Глава 4

Дорога до Кайоны, столицы Варрогарейна, заняла три дня. Большую часть пути Арминолидея проделала в открытой коляске, чтобы народ мог воочию увидеть будущую королеву. Мина совершенно не знала, как себя вести и просто копировала принцессу Диану: улыбалась как можно искреннее и сдержанно махала подданным рукой. Ей и в самом деле хотелось отблагодарить всех этих людей, что так радостно приветствовали ее в каждом городе и поселке.

Прибытие в столицу сопровождалось толпами любопытных горожан, не желающих пропускать знаменательное событие. Играл оркестр, люди кидали в воздух цветы и шляпы, шум стоял неимоверный. От необходимости непрерывно улыбаться у Мины свело скулы, и она с облегчением выдохнула, когда коляска въехала на мощеный двор королевского дворца, а высокие резные ворота отсекли ликующих подданных. Но оказалось, ее мучения только начинаются. Виррей Дельмирон самолично (хотя это была уже не его обязанность, а первой статс-дамы вирреи Олиандры) показал покои принцессы, превзошедшие по роскоши самые смелые ее ожидания, а после проводил в большой зал приемов, усадил в кресло-трон и принялся представлять все триста двадцать шесть человек, составляющих личную службу будущей королевы. Уже через двадцать минут у Мины кружилась голова и образовалась полная каша из имен и титулов, но она мужественно вынесла утомительную процедуру, после чего попросила мажордома представить ей список всех перечисленных людей. Список тут же был торжественно передан виррее Олиандре, а саму принцессу милостиво отпустили отдыхать.

Впрочем, понятие отдыха у каждой стороны оказалось своеобразным. Если Мина предполагала остаться в одиночестве, рухнуть на кровать и бесцельно провести в ней остаток дня, то виррея Олиандра считала жизненно необходимым набить спальню принцессы дюжиной фрейлин и камеристок, которые должны были развлекать свою подопечную, предугадывать и исполнять все ее желания, сдувать пылинки и все такое прочее, что они понимали под словосочетанием “охранять покой”. С этим надо было срочно что-то делать, иначе потом так и придется существовать под бдительным надзором толпы незнакомых, до ужаса болтливых девиц. Мина потребовала список своей личной службы и принялась потихоньку его изучать на предмет от кого можно безболезненно избавиться. Словоохотливые фрейлины с радостью комментировали каждую персону и должность.

В итоге выяснилась прискорбная вещь: все триста двадцать шесть человек, числящихся в штате, совершенно необходимы и незаменимы. С первой статс-дамой было все понятно: она руководила этим бедламом. Камердама, виррея Гиалина, заведовала гардеробом, прическами и всем, что касалось внешнего вида и красоты принцессы, таким образом, без нее тоже никак не обойтись. Фрейлины (восемь штук) развлекали и поддерживали принцессу в минуты радости и грусти. Десять камеристок для “одеть-подать-спать уложить” — необходимый минимум, вообще не известно, управятся ли бедняжки. Главный дарриох и семь его помощников улаживали дела принцессы с высшими силами на небесах и в других духовных сферах. А карцмейстер, юрист и нотариус занимались тем же самым, но в совете министров и прочих органах государственной власти. Почетный кавалер — очень древний и такой же именитый старичок для сопровождения на все более или менее значимые мероприятия придает солидности и подчеркивает исключительный статус принцессы. Мажордом — организатор всего на свете. Казначей — с его наличием Мина даже спорить не стала, ценность данного сотрудника очевидна без всяких пояснений. Главный врач и три его помощника тоже не последние по значимости люди. Остальные должности составляли: стольник, виночерпий, хлебодар, карлики и шуты, прачки, повара, носильщики, посыльные, смотритель комнатных собачек, часовщик, привратники, швейцары, лакеи, конюхи, пажи, садовник, учителя танцев, верховой езды и прочих необходимых для придворной жизни наук, а также личный художник-портретист.

Мина молча выслушала мини резюме каждого из этих замечательных людей, покивала с умным видом и поинтересовалась, когда она сможет увидеть дражайшего супруга. Без его помощи здесь явно не обойтись. Одна из камеристок, что была срочно отправлена выяснять этот важный вопрос, через сорок минут вернулась с подробным отчетом о том, что Его Величество Шарремхаран после длительного отсутствия на посту главы государства с головой погряз в делах, поэтому сможет принять супругу не ранее полудня завтрашнего дня. Более того, смекалистая девица настояла, чтобы секретарь Его Величества внес визит принцессы в обязательный регламент, так что теперь никто и ничто не сможет его отменить или перенести на другое время. Девушка светилась таким довольством и гордостью, а фрейлины так уважительно закивали при этой новости, что Мина сообразила: камеристка совершила невероятное и ее надо похвалить.

По-настоящему оценить ее подвиг (а иначе это не назовешь) Мина смогла лишь на следующий день, когда около полудня вошла в приемную мужа, до отказа набитую жаждущими лицезреть государя. Здесь царили те же законы, что в столовой и бане, то есть все были равны, а посему пропускать принцессу никто не собирался. Официально ее еще не представили ко двору, и все придворные как один сделали вид, будто понятия не имеют, что это за дамочка явилась и раздраженно советовали дожидаться очереди в коридоре, если повезет, конечно. Ей самостоятельно пришлось пробираться к кабинету через плотную толпу, оставив где-то по пути кусочек изумительного кружева, украшавшего юбку, и заработав пару ощутимых тычков в бок. Там она обнаружила секретаря, который сверившись с регламентом, пропустил Мину в кабинет под дружный ропот собравшихся.

Кабинет оказался просторным и светлым. Тяжелые двери не пропускали шум из приемной, и казалось, Мина резко очутилась в другом мире, так тихо и спокойно здесь было. Словно в музее. Торжественно, камерно и боязно. Шарремхаран сидел за столом, заваленном бумагами, и что-то сосредоточенно писал. Мина оробела и осталась стоять у дверей, не решаясь отвлечь его от важного государственного дела. Собьет еще ненароком с мысли, и вся политика полетит в тартарары.

Шарремхаран заметил ее, отложил ручку и поднялся навстречу.

— Рад тебя видеть, — сказал он.

Выглядел король замученным, хотя держался отменно.

— Я тоже, — улыбнулась она в ответ.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего важного. Если я отвлекаю…

— Ни в коем случае! — ответил Шарремхаран и пригласил Мину сесть в кресло. — Я даже рад, что ты пришла. Отвлекусь от дел. Такое ощущение, что голова сейчас взорвется.

