Фьёль

Все началось не со зла.

Все началось как игра,

Но лестницу в небо сожгла —

Плата за стыд твой и страх!

Ты и они, я порвал бы эту нить!

Слышишь, Жанна,

Жанна.

(Ария — «Улица роз»)

— Вам бы следовало больше улыбаться. Улыбка вам идет. — Герда аккуратно причесывала Жанну. — Синяки почти прошли. — Девушка провела пальцем по лбу графини.

— Что-то не хочется. — Апатично отозвалась Жанна.

Возле зеркала сгрудилось внушительное количество скляночек, заколок, лент, коробок с украшениями.

Тусклая луна заглядывала в окно через портьеры. Тишина нарушалась лишь потрескиванием дров в камине, замок дремал.

— Вам не понравились украшения? — Снова заговорила Герда.

Ловкие руки принялись укладывать волосы в прическу. Горничная взяла несколько разных шпилек, протянула Жанне, предлагая выбрать. Та нехотя пожала плечами, остановилась на жемчужном цветке.

— Поступок обычного человека: искупать вину безделушками. — Произнесла графиня.

— Это скорее утешение. — Герда отбросила шпильки, оставила украшенную рубином. — Хозяин волен был наказать вас за непослушание, но отчего то балует.

«Алый цвет нравится верийцу больше, — подметила Жанна. — Хочет угодить»

— Балует… — Проворчала лоринка. — Не много же вам надо для счастья.

Герда безразлично пожала плечами: что взять со строптивой сумасшедшей чужестранки?

Как бы ни приказ князя держать себя с лоринкой вежливо и почтительно, будто она Истинная, — Герда с удовольствием отвела бы девчонку кузнецу.

Тот бы заклеймил глупую, чтобы не воображала себя госпожой, да помнила, что смертные — самая низкая ступенька Вереса. Но игра была забавной для хозяина. И слуги отлично исполняли свои роли.

Перед глазами Жанны до сих пор стояла жуткая картина: подвешенная к столбу женщина, плачущие дети и Вик, наспех собравшийся в дорогу вещи.

— Куда ты теперь? — Спросила пожилая женщина, очевидно, какая-то родственница или соседка. — От Рады не скрыться. Найдет.

— Ты знаешь, куда. — Махнул рукой Вик в сторону гор.

Женщина знала, осуждающе закачала головой. И Жанна догадалась. К восточным охотникам. К бунтарям. Почему верийцы не могли уничтожить их, — это было для графини загадкой.

— Не ходи, родимый, весной в горах не спокойно! Замерзнешь, не дойдешь! — Запричитала женщина.

— Выживем, тетушка. Оставаться — все равно, что сгинуть. Так лучше на перевале, чем рабом. — Вик участливо обнял женщину, успокаивая.

— Как тебя зовут? — Обратился Вик к Жанне.

— Жанна. — Она плотнее укуталась в меховую шубу.

— Откуда ты?

— Издалека. — Уклончиво отозвалась девушка.

— Рада тебя тоже не оставит в покое. Идем со мной, я помогу.

Его добрые глаза смотрели дружелюбно, мужчина был искренним, густой низкий голос звучал уверенно. Таким бы команды солдатам отдавать.

Жанна невольно представила Вика во главе армии. А что? Такой сможет повести за собой людей: сильный, уверенный, принципиальный. Ради благ и подарков верийских не отказался от своей семьи, не склонил колени.

Девушка отрицательно покачала головой. Еще месяц назад она бы с радостью последовала за незнакомцем. Но теперь пришло понимание: смертные Вереса — не те, на кого можно рассчитывать. Они сломаны где-то внутри. Сломаны давно, много поколений назад. А все же, Вик не такой.

— Рада потом накажет жителей. — Ответила Жанна. — Разозлится еще больше. И, кроме нее, есть, кому меня искать.

Вик понимающе кивнул, сжал кулаки при упоминании о верийке.

— С князем связываться еще опаснее. Если хочешь выжить, — не зли верийца. Не верь тому, что слышишь и видишь. Они играют с нами, наблюдают, впитывают. Их бессмертные души давно разучились что-то чувствовать. — Он говорил страстно, слова шли от сердца. — Для них мы — стадо. Покорное и безмозглое.

