Глава 11

Вальтер сидел на первом этаже постоялого двора недалеко от Заречья и медленно потягивал вино, которое на этот раз предусмотрительно взял с собой. Пить местное пойло он бы не рискнул.

Элиас вольготно расположился на противоположной скамье и рассуждал что-то о налогах в своем герцогстве. В его пальцах был зажат кубок с крепким вином, нагло утащенным из винного погреба Вальтера.

Торбен о чем-то тихо разговаривал с рыцарем из личной гвардии Вальтера. Еще трое воинов сидели за тем же столом и внимательно слушали. Остальные шестеро держали караул снаружи, не подпуская никого к постоялому двору, где остановился небольшой отряд с двумя герцогами во главе.

Хозяин сего места спрятался на кухне, боясь показаться на глаза высокородным гостям. Из-за прикрытой двери доносился грохот посуды, что-то бурлило, шкворчало и на удивление приятно пахло.

Мягкий аромат ванили коснулся носа, и Вальтер мгновенно вскинул голову, уставившись на лестницу. Элиас язвительно фыркнул и прошипел, что он вел себя, как влюбленный юнец. Вальтер проигнорировал его, в шоке уставившись на спускающуюся по ступеням Рене.

На ней было надето легкое светлое платье с темной лентой под грудью. Широкие рукава сужались к локтям и, плотно обхватив предплечья, спускались к запястьям. Свободная юбка заканчивалась под коленями. На ногах были шаровары и короткие сапожки, которые носили зажиточные крестьянки. Красные волосы она заплела в две красивые косы и уложила вокруг головы. Светло-зеленые глаза поймали его напряженный взгляд, и на ее щеках появился смущенный румянец.

— Доброе утро, милорды, — Рене поклонилась им, останавливаясь у стола.

Элиас звонко щелкнул зубами, закрывая рот. Вальтер пнул его под столом. Он бросил на него искрящийся взгляд, и Вальтер едва не плюнул в него огнем. Вот ведь наглец. Его терпение когда-нибудь кончится, и его друг останется без хвоста.

Вальтер отвернулся от него и посмотрел на потрясающе красивую Рене, хоть и одетую в крестьянскую одежду.

— Ты выглядишь очень… — он замялся, не в силах подобрать слова.

— Непривычно, — усмехнулся Элиас и широко улыбнулся ей, бросая на Вальтера испепеляющий взгляд.

— Спасибо, — смущенно посмеялась она и провела ладонями по юбке. — Моя семья не знает, чем я занимаюсь. — В ее глазах на мгновение появилась грусть, но затем она повернулась к Вальтеру и мило улыбнулась, — Милорд, я уйду на сутки, вы позволите?

— Мне бы не хотелось ночевать в деревенском доме, — невольно скривился он.

— А я вас и не приглашаю, — ошарашенно выдохнула она и попятилась.

От нее резко повеяло ужасом. Она охнула и низко поклонилась.

— Извините, милорд. Я думаю… Я хочу сказать… Ой, давайте я пойду, а то опять наговорю, — она забавно поморщилась и покосилась на дверь.

— Почему ты не хочешь, чтобы мы поехали с тобой? — усмехнулся Вальтер, игнорируя тихо хихикающего Элиаса, который тщетно прятал губы за бокалом с вином.

— Вы герцоги, милорды, — неуверенно улыбнулась Рене и слегка обернулась к сидящим за соседним столом и прислушивающимся к разговору рыцарям. — С вами охрана. Деревенские не поймут. Старосту так вообще удар хватит.

Вальтер хмыкнул и кивнул.

— Иди.

— Мне можно уйти на сутки? — недоверчиво уточнила она, смело заглядывая в его глаза.

— Иди, — снова кивнул он, с трудом сдерживая себя, чтобы не дохнуть на нее дымом.

За пять дней, что они добирались до Саверна, на берегу которого расположилось Заречье, Рене перестала его бояться, научилась смотреть в глаза, стала чаще улыбаться. И от этого все внутри него кипело.

Ему хотелось наплевать на вверенную им миссию и утащить ее в свое поместье. Он желал спрятать ее от всего мира и оставить с собой навсегда, чтобы никто не осмелился покуситься на его Лису. Ни другие драконы, нагло скалящиеся по другую сторону стола, ни гильдия, ни кто-либо еще.

Рене сбежала из постоялого двора, прижимая к поясу небольшую сумку, от которой пахло золотом. Снаружи донеслись голоса стражи, в ответ на которые она заверила, что ее отпустили. Один из рыцарей заглянул внутрь, и Вальтер кивнул ему, подтверждая ее слова.

Спустя десять минут донесся топот копыт, и Рене уехала.

— Ты так просто ее отпустишь? — хищно оскалился Элиас.

— Нет конечно, идем, — фыркнул Вальтер и встал из-за стола. — Торбен, ждите здесь.

