Глава 3. Неизбежность

Сквозь сон я слышу непрекращающийся лай собаки, а затем выстрел, отчего все же вздрагиваю и просыпаюсь. Собака больше не лает. Я лежу на кровати, в своей небольшой комнатушке, в таком же виде, как и завалилась сюда пару часов назад. Глаза ужасно сухие, голова трещит, а все тело ноет, словно после хорошей потасовки.

Пожалуй, стоит все объяснить. После событий в здании Совета прошла пара дней. Райан зарубил Джеймса Картера и провозгласил себя новым управляющим Трима, заставил нас согласиться на его «предложение», согласно которому мы будем служить ему также, как служили и Картеру, а он оставит нас в живых. Мы не смогли отказать ему — особенно после того, что он сотворил с Джеймсом. Его, кстати, так и оставили лежать в том кабинете. Жена его также мертва. Когда выходили из кабинета, я увидела ее — она лежала в коридоре, с перерезанным горлом — полураздетая, в разорванной одежде.

Солдаты Райана, огромные и грубые бугаи, заполнили весь центр. Надо сказать, они похуже прежних патрульных. Половину наших солдат перестреляли, оставшихся и военных — бросили в тюремные камеры. Стива тоже… Но за него я не волнуюсь, он сможет за себя постоять. Обычные люди попрятались по домам, боясь за свою жизнь.

Келли, как выяснилось, имеет ко всему этому непосредственное отношение. Она всегда была против Картера, и искренне его ненавидела, но чтобы настолько… Собственно, Райан ее провел. Не знаю, что у них был за план, но этому маньячине приглянулся наш городок, и он решил поменять условия. Келли он оставил себе, словно какую-то вещицу. Она ему приглянулась. В конечном итоге, что мы имеем? Главаря-психопата, пару десятков кровожадных бугаев, невероятно мерзких и жестоких, кучу трупов по городу, которые, кстати говоря, по новым «законам», должны убирать мы, и… все.

Я медленно поднялась на ноги, преодолевая невыносимое желание рухнуть обратно, и спустилась на кухню. Солнце уже освещало небольшую светлую комнатку с большими окнами. За узким деревянным столом, стоящем в центре комнаты, недвижно сидела Роуз, не обращая на меня внимания. Я полезла за едой в один из шкафов, но там ничего не оказалось. На полках тоже было пусто. Я вопросительно оглянулась на Роуз.

— Саманта… — как-то рассеянно пробормотала она, пялясь в окно.

— Что?

— Собака. Они убили собаку…

— У нас есть собака?

— Уже нет… Солдаты. Они забрали припасы. И Келли… — она взглянула на меня с толикой удивления и недоумения, будто бы сама слышит свои слова впервые.

Я выдохнула и нахмурилась. Как они могут отбирать и без того скудные запасы? Об этом мы точно не договаривались! Правильно говорил Стив, что Райан — настоящий отморозок. Нужно поговорить с ним. Конечно, меня одну он не послушает.

— Трисс, — окликнула меня тетя, когда я выходила из дома, — Лина просила передать, чтобы ты приходила «как всегда».

Я кивнула и вышла, закинув на спину рюкзак.

У крыльца, на боку, лежала довольно крупная собачонка со светлой шкурой. Шерсть в области ее шеи была окровавлена, а вокруг тела растеклась лужа крови, уже немного впитавшаяся в сухую землю. Пасть и глаза Сэм были приоткрыты и искажены в гримасе боли. Наверно, мучилась…

Мне тяжело было смотреть на нее. Я всегда любила собак и не терпела жестокого отношения к любым животным. Как можно причинять боль совершенно беззлобному существу? Чем эта бедняжка могла им помешать? Я не понимаю. Я никогда не пойму.

Я оттащила тело Сэм в сад, за дом. Откопав неглубокую могилку, я погрузила ее туда, и засыпала землей, утрамбовав верхушку руками. Бедное создание.

Все это навеяло на меня печаль и тоску. Слишком много плохого произошло за последние дни. Том, как знал, предупреждал меня об этом. Как-то раз он сказал, что однажды нехорошие события начнут валиться на мою голову друг за другом, не переставая. Главное — сохранить человечность и душевную теплоту. Сейчас я и вправду чувствую пустоту и холод внутри себя. Смерть и страх вокруг опустошают и делают человека жестоким. Но Томас на своем примере показал, что несмотря на все невзгоды, потери и неудачи, еще можно не превратиться в камень. Как, как, пережив столько всего, он находил в себе силы улыбаться? Я не могу дать ответа.

