Рада

В темноте глаза горят,

В них сомненья нет — один азарт,

Волчья стая свой готовит прыжок, Цель есть!

(Ария — «Раскачаем этот мир»)

Гость давно покинул Волчий замок, а князь все еще не мог пересилить себя.

Конечно же, он видел сон Жанны. В деталях, в подробностях, наблюдая со стороны за тем, как раскрывается сознание.

Задача, которую Гевальт поставил перед своим вассалом, была выполнена частично. Фауст чувствовал это, всякий раз приближаясь к двери своей гостьи. Теперь она жаждала встречи. Ей хотелось поговорить, обсудить свои страхи, снова вопросы, эти неудобные вопросы! Такое милое на вид существо доставляло много беспокойства.

— Это был не просто сон. — Произнес Амос, когда закончил работу. — Это было послание. Решение твоей задачи.

— Какой из них? — Поинтересовался Фауст.

— Тебе виднее. — Пожал плечами юноша.

— Распутай свою паутину, Амос. Что ты сделал?

— Ничего. В самом деле, ничего. Просто залез в сокровенные мысли. — Вериец облизнул губы, вспоминая эмоции своей жертвы. Живые, вкусные страхи. — Дальше она вела меня сама. Это было сложно. Каждый раз, когда я пытался создать иллюзию, сон сопротивлялся, превращаясь в кошмар. Твоя гостья должна умереть. Подумай об этом.

И он думал. Лежали на столе записи и донесения, информация, с которой Гевальт работал вот уже несколько месяцев. Слухи, старые мифы, неполные, оборванные.

В дверь постучали.

— Что тебе, Рейна? — Прошептали губы.

Он знал, служанка слышит его в своих мыслях. Так он и управлял своим замком. На расстоянии.

— Ваша гостья, господин. Она хочет поговорить. — Раздался голос за дверью.

Говорить, как верийцы, мыслями, смертные не умели. Только слышали, когда их хозяин этого хотел.

— У меня нет сейчас времени. — Солгал он. И вдруг почувствовал, как стремительно приближается по коридору сама Жанна, почти ощутил, как она касается плеча служанки, отстраняет ее.

— Зато у меня его полно! — Она ворвалась вихрем, прекрасная как никогда.

Ничего лишнего: простое бледно-розовое платье, распущенные жемчужные волосы, ни одного украшения на теле. Картина в оправе. Из тех, что висели в его галерее.

Девушка открыла было рот, намереваясь сказать что-то злое и грозное, но умолкла, подавляемая Даром верийца.

— Рейна, можешь идти. — Приказал князь опешившей от такой наглости служанке.

Когда они остались одни, Фауст жестом предложил девушке сесть.

— Я хочу знать, что дальше. — Будто проснувшись, заговорила Жанна. — Мне по-прежнему тревожно, все непонятно и сложно. Ты избегаешь меня, хотя сам сюда привез. И запрещаешь все.

— Тебе решать. — Князь склонил голову на бок, с любопытством рассматривая собеседницу.

— Тогда я хочу вернуться в Лорин!

Он рассмеялся.

— Великолепно! Ты не спрашиваешь, какой выбор, ты диктуешь условия!

— Я не собираюсь следовать вашим правилам. Они нелепы и ограничивают мою свободу! — Нахмурилась Жанна.

— А также помогают контролировать интеллектуально незрелых существ, поддерживать порядок… Не надо громких слов! — Он прочел волну возмущения и бурю мыслей. — Ты не похожа на наших смертных, и мы с тобой договоримся, кое о чем. Как два разумных существа. Я не враг тебе. Своей природы никогда не скрывал. Можешь быть против всего вокруг, а можешь принять мою помощь и попытаться понять. Тебе решать.

— Ты мучил человека! — Выдавила из себя девушка.

— А ты уверена, что он ни в чем не виноват? — Хозяин замка с иронией окинул ее взглядом. — Вот только не надо пытать меня, что и кому он сделал. — Фауст пресек ее вопрос. — То, что допустимо в Лорин, не обязано быть правильным в Вересе. На этом и закроем вопрос.

Фауст протянул ей руку. Жанна помолчала, глядя на раскрытую ладонь. Затем протянула свою в ответ.

— Замечательно. — Он слегка пожал ее пальцы. — Продолжим учить язык и разбираться в мироустройстве Вереса?

Она кивнула. Прикосновения к верийцу успокаивали. Больше он не казался ни страшным, ни опасным. Странная, чужая внешность не пугала, скорее завораживала.

— Готов поклясться, милая Жанна, в своем мире ты была белой волчицей. — Он улыбнулся.

— Может, белой вороной? — Поправила девушка.

Вериец перехватил образ и ассоциации.

— Да, так будет точнее для тебя. — Согласился он. — Девушки твоего мира скромны и ограничены правилами. И все они мечтают выйти замуж. А твой нрав и возмутительные принципы создали много хлопот для твоей семьи, не так ли?

Жанна залилась краской, потом почувствовала легкую досаду: как точно и много вериец понимает! И как бесцеремонно говорит о ней.

— Я не хотел обидеть тебя. — Вздохнул князь. Это было так тяжело. — Просто, наши взгляды, наши правила и обычаи очень разные. Могу сказать лишь, что ты чем-то похожа на наших вериек: им тоже многое позволено, они живут так, как захотят.

— Неужели? — Не поверила Жанна.

— О, конечно, есть определенные нормы поведения, законы. Верес чуть менее патриархальный мир, чем Лорин, если ты понимаешь, о чем я.

Жанна не понимала, но мысли ее текли в точном направлении, князь удовлетворенно улыбнулся: обучить, воспитать.

Он не собирался долго играть со своим трофеем, но увлекся настолько, что принял окончательное решение: Жанна де Стрейн не умрет и сон ничего не значит. А свои задачи вериец решит другими способами.

— Почему бы тебе не прочесть вот эти книги?