— Да, милорд, — отозвался усмехающийся граф.

Похоже, он тоже уже понял, что Вальтер заинтересовался Рене. Неужели это было настолько очевидно? Интересно, остальные в отряде тоже были в курсе? К счастью, приближенным рыцарям хватило ума и такта не лыбиться, когда он и Элиас вышли наружу, отдавая приказ приготовить их коней.

Вальтер оседлал Вольного и запахнулся в плащ, низко опуская капюшон. Элиас проделал все то же самое. Теперь они должны были сойти за состоятельных солдат. Одежду и оружие скрывали плотные дорожные плащи. Украшений с собой они не брали, на собственном опыте осведомленные о тяге драконов к драгоценностям. Так что ни у кого не должно было вызвать подозрений, что двое воинов проезжали через деревню.

Они догнали Рене, когда она уже въехала в довольно крупное село, и держались на приличном удалении. По сторонам от широкой дороги расположились добротные дома с аккуратными заборами. За ними простирались зеленые поля и сады. Вдоль дорог носились дети, пасущие домашнюю птицу. С разных сторон доносились крики, смех, где-то стучали инструменты, мычали коровы и блеяли козы.

Рене не заметила слежки. Она свернула на узкую дорогу и долго ехала в сторону реки. Остановившись у неказистого, но двухэтажного дома, она спешилась и звонко постучала каким-то горшком по колышку забора.

Входная дверь открылась, и наружу выбежала девочка лет пяти. Огромные светло-карие глаза изумленно расширились, и она громко завизжала.

— Ты приехала!

Бросившись в открытую калитку, малышка подскочила, и счастливо смеющаяся Рене подхватила ее, закружив. Нежно поцеловав ее в щеку, она вошла во двор, неся малышку на руках.

Острая игла холодом уколола сердце. Пламя застыло в венах, и горечь сдавила горло. Пустота растеклась в животе, и Вальтер до боли сжал зубы, чтобы не зареветь от отчаяния.

У Рене была семья, ребенок. Сейчас из дома выйдет муж или, на худой конец, просто отец малышки с каштановыми волосами. Им, конечно, не тягаться с герцогом, но забрать Рене от родных и не сломить ее Вальтер уже не сможет. Как бы он ни желал ее, ни грезил о ней каждую ночь, он не был настолько жесток, чтобы лишить ее семьи и ребенка.

Вальтер сжал поводья в пальцах и едва не взревел от разрывающей сердце на части тоски. Холод растекался по венам вместо пламени, и досада скручивала внутренности. Он потерял ее, так и не получив. Поэтому она держала его на расстоянии, не подпускала к себе, как бы ни желала. Поэтому она игнорировала его взгляды, отшатнулась тогда в спальне. Она принадлежала другому.

Дверь в дом резко распахнулась. Наружу вышел мальчишка лет десяти. Растрепанные темно-рыжие волосы и темно-зеленые глаза однозначно точно принадлежали брату Рене. Скрестив руки на груди, он почему-то насупился. Вдруг его кто-то грубо оттолкнул в сторону, и наружу выбежала девчонка немногим его старше. Засмеявшись, она подбежала к Рене и крепко обняла сестру.

Больше из дома никто не вышел. Это была вся семья.

Вальтер выдохнул слишком громко, ощущая просто какое-то оглушающее чувство облегчения. Тепло растеклось по венам, когда сердце забилось в своем нормальном ритме. На губах сама собой появилась довольная улыбка. Эта Лиса была его. Теперь уже ничто не встанет между ними.

Элиас фыркнул и похлопал его по предплечью. Вальтер вздрогнул от неожиданности и повернулся к нему.

— Никогда не думал, что увижу, как ты испугался, — улыбнулся он и подмигнул. — Люди опасны. Разве ты не понял этого, когда двое из наших попались в их сети? Руланд души в своей жене не чает. Филип вообще половину жизни отдал.

— Она человек, — прорычал Вальтер, недовольный тем, что Элиас с легкостью прочитал его. — Нам не быть вместе.

— Руланду это не мешает, — хохотнул он. — Он мечтает о ребенке, и его не волнует, родится он драконом или нет. Его жену тем более.

— Нет смысла это обсуждать, — рыкнул Вальтер и тронул бока Вольного, направляя его к дому, где Рене обнималась с братом, который что-то недовольно бурчал себе под нос.

— Да, конечно, просто подождем, пока ты сдашься и примешь очевидное всем, кроме тебя самого, — хохотнул Элиас и задорно прищурился. — Я прямо теперь жду не дождусь, когда еще один упрямец сломается. Как думаешь, на Маркуса тоже свой человек найдется?

Вальтер хмыкнул и не ответил, останавливая коня рядом с калиткой.

Рыжий мальчишка поймал его взгляд, нахмурился и выпятил грудь, выходя вперед на пару шагов, как если бы пытался закрыть собой обнимающихся сестер. Вальтер с трудом сдержал улыбку. Надо же, какой смелый.

