Кусь 7.

'… Братья мои, ушедшие за грань! Да услышьте зов мой! Песнь скорби моей! Я, Рент Преследователь Ветра, сын Уфиса Знающего Дорогу, молю вас проявить милосердие и наградить дух мой правом охоты в Вечных Угодьях! Услышьте зов мой, песнь скорби моей...'

Раз за разом прокручивая в голове древнейшую из всех молитв, я следил за неспешно шествующим в ночных небесах безмолвным серебристым серпом молодеющего Ротесса. Крошечная стремительная Яха уже второй раз догоняла его на ниве звездных просторов. Близится финал Времени Мертвых. Призрачная Стая не ответила мне и в этот раз. А значит еще десять бесконечных раков мне не стоит надеяться на избавление...

Страж, сменившийся на закате, мирно дремал оперевшись на древко алебарды. Скромный летний ветерок шевелил молодую листву, кое-где перекидывались певучими трелями скрытные ночные птицы. Жара, жажда и тупая ноющая боль во всем теле доконали меня. С трудом приподняв голову, я раскрыл пасть, желая как прежде проводить споро бегущую в небосводе Яху раскатистым волчьим воем, но из пересохшей глотки не донеслось ни единого звука. В бессилии уронив морду на грязный пол клети, разящий застарелой мочой и рвотой, я глухо заворчал. Ну где же ты, Призрачная Свора? Неужели я настолько грешен и противен тебе, что ты никогда не внемлешь моему зову?

Внезапно спокойствие летней ночи было бесцеремонно нарушено странным, неестественным шумом. Я навострил уши, силясь понять, что может издавать подобную какофонию. Но потуги мои не увенчались успехом, что было до крайности странно-прожив более сотни лет я изучил этот мир вдоль и поперек, слился с ним воедино. До сего момента я справедливо считал, что внешний мир не способен меня боле смутить. Но что же это..? Ветер? Металл? Дерево? Быть может, музыка? Нет… никто в здравом рассудке не смог бы сочинить сею смесь скрежета, стука и ухонья.

Страж встрепенулся, моментально согнав все следы дремоты. Перехватил алебарду, угрожающе направив ее туда, откуда ему слышался однотонный шум. Дро волновался. Еще бы, ведь на моей памяти это первое нестандартное происшествие на его посту, не считая недавнего визита человеческой девочки.

Ноги дро, обутые в мягкие форменные сапоги первоклассной выделки, ступали абсолютно бесшумно даже для моего искушенного волчьего слуха. Шаг, другой… Заросли цветущего кустарника, выводящие страшные рулады неясного происхождения скрежета уже на расстоянии вытянутой руки. Не отдавая себе отчета, я приподнялся на передних лапах, заинтересовавшись, что же дро найдет в хрипящем страшным визгливым басом, аки не трезвый менестрель без слуха и голоса на городской паперти кустарнике.

— Кто там? А ну выходи, именем Отца клана… — реакции со стороны куста не последовало. Не похоже было, что нарушителя спокойствия напугал грозный оклик: голоса и скрежет не в коей мере не убавили громкости, надрывно вещая на одной ноте. Страж вознегодовал, пороженный наглостью скрытого нечта до всей глубины своей надменной душонки и, перехватив оружие на изготовку, смело нырнул в разлапистый куст. Я ждал ругани, сражения, но ни того не другого не последовало. Напротив, лишь фигура моего надзирателя скрылась в сочной зелени листвы, кругом воцарилась первозданная мирская тишина. Перепуганные птицы не спешили возобновлять своего беззаботного переливчатого пения, даже ветер затаил дыхание оставив свои невинные шалости в ожидании развязки таинственного происшествия.

Ветки кустарника зашевелились явив миру чудо: на камень синеватой в свете полуночных звезд мостовой упала бесхозная алебарда. Куда подевался страж, осталось великой загадкой, ибо прямо следом за увесистым орудием в круг голубовато-серебристого света выпрыгнула босая взлохмаченная женская фигура. Да будь я трижды проклят! Это же та девочка с грустными виноватыми глазами, что навещала меня в полдень! Но зачем..? Что делает она здесь в столь поздний час? Как связанна с исчезновением постового стража? Я поймал себя на том, что до боли всматриваюсь в знакомый силуэт, испытывая двоякое чувство: с одной стороны я завороженно следил за каждым жестом девочки, мечтая, чтобы все это оказалось ничем иным как галлюцинацией истощенного сознания. Понимает ли она, неприятности какого размера обретает, придя сюда в непозволительное время? Что ей грозит за деморализацию кланового стража? Неужели она рассчитывает, что темный покровитель в лице наследника Земляничной Поляны станет тратить силы и нервы, оправдывая ее опрометчивый поступок перед отцом? И во имя чего весь этот риск?

С другой же своей самой эгоистичной стороны я страстно мечтал, чтобы вся эта фантасмагория оказалась правдой. Боясь признаться себе, я в тайне надеялся, что человечка придет ко мне снова. Глубокие печальные глаза оставили неизгладимый след в раненной душе. Я знал, я чувствовал, что она вернется поддержать меня, но никак не мог предположить, что встреча станет настолько экстравагантной...

Пока я боролся с потаенными и не слишком мыслями, роящимися в мутноватой мозговой жиже, человечка не стояла без дела. Девочка огляделась, поправила легкую ночную рубашку (всевидящие Мудрецы! Она что, разгуливала в таком виде по всей территории дворца?!) и картинно размяв кисти рук, подцепила за древко трофейную алебарду. Не потрудившись полностью приподнять оружие с земли, она уверенно направилась к моей клети. Рубящая часть гигантского, по сравнению с малахольным тельцем девчонки топора свободно тащилась по древнему камню мостовой, издавая неприятно скрежещущие звуки. Чтобы не задумала эта безумная человеческая девочка, ее не больно-то тревожила конспирация.

Я лежал, не смея оторвать взгляда от ее легкой пританцовывающей походки. Тончайший шелк укороченной ночной рубашки любовно обвивал щиколотки, босые ступни осторожно ступали по сырому от опустившейся росы камню. Как я мог подумать, что это призрачное видение могло навредить здоровенному обученному стражу? Скорее всего, дро попросту ее не заметил. А алебарда… Мм-да… Откуда взялась алебарда?

Не дойдя пары шагов до решетки моей тесной тюрьмы, девочка замерла в нерешительности. Я скорее почувствовал на себе ее внимательный изучающий взгляд. Если бы только мое звериное обличье позволяло воспроизводить человеческую речь! Я приказал бы ей немедленно возвращаться в замок, пока дроу не хватились пропажи. Но все, что я мог сделать в своем нынешнем положении-это пристально смотреть в ее фантастические, не по-детски серьезные глаза и пытаться придать своему взгляду всю доступную суровость — может хоть эта малость заставит ее задуматься?

— Привет. — Слово прозвучало из ее уст слегка не естественно, будто вырвалось наперекор желанию девушки. Не знаю, ждала ли она какого-то ответа с моей стороны, но его отсутствие ее не слишком смутило.

— Послушай, — произнесла человечка, забавно преступив с ноги на ногу, — У нас не то чтобы много времени. Остроухий нахал в кустах скоро очнется, и ему точно не понравится такое неподобающее отношение к высокородным. Трех сантиметровые шишки на затылке обычно не добавляют хорошего настроения. По этому я предлагаю метод простейшего общения-я задаю односложный вопрос, а ты киваешь положительно или отрицательно, в зависимости от смысла своего ответа. Начнем, пожалуй. Ты сейчас действительно понимаешь, о чем я с тобой говорю?

