше ни на что не хватает… Он говорил как-то, что давно уже на пенсии… Разные у людей бывают обстоятельства… Поэтому Олеся хоть и удивлялась немного, но никогда особенно об этом не задумывалась.

Дяденька всегда был неизменно вежлив. Такой деликатный интеллигент с налётом чего-то старомодного, что сейчас уже не используется, поскольку давно отошло в прошлое… Выговор у него был какой-то интересный… Вроде, сама речь правильная, без акцента или чего-то там подобного, — но слова при этом звучали немного странно и непривычно… Старомодно, — иначе и не назовёшь. Сейчас так просто давно уже никто не говорил. И это было интересно.

В общем и целом, дяденька был очень приятный. Он реально производил хорошее впечатление, особенно, на фоне других визжащих посетителей…

Когда Олесе, наконец, удалось найти другую работу, она, в свой последний день в магазине, просто по-человечески прощалась с теми покупателями, с которыми у неё почти за два года работы здесь сложились тёплые отношения. В том числе, попрощалась и с этим дяденькой, когда он пробивал свой неизменный кефирчик у неё на кассе…

Когда Олеся сказала ему, что у неё сегодня последний день работы, дяденька вдруг словно завис… Просто реально замер на месте, забыв и про кефир, и про деньги. А потом вдруг спросил:

— Вы до скольки сегодня работаете?

Олеся, по простоте душевной, даже не увидела никакого подвоха в этом вопросе. Ей даже и в голову не могло прийти, что дяденька имеет в виду конкретно её, а не магазин в целом. Поэтому она, безо всякой задней мысли, сообщила о том, что они каждый день работают до десяти. Ну, мало ли, человек ещё вечером планирует зайти в магазин и только сейчас вдруг осознал, что не знает его часы работы…

— Я приду вас встречу, — спокойно сказал дяденька, — словно это было нечто совершенно нормальное и естественное. — Поговорить надо.

Вот теперь зависла Олеся. Реально. Полностью. Просто застыла с открытым ртом, глядя в спину уходившему очень пожилому мужчине и не веря своим собственным ушам…

Другие девчонки-сотрудницы, слышавшие этот их диалог, тут же наперебой начали прикалываться над ней. Мол, сегодня жених придёт её встречать… Олеся потрясла головой, реально словно пытаясь сбросить оцепенение, и задала вопрос уже закрывшейся за посетителем двери:

— Господи, зачем меня встречать?.. О чём мы можем говорить?..

Девчонки хихикали над Олеськой до конца смены и всё спрашивали, почему она сразу же не послала такого завидного кавалера на три буквы, а, фактически, согласилась с ним встретиться?.. Но на этот вопрос Олеся как раз могла ответить без проблем. Если бы на месте почтенного дедушки был парень, подходящий ей по возрасту, то тут еще могли бы быть хоть какие-то варианты. Если бы он тоже был симпатичен Олесе, то она действительно могла бы встретиться с ним или хотя бы обменяться телефонами. Если бы он изначально оказался не в её вкусе, — она просто сразу же сказала бы о том, что замужем, — она всегда старалась вести себя, по возможности, деликатно с другими людьми и, без острой необходимости, пыталась не обижать их, даже если они были ей не симпатичны.

Опять же, — если бы парень не понял или же стал бы настаивать, — вот тогда и на три буквы можно было бы его послать… В надежде, что поймёт… Но послать на три буквы вежливого деликатного дедушку… На первый взгляд, это было просто кощунственно…

Кроме того, несмотря на то, что всё было сказано, вроде, предельно ясно, — и даже окружающие поняли слова этого мужчины именно как намёк на свидание, а не как-то иначе, — Олеся всё ещё не была уверена в том, что это не было попросту глупой и досадной ошибкой. Этот дяденька до того дня выглядел вполне здравомыслящим, — но не мог же он всерьёз надеяться на то, что она будет встречаться с ним?.. Вероятнее всего, она просто что-то не так поняла… Он имел в виду что-то совсем другое… Нет, он просто должен был иметь в виду что-то совсем другое!.. Вот только что?..

