Центурия III.

III.I. Давно столь значительной

Не было битвы, чтобы духи луны

Вместе с духами солнца так длительно

Готовили к бою энергий своих гарпуны.

III.II. Земля содрогаясь принимала луну

В свои цепкие силы — объятия.

На земле же лишь сознанье хранило струну

Для связи по разуму — братьями.

III.III. Неведомый зверь порождал себе подобное.

Белых ангелов дробили огнём.

Воин собрал последнее войско звёздное

И время круга остановилось потом.

III.IV. Семь скрижалей земли, пять энергий —

Всё, что было у бога, — он дал.

Зверь лютовал. Ещё бы немного

И всю бы материю к рукам он прибрал.

III.V. На коне белоснежном, прочертив в небе след,

Под знаменем бога, с войском архангелов,

Он вырвал у зверя космический свет.

Уничтожил всю нечисть, сбросил в бездну вакхалов.

III.VI. Земля в единении с луной засияла,

Зная будет, какая ни есть, но ведь жизнь.

Ни Люцифера, ни Аримана не стало.

Земля раскрыла объятия, как детский каприз.

III.VII. Изменились создания, что людьми когда-то звались:

Их тела не нуждалися в форме,

Их мысли в единую форму слились

И она стала их домом.

III.VIII. Новая раса великих богов родилась,

Новая эра людей, среда изменений.

Росло тело сознания. Эра богов началась-

Первая часть земных просветлений.

III.IX. Чистилище бога, пеплом в дыму,

Испарений угарные газы,

Наполнилось смрадом, чтобы напомнить ему

О земном порождении заразы.

III.X. Сам бог снизошёл до земли,

Пытаясь понять, что случилось,

Отобрать чистых духом среди звёздной пыли

И переписать заново то, что осталось.

III.XI. Оперевшись на верных детей,

Заживлял он космоса раны.

Двенадцать врат закрылись, оставляя стражей,

Укрывая звёзды тонким слоем сутаны.

III. XII. Просторы Великого так велики,

Что объять это можно лишь богом самим.

Если опыт падения — лишь синяки,

Зачем же мы думаем, чувствуем, спим?

III. XIII. Материки меняют очертание границ.

Снова вода на земле твердь омывает.

Не существует идолов, чтобы падая ниц,

Ощутить единение с толпой, как чувственность стаи.

III. XIV. Мы стали телом сознания в теле эмоций.

Эра богов и частично людей.

Память общая стала. Каждый стал лоцман

В общей судьбе. Нет больше частей.

III. XV. Земля, как разумное единение начал,

Ощущала за много веков руку бога.

Не важно кто был первый, но кто-то сказал,

Что всё начинается с слова.

III.XVI. Оттачивая связь на земле сквозь нить пирамид,

Уравновешивались силы от бога.

Но с годами сама память, превращаясь в гранит

Несла отпечатки истока.

III. XVII. Разрушена майя Земли.

Иллюзии рассеяны богом.

К земле плывут со всех сторон корабли,

Чтобы стать у о основы, к истокам.

III. XVIII. Вот неразумные создания,

Летят насекомые в свет,

Чтобы увидеть как побеждает сознание,

Соединившись с одной из планет.

III. XIX. Участвуют духи планет.

Участвуют все энергии иерархий,

Чтобы снова разума свет

Обладал материей старших.

III. XX. Чистилище вновь дало сыновей.

Они заняли места по силам своим.

Врата открыты для душ, для людей.

Из гор, из пещер выйдут на свет Илохим,

III.XXI. Антеи, Лемуры, Драабы и люди —

Единый костяк на земле,

Погрузившись в творчество буден

И время круг разомкнуло, устремившись подобно стреле.

III. XXII. Круг снова замкнулся, всё пошло чередом.

Снова огонь, воздух, твердь и вода

Замкнулись в круге седьмом.

Богом создан бесплотный Адам.

III.XXIII. На уровне новом, цикле поледнем, земном,

Где земля и луна соединились навечно.

После Юпитер примет огнём

Всех в круге материй беспечно.

III. XXIV. Умирая, рождаются новые дети,

Так устроен богом цикл изменений,

Который также кружит вокруг солнца — планеты,

Создаёт зло и добро в единении.

