Кусь 4.

Возвратившись в отведенные мне покои, я застала стоящую в центре комнаты бледную, словно мел Марлу. В руках девушка сжимала измятый грязный тюк, в котором я с трудом узнала собственную сумку, что переместилась вместе со мной с далекой недостижимой Земли. Узрев мой помятый вид и лиловую сливу вместо носа, уголки ее губ стекли на подбородок, а меловая бледность сменилась зеленоватой серостью.

— Госпожа… — плаксиво выдавила Марла.

— Госпожу не били, госпожа упала. — Поспешила я обелить личность пригласившего меня на ужин короля в васильковых глазах.

Губы девушки дрогнули:

— Сэш Пастош велел передать Вам это… — она протянула мне сумку, — и сопроводить в туннельный зал.

— Куда? — Не поняла я.

— Оттуда открываются пространственные туннели. Остальная территория дворца защищена от возможности неожиданных переходов древней магией.

— Ааа… надо же, как они быстро подсуетились...

— Что происходит, госпожа? — Марла закусывала губы, тщетно стараясь сдержать рвущиеся рыдания. Вот ведь впечатлительная натура!

— Ваше величество распорядилось отдать меня на обучение к эастору Масмалю, и похоже, на обучение с проживанием.

Ну, я, конечно, встречала в жизни не одну слабонервную барышню, но к разразившемуся концерту оказалась совершенно не готова. Марла издала звук, похожий на предсмертный хрип, и медленно осела на колени, уронив голову в ладони. Из чередующихся с причитаниями рыданий, я с горем пополам смогла вынести суть, означавшую примерно следующее: ' Горе мне! Я решила, Мудрецы смилостивились, послав Вас! Но радость не была долгой! Я останусь одна опять! Нет сил терпеть издевательства! Отравлюсь! Повешусь! Утоплюсь!'

Я растерялась. В первые встречаюсь с настоящей истерикой. Разрываясь между желанием утешить, и наперед зная, что это только усилит потоки слез, и желанием окатить водой из ведра — поможет, но утешенный обидится, я все же нерешительно опустилась рядом с ней.

— Ну что ты, в самом деле? Повешусь, утоплюсь… Молодая, красивая...

Марла прекратила рыдания и взглянула на меня как на сумасшедшую. До меня и впрямь дошла обидная смехотворность сказанных слов. 'Молодая, красивая', но явно не дотягивает до самой замухрыжной дроэль. Как, в принципе, и я...

— Ну, хочешь, я попрошу Его Величество отпустить тебя со мной?

— Что Вы! — Марла не на шутку перепугалась и замахала полными ручками. — Владыка и не подозревает о моем существовании!

Я задумалась. И впрямь сомнительно, что Дарал эль Кио собственноручно утверждает штат чернорабочих человеческих слуг. Вряд ли он вообще представляет, кто выполняет для него обязанности прачек, уборщиц, конюхов...

— Ну, тогда Пастоша? — Предположила я, гладя девушку по плечу.

— Госпожа действительно готова взять меня с собой? — Марла доверчиво выставила на меня умоляющие, словно у бродячего щенка на зимнем трескучем морозе, васильковые глаза, в которых до сих пор стояли слезы, готовые вот-вот возобновить прерванное излияние. Ну как тут откажешь? Тем паче, что я действительно осталась бы довольна, будь рядом такой же как я человек, которому знакомы 'прелести' жизни в Фальдориссе.

— Если ты готова со мной ехать… конечно. Я ведь сама смутно представляю, что меня ждет у этого… как его… Масмаля.

Марла порывисто прижала меня к мягкой обширной груди и тут же отстранилась, смущенно улыбаясь. Я ее радости не разделяла — слишком сильно веяло гнилью от королевского замысла, интуиция настойчиво советовала мертвой хваткой вцепиться в каминную решетку, всеми силами отсрочивая нежеланную поездку...

...

В туннельном зале нас поджидала небольшая процессия во главе с Его высокородным Величеством. По правую руку от него стоял Пастош с обескровленными плотно сжатыми губами. По левую руку Владыки высился массивный, затянутый в темную кожу дро, лицо которого показалось мне смутно знакомым. Вглядевшись в суровые морщины загорелого дро, в холодные зеленые глаза, я вздрогнула — несомненно, именно он отбивал меня у сбрендивших служителей ордена Возрождения, именно он прикрывался мной будто щитом, именно он шмякнул меня о стену, едва не переломив хребет, и именно он получил в волевое лицо струю из перцового баллона. Припомнив последнее обстоятельство нашего знакомства, на сердце у меня потеплело от сознания, что мои мучения частично отомщены.