Но, увы, — забегая вперёд, — дяденька действительно имел в виду именно то, о чём все и подумали…

Вечером Олеся собиралась домой медленнее, чем обычно, ожидая, пока все разойдутся. Но другие сотрудники расходиться не спешили. Им было очень интересно узнать, чем всё это закончится. Сразу же после закрытия магазина девчонки с удовольствием сообщили Олесе, что её “кавалер” уже пришёл, с цветочками, и ждёт её на углу. Ну, раз даже с цветочками, — тут уж не приходилось сомневаться в серьёзности его намерений!.. Олеся почувствовала злость и опустошение одновременно. Злость, — потому что она терпеть не могла подобные ситуации и всегда всеми силами старалась избегать их. А опустошение, — ну, потому, что она реально была разочарована происходящим и попросту не знала, как себя вести!..

Но особо тянуть было уже некуда, поскольку Олесе нужно было домой. Она вышла через служебный вход. Обрадованный дяденька кинулся к ней навстречу, протягивая ей букетик цветов. Девчонки за спиной громко и многозначительно захихикали…

На бывших коллег, если уж говорить начистоту, Олесе было плевать. Близких подруг среди них у неё так и не завелось, — хотя, в целом, девчушки были неплохие, — но Олеся очень сомневалась сейчас в том, что она продолжит хоть с кем-нибудь из них общаться после своего увольнения. Но вот поведение самого дяденьки снова повергло её в лёгкий ступор. Он бросился к ней навстречу с таким живым энтузиазмом, с такой радостью на сияющем лице… Что она снова растерялась, совершенно не понимая, как ей следует вести себя, что делать и что говорить…

— Добрый вечер, Олесенька! — ласково — слишком уж ласково!.. — улыбнулся ей дяденька, вручая букет. — А это тебе!..

Олеся взяла цветы и вопросительно посмотрела на своего неожиданно нарисовавшегося поклонника.

— Александр, — тут же охотно представился он, правильно истолковав её незаданный вопрос.

— Александр… А отчество?.. — вежливо поинтересовалась Олеся.

— Иванович, — добавил дяденька, скорее, по инерции, потому что тут же заулыбался и попытался сгладить. — Но можно просто Саша!..

— Спасибо большое, Александр Иванович! — проговорила Олеся, демонстративно выделяя голосом его имя и отчество. — Но вам не следовало этого делать!

— Давай немножко погуляем и поговорим! — весело предложил дяденька, напрочь игнорируя её вежливую холодность.

— Простите, мне некогда гулять, меня сын дома ждёт! — категорично отозвалась Олеся. — Так что мне нужно побыстрее домой!

— Но можно, я тебя хотя бы провожу?..

Олеся на мгновение задумалась. В её планы совершенно не входило, чтобы этот объявившийся вдруг так неожиданно странный и, как она подозревала, всё-таки не слишком адекватный поклонник узнал, где она живёт. Она просто чувствовала, что этого следует всеми способами избежать. Поэтому она ответила очень осторожно, но прямо и категорично:

— Да, но только не до самого дома! Я не хочу, чтобы вы знали, где я живу!

Дяденька, казалось, напрочь проигнорировал эту её последнюю фразу. Он, напротив, сразу же взял быка за рога. Он сходу заявил, что у него по отношению к Олесе самые что ни наесть серьёзные намерения. И он очень рад узнать, что у неё есть сын. Он не имеет опыта в воспитании мальчиков, — хотя, разумеется, всегда мечтал иметь сына, — и теперь ему будет очень интересно попробовать воспитывать мальчика!.. Ведь это же так здорово!..

Олеся опешила ещё больше… Как-то о совместном воспитании её сына заводить речь было пока ещё не просто преждевременно, а вообще неуместно… Причём, Александр Иванович рассуждал об этом с таким живым и искренним энтузиазмом, так уверенно и твёрдо, словно ставил её в известность об уже свершившемся факте!.. Это, наверное, и называется, — без меня меня женили!..

— Александр Иванович, давайте не будем забегать так далеко вперёд! — не удержавшись, оборвала его разглагольствования Олеся.

— Можно просто Саша, — аккуратно и деликатно поправил её он. — И на “ты”!..

— Нет уж, простите, Александр Иванович, но мне так удобнее! — отрезала Олеся.

