Маэстро еды

На границе между призрачным миром и сказочной долиной нашел приют маленький домик. Между веток большого, кряжистого дерева, росшего сбоку от поляны, где кикиморы по ночам водят хоровод, виднелась заросшая мхом крыша, на ней — труба, из нее шел дымок. Если обойти дерево и его огромные корни, выгнутые, словно чьи-то щупальца, то покажется сам домик с пристройкой, крыльцом и дверью из мореного дуба и прибитой над ней вывеской «Харчевня господина Розенталя». Окно на кухне всегда было приоткрыто и оттуда пахло чем-то невероятно вкусным, подкопченным, поперченным и зажаренным до хрустящей корочки. Вместо ручки на двери красовалась засушенная лапа льва с выпущенными когтями. Среди завсегдатаев ходили слухи, что перемещающийся между мирами оборотень-лев оставил ее в благодарность за суп «Неожиданность» с добавлением перетертой тины, можжевеловых шишечек и молодых пиявок, рецепт которого занес сюда южный ветер с берегов далекой Норвегии.

Хозяином харчевни был некий господин Розенталь. Как давно здесь появилась харчевня и откуда взялся сам Розенталь, никто не помнил. Старожилы рассказывали, что когда-то тут проживала семья дровосека. А иногда залетающий перекусить Демон проговорился, что господин Розенталь — это застрявший между мирами призрак, бывший повар его величества, совершивший самоубийство из-за страха выдать рецепт соуса «де Можильон», доверенный королевой. Дровосека Розенталь знал давно — он привозил дрова на кухню, — и тот разрешил призраку остаться у него дома в надежде, что повар научит его жену готовить. Но у него ничего не получилось. Она невзлюбила его и через некоторое время семья переехала в другое место, а дом стал никому не нужным. Господин Розенталь помаялся немного один, потом открыл харчевню, и к нему стали заходить посетители. Он занялся приготовлением еды сам, а вместо платы принимал рецепты любимых блюд. Так у него собралась богатейшая коллекция всевозможных яств со всего мира.

Слух о его гостеприимстве и хлебосольности разнёсся далеко за пределами сказочного государства, как и единственное установленное им правило — никаких ссор, драк и оскорблений. Нарушителей он отправлял на болото, в самую трясину, где бедняги попадали в цепкие руки водяного и в наказание служили ему.

В харчевню приходили, приезжали, прилетали и даже приползали всевозможные гости — не только насладиться отменным вкусом блюд, но и посмотреть на истинное волшебство приготовления. Это было захватывающее зрелище. Господин Розенталь творил стоя посредине кухни, широко раскинув руки, взмахивая ими, делая круговые движения кистями, резко поднимая вверх, словно управлял оркестром. Продукты плавно перемещались по кухне, исполняя замысловатый танец еды. Специи взмывали вверх из баночек, кружась в ритме вальса, смешиваясь и осыпаясь в кастрюли и сковородки. Мясо грациозно выходило на разделочную доску и, разделяясь на несколько частей, отбивало степ вместе с молоточком и затем в балетном па-де-труа взлетала к плите, упав в изнеможении на сковороду. Одна рыба не в такт взмахам рук дирижера лениво забиралась в тарелку с мукой и, переваливаясь с боку на бок, ложилась на фольгу вдоль долек лимона, обсыпанная солью и перцем — у нее просто не было слуха.

Парочка привидений в белых, поварских колпачках молниеносно передвигалась, вторя взмахам, открывала крышки, выпуская пар и чудесные ароматы, закрывала, когда специи попадали туда. По кухне шустро сновали маленький веничек и железный совочек, заметая сор. Лучи солнца через окно попадали на начищенные кастрюли и половники, отражаясь яркими бликами, которые попадали в глаза любопытных гостей, заглядывавших туда. Готовое блюдо господин Розенталь выносил сам, наслаждаясь видом своего творения.

Сегодня он был взволнован — в харчевню зашла, нарушив свое затворничество, сгорбленная колдунья, сгоравшая от желания увидеть знаменитую харчевню и ее хозяина. Господин Розенталь приготовил ей суп. Поставил с гордостью перед ней тарелку, из которой шел головокружительный запах, со словами:

— Вот, ваше колдовское величие, как вы попросили, «Волшебство буйабеса», истинно французское блюдо.

Но колдунья лишь брезгливо поморщила свой непомерно большой нос с бородавкой на конце и, одним пальчиком отодвинув тарелку, зашипела:

— Я здесь впервые, но вы меня обманули. Если разозлюсь, то разнесу вашу убогую лачугу, я предпочитаю изыск, а это что?

— Помилуйте, разве я могу так поступить? Посмотрите на хвостик, торчащий из тарелки. Это — золотая рыбка, которую привез упырь из Норвегии, с заверительной грамотой от самой Лионеллы Крюк, потомственной ведьмы. Конечно, рыбка уже не исполняет желания, но вы можете ей отомстить за насмешки, вонзив в нее свои острые зубки. Сочетание лапок паука, гребешков цыплят, мелких тритонов и ракушек из речки и добавление для густоты перетертых скорпионов и шафранового соуса с корнем чертополоха создает неповторимый бульон превосходства. Попробуйте, не пожалеете, — немного картавя, ответил господин Розенталь.

В глазах колдуньи загорелся злобный блеск, неприятно улыбаясь, она схватила ложку и с наслаждением стала поедать густой суп, упиваясь местью.

А господин Розенталь, проворно двигаясь, уже спешил за другой столик, где зевая, скучала Белоснежка с красным бантиком в волосах. Она приходила одна — ее гномы целыми днями искали залежи известняка, нужного для постройки домиков для жителей леса — и, скучая, слушала одну и ту же песню. Ее исполнял квартет из трех раздутых, пятнистых жаб, старательно выдувавших на трамбончиках зажигательную мелодию лесного диско, и их солиста — желтого кенара с черной бабочкой на шее. Видно было, что она собиралась покидать харчевню.