III. XXV. Перешагивая через пропасть времён,

Чтобы в катренах расслоить сознания уровень,

На камнях прочтут остатки имён,

Тысячи за тысячами вровень.

III. XXVI. Как мир изменился.

Пространство ль без лун?

Андрубиуз со зверем простился,

В Легроне считаясь как лгун.

III. XXVII. История впишет пророков.

Трудно понять сколько жить мы могли,

Но память в целое не слепить из обломков,

Но память без майя жива у земли.

III. XXVIII. Роскошные замки, как новых обитель,

Построены в формах острых и круглых.

Узнает ли новое племя — кто был вершитель?

Иль останется это лишь в обломках немых.

III. XXIX. Летящее полчище смирн, как животных,

Жить не дают городам.

Мудрец, убивающий знаньями сонных,

Осознает себе занятье не по годам.

III. XXX. Новые создания, собравшиеся в племя,

Из разных миров слагают историю.

Эгредуар — умное семя.

Историков более прозрачных принимает Асдория.

III. XXXI. Много типов животных, сродни людей.

Много совсем не похожих на них.

Боги — люди учат, держа в деснице своей

Свет, выбирая лучших из лучших.

III. XXXII. Цвет неба — зелёный, ночь звёздами светит.

В былых полюсах нету льда, нету снега в природе.

Всё также привычны созвездия. Кто их отменит?

Ардамакул откроет энергии на новом устое работы.

III. XXXIII. Мысль летит, создавая стихию в прекрасном.

Семеричность земель в океанах.

На одном континенте вождь рождён и империя в красном

Расползлась в народы и страны.

III. XXXIV. Народ севера, хранящий древние знания

Стал использовать мысли во зло.

Жаль, что бога и иерархий старание

В мир опыта мало внесло.

III. XXXV. Архангелы опять карму ведут неизбежно,

Опять в чистилище работы полно.

Вновь проявлено невечное в вечном,

А с кармой и майя придёт заодно.

III. XXXVI. Дети умнее творцов, но не бога.

Что поделать, где майя — там ложь.

В новом мире не хватает пророков,

На старый он совсем не похож.

III.XXXVII. Кто умней — тот теперь выделяется,

Используя ум во благо себе.

Сколько может, земля вновь сопротивляется,

Она же в карме, в общей судьбе.

III.XXXVIII. Волна за волной, земля дышит упрямо,

Неся с собой смерть, разрушая то север, то юг.

Но новых сознанье — новое знамя.

Трудно понять кто — враг, а кто — друг.

III.XXXIX. Есть разум в воде и есть разум на суше,

Заодно и в воздухе разум рождён.

Неужели же разуму скучно

Без страданий, без любви и без войн?

III.XL. Кто разумней — земля или новое племя?

Вновь иерархия по велению бога

Рождалась в непорочное малочисленное семя,

Чтобы опыт передать, донести до сознаний уроки.

III.XLI. Разумное племя дольше живёт, мало рождаясь.

Скоро сотрётся отличие полов,

Но сколько б они не старались,

Вряд ли хватит на всех городов.

III.XLII. Родятся близнецы, чтобы тройней стать,

Единой силой волю бога исполнять.

Один научит всех мечтать,

Другой творить, а третий создавать.

III.XLIII. Земля откроет чакры людям.

Век золотой придёт на долгие года.

Земля на время долгое забудет

О божьем равенстве суда.

III.XLIV. Где город белых куполов

Построен наподобие Эдема,

Где сад раскинув цветущее обилие шатров, —

Вот там и есть разумный центр — созидательное племя.

III.XLV. Летают странные машины

За счёт земли вращения.

Оживают создания из глины

За счёт энергии общения.

III.XLVI. Ведут беседу меж собой, не раскрывая рта,

Создания из разумной плоти.

Разумного подвидов, типов не меньше ста

Получают удовольствие от работы.

III.XLVII. Специально ключи затворю я в катренах.

Запутаю логики нить, чтобы несовершенное сознанье

Осмыслить причины не смогло в границах, стенах,

А развитому дало проявление познания.

IIIXLVIII. Темная ночь на индукеев спустилась,

Как мгла несовершенных границ.

Заблудшему в духе виденье явилось,

Что он давнородний новоявленный принц.