Дяденька, тем временем, принялся рассказывать ей, что он родом из Белоруссии, но приехал в их город почти сорок лет назад, после распределения. (Сорок лет назад?.. После распределения?.. Вы серьёзно?.. То есть, ему сейчас было за семьдесят, и далеко… А Олесе вообще-то чуть за тридцать перевалило…)

У него была жена, — продолжал рассказывать Александр Иванович, — тоже из Белоруссии; дочь у них родилась уже здесь. Но жене в этом городе почему-то не понравилось, и она вскоре уехала на родину…

— Сколько лет вашей дочери? — перебила его Олеся.

Его дочери было сейчас тридцать шесть; у неё были дети, — его внуки, — которых он никогда не видел. Он сам после развода больше так и не женился; других детей не завёл, хотя всегда мечтал о них… Поэтому он так и рад, что у неё есть сын; это для него будет такой бесценный опыт — воспитание мальчика!.. Он так рад этому, так счастлив!..

Олеся уже устала выпадать в осадок. Александр Иванович уже реально, можно сказать, распланировал всю их дальнейшую жизнь, даже не спрашивая у неё согласия на это!.. Он реально был так уверен в том, что она ему не откажет?..

Признаться честно, при этой мысли ей стало не просто очень грустно, — ей реально стало не по себе… Идущий рядом с ней очень пожилой мужчина, чья дочь была старше самой Олеси, на полном серьёзе рассуждал о том, как они будут с ним вместе, как об уже свершившемся факте!.. Он действительно настолько уверен в себе и в своей собственной неотразимости, что даже и не представляет другого варианта развития событий?..

Не смешно, ей-богу!..

Или же, что ещё гораздо более печально на самом деле, — это именно она, Олеся, выглядит такой несчастной убоженкой, что, взглянув на неё, очень пожилой мужчина даже и мысли не допускает о том, что это несчастное существо может ему отказать?.. Она реально похожа на такую неудачливую забитую судьбой особу, которая должна быть рада любому вниманию со стороны представителя мужского пола, и согласится на что угодно, лишь бы рядом был хоть какой-нибудь мужичок, готовый оказать ей покровительство?..

Олеся всегда считала себя довольно привлекательной девушкой. Кроме того, — хоть она и не отличалась особой решительностью, но у неё, тем не менее, был очень сильный характер, позволивший ей в своё время не сломаться под влиянием жизненных обстоятельств и выстоять перед множеством невзгод. И она никогда не была заинтересована в поисках какого бы то ни было покровителя, — напротив, она изо всех сил старалась научиться жить самостоятельно, чтобы ни от кого не зависеть!

И вдруг, — такая вот странная и неординарная ситуация!.. К ней подходит практически первый встречный и, бросив на неё один только взгляд, почему-то вдруг решает, что дальше они побегут вместе навстречу солнцу, взявшись за руки…

Он даже не ожидал её согласия на своё предложение. Он, похоже, ни на миг не усомнился в нём. И теперь он просто констатировал тот факт, как у них отныне всё будет хорошо, и как весело и интересно им будет вместе воспитывать мальчика…

Может быть, ей стоило радоваться такому вот энтузиазму?.. Но только вот ей почему-то с каждой секундой становилось всё более грустно…

Большую часть пути Олеся просто молчала, поглощённая своими безрадостными думами. Александр Иванович рассуждал о том, как они с ней будут счастливы… А Олеся лишь искоса поглядывала на него, и у неё в голове по-прежнему крутилась одна только фраза: “Да вы, наверное, шутите?!”

Да и как можно было воспринимать всерьёз подобные преисполненные энтузиазма рассуждения очень пожилого человека, чья дочь была старше самой потенциальной избранницы?..