— Почему вы не сопротивляетесь? — Горько, с обидой спросила Жанна.

Толпа уже начинала расходиться, потеряв интерес к судьбе Вика и его детей. Люди роптали, осуждая и проклиная мужчину и его семью.

— Ты не такая как все, не такая как… они. — Он кивнул в сторону домиков. — Идем со мной! Не все в Вересе остались покорны! Мне хватит смелости вступиться за тебя, как ты вступилась за мою семью перед Радой!

Что-то подсказывало девушке: Вик и его дети погибнут, если она сейчас не устоит перед этим предложением.

— Я хочу пойти с тобой. — Тихо ответила она. — Но что будет, если…

— Идем. Тебе терять нечего. — Вик подбадривающе взял ее за плечо. — Что будет — то будет.

Чужестранка поколебалась, но последовала за ним. Все отчетливее вырисовывалась картина Вереса: хозяева жизни — верийцы, их верные слуги — полукровки и существа, чья жизнь не ставилась ни во что — люди. Вот почему нельзя было покидать Волчий замок, вот откуда ощущение неестественности.

Не хотел Фауст отпускать свою гостью, но сестра пообещала поддержать иллюзию благополучия. Не сдержалась, не смогла.

Какими бы ни были безучастными горожане во время казни Варены, жены Вика, они снарядили уходящих провизией и теплыми вещами. Неловко опуская глаза, совали они в руки мужчины свертки, каждый раз озираясь по сторонам: не осуждают ли соседи.

Вик вывел двух лошадей со двора своего опустевшего дома. Мужчина в последний раз обнял Варену, уже окоченевшую и равнодушную ко всем страданиям этого мира. Снять тело он не решился: Рада, в самом деле, способна вырезать весь городок.

Жанна залезла на черного коня, посадила перед собой одного из мальчишек и странная компания двинулась в сторону гор.

Не прошло и трех часов, как на завьюженной дороге появились сани. Ими правил сам князь. С десяток полукровок и двое Истинных сопровождали своего господина. Все как один в темно-бардовых военных мундирах, черных высоких ботфортах и расшитых золотом треуголках.

— Знал, что Раде доверять нельзя. — Обреченно вздохнул князь, ступая на белый снег.

Он не стал слушать заискивающие оправдания старосты, велел полукровкам снять труп женщины и сжечь. Сестрица-Рада оставляла в убитых толику жизни. Через сутки мертвец вставал и лакомился живыми с бесконечным аппетитом.

Люди снова повылазили из домов как тараканы из щелей. То, что «клятый Вик со щенками» прихватил «гостьюшку» скулил каждый встречный горожанин, все они тряслись от страха и рассказ их обрастал подробностями мало правдивыми. Князь знал, куда направились беглецы.

Зашептали на ухо верные соглядатаи. Фауст отдал распоряжение своим подчиненным, двое остались в городе, чтобы наказать жителей за то, что упустили лоринку и позволили бунтовщику увести ее с собой.

Несколько местных уже волокли на эшафот. Кому просто клеймо поставят, кому руку отрубят за принесенный ущерб личному имуществу князя — избиение лоринки. Не важно, что княгиня велела. Силком никто не заставлял, да и власть Фауста выше как прямого владельца земель.

По Костяному хребту кочевали восточные охотники, и все вольнодумцы норовили удрать к бунтарям. Досаждали охотники по мелочи, а потому на них никто внимания не обращал. То мост обрушат, то завал горный устроят, то жителей смущают и на восстание подбивают. Но верийские смертные давно растеряли свой пыл, сопротивляться власти Кейна у них желания не было.

Раньше охотники были костью в горле и люди убегали в горы, собирали отряды и шли на верную смерть против полукровок и Истинных. Осаждали малые крепости, боролись за свое место под хмурым солнцем Сумеречного королевства.

Кейн выслал на поимку два отряда. Воины прочесали заснеженные вершины и холодные пещеры в недрах. Они без труда нашли и разбили смертных. Их тлеющие кости дали имя хребту, но на смену убитым пришли новые.

Было одно место, куда верийцы пройти не могли: восточная долина возле Фьёль. Силы природы оберегали это место. Силы древние, как сам мир. Они водили вокруг да около Истинных, закручивали вьюгами дороги и тропинки.