Он позвонил в колокольчик. Из незаметной дверцы, замаскированной под стенную панель, явился слуга с небольшой сервировочной тележкой, на которой стояло две изумительно красивые чашки, чайник и блюдо с пирожными.

— Как ты умудрилась прорваться ко мне? — спросил муж, когда слуга, разлив чай, бесшумно удалился.

— У меня оказалась очень сообразительная камеристка, — неопределенно ответила Мина, но Шарремхарану большего и не требовалось. Он лучше нее знал, как устроена жизнь во дворце. — Кстати, именно из-за моей службы я и пришла к тебе.

— В чем дело? Тебя что-то не устраивает? Скажи Дельмирону, он мигом найдет недостающих слуг.

— Нет, совсем наоборот. Слуг слишком много, — она запнулась, сообразив, что может обидеть заботливого супруга и поспешно добавила: — Я бесконечно ценю твою щедрость и великодушие. То, с какой заботой меня приняли во дворце, поражает, и я признательна за это. Признаюсь, я не ожидала подобного пышного приема. Но, считаю, как королева я должна показывать подданным пример умеренного образа жизни и думать в первую очередь о благе государства. Мне совсем ни к чему огромная личная служба, совершенно безболезненно для меня и с пользой для казны ее можно сократить в три, а то и в четыре раза.

Шарремхаран с удивлением взирал на жену.

— Поверь, казна может позволить увеличить твою службу в два раза.

— Умоляю! Мне это совсем ни к чему. Я не привыкла, когда меня окружает столько бесполезных людей.

— Что ж, если таково твое желание, мне приятно тебе угодить. Я и сам не любитель большой свиты, но Дельмирон мне плешь на голове проел, уверяя, что тебе необходимо обеспечить хотя бы малое сопровождение.

— Малое?! — изумилась Мина и достала из кармана давешний список. — Здесь триста двадцать шесть человек!

— Дельмирон бился за пятьсот, — со смехом ответил Шарремхаран и развернул бумаги. — У него случится сердечный приступ, когда увидит, как ты тут начеркала. Но, думаю, вдвоем мы с ним справимся.

Он весело подмигнул Мине. Настроение его явно улучшилось, и Мина поняла, что сделала все правильно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Для меня это действительно важно. Дома все было по-другому, и мне хочется хотя бы в этом сохранить свои привычки.

Шарремхаран нахмурился.

— Понимаю. Мне жаль, что пришлось отправить назад твое сопровождение.

— Это не страшно. Так даже лучше, — Мина секунду поколебалась, но все же решилась спросить: — Почему ты никого не пускаешь в Варрогарейн?

— Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, — Шарремхаран смотрел Мине в глаза прямо и спокойно. — Разве тебе самой не дали напутственного задания?

Она не смутилась и взгляда не отвела. И даже не удивилась его осведомленности. Уж если она, полный профан в международных интригах, смогла сообразить что к чему, то такого опытного политика как король Шарремхаран не стоит и пытаться обвести вокруг пальца.

— Дали, — не стала отрицать Мина. — И не только задание.

— Вот как? — изогнул бровь Шарремхаран.

Мина достала из кармана флакончик и поставила на стол.

— Это яд, — просто сказала она.

Муж сохранял непроницаемый вид, но все же в глубине его глаз Мина разглядела одобрение.

— Ты не станешь его применять?

— Я и не собиралась. Это не мое решение и не мне его выполнять. Лично мне ты ничего плохого не сделал, ты очень добр ко мне, и я не знаю, зачем бы мне тебя убивать.

— Мне приятно это слышать.

Мина поднялась.

— Не буду тебя больше задерживать. Боюсь, меня разорвут на клочки, когда я отсюда выйду, — улыбнулась она.

— Пусть только попробуют, — ответил король, поднимаясь вслед за ней. — Но на всякий случай, лучше выйти через другой коридор.

Он снова позвонил в колокольчик, в кабинет вошел секретарь из приемной. Как помощники определяли, кого именно и зачем зовет Его Величество для Мины осталось загадкой. Шарремхаран распорядился на счет сокращения службы Ее Высочества Арминолидеи и велел пустить следующего страждущего личного общения. Мина на прощание послала мужу благодарную улыбку и выскользнула в указанную дверь.

Забавы ради она засекла время, чтобы узнать, как скоро разразятся громы и молнии над ее головой. Ждать не пришлось вовсе. Мина едва успела вернуться в свои покои, как ворвался взъерошенный Дельмирон, размахивая руками и вопя, что сердце его разбито навеки и он этого не переживет. Мина долго и терпеливо вещала о том, как высоко ценит его старания, да что там стесняться — прямо-таки гениальность в искусстве управления дворцом.

— Ах, что вы такое говорите! — Горестно восклицал главный королевский мажордом. — Вы и Его Величество ставите невыполнимые задачи, а Дельмирон должен наизнанку вывернуться, так?! Как я могу организовать бал за три дня, особенно теперь?!

— Какой бал? — участливо поинтересовалась Мина, ибо именно этого от нее и ждали.

— Какой бал?! — Дельмирон подскочил на месте. — В честь вашего прибытия разумеется! Где вас официально представят ко двору. Он планировался через неделю, но теперь Его Величество требует провести его через три дня. Три дня! Вы можете себе это вообразить?

— К чему торопиться?

— Все из-за вас! — в Мину уперся обвиняющий перст. — Вы решили сократить службу, и Его Величество желает оказать ответную любезность. Вы все моей смерти хотите! — Дельмирон театрально рухнул в кресло и свесил руки, словно прямо сейчас собрался отдать концы.

— Но это невозможно! — в тон ему воскликнула Мина, приняв испуганный вид. — За три дня я совершенно не успею подготовиться к балу. Нет, нет! Это решительно невозможно. Я буду умолять Его Величество перенести бал на прежний срок.

— Правда?! — Дельмирон передумал умирать и с надеждой взглянул на принцессу.

— Платье, прическа, украшения — все это требует времени. Три дня уйдет только на то, чтобы распаковать вещи, а их еще надо привести в порядок. О чем только король думал? Только...

Она замялась и с мольбой взглянула на Дельмирона.

— Боюсь, если я снова попрошу Его Величество об услуге, могу его обидеть. Он так старается сделать мне приятное…

— О, не беспокойтесь, Ваше Высочество! Я сам поговорю с ним.

— Милый виррей Дельмирон, — умилилась Мина, — вы мой спаситель! Чтобы я без вас делала?

Но, уладив одну проблему, управляющий уже вспомнил о другой.

— Я-то всегда готов служить вам, Ваше Высочество. А вот что вы будете делать без слуг?!