Следует признать, что мы живём в обычном реальном мире, а не в сказке, не в кино и не во вселенной красных дорожек. Да, неравные браки, где один партнёр намного старше другого, всегда существовали, существуют и, наверное, всегда будут существовать. И, возможно, даже имеется вероятность, что та же Юлия Высоцкая действительно счастлива с Андреем Кончаловским, как Марина Зудина была счастлива с Олегом Табаковым… Если упустить из виду вполне здоровый цинизм, можно даже предположить, что в этих парах реально царят любовь и уважение, — ну, а то, что мужчина намного старше, богаче, известнее и могущественнее, — это лишь приятный бонус, и не причина их союза. Любви все возрасты покорны, а Олеся, как девушка глубоко романтичная, свято верила в эту самую любовь… Но, тем не менее, посмотрим правде в глаза, — где Кончаловский с Табаковым, а где — болезненного вида очень пожилой дяденька из глухой провинции, пенсии которого, похоже, хватает только лишь на кефирчик…

Да даже если всё это и не так… Меркантильной Олеся никогда не была. И она, как я уже упоминала, по-прежнему свято верила в любовь, несмотря на все невзгоды… В ту самую любовь, которая, действительно, иногда вспыхивает и между людьми с огромной разницей в возрасте… Но вот только в их случае, к великому сожалению, не пахло даже никаким намёком на какие бы то ни было чувства!.. Олеся реально хорошо относилась к этому дяденьке, — до сегодняшнего дня, разумеется, — она была неизменно вежлива с ним и испытывала по отношению к нему огромную благодарность за то, что он всегда вёл себя в магазине по-человечески. Но это же ещё не повод заводить с ним роман!.. Олесе никогда даже и в голову не приходило смотреть на него, как на потенциального кавалера, — только лишь как на очень пожилого, хорошо воспитанного, приятного в общении мужчину. Единственная мысль, которая мелькала у неё при виде него: “Побольше бы таких хороших покупателей!..” И — всё!.. А потому ей ни в каком страшном сне не могло присниться, что он-то сам смотрит на неё совсем под другим углом!..

И, более того, — что было, с точки зрения Олеси, особенно мерзко, — он посмотрел, заценил и, оказывается, пришёл к выводу, что она его достойна!.. И теперь они вместе навеки!.. Ну, просто умереть и не встать!..

Это было бы смешно, если бы на самом деле не было так грустно…

Олесе было чуть больше тридцати. И она была молодой здоровой женщиной, со всеми вытекающими отсюда последствиями, потребностями и желаниями. Да, ей очень хотелось бы иметь рядом любимого человека… Но, к сожалению, глядя на пожилого дяденьку, она прекрасно понимала, что это — не тот случай…

Что реально он мог бы ей предложить?.. В идеале, выйти за него замуж… Но, простите, речь сейчас шла о мужчине, который был даже не вдвое старше, чем она сама, а гораздо больше… Да, возможно, Олесе хотелось бы иметь мужа… Примерно равного ей по возрасту человека, с которым были бы общие интересы, увлечения… Вместе жить, вместе чем-то заниматься, путешествовать, работать, к чему-то стремиться, чего-то добиваться… Да, и детей растить тоже вместе… Олеся хотела бы ещё детей… А в старости, возможно, даже ухаживать друг за другом и поддерживать… Но это — когда-нибудь потом… А пока ей хотелось бы просто жить, — интересной, насыщенной жизнью. И для этого не совсем подходил человек, который был не намного младше её не так давно умершего дедушки… Человек, за которым уже сейчас, наверное, уход нужен…

Опять же, если уж говорить начистоту, то молодой здоровой женщине не помешал бы хороший любовник… В тридцать лет пока ещё хочется думать об этом, — а не о том, какой тонометр лучше измеряет давление… И, опять же, что в этом плане мог предложить ей очень пожилой человек?.. Возможно, у него даже всё прекрасно со здоровьем в этом плане, но всё-таки, что уж тут говорить… Да Олеся даже чисто теоретически такого представить себе не могла!..

О чём вообще может думать мужчина в таком солидном возрасте, предлагая какие бы то ни было отношения молодой женщине?.. На что он может надеяться?.. Да ещё так серьёзно, так уверенно… Что это просто шокировало…

Конечно, существовала ещё и материальная сторона вопроса… Олесе, которая одна воспитывала ребёнка, явно, не помешала бы финансовая помощь. Мог ли её оказать дедушка-пенсионер?.. Нет, возможно, у него даже была большая пенсия, а также накопления, квартира, машина, дача… Это всё было замечательно… Но даже ради подобных заманчивых, — и не таких уж далёких, на самом деле, — перспектив Олеся не готова была связываться с этим человеком…

От магазина, где работала Олеся, до её дома было чуть больше двух остановок. Примерно на половине пути она остановилась и прямо сказала:

— Александр Иванович…

— Можно просто Саша, — с улыбкой в очередной раз попытался поправить её дяденька.