В конце концов, Кейн не стал тратить время на бунтарей. Его отношение к людям было мягче, чем у Ольгарта, предыдущего короля.

Охотники не мешали его великим замыслам, а разбираться с ними приходилось тем Истинным, в чьих владениях они появлялись. К несчастью рода Гевальт, охотники облюбовали земли в их княжестве, а злополучная Фьёль возвышалась не так далеко от Волчьего замка.

— Они ушли не так давно. Здесь только два пути. — Князь внимательно изучал дорогу к Фьёль. — Они не пойдут через лес — слишком долго. Значит, остается перевал. Опасно, но быстро.

Чем выше в гору поднимались спутники, тем ближе проплывали влажные холодные тучи. Снег весело кружился, становился гуще. Весна еще не заглядывала в горы, стылая земля была твердой, сугробы глубокими. Становилось холодно, дышать было тяжело.

— Снег не собьет со следа! — Точно прочитал мысли Вик. — Верийцы чувствуют наш запах лучше псов! Возьми. — Он протянул Жанне маленькую ладанку.

Девушка удивленно покрутила вещицу в руках: внутри лежал маленький камешек, разрисованный узорами. Ладанка пахла летними травами.

— Это поможет?

— Отчасти. Мне передали ее восточные охотники. Они давно звали меня к себе. Да дети малы были, Варена долго болела. Раньше надо было уходить.

Вик остановил коня, обернулся назад и прислушался.

— Нас догоняют.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую. — Ответил Вик, неловко улыбнувшись. — Не просто так Рада меня изменить хотела. Не только за сходство с Кейном Великим. — Здесь пешком пойдем. — Он остановил коня и спешился.

Жанна взяла лошадь за узду, второй рукой крепко обхватила маленькую детскую ладошку. Сыновья у Вика были удивительно послушны: они ни разу не пожаловались на усталость, не всхлипнули. Шли безропотно за отцом и Жанной.

— Чем ты приглянулся Раде? — Поинтересовалась Жанна.

— Кровь в моем роду древняя. Не верийская, но и не та, что у других смертных. — Пожал плечами Вик. — У меня нет Даров Вереса, нет бессмертия. Но я чувствую верийцев, силы и ловкости во мне больше, чем в других людях.

— Кто твои предки?

— Не знаю. — Вик снова пожал плечами. — Погибли родители, когда Кейн стал полукровок творить для войны. А меня другая семья воспитала. Да неважно все это. — Он махнул рукой. — Поспешим, сейчас трудно будет.

— Я думала, кроме людей и верийцев больше нет других разумных существ. — Не унималась Жанна.

Вик пожал плечами:

— Теперь нет. Были еще маги Ми-Сойличте, но сгинули в своей пустыне. Были те, о ком я не помню — мои родичи, их племя.

— Об этом ни в одной книге не написано. — Удивилась Жанна. Она едва поспевала за Виком, но шаг не сбавляла.

— И где ты читала эти книги? Не в Волчьем ли замке? — С иронией поинтересовался Вик. — Ты либо плохо искала, либо от тебя их спрятали. Ты не из нашего мира.

— Так заметно? — Чуть обиделась Жанна.

— Да. Я это тоже чувствую. Для тебя все чужое в этом мире, ты не привыкла видеть то, что происходит вокруг, а потому сопротивляешься. — Вик стал серьезным. — Кейн уничтожил Невеккет. Еще несколько месяцев его воины вели в Маледиктус пленных. У них отняли самое святое, ради чего они жили — веру. Веккиты любили своего бога и после поражения покорно разделили его участь.

— Ты читал об этом в книге? — Заинтересовалась Жанна.

— Я видел это своими глазами. Вереницы пленных сначала увели в Маледиктус, а потом в Ледяной пик и Лисьи взгорья.

— Что это за места?

— Не была там?

— Жанна отрицательно покачала головой.

— Твое счастье. — Вик остановился, снова прислушался. — Как давно ты в Вересе?

— Уже несколько месяцев.

— Тебе ничего не рассказывали. Смею предположить, что живешь ты у князя Фауста Гевальт. Это его слуги идут сейчас за нами по пятам.

