Сказ про плюшевого тигра

— Вот. Скоро Новый год! — разнеслась по двору веселая песня какой-то группы на манер исполнения «Машины времени».

Дмитрий посмотрел на зарешеченное отверстие подвала, некоторое время вслушивался в мелодию и слова.

— Да уж, — прошептал он, — скоро Новый год.

Мужчина присел на табуретку возле импровизированной печки, поворошил железным прутом деревяшки в огне. Затем взял ведро. Осторожно приоткрыл тяжелую дверь подвала. Огляделся, и быстро стал наполнять цинковую емкость снегом, которого за ночь навалило сугробом у входа в его убежище.

Наполнив ведро доверху, аккуратно прикрыл за собой дверь и поставил емкость со снегом на нагретый лист железа. Недолго понаблюдал за тем, как снег потихоньку превращается в воду.

— Мяу, — послышалось в углу подвального отсека.

Он повернул голову на звук, улыбнулся.

— Вот вы, черти полосатые! — сказал ласково, — подходите, покормлю всех.

К очагу подошли три кошки тигрового окраса и маленькая лохматая собачонка неизвестной породы. Дмитрий развернул телогрейку, внутри которой оказался небольшой котелок. В миску наложил из котелка теплой гречневой каши с тушенкой, поставил ее перед зверьками. Они окружили миску со всех сторон, немного потолкались и принялись поглощать угощение.

Дмитрий погладил собачку, потрепал холки кошек.

— Чтоб миску вылизали до блеска, — нежно потребовал он от зверьков, будто они могли его услышать и понять.

— Эй, Антоныч, — услышал Дмитрий громкий шепот, донесшийся с улицы из отверстия под потолком. — Открой дверь, пожалуйста.

— Принесла нелегкая, — пробурчал мужчина, но подошел к двери. Открыл.

— Заходи, быстрей. Не запускай холод.

В подвал протиснулся бородатый неряшливый парень, одетый в рваный длиннополый пуховик и грязные шерстяные брюки с пузырями на коленях.

— Привет, Антоныч, — пробормотал гость, — дай пожрать чего-нибудь.

От юноши резко пахло перегаром и какой-то кислятиной. Дмитрий поморщился.

— Сень, ты бы помылся, — обратился он к парню. — Воняет от тебя жутко. Помещение после тебя целый день проветривать.

— Антоныч, не ругайся. Нудный ты какой.

— Правда, Семен, помойся. Я слышал, на Курском вокзале баню для нас открыли, бесплатную. И вещи прожаривают от насекомых. Эй, хорош чесаться! У меня здесь кошки, — прикрикнул Дмитрий на Семена, заметив, что юноша яростно скребет пятерней свою длинную шевелюру, — на вот, ешь кашу, и хлеба возьми. Сытней будет.

Семен схватил миску, наполненную кашей, кусок булки, и, не дожидаясь ложки, руками стал запихивать еду себе в рот.

— Ложку возьми, чучело, — засмеялся Дмитрий.

Юноша что-то промычал набитым ртом, махнул рукой.

Мужчина, усмехаясь, смотрел на Семена, потом его лицо стало серьезным.

— Сень, а ты что, всю милостыню пропиваешь? И как тебе бабульки ее дают, к тебе подойти невозможно.

Юноша, не прожевывая, проглотил очередную порцию каши. Вытер куском хлеба остатки еды на миске, отправил хлеб себе в рот. Вздохнул от сытости, зажмурился.

— Антоныч, а можно я у тебя покемарю? — осторожно спросил Семен Дмитрия.

— Нет, Сень, — отмахнулся мужчина, — ты сначала помойся, а потом посмотрим.

Юноша нахмурился.

— Вредный ты, Антоныч. Не могу я на вокзал идти. Там менты косяками ходят, тормознут, засунут в «обезьянник». Ты же помнишь, у меня документов нет никаких. А в «обезьяннике» знаешь, как издеваются?

Семен вытер грязным рукавом свои губы, всхлипнул носом.

— А я тебе шепну кое-что. А, Антоныч?

— И что ты мне шепнешь? — Дмитрий насторожился.

Мир, в котором он жил, был беспощадным и злым. Люди, в большинстве своем, утерявшие все человеческие качества, были жестокие и завистливые. А на его подвал давно нацеливались, считали, что слишком хорошо ему здесь одному живется. Конечно, есть среди них исключения, но это единицы.

— У церкви наши шептались, — сказал Семен, — «кодла» под Новый год хочет тебя отсюда выселить, говорят, ты жируешь, на «общее» ничего не даешь. Вот и собираются подвинуть тебя. А «грызун» зуб на тебя точит, он не забыл, как ты перед «кодлой» его «опустил» два года назад.