Вериец подошел к полке, вытащил несколько чуть потрёпанных тома, подумал, убрал два назад.

— Снова книги? — Уныло протянула Жанна. — Почему мы не можем просто поговорить?

— Сложно говорить с тем, кто не понимает, почему ночь — черна, а день — светел. — Безапелляционно отозвался Фауст, на губах его играла усмешка. — Тебе ли не знать, что разум должен уметь воспринимать разные формы информации, а чтение — один из основных инструментов просвещения. Возьми, — он протянул книги графине. — Если у тебя появятся вопросы, — запиши. Я приду чуть позже, тогда и поговорим. А сейчас, пожалуйста, вернись к себе. У меня много дел.

Фауст больше не напоминал кота, что забавляется мышкой, не пытался быть слишком любезным. Таким князь нравился Жанне больше. Почти равным. Почти.

С ней больше не говорили так, будто ей пять лет. Взгляд верийца по-прежнему излучал интерес, но появилось в нем и уважение.

В Вересе жили люди. Много людей. Одно княжество Гевальт расползлось от Костяных хребтов на сотни городов, шесть долин и заняло огромный приток Гремучей реки.

На рисунках изображались женщины и мужчины в разных одеждах, занятые работой в садах, охотой, рыбалкой. Другие трудились в шахтах, судя по всему, добывали драгоценные камни.

Иногда в книге встречались иллюстрации городов и сел. Жизнь шла в обычном порядке, если верить описанию некоего Керена Вейса, кто бы он ни был. Именно это имя значилось на обложке.

И везде один порядок: живи, работай, размножайся, но не забывай, кому обязан всем. Все в этом мире принадлежало детям бога Вереса. И было их не мало. Об этом Жанна узнала из другой книги, посвященной самым влиятельным семействам Истинных.

Смертные платили дань, отдавали юношей и девушек в служение верийцам, особо талантливые получали Обращение. Об этом в книгах было написано крайне мало, но ритуал возвышался как божий дар и предел мечтаний.

«Паразитизм», — подумала Жанна. — «В обмен на долгую жизнь и юность получить вечную необходимость убивать и пить кровь. И вериец утверждает, что они — не вампиры!»

Да, ценность представляла только душа жертвы, но раздобыть ее по-другому полукровки не могли. Да что там! Дары бога Вереса были практически не доступны новообращенным! «Магия» проявлялась только у Истинных, иначе эти нечеловеческие способности Жанна назвать не могла.

Чтение зародило в девушке новую идею: посетить хоть одно поселение княжества. Поговорить с людьми.

Интересно, что будет, если она попытается покинуть пределы парка? Кто остановит ее, если она захочет уйти? Если бы сейчас рядом был ее брат, он бы точно отвесил сестре подзатыльник: опять любопытство толкало Жанну не туда, куда следует.

Девушка окинула взглядом стражника, что расхаживал по высокой стене. Полукровка даже не удостоил ее внимания.

На Сумеречное королевство опускался хмурый вечер. Под ногами хрустели лужи, морозный воздух щекотал нос свежестью, золотистая луна наливалась багрянцем от заходящего солнца.

Жанна прихватила масляную лампу, что висела на стене перед дверью, и решительно направилась в парк. По дорожкам из гравия девушка вышла к замерзшему пруду, затем спустилась к беседке из мрамора, где иногда коротала вечерние часы.

Сухие ветки дубов явственно чернели на фоне бледно-синего неба, ветер заставлял ежиться от холода. Весна была не ласковой. Погода то радовала ясными днями, то срывалась на снегопад.

Парк заканчивался все той же краснокирпичной стеной. Небольшую дверцу никто не охранял, и девушка, не раздумывая, толкнула створку.

Покинуть замок оказалось не так сложно! Если бы она знала раньше! Все быстрее и быстрее удалялась она от красных стен, скрываясь в гуще леса.

Шум реки слышался все отчетливее… Новое, неизведанное манило к себе. Тропинка была узкой, но тут точно кто-то ходил.

Сворачивать в саму чащу не хотелось. Жанна решила, что осмотрит окрестности, чтобы в следующий раз хорошо продумать путь. Ближайшее село было не так далеко: маленький кружочек на карте почти вплотную подступал к Волчьему замку.

Прошло около получаса, прежде чем из виду скрылись красные стены, Жанна поняла, что совершила глупость: лампа в ее руках начинала мигать и гаснуть. Ей надо найти вернуться назад, пока не стемнело.

Ночь становилась сильнее, а холод ощущался все явственнее. Вернуться назад? Но куда? Откуда она пришла? Лоринка сделала попытку найти свои следы, но через несколько минут поняла, что заблудилась окончательно. И каждое следующее дерево стало копией предыдущего, а мелкий снежок уже начал заметать тропинку.

Жанна застыла на месте: рядом кто-то ходил. Мрачный лес наполнился шорохами, скрипами и страхом. Морозный воздух пахнет свежестью, вокруг все черно-белое, застывшее и сонное.

«Вот я глупая! — Кляла она себя. — Не могла дождаться утра!»

Шорохи перешли в отчетливые шаги и утробное ворчание.

«О, нет, нет! Снова волки!»

— Прекрати меня пугать. — С надеждой произнесла она. — Я просто хотела осмотреться.

В ответ она услышала только еще одно рычание, но уже ближе.

Жанна скорее почувствовала, чем увидела крадущееся животное. Она поставила лампу на снег, взяла в руки увесистую палку: не сабля, с которой ее тренировал брат, но хоть что-то.

Волки подбирались не спеша, злые искры глаз сверкали в ночи. Их поджарые серые силуэты скользили плавно, крадучись. Первый бросился на девушку неожиданно, однако ей хватило ловкости увернуться и нанести удар. Палка лишь проскользнула по ребрам зверя и разозлила его. Ловкий и проворный хищник снова принял угрожающую позу, зарычал. Время потянулось неестественно медленно.