— Ты прав. — Девушка потупилась. — Ты передумал брать меня с собой? — Уныло спросила она.

— Нет! — Вик широко улыбнулся. — Что ты! Но нужно торопиться! Как доберемся до долины Фьёль — сможем спокойно обсудить все, что захочешь.

Они пробирались по каменной тропе все выше и выше. Та петляла между гор, забирала все круче.

— Лошадей придется оставить. — Вик остановился. — Они сейчас нас только замедляют.

Он выбрал две сумки, придирчиво осмотрел их содержимое, что-то бросил, остальное взял с собой. Отстегнул от седельного кофра короткий топорик.

Мужчина выглядел взволнованно.

— Быстрее, Жанна, осталось не много! Видишь вон ту вершину? — Он указал рукой налево, где ощетинилась елями гора. — Это — Фьёль. Верийцы не могут пройти за ее границу, хвала Норе.

Жанна вскинула любопытный взгляд на Вика.

«Нора?» — Хотелось переспросить лоринке.

Уж не та ли самая старушка, что живет возле Волчьего замка?

Но она не успела ничего сказать. Ветер вдруг стал налетать порывами, а спутник ускорил шаг.

Они почти бежали. Снежная вьюга залезала под одежду, слепила глаза, камни подворачивались под ноги, норовя уронить в пропасть. Дети стали выбиваться из сил. Младшего Вик уже нес на руках, старший все чаще спотыкался.

Тропа вывела их на небольшую поляну. Здесь все четверо рухнули на снег, понимая, что не успевают оторваться от погони. Жанна ничего не слышала и не замечала. Вокруг пел ветер, и кружила метель. Дорога потянулась вдоль горы. Величественная Фьёль возвышалась над ними, оставалось пройти не так много.

Вик помог ей подняться.

— Тропинка там, за камнями. — Вик указал на поворот. — Я встречу их. Вместе не успеть нам. Спускайтесь в долину. Я отвлеку погоню, а ты с мальчишками беги без оглядки!

Девушка взглянула в его решительное лицо.

— Ты? Против верийцев? Почему же ты не остановил Раду?

— Я не собираюсь никого убивать. Только задержу. Вериец один. Остальные — полукровки. — Вик быстро обнял сыновей, подтолкнул их к Жанне. — У вас еще есть шанс. Не ждите меня!

Дети прижались к ней, старались не отставать. Мужество оставило их. Острые камни подворачивались под ноги, снег слепил глаза. Пробирались медленно и осторожно, ничего не было видно дальше вытянутой руки.

Паника холодной змеей вползла под сердце, подгоняя вперед, склон становился все более крутым, дыхание — сбивчивым.

Они упрямо пробирались наверх, вот-вот должен был показаться спуск. Кто-то дернул Жанну на себя за ворот шубы! Ужас пробрал лоринку до кончиков волос, она громко вскрикнула, теряя равновесие.

— Здесь она! — Неприятно проскрипел голос. — И щенки здесь!

Полукровка был крепким и рослым. Кожа его слегка отдавала синевой, точно он заледенел.

Дети с отчаянными криками бросились на чужака, но тот отпихнул их как досадную помеху: они его не интересовали. Мальчишки вжались в гору.

Жанна забрыкалась в цепких руках, вывернулась из шубы и побежала прочь, в обратном направлении! Может, дети успеют уйти, ведь пришли не за ними.

— Сюда! — Услышала она голос Вика.

Вик бросился наперерез преследователю, подступая ближе к тропе, что шла еще выше в горы, к заветной Фьёль. Сыновья прижались к холодному каменному боку, крепко взявшись за руки.

Жанна рванулась к Вику, до которого было несколько шагов. Но преследователь оказался быстрее, сбил беглянку с ног.

Вик поспешил на выручку. За его спиной из снежной метели вынырнул еще один полукровка. Ловкостью мужчина не уступал противнику, завязалась короткая схватка. На смертного навалился третий, вынырнув из снежного воздуха.

Вика свалили на землю, выбили топорик из рук, колено уперлось в грудь, придавливая человека к земле.

Младший мальчик, не раздумывая побежал на выручку отцу! Маленькими ручками он принялся колотить одного из напавших.

