Выбор

В комнате, помимо инквизитора и Эрика собрались все, кто остался от огромного семейства Сольер. Было их всего двое, но пока оставались живы эти люди, у города теплилась надежда на восстановление. Со смертью последнего представителя княжеского рода в Астере начнется битва за власть, а несколько благородных домов вроде Лиарков или Шерданов, пользующихся уважением в княжестве, не погнушаются обратиться за помощью к ведьмам.

Кроме Альберта, поверх простой кожаной куртки у которого покоилась тяжелая золотая цепь с символом власти Каненбурга — черной кошкой — у окна сидела его беременная мачеха. По возрасту она годилась ему разве что в сестры, но было видно, что мальчишка искренне привязан к ней. Девушка была красива: темные гладкие волосы, каре-зеленые глаза и смуглая кожа. В ее движениях была та медлительность, что присуща всем дамам в интересном положении, руки она держала на животе, и отчего-то улыбалась, хотя улыбка выходила грустной.

— Ведьма? — нахмурившись, переспросил Альберт, и, дождавшись ленивого кивка инквизитора, прижал пальцы к вискам. Похоже, отец не готовил его к тому, что в городе может объявиться приспешница Тьмы, и ее приход повлечет за собой столько бед.

Маргарита делала редкие глотки из высокого бокала с подогретым и щедро сдобренным пряностями вином, поглядывая в окно на вечернюю улицу Астера. Жители, ободренные появлением слуги Господа и хотя бы временной передышкой от боли, что даровало им заклинание, в миг справились с задачей, и теперь на дороге не виднелось ни одного мертвого.

— Может, госпоже Алисе лучше прилечь? Мы говорим не о самых приятных вещах, и думаю, ваш страх может повредить ребенку. — Неожиданно произнесла Маргарита, но девушка, благодарно улыбнувшись, отказалась. Она устала, это было видно, запах горящих свечей заставлял ее морщиться, но Алиса не собиралась покидать своего пасынка. Альберт растерянно поглядывал по сторонам, явно не зная, что предпринять первым делом. — Что ж, как будет угодно. Вы знаете, что не вмешайся ведьма в ход болезни, половина из тех, кто сейчас лежит в могилах, смогли бы выжить? Я помогу вам навести в городе относительный порядок, постараюсь отыскать это порождение Тьмы, но дальше вам придется справляться самому. Княжество Каненбург слишком лакомый кусочек для сильных мира сего, а вы довольно молоды, и боюсь, многим ваша кандидатура в золотом кресле Астера не понравится.

— Я понимаю. — Альберту все не удавалось взять себя в руки. Юноша нервно сглотнул, потянулся к бутылке отменного вина, при этом едва не опрокинув бокал на дорогой белый ковер, но потом передумал. Сделав несколько глотков прямо из кувшина с водой, он вздохнул.

— Когда я говорила убрать тела из города, я имела ввиду несколько иное. — Пробормотала Маргарита.

Девушка рисковала сверзиться вниз, стоя на самом краю наспех выкопанной ямы высотой в два локтя, куда в беспорядке свалили всех мертвецов. Лишь немногие из них были обряжены в погребальный саван, все остальные либо в одних рубахах, либо обнажены. Изуродованные болезнью тела и витающий над общей могилой запах заставлял желудок подкатывать к горлу. Хорошо хоть Альберт забыл проявить благовоспитанность и не предложил гостям ничего, кроме вина.

Из-под сапога сорвались несколько комьев сухой земли и с тихим шелестом упали на тело какого-то несчастного. Равнодушно окинув взглядом изуродованное болезнью лицо, инквизитор приподняла руки ладонями вперед, будто подчиняясь воли невидимого противника. С ее пальцев сорвались золотистые искорки, и едва коснувшись посиневшей кожи мертвецов, тут же вспыхнули ослепительным пожаром, пожирая все — тела, одежду, чудом уцелевшие бесполезные амулеты. Магический огонь не оставлял после себя ничего.

Даже мерзкого трупного духа.

— Маргарита, погляди на это. — Голос раздавался прямо в голове, и девушка, вместо того, чтобы засомневаться в непоколебимости собственного душевного спокойствия, уверенно направилась к внушительной черной фигуре, застывшей на самой окраине кладбища.