Бежать было бессмысленно. Эти светящиеся глаза внушали животный страх, что жил в людях из поколения в поколение. Страх перед опасным хищником. И чувствовала себя девушка глупой загнанной зверюшкой, которой осталось не так много.

Жанна напряженно следила за волком, дрожа как осиновый лист. Только он был не один: в спину ударили мощные лапы! Посыпались укусы, плоть отозвалась лютой болью! Девушка пронзительно закричала, прикрывая голову руками, стараясь сжаться в комочек. Боль была нестерпимой, липкая кровь покрыла всю спину и бедра. Адреналин ударил в виски, сердце застучало бешеным ритмом…

Внезапно звери отступил. Несколько долгих минут жертва лежала, не смея вздохнуть, одежда стала горячей от крови, перед глазами плясали «мушки». К горлу подступило тошнотворное отчаяние.

Она открыла глаза: никого. С трудом поднялась на дрожащие ослабевшие ноги. Жажда жизни толкнула ее вперед, заставила делать шаг за шагом, оставляя за собой алый след.

Через несколько минут Жанна снова услышала волчий вой. Она ощутила волну ужаса и попыталась бежать, не разбирая дороги, двигаясь медленно и неуверенно, точно во сне.

Возле лодыжки клацнули зубы! Лоринка попятилась, но с другой стороны появился еще один волк! И еще, еще, еще… Стая будто забавлялась охотой. В оскаленных мордах воспаленному разуму чудилось предвкушение, азарт.

Жанна продолжала метаться, понимая тщетность своих усилий. Она еще долго пробивалась сквозь снег и хлесткие ветви кустов, крича от ужаса, пока, обессилив, не упала в ледяное покрывало.

— Пошли вон отсюда! — Хрипло раздалось над головой. — Рада! Уведи свою свору!

Людей было пятеро, двое держали в руках факел, другие — луки. Несколько выпущенных стрел заставили зверей отступить. Послышалось недовольное рычание, обиженный визг раненого пса.

Жанна брела как во сне, стараясь не потерять сознания. Ее почти тащил на себе неожиданные спасители. Стая провожала людей долго, прежде чем раствориться в снежном лесу. Звери выли, но не решались подойти близко.

Смутно запомнился маленький деревянный домик, твердая лавка, на которую ее уложили.

— Глупая девчонка!

Этот голос она знала.

— Ты успела вовремя, Нора. Можешь быть уверена, я не останусь в долгу!

Жанна открыла глаза и увидела лицо, похожее на запечённое яблоко.

— Очнулась, красавица. — Удовлетворенно кивнула бабка и улыбнулась беззубым ртом. — Какой черт понес тебя в волчий лес? Сбежала от одного волка и угодила на обед к целой стае?

Рядом возник князь, но видеть его Жанна не хотела: ей было стыдно за свою глупость.

— Ты совсем довел девчушку, Гевальт! Ей умереть желаннее, чем жить в твоем тоскливом логове! — Бабка сердито ткнула верийца в бок своей клюкой.

Старуха не церемонилась с хозяином Волчьего замка, чем очень удивила Жанну.

Князь нисколько не рассердился, скорее, смутился от такой прямолинейности.

— Чем я обидел тебя, Жанна? Зачем ты ушла из замка, ведь я предупреждал! — Он отстранил старуху, погладил девушку по голове. — Я не успел прийти к тебе на помощь. — Он сокрушенно вздохнул. — Смог только предупредить Нору. Зачем ты пошла в лес? — Голос перестал быть участливым, приобретая допросные интонации. — Я только начал доверять тебе.

Жанна отвернулась от него, пряча лицо в подушку. Она не знала, что сказать, ей хотелось остаться одной и в самом деле умереть. Мокрые дорожки слез побежали по пылающему лицу.

— Уходи, князь. Девочке надо отдохнуть. — Нора настойчиво подтолкнула мужчину к выходу. — Иди дальше любезничай со своими душегубами, здесь твои упреки не помогут. Сумасшедшая семейка! Рада чуть ее не убила!

— Я должен забрать ее. — Твердо заявил князь. — С Радой я поговорю позже.

Он едва не касался головой потолка избушки, тесной, пряной, увешанной травами, заставленной кувшинами и кадушками.

— Дай ей отдохнуть. — Сердито оборвала Нора, так звали старуху. — У меня ей дышится легче, чем в твоей клетке. Мы залечим раны и тогда я дам тебе знать. А твоя сестра… Надо было раньше разбираться с родственниками, проклятое племя! Раду усмирить не мог даже твой покойный отец! И нечего нападать на девочку! — Старуха сделала еще шаг в сторону князя, вытесняя его из комнаты.

Как ни странно, раны затягивались быстро. Волки разорвали ей спину, изранил левое бедро. От этой боли было невозможно уснуть, несколько ночей девушка пролежала в слезах, беззвучно крича в пуховую подушку. Ее красивое хрупкое тело было истерзано, изуродовано!

Волшебные мази Норы пахли летними травами и затягивали укусы, будто ничего и не было. Медленно, но верно. Ароматные настойки прогоняли дурные сны, не туманили разум, лишь успокаивали.

Жанне действительно было легче в этом маленьком домике, где все говорило о роде занятий хозяйки: она была знахаркой. О таких юная графиня слышала от своих безродных друзей, детей конюхов, горничных и прочей прислуги.

— Тебе необходимо собраться с мыслями, дитя? — На пятый день Жанна смогла встать с кровати. — Истомилась душа по свободе. — Старушка улыбалась, и становилось тепло. — Ты скоро поправишься.

Жанна вздрогнула: снова Волчий замок?

— Никто не говорит мне правду. — Тихо ответила графиня. — Вокруг все фальшивое, я чувствую это.

— Правда неприглядна, дитя. Ты сама все узнаешь. Князь ждет от тебя решения. И не может объяснить, чего хочет. Он и сам не понимает до конца.