За спинами влиятельной троицы расположился отряд стражей, которых я опознала по одинаковым, явно форменным одеяниям. Напротив всей этой теплой компании, стоял кол проглотивший эастор Масмаль. Его так же сопровождала охрана, экипированная в отличную от дворцовой цветовую гамму. Судя по многообещающему выражению лица, эастор проклинал тот миг, когда согласился на королевское предложение разделить вечернюю трапезу. Похоже, он понимал, что все это торжество было устроено с целью его прелюдной дачи согласия на взятие меня в обучение. Мне, по крайней мере, так и показалось. Он и есть ферзь будущей шахматной партии Его Величества, или может не ферзь, но как минимум ладья.

— Добрых сумерек, леди Аселия! — Приветствовал меня Его Величество. — Извините за спешку, с которой Вам придется отбыть на территорию клана сэша эастора Масмаля, но его призывают срочные дела. Мне же показалось, что Вы почувствуете себя комфортнее, прибыв во владения клана Земляничных Полян непосредственно под покровительством Отца.

Я улыбнулась. Сказанное королем воспринялось мною несколько иначе, вот примерный перевод того, что осталось недосказанным в лукавых изумрудных глазах: ' Поторапливайся, Ася! Не пойдешь сейчас, эастор соберет пожитки и отправится в бега. Ищи потом ветра в поле!'

— Добрый вечер, Ваше Величество, и все здесь присутствующие! — Ответила я. — Не нужно извинений, на то и срочные дела, чтобы решать их безотлагательно. — Взглянув на будущего наставника, я подавила желание отшатнуться — так сильна оказалась холодная расчетливая ярость, клубившаяся в глубине черных глаз. Ну, король! Ну, удружил! Да этот дро с большей радостью собственноручно закапает меня в могилу, чем согласится чему-нибудь научить!

— Уважаемый Владыка, Пастош, эастор Масмаль… не знаю, к кому должна адресовать свою просьбу… — вся свита провожающих оторвалась от приготовлений и воззрилась на меня с удивлением. — Понимаете, я бы хотела, чтобы Марла, девушка, что приставил ко мне Пастош, последовала со мной в качестве… — я задумалась: служанки — нет; камердинера — чудно, да и не знаю я точно, кто это такой. Так-так, давай, Ася, вспоминай прочие звания и чины, -… ну, хотя бы компаньонки… — неуверенно закончила я. Помнится, когда-то читала, что благородные дамы всегда путешествуют в сопровождении этих загадочных особ. Раз уж все здесь кличут меня 'леди', то и компаньонка мне положена по статусу...

Его Величество изволили хмыкнуть:

— Вы не против, эастор?

Судя по реакции Масмаля, вернее отсутствию таковой, я заключила, что после известия о том, что в его доме неопределенное время будет проживать та самая сторонняя отрицательная человечка, которую он, к тому же, должен чему-то учить, все остальные особи нашей недорасы стали ему глубоко по барабану. Человечкой больше, человечкой меньше… какая разница?

— В моем доме много места. — Меланхолично заключил он.

— Вот и хорошо. Но, леди Аселия, не обессудьте, времени на сборы для Вашей… компаньонки увы не осталось.

Я вопросительно глянула на Марлу, но та, не помня себя от счастья, часто закивала головой. И чему, спрашивается, радуется? Мне вот это совершенно не нравится — спешим, как на пожар. Да и та предательская жилка, бьющаяся на виске невозмутимого Пастоша, наводит на определенные мысли.

Что-то я совсем разнервничалась. В то время, когда два индивида в бурых мантиях остервенело машут руками, вызывая из пола сгусток сероватого тумана, я вместо того, чтобы посмотреть и подивиться, стою и нагоняю сама на себя панику! Вот туман превратился в густую сфероидную клубящуюся массу, и эастор Масмаль, смело сделав шаг вперед, растворился в ней бесследно. Сопроводив это действо нелестным эпитетом на родном языке, я храбро решила: ' Чему быть, того не миновать!', и… трусливо спряталась за широкую спину Марлы. Но вот в тумане растворилась и она, не капли при этом не испугавшись, будто ежедневно только и делала, что развеивалась в прах в серой клубящейся сфере. Неотвратимо пришла моя очередь, и тут меня выручил сам Его Величество Дарал эль Кио. Вместо теплого прощального напутствия Владыка сопроводил меня мощным толчком в спину.

… Глава вторая.

Крошечная птаха, раскрашенная во все цвета радуги, села на цветущую ветвь апельсинового дерева и огласила округу мелодичной, словно звон крошечного колокольчика трелью. Даже неугомонные цикады на миг затихли, признав ее неоспоримое превосходство. Багряное солнце клонилось к закату, предавая редким клочьям облаков оранжево-алый оттенок. Древние плакучие ивы подметали изящными ветвями низкую, словно вычесанную гигантским гребнем, малахитовую траву с частыми кроваво-красными вкраплениями спелой земляники, добавляющую свою пахучую лепту в и без этого упоительный воздух. Лазурный как полуденное небо ручеек ловко перепрыгивал через поросшие водорослей овальные камушки. Вдалеке шуршали, подчиняясь велению самого легкого ветерка, листья осин. И цикады, которых по утру так хотелось от души щедро сбрызнуть дихлофосом, сейчас пришли в полную гармонию с окружающим меня великолепием. И не было в мире уголка прекрасней.

