Предательство больнее, чем удар ножа

Кованые железные ворота открылись, пропуская на территорию серебристый внедорожник. Светловолосая голова показалась в окне, с увлечением рассматривая ухоженные газоны, на которых пестрели яркие цветы. Высокие деревья тянулись к солнцу, образуя небольшие купола в местах соприкосновения крон. Машина остановилась, и водитель — высокий бритоголовый парень в черных солнцезащитных очках и строгом костюме — открыл дверь, подав руку ухоженной женщине, которая шагнула на тротуар. Следом за ней вылезла и малышка, опасливо оглядываясь по сторонам. Её светлые волосы были заплетены в толстую косу, которая свисала на правую сторону, а желтый сарафан, украшенный вышитыми цветами, слегка болтался на её худеньких плечах. Перед глазами посетителей предстала длинная аллея, в конце которой высилось трехэтажное белое здание со множеством изящных панорамных окон.

Навстречу к ним двигалась группа из трех человек: двух мужчин и одной женщины. Они о чем-то переговаривались, но обрывки их разговора не долетали до ушей девчонки, глазевшей по сторонам. Это место было похоже на маленький замок, не хватало только высоких белоснежных колонн и башни, в которой должна жить принцесса.

— Добро пожаловать в Шато де Гарш, — произнес невысокий полный мужчина в очках. На его висках поблескивала седина, а взгляд холодных зеленых глаз был направлен на девочку, которая при звуке чужого голоса сразу же спряталась за бабушку.

— Здравствуй, mon cher ami, — ответила Нина, протягивая руку, к которой мужчина тут же прикоснулся губами. — Рада тебя видеть.

— Если бы ты знала, как я рад, — галантно сказал он. — Позволь представить тебе моих коллег. — Указав головой на высокого темноволосого мужчину в белом халате, он произнес: — Доктор Франк Перрен, главный врач, и наша очаровательная спутница — доктор Джули Руссе. Джули возглавляет центр изучения сна.

Женщина в белом халате улыбнулась, а затем присела на корточки перед испуганной Эстель и тихо произнесла:

— А у нас тут котята есть. Хочешь, покажу?

В глазах девочки тут же вспыхнул огонёк, и она робко посмотрела на бабушку, которая кивнула ей в ответ. С довольным лицом она направилась вслед за милой женщиной, предвкушая, как будет гладить и держать на руках маленькие пищащие комочки. Ей не разрешалось заводить домашних животных, к которым девочку так тянуло, и она использовала любую возможность, чтобы приласкать кого-то из четвероногих друзей.

— Теперь расскажи мне все, — попросил доктор Николас Шарби-Лоран, который вот уже несколько лет руководил клиникой и был «далеким другом» Нины.

— Особо нечего рассказывать, — произнесла женщина, поправляя свою широкополую шляпу. — Год назад в автокатастрофе погиб мой сын и его жена. Девочка в этот момент была с ними, но выжила. Ни одной царапины, — язвительно добавила Нина, беря под руку седовласого джентльмена. — Недавно я стала замечать, что она… как бы это сказать… разговаривает с воздухом. Спросила её, и она ответила, что общается с Пьером. Ты же помнишь моего мужа? Он умер пару лет назад, — стерев несуществующую слезу со щеки, Нина продолжила: — Ладно бы только я заметила это, но нет. Вся прислуга шепчется по углам о странностях моей внучки, — последнее слово женщина выплюнула, скривив губы. Но тут же спохватилась и придала лицу печальное выражение. — Помоги мне, я прошу тебя. Если кто-то узнает о том, что одна из рода Клеман сошла с ума, мой бизнес рухнет, а люди станут тыкать в меня пальцем. Нельзя этого допустить.

— Успокойся, дорогая, все будет хорошо, — мужчина сжал прохладные руки женщины в своих, смотря ей в глаза. — Я сделаю все, чтобы девочка вновь стала нормальной и поскорее вернулась домой.