Сказать, что я был удивлен, значит попросту промолчать. Я был ошарашен, сбит с толку и в дополнение в клочья растерзан любопытством. Она вырубила стража? Но, Великие Мудрецы, зачем?! Неужели не понимает, чем ей это грозит?! Стряхнув оцепенение, я решил, что есть лишь один путь узнать ее неясные мотивы — поддержать разговор. Поэтому я медленно, чтобы у девочки не возникло сомнений насчет случайности этого жеста, склонил голову в кивке. Человечка заметно расслабилась, наверное она до последнего не верила, что я все еще сохранил способность мыслить.

— Ну, слава всем известным богам! А то я было испугалась, что пришла сюда зря! — Она смерила меня подозрительным взглядом и продолжила. — Скажи, если я войду в твою клетку, ты обещаешь не причинять вреда моей жизни, здоровью и неустоявшейся психике?

Я вновь медленно кивнул. Интересно, что она имела в виду, обещая войти в мою клетку? Не думает же она, что в силах взломать заклятье третьего уровня… Я не успел окончить эту мысль, ибо девчонка совершила не предвиденное. Коротко вскрикнув, она занесла огромную алебарду над головой, вознамерившись сбить замок топорищем. Забыв о слабости и боли я взвился на лапы и кинулся к решетке в надежде если не предупредить, то хотя бы отпугнуть. Остановись, безумная! Ты погибнешь! Заклятие убьет тебя! В отчаянии я заскулил, но было уже слишком поздно. Я опоздал! Орудие неслось вниз подчиняясь законам инерции, худенькая девочка не успела остановить его. Лязг металла оглушил меня, а голубое пламя смертельного заклятья опалило глаза. Девочка вскинула руки и вскрикнула. Странно, но в этом крике было больше удивления, нежели страдания предсмертной агонии...

— Эть, пакостное светопреставление! И так в темноте плохо вижу, теперь вообще на ощупь придется идти! — Проржавленные петли отпертой двери скрипнули, подчиняясь велению смелой человеческой руки. У порога девочка задержалась:

— Я помню, что ты обещал мне, перевертыш. Советую и тебе не забывать.

Я только ошалело сморгнул, так как не видел способа развеять ее сомнения не прибегая к помощи речи.

— У меня есть еще вопрос. — Деловито осматриваясь произнесла девчонка. — Если я скажу тебе, что сегодня ночью служебные ворота в северо-восточной части стены не охраняются, и помогу тебе избавиться от цепи, ты сможешь убраться из Земляничной Поляны самостоятельно?

Устав удивляться, я просто кивнул. Она так уверенна в своих силах и возможностях… Кто же девчонка такая?

— А есть ли у тебя знакомый маг, который возьмется снять этот треклятый ошейник? Я тоже в принципе могу, вот только мне придется вначале отделить от тела твою мохнатую голову. Не уверенна, что смогу проделать все это без ущерба для твоей жизни! — Человечка хитро ухмыльнулась, хищно блеснув темными глазами.

Да кто же она такая, побери духи всех Мудрецов с их загадками! Какой здравомыслящий человек будет шутить, находясь в катастрофически щекотливой ситуации, необдуманными действиями своими фактически обрекая себя на казнь?! Видя, что моя таинственная спасительница начала беспокоиться, я положительно потряс головой. Я не первый сын своего народа, которого дроу наградили шипастым магическим ограничителем обращений. Мастера Южной стаи уже достаточно поднаторели в области избавления от этих неприятных подарков высокородных. Проблем со съемом ошейника быть не должно, коль скоро мне посчастливиться распрощаться с миаталевой цепью. Но я не чувствую в девочке магического дара! Если ей и удалось справиться с замком третьего уровня сложности, это должно считать скорее чудом или же всплеском внезапного везения. Дикую первозданную энергию миаталевой цепи дано обуздать не каждому эстору. Всплеск магической активности выжигает разум, высушивает кровь, превращает кости в муку. И если девчонка надеется так же играючи расколоть ее трофейной алебардой, я бы посоветовал ей сперва выбрать комфортное местечко на человеческом кладбище, удобную урну для праха, а на надгробном камне выбить в назидание потомкам: 'Вот до чего доводит излишняя самоуверенность!'. Храни ее Древнейший от решения вторично испытать судьбу!

Преждевременно пробудившаяся надежда на спасение начала покидать воспрянувшую из серого небытия душу. В самом деле, все начиналось слишком хорошо, чтобы стать правдой. Девчонка не похожа на безумно талантливую колдунью— вон как неумело приноравливается к цепи, явно не зная, с какого конца подступиться. Но нет, сейчас меня терзали вовсе не рухнувшие надежды. Я распрощался со свободой и жизнью в тот самый момент, когда обнаружил хитроумно расставленную ловушку, в которую угодил по великой невнимательности, зыбко граничащей с беспечностью. Больше всего я боялся, что девочку хватились и ищут. Если неразумное дитя, едва ли миновавшее свой двадцатый каим, обнаружат здесь, в обществе бесчувственного стража и распахнутой настежь клети презренного перевертыша, ее не завидная судьба оборвется на 'позорном пятаке'. Случится форменное чудо, если Отец клана Земляничной Поляны смилостивиться и разрешит палачу оборвать страдания зарвавшейся человеческой служанки.

Шорох в кустарнике отвлек мое внимание, по этому я не сразу заметил вопиющую глупость, что по незнанию задумала провернуть человечка. Как я и опасался, она все же позволила себе вознадеяться на удачу. Вторично… плох тот игрок, что злоупотребляет благосклонностью фортуны! А в данной ситуации утверждение 'плох' вполне заменялось на пугающее 'мертв'. Выгнув спину в отчаянном прыжке с места, я кинулся в предполагаемую точку соприкосновения лезвия оружия с смертоубийственной миаталевой цепью. Я не дам девчонке погибнуть столь глупым образом, спасая жизнь никчемного оборотня, не сумевшего лично позаботиться о своей безопасности! Я не обрету покой за гранью, зная, что мог, но не стал пытаться предотвратить бесполезную жертву. Пусть я погибну приняв удар алебарды, готовый высвободить шквальный порыв темной магии из миаталя, без жалости разящего неудавшихся взломщиков, чем увижу смерть чистой, сочувствующей, отважной (хоть и не совсем умной) девицы. Своими сказочными, наивными глазами она совсем не видела жизни. А я хочу, чтобы ее искренняя добрая улыбка еще несколько сотен каимов делала этот мир светлее и лучше.

Сжавшись в комок, я прикрыл собою поверхность цепи силясь не заскулить от пронзившей тело обжигающей боли. Сейчас тяжелое орудие вопьется в мою плоть и оборвет страдания, что принесло прикосновение к миатале. Удар...

— Животинка! — Разве мертвецы способны так отчетливо слышать гневные женские вопли? — Ты что, совсем с ума сбрендила?! Чуть пополам тебя не разрубила! Эй! Да у тебя шкура дымиться! — Ощутимый толчок в ребра сбросил мои мощи с проклятого всеми расами изобретения дроу. Вдохнув, я едва не зашелся кашлем от вони собственного горелого меха. Вот что миаталь делает с теми, кто просто отважился дотронуться до ее иссиня-черной поверхности. — Волк! Волк! Ты живой?

Будь я в истинном обличье, девица узнала бы о себе много интересного! А так я мог лишь глухо заворчать, надеясь, что она перестанет наконец трепать мои уши.

— Ладно-ладно, поняла! Не рычи, а то страшно… ты зачем под топор кидаешься? Жить надоело? Я для кого вообще стараюсь? Сказал бы сразу, мол не спасай, хочу жизнь самоубийством закончить! Я бы тебе как пить дать башку и оттяпала. Оно мне надо, со смертниками возиться?

Да что же за напасть на мою голову? Как же она не поймет, что едва не попрощалась со своей жизнью?! Откуда взялось это человеческое недоразумение? Движимый праведным гневом, я звучно щелкнул зубами. Девица вздрогнула и отстранилась. Вот ведь бестолковый ребенок! Не иначе она решила, что я хочу ее сожрать! Глаза как два оркских казана для приготовления церемониальной конины! Ну сейчас я тебе наглядную демонстрацию организую, коль нашлась такая непонятливая!