— Нет. Александр Иванович! — твёрдо повторила Олеся. — Здесь мы с вами расстанемся! Дальше меня провожать не надо!

— Но, Олесенька, я мог бы проводить тебя до дома… — попробовал возразить он.

Это его “Олесенька” резало слух просто до боли. Олеся вообще терпеть не могла, когда посторонние люди называли её уменьшительно-ласкательной формой её имени. Мужчины очень любили этим грешить… Но для самой Олеси это всегда звучало как-то снисходительно, словно подчёркивая некое мужское превосходство над слабенькой глупенькой девочкой…

Но только вот она давно уже не была девочкой и изо всех сил старалась быть сильной. Поэтому её всегда это не просто задевало, а откровенно унижало. А в данном случае — вдвойне. Потому что подобное обращение только лишний раз подчёркивало ту непреодолимую возрастную пропасть, которая существовала между ней и этим человеком… И от этого звучало ещё более отвратительно-снисходительно…

— Нет, Александр Иванович, до дома вы меня провожать не будете! Я не хочу, чтобы вы знали, где я живу!

— Но, Олесенька, я же из самых лучших побуждений!.. — попытался снова уговорить её Александр Иванович.

— Да, я понимаю, — категорично покачала головой Олеся. — Большое вам спасибо! И за тёплые слова, и за цветы!.. Но больше мы с вами встречаться не будем!

— Погоди, Олесенька, запиши хотя бы мой телефон! — почти взмолился дяденька. — Может быть, всё-таки позвонишь как-нибудь!..

— Нет, Александр Иванович! — твёрдо повторила Олеся. — Я не стану вам звонить! И я очень надеюсь, — она строго посмотрела на стоящего перед ней мужчину, — что вы сейчас позволите мне спокойно уйти и не попытаетесь проследить за мной, чтобы выяснить, где я живу!

Олеся даже и сама не знала, зачем сказала это. Видимо, что-то интуитивно почувствовала. Но Александр Иванович тут же стал отрицать саму возможность этого.

— Да что ты, Олесенька, мне такое даже и в голову не пришло бы!.. Я всё понял! Мне очень жаль, конечно, что ты так решила, но я не собираюсь преследовать тебя!

— Я очень надеюсь на это! — кивнула Олеся. — Всего хорошего, Александр Иванович!

— До свидания, Олесенька! — многозначительно улыбнулся её спутник, делая заметное нарочитое ударение на словах “до свидания”.

Олеся правильно поняла его намёк. А потому снова покачала головой и твёрдым, совершенно безапелляционным тоном добавила:

— Нет, Александр Иванович! Прощайте!

А после этого повернулась и, не оглядываясь, быстрым шагом пошла прочь.

Но это она только перед ним сделала вид, что не оглядывается. На самом деле она нарочно пошла немного в другую сторону и, скрывшись за ближайшим домом, осторожно выглянула, чтобы убедиться, что он действительно не решился преследовать её… Вроде бы, нет… Она чётко видела силуэт Александра Ивановича, стоящего на прежнем месте…

Ну, что ж… Олеся искренне надеялась на то, что он всё понял правильно…

Тем не менее, до дома она добиралась не напрямик, а обходным маршрутом, время от времени осматриваясь, не следует ли всё-таки за ней Александр Иванович?.. На пустынной улице, хоть и в вечернем полумраке, его должно было быть видно… Ну, разве что, он решится продвигаться ползком, прячась за кустами… Впрочем, подобный вариант развития событий Олеся тоже не исключала, — но ведь это было бы, наверное, совсем нелепо, правда?.. Нормальные люди так себя не ведут… И, тем не менее… Было у Олеси какое-то нехорошее предчувствие на этот счёт… Но, слава Богу, оно её, похоже, обмануло…

Они расстались довольно далеко от её дома. И Олеся, честно попытавшаяся ещё и немного запутать следы, была в тот вечер практически на все сто процентов уверена в том, что он не смог проследить за ней. А значит, зная лишь приблизительно район, в котором она скрылась, — а он находился чуть в стороне от того района, в котором Олеся реально жила, — Александр Иванович никогда не сможет найти её.