— Ты не понял, — Нина обернулась, посмотрев на доктора Перрена многозначительным взглядом, и тот сразу удалился в неизвестном направлении. — Так вот, — тише продолжила она, подсчитывая в уме, какую сумму предложить «старинному другу». — Мне не нужно, чтобы она возвращалась домой. Пусть остается жить здесь. Выдели ей комнату, пичкай таблетками — в общем, делай, что хочешь, но Эстель не должна покинуть клинику до тех пор, пока я этого не захочу.

— Но Нина, ты же понимаешь, что это не гостиница, а медицинское учреждение…

— Понимаю, — перебила его женщина, озвучив сумму, которую она согласна платить каждый год. — Надеюсь, мы договорились? — Нина протянула руку, обтянутую изящной кружевной перчаткой.

— Договорились, — сверкнув улыбкой, произнес мужчина.

***

Джули привела девочку в одно из подсобных помещений. В углу была слышна возня и тихий писк. Подойдя поближе, Эстель увидела троих разноцветных котят, ползающих по коробке. Сердце девочки наполнилось радостью, и с необычайной осторожностью она взяла в руки одно из пушистых созданий. Котенок тут же недовольно пискнул, но едва детские пальчики провели по мягкой короткой шерсти, замолчал, наслаждаясь лаской. Прижав малыша к себе, словно ребенка, Эстель запела колыбельную, которую каждый день перед сном ей пела мама:

Спи,

Спи, мое маленькое сокровище,

Ты можешь быть спокойна.

Я рядом с тобой,

Я тебя защищу.

Нежный детский голос, выводящий каждую ноту, сжимал сердце в болезненный комок. Джули смахнула слезы, подступившие к глазам. Песня навевала воспоминания из детства, а голос юной певицы был наполнен болью и одиночеством, которые было невозможно скрыть. Женщина присела рядом с девочкой, обнимая её за плечи. Котенок перестал мяукать, прижавшись к теплому телу малышки.

Эстель, допев последнюю строчку, уткнулась носом в нежный мех, тяжело вздохнув. Слёзы текли по её щекам, а пустота внутри все разрасталась, покрывая её чистое сердце ледяной коркой. Воспоминания о родителях причиняли невыносимую боль, с которой не было сил бороться. Каждый день Эстель мечтала увидеть их, но они все не приходили, как будто совсем забыли про свою Златовласку.

— Нам пора, — тихо прошептала Джули, — но ты можешь вернуться в любой момент. Или возьми его с собой, — ласково добавила она.

Эстель нехотя положила котенка обратно в коробку, и мама-кошка тут же принялась вылизывать своего «ребенка». Заметив это, девчушка встала и, вытерев кулаком слёзы, повернулась к своей сопровождающей.

— Мне нельзя иметь питомцев, — печально ответила она, слегка улыбнувшись. — Но, если бабушка позволит, я буду навещать их.

Взяв маленькую ручку в свою, строгий и серьезный доктор ощутила, как внутри разливается тёплое чувство к этому маленькому человечку. Она так мало прожила, но уже успела столкнуться с человеческим пренебрежением, ненавистью и страхом. Женщина сразу подметила, как на внучку смотрела её бабушка, поэтому предпочла общество ребенка, а не рассказы холодной леди.

Вернувшись в общество своей бабушки, Эстель снова притихла, опустив глаза. Её руки нервно теребили край платья, а губы что-то беззвучно шептали.

— Моя дорогая, — наигранно-ласковым тоном произнесла Нина, подтолкнув девочку вперед в сторону врачей. — Это доктор Николас, и он поможет тебе с твоей проблемой.

— К-ка-кой проблемой? — испуганным голосом спросила малышка, недоуменно посмотрев на бабушку.

— С твоими видениями, — невозмутимо ответила женщина. — Какое-то время ты поживешь здесь.

— Но бабушка… — попыталась возразить Эстель, но знала, что это напрасно. Нина не станет её слушать, как всегда. У нее нет выбора. — Как скажешь, — безжизненным голосом проронила девочка, понимая, что от неё просто избавились, как от ненужной вещи.

— Вот и славно, — заявила женщина, направляясь в сторону машины. — Еще увидимся!

Эстель смотрела вслед удаляющейся Нине и чувствовала, что это начало конца.