После некоторого колебания вытянув переднюю лапу, я медленно дотронулся ею до матового миаталевого звена и тихо заскулил. Шерсть сейчас же начала обугливаться, заполняя воздух удушливой тошнотворной вонью. Вот, смотри, авось теперь тебе станет ясно...

— А ну прекрати! Я не подписывалась любоваться на акт самоистязания со стороны еле живой, но крайне агрессивной псины!

Девчонка откинула мою лапу, в недовольстве забавно поджав губы. А затем на нее снизошло откровение. Выпучив глаза, человечка задумчиво потерла переносицу и озвучила то, что я так рьяно пытался до нее донести:

— Послушай, я кажется поняла… Ты думаешь, что эта магическая цепочка каким-то образом может быть для меня опасна, ведь так?

Я торопливо покивал, не веря своему счастью. Аве мне! До нее таки дошло!

— Ох, а я уже себе непонятно чего напридумывала. Не изволь беспокоиться, странное зубастое существо. Вот ведь в чем фишка… вышло так, что твоя спасительница в лице меня совершенно и бесповоротно магически отрицательна. Прямое колдовское воздействие любой мощности и классификации не причинит мне абсолютно никакого вреда. В этом отношении мне (и тебе кстати тоже!) несомненно повезло.

Выслушав ее объяснения, я ошалело потряс головой. Не единожды мне доводилось слышать легенды и россказни про отрицательных личностей. Но никогда раньше я не принимал их всерьез! Однако то, как лихо девица расправилась с магическим запором на дверце, несомненно можно считать весомым доказательством ее правоты. Я во все глаза таращился на человечку, которая, к слову, не теряла времени даром. Поднявшись на ноги она подняла отброшенную в сторону алебарду и встала на изготовку. Кинув на меня быстрый взгляд, она задорно подмигнула, а я еще раз потерянно махнул головой. Век живи — век учись! Не могу поверить: всего только утром я прибывал в святой уверенности, что родина уже никогда и ничем меня не удивит!

Совсем рядом с моим носом просвистело стальное орудие, рассекая густой, теплый летний зной. Миаталь встретил опустившееся на него лезвие с оглушительным звоном, от которого заложило уши. Мир взорвался мириадами белоснежных искр, остаточная волна высвободившейся темной энергии шевельнула шерсть на холке. Столб молочно-голубого пламени взметнулся вверх на добрый десяток реатов. Если во дворце до сей поры не хватились отсутствующей человечки, то теперь все маги в радиусе нескольких втош заинтересуются необычайным выбросом редкой магической силы. В любой момент мы можем ждать появления недружелюбно настроенной ватаги гостей. Моя освободительница, как ни странно, тоже это понимала. Нервно оглядываясь по сторонам, она прошипела:

— Ну? Чего расселся? Все, что от меня зависело, я сделала. Теперь твой выход, мохнатый. Беги не оглядываясь к северо-восточной части дворцовой стены. Там есть небольшие ворота, через них по утрам приходят рыбные обозы с побережья. Буду очень благодарна, если сдержишь в тайне подробности своего чудесного избавления.

Я порывисто вскочил на ноги, но не двинулся с места, безотрывно глядя в ее полные печали темные глаза. Как я могу уйти и бросить ее здесь на растерзание дроу, в одиночку расхлебывать последствия необдуманного героизма? Разве могу спокойно смотреть, как это прозрачное от почти что болезненной худобы дитя принесет себя в жертву на алтарь моего спасения? Но долго размышлять на тему морально-этической стороны спорного вопроса мне не позволили. Девчонка сурово выпрямила спину и сморщила чуть вздернутый носик:

— Ты хочешь, чтобы все мои старания пропали даром? Не нужно за меня переживать. Да, я не могу пойти с тобой сейчас, хотя не скрою — очень хочется. Но я должна прикрыть твой отход, и поверь, мохнатое существо, так похожее на волка — мне ничего не угрожает. Ты в долгу передо мной. В интересах твоей гордости и совести постараться сохранить свою жизнь, дабы однажды придти мне на выручку. А в том, настанет ли это время, не сомневайся — шанс появится очень скоро. Мы обязательно встретимся с тобой. Я ведь женщина, а нам присуще любопытство. Мне до зуда хочется увидеть тебя в обличье человека! — Девочка искренне мне улыбнулась и тряхнула растрепанными волосами. — Иди же! Иди!

И я пошел… Круто развернувшись, удушив неистовое чувство вины, выворачивающее на изнанку мою душу… Я ни разу не оглянулся ей в след, зная точно, что не выдержу поощрения и тепла ее улыбки так сильно контрастирующих с немыслимой печалью сказочных, не по детски серьезных глаз… Глаз звереныша, запертого в еще более тесную клетку, чем мгновением раньше была моя тюрьма. Клетку с наглухо запаенной, а может и не существующей вовсе дверцей...

Ася.

Замерев в поражающем воображение вычурным великолепием холле библиотеки, я трепетала подобно маленькому осиновому листку на штормовом осеннем ветру. В иной ситуации я обязательно воспользовалась бы возможностью в подробностях разглядеть украшающие стены гобелены работы настолько тонкой, что в сравнении с ними меркла любая самая удачная фотография. Увы сегодня я была занята анализом сотворенного с горяча бедствия и оценкой возможных трагических последствий. Живопись, зодчество и народные промыслы умельцев на неопределенное время отступили на второй план.

Когда раком ранее в мои покои заглянул надутый от собственной важности дро, облаченный в зеленую ливрею, я прибывала на пике нервного напряжения. Если в тот момент напыщенный высокородный сноб, пропитанный презрением ко всему породившему меня народу, пригласил бы проследовать на церемонию отрубания моей собственной головы, я приняла бы сею действительность за чудесное избавление. К несчастью для терзаемой совестью и беспокойством меня, драматически поставленным голосом дро возвестил, что достопочтенный эастор Тахош ожидает меня в библиотеке для крайне важного безотлагательного разговора. Объяснений с тем, кто едва не стал моим единственным другом в этом не желающем моего присутствия мире, и уж точно первым, кто относился ко мне как к личности, а не вымазанной вонючей грязью табуретке, из всех возможных эмоций вызывающей только отвращение, я и боялась больше всего. Все в мире относительно — эта непреложная истина брала свое и в не понятном, чужом до полнейшего непонимания Берре.

С одной стороны я совершила благо, освободив погибающего страшной смертью перевертыша. Относительно его я совершила подвиг, хотя признаю — причина этого самого геройства заключалась скорее в врожденном чувстве противоречия. 'Нельзя' — синоним 'надо', так повелось еще с глубокого детства. Сейчас я отошла от обуявшей меня обиды и возмущения и наконец начала задумываться… Мне ведь решительно ничего не известно о истинных причинах, побудивших дроу заключить перевертыша в клетку. Человек, имеющий возможность по собственному желанию обращаться в опасного хищника, мог натворить много непотребных дел. Одно знаю точно — ни одно живое существо не достойно такой смерти, на какую обрекли полуволка. Нет, поправка, некоторым индивидам моего родного мира такая мера стала бы поучительной… Но что рассуждать, когда оборотня уже и след простыл? Раньше надо было думать. Гораздо больше меня напрягали последствия великих дел относительно Тахоша.