Тот рассмеялся, запрокинув голову, схватил ребенка и швырнул вниз…

Глаза Жанны расширились от ужаса, а в ушах зазвенел детский крик! Сначала младшего, потом старшего, который так же кинулся на ненавистного убийцу.

Полукровка оскалился и пнул мальчишку ногой в живот.

«Мама» — выдавил из себя ребенок, сложился пополам, застонал от боли, и упал рядом с отцом.

Вик в бешенстве вырывался, но его уже скручивали слуги князя.

Оцепеневшую Жанну подняли за шиворот, толкнули в спину.

— Ступай! Тебя заждались! — Грубо бросил низкий голос.

Девушка обернулась, прожгла взглядом ухмыляющегося высокого мужчину. Несомненно, происходящее забавляло его, а собственная вседозволенность доставляла удовольствие.

Не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, она быстрым движением выхватила из ножен на поясе обидчика кинжал, и полоснула растерявшегося воина не глядя.

Она попала тому во вскинувшуюся руку. Полукровка зарычал и наотмашь ударил Жанну по щеке.

— Твааарь! — Протянул он разгневанно, готовясь нанести еще удар.

Жанна с глухим стоном повалилась на землю, упала лицом в снег, запульсировали разбитые губы, голова зазвенела от удара об острый камень.

Послышался свист рассекаемого воздуха, рядом с девушкой приземлилась отрубленная голова мужчины.

— Тупое животное! — Прозвучал до боли знакомый бархатный баритон.

Жанна приподнялась и увидела хозяина Волчьего замка. Тот не спеша вытирал снегом кровь с меча. Полукровка, что ударил Жанну, лежал у его ног, алая кровь растекалась во все стороны.

— Кому еще не понятно, что графиню следовало вернуть живой и невредимой? — Спросил Фауст, осматривая своих подчиненных. Спросил тихо, но так, что услышали все.

Его слуги молчали.

— Зачем же ты ушла с этим отребьем? — Князь нахмурился и взглянул на нее золотыми глазами, сулящими приговор за неповиновение.

Он вернул меч в ножны, протянул Жанне руку.

— Не подходи ко мне. — Решительно прошептали разбитые губы. — Я не пойду с тобой.

Девушка медленно отползала от князя к обрыву, поднимаясь на ноги. Их разделяло не больше трех шагов.

— Разве я сделал тебе что-то плохое? — Изумленно и даже обиженно спросил он.

— Твоя сестра убила его жену. — Она ткнула дрожащей рукой в сторону Вика, которого все так же крепко держали двое воинов. — А этот — убил его сына. — Жанна брезгливо опустила взгляд на обезглавленное тело. — Жизнь других ничего не значит для тебя лишь потому, что они — смертные? Ты пытал человека с наслаждением, я видела своими глазами…

— Поговорим об этом в Волчьем замке. — Нетерпеливо произнес Фауст, делая шаг в ее сторону. — А этого бунтовщика Рада наказала заслуженно: он смущал честных граждан, да еще и собрался к восточным охотникам!

— Не подходи! — Замерзшими руками девушка поднесла к своему горлу кинжал, что все еще крепко сжимала. — Живой я не вернусь назад! Чего ты хочешь от меня?

Вик внезапно громко рассмеялся. Все удивленно посмотрели на мужчину, один из слуг больно ткнул его в бок.

— Ты сама сказала мне, чего они от нас хотят. — Через боль прошептал Вик.

Жанна нахмурила тонкие брови.

— Он никогда не отпустит тебя, пока ты интересна. А потом…

— Замолчи! — Выпалил князь. — Уберите его и это. — Он кивнул в сторону мальчика, что все еще лежал на земле без сознания.

— Нет! — Зазвенел голос лоринки. — Ты отпустишь их обоих.

— Это исключено. — Непререкаемым тоном отрезал Фауст. — Они нарушили мои законы и законы Кейна!

— Отпусти их. — Девушка легко провела кинжалом по своему горлу, алые капли проступили на коже. — Или я присоединюсь к ним.

— Не делай глупости! Я быстрее тебя! — Кажется, вериец злился.

— Увидим! — Решительно заявила Жанна, делая шаг назад, к пропасти. — Их жизни в обмен на мою.