— Я устала от загадок, госпожа. — Жанна с благодарностью приняла горячую чашку с отваром. Приятно потянуло мятой и земляникой. — Кто такая Рада?

— Рада Гевальт, — последняя княгиня. — Нора покачала седой головой. — Девчонка еще совсем, ей нет и ста. Резвится с волками, как заиграется, — совсем забывает кто она: верийка или зверь. Впрочем, все одно. Занесло ее в гости к брату, а тут ты. Лакомый кусочек, игрушка. Не сердись на нее дитя. — Старушка погладила Жанну по голове. — Я ее уже отчитала. Она придет просить прощения.

— Еще одна сумасшедшая, только ее мне не хватало.

— Ты справишься, девочка. Ты сильная. Береги себя и ничего не бойся. Вечером князь увезет тебя. Но, если захочешь, — приходи ко мне. Только не броди одна.

— Вы спасли меня. Кто вы и эти люди, что были с вами?

— Мы жили здесь еще до появления верийцев. — Нора расправила пучок трав, что все это время тщательно перевязывала. — Они могут победить людей, подчинить себе магию, но они бессильны против самого мира и его природы. Мы — часть Вереса, его основа, воплощение стихии.

— Вы — не люди? — Заключила Жанна.

— Нет, дорогая, мы не люди. Скажу лишь, что с приходом весны я умру, а моя сестра займет эту избушку, чтобы осенью все повторилось с точностью да наоборот. — Старуха рассмеялась.

Мурашки пробежали по коже Жанны. Смех звенел, как кусочки льда в полынье.

— О, не пугайся. — Нора отложила травы. — Дай взгляну на твои раны.

— Будут шрамы? — Жанна покорно сняла легкую сорочку, обнажив грудь и израненную спину.

— Ни в коем случае! — Руки у Норы были теплые и аккуратные. — Будешь как новенькая. Тело — не душа, все перетерпит.

— Вы похожи на мою бабушку. — Улыбнулась Жанна, снова одеваясь.

— Все бабушки одинаковые.

Волчий замок встретил ее заботой. Рейна разрыдалась, ругала свою маленькую хозяйку, заботливо суетилась. Герда учтиво спросила о самочувствии, также не покидала девушку ни на минуту.

Жанна молчала, вяло отвечала, когда требовалось, проспала полдня. После маленькой хижины Норы, Волчий замок казался холодным и мертвым. Жанна искренне привязалась к старухе, хотя та и была странной.

С закатом явился хозяин замка. Он внимательно смотрел на свою гостью, а девушка не знала, с чего начать разговор. И нужно ли вообще что-то говорить.

В маленькой гостиной потрескивали дрова в камине, нетронутый ужин остывал на столике, сверкали разноцветные молчаливые безделушки на полках. Их любопытные нарисованные глазки, казалось, внимательно следили за всем происходящим.

— Я не знаю, чего ты ждешь от меня. — Начала графиня. — Как я могу тебе это дать? Зачем все эти книги и знания, если нельзя выйти из замка? Зачем ты учишь меня? Чего ты хочешь?

Он молчал.

— То, чего я хочу, отдают по доброй воле. — Наконец, заговорил князь. — Давай не будем обсуждать это сейчас. Я еще слишком зол на тебя.

— Мы никогда не будем говорить об этом. И домой я не вернусь. Никогда. — Устало подытожила Жанна. — Не трудись больше лгать мне.

— Ты не можешь напрасно рисковать жизнью. Дай мне еще немного времени. Наберись терпения. Перестань делать глупости. — Он чеканил каждое слово, снова воспитывая неразумное дитя.

— Твой дом прекрасен, но никогда не станет мне дороже моего собственного. Меня терзают мысли о моей семье. — Горячо заговорила Жанна. — Здесь все чужое для меня. И ты чужой и жестокий в своей заботе. Птицы в клетке не поют, Фауст. Отпусти меня.

— Я же сказал: обсудим это в следующий раз. Завтра я покажу тебе окрестности замка. Направь свое любопытство на что-нибудь полезное! — Нервно ответил князь.

Скандал готов был вот-вот разразиться, когда в комнату ураганом влетела молодая девушка в бардовых брюках и белой рубашке. Она вскочила в мягкое кресло, небрежно закинула сапоги на стол.

— Привет! — Беззаботно произнесла она.

— Рада, что за манеры! — Князь недовольно поджал губы.

— Не будь занудой, братец! — Отмахнулась девушка, но ноги убрала. — Ты красивая. — Обратилась Рада к Жанне.

Графиня, все еще ошеломленная внезапным появлением, сидела, открыв рот.

— Она что — каменная? — Рада смешно наморщила носик. — Я немного, хм… заигралась там, в лесу, прости. — Между делом продолжила она, хватая с подноса яблоко.

— Это ты называешь «заигралась»? — Иронично спросил князь. — Ты ее чуть не убила.

— Ну не убила же! — Насупилась Рада.

— Жанна, это моя сестра. Рада Гевальт. Младшая в роду и не самая воспитанная. — Вздохнул князь. — Рада, это моя гостья, графиня Жанна Аделина де Стрейн.

Рада широко улыбнулась красивыми розовыми губами. На вид ей было лет 15. Черные волосы, заплетенные в две тугих косы, яркие золотые глаза с зеленой искоркой, подвижные тонкие брови и чуть вздернутый нос. На князя девушка походила лишь отдаленно, но, несомненно, была его сестрой. Жанна чувствовала это.

— Теперь извинись, как следует. — Приказал князь.

Рада картинно закатила глаза, но подчинилась. Она отложила яблоко, села ровно, точно в пансионате благородных девиц.

— Госпожа графиня, я прошу прощения за то, что напала на вас. Это поведение не достойно княжеского рода и более такого не повторится. Все, во имя Кейна? — Девушка сердито хмыкнула. Она явно повторяла чьи-то слова, и Жанна точно знала, чьи.

Жанна неожиданно для себя рассмеялась. Рада была настоящим ребенком! Активная, непоседливая, эмоциональная верийка ей очень нравилась и напоминала Маргери.