С моей стороны освобождение врага его клана не смотря на полученное, пусть и в нелестных тонах предостережение, является ничем иным как предательством. Если раньше я думала о нас, как о друзьях (ну, по крайней мере, товарищах), теперь же я отчетливо понимала, что ни о каких 'мы' или 'нас' отныне не может быть и речи. Дружбе конец, как бы мне не хотелось убедиться в обратном. Тахош никогда меня не простит, а я никогда не смогу избавиться от чувства вины перед ним. Мне страшно даже представить, что он скажет на этом самом 'важном безотлагательном разговоре' в библиотеке. Мне хочется, чтобы он кричал, обвинял, грозил. Но я слишком хорошо его узнала за короткое время нашего тесного общения, чтобы понять — криков не будет. Холодно и небрежно он бросит что-то вроде: ' Я в тебе ошибся', и эта простая фраза горше самых ужасных обвинений.

Именно по причине душевных терзаний я не явилась в библиотеку вовремя, сею минутно, как выразился приказчик в зеленой ливрее клана Земляничной Поляны. Сидя за письменным столом выделенных мне покоев, я долгое время не могла унять непроизвольное слезоизвержение. Толстый зверек шешек терся о мои лодыжки и забавно крехтел, позвякивая дарованным ему украшением. Гордись, толстячок! Презент Владыки на шее таскаешь! Сожалея об отсутствии в этом непонятном мне мире табака, я утирала горячую влагу, струящуюся по щекам, и думала, думала… Строила планы оправданий и не находила подходящих слов.

В конце-концов я поняла, что битва с совестью проиграна. Стянув растрепанные волосы в неряшливый пучок, я отправилась с повинной. И будь что будет.

В библиотеке царил полумрак. Тяжелые парчовые шторы не пропускали ни единого солнечного луча под высокие своды холла. Я заметила их сразу: Тахош сидел за массивным письменным столом, обхватив голову руками. Взор его неподвижно уставился в столешницу темного дерева. Исиуль Ирп был неподалеку. Дро стоял в расслабленной позе, прижимаясь спиной к книжному стеллажу. В руках сэш сжимал толстую раскрытую примерно на середине книгу. Он увидел меня первым. Смерив меня скептическим взглядом, он ничего не сказал, вернувшись к дотошному изучению фолианта. Я зябко поежилась, подступая ближе к столу. Но Тахош упорно не обращал внимания на мое появление. Может, он ждет, что я заговорю первой? Что же мне сказать? Помявшись, я исступленно сцепила кисти в замок и попыталась начать свою оправдательную речь:

— Тахош… я… — вот беда, в горле пересохло. Дро медленно отнял руки от головы и воззрился на меня тяжелым холодным взглядом. Как я и опасалась, его лицо не отражало ни ярости, ни возмущения, на нем вообще отсутствовали какие бы то ни было чувства. Тихим бесстрастным голосом он заговорил, каждым своим словом подтверждая мои самые худшие домыслы:

— Ты заставила нас ждать, человечка. Не понимаю, если для тебя проблематична даже такая малость, как придти во время, должен ли я говорить с тобой сейчас?

Я молчала. И что я могла сказать? Сомневаюсь, что дро интересно станет выслушивать сумбурные причины моего опоздания. Смотреть в глаза в одночасье навсегда потерянного друга, единственного, кому не была безразлична судьба иномирянки, а ныне глубоко разочарованного в оказанном ей доверии, было выше моих сил. Не найдя нужных слов, я потупилась и опустила плечи под грузом давящей вины.

— Мне не интересно, чем ты руководствовалась, выпуская перевертыша из клетки. Я не хочу знать, как тебе удалось нейтрализовать стражу. Главное, что мне известно, это что благодаря тебе клан Земляничной Поляны стал посмешищем среди всех знатных семей Фальдорисса. Мне пришлось соврать собственному отцу, дабы скрыть твое вмешательство и спасти никчемную человеческую жизнь, не способную оценить хорошего отношения. Сэш Масмаль оказался прав — довериться человеку все равно что добровольно отдать кошелек уличному пройдохе. Жаль, что я вовремя не придал значения его советам.

Я закусила губу, чувствуя как по лицу снова струятся слезы. Обидно слышать подобные оскорбления от дро, которому безгранично доверяла. Я так старалась сдержаться, чтобы он не увидел моих слез — с него станется решить, что я хочу его разжалобить, но все мои потуги рассыпались прахом. Я не плакса по натуре, просто за последнее время столько всего накопилось в душе. Снежный ком начал скатываться с самых первых минут прибывания в Берре, хотя тогда я еще не представляла, в какие неприятности умудрилась влипнуть. А ледяной безразличный тон эастора просто стал той самой последней каплей, прорвавшей плотину. Что поделаешь, я женщина, а нам свойственно иногда распускать нюни, жалея себя, других и все сущее скопом. Возможно, мне бы удалось объясниться, хотя бы немного смягчить обвинительный вердикт, но он ясно дал понять, что не желает слушать. Да и крыть мне особо нечем… Осталось только расстроенно внимать продолжению:

— Что же, — вздохнул Тахош, выждав эффектную драматическую паузу, наверняка чтобы мне было удобнее оценить продуманную весомость его слов, — раз сказать тебе нечего, ты можешь быть свободна и распоряжаться своим личным временем без моего вмешательства. Сэш эастор Масмаль ищет виновного в давешнем происшествии, но тебе не нужно бояться его гнева. Я сделал все, чтобы подозрения упали на тебя в последнюю очередь. Не смею больше задерживать.

Дро отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес, старательно игнорируя мое присутствие. Толстый намек на то, что разговору, а точнее монологу в его исполнении, настала окончательная и бесповоротная баста. Я бы могла настоять, чтобы сэш меня выслушал, вот только не хватало еще рыданий в голос! Оправдываться в подавленно-моральном, да к тому же повышенно-слезоточивом состоянии чревато истерикой. Не, концерта дроу не дождутся. Порядочные девушки плачут в подушку.

Круто развернувшись на не гнущихся ногах, я побрела в сторону выхода. Размазывая слезы тыльной стороной ладони, хлюпая носом, я не обратила внимания на тихую незаметную тень, скользнувшую следом. Провожатого я заметила только в светлом широком коридоре, когда поглощенная своими переживаниями, попросту уперлась лбом во что-то твердое, теплое и расплывчатое. Тень неуклюже коснулась моих волос, дав, как мне показалось, сигнал о готовности посочувствовать. А мне сейчас крайне срочно требовалась плакательная жилетка, по этому я не заставила повторять дважды. Крепко обвив шею утешителя руками (тот почему-то не обрадовался и предпринял попытку высвободиться, но не на ту напал-я держалась мертвой хваткой!), я горестно застонала и ткнулась носом в его грудь (см. плечо, живот-тут я не уверенна). Некоторое время потрепыхавшись, неизвестный смирился со своей судьбой и затих, не решительно похлопывая меня по спине.

Спустя минуту поток слез утих. Повздыхав еще немного для профилактики, я отстранилась и впервые заинтересовалась личностью своей жертвы. Сверху на меня взирал до нельзя смущенный и растерянный сэш исиуль Ирп.

— Вы это… Извини чтоль… — неуверенно шмыгнула я. Что поделаешь? Не ожидала.

— Извинения приняты, Аселия. — Справившись с собой, Ирп выдал одну из своих обворожительных улыбок. — Я нагнал Вас за тем, чтобы кое-что объяснить. Давайте отойдем к тому окну, если Вы, конечно, не торопитесь.

Не дав мне опомниться и сообразить, тороплюсь ли, исиуль легонько подхватил меня под локоток и неумолимо потянул к стрельчатому широкому окну. Я безропотно подчинилась-как ни как, это моими слезами залит безупречный камзол дро. Он помог мне унять зарождавшуюся истерику, за что я ему несказанно благодарна. Если в ответ за услугу обаятельный маг желает что-то спросить или сказать, что ж — ничтожная плата за оказанную им психологическую помощь.