Тут Мина скорбно вздохнула и поведала о самоотверженности, ответственности перед народом и обязанностях королевы. Долг есть долг, она — пример для всех подданных, как нехорошо получится, если, подражая будущей королеве, все придворные обзаведутся огромными свитами. Позор и моральное разложение! Она, Арминолидея, уже считает Варрогарейн своим родным домом и сделает все от нее зависящее для его процветания и величия. И поможет ей в этом ни кто иной, как достопочтимый виррей Дельмирон. Кто лучше него знает, как ограничить личную службу королевы полусотней людей.

Главный королевский мажордом, проникшись государственной важностью поставленной задачи, за пару минут сократил список до необходимого количества, получил очередную порцию восторгов в свой адрес и счастливый помчался перекраивать планы.

Мина облегченно выдохнула и потребовала чаю. Половина битвы выиграна. Остается самая неприятная часть — сообщить сотрудникам об увольнении. Впрочем, вопреки ожиданиям, массовый исход прислуги из покоев королевы прошел мирно и без особых потрясений. Возможно, случилось так потому, что Мина разговаривала только с вирреями Олиандрой и Гиалиной, а дальше они сами разбирались со своими подчиненными. Обе дамы стойко восприняли новости, осуждающе покачали головами и недовольно поджали губы, но возразить не посмели. Остаток дня прошел в суматохе. Хотя отъезд лишних фрейлин и камеристок саму Мину непосредственно не коснулся, флюиды горести расставания и разрушенных надежд долетали и в ее спальню.

А утром следующего дня она наблюдала из окна караван отъезжающих карет и телег. Кто-то, не стесняясь, рыдал, кто-то переживал крах многообещающей карьеры молча, но все уволенные сотрудники смотрели в сторону дворца с таким печальным видом, что Мине стало их немного жаль.

Но только немного. Всегда неприятно увольнять людей, но когда их нанимали и давали надежду, ее не спрашивали. Их не выгнали на улицу в голод и холод, всем выдали достойные отступные, они найдут себе другую работу. Оставшиеся тоже оказались не в накладе: хотя работы и прибавилось, жалование им положили вдвое больше прежнего.

Мина прошлась по опустевшим комнатам. Хорошо. Тихо. Не суетно. Заглянула в гардеробную. Там стояли еще не распакованные сундуки с ее вещами. Вот и занятие для скучающих рук нашлось. Мина знала, что для такой работы есть камеристки, но ей хотелось какой-нибудь физической деятельности, поэтому она отпирала один сундук за другим, открывала и разглядывала содержимое. Платья, обувь, шляпки, плащи, накидки, несколько шуб, белье, украшения, шарфы, платки, какие-то предметы гардероба неизвестного ей назначения, рулоны материи. Открыв очередной сундук, Мина вздрогнула.

Хорошо удержалась, чтобы не завопить. В сундуке был человек. Молодой мужчина со светлыми волосами и смазливой физиономией сладко спал, свернувшись калачиком. Память Арминолидеи, о которой Мина уже успела позабыть, тут же всколыхнулась и подсказала: Мактенион. Тот самый возлюбленный, из-за которого настоящая принцесса не желала выходить замуж за Шарремхарана и предпочла самоубийство. Тот самый, что клялся и сам умереть, если потеряет любимую. Но каким-то чудом оказался здесь — живой, вполне себе пышущий здоровьем и даже отлично выспавшийся.

Мина аккуратно закрыла крышку сундука и заперла на ключ. Черт! Черт-черт-черт! Мысли разом разбежались в разные стороны. Что делать-то? Сказать Шарремхарану? Не многовато ли признаний будет? Она и так про яд рассказала, явление любовничка будет выглядеть опереточным фарсом. Никто не поверит, что Мактенион приехал в Варрогарейн без ведома принцессы. Даже если получится отмазаться, весь дворец будет уверен: притащила с собой любовника, хотела скрывать его у себя с помощью своих же фрейлин, а когда поняла, что ничего не выйдет — сдала любимого мужу.

Это означает мгновенный крах того успеха, который ей удалось достичь за эти два дня в Варрогарейне. Шарремхаран ее уважает и начинает немного доверять, Дельмирон от нее в восторге, даже изгнание бесполезной прислуги хоть и выглядит жестоким, но у большинства придворных вызвало одобрение. Явление же любовника безвозвратно низвергнет ее в пучину всеобщего презрения и насмешек. Не отмоешься.

Черти бы побрали этого Мактениона и всех, кто его подослал! Наверняка не сам додумался до этой идиотской идеи. Да и сон у него странный, скорее всего магический. Ни один нормальный человек не выдержал бы столько времени трястись в запертом сундуке без еды и отправления естественных нужд.

Усилием воли Мина заставила себя собраться и не поддаваться панике. А та уже была на подходе: в груди противно заныло, руки мелко тряслись, перед глазами темнело, а голова упорно отказывалась соображать, с усердием рисуя воображаемые картины грядущих неприятностей. Мина немного походила по спальне, успокаиваясь, залпом выпила стакан воды. Немного полегчало. Придирчиво рассмотрела себя в зеркало — никто не должен заподозрить, что она чем-то встревожена — и решительно дернула колокольчик.

Через минуту явилась камеристка, совсем еще молоденькая рыжая девчонка в веснушках. Она смотрела на Мину перепуганными светло-карими глазами, ожидая выволочки за заминку, а получив всего лишь приказ позвать Танглатаира, с облегчением заулыбалась и пулей понеслась выполнять поручение. Мина покачала головой: это сейчас прислуга ее боится, потому что не знает чего ждать от новой хозяйки, но совсем скоро они попытаются сесть на шею, и тогда придется надевать ежовые рукавицы. Еще одна проблема, которую предстоит решать.

Танглатаир не заставил себя долго ждать. Мина провела его в гардеробную и открыла сундук. Молча наблюдала за его реакцией. Парень нахмурился и посмотрел на Мину, ожидая продолжения.

— Ты знал?

— Нет. Клянусь честью воина укмар-судзен, — серьезно ответил Танглатаир.

Угу. Хотелось бы ему поверить.

— Кто это? — Мина и сама не знала, почему не хочет сообщать ему о памяти Арминолидеи.

— Это мессаир Мактенион, возлюбленный принцессы, из-за которого…

— Я поняла, — перебила его Мина, — не продолжай. Что с ним? Почему он так долго спит?

— На нем амулет Вечного Сна. Вот этот деревянный круг, видите? Пока он на шее мессаира Мактениона, он не проснется.

— То есть предполагалось, что принцесса сообразит его снять, — размышляя сама с собой, проговорила Мина. — Об этом идиотском плане она явно ничего не знала, иначе не покончила бы с собой. Это Лууквалир дал ему амулет?