Она действительно искренне так думала. А потому, немного поудивлявшись про себя происшедшему, вскоре совершенно забыла и саму эту историю, и Александра Ивановича вместе с ней…

Прошло недели две, — может, даже чуть побольше… И вот однажды вечером раздался стук в дверь… (Звонок у них в квартире давно не работал, а домофон на подъезде как раз тоже сломался. Но саму Олесю это не беспокоило, поскольку гости к ней вообще никогда не ходили.) И тут вдруг — стук в дверь…

Олеся выглянула в глазок и просто обалдела. За дверью стоял Александр Иванович, в костюмчике и с букетиком цветов…

— Здравствуй, Олесенька! — радостно проговорил он, когда она открыла дверь, протягивая ей цветочки.

Не известно, какой реакции от неё он ожидал, но, в любом случае, он крупно просчитался. Никакой радости она не испытывала. Только шок и раздражение.

— Как вы нашли меня? — резко спросила Олеся, сразу же беря быка за рога.

Александр Иванович что-то стал мямлить по поводу того, что это было нетрудно, и он просто пришёл узнать, как у неё дела на новом месте работы… Олеся вышла на лестничную площадку и плотно прикрыла за собой дверь. Если раньше она испытывала к этому человеку какое-то уважение, благодарность за его хорошее поведение в магазине, может быть, даже сочувствие, — то теперь всё это было разом перечёркнуто жирной чертой. Ей не просто неприятно было увидеть этого человека на своём пороге, — это было попросту отвратительно и омерзительно! Несмотря на её чётко, ясно и членораздельно высказанную просьбу не следить за ней и не преследовать её, он всё-таки как-то умудрился её выследить… Сама мысль об этом была неприятна просто до дрожи, — не говоря уж ни о чём другом…

— Уж извините, но в квартиру я вас приглашать не буду! — уже не просто резко, а даже грубо заявила ему Олеся. — Я как-то вообще вас в гости не звала!

— Да я вот просто подумал… — снова начал было он.

— Вы неправильно подумали, Александр Иванович! — бесцеремонно оборвала его Олеся. — Я, вроде, русским языком сказала вам, что не хочу, чтобы вы знали, где я живу! Как вы меня нашли?

— Да я просто поспрашивал, и мне подсказали!.. — довольно заулыбался Александр Иванович, словно и не замечая её недовольства. — Ну, давай хоть поговорим немножко! Расскажи, как у тебя дела?

Серьёзно?.. Он действительно надеялся, что она будет сейчас изливать перед ним душу?.. Он, что, реально рассчитывал, что таким вот образом сможет подкатить к ней и всё-таки заставить её общаться?..

— У меня всё замечательно, — сквозь зубы процедила Олеся. — За исключением того, что вы решили меня преследовать!

— А как новая работа? Тебе нравится? — не сдавался он, как будто действительно не понимая её недовольства.

Он прямо-таки весь лучился от счастья. А вот самой Олесе было сейчас очень сильно не по себе. Неприятен был уже сам по себе тот факт, что он умудрился её выследить… Так он ещё и посмел притащиться к ней домой, как ни в чём не бывало, и теперь пытается вести с ней светские беседы…

У Олеси всегда было понятие того, что её дом — это её крепость… И то, что кто-то чуть ли не с ноги пытался вломиться к ней в эту крепость, шокировало её просто до глубины души…

— Александр Иванович, мне нужно идти! — сказала Олеся. — Спасибо за цветы, — но больше вам приходить сюда не нужно!

— Давай просто немножко поговорим! — продолжал настаивать Александр Иванович. — Я же безо всякого злого умысла, Олесенька! Я просто волновался за тебя! Как у тебя с новой работой? Не жалеешь, что уволилась?

Олеся недоумённо смотрела на него, ошарашено покачивая головой. Нет, этот человек действительно считает, что может, наплевав на все её просьбы, притащиться к ней домой, и искренне думает, что сейчас они будут мило с ним беседовать, как старые друзья?..