И все же сад, вместе с его наиглавнейшим владельцем, казался мне в корне неправильным. Где это видано, чтобы апельсины цвели не прекращая, вовсе не давая плодов? Где это видано, чтобы земляничные поляны возобновлялись всего за одну ночь? Полностью объеденные с вечера, утром радовали еще более щедрыми подношениями? А цикады? Почему днем они внезапно замолкают на целых три часа, не смея и пикнуть шепотом? Магия, чтоб ее… Везде магия...

Владелец сада, Отец клана Земляничных Полян, многоуважаемый эастор Масмаль, заслуживает отдельного упоминания. С момента моего триумфального появления из переходного туннеля прошло более двух недель по земному времени. Получив назад свой нехитрый скарб, в число которого входили механические наручные часы без ремешка, пару лет валявшиеся на дне моей сумки без дела, я, наконец, провела точные подсчеты и выяснила:

— 1 рак — 67 минут,

— 1 лиловый промежуток — 28 минут,

— 1 каим — 9108 часов или 379,12 земных суток.

Из всего этого следует, что мне чуть менее девятнадцати каимов. Молодушка совсем… в сравнении с Пастошем.

Так вот, о чем это я? За все эти две с копейками недели, я так и не удосужилась чести ни разу и издали узреть лик своего наставника. Более того, с тех пор, как молчаливый дро из обслуживающего персонала дома указал наши апартаменты, все мало-мальски наделенные разумом обитатели резиденции клана Земляничных Полян лишь только замечая кого-нибудь из нашей компании на горизонте претворялись глухими, слепыми статуями. Хотя чаще просто торопились скрыться из зоны досягаемости. Провизию Марла ( кстати, несказанно довольная нашим обособленным существованием ) добывала сама. Из ее рассказов следовало, что как только она входила на кухню, та сразу становилась девственно необитаемой. Девушку это очень забавляло, а меня все более настораживало. Это что же такое надо было сказать слугам, чтобы они шарахались от гостей, навязанных самим Владыкой Фальдорисса, словно от прокаженных? А главное, зачем? Ну скажи, если не рад соседству, мы переберемся в иное место! Подумаешь, королевская просьба. Узнай Дарал эль Кио о подобном обращении, он бы сам немедленно распорядился сменить наставника! Или нет? Или король знал и намеренно отправил меня в изгнание? Одни вопросы и ни единой искры просветления.

'Хоть бы букварь где-нибудь раздобыть...' — с грустью подумалось мне. Но попросить не у кого, а за стены окружающего дом сада не выпускают безмолвные стражи. Я проверяла, неоднократно...

От скуки и безделья я постоянно приставала к Марле с расспросами, на большинство из которых девушка не умела ответить. В итоге я добилась только того, что Марла с утра все раньше поднималась и, уподобившись обитателям дома, исчезала в непонятном направлении.

Скудные познания моей компаньонки запутали меня еще плотнее. Так вот, к примеру, на мой вопрос 'Что такое лиловый промежуток, что он означает?', она ответила: ' Это время принадлежит мертвым!'. Исчерпывающее пояснение. Как только стрелка хронометра близилась к лиловой отметине, Марла поджигала чадящую сладким дымком лучину и гасила только через несколько минут после окончания оного явления. На мой закономерный вопрос 'К чему это?', она отвечала: 'Время мертвых!'. Немногословность девушки порой доводила до белого каления, однако повлиять на ее упертое нежелание распространяться на некоторые темы мне не удавалось.

Познания компаньонки в географии и социологии так же оставляли желать лучшего. Через несколько часов ругани и обид, я сумела выведать еще меньше информации, чем у Величества Дарала в первую нашу с ним встречу.

Чего Марла знала в избытке, так это непочатый край баек, россказней и сплетен. Возвращаясь с темнотой в нашу комнату, она охотно и с удовольствием ими делилась. Хоть какое-то разнообразие в жизни… Читать то она не могла меня научить, поскольку сама умела плохо. К тому мне была незнакома большая половина терминов и слов, объяснить значение которых Марла не умела. Все свои знания она, по большому счету, получала из уст наставников, ведь 'не дело девице грамоте обучаться', как говаривал ее батюшка.