На пустынной улице на удивление жарко и очень душно — ни ветерка. Кругом мертвенная тишина и застой — словно картина. В последние дни люди и вовсе перестали выбираться погулять. Двери и окна домов закрыты и завешаны. Местные мужики больше не собираются по вечерам у костра с гитарой, не играют в карты. Патрули не обходят улиц, в переулках не шныряют псы и кошки. Не сказать, что до прихода солдат Райана жизнь в Триме как-то кипела, но в свете последних событий она уж совсем приостановилась.

Я шла вдоль тротуара, забросанного мусором, когда из двери одного из домов, по ту сторону улицы, вывалились наемники Райана. Один из них, в кожаной жилетке, тащил набитую консервами и водой сумку в одной руке, а в другой — старое охотничье ружье. Второй, с красной повязкой на голове, закидывая автомат на плечо, брал вторую сумку. Вслед за ними выскочил пожилой мужчина, с седой головой и в старой потертой кофте: — Верните все на место, сейчас же! — мужчина кинулся в сторону солдат, вдвое больше и раз в десять сильнее его, и тут же получил удар в голову прикладом ружья.

— Сказал же, отцепись, старикан! — рыкнул солдат, и вдруг увидел меня, стоящую напротив: — Эй, ты! Помочь хочешь? Нет? Так вали!

Я замешкалась, уставившись на лежащего без сознания дедушку, но уже в следующий миг юркнула в ближайший переулок, скрывшись в тени. Глубоко вздохнув, я зашагала дальше, куда и шла. Я не смогу никому помочь. Теперь каждый сам за себя.

В центре города шумела музыка, раздавался смех и возгласы. Во внутреннем дворике одного из домов происходило какое-то действо. Мой путь лежал мимо всего этого, поэтому я решила посмотреть ближе. Люди выстроились в круг. В центре, огороженном невысоким деревянным забором, кто-то крутился в разные стороны. До моих ушей донесся рык и лай. Подступив ближе, протиснувшись между двумя незнакомыми людьми, я, наконец, увидела полную картину. На этой «арене» носился пес, прыгая вокруг невысокого мужичка в разорванной рубахе. Его угольно черные волосы были взъерошены, лицо запачкано грязью, в пальцах он сжимал небольшой кривой нож, явно не способный навредить кому-то. Покачиваясь в разные стороны и бубня что-то невнятное, мужчина беспомощно размахивал своим «оружием». Разъяренный крупный доберман, брызгая кровавой слюной, бросался в его сторону, кусал за ноги и за руки, но не наносил особо сильного урона — словом, просто терзал несчастного, лишая его сил. Солдаты Райана выкрикивали что-то вроде: «Соберись, ты же мужик!», или «Резани его хорошенько!», и недовольно топали, когда собака наносила очередной удар. Некоторые из местных поддакивали им, некоторые, скрестив руки на груди, молча наблюдали за происходящим.

Я окинула людей вокруг презрительным взглядом. На лице многих не было никаких эмоций — полное безразличие и даже некое удовольствие. Им нравилось видеть муки чужого человека. Тем временем мужчина, обессилив, повалился на колени, жалобно вскрикнув. Откуда-то сбоку послышалась команда: « Фас», после которой доберман рванул с места, яростно вцепился в плечо своей жертвы и стал раздирать плоть на куски. Кровь брызнула во все стороны, лежащий мужчина попытался откинуть животное в сторону, но хватка последнего была воистину железная. От невыносимой боли мужчина завопил, барабаня кулаком по шее псины. Люди вокруг и глазом не моргнули. Раздался выстрел, затем еще один. Обмяк сначала пес, затем перестал дрыгаться и мужчина. Я повернула голову к стрелявшему — из толпы вышел солдат в алой повязке, закрывавшей все лицо, кроме глаз. Его карие глаза сначала сурово взглянули на меня, а затем и на других присутствующих.

— Представление окончено, — твердо заявил он и откинул пистолет в сторону, — сожгите тела.

— Может, хотя бы похороним бедолагу? — выкрикнул кто-то из-за спины. Незнакомец, даже не взглянув на говорившего, усмехнулся:

— Валяй, если хочешь заразиться.

Все вокруг сразу поежились и как-то испуганно переглянулись, но человек в повязке поспешил добавить: — Не волнуйтесь, зараза дальше не пойдет. Кусать вас больше некому.