— Вам помочь, путники? — спросил он еще по-детски высоким голосом.

Рене резко обернулась, ее зрачки гневно сузились.

— Твою ж мать, — простонала она и вышла вперед, закрывая собой и сестер, и брата. — Что вам здесь нужно? Я ведь просила.

Элиас хмыкнул. Вальтер с трудом сдержал смех. Они оба явственно ощутили панический приступ страха, отравивший ее сладкий аромат, когда Рене намеренно не обратилась к ним по титулу. Она не хотела, чтобы ее семья знала, кто они такие.

— Фу, Рене, ты грубиянка, — скривилась старшая девочка и толкнула ее в бок, сдвигая в сторону. — Добрый день, господа. Вам чем-нибудь помочь?

— Эва, отойди, — мальчишка закрыл ее рукой, выдвигаясь вперед. — У них оружие.

Его глаза гневно сверкали, и он совершенно не боялся, разглядывая мужчин верхом на боевых конях.

— Они солдаты, разве не видно? — отмахнулась от брата Эва и поправила темно-каштановые волосы, убирая толстую косу за спину. — У них всегда с собой оружие.

— Ой, угомонитесь и идите в дом, я сейчас приду, — вздохнула Рене, развернула их обоих за плечи и подтолкнула в сторону дверей. — Сандру с собой возьмите.

— Может, мне старосту позвать? Ты видела их коней, им явно нужен кто-то важный, — прошептал мальчишка, сопротивляясь подталкивающей его к дому Рене.

— Иди в дом, Шон, — гневно прорычала она.

Мальчишка поджал губы, набрал воздух в грудь, явно чтобы поспорить с сестрой, но Эва схватила его за руку и втащила в придерживаемую младшей девочкой дверь.

Убедившись, что они закрылись внутри, Рене развернулась и решительно направилась к Вальтеру и Элиасу, ждущим у калитки. В окнах мелькнули занавески — дети подглядывали.

— Милорды, извините за грубость ранее, — едва слышно прошептала она, останавливаясь рядом. — Зачем вы приехали? Я не сбегу. Я понимаю, что это бессмысленно.

— Я и не переживал, что ты сбежишь, Рене, — улыбнулся ей Вальтер и спешился, беря Вольного под уздцы. — Я хочу познакомиться с твоей семьей.

— Нет! — в шоке воскликнула она и попятилась, едва не ударившись спиной о забор.

Вальтер вовремя схватил ее за руку, останавливая. Ее скулы ярко вспыхнули румянцем. С темных губ сорвалось судорожное дыхание. Ее кожа под его пальцами была такая мягкая и нежная и обжигала не слабее драконьего пламени, распаляя его кровь еще сильнее.

— Милорд, они не должны знать, чем я занимаюсь. Как иначе объяснить им, что я знаю герцогов, я даже не представляю.

— Не переживай, Рене, мы не герцоги, — Элиас спрыгнул на землю и подмигнул ей. — Мы торговцы из Оттоу. Идем, посмотрим, как живут твои сестры и брат. Забавный малый. Сколько ему?

— Одиннадцать, — сдаваясь, вздохнула она.

Вальтер нехотя выпустил ее руку. Она вымученно улыбнулась ему и открыла калитку шире, приглашая пройти внутрь.

— Заводите коней, можете оставить их с Грозой. Ничего полезного здесь все равно не растет.

Они вошли на территорию сельского дома и отпустили коней, которые подбежали к знакомой кобыле и опустили морды к земле, принимаясь пощипывать траву у ворот большого сарая. Рене повела гостей к дому.

Дверь открылась прежде, чем она успела взяться за ручку. На пороге стоял хмурый Шон.

— Мне позвать старосту?

— Нет, угомонись уже. Я так часто приезжаю, что ты вечно недовольный ходишь? — оттолкнула его с дороги Рене и вошла внутрь.

— Кто это такие? — он упрямо буравил темно-зелеными глазами вошедших в дом мужчин.

Вальтер снял капюшон и опустил голову, встречаясь с ним взглядом. Шон отважно вскинул подбородок, пытаясь казаться выше. Хотя надо признать, рост у него был довольно высок для ребенка его возраста. Мальчишка вызывающе скрестил руки на груди и загородил собой коридор, ведущий во внутреннюю часть дома.

— Святое пламя, Шон! — простонала Рене, закатив глаза.

Она схватила брата за руку и потащила за собой в просторную комнату, оказавшуюся кухней с длинным столом посередине. Девчонка с темно-каштановой косой до пояса спешно расставляла на столе кастрюли с овощным рагу и кашей и кувшины с какими-то напитками. Малышка с умилительно закрученными косичками деловито раскладывала тарелки и ложки, вставая перед столом на цыпочки.