Танглатаир присел на корточки, внимательнее разглядывая спящего человека.

— Нет, амулет слишком грубый, Учитель бы себе такого не позволил. Он к этому точно не причастен.

Мина вспомнила собственные очаровательные изящные амулеты для изучения языка и от беременности, и мысленно согласилась с выводом Танглатаира. С другой стороны, Лууквалир мог специально выбрать несвойственную ему форму, чтобы отвести от себя подозрения.

— Это скорее работа магов-самоучек с Болотной Пустоши. Они работают без лицензии и берутся за любые заказы, в том числе и запрещенные.

— “Вечный Сон” из таких?

— Конечно, — Танглатаир поднялся. — С его помощью легко похитить человека или причинить вред, поэтому его изготовление считается преступлением.

Час от часу не легче! К незаконному пересечению границы добавляется еще и контрабанда.

— Как думаешь, кто его надоумил залезть в сундук?

— Трудно сказать. Мессаир Мактенион всегда был, — Танглатаир подбирал корректные слова, — немного странным. Такой поступок вполне в его характере. Но ему могли и посоветовать. Кто-то, кто решил от него избавиться.

— Или сделать из него шпиона, — предположила Мина.

— Это вряд ли, — усмехнулся Танглатаир. — Для такой работы мессаир Мактенион слишком шумный и болтливый.

— Ясно, — коротко кивнула Мина. — Как бы то ни было, с ним надо что-то делать. Нельзя, чтобы его тут нашли.

— Я могу ночью вынести его из дворца, — просто предложил Танглатаир.

— Как ты себе это представляешь?

— Это не сложно. Этой ночью я уже выбирался в город. Простите, что не спросил вашего позволения, вы были слишком заняты.

— Но, — Мина была поражена расторопностью парня, — здесь же охрана и все такое. Ты просто взял и вышел? И тебя пропустили?

— Я не стал привлекать к себе внимание, — скромно улыбнулся Танглатаир. — Воин укмар-судзен способен незамеченным просачиваться сквозь стены.

— Раз ты такой талантливый, то так же незаметно просочи это недоразумение, — она кивнула на спящего Мактениона, — куда-нибудь подальше отсюда. Его в любом случае найдут, так пусть это случится подальше от дворца и от меня.

— Это разумно, — согласился Танглатаир.

Они условились, что около полуночи парень придет за Мактенионом. Мина должна его ждать. Впервые она возблагодарила небеса и Шарремхарана за то, что охранник поехал с ней.

Остаток дня прошел как на иголках. Мина отчаянно делала вид, будто ничего не произошло и старалась выглядеть естественной, а в душе нервничала неимоверно. И все больше злилась на дурака-Мактениона и всех тех, кто стоял за его выходкой. Отчего-то не верилось, будто он сам такое придумал. Ну какой нормальный мужик согласиться на тайную жизнь в сундуке только ради того, чтобы быть поближе к принцессе? Даже такой красивой. Ведь не мог же он всерьез надеяться, что сможет легализоваться в Варрогарейне. Так бы и пришлось сидеть взаперти с постоянным риском быть обнаруженным и казненным, а заодно доводить до нервного срыва фрейлин, вынужденных его прятать. Но не повезло мужику. Фрейлин отправили домой, новой принцессе Мактенион оказался не нужен, вот пусть теперь и расплачивается за свою глупость или что там им двигало.

*

Целый день сидеть безвылазно в покоях Мина не рискнула. Пусть и немного у нее осталось прислуги, но и те могли заметить ее нервозность. Да и самой нужно было отвлечься, проветриться. В сопровождении камеристки она отправилась прогуляться по дворцовым коридорам. Пора уже изучать окрестности.

Дворец был великолепен: светлый, воздушный. Широкие коридоры и просторные залы освещались солнечным светом, льющимся через высокие стрельчатые окна. В архитектуре и дизайне ощущалась работа лучших мастеров своего дела и щедрая рука хозяина, не поскупившегося на дорогие изысканные материалы, мебель и произведения искусства. Если в рабочей части дворца кипела жизнь, суетились придворные и решались государственные дела, то в жилой царили тишь да благодать. Покои царственных особ находились на довольно большом расстоянии друг от друга, между ними была “общая территория” — гостиные, своя для каждого времени суток, галереи, библиотека, несколько столовых для разного количества собравшихся родственников и тому подобные жизненно необходимые в королевской жизни помещения. Анна Леопольдовна в свое время повидала много разнообразного жилья: от студенческой общаги и однушки в старой хрущевке до элитных отелей на лучших курортах мира, и могла в полной мере оценить роскошь и комфорт своей новой жилплощади. Еще одна причина поскорее избавиться от “подарочка из дома”.

Мина уже не раз ходила по дворцу, но рассмотреть ничего толком не успела, находились более важные дела. Сейчас же она никуда не спешила и намеревалась хорошенько изучить расположение комнат и залов. Уйти от своих покоев, правда, далеко не получилось. Уже в соседнем коридоре она наткнулась на трех дам чопорного вида. Вежливые реверансы и поклоны, положенные приветствия и осторожный вопрос от старшей дамы: не видела ли Ее Высочество Арминолидея Ее Высочество Мойралиану.

Мине потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что речь идет про дочь Шарремхарана. И, кажется, она даже знала, где ее можно найти. В стенной нише за большой напольной вазой притаилась девчонка. Дамы ее пока не заметили, зато Мина отлично видела, как девчонка молитвенно сложила руки.

— Пока не имею чести быть знакомой с Ее Высочеством, — дипломатично ответила она и встала так, чтобы закрыть собой беглянку, — поэтому ничем не могу вам помочь. Очень сожалею.

Дамы многословно извинились за беспокойство и, раскланявшись, отправились на дальнейшие поиски. Мина проводила их взглядом.

— Спасибо, — сказала девчонка, выбираясь из укрытия. — Папа сразу сказал, что ты мне понравишься. Он никогда не ошибается. Я Мойра.

Она смотрела на Мину ясными лучистыми синими глазами, совсем как у отца, но без глубоко затаенной тревоги обремененного ответственностью за страну правителя. Тонкая, изящная словно тростинка, принцесса для своих пятнадцати лет считалась высокой, наверное, пошла в батюшку. А черные как смоль волосы достались ей от матери. Мойру нельзя было назвать красавицей, скорее она пока еще была миловидным подростком, который со временем обещал превратиться в поистине роковую женщину.

— А я Мина. Почему тебя ищут эти почтенные дамы?

Мойра так и прыснула в кулачок.

