На крыше

— Ты будешь мне мстить?

— Не знаю.

Молчание. Лишь шорох листвы, и катающаяся по крыше скомканная бумажка.

— Ты зачем это сделал?

— Прости, так получилось.

Снова молчание.

— И долго мы здесь будем торчать?

— Ты куда-то торопишься?

Вздох.

— Нет. Хотелось бы быстрей.

— Потерпишь.

На ветке дерева, что росло во дворе, устроился прилетевший воробей. Почистил перышки, чирикнул.

— Слушай, помнишь, как мы на твоих прОводах в армию угнали у Палыча мотоцикл?

Раздался смешок.

— Конечно, помню. И как мы втроем влезли на эту таратайку? Ты за руль вцепился, на башке ведро вместо шлема, на глазах очечки для плавания, рулишь. Куда?

Посмеялись. Опять замолчали.

— Ты зачем это сделал? — последовал вопрос. — Ты — мой лучший друг. Зачем?!

— Мне нечего тебе ответить. Так получилось.

— Ну почему я это узнал не от тебя? Почему? Не от нее, не от тебя. За полгода ни слова об этом.

— А как?! — крик. — Я испугался. Она тоже. Мы не знали, что ты там учудишь, когда узнаешь. Вдруг, вздумаешь повеситься. Или прострелишь себя. Ты же псих. Нет, ну надо додуматься! Пойти служить в Афган. Ты чего там забыл?!

— Да не ори ты.

— Нет, ты послушай. Ленка прибежала ко мне. Вся в соплях, в слезах. Кричит, письмо пришло матери твоей. Ты в госпитале, тяжело ранен. Кидается мне на грудь. Ну, я немного выпил с ней. Пытался успокоить, утешить.

— Ага. Утешил, — насмешливо.

— Как смог. И чего мне теперь делать? С крыши сигануть?

— А хоть бы и так.

Раздалось несколько шагов.

— А знаешь, я не буду прыгать. Пошел ты, со своей местью. Тебе легче станет после того, как я прыгну?

— Не знаю. Прыгнешь — может быть, будет легче.

— Так определись!

— Рот закрой. Я не решил еще.

— Архимед фигов.

Снова молчание.

— Ты как с этим жить станешь? Ведь каждый день встречаться будем.

— Уедем мы.

— Далеко?

— Далеко. Тебе то, что?

— Ничего. Скоро поженитесь?

— Через неделю. Хотели. Теперь не знаю.

— А чего?

— Ты же с крыши меня спустить хочешь.

— С чего ты взял?

Молчание.

— Ты издеваешься?!

— Нисколько. Знаешь, я не буду тебе мстить. Ты сам себя наказал. Теперь будешь жить с нелюбимой женщиной, и нянчить ребенка, которого не хотел. Конечно, вы можете потом развестись. Но это будет сломанная жизнь. И тебе, и Ленке, и ребенку. Жаль. Нет, не вас с Ленкой. Ребенка жаль.

— Это почему? А может у нас все хорошо будет.

— Не будет. У вас нет любви. Утешение одно. Будете, как маятники по жизни. Счастья искать там, где нет его. И всю жизнь жалеть о минутной слабости. Все. Иди. Друг мой бывший.

Воробей сорвался с ветки дерева, и унесся прочь.