Дмитрий задумался. У него были свои планы на праздник, и очень не хотелось, чтобы кто-то им помешал. Бросил быстрый взгляд на Семена. Тот смотрел на мужчину, как обиженный бездомный кот, умоляюще.

А между тем Дмитрий вспомнил, как он здесь оказался.

Это произошло двадцать лет назад. Успешный предприниматель Дмитрий Антонович ушел из дома, оставив свою жену и шестилетнюю дочь. Ушел, потому что должен был уйти. Его жизни угрожали некоторые люди, которые хотели отобрать бизнес у Дмитрия Антоновича, супруга целыми днями закатывала истерики, попрекая своего мужа, что он, ее такую молодую и красивую, вовлек в свои нехорошие дела, и не уделяет ей никакого внимания. Она истерила страшно, проклиная мужчину, ругая его последними словами. И только дочка жалостливо смотрела на отца, как бы умоляя взглядом что-то изменить, прекратить вопли матери и сделать жизнь спокойной.

И мужчина сдался. Он отдал свой бизнес бесплатно, оставил супруге все, что осталось — квартиру, машину, дачу, деньги, и ушел. Бросил ключи от дома на тумбочку в прихожей, прихватил фото дочери, где она была снята со своим любимым плюшевым тигром, которого он ей привез из Германии.

Супруга не успокоилась. Она подделала его подпись, и заверила у нотариуса, после чего мужчина был выписан из квартиры. Так, он стал бомжом.

Восемнадцать лет он скитался по стране, пытаясь начать свою жизнь сначала, но отсутствие постоянной прописки, а после смены паспортов, и отсутствие паспорта гражданина России, опустили Дмитрия Антоновича на самое дно этой беспощадной действительности. Нет, он не спился, не пристрастился к наркотикам, он просто пытался выжить. Каждый день, из года в год. И все время мечтал встретить свою дочь, поскольку она осталась единственным человеком, которого он безумно любил. Его всегда тянуло назад, в свой дом, и однажды он попытался прийти обратно, но, в его доме жили другие люди, на его даче возводился особняк для какой-то организации. Бывшие друзья отвернулись, не захотели даже разговаривать. И, два года назад, он забрел в этот двор, пытаясь спастись от пронизывающего до костей мороза, и обнаружил незапертую дверь в подвальное помещение. Каким образом этот подвал оказался вычеркнут из списков нежилых помещений Москомимущества, так и осталось загадкой. Вероятно, забыли, а для коммерческих людей подвал не представлял интерес, поскольку вход располагался глубоко, и его никто не видел.

Дмитрий, как мог, привел в порядок помещение, и остался в нем жить, стараясь не привлекать к себе внимание жильцов дома. А они, в свою очередь, постепенно привыкли к мужчине, который по утрам убирал двор. Колол лед, очищал от снега дорожки и машины, знойным летом орошал территорию водой. Народ в доме жил не бедный, и предпочел доверить свой двор русскому опрятному человеку, нежели мятому гастарбайтеру. А один влиятельный жилец даже похлопотал перед участковым, который посодействовал в получении нового паспорта, и теперь Дмитрий Антонович регулярно, раз в месяц отдавал молодому менту мзду в размере двухсот долларов.

Деньги у Дмитрия появились неожиданно. Позапрошлым летом, в один из дней он собирал банки в лесополосе за МКАДом. И наткнулся на мешочек с четырьмя слитками золота и пистолетом Макарова, которые лежали рядом со свежим трупом нерусской наружности. В карманах убиенного человека еще присутствовала некоторая сумма в иностранной валюте.

Радости от своей находки мужчина не испытал. Но, поступил осмотрительно и аккуратно. Сделал себе за деньги временную регистрацию, оформил банковский вклад, и теперь у него была пластиковая карта, где хранились средства. И еще был депозит, с помощью которого Дмитрий Антонович, решил приобрести себе жилье.

Тем же летом, толпа местных бомжей, пыталась выселить мужчину из подвала, но их «наезд» закончился ничем. Вызванный жильцами дома участковый шустро усадил налетчиков в «обезьянник», где предводителя по кличке «грызун»… в общем, поступили нехорошо с ним. Участковый, в свою очередь, удостоился щедрого вознаграждения, но дал понять, что все время он не сможет прикрывать Дмитрия Антоновича.

И сейчас мужчина задумался. Сказанные Семеном слова насторожили.