— Ничего страшного, Рада. — Сквозь смех произнесла Жанна. — Я надеюсь, вы задержитесь в замке?

Рада умоляюще посмотрела на Фауста. Тот вздохнул, но кивнул.

Рада внесла в замок смех и проказы. Девушки часами проводили время вместе, говоря о Вересе.

Наконец-то Жанна получила представление о том, куда попала. Рада болтала без умолку о городах за Костяным хребтом, о деревнях, где на самом деле можно встретить вполне обыденную жизнь.

Молодая верийка предпочитала скитаться по Вересу в волчьей шкуре.

— Мне не интересны все эти интриги Маледиктуса. — Фыркнула Рада, когда Жанна спросила ее, почему та не живет в обители верийцев. — Мрачно, скучно! Они все шепчутся по углам, строят козни, лебезят перед королем.

— Ужасное место. — Согласилась Жанна, вспоминая черную крепость.

Девушки сидели в заснеженном саду, наблюдая, как красногрудые птахи объедают замерзшие ягоды с кустов.

— Скорее бы попасть в Лорин! — Мечтательно вздохнула Рада. — Меня матушка не отпускает. Говорит, я еще мала для войны.

— А ты хочешь воевать? — Удивилась Жанна.

— А то! Идти за Кейном — честь. На смерть! Но я с собой прихвачу немало врагов! — Она выразительно изобразила, как будет рубить и убивать.

Жанна сникла.

— Вообще-то Лорин — мой дом.

— Знаю. — Беспечно отозвалась Рада. — Мне жаль тебя.

— В нашем мире живет много невинных людей. Их тебе не жаль?

— Я не знаю другой жизни. И мне она нравится. — Пожала плечами Рада.

Она скатала маленький снежок и запустила им в птиц. Те разлетелись в стороны, испуганно защебетав.

— Кроме того, — замявшись, начала она. — Я хочу, чтобы Он меня заметил.

— Кто? — Заинтересовалась Жанна.

— Кейн. — Рада потупилась. — Он — великий воин! Братцу повезло: он входит в его малый совет. Я его просила дать мне работу, отправить на разведку. А он уперся как баран. Твердит, как матушка: мала еще! Пффф!

Рада вскочила с лавочки, прошлась колесом по дорожке.

— Мне уже почти 50! — Звонко бросила она. — Я полна сил! Быстра и хитра как лиса!

— Рада, ваш король — чудовище. — Тихо отозвалась Жанна. — А ты восхищаешься им.

— Сама ты — чудовище! — Обиделась Рада. — Ты его не знаешь! И вообще, нечего лезть со своими законами и правилами. То, что для тебя истина — не обязательно истина для всех. Может, это ты живешь не так? Жизнь одна, понимаешь? — Рада схватила подругу за руки и закружила.

Они смеялись и кружились, пока не упали в снег.

Щеки Жанны раскраснелись, Рада начала кидаться снежками, и они еще долго дурачились, пока небо не начало темнеть.

— Ты похожа на мою Маргери. — Грустно вздохнула Жанна.

— Должно быть, она замечательная. — Рада улыбнулась в ответ. — Семья — это святое. Тут я с тобой согласна. Нет ничего удивительного в твоей ненависти к Вересу. Но, поверь, чем дольше живешь, — тем гибче твоя мораль. Ты уже не делишь мир на черное и белое, а подлости всегда найдется оправдание.

— Я все еще не понимаю: зачем? Зачем вы влезли в Лорин, зачем война? Что нам делить?

— О, это сложные и высокие взаимоотношения богов! — Рада многозначительно закатила глаза. — Идем!

Верийка взяла Жанну за руку и потянула в сторону замка.

Жанна покорно последовала за Радой. Они очутились на кухне, где колдовала Варвара и ее поварята: двое мальчишек не старше 11 лет и юная девушка.

— Варвара! — Рада уперла руки в боки, приметила на столе алые яблоки и схватила одно, жадно впиваясь в тугую кожицу зубами.

— Госпожа? — Полная и улыбчивая повариха моментально очутилась рядом.

— Свари ка нам вина со специями! — Распорядилась верийка. — Не могу удержаться. — Кивнула она Жанне на яблоки. — У них есть маленький оттенок крови. — Девушка с удовольствием откусила еще кусочек. — Война, сестричка, была, есть и будет.

Рада плюхнулась на простой деревянный табурет. Жанна пристроилась рядом, услужливый поваренок предложил свой стул.

— Лорин — та еще… ох, братец запретил мне выражаться в присутствии знатной гостьи. — Рада прикрыла рот ладонью, давясь смехом. — Она с ума сводила Вереса! Наш бог был готов отдать ей все!

Жанна слушала, подперев лицо рукой.

— А эта…. Эх. В общем, она сама в рот заглядывала Сантеру, но вовсе не была глупой влюбленной дурочкой. А потому, водила обоих за нос. А потом Верес погиб от руки Кейна. А Кейн, — Рада мечтательно вздохнула, — не ослеплен Лорин. Он думает о своем мире. Да, между Лорин и Вересом еще долго было заключено перемирие, но! — Рада многозначительно подняла указательный палец вверх. — Глупая и самовлюбленная Лорин требовала от Кейна тех же условий, что от Вереса.

— А он? — Отозвалась Жанна.

— А он прекрасен! — Рада сладко потянулась, швырнула огрызок на стол. — Что ему Лорин? Она спелась с Сантером, вот уже год как мы ловим его соглядатаев на своих землях! Сейчас боги не заключают союзов! Каждый сам за себя! А Лорин… Прежде она всегда была нейтральна. А как узнала, что Кейн разрушил Невеккет — сказала, что он бессердечный и бездушный глупец, не способный ничего чувствовать! — Рада презрительно скривила личико. — Откуда этой высокомерной и самовлюбленной… даме… знать, что он не такой!