У самого окна сэш исиуль замер неподвижно, устремив невидящий взгляд на утонченные пейзажи внутреннего двора. Нерешительно помявшись рядом, я подавила желание похлопать его по плечу, привлекая внимание к присутствию своей персоны. Уже протянув руку, одумалась: что я в самом деле? Сейчас он настроиться на нужный лад, изловит мыслю и выскажется. А мне ведь спешить особо некуда. Похвалив себя за сдержанность — не так-то просто удержать в узде женское любопытство— я оперлась руками о подоконник и, подтянувшись, взгромоздилась на него пятой точкой. Белоснежная занавесь тончайшего шелка с готовностью обвила мою лодыжку. Привалившись виском к прохладной каменной кладке, я углубилась в собственные переживания.

Спроси меня кто-то, сколько минуло времени, прежде чем дро задал первый вопрос, я не нашлась бы с ответом. Раз за разом прокручивая в голове события минувшей пары дней, я все больше начинала сомневаться в правильности своего поступка. От нервной напряженности пальцы мои мелко дрожали и я, стараясь скрыть сие досадное доказательство слабости, остервенело комкала дорогую материю занавеси. Безучастно разглядывая носки своих туфель, боковым зрением я различила смутное движение. Скосив глаза вздрогнула, узрев решительное и жесткое выражение лица дро:

— Аселия. Я знаком с тобой не так уж и много времени, однако этого срока хватило на то, чтобы понять: ты умная, логичная, хоть и не всегда сдержанная в своих чувствах особа. Скажи же мне, чем руководствовалась ты, отпирая клеть перевертыша?

Вот он, главный, самый важный вопрос, от ответа на который может зависеть исход всей дальнейшей беседы и личного мнения обо мне близкого друга Тахоша. Врать, претворяться, пытаясь уменьшить свою вину не хотелось, и я приняла единственно верное решение-сказать правду, всю, какова она есть:

— На то у меня было несколько причин.

Когда я впервые увидела его там, в зверинце, — начала я тихим вкрадчивым голосом, — я не знала, кем он является на самом деле. Я думала, что он просто зверь, заточенный в клетку, и мне стало страшно. Чем животное могло заслужить такой жестокой кары? И кем нужно быть, чтобы обречь на медленную голодную смерть неразумную тварь? Вот какие вопросы терзали меня перед его тесной тюрьмой. Я знала, что в силу своего положения не могу рассчитывать на разговор по душам с присутствовавшим там стражем, по этому пошла на шантаж. Дро велел справиться об истинном положении вещей у моего высокородного покровителя, и я воспользовалась его советом. Наверное еще тогда, заглянув в серебряные глаза волка, я поняла, что не смогу оставить его гнить в той загаженной тюрьме. Прямиком из зверинца я отправилась к Тахошу и в лоб спросила, отчего зверь мог удостоиться такой участи. Сначала сэш эастор не мог взять в толк, о чем я говорю, а когда понял, заявил, что это совершенно не касается человеческой девицы. Это было обидно, но я решила идти до конца, потребовав развернутых объяснений. На что и получила ответ, что мне позволяется слишком много, неограниченная свобода затмила мой разум, раз я посмела требовать у наследника Земляничных Полян свободы осквернившего их земли перевертыша. Понятие сие для меня было не знакомо. Я попросила объяснений, после чего меня крайне недружелюбно выставили за дверь. С этого времени и начала работать вторая причина моего необдуманного поступка. Вы сами озвучили ее, сэш исиуль Ирп — это фантастичная несдержанность в чувствах. Захлопнутая перед носом дверь и резкие слова эастора раздосадовали меня и обидели. Хотя сейчас, пребывая в трезвом уме, я могу понять Тахоша. Кто я, чтобы требовать у него что-либо? Просить, умолять, но не требовать должна человечка у высокородного сэша. На его месте я посадила бы себя под стражу или хотя бы от души стукнула по лицу. Но эастор, в отличии от меня, способен сдержать рвущиеся наружу эмоции. Я же, увы и ах, не могу похвастаться тем же… В общем, в дело вступил принцип 'сделай гадость назло'.

Я спланировала все четко — здесь мой ум оставался холоден. И конечно же я знала, чем это для меня обернется. Правда я рассчитывала на гораздо худший исход, нежели произошел на самом деле. Если я могла запутать и обмануть стражу, то надеяться на то, что мне удастся ввести в заблуждение эастора Тахоша и Вас, сэш исиуль Ирп, не приходилось. Я не думала, что сэш Тахош станет прикрывать мои деяния. Я искренне ему благодарна за то, что помог избежать позорного пятака. Но видит бог, я так желаю, чтобы со временем он понял и простил меня!

Прошедшей ночью я явилась к клетке оборотня. Вчера мне удалось несколько пополнить свои скудные знания насчет этого загадочного вида разумных существ. Я знала, что он не может говорить в зверином обличье, по этому обязала кивать головой мне в ответ. Он обещал не причинить мне зла, и знаете, сэш, я ни разу не усомнилась в его правдивости. Что-то было в его глазах… Наверное, я совершеннейшая дура. Ведь только сейчас я начала соображать, что внимать невинности волчьего взгляда могут только наивные овцы. И по сею минуту я не желаю верить в то, что загнанное, полумертвое существо со страдающим взглядом ярких изумленных глаз я освободила по ошибке.

Повернувшись к внимательно выслушивающему меня дро, под властью охвативших меня с новой силой чувств, я схватила его бледную руку, покоившуюся в течение разговора на краешке подоконника. Сильно сжав его длинные пальцы, почувствовала, как по щекам вновь покатились слезы. Голос прозвучал хрипло от сквозившего в нем отчаяния:

— Умоляю тебя, Ирп… Скажи, что я не выпустила из клетки убийцу!

Я видела, что физическая близость со мной заставила скулы дро полыхнуть алым заревом. Но он не высвободил руку, за что я была ему неописуемо благодарна. Именно в эту томительную минуту ожидания важного для меня ответа я больше всего нуждалась в поддержке. Дро, похоже, понял это лучше меня, так как добровольно присоединил к бессовестно захваченной в плен конечности ее двойника. Ощутив, как теплая ладонь накрыла судорожно стиснутые пальцы, я всхлипнула и без сил опустила плечи.

— Если тебя это может утешить, я, как не сложно это признавать, считаю, что ты поступила правильно.

Воздух со свистом вырвался из моей груди. Облегчение осязаемой волной затопило все присутствовавшие в голове мысли.

— Выслушай меня, Аселия. В конце рассказа ты быть может уяснишь для себя причины гнева эастора Тахоша.

Я начну из далека, с тех давних времен, когда эастор Масмаль еще не стал Отцом клана Земляничных Полян, жив был достопочтенный эастор Шолод, а моего друга Тахоша и вовсе не было на свете. Однажды великий основатель бессмертного клана возвестил о том, что прожил достаточно. Жизнь со своими нехитрыми прелестями боле не радует его, мирская суета утомила. Не удивляйся, — поспешил успокоить меня исиуль, ибо глаза мои высунулись из своих орбит от удивления, — вам, человечкам, трудно смириться с этим, ведь срок вашей жизни смехотворно мал по сравнению с дроу. Время, отмеренное нам судьбой, практически не ограничено. Многие из нас устают от жизни разменяв несколько тысяч каимов. Шолод решил, что его путь окончен. Но он не мог уйти, не назвав имя наследника, нового Отца клана, что займет его место. После недолгих раздумий основатель выбрал своего праправнука, молодого исиуля Масмаля. Будущий мудрый Отец Земляничных Полян в то время как раз заканчивал последний курс магической академии в Редроне.

— А что, у дроу нет собственной академии? — Вставила я. В голове не укладывается, как сэш Масмаль, высшее существо, мог обучаться с недостойными даже его взгляда человечками!