— Добрый день, — вкрадчиво заговорил господин Розенталь, — хочу предложить нежнейшие биточки по-лесному «Фантазии Феи». Ягоды бузины надо бланшировать с мышиным горохом, добавить порошок из молодых рогов оленя, замесить биточки и пожарить. Соусом из цветов подснежника, перетертыми с листьями кислицы полить сверху. Рецепт самих биточков из Алжира, а соус наш. А если вам совсем грустно, возьмите фритатту из лисичек с топинамбуром и кусочком разбитого принцем сердца русалки, украшенную листьями одуванчика и гусиным луком, запеченную в половинках сорочьих яиц. Эти кусочки сердца привез один эльф из Дании в надежде, что они принесут счастье. Мой вам совет — влюбитесь, нельзя же все время быть нянькой. Скажу по секрету, для вас я добавлю в блюдо перламутровый порошок симпатии — мир сразу заискрится розовым цветом и вы улыбнетесь. У нас здесь контингент приличный, вам обязательно кто-нибудь понравится.

Белоснежка мечтательно подняла глаза, вздохнула и заказала двойную фритатту. Жабы выпили жасминной настойки и, снова выйдя на маленькую, полукруглую сцену, заиграли грустную мелодию о любви. Господин Розенталь моментально принес заказ.

Заметив за столиком в углу задумчивого человека в зеленой шляпе, который что-то старательно писал на листочках бумаги, из любопытства подлетел ближе и был приятно удивлен.

— Господин Оле-Лукойле, очень рад, что вы заглянули к нам. Что пишете? — изящно воспаряя в воздухе, поинтересовался господин Розенталь.

— Да вот, сочиняю новую сказку. У вас, среди запаха ванили и специй, так хорошо фантазировать, да и столько героев вокруг для моих историй. Вы не можете представить, какие сейчас дети капризные, их уже простой ведьмой не удивишь, пострашнее что-нибудь подавай. Вот и договорился здесь со своей музой встретиться, обсудим черновой вариант. У вас в меню что-нибудь для вдохновения есть?

— О-о-о, позвольте принести для вдохновения индонезийское, неповторимое пирожное «Огонь вулкана», пробирает сильно. Натертый трюфель из ореховой рощи, его нашла знаменитая свинья счастья, сладость пыльцы цветов, свежий сыр и масло из молока божьих коровок, смешанные с мукой из синего перца чили, придающего нотку острой пикантности. Сверху — крем из яиц соловья, взбитый хвостом белой крысы. Подается с напитком из обжаренных корней эксилиандра, без сахара.

Оле-Лукойле улыбнулся, представив вкус десерта. Затем отложил бумагу, решив дописать сказку потом, и с интересом стал наблюдать, как за соседним столиком Людоед раздраженно поглядывал на сидящую впереди Белоснежку. Захотев пригласить Людоеда на вальс, она подошла к его столику и грациозно присела в реверансе, ожидая, что он закружит ее в танце, но тот лишь молча поковырял в зубах, не понимая.

— Да вы невежа, — обиделась Белоснежка, и ее глаза наполнились слезами.

— Разрешите я вас приглашу? — раздался рядом голос пирата в треугольной, черной шляпе. Незаметно смахнув слезы с глаз, она обернулась: «Спасибо, но мне что-то расхотелось танцевать. Проводите меня домой». И они вместе вышли из харчевни.

А господин Розенталь легкой тенью переместился на кухню, и оттуда сразу стали доноситься звуки наливания, перемешивания и взбивания. Поплыл тонкий аромат выпечки. Наконец он появился снова, неся на подносе маленькую чашечку с ароматным напитком и голубое блюдечко с чем-то восхитительно-коричневым и шапкой белой пены сверху, посыпанной красными искорками из сицилийского вулкана Этна, выменянные им у гоблина на бастурму из барсука. Господин Розенталь поставил сладкое перед сказочником и пожелал ему приятного аппетита.

Потом осторожно приблизился к столику, за которым сидел Людоед.

— Приятно вас видеть, разрешите угостить настойкой из дурман-травы «Веселый дрозд», за счет заведения, — обаятельно улыбаясь, заговорил хозяин харчевни и в поклоне поставил перед Людоедом стаканчик напитка. Тот выпил его одним махом, но продолжал озлобленно хмурить брови, и господин Розенталь решил предложить другое.

— Позвольте приготовить лично для вас эксклюзив — венгерский гуляш «Соблазн Дракулы». Хорошо тонизирует организм, сделан из мышей-вампиров, пойманных и доставленных сегодня из пещер Мексики летучим призраком-псом. Их приготовят на пару, со специями, заячьей капустой и тыквой. Соус из клюквы, ягод рябины и мухоморов подам отдельно.

У Людоеда в животе призывно заурчало в предвкушении сытного обеда, и господин Розенталь, слетав на кухню, принес тарелку с бутербродами из вяленой черепахи с помидорами. Людоед с жадностью набросился на еду. Теперь можно было спокойно готовить, не боясь, что он разозлится и съест кого-нибудь из посетителей.

На темном небе зажглись маленькие жемчужины звезд, тонкий месяц посеребрил холодным светом поляну, где кикиморы веселятся до утра, а шум в харчевне не утихал. Гости приходили и прилетали, открывали тяжелую, дубовую дверь, надеясь насладиться изысканным вкусом блюд и увидеть неповторимого волшебника кухни, непревзойдённого маэстро еды господина Розенталя собственной персоной…