Жанна лишь повела бровью. Она явно разделяла взгляды Лорин, но сочла разумным промолчать.

— Лорин поклялась, что Кейн, даже если влюбится лишь раз за свою бесконечную жизнь — никогда не узнает ответных чувств! — Рада фыркнула. — Глупая она, ваша богиня!

Жанна снова промолчала. Для нее стало очевидным, что юная княгиня души не чает в своем короле.

— Выходит, Кейну нужен наш мир? — Поинтересовалась Жанна.

— Скорее, он хочет добраться до Сантера. — Подумав, ответила Рада.

Варвара поставила перед девушками два бокала с горячим вином. Жанна отрицательно закачала головой: в Оринберге женщины почти не употребляли алкоголь, тем более юные, не замужние. Чтобы разум всегда оставался чистым, а тело не было отравлено прежде материнства.

— Да не бойся! — Усмехнулась Рада. — Я прослежу, чтобы с тобой все было в порядке. Пей!

Жанна сделала глоток и задохнулась от обжигающей горячей волны. В голове моментально все перемешалось.

— Госпожа! Хозяин будет недоволен. — Робко подала голос Варвара.

— Так мы ему ничего и не скажем. — Невинно пожала плечиками Рада.

Жанна икнула, смущенно закрыв рот ладонью. Комната закружилась. Варвара легонько покачала головой, поставила перед гостьей тонко порезанные кусочки сырокопченого мяса и ломти хрустящего румяного хлеба.

— Съешьте, госпожа. — Настоятельно посоветовала она. — Для вас и глоточка достаточно. — Повариха убрала горячее вино в сторону.

— Жаль мне только, что наша победа не принесет тебе радости. — Рада наблюдала за подругой, что рассеянно жевала кусочек мяса. — Для наших смертных ты слишком умна, а верийцы для тебя — не пара. Даже полукровкой ты не сможешь образовать новый род.

— Нужны мне ваши верийцы и смертные! — Заплетающимся языком пробормотала Жанна. — Не у всех в голове романтика и замужество!

Лоринка не заметила, как княгиня внимательно наблюдает за своей подругой. Затуманившийся разум не замечал пристального взгляда и вкрадчивого голоса.

— Чего же ты хочешь от жизни? — Невинно поинтересовалась Рада.

— Я всегда завидовала Луи. Брату. Он волен делать то, что пожелает. Родители никогда не навязывали ему богатеньких невест, не возражали, когда он выбрал военную службу против светской жизни.

— Это все ты найдешь в Вересе. — Хмыкнула Рада. — И тебе это надоест. Верийцы пресыщены свободой, их сложно удивить чем-нибудь. Мы обретаем счастье только внутри семей: каждый представитель своего рода тесно связан с другими.

— Вы боитесь одиночества. — Заключила Жанна. — Ваша сила не дает вам удовлетворения. Вы презираете смертных за их несовершенство, и они возвращают вам это своей ненавистью. Через страх, через мнимую покорность.

Кухарка испуганно посмотрела на лоринку: дерзкие суждения в присутствии Истинной сулили наказание. Каждый обитатель Вереса с детства знал: бессмертные — хозяева жизни, их нужно любить, ими должно восхищаться.

— Интересное наблюдение. — Протянула Рада. — Или мы просто — приверженцы семейных ценностей. Жаль, тебе не узнать, каково это на самом деле — быть высшим существом. Ваш разум работает слабо, потребности примитивны. Людям не хватает ни фантазии, ни широты взглядов. Это наглядно доказывают полукровки: даже с перерождением они не способны обрести Дары. Их души слабы и бесхитростны настолько, что собственная ограниченность не дает развиваться. Смертные — домашние птицы: есть крылья, но нет желания улетать от сытой жизни

Жанна закипала с каждым словом княгини. Вино притупило осторожность, девушка была готова вцепиться в эту самовлюбленную снобку.

— Госпожа, если позволите, я провожу нашу гостью в комнату. — Вмешалась Варвара, с волнением наблюдавшая за разговором. — Кажется, вино плохо подействовало на графиню.

Рада холодно окинула женщину взглядом.

— Пожалуй, ты права. — Согласилась верийка, самодовольно наблюдая, как Жанну распирает от злости.

Любопытный экземпляр раздобыл себе братец в Лорин: изящная, умная, открытая. Смелая до безрассудства, девчонка нравилась Раде. Еще бы не забывала, где ее место.

Разговор глубоко запал в душу лоринки, но следующий день притупил неприятный осадок. Больше Рада не возвращалась к этой теме, старательно уводила беседу в другое русло.

Молодая княгиня без конца восхищалась красотой девушки, наряжала ее в красивые платья, заплетала густые волосы, обнимала и называла «найри», — сестра на верийском.

Это немного настораживало лоринку, она чувствовала себя куклой в руках великовозрастного ребенка. Но не возражала.

Раде даже удалось уговорить Фауста отпустить их на долгую прогулку за пределы Волчьего замка.

— Что здесь делать в этом каменном мешке, братец? — Канючила Рада. — Одни и те же лица, кроме охоты здесь и развлечься нечем: ни гостей, ни друзей. Со мной Жанна будет в полной безопасности, чтоб мне шкуру продырявили!

С другой стороны, его донимала Жанна, которой до смерти надоел Волчий замок.

— Я скоро покроюсь пылью, как книги на твоих полках! И никакая Герда не стряхнет ее с моей израненной души. — Дурачилась Жанна, картинно заламывая руки.

Князь устало вздохнул и согласился. Он стойко держал осаду два дня, но девицы преследовали его по пятам, мешали вести дела.

И вот, обе девушки неслись на санях, запряженных тройкой резвых лошадей. Правила, конечно, Рада. Верийка набрала сумасшедшую скорость, Жанна восторженно смеялась и визжала от страха.

Они пересекли долину, направились между двух склонов, вдоль реки. Мелькали горы, чтобы расступиться и выпустить навстречу еще одну долину. Трепетали на ветру меха теплой шубы, в которую графиню закутала Рейна, развевался алый удушливый шарф.