— Мы не практикуем массового обучения по общей программе. — Жестко сообщил Ирп. — Тебе должно быть известно, что плотность населения Фальдорисса далека от общей численности человеческого населения Берра. Человеческие младенцы появляются на свет в сотни, а то и тысячи раз чаще дрошей. К тому же практически все человеческие особи в разных пропорциях так или иначе наделены магическим даром. Ты удовлетворила свое любопытство? Я могу продолжить? — Сухо осведомился дро.

Я прикусила язык, подавившись чуть не слетевшим с него вопросом. С ним можно повременить или обратиться к Марле, она уроженка Берра и по этому просто обязана знать о тонкостях рождаемости темных эльфов. А вот если сэш обидится и откажется рассказывать — это уже вряд ли удастся исправить:

— Продолжай, я больше не стану тебя перебивать… — '… если на то не будет очень важной причины...' — закончила я про себя.

Сэш Ирп наморщил лоб, словно прочитав недоговоренную мысль у меня в голове, на что я состроила самую невинную физиономию, на какую была способна. Кажется, честная, наивная мина удовлетворила дро, и он продолжил:

— Так вот… Основатель Шолод выбрал исиуля Масмаля в свои преемники, но не ограничился этим вмешательством в жизнь отца Тахоша. Надо отметить, что будущий эастор прочил себе иное будущее, уповая на то, что Шолод отдаст предпочтение его старшему брату. В тот же вечер пораженный известием о неожиданно свалившейся ответственности, Масмаль получил второй удар. Оказывается Шолод объявил в свете о помолвке своего наследника с молодой дроэль из правящего клана Фальдорисса. Опровергнуть это заявление значило опозорить себя и весь клан, по этому тогда еще исиуль Масмаль примерился со своей судьбой. Свадьба должна была состояться на следующий день после ритуального ухода Основателя.

Я еще крепче закусила губу, ибо в мозгу роилось огромное множество вопросов, каждый из которых стремился сорваться с не в меру разговорчивого языка. Сделав мысленную пометку потрясти Марлу еще и на счет этого самого 'ритуального ухода', я подумала и поставила еще парочку заметок пожирнее, чтобы не забыть о первых двух.

— Я опущу подробности обоих торжеств — они не имеют для нас интереса. После ухода Шолода жизнь для Масмаля превратилась в подобие преисподней. Он спешно постигал азы управления кланом, ведь не считая себя первым в очереди на наследование он никогда не уделял достаточно внимания внезапно ставшим первостепенными вопросам. Поспешная женитьба тоже не добавляла удовольствия. Отец клана на протяжении долгого времени люто ненавидел свою супругу, а та полностью отвечала ему взаимностью.

Я не знаю, что случилось между ними в тот памятный день. Наверное утверждение 'от ненависти до любви один шаг' все же несет в себе смысл. Знаю лишь то, что день их примирения стал началом великой любви, о которой до сей поры поют менестрели и вещают поэты. Но главное, что этот день подарил начало новой жизни, а именно моему доброму другу эастору Тахошу.

Страсть между супругами была пылкой, искрометной, но к великому сожалению не долгой. Трагедия случилась спустя двенадцать каимов со дня примирения. Сэша Алодая отправилась на прогулку со свитой за замковые стены. Обратно она не вернулась. Позже стало известно, что ее и всех членов свиты убили существа, называемые стихийными оборотнями...

Не сдержавшись, я потрясенно ахнула да так и застыла с нелепо раскрытым ртом. Душа превратилась во вместилище сумбурной смеси эмоций, стремящихся разорвать непрочный сосуд в клочья. Поняв по моему выражению лица, что сейчас может случиться непоправимое, сэш исиуль торопливо заметил:

— Леди Аселия! Это были стихийные оборотни!

— Простите… Не улавливаю разницы… — механическим голосом откликнулась я, всеми силами пытаясь сбросить холодные тиски, сжавшие в комок мою душу.

— Потерпите немного с самобичеванием! — Строго глянув на меня зеленоватыми очами, приказал Ирп. — У меня снова выскочило из памяти, что ты уроженка стороннего мира. Видите ли, оборотни или в простонародье перевертыши делятся на два подвида: стихийные — это те, что на время обращения теряют рассудок, превращаясь в опасных монстров. Их перевоплощения зависят от фаз двух небесных спутников Берра. Чаще всего они подчиняются инстинктам и сбиваются в стаи, нападая на все, что представляет для них интерес в качестве пищи. И истинные — те, что хранят разум в теле животного. Истинные оборотни — отдельная раса с собственной землей, развитым сообществом и правительством, с которым вынуждены считаться главы ведущих стран мира. Именно к этому подвиду и относился тот экземпляр, которого ты выпустила из клетки. Конечно же, я не стану утверждать, будто мне доподлинно известно о всех совершенных им в жизни проступках. Согласись, немыслимо приписывать волку кроткий нрав козы. В одном уверен я точно: плененный по приказу Масмаля перевертыш не причинил абсолютно никакого вреда ни одному из обитателей Земляничных Полян. Все, чем он провинился — это пересек границу клана без данного ему разрешения. Опрометчиво с его стороны, но он без сомнений усвоил урок. Времени для размышлений у него было предостаточно.

Сэш исиуль смолк, выжидательно глядя мне в глаза. После полного онемения на нервной почве я медленно приходила в себя, по этому мне понадобилась почти целая минута, дабы собраться с мыслями и задать дополнительный вопрос:

— Но за что же тогда Масмаль проявил к нему такую жестокость?!

Ирп кивнул, словно наставник, довольный рассуждениями своего ученика:

— Если в детстве тебя укусила собака, ты на всю жизнь будешь хранить подозрительность ко всей ее родне.

— Но ведь Вы сами только что разжевали мне, что истинные разнятся от стихийных, как небеса с землей!

Дро грустно улыбнулся:

— Если тебя укусила дворняга, станешь ли ты меньше опасаться овчарку?

И все вдруг встало на свои места. Стало понятно происхождение неконтролируемого гнева Тахоша, когда я заговорила об освобождении 'бедного животного'. На момент смерти его матери мальчику, а точнее дрошу, исполнилось одиннадцать каимов. Как правило, детские обиды запоминаются лучше всего… Теперь я не могла обижаться на эастора за холодную ярость и презрение, окрасившие недавнюю сцену в библиотеке. Хуже того, я отчасти поняла мотивы самого Масмаля, а он являлся последним в списке, кого бы мне когда-либо хотелось пожалеть. Задав себе вопрос: а смогла бы я сдержаться, потеряв с трудом обретенную любовь всей своей жизни? Я с ужасом призналась — нет, не смогла. И пусть месть моя никогда не стала бы настолько мучительно-изощренной, со своей гораздой на выдумки фантазией я смогла бы изобрести нечто не менее мерзкое. Содрогнувшись от отвращения перед темной и практически не познанной стороной своей души, я обожгла исиуля благодарным взглядом:

— Сэш Ирп, Вы никогда не помышляли о карьере учителя? У Вас явный талант.

Дро весело усмехнулся:

— И пий за пием втолковывать неразумным слезоохотливым ученикам основы жизненной мудрости? Нет! Это не для меня! Попрактиковавшись на Вас я ясно это понял.

Улыбнувшись в ответ не размыкая губ, я глубоко вздохнула:

— Спасибо Вам, исиуль. Огромное искреннее спасибо. Вы помогли мне осознать то, чего я не могла понять в силу своего происхождения. Более того, Вы заставили меня заглянуть в потаенные глубины собственной личности. Я обнаружила там некоторый набор устаревших истин, которые давно пора переоценить. Вы освободили мое сердце от бремени вины и обиды, хотя едва не довели до инфаркта. Моя благодарность Вам не имеет границ. Надеюсь когда-нибудь я смогу быть Вам полезной, чтобы отплатить добром за добро.