— Ладно, Сенька, — сдался Дмитрий, — иди в дальнюю комнату, там чан с теплой водой и микроволновка. На ней хозяйственное мыло. В полу отверстие. Намылишься мылом, вещи запихнешь в печку. И волосы все сбреешь, бритву там тоже найдешь. И не сачкуй, проверю. Потом поспишь.

— Волосы сбрить? — переспросил Семен.

— Да. Наголо, — резко подтвердил мужчина. — Иди уже. У меня дела есть.

Семен вздохнул, но отправился в импровизированную баню.

Дмитрий Антонович полюбовался кошками, которые свернулись калачиками вокруг собачонки, и дремали, подставив животы под тепло тлеющего очага. Достал из кармана смятое фото своей дочки, долго всматривался в ее лицо, и ее ручонки, сжимающие большую плюшевую игрушку.

Этим летом в дом вселилась молодая женщина. Стройная, длинноногая, со струящимся водопадом пепельных волос, которые она часто откидывала себе за спину небрежным элегантным движением руки. Он увидел ее утром, когда вышел подметать двор. Она стояла рядом с грузовой машиной, и командовала грузчиками. Ее мелодичный голос и звонкий смех разносился по утреннему воздуху, отражаясь от стен дома и вызывая эхо. Один из грузчиков уронил коробку, неловко поставив картонный куб на колено. Она не ругалась, не повысила голос. Только попросила быть аккуратнее, и не спешить. Звали женщину Алла. Так, ее величал франтоватый мужчина, приехавший тогда на черном лимузине с шофером.

В обед женщина подошла к Дмитрию, и попросила помочь со сборкой мебели, сказав, что ей посоветовали обратиться к нему соседи, и пообещала вознаграждение. Он согласился немедленно. Во время работы мужчина то и дело засматривался в ее сторону, любуясь ее фигурой.

И с тех пор, Дмитрий, старался чаще наблюдать в свое зарешеченное окошко, в надежде увидеть Аллу. Просто полюбоваться ей.

Они часто пересекались, и раз за разом он понимал, что в его сердце растет чувство, больше чем симпатия. Ему хотелось быть полезным ей, опекать и помогать все время.

Алла довольно часто обращалась к нему, то мойку поправить, то кран поменять, то помочь передвинуть мебель, то сделать некоторый ремонт. Потом они вместе пили ароматный кофе у нее на кухне, и разговаривали. Обо всем, только не о жизни. Этой темы и мужчина, и женщина, избегали.

В ее доме не было фотографий на стенах и лишних украшений. Только однажды она упомянула вскользь, что ей хотелось бы огромную мягкую игрушку.

А на прошедший Новый год, Алла подарила ему простой новенький телефон, со словами — «чтобы не искать вас вдруг понадобитесь». Телефон был с большим цветным экраном, а на заставке дружелюбно мотал хвостом толстый рыжий кот.

Этой осенью Алла проводила ревизию в вещах своего франтоватого друга, и тогда в подвале Дмитрия появились коробки с дорогущей, и почти неношеной одеждой. Мужчине некоторые вещи оказались впору, а те вещи, которые не подошли он отдал Семену, приказав распределить их между людьми из «кодлы».

Рыжий кот на экране телефона все чаще заставлял Дмитрия подумать об ответном презенте, и он решился на это. Облачившись в щегольскую одежду, он нашел неподалеку салон игрушек, и принялся выбирать будущий подарок. Увы, ничего достойного не увидел. Продавец, девушка с фигурой красавицы полотен Эмили Вернон не хотела просто так отпускать столь богатого клиента, и мужчина вынул фото дочери.

— Я хочу такого тигра, — решительно сказал он. — Деньги не проблема.

Девушка пообещала помочь, и через неделю она показала Дмитрию каталог некой фирмы, где он увидел нужную ему вещь.

— Только это на заказ, — сказала девушка. — Надо подождать недели три.

И вот сегодня, за день до наступающего праздника он должен был забрать игрушку, ему позвонила девушка-продавец с сообщением о прибытии долгожданного заказа.

А утреннее появление Семена несколько спутало планы Дмитрия. Возись теперь с ним.

Меж тем Семен, выполнив все рекомендованные ему процедуры, встал перед очами Дмитрия во всей красе своего голого черепа. Мужчина прыснул смехом, но вовремя остановился, чтобы не обидеть юношу.

— Антоныч, а это, — залепетал Семен. — Шмотки в труху превратились. Печка у тебя какая-то термоядерная.

Мужчина долго смеялся, аж до слез.

— Сень, не переживай, — успокоил Дмитрий расстроенного парня. — Сейчас подберем тебе новые вещи, достойные такого чистого человека.