III.XLIX. В Карго и Будлукии жара нестерпима-

То новых энергий проявление, несомое мыслью.

Герера на части близнецами делима.

Впервые за века яркие молнии наполняют жизнь смыслом.

III.L. Изгнанник, шельмец, опирался на посох,

Таким его запомнили в Басме.

Взметнулась религия в умах, как забытый в сознании порох.

Наводнение в Аталике стало опасно.

III.LI. Водный разум вышел на сушу,

Разум тверди не понял его.

По всей земле вода твердь крушит,

Но щитоносный экран отражает легко.

III.LII. Борьба двух начал начинается в небе.

К богу взывает разум в цепочке.

Разумные птицы воздух колеблят.

Лишь стихия огня ждёт на востоке.

III.LIII. Война между твердью, воздушной стихией, водой

Окончится позором единенья начал.

Сам разум разбивался на части с собой.

Вот с тверди огонь на воду напал.

III.LIV. Погибали в войне разумных подвиды.

Сам Эдем был затронут войной,

Но появились сыны Лигаиды

И сразу всем стихиям объявили бой.

III.LV. То Марса питомцы,

То Венеры сыны,

То дочери солнца,

Всем стихиям видны.

III.LVI. Ни огонь, ни вода сынам не страшна,

Ни воздух, как он бы не злился.

Твердь защищалась, но из камней стена

Рушилась и облик её изменился.

III.LVII. Сыны Лигаиды, заполнив пространство собой,

Внесли в мир сознания стихий основу цикличности.

И вновь на земле мир и покой,

Вечность, гармония и симметричность.

III.LVIII. Один из сынов Лигаиды

В бою артефакт потерял.

Судьбою дано, огня существо из обиды

Хранил его долго и не применял.

III.LIX. Представители севера растворились в востоке.

Хранящий седьмую печать умирал.

Огонь всё радовался своей находке,

Но как её применить он не знал.

III.LX. Летела комета, к земле приближаясь.

Размеры всё больше были её.

Сыны Лигаиды с нею встречаясь,

Сделали спутники земле из неё.

III.LXI. Спутников стало четыре,

Ровно столько, сколько стихий.

Теперь управление в мире

Подвержено циклам глухим.

III.LXII. Озеро, спящее днём,

Просыпается ночью.

Солнце встречает огнём

Дни, что стали короче.

III.LXIII. Ровня ровне извне и в покое,

Относительность в жизни построив.

Берег, покрытый волною,

Хочет вернуть всё к устоям.

III.LXIV. Город великий, прекрасный,

Укрытый от взглядов волной,

Поднялся на воздух напрасно.

Три дня откроют путь истории земной.

III.LXV. Там, где соединение трёх животных начал, —

Под лапами путь в неизвестность.

Исследователь сам себя повстречал,

Заставив лгать, обретая крупицами честность.

III.LXVI. Земля еле дышит от смога

Давно исчезнувших машин.

Наступает испытание от бога —

Понимание, что он во многих один.

III.LXVII. Оковы, сжимавшие вереницу событий,

Падут под нажимом стихий и любви.

Ждёт мир полоса из научных открытий.

Плод запретный захочешь — сорви.

III.LXVIII. Человек, неустанно просящий,

Ждёт обмельчания рек.

Так много с суетой говорящий

Вряд ли уже человек.

III.LXIX. Море огней, море огня

Хотело увидеть безбрежье.

Стал идолом воздух, колоколами звеня.

Вокруг собирались невежды.

III.LXX. Придёт человек со стихией огня,

Разделив всё мирское на части.

И спросит огонь: что для меня

Осталось с приходом твоей власти?

III.LXXI. Умей же ценить, что осталось внутри.

Две скалы сольются в порыве.

Будь наблюдателен, заметив — смотри,

Что камни разумностью живы.

III.LXXII. Творение судеб вершило закон,

Прорываясь на гребне волны.

Герой оглянувшись, понял кто он

И вынул из ножен меч правосудный.

III.LXXIII. Кто бросит в пучине морской якоря,

Связанных с небом цепями, —

Увидит свечение границ янтаря

И захочет слиться со снами.

III.LXXIV. Всё явное временем скрыто,

Всё скрытое явно теперь.

Жаль, что в природе ничто не забыто.

Не забыта небесная дверь.