В общем, с каждым прошедшим днем в моем атрофировавшемся от безделья мозге все прочнее крепчал и наливался подробностями план побега из этого гиблого места. Но я никак не могла пойти на столь ответственный шаг, не попытавшись переговорить с эастором Масмалем. Может он в командировке, приболел или умер, в конце концов? И поэтому не уделяет мне должного внимания? А я возьму и сбегу не слова не говоря. Так не годится. Но вот не задача — слуги ретировались при одном звуке моих шагов, стража перевоплощалась в немые статуи, а путеводные кляксы на стенах никак не реагировали на имя эастора. Блуждания по методу вероятности случайных столкновений тоже результатов не принесли. И как же в таких условиях разыскать хозяина!?

Лежа на мягком ложе из зеленой травы (ни вам муравьев, ни пауков — одна сплошная магия...), я тяжко вздохнула и блаженно вытянула ноги. Ивовые прутья щекотали лицо, в меру сытый желудок располагал к отдыху, теплый ветерок навевал приятную дремоту. Нет ничего удивительного в том, что проснулась я только ближе к утру все в той же примятой и мокрой от холодной росы травке, продрогшая до мозга костей, с саднящим, простуженным напрочь горлом и от того невероятно злая на все мироздание в целом. Многообещающее начало дня.

...

'Марла не ночевала в комнате', — такой не хитрый вывод я сделала, добравшись до наших общих покоев. Кровати аккуратно застелены, на столе никаких остатков былого ужина, ни мокрого полотенчика, ни сдвинутого с места тапка. Стуча зубами, я укуталась в шерстяное толстое покрывало и задумалась. Что же это в мире то творится?! Куда подевалась Марла, и что за страшные тайны хранятся за васильковой голубизной глаз этой простоватой милой девушки?

Я не сомкнула глаз до половины девятого, но компаньонка так и не появилась. Беспокойство снедало меня изнутри, здорово усугубляясь начинающимся насморком. Где же искать эту непутевую девицу? Ума не приложу, с чего стоит начать.

Она объявилась только к полудню. Тайком, словно нашкодившая дочь, просочилась в двери и застыла, заметив мой не предвещающий ничего хорошего вид. Скромно потупившись, она покаянно сложила руки на животе и промямлила:

— Я… тебя… Я ждала тебя до десятого рака, но… Я решила, ты не придешь и...

— Выкладывай. — Устало проговорила я осипшим голосом.

Девушка помялась немного и нерешительно начала:

— Понимаешь, он такой милый, заботливый… Так говорит, словно соловей заливается… Уважаемый, свободный, коса до пояса да словно с золота сотворенная… как рожь спелая в поле!

Мои брови уперлись в кромку волос. Что я слышу! Похоже, моей подружке жизнь в Земляничных Полянах вовсе не кажется скучной.

— Так ты влюбилась что ли?! — Решила уточнить я.

Щеки девушки зарделись румянцем:

— Ты не подумай! — Горячо и страстно затараторила она. — Я тебя не брошу! Рошек тоже согласился, что негоже добрых господ без присмотра оставлять! Он плотник и резных дел мастер. Себя уже давно выкупил, да возвращаться не захотел! Меня обещал выкупить...

— Брр… — я потрясла головой, стряхивая оцепенение неожиданного открытия. — Так ты что, замуж что ль выходишь?

Марла грузно бухнулась на колени возле моих ног и предприняла попытку ухватить за покрывало. Я прытко подхватилась, отскакивая подальше. Кто их, барышень на выданье, разберет? Вдруг облобызать решила?

— Ох, господушка моя милая! Счастьем своим тебе я обязана! Откажи ты меня тогда с собою взять — никогда Рошека не повстречала бы. Отпусти, Асенька! Мудрецами заклинаю, отпусти!

— Да ради Бога! Кто тебя держит? Ты свободный человек, я тебя не покупала и в рабство не брала! На свадьбу только позови, и сочтемся! — Я улыбнулась. Совсем свихнулась на почве обретения семейного очага. Так и норовит за ногу ухватить.

На сей раз увернуться я не успела: с проворностью, совсем не присущей крупным дамам, Марла вскочила на ноги и заключила меня в удушающие объятия. Я слабо трепыхалась, но новоиспеченная невеста не замечала моих отчаянных телодвижений. Стискивая мое тельце все сильнее, она счастливо рыдала мне в макушку. Когда от страстных ласк перед моими глазами уже начали мелькать сменяющие друг друга кадры предсмертной панорамы, Марла крепко взяла меня за плечи и отлепила от мягкой груди, принявшей форму моего искаженного в гримасе ужаса лица. Встряхнув будто половую тряпку, невеста расцеловала мою судорожно хватающую ртом воздух физиономию, усадила на краешек кровати и скрылась за дверью. Наверняка, делиться радостью с любимым женихом.

...