Они долго смотрели друг на друга. В сознании лоринки вдруг стала появляться навязчивая мысль, что все это ни к чему и лучше бы ей сейчас просто вернуться в Волчий замок.

— Не смотри ему в глаза! — Отрывисто бросил Вик, разбивая морок. — Он подавляет твой разум!

Жанна чуть надавила на клинок, кровь закапала сильнее, приводя ее в себя. Голова все еще гудела от удара, дышать было тяжело. Силы покидали Жанну.

— Хорошо. — Сдался князь. — Я отпущу их. Твоя жизнь в обмен на них.

Ноздри князя сузились от едва сдерживаемой ярости! Мало того, что смертная одержала верх, так еще и глупый амулет на ее шее блокировал большую часть Дара! Иначе бы все было давно кончено: бунтовщика казнить, девчонку — обратно и под замок!

— Мы проводим их туда, куда они шли. Если ты обманешь меня — я найду способ свести счеты с жизнью! — Пообещала Жанна, медленно опуская оружие.

— И ты больше никогда не будешь пытаться уйти из Волчьего замка! — Потребовал вериец.

Жанна поджала губы, опустила глаза.

— Хорошо. — Кивнула она.

До спуска в долину Фьёль было подать рукой. Им не хватило всего чуть-чуть. Вика и его сына проводили до поворота.

Снежная буря становилась все гуще: гора не хотела подпускать к себе детей Вереса.

Жанна брела, обреченно опустив голову. Она винила себя за все, что произошло в городке и за все несчастья мужчины.

— Даже не думай об этом. — Вик по-доброму пожал ее руку. — Ты не виновата ни в чем.

— Прости меня, если сможешь. — Мокрые от слез, бездонные глаза смотрели горестно. — Я еще не встречала в Вересе никого, кто был бы достойнее тебя!

— Ну, хватит, нам пора. — Раздраженно бросил князь. — Ты промерзла насквозь.

Жанна протянула Вику ладанку, что он ей дал.

— Нет. — Мужчина сжал своей рукой ладошку девушки. — Тебе нужнее. Не потеряй и не расставайся с ней. Береги себя и ничего не бойся. Напрасно ты согласилась на его условия. — Вик кивнул в сторону Истинного. — Он замучит тебя до смерти.

— Не волнуйся обо мне. — Девушка попыталась улыбнуться. — Я тоже умею постоять за себя.

— О да, характер у тебя есть. — Он тихо рассмеялся. — Я постараюсь помочь тебе…

— Достаточно! — Оборвал его вериец. — Я всегда могу передумать.

Вик замолчал, крепко пожал ладонь девушке. Его сын шмыгнул носом, сдерживая свои эмоции, обнял лоринку на прощанье. Две уставшие фигуры скрылись в снежной пелене.

Потом была дорога в Волчий замок. Стоило начать спуск, как непогода отступила. Фьёль защитила себя от вторжения чужаков и, как надеялась Жанна, защитит двух путников от дальнейших преследований.

Девушка задумчиво смотрела вдаль и не проронила ни слова. Она старательно не замечала ни верийца, ни его сопровождающих. Тело онемело от холода и усталости. Как ни крепилась гордая лоринка, на пол пути вниз силы оставили ее, ноги отказались повиноваться.

Фауст подхватил падающую смертную на руки. Обратной дороги Жанна не помнила — забытье поглотило девушку.

— Пора идти. — Герда прервала вереницу воспоминаний.

— Если ему так надо, — пускай сам приходит.

Девушка упрямо поджала разбитые губы, быстрым движением сорвала с шеи подаренное ожерелье, алые бусины застучали по полу. Но этого красавице показалось мало! Жанна растрепала прическу, выдергивая шпильки, вскочила с кресла и яростно снесла все склянки и шкатулки с туалетного столика.

Герда ахнула, расстроенная тщетностью своих усилий, испуганная дерзким поведением смертной.

— Госпожа, что вы наделали? Вы не можете…

— Могу! — С вызовом отозвалась Жанна. — И я хотела жемчужные заколки, а не рубиновые!

Герда испуганно отступила.

— Накажут не вас, госпожа, умоляю! — Сделала она последнюю попытку, умоляюще прижимая руки к груди.