III.LXXV. Потянулись обманом распятые

Братья к треножной сестре.

Она не спешила раскрыть им объятия.

Её стражник оказался судьбою в игре.

III.LXXVI. Остров сражался за свободу свою.

Многие пали на милость богам,

Но треснула твердь изначально в бою,

Подверженная власти, словам.

III.LXXVII. Погибая рождаются замки и башни.

У каждого своя минутная страсть.

Взлетающему на миг становится страшно,

Тот миг, когда он может упасть.

III.LXXVIII. Четыре луны изменяют свой цвет

И каждая обретает свой дух.

Находится единственный, у которого свет

Превращается в слово и слух.

III.LXXIX. Угождая зрячий слепому,

Готов нарушить небесный закон.

Математик, раскрыв души аксиому,

Понимает зачем он рождён.

III.LXXX. Хранящий молчанье

Теперь ослеплён.

Скорбит вся Британия —

Плохи шутки с огнём.

III.LXXXI. Гнали тех, кто не поддался гонению.

Лжецы искали себе оправдание,

Но вечное не подвергается тлению.

У многих сместилось сознанье.

III.LXXXII. Второй уходит за первым,

Третий идёт за вторым.

Необходимы воистину крепкие нервы —

Озвучить всем, что принадлежало двоим.

III.LXXXIII. Хитрость выбирает со славой дорогу.

Мудрец от обеих храним.

Путь правды, открытый немногим,

Единственно верен и неделим.

III.LXXXIV. Глумится память над временем,

Стирая былое в пыли.

Часто единственный внемлет

И это несёт для земли.

III.LXXXV. Проснулось дыханье вулканов.

Железные птицы летят.

Их сила, дающая сплавы,

Умножает любовь во сто крат.

III.LXXXVI. Воде не страшны все преграды,

Но разум их остановит.

Родившийся из райского сада,

Мыслями слово готовит.

III.LXXXVII Пусть вечен разбег и вечны пути.

Выбирает трижды рождённый.

Камни подскажут куда нам идти,

Сквозь огонь или воду, но к трону.

III.LXXXVIII Совсем уж темно на рассвете.

Ясноглазый видит мельчайшие тени.

Едины законы придут на планету.

Ревущий законы на время отменит.

III.LXXXIX Низкий туман укроет твердь.

Невиновные вечными станут.

Когда люди заново откроют смерть,

Они открытием её и обманут.

III.XC. Тёмный свет — отраженье огня,

Стихия применила артефакт сынов Лигаиды.

Один из пророков, среди белого дня

Увидев, прозрел от обиды.

III.XCI. Дарящему знания факел не нужен,

Он собой освещает тьму.

Историк, пророк забыт незаслуженно,

Теперь время подвластно только ему.

III.XCII. Хранящему хитрость и мудрость в словах,

Достаточно лишь обернуться назад.

Был бы меч у героя, хотя бы во снах,

Он не стал бы идти наугад.

III.XCIII Среди мрака, темноты и бессилья,

Держащему посох открыли границы

И он увидел белоснежные крылья,

В виде переплетения стихий в плащанице.

III.XCIV. Копьё, как опора, держала всевышних,

Держа творение великих на острие.

Пламя горит в телах неостывших

И свет приносит доверие.

III.XCV. Жаждущему дали выпить любовь,

Чтобы он смог осознать,

Всё — преходяще, всё повторится вновь,

От себя не надо бежать.

III.XCVI. Лишь преданным дано книгу открыть,

Её тяжело удержать на весу.

Хватит ли смелости её не закрыть,

Столкнувшись со смертью к лицу?

III.XCVII. Семь затворов в виде печатей,

Семь ключей хранятся в единстве.

В божьей судьбе мы всего лишь солдаты,

Которых другие упрекают в бесчинстве.

III.XCVIII. Знамение бога ослепляло в надежде

На новые формы сознанья в быту.

Глухими, немыми, слепыми были невежды,

Не хотевшие жить во свету.

III.XCIX. Имевший ключи от печатей земных

Знал, что будет потом для людей.

Ответственность духом — мерой иных

Хранил он в деснице своей.

III.C. Последнюю карму он принял за всех,

Открывая печати у книги.

Единенье людей и земли ждало успех.

Хранящему видны господа лики.