Рене потерянно обернулась. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Волны страха, отчаяния и стыда накатывали на нее одна за другой. Она не знала, как себя вести, чтобы не оскорбить герцогов, не выдать себя и не накликать гнев правителей на свою семью.

— Рене, выдохни. Все хорошо, — тепло улыбнулся ей Вальтер, надеясь успокоить ее.

Вот только ее реакция стала строго противоположной. К и так испытываемому ею смятению добавилось еще и истошно колотящееся сердце в ее груди и стремительно краснеющие скулы. Более очевидного доказательства того, что он был ей небезразличен, Вальтер не мог получить. Довольно улыбнувшись, он уселся на лавку.

— Вы позволите, юноша? — Элиас подвинул мальчишку, стоящего у него на пути, и уселся на скамью рядом с Вальтером.

Из-за темно-рыжих топорщащихся во все стороны волос, Шон напоминал бы забавного взъерошенного птенца, если бы так отчаянно не защищал дом. По крайней мере, старался. Интересно, где были взрослые?

Рене невнятно выругалась себе под нос и уселась на лавку с противоположной стороны стола. Эва закончила накрывать на стол и силком опустила брата на место рядом с младшей сестрой. Малышка с каштановыми волосами заинтересованно разглядывала гостей широко открытыми глазами и совершенно не боялась. Ее средняя сестра испытывала замешательство, но любопытство снедало и ее.

— Позвольте представиться, — обворожительно улыбнулся Элиас, нарушив повисшую тишину. — Меня зовут Элиас. Моего друга — Вальтер. Мы торговцы из Оттоу. Рене столько рассказывала нам о своей семье, что мы не удержались и решили приехать в гости, когда узнали, что она собирается заглянуть домой.

Рене бросила отчаянный взгляд на Элиаса, но промолчала.

— Приятно познакомиться, — широко улыбнулась ее средняя сестра, за что получила удар локтем в бок от брата, который все так же хмуро буравил взглядом мужчин напротив себя. — Меня зовут Эва. Нашу младшую сестру — Сандра, а брата — Шон. Не обращайте на него внимания. Он такой же невоспитанный, как и Рене.

Рене закатила глаза и спрятала лицо в ладонях. Вальтер не удержался и посмеялся. Она раздвинула пальцы и уставилась на него ошарашенным взглядом. Он улыбнулся ей. Стремительно заколотившееся сердце в ее груди и усилившийся волнительный аромат ее тела стали ему наградой.

— А чем вы торгуете? — звонко спросила малышка.

— Много чем, — мило улыбнулся ей Элиас и задорно прищурился. — Что тебя интересует?

— Мне шить нравится, — она счастливо улыбнулась ему. — Я даже куклу сделала. Хотите, покажу?

— Неси, — кивнул он, и довольная малышка убежала куда-то.

Рене вымученно вздохнула и выразительно посмотрела на брата, который продолжать недовольно сопеть.

— Что случилось, Шон?

— Значит, то, что говорит о тебе мать Свена, правда?

— Понятия не имею, что обо мне говорит эта старая карга.

— Что ты городская шлюха.

— Шон, прекрати! — вскрикнула одновременно с ним Эва.

Рене резко обернулась к брату. Ее глаза сузились, губы поджались. Мальчишка стушевался и отодвинулся по лавке чуть дальше от разгневанной сестры.

— Ты всерьез веришь этой трухлявой развалине, чей муж пьет, не просыхая, и лупит и ее, и сына?

— Нет, просто, — мальчишка замялся, виновато опустил глаза и покраснел. — Ты в последнее время стала чаще приезжать, вещи привозить. Денег Эве оставляешь все больше.

— Ты рассказываешь подругам, сколько я привожу? — Рене набросилась уже на сестру.

— Нет конечно! — искренне возмутилась она. — Я не дура!

— Свен говорит, его мамка всем в селе про тебя рассказывает, что ты в городе богачей обслуживаешь, — глаза мальчишки метнулись в сторону гостей, затем снова опустились на тарелку перед собой.

— Святое пламя, Шон, — вымученно вздохнула Рене и подняла лицо к деревянному потолку. — Я предупреждала вас, что они все будут нести чушь обо мне. Они не понимают, почему вы еще не умерли тут от голода без родителей. Завидуют, что я могу обеспечить свою семью всем необходимым, а их мужья нет. Хотя если бы они не пили, то, может, и не зарились бы на чужое счастье.

— Прости, Рене, — ее брат совсем опустил голову.

— Я не обижаюсь. Ты только не вздумай лезть в драку со Свеном или еще кем-нибудь из-за меня, — улыбнулась она и крепко обняла его. — Мне в прошлый раз головной боли хватило, когда пришлось заживляющие мази по всем окрестным городам искать.

— Не буду, если они сами не полезут, — насупился мальчишка и вырвался из ее рук.