Рада, не чувствуя холода, возвышалась на козлах в легонькой рубашке и брючках. Она то и дело наклонялась вниз, чтобы зачерпнуть горсть снега, проявляя чудеса акробатики, крутилась и делала стойки, чем вызывала еще больше восхищения у своей спутницы. Эти искренние эмоции согревали бессмертную, льстили самолюбию верийки.

На горизонте показалась тоненькая черная полоса, потянуло дымом.

— Смотри, графиня, вот как живут наши смертные! — Радостно крикнула верийка и еще подстегнула лошадей.

И перед восхищенной Жанной замелькала деревня: красные кирпичные крыши, белоснежные стены, запах угля и свежеиспеченного хлеба!

Но стоило саням Рады заехать в деревеньку, как люди засуетились: дети кинулись в сторону дома, женщины закрывали шторы на окнах. От каждого дома стали выходить мужчины.

Рада остановила сани перед двухэтажным деревянным домом: резные ставни, флюгер на крыше, невысокий плетеный забор.

Ей навстречу вышел мужчина средних лет и женщина, чуть моложе.

— Госпожа Гевальт! — Женщина держала в руках поднос с угощением и вином.

Рада играючи спрыгнула на землю, кинула поводья подоспевшему мальчишке.

— Здравствуйте, здравствуйте, хозяева! Гостью привезла вам, подругусвою! Вы уж развлеките графинюшку, зачахла совсем! Покажите свое гостеприимство!

Рада осушила кубок, жестом подозвала Жанну.

Графиня не смело ступила на хрустящий снег, последовала примеру княгини, но кубок вина не осилила, лишь обожгла губы, прихватила кусочек твердого сыра.

И тут же налетел ураганом смеющиеся девушки и парни, зазвучали какие-то флейты, забренчали струны, верийку и ее подругу унесла вереница танцующих людей…

Спустя пару часов, Жанна и Рада, восседая на резных стульях, смеялись над шутом, что скакал рядом. В просторном доме было достаточно прохладно, не смотря на разожжённый очаг. У графини уже устали ноги от танцев, мышцы живота сводило от смеха.

Жанна извинилась и вышла на крылечко.

Холодный воздух бодрил. Звезды раскинулись на темном покрывале зимнего неба, в которое упирались столбы дыма из труб. Запах угля и свежести.

— Великий Верес! Кажись, довольна княгиня! — Послышалось справа. — Может, в этот раз без боли все пройдет. Ты улыбайся! Улыбайся, Забава! Ейная гостья довольна и княгиня рада!

Шепот был слишком громкий, чтобы его пропустить мимо ушей. Жанна вжалась в стену, подальше от факелов.

— Приведи ей Вика. Она любит на него смотреть, — отозвался женский голос.

— Да ты что, женщина? Вик уже постарел с их последней встречи, да обженился! Приревнует, не стерпит!

— А коли спросит про него?

— Скажем, нет его в деревне!

— Чует ложь княгиня. Головы не сносим…

— Жааанна! — На пороге появилась Рада, веселая и раскрасневшаяся. — Где ты ходишь?

— Поедем отсюда, Рада. — Грустно попросила Жанна.

— Не угодили чем? — Черные брови сошлись на переносице. — Разорву!

— Не надо, Рада… Устала я.

Смертные тряслись от страха. Жанна чувствовала это. Фальшивые улыбки, заискивающие взгляды. Нарочно все парни и девки юные, сияющие: может, приглянется кто, да обойдется малой кровью.

Рада, кажется, поняла все.

— Ночь темна, не поедем никуда. Остаемся! — Золотые глаза недобро сверкнули. — Хозяева, скуууучнооо! — Громко крикнула Рада, затопав ногами.

Из-за угла поспешно выскочили две женщины, те самые, что шептались, нарочито весело закричали:

— Девушки, парни, веселья мало! Княгиня наша заскучала!

И принялись петь звонкую песню. Молодежь высыпала на улицу, подхватила слова, пустилась в пляс. Мелькали цветастые полосатые юбки девушек, белоснежные полушубки парней. Улыбки, полные волнения и страха, кружились нестройным хороводом.

Рада рассмеялась, пустилась танцевать, увлекая за собой Жанну.

— Танцуй, графиня! — Азартно крикнула она. — Сегодня веселимся!

Жанна вырвалась из толпы, сердито оттолкнула девушку, что попалась на пути.

— Стой! — Рада настигла подругу. — Не нравится? — Она развернула графиню к себе. — Сама хотела на них посмотреть, а теперь нос воротишь?

В золотых глазах плясали волчьи огоньки. Рада злилась и уже не напоминала беззаботную девчушку. И уж тем более светлую и милую Маргери.

— Развлечемся, по-моему! Хочешь знать, чего они стоят, эти смертные? — Не дожидаясь ответа, Рада громко свистнула, люди замешкались, пение прекратилось. — Хочу видеть Вика!

Кто-то охнул, люди зашептались в страхе.

— Где ты, мой разлюбезный? — Елейно пропела Рада. — Не забыл еще? — Ее взгляд остановился на людях.

Те расступились, пропуская вперед уже не молодого мужчину. Жанна удивленно уставилась на незнакомца: черты лица напоминали ей безумного Кейна! Тот же острый нос, косматые брови, скульптурное чеканное лицо, только взгляд уставший. Присмотревшись, графиня поняла: похож, да не совсем. Мягче и живее был незнакомец, было в нем слишком много человеческого, теплого и близкого.

— Постарел. — Деланно вздохнула Рада, приближаясь к мужчине. Даже снег не хрустел под ее плывущей походкой. — Скучал ли?

Она кружила возле Вика, точно волчица на охоте, не сводя взгляда. И мужчина своих глаз не отводил, но стоял уверенно, прямо.