Они зашли в среднюю подвальную комнату, которая всегда была под замком.

В маленькой комнате по стене стояла застеленная кровать, небольшой шифоньер и старенький холодильник «Розенлев».

— Ничего себе, у тебя спальня! — восхитился Семен.

Дмитрий открыл шкаф, оценивающе осмотрел аккуратно сложенные на полках вещи. Достал некоторые пакеты и протянул юноше.

— Облачайся. Это тебе мой подарок.

Семен развернул пакеты, и через минуту тихо плакал, сжавшись в комок, и прижимая к груди теплые толстые джинсы, шерстяной вязаный свитер и стеганную дутую куртку из прочной водоотталкивающей ткани с большим капюшоном. Дмитрий молча погладил его по выбритой голове, и повесил ему на плечо меховые ботинки на рифленой подошве.

— Сень, — тихо сказал Дмитрий, — ты оденься и поспи. Можешь на кровать прилечь. А мне сходить надо кое-куда.

Мужчина быстро переоделся в костюм, черное длинное пальто, накинул на шею белое кашне. Посмотрелся в зеркало, встроенное в дверь шкафа.

— Ну, ты прямо аглицкий лорд, — усмехнулся сквозь слезы Семен, — спасибо тебе, Антоныч.

Дмитрий махнул рукой.

— Сень, ты спи. Я тебя закрою, когда уйду. Не бойся, я ненадолго.

Мужчина ушел.

Сенька лежал на кровати, но сон не приходил. Зато появилось огромное желание «пошарить» в шкафу, и любопытство победило чары морфея.

Юноша вскочил на ноги, осторожно открыл двери шкафа. В восхищении цокнул языком, и медленно стал заглядывать в каждый уголок, перебирать на полках вещи.

И он нашел. В тайнике, в боковой стенке шкафа покоился сверток, от которого едва заметно пахло машинным маслом. Семен развернул тряпицу и увидел тщательно смазанный пистолет. Рядом с оружием покоился глушитель.

Юноша не был простаком, хотя всегда предпочитал им казаться. Когда-то Семен держал в руках такое оружие и заметно преуспел в технике стрельбы. Он на мгновение задумался, затем сноровисто заменил пистолет подобранной на полу подвала железкой, схожей с оружием по размеру и весу, положил муляж в тайник.

Само же оружие прицепил себе за пояс, предварительно осмотрев обойму, и попрыгал, проверяя надежность крепления. Затем быстро надел куртку и обувь, сел к погасшему очагу, ждать.

Дмитрий вошел в подвал, зажимая в руке огромный непрозрачный полиэтиленовый пакет. Бережно положил свою ношу.

— Антоныч, спасибо тебе огромное, — сказал Семен, — я пойду, пожалуй.

Дмитрий не успел ответить, юноша быстро вышел из подвала.

31 декабря, девять часов вечера. Дмитрий медленными нервными шагами меряет пространство подвала, то и дело вынимает телефон из кармана своего длинного пальто. Желание позвонить Алле борется с сомнением, а надо ли звонить. Он часто бросает взгляд на пакет. Там, мягкий большой желтый тигр с обаятельным хохолком искусственного меха на макушке. Половина десятого. Все, нет больше сил ходить по замкнутому помещению, нестерпимо жарко и душно.

Дмитрий схватил пакет и вылетел на улицу. Морозный воздух ударил по щекам, в глазах поплыли снежинки, искрящиеся в свете далекого фонаря.

— О па, — послышалось во тьме, — это что за чудо?

На тусклый свет, струившийся из высокого торцевого окна, вышли пять фигур.

— Ни хрена себе, — проронил «грызун», мужичонка неопределенного возраста с парой гнилых зубов за толстыми губами, вечно разъедаемые герпесом, — так это ж наш «Рокфеллер»! И где такие шмотки взял?

— Где взял, там уже нет, — ответил Дмитрий, попятившись к входу в подвал.

— Может, пригласишь к себе, на празднование? — оскалился «грызун».

— Нет, — отрезал Дмитрий. — Чего вам надо, уроды?

— Ты базар фильтруй, — раздался сзади голос. — За уродов ответить придется. А что у нас в пакете?

Дмитрий резко повернулся, и со всей силы ударил ногой стоящего сзади него здорового БОМЖа, и почувствовал, как из его руки тянут пакет с подарком для Аллы.

— Нет! — закричал он, размахиваясь для удара.

Но, не успел. Острая боль пронзила его тело под ребрами справа, он почувствовал раскаленное жало, которое ворочалось внутри, обжигая внутренности нестерпимо горячим огнем.