— Господа, извините нас, мы небогато живем, — обратилась к гостям Эва. — Рене сегодня тоже не ждали. Она никогда не предупреждает перед приездом, — она бросила недовольный взгляд на сестру. — Поэтому сегодня мы не готовили много. Если хотите, я могу к вечеру булочек состряпать и мясо запечь.

— Это очень любезно с твоей стороны, Эва, — улыбнулся покрасневшей девчонке Вальтер. — Мы с удовольствием попробуем твоей стряпни.

Рене поймала его взгляд и недоуменно выгнула бровь.

— Вы же не собираетесь оставаться? Здесь недалеко есть отличный постоялый двор, где подают преотвратнейшее пиво, но кровати явно помягче деревенских полатей будут.

— Ты нас выгоняешь? — прищурился Вальтер, оценив намек.

Рене поджала губы, напрягаясь под его взглядом.

— Не слушайте ее, — заискивающе улыбнулась Эва. — У нас есть комната, где мы можем приготовить вам нормальную постель, если вы решите остаться. Рене у нас грубиянка.

Вальтер довольно улыбнулся, глядя, как его Лиса краснеет еще сильнее.

В кухню вбежала малышка и подскочила к Элиасу, протягивая ему тряпичную куклу в зеленом платье и с ярко-красными нитями в качестве волос.

— Какая милая! — воскликнул он, показывая игрушку Вальтеру. — А как похожа! Какой отличный выбор цветов.

Вальтер едва не стукнул нагло скалящегося друга. В его глазах сверкнули задорные искры, которые Элиас даже не попытался скрыть.

Рене тяжко вздохнула и опустила голову, спрятавшись за кружкой с травяной настойкой. Надо признаться, довольно неплохой настойкой. К еде ни Вальтер, ни Элиас так и не притронулись, не желая объедать детей.

Элиас вернул свое внимание ребенку, расспрашивая ее о чем-то несущественном. Малышка, счастливо сияя, охотно делилась с ним всем, что ему было интересно, и что она могла знать в силу своего возраста.

На губах Рене, которая наблюдала за мило тараторящей сестрой, застыла смущенная улыбка. Она почувствовала взгляд Вальтера и заглянула в его глаза. Сладкий аромат ванили стал ярче, когда ее сердце быстрее забилось в груди. Румянец снова вернулся на ее скулы.

— Вот черт, — вдруг простонал мальчишка, привлекая к себе внимание всех собравшихся.

Шон ткнул пальцем в открытое окно, из которого были видны пасущиеся на переднем дворе лошади и огромная толпа местной ребятни с несколькими взрослыми во главе, галдящие за забором.

— Я их прогоню, — Эва встала из-за стола и, извинившись перед гостями, побежала наружу.

Рене поднялась следом, но Шон подскочил раньше и поймал ее за руку.

— Останься, пожалуйста. Ты в прошлый раз поругалась с женой пасечника, и он потом с нами месяц не разговаривал. Нам пришлось за медом в соседнее село ходить, когда Сандра простыла.

— Вот теперь я точно здесь не останусь! — возмутилась Рене и вылетела наружу прежде брата.

С улицы долетела грозная ругань, когда она принялась разгонять зевак. Кто-то из взрослых попробовал что-то возразить, но Рене буквально двумя фразами поставила их на место. Довольно красочными фразами, которые приличным девушкам знать было не положено.

Малышка прислушалась к крикам с улицы и посмеялась, прижав ладошки ко рту. Поймав задорный взгляд Элиаса, она созналась:

— Рене всегда ругается, когда домой приезжает. Шон потом за ней повторяет и бесит Эву. Мне сестра таких слов говорить не разрешает.

— Почему она ругается? — мягко спросил Вальтер.

Сандра повернулась к нему, совершенно не боясь и искренне улыбаясь.

— Шон говорит, что деревенские нас не любят. Эва говорит, что они завидуют.

— Почему?

— У нас нет родителей. Мы сами живем. Рене за старшую. Но она почти всегда в городе. Мы скучаем.

— Сандра, — позвала малышку вернувшаяся Рене, — пойдем, я тебе подарки привезла.

— Ура! — завопила она и побежала вслед за скрывшейся в соседней комнате сестрой.

Вальтер подошел к дверному проему и привалился плечом к косяку, наблюдая за Рене, которая собрала детей вокруг себя, доставая из сумок одежду, ткани, бусы и даже игрушки.

Сандра схватила глиняных разноцветных птиц и, счастливо размахивая ими, убежала на второй этаж. Видимо, там находилась ее комната.

Эва деловито изучала платья, рубашки, штаны и ткани. Что-то невнятно бубня себе под нос, она хмурилась. Похоже, она была за хозяйку в этом доме, заменив мать. Тогда как Рене явно выполняла роль отсутствующего отца, обеспечивая семью.

Мальчишка был еще слишком мал, чтобы взять на себя подобного рода обязательства. Однако Вальтер прекрасно видел, что он всеми силами старался казаться старше, чем был на самом деле, защищал дом. Из него вырастет достойный мужчина.