Вечером того же дня я сидела за небольшим письменным столиком, глубоко погрузившись в коварные мысли о побеге. Сейчас как никогда я сожалела об отсутствии в этом мире табака. Мужчины (и дро, конечно) и здесь любили подымить трубкой, заменяя никотин расслабляющими листочками красной ивы. Раз попробовав этот зловредный продукт, я зареклась повторять плачевный опыт. Грустно жуя солоноватое печенье, я складывала в уме все части головоломки и приходила к выводу, что надо делать ноги незамедлительно.

Теперь, когда личная жизнь моей эмоциональной компаньонки так счастливо устроилась, что позволяло не тащить ее за собой, побег упростился в два, а не то и во все три раза. Обдурить стражей не проблема, другое дело — как заставить плотно сбитую девушку быстро и бесшумно перелезть через каменную стену? Сзади подталкивать или сверху тянуть? Ни то, ни другое не было мне по силам. Но сейчас, когда заботиться придется исключительно о себе, мой план завершился. Успех гарантирован.

Одно омрачало мое существование. Ну не позволяла мне совесть уйти, не попрощавшись с гостеприимным наставником! Знаю, что глупо — но если сбегу предварительно его не увидев, всю оставшуюся жизнь меня будет грызть на редкость въедливая совесть. Может, Масмаль действительно очень занят и не может уделить мне внимания? А я своим побегом подставлю его перед королем Фальдорисса, передавшем меня с рук на руки. Следовательно, вся ответственность за мою персону лежит непосредственно на плечах эастора.

Тяжело вздохнув, я решила, что откладывать не имеет смысла. Постараюсь предпринять последнюю попытку пробиться на аудиенцию к наставнику, и если не удастся, смогу удалиться с почти легким сердцем. Хоть ты трижды болен или при смерти — я ведь не наемный убийца, чтобы так рьяно шифроваться от моего визита!

Встав перед большим напольным зеркалом в потемневшей от времени деревянной оправе, я с удовольствием отметила, что почти набрала свой обычный вес и больше не напоминаю высохшую ореховую жердь. Цвет лица сменился с бледно-зеленого до привычного мне бледно-фарфорового — типично городского загара от света люминесцентной лампы и жидкокристаллического монитора компьютера. С солнцем у нас как-то не сложилось — вместо сексуального бронзового загара у меня, как на зло, выходили лишь пузырящиеся ожоги. Спустя неделю обильной линьки и шелушения, кожа вновь восстанавливает свой болезненный бледный оттенок. Потому по соляриям и пляжам я предпочитала не гулять. На первые денег жалко, а вторые — одно расстройство. Если уж так хочется, можно и в бассейне поплавать, а не жариться на солнцепеке у речного бережка.

Темно-каштановые, слегка вьющиеся волосы восстановили былую шелковистость и блеск, — теперь их никто не спутает со старым заскорузлым мочалом. Пусть не красавица в сравнении с безупречностью и статью высокородных дроэлей, но так, тоже ничего… Да и что мне сокрушаться? Я давно смирилась с тем, что не пройду кастинг на конкурс красоты. Еще в четырнадцать лет, когда мой рост застрял на отметке 154, а в моду спешно вошли шоколадный загар и пропорции 90:60:90.

Расчесав волосы, я собрала их в пучок на затылке. За неимением заколки или резинки, понатыкала побольше блестящих шпилек. Этим дамским аксессуаром я впервые воспользовалась несколько недель назад и еще не достигла нужной сноровки. Но скудный опыт все же показал, что если натыкать побольше в хаотичном порядке, то прическа не развалиться сразу, а растреплется постепенно, в течение пары часов. Марла закалывала мне волосы уж очень хитро, следуя определенной системе, выработанной многими годами собственной практики, но я пока не смогла разгадать ее секрета.

Проигнорировав многоцветную гамму косметики, что притащила моя компаньонка с намерением ежедневно на меня намазывать, я натянула узкие замшевые брючки, ранее принадлежавшие какому-то подростку дро. Вытертые на коленях, линялые и растянутые — их выбросили прачки за непригодностью к последующей носке. А я как раз шла мимо и подобрала. Им, может, и не годные, а мне в самый раз через стену карабкаться! Сверху я нацепила укороченную мной лично исподнюю рубаху, подпоясав шелковым шнуром на талии — вышло подобие отрепанной блузки. Полюбовавшись на себя в зеркало, пришла к выводу, что нищие на паперти пришли бы в восхищение от изобретенного мною стиля. Что поделаешь, не носят дроэли брюки. Марла пришла в шок, когда я попросила ее раздобыть для себя 'штанишки'. Но дроэли и по стенам не лазают, а мне это в скором времени предстоит.