Мне было интересно одно — заражена была собака, или человек? Если человек, то где они его взяли, если пес — зачем им держать инфицированного животного? В любом случае, в городе стало слишком опасно. Помимо людей Райана, где-то здесь еще и инфекция… Я поспешила уйти.

Добралась до «Мертвой точки» быстро, ибо бежала. Несколько раз встречались солдаты, все из них шевырялись в домах местных жителей. Они бесцеремонно врывались внутрь, забирали все, что хотели, и спокойно уходили. Это, и некоторые случайно подслушанные диалоги солдат, навели меня на мысль — сам Райан приказал это. Он готовится к чему-то. Иначе, зачем ему так поспешно собирать припасы?

В западной части города было совсем пусто. Ни человека, ни животинки — ни звука. Даже ветер утих. По ту сторону ограждений меня ждала Марлин. Она устало оперлась на руки, ковыряясь палкой в земле. При виде меня на ее лице появилась натянутая улыбка: — Наконец-то! Я думала, ты решила забить.

— Скажешь тоже… — я сонно потерла покрасневшие глаза.

Лин как-то резко выдохнула, улыбка слетела с ее лица, и на ее месте появилась нахмуренность: — Дерьмо денек, не так ли? Ладно, пошли, расскажешь мне, что произошло. И у меня есть новое местечко, куда стоит заглянуть.

После своих слов, подруга быстро зашагала куда-то в сторону, по узенькой дорожке, ведущей в перелесок.

По пути я рассказала ей и про ту ночь в госпитале, и про Стива, и про захват города Райаном. Особо мерзко было вспоминать убийство Джеймса, но Лин требовала подробностей.

— Что, прямо башку разрубил? — немного удивленно спросила она, а что я слабо кивнула и скривила физиономию: — Даже не хочу вспоминать.

— А что… Что с твоей службой? Ты теперь, типа, работаешь на Райана?

— Получается, что так. И Келли…

Тут Лин как-то странно на меня покосилась и вздохнула: — Не думала, что Кэлл способна на такое. Впрочем, в это время от любого стоит ожидать подлости.

Пунктом назначения стал супермаркет, расположившийся на окраине «Мертвой точки». Красно-белое здание в два этажа растянулось на одной из целых улиц. Машин здесь не было, зараженных тоже. Дома в хорошем состоянии, как и сам маркет.

— Откуда ты узнала об этом месте?

— Да так, — отмахнулась Лин, — услышала кое-где.

Мы пробрались внутрь через окно на втором этаже. Забраться туда было проблематично. Стеллажи растянулись на много метров вперед. Воздух здесь был очень сухой и затхлый, отчего я невольно прокашлялась. За спиной послышался грохот, что-то шлепнулось на пол. Я резко обернулась. В паре метров от меня, у парадной двери, стояла Лина, возле нее валялась куча мусора. В руках она держала большую телегу, в которые обычно складывали нужные продукты. Я грозно шикнула на нее, подставив палец к губам: — Тише, нас могут услышать!

На мои слова она лишь легонько рассмеялась, и, поставив одну ногу на телегу, а другой, оттолкнувшись от пола, подъехала ко мне: — Да брось, тут вокруг никого нет. Все в центре толпятся. Лучше бери такую же, и поехали! Я этих штук с детства не видела. — Отталкиваясь ногой, она проехала дальше. Это выглядело так нелепо, что я невольно рассмеялась, забыв о своих словах. Схватив телегу поменьше, я помчалась следом. Это как самокат — помню, у меня в детстве был один. Я и в Триме на нем каталась, пока он не стал мне совсем мал. Ах, это непередаваемое ощущение, когда ты несешься на этой штуке мимо магазинных полок…

Сначала, чтобы хоть как-то осветить помещение, мы нашли щитки и включили электричество. Загорелся яркий свет, рабочие лампы вспыхнули, включились колонки, из которых заиграла тихая музыка. Я дернулась, взглянув на Лину, но та, подмигнув, повторила: — Здесь никого нет.

Еще некоторое время мы бесились, наперегонки катались на телегах, рассказывали друг другу всякие идиотские анекдоты и хохотали без умолку. Надурачившись вдоволь, наконец приступили к осмотру.