— Почтенные дамы? Зануды они, а не дамы. Это моя гувернантка и ее помощницы. Я от них убежала. Хотела на тебя посмотреть, а они не разрешали, — тараторила она. — Ах, до чего чудесно, что ты не такая как они. Я боялась, что папа женится на какой-нибудь вредине, и она меня невзлюбит.

— Почему ты уверена, что я не такая? — со смехом спросила Мина.

Будущая падчерица ей нравилась. Милая и непосредственная, если только не притворяется.

— Ты же спасла меня! — сделала большие глаза Мойра, словно удивляясь, как можно не понимать таких простых вещей.

— Сейчас они вернуться, и тогда я ничем не смогу помочь. Пошли ко мне. Будем пить чай и знакомиться.

— Можно?! — обрадовалась Мойра и от нетерпения захлопала в ладоши. — Вот видишь, ты не такая! Здесь так не принято. По этикету нужно прислать приглашение на чай в малой столовой или гостиной. И явиться со свитой. И вести скучные разговоры. Я их ненавижу, — она скорчила забавную физиономию.

Покои охранял швейцар, один из немногих, кто остался в личной службе будущей королевы. При появлении принцесс он вытянулся во фрунт и поклонился.

— Если кто-нибудь станет разыскивать Ее Высочество Мойралиану, ее здесь нет, — распорядилась Мина.

— Будет исполнено, Ваше Высочество, — ответствовал швейцар и открыл дамам дверь.

Мойра так и светилась радостью, которая, казалось, распирает ее изнутри. Она едва сдерживалась, чтобы горной козочкой не запрыгать вокруг. Энергии в девушке было хоть отбавляй, Мина даже немного позавидовала. Сама она тоже далеко не старуха, всего-то на два года старше падчерицы, но жизненный опыт предыдущего существования не позволял смотреть на мир с таким же незамутненным восторгом.

— Не боишься, что из-за тебя весь дворец на уши поставят? — спросила Мина и жестом пригласила Мойру располагаться в гостиной.

— Не поставят, — беззаботно отмахнулась та, продолжая кружить по комнате, рассматривая обстановку. — В город мне не выбраться, а здесь что со мной может случиться? Они меня бы и вовсе не искали, если бы не обязанность.

— Из дворца сложно выйти? — Мина ухватилась за ценную информацию.

— Без пропуска нельзя. Кто бы ты ни был, охрана не пропустит, — Мойра, наконец, с видимым удовольствием от возможности нарушать правила, залезла с ногами на диван и аккуратно разложила вокруг кружевную юбку.

— Где взять пропуск?

— Тоже хочешь удрать в город? — хитро улыбнулась падчерица. — Как я тебя понимаю. Здесь такая скукотища! Но пропуск для нас с тобой может выдать только виррей Таннигсвен, но он сейчас в отъезде. Отправился в Геттану сватать тетю Нуллею за их принца.

— А кто вместо него? Должен быть у него заместитель.

— Полно, — повела плечиком Мойра, — но они занимаются только теми, кто ниже по рангу. А членам королевской семьи надо ждать его возвращения или просить папу.

“Вот кого мы точно не станем просить, так это папу”, — подумала Мина. А расспросить про важных людей очень даже стоит.

— Кто такой этот виррей…?

— Таннигсвен? — подсказала Мойра.

— Да. И тетя Нуллея.

— Ах, ты же никого еще не знаешь! — радостно всплеснула руками падчерица и с предвкушающим выражением на лице пообещала: — сейчас я тебе все расскажу.

И она рассказала. Из девчонки так и бил фонтан красноречия, и теперь, когда Мойра, наконец, обрела благодарного слушателя, счастью ее не было предела.

Арвиден Таннингсвен выполнял функции то ли главного министра, то ли советника, то ли палочки-выручалочки в самых сложных ситуациях. Мина, не сильно разбирающаяся в политике, толком не поняла. Ясно было одно: это второй человек в Варрогарейне после короля, а по совместительству лучший папин друг, боевой побратим, соратник и вообще благородный, наделенный всеми возможными достоинствами виррей. По тому, с каким тщательно скрываемым восторгом произносилось его имя, Мина поняла, что Мойра по уши влюблена в прекрасного министра, но деликатно сделала вид, будто не разгадала сердечную тайну падчерицы.

В настоящий момент виррей Таннингсвен отправился с дипломатической миссией в соседнее королевство Геттана, что находится западнее Варрогарейна (и соответственно северо-западнее Тиккарониона), дабы сосватать принцессу Нуллею, младшую сестру Шарремхарана I за тамошнего наследного принца Линмара. Про тетку Мойра отзывалась довольно кисло. Та была особой безвредной, но сильно набожной и малообщительной, оттого в глазах падчерицы не имеющей ни малейшей привлекательности. В принципе, Мойра против нее ничего не имела, ибо тетушка Нуллея, вопреки ожиданиям, нотаций племяннице не читала и к божественным делам приобщать не стремилась. В двадцать четыре года принцесса подошла к границе, отделяющей девицу на выданье от старой девы, и бойкой энергичной Мойре представлялась до жути занудной и скучной бабкой.

Правда, бабушка Фармаллиана, вдовствующая королева-мать Шарремхарана и Нуллеи, не позволяла внучке открыто выражать свое отношение к пусть не любимой, но все же родственнице, требовала уважения и неукоснительного соблюдения субординации, что еще больше отдалило тетку и племянницу друг от друга. Впрочем, Нуллея и сама не стремилась к сближению, отгородившись не только от Мойры и ее десятилетнего брата, наследного принца Ранвалира, но и от всего мира в целом, наслаждаясь одиночеством и лишь изредка появляясь на людях, в основном на обязательных мероприятиях.

— Когда ты распустила прислугу, я подумала: ты такая же как она, — доверительно сообщила Мойра. — Тоже решила запереться во дворце. Хорошо, что я ошиблась!

Она очаровательно улыбнулась так, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Не понимаю, какая связь между прислугой и появлением на людях? — озадаченно спросила Мина.

— Ну как же? — изумилась ее недогадливости Мойра. — Без сопровождения нельзя появляться в обществе. Это основа дворцового этикета. Это все Дельмирон придумал, — фыркнула падчерица. — Каждый день сочиняет новые правила, и никто не может его переспорить. Он только папу боится, остальных ни в грош не ставит.

Язык так и чесался спросить про маму Мойры. Кто она и куда подевалась. Но Мина понимала: еще не время. Девочка только начинает ей доверять, и неловкий вопрос может ее отпугнуть, заставит закрыться, и тогда их дружба закончится, не успев начаться. А дружить с Мойрой Мине хотелось и не только потому, что это полезно. Девчонка ей нравилась. Мина не собиралась заменять ей мать, но допускала, что они могут стать по-настоящему хорошими подругами.