— Это совершенно не то, что я ожидал увидеть, — практически неслышно прошептал Элиас.

Вальтер согласно кивнул, любуясь Рене, которая совершенно переменилась. Она больше не была напряжена, не вслушивалась в каждый звук вокруг себя, не изучала напряженным взглядом окружающее ее пространство. Она впервые на его памяти расслабилась и просто наслаждалась жизнью. Она была такой нежной и женственной. Была счастлива, сидя рядом с братом и сестрой и смеясь над их шутками, когда они делились новостями.

— Ты останешься? — прищурился Элиас.

— Да, — не сомневаясь ни на миг, ответил Вальтер.

— Я тебе нужен? — хитрая улыбка заиграла на его губах.

— Ты понравился малышке.

— Она забавная. Вся такая яркая, как искра. Мне нравятся дети, — усмехнулся он. — Они не боятся, легче адаптируются.

— Эти иные, — Вальтер кивнул в сторону детей, сидящих вокруг стола, который Рене завалила гостинцами.

— Эти слишком взрослые для своих лет. Интересно, где их родители?

— Спросим, когда Рене останется одна. Я думаю, эта тема здесь не приветствуется.

***

Ночь опустилась на деревню, и долгожданная прохлада растеклась над ней туманом. Звуки оживленного села стихли, и только оглушительный стрекот сверчков и хор лягушек нарушали тишину в засыпающем доме.

Рене вошла в кухню и, открыв затворку печи, бросила внутрь полено. Оставив очаг открытым, она уселась на скамью с ногами и, обняв колени, уставилась на огонь. Красные и оранжевые лепестки плясали в безумном танце, чаруя. Тепло с привкусом горящего дерева согревало уютом и спокойствием. Она была дома.

Рене счастливо улыбнулась, утыкаясь лбом в колени. Она так скучала по всему этому. Так хотела увидеть младших сестер и брата, и боги исполнили ее желание. Она любила их и гордилась тем, какими самостоятельными они выросли. Шон возмужал с последнего раза, когда она приезжала домой. Он сильно вытянулся, и, казалось, его голос вот-вот сломается, превращая его в мужчину. От вредного мальчишки в нем почти ничего не осталось. Он был так похож на отца — такой же смелый и заботливый. Эва ужасно напоминала мать и внешностью, и характером. Если бы не ее хлопоты по хозяйству, Рене не знала, как бы она смогла заботиться о семье, не подвергая их всех риску. Сандра с каждым приездом становилась все взрослее. Она была тем самым ярким лучиком, который заставлял их всех двигаться вперед и не сдаваться.

Как бы она хотела быть рядом с ними все эти годы, помогать здесь, а не навещать раз в месяц, а то и реже. Теперь завтра станет их последним днем вместе. Ее ремесло все же разрушило их маленький мирок, который она трепетно пыталась сохранить. От шанса на свободу и будущее рядом с семьей ее отделяло всего полгода и несколько ходок в драконью сокровищницу. Теперь у нее не было и этого.

Рене низко опустила голову и сжала пальцы на коленях. Горечь сдавила горло, и улыбка увяла.

Завтра она уедет с герцогами на восток, где они, скорее всего, скормят ее дракону, чтобы получить какой-то странный артефакт. До нее никому не будет дела. Ее семья останется сама по себе в этом жестоком мире, не приемлющем слабости. Деревенские и так их не любили, а без защиты Рене совсем заклюют — даже староста ничем не поможет.

— Где остальные? — тихо спросил лорд Вальтер, входя в кухню.

Рене подняла голову и улыбнулась красивому мужчине, в которого была влюблена без памяти, но к кому никогда бы не сделала первого шага. Они принадлежали слишком разным мирам. Даже находясь в деревенском доме без всех своих регалий, он очевидно выделялся. Это окружение не подходило ему так же, как вычурные дворцы были чужды Рене. И тем не менее он был здесь, рядом с ней.

Прошедшая неделя, пока они ехали к Заречью открыла мрачного лорда с совершенно иной стороны. Он оказался очень внимательным. Хоть Рене и старалась держаться от него в стороне, он всегда интересовался ее самочувствием. Ей пришлось не один раз заверить его, что ссадина на спине зажила благодаря целебным мазям. Еще он всегда следил за тем, что она ела и в каких количествах, и так мило рычал, когда она пыталась отказаться от его щедрости.

Рене понимала, что он проявлял к ней знаки внимания не просто так. Она не была наивна и прекрасно знала, чем все закончится, если она ответит на его интерес. Вот только будущего у таких отношений быть не могло.

— Эва устала за целый день и вырубилась вместе с Сандрой, которую я укладывала. Шон с лордом Элиасом в сарае были. Ему ваши кони понравились, и он мучает лорда вопросами, — криво улыбнулась Рене и, смутившись, задала терзающий ее целый день вопрос, — Почему вы позволяете подобное поведение, милорд?