Антрацитовая горгулья, футов десять в высоту, мрачно взирала рубиновыми глазами на развернувшуюся под ее ногами могилу. Вид у нее был крайне озадаченный, даже всегда плотно прижатые к телу крылья развернулись и едва заметно подрагивали.

— И после этого говорят что мы — звери. — Себастьян прикрыл глаза и замер, выражая крайнюю степень своего возмущения. Кто-то выкопал простой деревянный гроб, разбив подгнившую крышку, и придал и без того неприглядному мертвецу еще более отвратительный вид, разворотив грудную клетку.

— Эти идиоты верят, что если раскопать могилу первого умершего в семье от чумы и съесть его сердце, то болезнь обойдет стороной. Это, по меньшей мере… гадко, не говоря уже о том, что добавляет нам лишних хлопот. Какой мне смысл тратить свои силы, освящая кладбище, если какой-нибудь умник придет и вновь его осквернит!

— Делай свою работу, а я посмотрю за кладбищем. Так даже лучше — если меня заметят в городе, сочтут, что с небес сошел ангел смерти. — Себастьян усмехнулся и отошел подальше, поглядывая в сторону кольца толстых стен Астера. Появление в городе горгульи действительно могли принять за божье проклятие, а с паникой справить куда сложнее, чем с болезнью.

Маргарита кивнула и принялась за дело.

Возвращаться в город пришлось под дождем. Сплошная мутная пелена окутала Астер, погасив факелы на стенах и жаровни с травами, которые по настоянию лекарей выставили на улицах, чтобы отпугнуть болезнь. На расстоянии вытянутой руки нельзя было разглядеть даже прошедшего мимо демона.

Себастьян, как и говорил, остался следить за кладбищем. Инквизитор дала добро на убийство лишь в том случае, если самоубийцы, каковыми, несомненно, считался любой, кто по собственной воле отправиться раскапывать зараженного родственника, не поддадутся уговорам. А десятифунтовая горгулья умела хорошо убеждать...

Бледная тень метнулась вперед, преграждая дорогу, из переулка к ней приблизились еще двое. У каждого тускло поблескивал короткий кинжал, а один помимо этого сжимал в свободной руке толстую палку. Лиц видно не было, но сомнений в намерениях случайных знакомых не возникало.

Маргарита вздохнула, с ленивым спокойствием наблюдая за приближением мужчин. Интересно, какой именно из сотни слухов, что всегда окружали инквизицию, подвигнул их на это сумасшествие? То, что кровь служителей церкви излечивает любую болезнь, или же сила, которая якобы переходит к убийце в момент смерти священника?..

Первый нападавший умер, даже не успев понять это. Просто воздух вокруг вдруг стал плотным и вязким, а тонкий золотистый шнурок, появившийся из ниоткуда, захлестнул его шею. Кровь из распоротого, будто бритвой горла залила землю, быстро смешавшись с дождем, а безжизненное тело осело вниз. В наступившей тишине звон упавшего на камни клинка прозвучал особенно громко.

Выругавшись, мужчины поспешили обратно в спасительную темноту, но заклинание оказалось проворнее.

— Маргарита!

Эмилиан отшатнулся, и золотистая нить, подчиняясь легкому жесту инквизитора, растворилась в нескольких дюймах от его лица. Цыган делано чмокнул губами, окинув быстрым взглядом развернувшуюся перед ним неприятную картину, и подал девушке плащ, который все это время держал в руках.

— Мы тут уже день, и как ты думаешь искать эту ведьму? Или надеешься, что она облегчит нам задачу и повесится на ближайшем суку? Ты вообще уверена, что болезнь не забрала ее?

— Сколько вопросов. — Вздохнула Маргарита, плотнее запахиваясь в плащ. Непогода и не думала успокаиваться, и на улице творилось настоящее безумие. Простывший инквизитор — это будет довольно… забавно. — И, по меньшей мере, на два из них я могу ответить утвердительно. Что же насчет первого… Ведьма должна общаться со своим господином, или же с кем-то из мелких слуг, или с мудрыми советниками… В общем, даже мое присутствие не остановит ее от необходимости обратиться к Тьме. А ты знаешь, Эмилиан, какое самое лучшее место для того, чтобы говорить с темными сущностями?