Однако, прежде мне придется прогуляться по бескрайним коридорам дома, который смело может сравниться великолепием и размером с виденным мною королевским дворцом. Плутать на виду у слуг и прочих обитателей в выцветших штанах и обрезанной до бедер исподней рубахе чревато. Еще сильны в моем воображении впечатления от рассказов Марлы, частенько пестревших подробностями о мерах наказаний непокорных жен, дочерей и девиц. 'Позорный пятак' на площади за ношение мужского типа прически оказался лишь вершиной пирамиды. Отрубленные руки, выдернутые ногти, клейма во всю спину и даже лоб, отсеченные мечом носы и уши, — согласитесь, миллион раз задумаешься, прежде чем проявлять строптивость.

Размышляя в этом направлении, я облачилась в тяжелое парчовое верхнее платье, соответствующие моему статусу незамужней благородной девицы. Его вес значительно облегчило отсутствие множества нижних юбок и рубах. Покрутившись у зеркала, я сочла свой наряд достаточно пристойным, а главное, практичным. По возвращении с поисков неуловимого эастора Масмаля я смогу быстро снять верхнее платье, взять заранее собранный дорожный мешок со всем необходимым и отправиться немедленно притворять в действие свой план побега. Ну а сейчас...

В коридоре было темно и пустынно. Путеводная клякса, как ее там… сахала кажется, призывно мерцала. Положив ладонь на ее теплую гладкую поверхность, я начала продуманное перечисление:

— Эастор Масмаль. — Ноль эффекта.

— Отец клана Земляничных Полян, сэш эастор Масмаль. — Бесполезно...

— Покои Отца клана Земляничных Полян. — Треклятая клякса не шелохнулась.

Спустя час бесплодных попыток уговорить путеводную нить посодействовать несчастной человечке, я выдохлась. Исчерпав весь запас изощренных комбинаций имен и названий, устало опустилась на корточки под издевательски моргающей кляксой. Чего я только не перечисляла… Но, видимо, придется уйти без необходимого для облегчения совести разговора.

От молнией пронзившей мозг догадки я даже подпрыгнула: сама ведь только что называла Масмаля Отцом клана! А по всем законам, где есть отец — имеются и сыновья, дочери, жены и прочие родственники! И как я раньше не догадалась попытаться добраться до нерадивого наставника через его близких?!

Возродившаяся из пепла надежда в миг поставила меня на ноги. Прикоснувшись к теплой поверхности магического провожатого, я уверенно произнесла:

— Старший наследник эастора Масмаля! Будущий Отец и нынешний сын клана Земляничных Полян! — Почему сын? А кто его знает! Просто, еще одна догадка — старший сын является в теории приемником отцовской мудрости, титула, капитала. А приемник должен быть лучше всех осведомлен о делах отца.

Сахала задумчиво моргнула и, о чудо!.. выпустила короткий перламутровый лучик. Но на этом мое везение не закончилось: лучик замер в ожидании моих действий. А я то решила, что в начале он кинется просить подтверждения у конечного объекта путешествия, непременно получит отказ и раствориться бесследно. Я плотоядно ухмыльнулась. Трепещи, наследник Масмаля! Ибо к тебе надвигается сторонняя человечка! Да не просто так, а под пыткой вызнавать местоположение обители твоего отца!

...

Из-под массивной двери, за которой изволил скрываться старший сын эастора Масмаля, в темноту узкого коридора вырывался сноп желтоватого света. Что же он там делает в полной тишине? Вдруг спит или милуется с любимой дроэль, а я тут вломлюсь откуда ни возьмись? Незваный гость — хуже татарина. А незваный гость потревоживший влюбленных — хуже паука, неожиданно свалившегося к вам в постель. Все, что ему уготовано — это контузия от воплей без альтернативных вариантов ведущая к встрече с подошвой тапка. Мучаясь волнением, любопытством и нетерпением поскорее выяснить правду о несостоявшемся наставнике, я легонько надавила на дверь, проделав маленькую щелку.

Среднего размера помещение, ярко освещенное магическими шарами, имитирующими свет от пламени огня, представилось моему изумленному рассудку странной лабораторией. Странной от того, что походила она скорее на логово безумного алхимика-чернокнижника. Нескончаемые стеллажи и полки заполнены колбочками, пробирками, ретортами, ступками, кольценаторами и подобной утварью. Сушеные зверушки, заспиртованные козявки, растущие под колпаками растения. Скелеты, чучела, схемы. 'Валить отсюда надо...' — в оцепенении решила я. В этом момент мой взгляд и наткнулся на высокую фигуру в черной мантии у дальней стены комнаты.