— Ты можешь звать меня Вальтер, — он очень нежно улыбнулся ей и встал напротив, остановившись совсем рядом с открытой печкой. Еще шаг, и он мог обжечься.

— Как я могу? — ошарашенно хлопнула ресницами Рене.

Сердце заколотилось у самого горла при мысли о том, что значило это предложение. Мурашки пробежали по спине, и низ живота волнительно затрепетал.

— Просто. Ты попробуй, — соблазнительно пророкотал он, прожигая ее пламенным взглядом.

Рене знала, что покраснела. Она опустила голову и уткнулась лбом в колени, скрывая лицо. Она хотела, но не могла. Это нарушало все нормы, которые только существовали в этом мире. Хотя она была воровкой и только и делала, что нарушала законы. Так был ли смысл переживать об этом теперь, когда мужчина, который захватил все ее мысли, хотел быть с ней?

— Рене, где ваши родители? — не дождавшись, спросил Вальтер.

Она улыбнулась собственным мыслям, понимая, что без приставки «лорд» его имя нравилось ей больше. Хотя «мрачный лорд» тоже ничего. Вот только в последнее время он вовсе не был мрачным. Скорее, соблазнительным и очень вкрадчивым, как хищник, подбирающийся к добыче.

В воспоминаниях вспыхнул образ малахитового дракона, беззвучно подкрадывающегося к ней у ручья. Дрожь пробежала по спине, и холод сковал кончики пальцев. Рене вскинула голову и уставилась в глаза Вальтера.

Черно-зеленые, изумительно прекрасные, они отражали языки пламени. Вокруг зрачков плясали искры. Искры?

Судорожно выдохнув, она отвела взгляд, уставившись на потрескивающие в печи дрова. Этого просто не могло быть. У нее была слишком богатая фантазия. Просто так сложилось, что у малахитового дракона и ее мрачного лорда были похожие глаза. Он не мог быть драконом. Дракон не мог оказаться человеком.

— Рене?

Вальтер сел на скамью практически вплотную к ней. Все, что их разделяло, это ее поднятые и обхваченные руками колени.

— Двенадцать лет назад Его Величество собрал армию и повел на какого-то песчаного князя. Мой отец не вернулся, — Рене отвернулась к уютно потрескивающим поленьям в печи и уставилась на огонь.

— 1128 год? — задумчиво протянул Вальтер, вспоминая. — Тогда были созваны только регулярные силы. Твой отец был солдатом? Но почему вы тогда не живете в городе? — недоуменно нахмурился он.

Его теплое пряное дыхание окутало ее, и Рене невольно принюхалась, наслаждаясь. Такими темпами он подсадит ее на свой табак, хотя она и без этого с удовольствием коснулась бы губами рта, который пах так волнительно.

Волна жара прокатилась по телу, и она плотнее прижала к себе колени, едва не всхлипнув от мгновенного оглушающего желания. Помотав головой, она уставилась на танец огненных лепестков и тлеющих углей в печи.

— Мой отец служил Его Величеству, был мечником. Моя мама была из Заречья. Когда они поженились, то сначала жили в городе, но затем бабушка заболела, и мама вернулась сюда. Отец ее не бросил и построил этот дом, — Рене подняла голову к деревянным потолкам и прикрыла глаза. — Мы жили здесь все вместе: родители, бабушка, брат мамы и я. Отец часто отсутствовал. Я видела его раз в несколько лет. Тогда шла какая-то из Песчаных войн. Когда мне было как Шону сейчас, родилась Эва. Войны закончились, и воцарилось временное затишье. Мы жили большой и счастливой семьей. Но затем Его Величество собрал войско. На этот раз ушли и отец, и дядя. Через восемь месяцев родился Шон. Год спустя из десяти ушедших на войну мужчин из села вернулось только трое. Не в наш дом, — Рене уткнулась лбом в колени.

— Это тогда ты покинула дом и ушла в город? — тихо спросил Вальтер.

Она отрицательно покачала головой.

— Через полгода бабушка умерла, и мы практически жили впроголодь. У мамы не было работы — Шон был слишком мал, Эве было всего четыре. Я помогала как могла, но никто в окрестных селах не брал меня на работу. Тогда я продала все подарки, которые мне привозил отец, когда возвращался из очередного похода. Оставила деньги маме и ушла. Историю дальше вы уже знаете.

— Сандре лет пять?

— Да. Мама нашла мужчину, который заверял, что любил ее. Какое-то время он помогал, поддерживал. Даже собирался на ней жениться. Но она умерла родами. Тогда он заявил, что не собирается растить чужих детей, и просто свалил в закат, — Рене гневно сжала пальцы на юбке. — Даже собственную дочь бросил, подонок. Я не могла вернуться сюда насовсем. Меня бы не отпустили, и я бы поставила под удар всю свою семью. Эве тогда было всего около десяти лет. В гильдиях хватает извращенцев. Я не могла так рисковать. Поэтому стала навещать их чуть чаще, но так чтобы это не вызывало ни у кого подозрений.