— Кладбище? — не слишком уверено предположил цыган. Не смотря на свой невысокий рост, он все равно поглядывал на девушку сверху вниз — она едва доставала ему до подбородка. Но обманчивое впечатление ее слабости и наивности пропадало, стоило лишь взглянуть в равнодушные карие глаза. Или же вспомнить, что для мортусов в этот вечер работы прибавила не только болезнь.

— И оно тоже. — Девушка согласно кивнула. Впереди уже виднелась городская ратуша, в неприветливых кабинетах которой ночевали особые гости Астера, и куда перебрался после смерти всех слуг и отца Альберт вместе с мачехой. Спешить уже не было смысла — вода не просто намочила легкое платье инквизитора, она струилась вниз сплошным потоком, в таком же состоянии был и плащ цыгана. — Но там дежурит Себастьян и ведьма туда не сунется. А вот перекрестки именно то, что нам нужно. Они должны быть за городскими стенами, и если мне не изменяет память, их где-то около шести.

— И все же я сомневаюсь, что ведьма настолько глупа, что сунется просить помощи у своих покровителей, когда в городе представитель святой Инквизиции. — Фыркнул Эмилиан, отбрасывая со лба короткую черную прядь, но ответа так и не дождался.

От влаги ступени ратуши казались черными, хотя были сделаны из серого гендерского гранита, особо ценившегося в этих землях. Под навесом мрак разгоняли два тусклых фонаря, а тяжелые дубовые двери стояли распахнутыми настежь.

Юный князь был болен. Это стало заметно, едва лишь Эрик принес в кабинет, в котором для позднего разговора собрались инквизитор и один из последних представителей благородного семейства, подсвечник с ярко горящими свечами. И если слабый вид, залегшие под глазами темные круги и головную боль, мучившую юношу второй день можно было списать на напряжение и усталость, то сделать то же самое с удушающем кашлем и лихорадкой было сложнее. Пару раз Альберт, прикладывая белый платок к губам, замечал кровь.

Астер, вместе со своим князем, погибал на глазах у святой церкви.

Огромная подробная карта едва ли не во всю стену была объектом интереса всех присутствующих в кабинете. Здесь умелой рукой неизвестного художника были изображены все дороги, стены и даже маленькие аккуратные домики с красной черепицей. Казалось, задержи взгляд на узкой улочке подольше, и увидишь случайного прохожего: благочестивого купца с дородной женой, или озорных мальчишек, или хрупкую девочку-служанку с корзиной.

Перекрестков оказалось всего четыре. И один из них можно было с уверенностью отмести — он проходил прямо возле кладбища, а оставшийся там Себастьян препятствовал налаживанию контактов с темными силами. Оставалось три варианта, и как решить, который из них предпочтет ведьма, никто пока не придумал.

— Обладай я темным даром… — при этих словах инквизитора Эмилиан демонстративно фыркнул, скрестив руки на груди, чем заработал недовольный взгляд подруги и удивленный — юного князя. —… что бы я выбрала? Западное направление отпадает, в той стороне слишком много церквей, а значит, придется затратить больше сил. Остаются два перекрестка на северо-востоке возле Кошачьих ворот. С завтрашнего полудня я и господин Альберт будем дежурить на одном из них, а Эрик и Эмилиан — на другом.

— Но разве не лучше ли ожидать колдунью ночью?

Короткая фраза далась князю с трудом, юноша согнулся от нового приступа кашля. Маргарита сделала приятелям знак оставить их наедине — все же сила защитных заклинаний могла ослабнуть — и когда мужчины вышли, медленно приблизилась к Альберту. Князь к тому времени справился с собой и теперь сидел, бессильно откинувшись на спинку высокого кресла.

— Поверьте, Альберт, самые страшные дела в нашем мире совершаются при свете солнца.

Тонкие пальцы инквизитора с силой сжали виски юноши. Не выдержав, он застонал, но внезапно понял, что боль ушла. Лишь где-то в груди недовольно заворочалось неприятное чувство, словно болезнь говорила, что избавиться от нее будет не так-то просто.