— К чему все это? — Недовольно спросила Жанна. — Повеселились и хватит. Оставь их.

Предчувствие чего-то неприятного и непоправимого поселилось в душе.

«Нравится он ей, на короля похож» — мелькнуло в голове. И Рада эту мысль перехватила.

— Похож, да не совсем. — Ответила она Жанне. — Не хочет Вик божьего дара, ему противна сама мысль о перерождении. — Усмехнулась девушка и красивое лицо исказилось. — А против воли не Обратишь. Этого надо желать. Стареть и умирать приятнее, чем быть вольным, да, Вик? — Она застыла возле него, заглядывая в лицо.

— Глуп да молод был, княгиня Рада! — Вступила в разговор одна из женщин. — Что с нас смертных взять, не чета мы вам! Оставь его, княгиня, выбери другого!

— Наши парни за честь примут! — Подхватила вторая. — Любого выбирай.

— Вся семья их упрямцы! — Поддакнул молодой парень, — и потомство такое же!

— Потомство?! — Воскликнула Рада.

Она впилась руками в плечи Вика, прожгла взглядом.

Жанна понимала, что происходит: Рада читала воспоминания мужчины. Это было отвратительно. Все самые сокровенные минуты, отголоски чувств и желаний перебирались бесцеремонно и нагло.

— Прекрати! — не выдержала Жанна и толкнула подругу.

— Не лезь! — Рада с силой отшвырнула девушку, будто не была хрупким созданием. Жанна кубарем покатилась по снегу.

— Меня променял на смертную… — Рада вздохнула. — Привести!

Толпа загудела, но приказ исполнили.

Женщину с двумя ребятишками вытолкнули вперед.

Вик, кажется, впервые потерял самообладание и кинулся к своей семье.

— Стоять! — Рада уперлась ладонью в его грудь.

Верийка рассмотрела соперницу и ее детей. Женщина крепко прижимала к себе двух мальчиков не старше 10 лет.

— Убожество! — Резюмировала Рада. И, небрежно вскинула руку.

Жанна, вытирая лицо от снега, увидела, как женщина застыла.

— Мама? — Испуганно пролепетал один из мальчиков.

— Мама, что с тобой? — Второй ребенок ухватил ее за руку.

А женщина бледнела на глазах, оседая на грязный снег.

— Рада, прекрати! — Взмолился Вик, кидаясь к супруге.

— Стой, где стоишь! — Улыбнулась верийка. И ноги мужчины точно приросли к земле.

Лицо Вика исказила мука: он был не в силах преодолеть нечто, что сдерживало его на месте. С трудом сделал он шаг, еще шаг. Но медленно. Слишком медленно, чтобы помешать княгине.

Дети испуганно окликали мать, та продолжала умирать, но никто из них даже не шелохнулся! Жанна видела в их глазах испуг и покорность.

Развлекаясь, Рада отпустила Вика. Он схватился за нож, что висел на его поясе.

— Ненавижу тебя! — Яростно крикнул Вик, кидаясь на Раду, но верийка лишь расхохоталась, отшвырнула его легким взмахом руки.

— Рада, перестань! — Жанна не торопясь приближалась к девушке. — Что ты хочешь доказать? Нельзя быть любимым насильно, Рада. Ты убиваешь ее! У нее же дети!

— Двое щенков! — Расхохоталась Рада, червонные глаза пронзили лоринку. — Этой грязи в Вересе полно, еще наплодится!

Вик снова и снова пытался напасть на княгиню, но тщетно. Ловкая и быстрая, девушка ускользала в последний момент. Лишь раз коснулось лезвие плеча верийке, но та со смехом скрылась вновь.

— Чего ты хочешь от меня? — Отчаянно взмолился Вик, прекратив все попытки.

И Жанну как кнутом обожгло: так же отчаянно она спрашивала у Фауста. А он играл с ней, как с куклой. Обида за себя и за незнакомца нахлынула неожиданно.

— Боли твоей она хочет! — Прошептала Жанна. — Чтобы место свое знал и на брюхе ползал! — Она наступала на Раду. — Жизнь твоя ничего не стоит! Игрушка надоела? Он живой, мерзкая ты тварь! — Девушка кричала в полный голос и бросилась на Раду сама.

Верийка растерянно отшатнулась, но вдруг больно ударила графиню. Нет, не рукой, не пнула и не толкнула. Тысячи игл вонзились в голову! В глазах потемнело, звуки превратились в невыносимый гул. Мерзлая земля двинулась на встречу.

— Жалко их стало? — Рада склонилась над ней. — Глупая. — Легкая улыбка за змеилась по лицу верийки. — Думаешь, их надо спасать? Они же стадо. А ну ка, хозяева любезные, накажите нашу гостью: на Истинных руку поднимать!

Люди молча направились к Жанне. И лица гостеприимных селян исказились в негодовании: как посмела? Против воли божественного создания пошла, ослушалась!

— Зачем ты? — Вздохнул рядом Вик, стараясь прикрыть неожиданную заступницу. — Варена померла все равно. И ты теперь…

Отчаянные крики детей Вика, которых оттащили в сторону, смешались с яростной руганью людей! Они безжалостно били Жанну и Вика, рвали на них одежду, пинали, щипали и тянули за волосы.

— Хватит! — Приказала Рада. — Хватит с них.

Вик старался, как мог, закрыть собой плачущую Жанну, большинство ударов мужчина принял на себя, и девушка была ему благодарна.

— Тебя и щенков твоих чтобы больше здесь не видела! — Распорядилась Рада, обращаясь к мужчине. — Бабу твою… повесить на столбе, чтоб гнила всем в напоминание! А ты… — Рада мстительно посмотрела на Жанну. — Расскажешь брату, — умрешь! Гостью вашу в порядок привести, подлечить и сопроводить через недельку в Волчий замок! Надоели вы мне.

Рада повела плечиком, развернулась и… большая черная волчица помчалась в ночь, оставляя позади и село, и его обитателей.