Дро серьезно кивнул мне в ответ:

— Вы обладаете редким даром, Аселия. Не тем, о котором Вы подумали. Отрицательность для мира, построенного на магии, скорее проклятье, чем дар. Уверен, Вы сполна в этом убедились. Нет, у Вас иная, намного более редкая способность. Вы умеете придавать окружающим вещам новый, особый смысл, делать жизнь окружающих ярче, светлее. Когда я увидел Вас впервые, мне не дано было понять всей значимости Вашего дара. Тогда я недоумевал, ради какой неясной цели Тахош согласился выносить Ваше эксцентричное общество? Смысл дошел до меня глубокой бессонной ночью после нашей общей прогулки. Вы словно шоковая терапия, глоток воды для мучимых жаждой, порыв ветра для задыхающихся. Вы умеете так искренне и глубоко любить жизнь во всех ее проявлениях, даже тех, что испокон времен считались среди моего народа омерзительными, радоваться каждому ее мгновению, всякой мелочи, незаметной и несущественной для высокородного, что невольно заражаете страстью всех, кто находится рядом! Вы не отдаете себе отчета, что Ваша любовь, восхищение или радость будят спящие, очерствевшие от редкого использования души дроу. Половина пия, прожитая в Вашем обществе, наделила смыслом все мое прошлое скупое до эмоций существование!

Когда время сделается моим врагом, а слишком долгая жизнь наскучит, я вновь обращусь к Вам за помощью. Вы сокровище, которое собственническая часть моей натуры жаждет посадить под замок, чтобы оградить от всех горестей и лишений, могущих затушить Ваше внутреннее пламя. Но мне достало ума просчитать последствия. Теперь, после продолжительного знакомства, мне ясно, что никакие беды не огорчат Вас так, как носильное заточение пусть и в роскошной золотой клетке. Вы очень отличаетесь от подавляющего большинства дроэлей, эльфиек и тем более человечек. Уверен, эастор Тахош пришел к сходным со мной выводам. Вам нужно остерегаться, радужная фея. Если двое дро хотят одного и того же, это значит, что на Вашем пути обязательно встретятся и другие, подобные нам. Они могут не проявить должного почтения к Вашим желаниям...

— Но Вы же придете мне на помощь? — Просто спросила я. — Хотя бы для того, чтобы вновь пробудить свою душу? Только советую Вам не очень тянуть с повторным пробуждением — я не дроу, мне не светит вечная жизнь.

— У вас в запасе еще несколько сотен каимов. За этот срок и Вашему жизнелюбию может наскучить светить...

— Боюсь, мне суждено Вас расстроить, добрый сэш с самым очаровательным из всех слышанных мною голосов. У меня несомненно были бы в запасе сотни каимов, родись я в Берре. Но вот не задача — по вашим меркам мне примерно девятнадцать, а значит у меня осталось еще не больше сорока. Возможно магия могла бы продлить мой жизненный путь, вот только она на меня не действует… В моем родном мире срок продолжительности среднестатистического человека редко достигает и шестидесяти каимов.

Дро растерял значительное количество своего самообладания и пораженно застыл, выпрямившись в струну:

— Но как… Как такое вообще может быть?! Я имею в виду, что можно успеть за такое мизерное время?!

— То же самое, что и за тысячи бесконечных каимов, только в многократно увеличенном темпе. — Хмыкнула я. — К примеру побыть ребенком, закончить школу, университет, внести свой мизерный по вашим меркам вклад в науку и общее развитие мира, завести семью, вырастить детей, состариться, не успев устать от однообразности, в конце пути обязательно нужно посетовать на то, что жизнь скользнула мимо, затронув тебя всего лишь своим краем, а потом тихо и мирно умереть, завещав внукам быть умнее, добрее и лучше. Лично я распланировала свою судьбу именно так, но она решила преподнести мне сюрприз и свернуть в не замеченное мною русло.

— Это так мало, так катастрофически мало… — бормотал сэш исиуль себе под нос. Если предчувствие меня не обманывало, он отчаянно старался найти какое-то решение, объяснение, утешение, но у него ничего не выходило. Подняв на меня виноватые глаза, дро с излишней оптимистичностью горячо пообещал: — Мы обязательно что-нибудь придумаем! Должен быть способ примирить тебя с магией! Всякая задача имеет решение! — Наверное это было сказано для того, чтобы вселить в меня надежду. Но я не чувствовала себя ущемленной или лишенной чего-то важного. Напротив, обещание продлить мою жизнь вызвало легкое недоумение:

— Зачем? Я хочу стариться вместе с теми, кого я люблю. Пусть они и остались в другом мире, но я не теряю надежды вернуться домой. Не уверенна, что мне понравиться пережить всех, кто мне дорог. Это будет не справедливо по отношению к ним и крайне эгоистично в отношении моей нежной психики. Увидеть их смерти и не иметь способа помочь или замедлить их старость — увы, это выше скромных возможностей моей нервной системы!

Дро не слышал моего отказа. Его глаза зажглись фанатичным блеском в предвкушении разгадки. Блуждающий взгляд рыскал по стенам, а с губ то и дело срывались отдельные не ясные для меня термины. Я вздохнула: имею ли я право запрещать ему отгадывать быть может интереснейший в его жизни ребус? Нет. Тогда мне лучше оставить его наедине с собственными идеями. В конце-концов, чем бы высокородное дитя не тешилось, лишь бы подальше от меня! Пожелав Ирпу удачи и всяческих благ, я отправилась в свои покои выплакавшаяся, умиротворенная и почти счастливая. Сэш исиуль не заметил моего ухода...

Клан Павшей Ночной Звезды.

Яркое полуночное свечение стремительно плывущей на небосводе Яхи серебрило атласное белоснежное белье на великолепной резной кровати. Под этим бледным перламутровым светом ворох скомканных простыней напоминал скованные высокогорным морозом снежные сугробы. Мерно потрескивал хронометр, отмеривая маятником безупречный ритм. А из балконной арки доносился таинственный щебет ночной птицы и тихое переливчатое журчание далекого фонтана. Покой и умиротворение царили в спящем дворце клана Павшей Ночной Звезды. Ни один лишний шорох не отваживался тревожить крепкий сон Владыки Фальдорисса.

Его отлично сложенная, крепкая фигура едва виднелась из-под вороха желтоватых бумаг. Вчера он так и уснул, уткнувшись носом в важные государственные документы, что взял с собой в постель на зло очередной красавице фаворитке. Явившись на ночное свидание, дроэль получила твердый отказ. Но мучимая стыдом и гневом, она все же сумела обаятельно улыбнуться и сохранить остатки достоинства, ведь именно это умение не закатывать бесполезных сцен и ценил в ней Его Величество Дарал Эль Кио. Умная дроэль слишком дорожила своим местом, чтобы нарываться на неудовольствие Владыки в самом начале развития отношений, способных в один прекрасный пий возвести ее в ранг первой дроэли королевства. По этому, полыхая навеянной королевским пренебрежением злостью, она кротко пожелала Владыке спокойной, не омраченной тревогами ночи и удалилась.

Сейчас в северном дворцовом крыле, которое полностью занимали личные жилые помещения Его Величества, кроме спящего сладким сном Владыки, пребывали еще несколько постовых стражей. Не имело смысла держать во дворце целую гвардию. Замагиченные стены молниеносно отмечали любое несанкционированное проникновение чужаков и сигнализировали об опасности службе внутренней безопасности, а так же непосредственно Владыке. Сотни завуалированных ловушек и непроницаемых барьеров гарантировали максимальное замедление движения злоумышленников. А древнее заклятие, наложенное безымянными создателями дворца, полностью ликвидировало все возможности открытия в дворцовых помещениях пространственных туннелей. Только туннельный зал экранировался от действия этого заклятия, но эта особая комната и охранялась по особому. На протяжении тысяч каимов алгоритм построения ловушек вокруг туннельной залы непрерывно совершенствовался. И на сегодняшний пий сам Владыка мог совершенно точно поручиться головой, что из туннельного зала в коридоры и комнаты дворца не замеченной не проникнет даже крошечная мушка. А если дворец сам способен выполнять все функции по защите жизни и благополучия своего хозяина, стоит ли изматывать стражей ночными дежурствами?

