Пролог

Танглатаир шагнул в портал и оказался в центре сумасшедшего потока странных повозок. Лишь тренированная годами реакция спасла ему жизнь. Плавным молниеносным движением он шагнул в сторону, и повозка промчалась мимо, обдав потоком горячего воздуха. Следом еще одна. И еще. Повозки были разноцветными, самых причудливых форм и без лошадей! Внутри сидели возницы, но они не замечали Танглатаира. Правильно учитель настоял на том, чтобы наложить заклятие невидимости.

До чего же странный мир! Вонь ужасная и шум такой, что уши закладывает. Жарко. Танглатаир обернулся. Сзади несся такой же поток повозок в четыре ряда, только в противоположную сторону. Сам же он стоял на белой линии, повозки на нее не заезжали, и Танглатаир понял, что находится в относительной безопасности.

Он поднял взгляд выше. Дома до неба нависали устрашающими скалами, такие Танглатаир только в Ихтернейских горах видел. Много стекла и разноцветного блестящего камня. И тут учитель как всегда оказался прав. Танглатаира окружал большой город. Очень большой. Здесь он легко найдет то, что ищет.

Но для начала надо выбраться из потока повозок на ту спокойную дорогу, по которой ходят люди. Для воина укмар-судзен задача не сложная. Просто надо сосредоточиться и найти закономерности, по которым двигаются повозки. И хотя те неслись так быстро, что Танглатаир едва успевал разглядеть их, разум и тело его были быстрее. Вдох-выдох, три шага, остановиться. Один ряд пройден. Следующие три шага и еще три. Выскочив на тротуар, Танглатаир перевел дух. Нет, он вовсе не испугался, воины укмар-судзен никогда и ничего не боятся, но внутренняя сосредоточенность забирает много сил.

Надо спешить. Танглатаир достал из кармана кристалл времени. Он налился тяжелым бордовым, почти черным цветом. Прекрасно! Учитель специально выбрал мир, в котором время текло быстрее, чем в Хейяльмаре. Там оставались считанные минуты, здесь же они растянулись до нескольких часов. И все же лучше не ждать, пока кристалл побелеет. Надо действовать.

На то, чтобы определить нужное место, Танглатаир потратил намного больше времени, чем рассчитывал. Он шел то за одним человеком, то за другим, настраивался на его мысли, посылал вопрос и считывал образы, но все никак не мог добиться нужной информации. В сознании местных жителей всплывали то могилы с нелепыми надгробиями в виде крестов; то высокие белые здания с золотыми куполами и венчающими их такими же, как на могилах, крестами; то очереди из склочных старух в тесных коридорах; то большие круглые устройства, в которых были встроены несколько слепящих ламп; то раздраженные женщины в белых халатах.

У Танглатаира скоро начала кружится голова от разнообразия информации, он пытался соединить ее воедино, понять, что же это за место и все никак не мог понять. В этом странном мире не использовали понятие дома скорби, здесь вместо этого были какие-то другие места, и их оказалось слишком много, чтобы сразу разобраться что к чему. Наконец, Танглатаир выцепил из сознания гуляющей мимо женщины с коляской странный образ «поликлиники». Врач, анализы, лекарства. Да, кажется, это то, что нужно. Танглатаир пошел вслед за женщиной, посылая ей настойчивые сигналы с вопросом о том, где же находится эта самая поликлиника.

Довольно быстро вытащив образ пути к нужному месту, Танглатаир поспешил туда. К счастью, добрался быстро. На деле это оказалась обычная лечебница для детей. Близко, но не то. Время стремительно утекало. Кристалл уже превратился в темно-красный. Танглатаир судорожно шарил по сознанию врачей и их пациентов, нагонял на них самые тягостные мысли и вызывал самые мрачные образы, пока, наконец, удача не улыбнулась ему.

Древний старик, он пришел сюда с дочерью и маленькой внучкой. Он смотрел на младенца, а сам думал о пожилой женщине, измученной болезнью. Та лежала на широкой кровати, застеленной белоснежным бельем, вокруг стояли какие-то ящики с мигающими лампочками, от них тянулись разноцветные мягкие трубки. Одни из этих трубок присоединялись к другим ящикам, другие опутывали руки и лицо женщины. Она лежала с закрытыми глазами и медленно, тяжело дышала. При каждом вздохе в одном из ящиков поднималась и опускалась прозрачная пружина и издавала легкое шипение.

Танглатаир от нетерпения подался вперед, едва удерживаясь от того, чтобы схватить старика за плечи и вытрясти из него сведения, где находится это место, о котором он думает. Старик же, как назло, все никак не хотел показывать путь, мысленно застряв в палате. Танглатаир ждал, как мог подгонял старика и дождался. В его сознании возник фасад лечебницы, на котором большими синими буквами было написано название. Прочитать его Танглатаир не смог, он не понимал языка местных жителей, но образ запомнил хорошо.

Тогда Танглатаир бросился в кабинет главного врача. Он уже пытался выведать у него информацию и понял, что тот как никто лучше теперь поможет ему найти эту самую лечебницу. Мужчина сидел за большим столом, заваленном кипами бумаг, но смотрел не на них, а в квадратный плоский светящийся ящик. Время от времени врач нажимал на кнопки на темной пластине перед ним, и тогда в ящике менялись картинки или появлялись непонятные знаки.