— Но я тебе все равно завидую, — продолжала тараторить Мойра. — Уж лучше безвылазно сидеть во дворце, чем жить под постоянным надзором.

— Могу тебя уверить, если Его Величество не будет возражать, я не стану безвылазно сидеть во дворце, — Мина загадочно улыбнулась.

— Но как же? — изумилась Мойра. От удивления она еще шире открыла большие голубые глаза, отчего стала похожа на встрепанного малыша филина.

— А ты мне на что? Думаю, твоего сопровождения хватит на нас обоих.

— Тогда тебе придется брать меня с собой! — Мойра хитро прищурилась.

— Это тебе придется ходить со мной! — рассмеялась Мина и по-хулигански показала падчерице язык.

Та захихикала, полностью согласная нести на своих хрупких плечах тяжкое бремя по созданию массовки для будущей королевы.

За чаем и пироженками незаметно пролетели два часа. Болтушка Мойра с легкостью выдавала все, что знала о жизни в королевском дворце, а Мина внимательно слушала, мотала на ус и старалась запомнить хотя бы часть. Информации было слишком много, незнакомые имена и титулы резали слух и никак не хотели укладываться в голове. Ничего, главное начать, со временем материал закрепится.

Вскоре Мойра, взглянув на часы, с грустью сказала, что опаздывает на занятия. Если побег от воспитательниц ей еще простят, то прогул уроков — никогда. Оказывается, у юной принцессы имелся целый штат строгих преподавателей, которые обучали ее всевозможным наукам.

Мина подозревала, что Арминолидея в свое время тоже прошла неплохую школу, но познания эти хранились глубоко в памяти настоящей принцессы и Анне Леопольдовне были не доступны. А потому она выразила горячее желание учиться вместе с падчерицей.

— В Тиккаронионе о Варрогарейне известно крайне мало. Как будущей королеве мне необходимо хорошо знать историю, географию и экономику страны. Надеюсь, ты не будешь против, если я составлю тебе компанию на уроках?

— Против?! — просияла Мойра. — Да я даже мечтать об этом не могла. Как же здорово, что папа решил на тебе жениться!

Мойра подскочила к Мине, обняла ее и чмокнула в щеку.

— Все, я побежала. Увидимся!

И исчезла так же стремительно, как и появилась. Мина еще некоторое время сидела, улыбаясь неизвестно чему.

А не плохо все складывается. Не то, чтобы Анна Леопольдовна горела желанием вновь сесть за парту, но не могла не признать, что ей подвернулся весьма удобный и даже приятный способ войти в курс дела. Все лучше, чем самой слепым котенком тыкаться в поисках нужной информации. Вот бы только избавиться от Мактениона…

Воспоминания о сюрпризе в сундуке разом испоганили настроение. До самого вечера Мина сидела как на иголках, а когда камеристки, жаждущие бурной деятельности, попытались разобрать вещи в гардеробной, пришлось сослаться на головную боль, улечься в кровать и заставить их бегать вокруг с компрессами, примочками, нюхательными солями и настойками. Увлекательный вышел вечер. С закатом Мина отослала всех спать, а сама принялась ждать Танглатаира с припасенной заранее книгой в руках. Но какое чтение при таких-то нервных потрясениях? Строчки скакали, слова упорно не складывались в предложения, а если и удавалось что-то прочитать, то смысл стремительно ускользал от сознания, занятого совсем другими мыслями. Промучившись с полчаса, Мина отбросила бесполезную книгу и просто бродила по пустым комнатам, стараясь не шуметь и не привлекать внимания прислуги. Так и задремала в кресле в гостиной.

Очнулась от легкого прикосновения и едва не закричала: над ней склонился чуть различимый в темноте силуэт.

— Тсс, не пугайтесь, Ваше Высочество, — сказал силуэт голосом Танглатаира, — это я.

— Уже? Пора? — еще мало что соображая со сна, Мина подскочила, готовая куда-то бежать и что-то делать.

Они прошли в гардеробную, и Мина отперла проклятый сундук. Мактенион спал ровно в том же положении и с тем же блаженным выражением лица, что и в прошлый раз. Танглатаир подошел ближе, примериваясь как бы взяться поудобнее. Обычно он носил яркие многослойные одежды — жесткий разноцветный халат с широким черным поясом и перевязью для оружия, темные штаны и невысокие сапоги с длинными, загнутыми вверх носами. В таком наряде парень казался внушительным и мощным. Сейчас же он как никогда походил на известный образ ниндзя: черное облегающее трико и шапочка, оставляющая открытой лишь узкую полоску глаз. Мина поразилась, до чего на самом деле Танглатаир тощий, даже хрупкий на вид. Кажется, ткни пальцем — не устоит на ногах, рассыплется на кусочки. И как он собирается тащить на себе долговязого и весьма увесистого мессаира Мактениона?

Самого охранника этот вопрос волновал мало. Легко и непринужденно он взвалил на плечо спящее тело, немного попрыгал, проверяя не выпадет ли на пол что-нибудь громкое и звенящее, и развернулся на выход.

— Не ждите меня, Ваше Высочество, — сказал он. — Ложитесь спать. Все будет хорошо.

— Очень на это надеюсь, — без энтузиазма ответила Мина.

Идея с выносом тела из дворца уже не казалась такой уж разумной. Ничего из нее не выйдет. Надо было сразу сознаться Шарремхарану, может и получилось бы отговориться. А теперь если поймают — так с фанфарами на эшафот и отправят, это точно.

С тяжелым сердцем Мина легла в кровать и долго ворочалась, прежде чем забыться тревожным сном. Снились всякие гадости, утром она встала невыспавшаяся, сердитая и готовая к тому, что в любой момент ее придут арестовывать. Лишь когда она велела позвать Танглатаира, и тот явился как всегда невозмутимый и серьезный, она немного успокоилась.

— Как все прошло? — тихо спросила она.

— Я оставил его на окраине города в заброшенных трущобах. Надеюсь, его там никто не найдет.

“А лучше пусть он там и сгинет навеки”, — подумала Мина. Нехорошо, конечно, так обходиться с человеком, по сути, она послала его на верную смерть. Но после того, как она получила гладкий холодный флакончик с ядом, Мина уже никому и ничему не доверяла. Она была уверена, что братья просто хотят заслать шпиона в Варрогарейн, а они вон что удумали! Ни много ни мало учинить государственный переворот и посадить на трон Руммара. Не исключено, и появление Мактениона — часть их плана. Маловероятно, но кто знает, какую на самом деле цель преследовал этот идиот. По дурости ли природной или специально, но его появление в любом случае ставило под угрозу не просто счастливую жизнь Мины, а жизнь как таковую. Шарремхаран бы никогда не поверил, что воздыхатель Арминолидеи проник в Варрогарейн без ее ведома.