Первым делом отправились в отдел с едой, но нашли там лишь сгнившие остатки каких-то продуктов. Зато в руки попалась пара безделушек — старые модные журналы и комикс. Последний мне удалось схватить раньше Лин и пихнуть к себе в рюкзак, довольно показав язык. На полках в отделе одежды мне удалось отыскать теплую серую ветровку, которую я тут же, не раздумывая, схватила, и черную шапку. Зимой это пригодится — мои прошлогодние вещи совсем износились. У кассы мы остановились. Лина присвистнула, крутя в руках какой-то диск: — Ну и безвкусица.

Я тихонько рассмеялась, поднимая с пола небольшое зеркальце: — Сейчас и такое редкость. О, — тут мне на глаза попалась полка с медикаментами. Там лежала пара пачек бинтов, баночка дезинфицирующего средства, болеутоляющее, йод, и банка желтых таблеток без этикетки, которые я все же решилась взять.

— Воу, — послышалось за спиной. Я обернулась. На соседней полке стояла небольшая башенка из различных консерв, уже покрывшаяся слоем пыли. Рядом лежала записка. Лин взяла ее, и стала читать: — «Нашел немного припасов, хватит вам на пару дней. Используйте их с умом. Люблю и целую, Эдд». Хм, похоже, те, кому предназначались эти припасы, не дошли сюда.

— Зато они пригодятся нам, — заметила я, и стала складывать припасы к себе в рюкзак. Лина сделала то же самое.

По стене вдруг забегали тени, а в следующий миг в комнату залетел черный силуэт, разбив окно вдребезги. Зараженный, приземлившись в метре от нас, громко завопил и кинулся на Лину, но тут раздался выстрел. Зомби повалился на пол с простреленной головой. Подруга, с пистолетом в руках, испуганно уставилась на него. Я очнулась и дернула ее за руку, выкрикнув: — Бежим! — В следующий миг по стене пробежались еще тени, и из переулка вдруг выскочило несколько особей, громко вопя. С соседних улиц послышались ответные мычания. Все бросились в нашу сторону. Сердце мое резко застучало, а ноги подкосились от страха. Нам некуда бежать, это ловушка. Мы обе рванули с места, направившись к выходу, но оттуда уже вывались инфицированные, распахнув дверь настежь. Мы повернули вбок, в соседний коридор, но и там нас застали зараженные. Один из них схватил меня за руку, но я успела выскользнуть и помчаться дальше. В панике, мы завернули за угол, и кинулись к лестнице. Путь нам преградила запертая дверь. Лина вскрикнула: «Вскрой, я задержу!». Я быстро примкнула к замку, достав из кармана ветровки отмычки, и стала вскрывать. Как на зло, отмычки ломались одна за другой, а за спиной раздавалось все больше воплей. Наконец, замок щелкнул, и отвалился. Мы быстро проскочили внутрь. Быстро перебирая ногами, мы поднимались на второй этаж. Иногда Лина останавливалась и стреляла в зараженных, избавляя нас от погони.