Теперь уже не стесняясь и не боясь навредить человеку, Танглатаир послал ему образ с названием лечебницы и приказал найти туда дорогу. Мужчина опять нажал кнопки на пластине, и в ящике вдруг возникла картинка, похожая на карту. В ее центре висела перевернутая красная капля с белым кружком, явно указывая на нужное Танглатаиру место. Нет, так не пойдет. Даже с картой он может проплутать в этом громадном городе несколько лет. Придется действовать грубее. Он надавил на сознание человека, и тот поднялся, взял красивую кожаную сумку и вышел из кабинета.

— Лена, я уехал. Буду завтра, — сказал мужчина сидящей в соседней комнате девушке с ярко накрашенными красными губами.

— Хорошо, Владимир Петрович, — кокетливо улыбнулась она и снова уставилась в такой же ящик, в какой перед этим смотрел главный врач.

Танглатаир поторапливал человека, заставлял его двигаться быстрее, но тот как будто сопротивлялся. Лишь немного ускорил шаг, но продолжал идти медленно и степенно. На улице он подошел к большой громоздкой повозке, на боках которой отражалось яркое солнце, и сел внутрь. Танглатаир последовал за ним, разместился на мягком кожаном сидении, на секунду подумал, что местные жители знают толк к удобствах, но тут же отбросил ненужные мысли и сосредоточился на главном.

А главным было заставить человека как можно скорее доставить его в лечебницу. Что-то внутри повозки зажужжало, потом взревело и зашуршало, на Танглатаира подула струя прохладного воздуха, и повозка двинулась с места. Человек крутил колесо и нажимал педали, и повозка слушалась его. Сначала медленно и аккуратно она пробралась по узкому проулку между неподвижных других повозок, а затем, оказавшись на большой дороге, влилась в быстрый поток и понеслась так, что у Танглатаира на мгновение перехватило дыхание.

Но стоило ему привыкнуть к движению и порадоваться, что его везут куда нужно, как они вдруг почти остановились, плотно окруженные другими повозками. Все они перемещались медленно, почти впритык друг к другу. Кажется, для человека это было обычным. Он что-то покрутил на панели, и со всех сторон полилась резкая быстрая музыка. От неожиданности Танглатаир чуть не подскочил на месте, спасла тренированная годами выдержка. Сжав зубы и стараясь не зарычать от злости, он смотрел на кристалл, который стремительно бледнел, став уже светло-красным.

Когда Танглатаир взбежал по ступеням вожделенной лечебницы, кристалл был насыщенного розового цвета. Времени почти не оставалось. Проверить образы, узнать номер этажа, взлететь по ступеням — все это заняло считанные мгновения. Оказавшись в пустом холодном коридоре, Танглатаир толкнул первую попавшуюся дверь и оказался в затемненной палате. Здесь было прохладно, пахло лекарствами и скорой смертью. Он подошел к кровати. На ней, опутанная трубками, полусидела женщина. Бледное до зеленоты лицо, огромные серые глаза, платок на голове. Ей могло быть двадцать пять лет или пятьдесят, неизлечимая болезнь стерла былую красоту. Женщина была другая, не из видения старика, но это не имело никакого значения.

Танглатаир позволил ей увидеть себя и заговорил. Он знал, что речь его звучит мелодично, завораживающе, и хотя говорил он на своем языке, звук его голоса усиливал образы, которые женщина понимала вполне отчетливо. Она смотрела на него заинтересованно и немного удивленно, но без страха.

— Ты умираешь, — мягко произнес Танглатаир.

— Да, — согласилась женщина.

— Хочешь, я дам тебе другую жизнь? — спросил Танглатаир. — Ты будешь молода и прекрасна. И совершенно здорова.

— Уже? — растерялась женщина. — Так скоро?

Она, кажется, опечалилась. Танглатаир не понял, что он сделал не так и поспешил ее успокоить:

— Я перенесу тебя в другой мир. Там ты будешь принцессой. У тебя будет дворец и сотни слуг, они будут выполнять все твои прихоти. Ты будешь очень счастлива.

В этот момент в палату вошла сиделка. Она не заметила Танглатаира, подошла к больной и проверила знаки в ящиках с лампочками.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Хорошо, — вымученно улыбнулась женщина. — Вроде хорошо. Но мне кажется…

— Что? — подбодрила сиделка.

— Нет, ничего.

— Я приду попозже, — сказала сиделка и удалилась.

— Она не видела вас, — обрадовалась женщина. — Значит, вы мой глюк. Но, знаете, мне это даже нравится, — зачастила она. — Я так боялась, что впаду в беспамятство и стану бредить. А вы — очень приятное видение.

— Так ты согласна пойти со мной? — Танглатаир нервничал, потому что кристалл времени стал уже бледно-розовым.

— Можно еще немного подождать? — умоляюще спросила женщина. — Скоро придет мой муж, я хочу с ним проститься…

— Нет времени, — покачал головой Танглатаир. — Решайся скорее. Или мне придется найти кого-нибудь другого.

— Другого? — с надеждой спросила женщина.

Умирать ей явно не хотелось.

— Эй, парень, — вдруг раздался старческий хриплый голос из другого угла комнаты.

Танглатаир резко обернулся и увидел, что в палате есть еще одна кровать. На ней лежала другая женщина, уже почти обессиленная. На вид ей можно было дать всю тысячу лет.

— Забери меня, — сказала старуха. — Пусть девчонка еще поживет немного. А я уже свое отмучилась.

Танглатаир подошел к ней, посмотрел с сомнением. Нет, внешность его не интересовала, смущало то, что женщина была пожилой, умудренной жизненным опытом. На него смотрели мутные старческие глаза, измученные болезнью, но не утратившие остроты ума. Сможет ли она не вызвать подозрений в теле семнадцатилетней девушки? Танглатаир взглянул на кристалл времени, тот был почти белым. И он решился.