Рене подняла лицо, встречаясь с глубоким взглядом малахитовых глаз. В них не было ни отвращения, ни злости, ни презрения. Вальтер принимал ее такой, какой она была. По крайней мере, искренне пытался, выслушивая.

— Около полугода назад я узнала, что в Оленских горах живет дракон. Все знают, что они самые богатые создания на Дрэмоне. Я подумала, что это шанс вырваться из порочного круга моей раздвоенной жизни. Надеялась, что смогу откупиться от босса, главы. Вот только их запросы росли с каждым разом все больше и больше. Я откладывала, сколько могла, но потом появились вы, милорд.

— Вальтер, — улыбнулся он и положил обжигающе горячую ладонь на ее колено.

Рене только чудом не вздрогнула, зачарованная его взглядом и дурманящим ароматом.

— У тебя замечательная семья, Рене, — он поднялся с лавки, выпуская ее колено, и шагнул ближе. — Ты удивительная девушка.

Вальтер наклонился, подхватил ее подбородок, поднимая, и мягко коснулся ее губ в поцелуе. Жар его дыхания окутал, губы плотнее прижались к ее. Рене всхлипнула и сдалась, приоткрывая рот и отдаваясь его воле. И своему сердцу, которое истошно колотилось в груди.

Его язык скользнул в ее рот, переплелся с ее, и она потеряла ощущение реальности. Жар затопил ее вместе со страстью, которой делился Вальтер, лаская ее губы. Пряный вкус поцелуя сводил с ума, лишая контроля над собственным телом. Мурашки бежали по спине вслед за его ладонью, которая мягко гладила ее, не позволяя отстраниться. Внизу живота растекалась сладостная тяжесть.

Из груди вырвался тихий стон. Это был лучший поцелуй в ее жизни, и она не хотела, чтобы он заканчивался. Она никогда не желала никого так же сильно, как Вальтера.

Его ладонь скользнула по ее щеке, палец нежно очертил скулу, и он отстранился. Малахитовые глаза обжигали желанием. От собственнического взгляда перехватило дыхание.

Рене поежилась от такой жадности, но была не против плавиться в его ласках и дальше. Отрицать свое влечение к нему и дальше было просто глупо. В конце концов, она жила всего раз, и ее жизнь была далека от безопасной. С ее ремеслом она могла уйти на ту сторону горизонта в любой момент, так что какой был смысл отказывать себе в маленькой слабости к потрясающему мужчине.

Судорожно выдохнув, Рене мягко улыбнулась.

— После такого, думаю, будет странно не называть тебя Вальтер, — прошептала она, не доверяя собственному голосу.

Вальтер вскинул брови и посмеялся. Нежно проведя ладонью по ее растрепавшимся за день волосам, он снова коротко поцеловал ее и отошел назад.

— Спокойной ночи, Рене. Увидимся завтра.

Он быстро вышел из кухни, направляясь в сторону входной двери, словно пытался сбежать от нее или от себя. Рене в недоумении уставилась ему вслед. Сердце на мгновение замерло в груди, не в силах поверить, что он вот так просто бросил ее.

Вдруг на кухню залетел восторженный Шон с горящими глазами и широкой улыбкой на все лицо.

Рене мысленно выдохнула. Вальтер ушел не потому, что пожалел о своем поступке, а потому, что не желал афишировать их отношения. Он был прав — незачем ее семье было знать об этом.

Рене поспешила стереть блаженное выражение с лица. Еще не хватало, чтобы сообразительный не по годам брат все понял.

— Ты почему еще не в постели? Полночь скоро. Быстро спать, — рыкнула она на него.

Шон насупился, возмутился, что она вечно командует, но побежал наверх по лестнице. Шаги стихли, и тихо закрылась дверь в детскую.

— Твою ж мать, — простонала Рене, утыкаясь лбом в колени.

Через все тело прокатилась оглушающая жаром дрожь, и она судорожно вдохнула. В воображении вспыхивали картины обжигающего поцелуя, волнуя и сердце, и душу. Ее никто и никогда не целовал так пылко. На нее никто и никогда не смотрел с такой трепетной жадностью.

Ей бы испугаться, но она не могла. Она была без ума от этого мрачного лорда, который стал первым мужчиной, которого Рене хотела настолько сильно. Вот только она не была свободна. Ее жизнь тоже была под большим вопросом. Вальтер не мог не знать об этом, ведь именно он был тем, кто нанял ее, кто подписал ее смертный приговор.

Вот это она запуталась! Из такого капкана уже не выбраться. Контроль над ее жизнью был официально потерян.