Когда поднялись наверх, я замешкалась, перебираясь через перила. Марлин отбежала слишком далеко вперед. Я крикнула ей: «Эй, подожди меня!» — но та, похоже, не слышала меня. Она исчезла за очередным стеллажом, а через секунду раздался выкрик. Я в испуге дернулась следом, но вовремя остановилась — еще немного, и я бы напоролась на выступающие из стены металлические штыри. Тут же на меня налетела зараженная девушка и повалила на пол, клацая зубами в сантиметре от моих глаз. Рефлекторно, я прикрыла лицо рукой. Слизь, стекающая с ее пасти, запачкала мне всю шею и лицо, отчего я невольно взвизгнула. Я пихнула ногой нападавшую, а за выигранное время успела выхватить из-за пояса нож. Когда инфицированная бросилась ко мне вновь, я всадила ей клинок в шею, а затем и в висок, хорошенько покрутив им внутри. Укушенная обмякла. Марлин же была прижата зараженным к стене. Она отчаянно отмахивалась от него, отталкивая его ногами и руками, но хватка того была слишком сильна. Она попыталась выстрелить, но не попала. Второй выстрел заставил инфицированного отступить в сторону, а третий наконец-то повалил его на пол. Я с ужасом взглянула на бок Марлин — из ее тела торчал небольшой коричневый штырь, покрытый густой кровью. Девушка, глотая воздух ртом, попыталась отойти в сторону, но ноги ее подкосились. Я успела ее подхватить и аккуратно оттащить в сторону. От боли Лина застонала — железка прошла насквозь, явно повредив жизненно важные органы. Я закинула ее руку себе на плечо и поспешно зашагала вперед — за спиной послышались еще зараженные. Я выхватила из рук Лин пистолет, чтобы отстреливать нагоняющих зомби. Однако выстрелы лишь привлекали новых особей, так что было решено отложить пушку в задний карман. Завалившись в одну из комнат, я заперла железные двери и подперла ручки железной трубой, валявшейся на полу, а затем пододвинула тяжелую телегу, накинув сверху пару стульев, стоявших недалеко. Лин все это время ждала, хватаясь за бок, опершись о стойку. Подхватив ее, я зашагала дальше. Через несколько метров ноги подруги подкосились, и она рухнула на колени, потянув к полу и меня. Я с трудом подняла ее обратно, но почувствовала, что и сама больше не в состоянии идти. Посадив ее у стены, я подскочила к двери и со всех сил уперлась руками в дверь, сдерживая напор зараженных. Они бились в дверь, с каждым ударом отодвигая мою баррикаду. Тут где-то вдалеке, судя по всему, в городе, раздался мощный взрыв. А затем еще один, поменьше. Ломившиеся в двери зомби на мгновенье остановились, еще раз взревели и бросились в сторону звука. Черт знает, что это было, но взрывы явно спасли нас. Облегченно вздохнув, я подошла к Лин и, присев, облокотилась спиной о стойку, пытаясь отдышаться. Марлин прислонилась к стеллажу, прижимая руками рану. Из под рубахи ее сочилась кровь, растекаясь по одежде алым пятном. Ее немного потряхивало, впрочем, как и меня.

— Спаслись… — дрожащим голосом выговорила я, нервно хихикнув.

— Трисс… Трисс, твоя рука, — прохрипела Лина, тяжело дыша.

Выронив нож и засучив рукав кофты, я взглянула на глубокий укус, расположившийся на запястье. Похоже, меня укусили, когда повалили на пол… Следы от зубов заполнялись кровью. Я вытерла рану, отчистив ее от крови, но та засочилась вновь: — Нет… Нет! Твою мать, нет! — я со всей силой ударила кулаками о стену, не веря своим глазам, а затем подняла взгляд на Марлин, прижав окровавленную руку к груди. Она, хмыкнув, повернула голову в сторону, обнажив шею. На ней зияли глубокие следы от зубов. Алая кровь быстро стекала вниз, растворяясь в одежде. — Цапнули еще в самом начале, — голос ее совсем охрип.

Я закрыла глаза и медленно втянула носом затхлый воздух. Заходящее солнце освещало комнату, в которой мы находились. Повсюду витала пыль, сверкая в солнечных лучах. Вдруг где-то вдалеке защебетали птицы. Я, нахмурившись, резко схватила первый попавшийся под руку предмет, и швырнула его в сторону, выкрикнув: «Черт!». Эхо разнеслось по пустынной комнате. Схватившись за голову, я подтянула ноги к себе и, сдерживая слезы, взглянула на Марлин. Лицо ее, застывшее, лишенное эмоций, смотрело на меня. Она бледнела с каждой минутой. Конечно, я понимала, что от таких ран она умрет быстрее, чем обратиться. А я … Впрочем, мы обе обречены. По щекам моим потекли слезы. Я, невольно всхлипнув, отвела взгляд в сторону: — Что нам теперь делать? — тихо прошептала я. Лина же, мигнув взглядом, прохрипела: — Давай просто подождем.

Вот он, конец… Нелепая случайность привела нас к этому. Я бы сказала, не случайность — лишь наша неосторожность. Наша глупость, наглость. Мы сами виноваты. Не знаю, что заставляло меня рыдать, словно маленькую девочку. Я не могла остановить слез. Может быть, тот факт, что я превращусь в ужасного монстра, без чувств, без эмоций, и буду убивать всех? Или страх, что я все еще буду в сознании, но все же буду убивать? Новообращенные еще люди, они осознают, что делают. Но не могут остановиться. Это ужасно. Причиной моих слез было и осознание того, что Марлин умрет. Та, которую я знала всю жизнь, с которой пережила столько всего, просто погибнет. Погибнет частичка меня самой. Все наше прошлое уже не будет иметь значения. И я ничего не могу сделать.