— Да пусть хоть всех вас высекут! Казнят! Зарежут! — Топнула ногой Жанна. — Так вам и надо, прихвостням! Пошла прочь! Вон отсюда! — Фиолетовые глаза сверкнули гневом.

Герда попятилась к двери, хрустнули под удаляющимися туфельками осколки.

Жанна со злостью пнула какую-то шкатулку, завопила от распирающих ее эмоций, еще больше растрепала волосы на голове и обессиленно рухнула в кресло.

То, что витало в голове девушки, считывалось легко. Еще в галерее князь перебрал этот сумбур, извлек основные мысли.

За дверью царил беспорядок, сама виновница, прикрыв глаза ладонью, сидела возле зеркала, тяжело дыша.

— Ты отказалась спуститься. Я пришел сам. — Начал вериец, сдерживая первый порыв гнева, окинул Жанну с ног до головы. — С кем ты сегодня воевала?

Смертная бросила в зеркало уничтожающий взгляд.

— Верни меня в Лорин. Если миру суждено погибнуть, я хочу быть рядом со своей семьей. Если я умру, то умру счастливой!

Хозяин бесшумно приблизился.

— И что же такое, по-твоему, «счастье»?

— Свобода. Быть рядом с теми, кто тебе дорог. Без требований и дурацких правил! Выбирать самой, куда и зачем идти!

Она шагнула вперед с гордо поднятой головой, пристально всматриваясь в его золотые змеиные глаза. Она не боялась его ни на секунду. Пускай смотрит, сколько захочет! Привыкли верийцы к покорным, как стадо овец, людям.

— Столько эмоций… — Прошептал он. — Очень хорошо. Ни купить, ни запугать…

— Что? — Не поняла она.

— Завтра, если ты не передумаешь, даю слово, я верну тебя в Лорин.

— С чего бы мне изменить свое мнение? — Она надменно изогнула бровь, резким жестом схватила чудом уцелевшую на столике расчёску и принялась яростно приводить волосы в порядок.

Молодая и упрямая, смертная пахла цветами жасмина. Каждая клеточка хрупкого тела источала дурманящий аромат, от которого закипала кровь.

— Рада расстроила тебя.

Внешне вериец был абсолютно спокоен, но внутри безумствовали эмоции: люди всегда вызывали в нем смесь отвращения и жалости к их никчемному существованию. Им было дозволено жить среди созданий бога Вереса, служить и забавлять, насыщать и продлевать бессмертную молодость верийцев.

Чужестранка себя к таковым не причисляла, позволяла себе слишком многое и, вместе с тем, разительно отличалась от местных обитателей.

— Рада?! — Вскинулась гостья. — Она отбросила расческу, возмущенно окинула князя с ног до головы, — Меня расстроило здесь ВСЕ. Отвратительные обычаи, раболепное унижение ваших людей, их жалкий страх! И твоя жестокость!

Разъяренной кошкой девушка ходила из стороны в сторону, все больше закипая.

— А тебе самой не страшно за свою жизнь? — Хозяин замка остановил дерзкую лоринку за плечо. — Я волен убить тебя, пытать, терзать сколько захочу. Никто не вступится за смертную и не придет на помощь.

Жанна вскрикнула от удивления, но пыл не растеряла. Она скинула длинные узкие пальцы, подошла вплотную к верийцу.

— Даже из страха я не утрачу чувство собственного достоинства! Как же приятно, наконец, узнать, что ты из себя представляешь на самом деле!

Смертная смотрела снизу-вверх уверенно. Где-то глубоко в ней бился ужас, но гордость глушила этот слабый голос.

Аромат жасмина стал невыносимым, вскружил голову, Фауст отступил, прикрыв глаза.

Таких отчаянных надо убивать! Но хочется зарыться лицом в ее густые волосы и ощутить касание этой бархатной кожи! Сколько эмоций! Сколько страсти в этих словах и бесстрашия!

Верес! Что происходит с князем Гевальт? Тем, чей род всегда стоял на стороне чистоты крови. Он не может ее больше видеть сейчас! Достаточно!

— Я должен подумать. — Тихо произнес князь.

Жанна озадачено смотрела в след уходящему верийцу.

— Они здесь все не в себе… — Шепотом произнесла она.