Дро стоял ко мне спиной, никак не выдавая осведомленности о моем присутствии. От всей души понадеявшись, что он действительно меня не заметил, я ужом проскользнула в щель за ближайший стеллаж. И так, пораскину-ка я мозгами: приближаться в открытую страшно — вдруг он обратит меня от неожиданности в жабу? Хотя, мне всячески пытались доказать, что магия не представляет для угрозы: она, дескать, меня просто не видит, — но проверять теорию на собственной шкуре не слишком-то хочется. Занимается себе чернокнижник поздним вечером в лаборатории, проводит страшные аморальные опыты, а тут со спины заходит сторонняя человечка, которую он всячески избегал более двух недель, и настойчиво желает познакомиться. Я бы шарахнула чем-нибудь позабористее на его месте! С другой стороны, подкрадываться к человеку, с которым желаешь достичь взаимопонимания и симпатии крайне нелепо. Поэтому, я, как и подобает, выбрала средний вариант: половину пути прокралась, прячась за стеллажами и стараясь не концентрировать внимания на том, что на них стоит. А после выступила на свет в пяти шагах от дро и, скромно прочистив горло, поздоровалась:

— Доброго вечера Вам, высокородный сэш!

Надо отдать должное его самообладанию — он даже не вздрогнул. Зато вздрогнула я, когда он излишне, по моему мнению, резко обернулся. Пронзив меня растерянным взглядом нефритовых глаз, он холодно заметил:

— Почтенная дроэль заблудилась?

Я опешила. Подумать только! Спутать меня с дроэль! Да это ни в какие ворота не лезет.

— Бог с тобой, уважаемый сэш! Я Аселия, сторонняя человечка!

Настала его очередь удивляться. Дро выпрямился ореховой жердью и напрягся. Не сразу сын наставника нашелся с ответом. Сначала он предпочел подтвердить голословное заявление тщательным изучением моего лица и фигуры потемневшими от гнева глазами. Наверное, он до последнего надеялся, что это — неудачная шутка какой-нибудь поклонницы дроэль. 'Увы, но надеждам его не суждено сбыться' — премиленько улыбнулась я. Челюсти дро сжались, руки судорожно сплелись за спиной. Похоже, к нему наконец-то пришло узнавание.

— И что же ты потеряла здесь… человечка!? — Зло выплюнул он.

Вот, теперь другое дело! Обыкновенная гостеприимность высшей расы. Аж от души отлегло.

— Но-но! — Мотнула я головой. — Я тебе не грубила, и ты не начинай. Разговор есть.

— Да как ты смеешь мне тыкать! — Вознегодовал дро. — Ты, чье право на слово я не одобрил? Ты либо слишком нагла, либо чересчур глупа, если не в силах понять, чем тебе грозит подобная вольность! — Дро стал медленно ко мне приближаться. Ничего хорошего я в этом не увидела и решила перейти в нападение:

— Не психуй, высокородный дро, от этого появляются ранние морщины! Ты, позволь заметить, тоже воспитанием не блещешь! Еще шаг, и узнаешь, чем грозит подобная вольность красоте твоего точеного личика! — Я приняла бойцовскую стойку. Не то, чтобы я действительно полагала, что смогу справиться с физически развитым мужчиной, но разок по зарвавшейся харе ему точно перепадет.

'Вот и поговорили...' — мрачно заключила я, глядя на своего собеседника. Лицо дро перекосило от гнева. Взмахнув руками, он, по звериному осклабившись, послал в мою сторону прозрачный энергетический импульс. Мне удалось его заметить случайно — магическая субстанция искажала силуэты окружавших помещение по периметру предметов. Я инстинктивно зажмурилась и попыталась сжаться в клубок. Резкий треск, взрыв и стук падающего тела. Очень медленно я открыла сначала левый, затем правый глаз. До неприятной дрожи в спине знакомая картина: дро безвольно раскинул руки лежа на каменном полу, но слава провидению, — не обугленный. Ему повезло больше, чем Тишиасу, хотя… Я опасливо приблизилась к распростертому телу. Веки сомкнуты, бескровные губы приоткрыты. Опустившись на корточки, я нашла пальцами его запястье. Живой! С великим облегчением шумно выдохнула и повалилась на пятую точку, спрятав лицо в ладони.

Спустя пару минут, придя в норму после испытанного шока, я разыскивала на многочисленных полках веревку или то, что сможет мне ее заменить. Наша короткая стычка осталась незамеченной со стороны обитателей замка. По истине, замечательное известие, ибо поможет воплотить на практике мою не слишком этичную задумку.

Моток крепкой, толщиной в большой палец бечевки нашелся, на радость мне, быстро. Да и как иначе? Должен же чернокнижник привязывать чем-то жертв к алтарю? А то давно бы все разбежались. Вот только в роли жертвы сегодня выступит сам маг. Нет, боже упаси меня взять смертоубийственный грех на свою карму! Я просто решила привязать его к стулу, чтобы избежать дальнейших недоразумений. Не хватало еще, чтобы он покалечился, пытаясь меня убить. Тогда-то и состоится встреча с его папой. Однако, что-то мне подсказывает, — она вряд ли станет теплой.