Но сегодняшней ночью безграничной уверенности Владыки в собственной безопасности суждено было пошатнуться. Ибо эта тихая, спокойная ночь не относилась к разряду обычных. Скорее ей можно было присудить степень из ряда вон выходящей. И как не печально, первым, кому пришлось в этом убедиться, стал верный своему делу страж, несший пост на пороге королевской опочивальни. Печально от того, что тревога, испытанная им при виде четырех мерцающих синими отсветами сфер, стала последней осознанной мыслью в его жизни, ибо мгновением позже голова дро абсолютно бесшумно отделилась от мертвого тела и с глухим стуком пала на безукоризненно ровное каменное покрытие пола. Несчастный не успел понять, что умер бесславной незаметной смертью.

Однако гибель стража принесла свои плоды. Чуткий слух Владыки был потревожен неожиданным звуком, не вписывающимся в обычные стандарты спокойного сна. Это, а может еще молниеносная реакция, и спасли Его Величеству жизнь.

Дарал эль Кио стремительно скатился с постели еще до того, как успел раскрыть заспанные глаза. Своевременное действие уберегло его от прямого попадания мощнейшего атакующего заклинания. Перина вспыхнула ярким оранжевым пламенем, осветив четыре закутанные в темные бесформенные одежды фигуры. Меч, заботливо прислоненный к прикроватному столику, перекачивал в опытные руки бывалого война, но Владыка не успел им воспользоваться. Неожиданная боль опалила левое плечо, и окружающий мир подернулся розовой дымкой. Опускаясь на мягкий ворс ковра, Даралу удалось извернуться, чтобы увидеть, как в раскрытую дверь врывается его верный друг, встрепанный со сна эастор Касиль...

Клан Земляничных Полян.

Тахош.

Эастор Тахош бежал по замковым коридорам так, как не бегал наверное еще никогда в жизни. Ровно один рак назад он получил тревожное послание из королевского дворца. Депеша предназначалась его отцу, что не помешало Тахошу аккуратно вскрыть магические замки, ознакомиться с содержимым и в самые короткие сроки виртуозно подделать королевские печати так, что сам Владыка, если он все еще жив, не заметил бы обмана. В письме значилось, что срочным указам на земли клана Падшей Ночной Звезды призываются все вхожие в Совет министры. Им надлежало прибыть незамедлительно в свете последних тревожных событий, а именно дерзкого покушения на Владыку Фальдорисса, Дарала эль Кио. О нынешнем состоянии Его Величества в депеше не говорилось ни слова, из чего Тахош заключил, что вероятнее всего Владыка пал от руки 'неизвестных'.

Нет, эастора Тахоша не слишком беспокоили внутренние смуты королевского двора и даже судьба всеми любимого и почитаемого короля. Гораздо больше его волновали прямые последствия этого нападения. Не нужно быть всевидящим мудрецом, чтобы разгадать тайный замысел ордена Возрождения. А что за покушением скрываются именно его члены, Тахош не имел никаких сомнений. Укоряя себя, что не верно оценил значимость человеческой девчонки для последователей Эгина Синто, он мчался по коридорам, наращивая и без того бешеную скорость.

На всей территории замка творилось что-то невообразимое. Туда-сюда сновали слуги, рабы и стражи. Последних было значительно больше, и Тахош не без оснований предположил, что Масмаль уже готовится к отбытию. Внезапно один из личных гвардейцев Земляничной Поляны, облаченный в твердый замагиченный охотничий костюм зеленого цвета, преградил ему дорогу. Неуклюже затормозив, эастор смерил наглеца угрюмым взглядом:

— Вон с моего пути! — Гневно выдавил наследник клана.

Страж смущенно потупился, но не отступил:

— Сэш Тахош! Настоятельно рекомендую Вам вернуться в свои покои!

Эастор внутренне зашипел от гнева, сохранив при этом невозмутимо холодное выражение лица:

— Что происходит?

Вытянувшись в струну, страж отрапортовал:

— Менее гота назад охранный барьер замковой стены подал сигнал о вторжении вооруженного неопознанного лица. По этой причине, сэш Тахош, я смею настаивать, чтобы для собственной безопасности Вы немедленно вернулись...

Эастор не дослушал. До боли сжав кулаки, он оттолкнул назойливого гвардейца в сторону и с удвоенной скоростью ринулся к покоям человечки. Неужели началось?! Нет! Он не может позволить себе опоздать! Он никогда не сможет простить себе этого!

Задыхаясь от быстрого бега, наследник Земляничной Поляны молился всем известным Мудрецам, чтобы его догадки оказались параноидальным бредом. Взывал к демонам бездны, чтобы они дали ему шанс уберечь человеческую девчонку. Он не думал о последствиях, не брал в расчет старые обиды, он просто стремился спасти ее жизнь. Каждый миг промедления мог стать роковым. Тахош с ужасом отгонял от себя мысль, что скорее всего он уже опоздал...

Что же значит для ордена эта человечка? Почему они решились на такой чудовищный риск? Ответы были до неприличия просты. Верхушка ордена была оповещена о планах Владыки. Они догадались, что стороннюю человечку поместили в замок Земляничной Поляны с конкретной целью — сыграть роль приманки. До сих пор службе внутренней королевской безопасности попадались только второстепенные члены ордена. Они не знали имен и не могли поделиться полезными сведениями. Но если бы удалось заполучить личность просвещенную в делах Возрожденцев, Владыка разом обретал значительное преимущество в борьбе. Одно плохо — такой исход дела не в коей мере не устраивал верхушку ордена. И они нашли решение.

Устранив Владыку, орден подстрелит двух зайцев разом. Королевский двор надолго погрузится в раздрай и внутриполитические интриги. О человечке забудут на неопределенное время — подготовка и коронация ближайшего наследника гораздо важней какой-то сторонней человечки, чью ценность мало кто принимал всерьез. Отец Земляничных Полян вынужден будет присутствовать при королевском дворе в это смутное время, а значит подозрения ни в коем случае не упадут на всеми уважаемого эастора. Безвылазные заседания Совета — железное алиби. Таким образом орден получает неограниченный временной промежуток как для устранения неугодной сторонней гостьи, так и для улаживания других своих мутных дел.

Потрясающий план в двойне гениален, потому что практически не осуществим. Однако секретная срочная депеша прямое доказательства того, что Тахош ошибся и на этот раз. Эастору оставалось только гадать, каким образом убийцам из ордена Возрождения удалось незамеченными проникнуть во дворец и, миновав многочисленные ловушки, выполнить свой грандиозный замысел. Но это случилось… Возможно и очень вероятно, что Владыка выжил после того покушения. Дарал эль Кио правит королевством уже не первую сотню каимов, хотя до своей коронации он слыл сильнейшим воином и искуснейшим мастером клинков. Постранствовав по свету, он повидал многое, сразил полчище врагов и достаточно поднаторел в выживании в самых экстремальных условиях.

В любом случае Возрожденцы останутся в выигрыше. Ведь даже деморализовав Владыку на краткий срок, они получали фору для главного своего дела — устранения сторонней человечки, несущей для них странную неопознанную угрозу. Чем может быть опасна полностью отрицательная, истеричная особь женского пола? Пий за пием эастор Тахош задавался этим вопросом и не находил ответа.

Преодолев последний поворот длинного коридора, дро резко затормозил у вожделенной двери и чутко прислушался. Хвала провидению! Похоже, он прибыл во время. Рванув на себя тяжелую дверь, он нос к носу столкнулся с затравленным взглядом девицы...