— Дергаем отсюда, — услышал мужчина сквозь ползущий туман в его сознании. Раздались быстрые шаги по скрипучему морозному снегу, и все стихло.

Сквозь мутную пелену в своих глазах Дмитрий видел только пакет, лежащий на земле. Одна ручка была разорвана, хохолок на макушке тигра выпал в снег.

Пятеро бомжей бежали между гаражей, протискиваясь через жесткие сугробы. Тяжело дыша, собрались кучкой на небольшом пространстве за одним из кирпичных прибежищ для стальных коней, чтобы по крутому склону продолжить свой путь. Туда, вниз в овраг, где была летом выкопана просторная землянка. Они не заметили, как с крыши гаража склонилась гибкая фигура. В тишине раздались частые хлопки, будто кто-то несколько раз громко хлопнул в ладоши.

— Сереж, ну что? — женщина в нетерпении тряхнула своими пепельного цвета волосами.

— Лен, ничего, — виновато проговорил франтоватый мужчина, — наши менты… уже пьяные. Подошел к начальнику отделения, а он говорит, приходите, числа пятнадцатого в январе, может, ответ поступит. Я ему говорю, что месяц уже прошел, как я запрос сделал, а он только руками разводит. Еле на ногах стоит.

Она присела на диван, обхватила голову руками. В ее зеленых глазах медленно гасли огоньки, глаза увлажнились, по щеке побежала одинокая слеза.

— Леночка, не переживай. Ну что я могу сделать для тебя? В чем я виноват?

Женщина устало отмахнулась.

— Да нет, Сереж, прости. Ты не виноват, что моя мать выгнала отца из дома ради денег и любовника. Ты знаешь, двадцать лет прошло, я не помню даже лица своего папы. И не называй меня больше Аллой, хочу поменять свой сценический псевдоним.

Она смахнула слезу, с грустью попросила:

— Сереж, давай отнесем подарок Дмитрию Антоновичу, а то скоро двенадцать.

Сергей кивнул, помог Елене надеть дубленку, взял с диванчика небольшой сверток, завернутый в подарочную новогоднюю упаковку.

Они вышли из парадного, по чистой дорожке прошли к торцу дома.

— Черт, как темно, — проговорил Сергей. — Лена осторожно, здесь немного скользко.

Мужчина наклонился, и увидел на снегу темные пятна.

— Да что такое!? — удивился он.

Женщина охнула и подбежала к человеку, который лежал на снегу.

— Сережа, вызывай «скорую помощь»! — крикнула она, дотрагиваясь до лежащего без чувств мужчины.

Сергей вынул свой телефон, стал набирать номер. Экран телефона был большим, и пространство вокруг осветилось голубым светом. Елена тем временем пыталась расстегнуть пальто на бесчувственном человеке. Ей это удалось, на свет выпал телефон с рыжим котом на заставке и небольшая мятая фотография. Она машинально поднесла фото к своим глазам. На изображении маленькая девочка прижималась к игрушечному тигру. Лена сильно вздрогнула, фото выпало из пальцев. Она судорожно глотнула, пытаясь освободиться от горького кома в горле, который мешал ей дышать, с ее губ сорвался сдавленный хрип:

— Папа! Не покидай меня снова.

Дмитрий лежал в маленькой уютной палате с телевизором. На прикроватной тумбочке стояла фотография в рамке, где его взрослая дочь прижимала к своему лицу огромного плюшевого тигра со смешным хохолком. Она счастливо улыбалась.

Это фото Лена принесла утром, перед поездкой на репетицию концерта. Дочь долго не могла уйти, все порываясь встать, но тут же садилась. То, поправляя повязку, то одеяло. Суетилась, подзывая медсестру, что-то спрашивала, возбужденно жестикулируя. Наконец, просто обняла отца за шею, осторожно прильнув головой к его груди.

— Папочка мой… как долго я тебя искала!

Дверь в палату приоткрылась, показалась бритая голова Семена.

— Антоныч, привет, ты как?

Дмитрий призывно махнул рукой, быстро смахнув выступившие от воспоминаний слезы.

— Сень, заходи. Нечего в коридоре лысиной светить.

Юноша провел ладонью по гладкому черепу.

— Я тут это, Антоныч… Не один я… Недавно познакомился с девушкой. Вот… жизнь налаживается.

— Ну, так заходите вдвоем, — нетерпеливо проговорил Дмитрий.

Дверь открылась шире.

— Здрасьте, — прошептала девушка-продавец из магазина игрушек. — Ой! А я вас узнала…