— Ты разбудил его?

— Не до конца. Разрезал шнурок, когда амулет перестанет касаться тела, мессаир проснется. Оставлять его спящим я не рискнул, если его не найдут бродяги, то крысы и собаки могут убить.

— Вот и правильно. Мы же не убийцы в конце концов.

*

Несмотря на то, что все обошлось благополучно, было тревожно. А потом все закрутилось, завертелось и неприятные мысли ушли на задний план, через день и вовсе забылись. После завтрака появилась виррея Гиалина и решительно заявила, что времени на подготовку к балу почти не осталось, а потому придется Ее Высочеству изрядно потрудиться. С этими словами покои наполнила целая армия портних, вышивальщиц, кружевниц и прочих мастериц неизвестных специальностей. Они разворачивали рулоны ткани, окутывали ими Мину, примеряли и так и сяк, качали головами и непрерывно что-то говорили. Что именно, Мина перестала соображать уже через пару часов, полностью доверившись вкусам и опыту первой камер-дамы. Ленты, тесьма, кружева, пуговицы, бисер, жемчуг, пайетки, нитки — от ярких дорогих тканей рябило в глазах. Но стоило определиться с фасонами платьев, как портних сменил башмачник и его три подмастерья. Они по новой начали подбирать ткани для обуви и горячо обсуждать с вирреей Гиалиной модели туфель. Мина молча позволила снять с себя мерки, на то, чтобы вступить в дискуссию сил уже не хватило. Под вечер неутомимая камер-дама привела еще и парикмахера, но тут Мина воспротивилась, сказав, что уже не в состоянии что-либо выбирать, пусть приходит утром.

— Утром будет ювелир, — удивилась виррея Гиалина беспечности своей подопечной. — И не забывайте про учителей танцев и этикета. Уверена, Ваше Высочество великолепно обучены этим наукам, но необходимо взять несколько уроков, чтобы уяснить особенности Кайонского двора. Не забывайте, бал в вашу честь, вы должны выглядеть наилучшим образом!

И позвала парикмахера. В принципе, от Мины в этом вопросе ничего не зависело. Она просто сидела перед зеркалом, а над ее головой жарко спорили о длине локонов и размере завитушек виррея Гиалина и круглый как шар и энергичный как колобок гений расчески и шпилек.

Так и пролетели оставшиеся до бала дни. Однажды Мина мельком видела Мойру, девчонка прибегала узнать про совместные занятия, но была вежливо выставлена вирреей Олиандрой. Мол, все потом, потом, сейчас Ее Высочеству Арминолидее не до увеселений.

Мине и в самом деле было не до развлечений. Она и предположить не могла, что подготовка к балу требует столько усилий. Не раз она посещала светские рауты и приемы и считала себя профессионалом в этом вопросе, но как оказалось, напрасно. Все ее познания о земных мероприятиях и гроша ломаного не стоили здесь, в Варрогарейне, а память настоящей принцессы не стремилась к сотрудничеству. Учителя пришли в ужас от ее познаний и спешно, практически с нуля принялись разучивать несколько обязательных танцев и основные правила поведения. По дворцу мгновенно разнесся слух о неотесанной принцессе из Тиккарониона. Мина, сцепив зубы, ловила на себе сочувственные взгляды и с удвоенным энтузиазмом репетировала “дю-шатолер” и “пра-пра-эзре”.

Усилия первой камер-дамы и ее команды не пропали даром. Когда Мина за час до открытия бала увидела в зеркале свое отражение, она не могла не выразить вирее Гиалине своего глубочайшего восхищения. В ней было прекрасно все: от изумительной бриллиантовой диадемы, венчающей высокую сложную прическу, до нежно-кремовых тончайших кружев, пущенных по подолу пышного платья глубокого изумрудного оттенка. Никогда в жизни Анна Леопольдовна не ощущала себя настолько красивой. Она была совершенна. Зрелище в зеркале придало ей уверенности в себе. Мина не боялась, ни капельки не волновалась, точно помнила как следует себя держать, что и когда говорить.

Она подошла к дверям бальной залы с таким чувством, словно проделывала это уже сотни раз, и фанфары, раздавшиеся при ее появлении, прозвучали совершенно естественно, ведь так и должно было быть. И толпа расступившихся придворных, поклонами и реверансами приветствующая свою будущую королеву, вызвала чувство вовсе не страха, а удовлетворения. Лишь когда Мина подошла к возвышению в конце зала, где ее встретил Шарремхаран и произнес речь на тему “прошу любить и жаловать”, Мина сообразила, что это подсознание настоящей принцессы Арминолидеи наконец проявило себя и ловит кайф от происходящего. Что ж, очень вовремя. Именно такая непоколебимая уверенность сейчас Мине и нужна.

Бал открывали король и его невеста теми самыми танцами, что всю неделю старательно разучивала Мина. И тут она удивила саму себя, настолько естественно и хорошо у нее все вышло. После первых двух танцев придворные, полюбовавшись на монарха, сами пустились в пляс, а Шарремхаран представил Мину своей сестре.

Принцесса Нуллея оказалась высокой статной девушкой. Если бы не холодное, отрешенное выражение лица, ее можно было бы счесть красивой. Обе принцессы раскланялись, выдали положенный набор вежливых фраз и выразили взаимную надежду в будущем стать близкими подругами. Разошлись обе в полной уверенности несбыточности этих надежд. Жаль. Мойра, конечно, веселая девчушка, но в качестве подруги Мине хотелось иметь кого-нибудь постарше. Но одного взгляда на Нуллею хватило чтобы понять: будущей родственнице нет никакого дела до невесты брата и пускать ее в свой закрытый мирок она не собирается.

Обновление от 26.04.2019:

Тут же присутствовал Наследный принц Ранвалир. Десятилетнему мальчику нечего делать на взрослых балах, но по случаю знакомства с мачехой отец разрешил ему короткий визит. Парнишка выглядел донельзя воспитанным и послушным, но Анна Леопольдовна, вырастившая двух сыновей, готова была спорить на что угодно, что под ангельским видом скрывается тот еще сорванец.