Вытирая с глаз слезы, я взглянула на Лину. Она, уже совсем побледневшая, закрыла глаза и выпрямила ноги. Руки ее больше не зажимали ран. По щекам ее также стекла еле заметная слеза. Еще раз всхлипнув, я медленно переползла к ней и прижалась, положив голову на ее плечо. — Лина… Лина, не уходи, — дергая ее за рукав, прошептала я. На мои слова девушка слабо кивнула: — Я еще тут, Трисси.

Высунув из заднего кармана пистолет с единственной пулей, я сунула его в руки Марлин: — Как почувствуешь, что теряешь сознание, просто стреляй в меня. В голову. Так будет лучше.

Она, приоткрыв глаза, печально взглянула на меня. От слез ее глаза стали совсем голубыми. Поджав губы, натянув улыбку, она кивнула. Мы стали ждать.

Через пару минут я почувствовала, как ноги и руки онемели. Кожа вокруг раны вовсе перестала ощущаться. Что-то подбиралось к моим мыслям, захватывало разум. Что-то обвивало мой мозг. Боже, это невозможно описать… Вирус медленно, словно специально растягивая время, распространялся по всему телу. Лучше бы я обратилась сразу, не успев осознать этого. Сейчас, когда я чувствую все, мне еще хуже. Тут Лина, вдруг открыв глаза, вздохнула:

— Помнишь ту песню на французском, что мы пели еще в детстве?

— Помню…

— Чудесная была песня, — девушка собралась рассмеяться, но лишь громко закашляла, хватаясь за бок. Когда приступы кашля прошли, она вдруг запела. Совсем слабо и невнятно, но сам мотив — он заставила меня улыбнуться. Приятные воспоминания пронеслись у меня в голове. Внутри что-то перевернулось, екнуло и замерло. По коже пробежались мурашки, я задумалась. Или не знаю, что это было за состояние. Я просто ушла в свои мысли, а когда очнулась, Лин уже молчала. Солнце коснулось горизонта.

— Помнится, ты вечно забывала второй куплет, — я попыталась усмехнуться, но у меня не вышло. Лина не ответила. Я пихнула ее локтем в бок. Из ее рук вывалился пистолет, съехав на пол. Я приподнялась и взглянула на нее. Девушка, поникнув головой, пусто уставилась в пол. Губы ее были немного приоткрыты, словно она собиралась сказать что-то. Руки свисли по бокам, кровь растеклась по полу. Светлые волосы, прикрывавшие лицо, искрились на солнечном свету. — Лина… — я смотрела на нее в надежде, что глаза ее вот-вот моргнут. В надежде, что сейчас она вздрогнет, улыбнется, и скажет, что ей стало лучше. А потом поднимется, и мы вместе уберемся отсюда к чертовой матери. Но Лина была уже мертва. Ее больше не было в этом мире. Это было ощутимо. Я выдохнула и уткнулась лицом ей в ноги, уже не сдерживая себя в эмоциях. Слезы катились градом по моим щекам. Так умерла моя лучшая подруга. Единственная подруга. Смахивая слезы, я примкнула к Лине, крепко обняв, и, убрав с лица запачканные кровью волосы, закрыла ей глаза. Отстранившись, я схватила пистолет и бросилась к окну. Почему я еще не обратилась? Сколько времени прошло? Заражение длится до двух часов. Значит, мое время еще не вышло…

Я остановилась недалеко от разбитого окна. Свежий воздух заставил меня взбодриться, но глаза мои все равно закрывались сами по себе. Клонило в сон. Я еще раз взглянула на укус. Кровь перестала идти и успела немного подсохнуть. Зарядив пистолет, я покрутила его в руках, а затем подставила дуло к виску. Положив палец на курок, я замерла. Одно движение — и я труп. Все кончится, моя жизнь просто оборвется. Не будет больше никаких проблем и переживаний. Но с другой стороны… Я вспомнила слова Томаса. Нужно быть сильной в любых ситуациях. Я прямо таки услышала у себя в голове его суровый тон. «Сначала головой подумай. Зачем тебе это?» — он часто спрашивал меня это. Вот и сейчас, я взглянула в окно. Зачем мне это? Где-то там, вдалеке, были люди. Была жизнь. И был тот, к кому я хотела вернуться. Моя жизнь еще не окончена. Нет, это еще не конец…

Вздрогнув, я томно вздохнула и отвела пистолет в сторону. Так нельзя. Эта пуля мне еще пригодится… Я уселась на свое прежнее место, рядом с Линой, прижав ноги к груди, и стала ждать. Ждать неминуемого конца.