Только уважение к его пожилому возрасту, — а также всё те же воспоминания о том, что он был одним из немногих посетителей магазина, относившимся к кассирам по-человечески, — помешали Олесе реально сходу послать его на три буквы… Она всё-таки была ещё воспитана в те времена, когда старших принято было уважать… Но всё имеет свои границы, и нормы приличия — тоже…

— Нет, Александр Иванович, ни о чём разговаривать мы с вами не будем! — уже едва сдерживая своё раздражение, но всё ещё стараясь говорить вежливо, произнесла Олеся. — И давайте договоримся, что сюда вы больше приходить не будете!

— Да я же просто по-хорошему хотел… — снова начал оправдываться он.

— Не надо. Ни по-хорошему, ни по-плохому, — опять достаточно резко оборвала его Олеся. — Просто больше сюда не приходите! Договорились?

— Но, может быть, мы тогда встретимся с тобой как-нибудь?.. — с надеждой спросил Александр Иванович.

— Нет. Мы не будем встречаться! Всего хорошего, Александр Иванович, — но больше не приходите!

Олеся шагнула в квартиру и заперла за собой дверь. В глазок она видела, что он ещё некоторое время потоптался на лестничной площадке и, наконец, ушёл.

Казалось бы, эта история благополучно завершилась. Ведь что, вроде бы, может быть непонятно, если женщина просит преследующего её едва знакомого мужчину уйти и больше не возвращаться?.. Но не всё было так просто…

Прошёл ещё где-то месяц. И снова — стук в дверь… Про Александра Ивановича Олеся за это время давно уже успела напрочь и благополучно забыть. Поэтому просто выпала в осадок от изумления, снова увидев его у себя на пороге. В костюмчике и с букетиком цветов…

На этот раз ей было уже не до деликатности. Она уже пыталась раньше вежливо отказать этому пожилому человеку, стараясь не ранить его чувств. Но он, похоже, ничего не хотел понимать…

Олеся резко распахнула дверь и, больше уже не церемонясь, со злостью в голосе, выпалила:

— Александр Иванович, ну, это уже не смешно!.. Оставьте меня в покое, в конце концов!..

Только всё та же впитанная с молоком матери извечная вежливость и уважение к пожилым людям не позволили ей послать его в известном направлении… Он-то, может, и считал себя кавалером хоть куда!.. Но только вот для самой Олеси он по-прежнему был очень старым человеком, нагрубить которому просто язык не поворачивался…

— Да я же просто, Олесенька… — промямлил он, протягивая ей букет.

На этот раз Олеся не стала брать даже цветы, потому что поняла, что в общении с этим человеком, не понимающим разумных слов, даже это было ошибкой. Поэтому она просто ещё раз достаточно грубо повторила, чтобы он оставил её в покое, и захлопнула дверь у него перед носом.

Ну, а как она ещё могла поступить в данной ситуации?..

Слава Богу, на этот раз Александр Иванович, похоже, всё понял и больше не приходил…

Через несколько дней Олесю окликнула на улице соседка с первого этажа.

— Олеся! К тебе тут молодой человек приходил! — сказала она, с добродушным смешком выделив слова “молодой человек”. — Он в подъезд попасть не мог, а я его впустила! А потом подумала: может, и не надо было?..

— Да, — кивнула ей Олеся. — Вы, пожалуйста, больше никогда его не пускайте, хорошо?..

— Да я уж так потом и подумала… — огорчённо согласилась соседка. — Просто дяденька хороший такой, вежливый, интеллигентный… Но уж больно он… ну, совсем уж не молодой, да?..

— Да в том-то и дело, что совсем уж!.. — грустно подтвердила Олеся.

— Вот и я так же подумала… — вздохнула соседка. — Хороший такой дядечка, — но зачем он тебе?.. Ему девушку по возрасту искать надо, — а не к тебе ходить!..

Кстати, спустя пару лет Олеся как-то случайно увидела Александра Ивановича на улице. Под руку с милой женщиной, соответствующей ему по возрасту. Они оба выглядели счастливыми и довольными жизнью…

От Олеси он поспешно отвернулся, словно и не узнал. Её это не задело.

Главное, что он больше не пытался её преследовать.