Мина огляделась в поисках Мойры. Она до сих пор ее не видела, но не могло же случиться так, чтобы юная принцесса пропустила долгожданное событие. И была немало удивлена, когда Шарремхаран представил дочь. Ничего общего с той энергичной девчонкой, с которой Мина познакомилась на днях! Сейчас Мойра являла собой образец благовоспитанной юной леди, степенной, с чопорным выражением лица и выверенными манерами. Мине даже захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что перед ней та же самая девушка. Наверное, она бы так и сделала, если бы Мойра, улучив момент, хитро ей не подмигнула.

А потом увеселения закончились. Вернее закончились они для Мины, которую усадили на трон и начали представлять собравшихся в зале. В то время как гости танцевали и вели беседы за прохладительными напитками, ожидая своей очереди засвидетельствовать почтение будущей королеве, Мина трудилась в поте лица. От улыбки уже сводило скулы, спина жестоко ныла, шея устала вежливо кивать, а веренице страждущих не было конца и края. Виррей Дельмирон разливался соловьем, представлял всех по памяти, ни разу не заглянув в список-подсказку, которым воодушевленно жестикулировал. С другой стороны от Мины расположилась виррея Олиандра и тихо давала свои, не официальные комментарии про каждую важную особу. Именно благодаря им Мина не сошла с ума. Первая статс-дама обладала живым умом и острым языком, умела выдать краткую, емкую, мгновенно запоминающуюся характеристику любого из придворных.

— Таймир Птолианир Кер-Дасторон, — торжественно объявил Дельмирон представительного мужчину лет пятидесяти с властным надменным выражением лица, которое он даже не пытался смягчить. — С супругой Жиззеолой Кер-Дасторон и дочерью Брильеной Кер-Дасторон.

Перед Миной присели в глубоком реверансе две красивые статные дамы в изысканных нарядах. Мать и дочь отличались кислым выражением лиц, хотя и старались выдавить вежливые улыбки.

— Таймир — это имя или титул? — тихо спросила Мина виррею Олиандру.

— Титул. Кер-Дастороны состоят в родстве с Его Величеством и очень этим гордятся. Один из самых древних и влиятельных родов в Варрогарейне. И все его представители на редкость спесивые и надменные особы.

— Поэтому все семейство смотрит на меня так, словно я их чем-то смертельно обидела?

— Так оно и есть, — тихо хихикнула Олиандра. — Таймир несколько лет продавливал в Совете решение, принуждающее короля взять в жены девушку из высшей знати Варрогарейна.

— Подразумевая свою дочь на роль королевы? — догадалась Мина.

— Разумеется. Но Его Величество решил по-своему. Выбрал вас.

— Бедняжка Брильена, — покачала головой Мина без всякого сожаления. — Я увела у нее жениха прямо из-под носа.

— Это было бы забавно, — осторожно заметила Олиандра, — если бы у Кер-Дасторона не было бы столько сторонников. Вам придется постараться, Ваше Высочество, чтобы склонить их на свою сторону.

— Ну, одна сторонница у меня точно уже есть, — заметила Мина. — Кто та блондинка в лазурном платье, вон там справа? Ведет себя довольно вызывающе. И с таким злорадством смотрит на Брильену…

— Эта? — Олиандра впервые растерялась. — Стиалина Раоссон. Я бы не считала ее союзницей, Ваше Высочество.

— Почему?

— Эта дама… Ее репутация оставляет желать лучшего.

Мина удивленно посмотрела на статс-даму.

— Виррея Олиандра, давайте называть вещи своими именами. Она — любовница короля?

— Фаворитка, — дипломатично поправила та. — К счастью ни умом, ни большими амбициями не блещет, поэтому Его Величество ее и выбрал. В отличие от той же Кер-Дасторон, все, чего жаждет Раоссон — это утереть нос соперницам. Больших неприятностей от нее ждать не стоит, а вот напакостить по мелочи — вполне в ее духе.

— А Брильена рвется к власти?

— Еще как. У девицы амбиции до небес.

— Значит ли это, что я могу смело записать ее в число своих врагов?

— Более того, она возглавит список, — уверенно ответила Олиандра.

За такими обсуждениями пролетел остаток бала. Мина, конечно, мало кого запомнила, в голове ее царила мешанина из лиц, имен и титулов. Но кое-что полезное она узнала. Благодаря статс-даме, у Мины сложилась более или менее внятная картина распределения сил при дворе. Разбираться в деталях придется еще долго, но начало положено.

Этим вечером Мина впервые позволила камеристке раздеть себя, искупать и уложить спать. Шевелиться самостоятельно сил не осталось. Лежа в ванне в теплой воде Мина яростно боролась со слипающимися глазами, но стоило оказаться в постели, сон как рукой сняло. Перед внутренним взором мельтешили лица, наряды, драгоценности. Все сливалось в сумбурный поток, и Мина как будто зависла между сном и явью, не в силах ни ясно соображать, ни крепко уснуть. Подумалось вдруг о Шарремхаране. Он тоже сейчас отдыхает, но не один, а с этой… как ее там? Стиалиной Раоссон.

Мина и раньше подозревала, что у супруга кто-то есть для того, чтобы не коротать ночи в одиночестве. Не может же здоровый крепкий мужчина в самом расцвете сил спокойно игнорировать законную молодую и привлекательную супругу без ущерба для своего здоровья. Но одно дело догадываться и предполагать, и совсем другое — увидеть соперницу собственными глазами, убедиться в ее существовании и представлять мужа в ее объятьях. Обидно до соплей.

И вроде не было у Арминолидеи повода ревновать и чувствовать себя обманутой. Шарремхаран обходился с нею не просто хорошо, он всячески подчеркивал ее особенное положение невесты и будущей королевы, был готов исполнять все ее желания и даже отказ от супружеского долга мотивировал исключительно уважением к Мине. О чем еще можно мечтать? А все равно обидно. Мина тут одна в большой холодной постели. А он там… с этой…

И ничего ведь не скажешь. Это в Тиккаронионе Мина вроде как вышла замуж, а здесь вдруг снова вернулась в статус невесты. А раз невеста — то сиди и молча жди, пока тебя законной супругой сделают, тогда и возмущаться будешь, и мужниных любовниц из спальни выгонять. Ничего, придет и на ее улицу праздник.

Конец ознакомительного фрагмента.

Полностью книгу можно прибрести в интернет-магазине "Призрачные миры" (ссылка на титульной странице книги)

Присоединяйтесь к моей страничке в инстраграм instagram.com/iren.merkulova.writer

или к моей группе в ВК vk.com/club145532819

Сейчас там публикуется любовно-приключенческий роман "Вдохновение для графа Имморталя", действие которого разворачивается в мире из книги "Требуется рабовладелец".