Поднять его худенькую на вид, но жилистую и просто таки не подъемную на самом деле тушу, мне конечно не удалось. Ну и ладно, не очень то и хотелось… Примотав горе-мага прямо к ножке металлического верстака, завязала пару крепких узлов. Дро все еще прибывал без сознания, что начинало меня беспокоить. Но дыхание оставалось ровным, глазные яблоки под сомкнутыми, обрамленными завидной густоты черными ресницами веками подрагивали, наводя на мысли, что мальчишка видит сны.

Проведя в ожидании десяток томительных минут, я забористо пошлепала дро по щекам. Упавшая на грудь голова дернулась, а из горла вырвался сухой надрывный кашель. Мутные малахитовые зрачки с трудом сфокусировались в одной точке, которая находилась прямо на кончике моего носа. Я примирительно улыбнулась. В этот момент дро, должно быть, вспомнил события, предшествовавшие его пленению и пару раз дернувшись в плотных объятиях пут, застыл с устремленным на меня холодным, презрительным, пронизывающим до костей взглядом. Будь я чуть послабонервней, тут же бы извинилась, раскланялась и убежала. Но, к несчастью для него, я шла к конкретной цели, и связала мальчишку только для его блага.

— Да не смотри ты на меня так! — Воскликнула я, отчаявшись дождаться от дро хоть слова. Он упорно молчал и сверлил во мне дырки потемневшими от гнева глазами. — Нечего было с порога магией швыряться! — Мальчишка брезгливо сморщил нос и отвернулся. Ярость, кипевшая у меня внутри, достигла своего апогея. Мало того, что этот засранец меня чуть не убил только потому, что я, видите ли, не принадлежу к его благой расе, так еще и умудряется на меня обижаться потому, что я уберегла его от последствий всплеска через чур горячего темперамента!

Ярость подействовала на меня отрезвляюще. Чувства и эмоции покрылись ледяной коркой, замирая где-то глубоко внутри и уступая место бесстрастному расчету. Осталась только одна усталость, навалившись на мои плечи мертвым, неприятным грузом. В изнеможении повалившись на грубый стул, я несколько снисходительно глянула на плененного дро:

— Послушай, мальчик. Сбавь обороты. Я уже устала доказывать каждому, что не являюсь забитой, запуганной чернорабочей человечкой, купленной по дешевке на рынке. Я уже смирилась с мыслью, что те, кто без моего согласия вытянули меня из привычной жизни, оторвали от любимой семьи, лишили работы и дома, желают только одного — моей смерти. Свыклась с тем, что человеческую расу, к которой я имею честь относиться, дро воспринимают как грязь под ногами. Я терплю неуважение и пренебрежение к себе с тех самых пор, как очнулась от наркотического сна, на который меня обрекли все так же играючи, словно я кукла или лабораторная мышь. Я терплю, мальчик, только потому, что понимаю: ты, твой отец, король, Тишиас, и все, кого я встретила с тех пор, как оказалась в Берре — существа с отличной мне логикой, мировоззрением, вероисповеданием. Я не стараюсь навязать никому своих мнений, не пытаюсь переиначить законы на свой лад, потому что понимаю — я не имею на это права. Мне не место в этом мире, не место среди высокородных дроу и не место среди запуганных людишек, считающих подчинение высокородным кумирам, заменившим им божества, смыслом своей жизни. Я никогда не смогу понять вашего образа жизни, но искренне стараюсь это сделать. Я не смогу работать прачкой или пастушкой, скотницей или поломойкой, получая в плату за труд только пинки и оплеухи. Я не могу подчиняться людям… эээ… дроу, прошу прощения, которых ни капли не ценю и не уважаю, потому что не вижу ни единого повода к этому самому уважению. Но, почему-то, никто не хочет или не может понять, что я для вас — так же продукт иного мира, иной цивилизации. Мира, о котором святейшие дро ничегошеньки не знают. В моем мире иные законы. В моем мире я пусть и не важная фигура, но полностью независимая от чуждых мнений и желаний. Неужели тебе сложно проявить хоть малую толику уважения? Попытаться выслушать и понять? Разве может быть ненависть к недорасе так сильна? Ведь ты пытался меня убить, даже не узнав причины, почему я ищу с тобой встречи!

Выговорившись, я устремила прямой взгляд к вытянувшемуся в течение моего монолога лицу дро. Встретившись со мной глазами, тот слабо пошевелился:

— Чего ты ждешь от меня? Извинений?

— Что ты! Это будет слишком для человечки. Я жду, что ты успокоишься и перестанешь повторять попытки причинить мне вред. Выслушаешь и ответишь на несколько моих простых односложных вопросов.

— Не здесь и не сейчас. — Ровным, спокойным тоном отрубил он. — Приходи через рак к северной башне и постарайся, чтобы стража не заметила тебя.

— Ты обещаешь не предпринимать больше попыток лишить меня жизни? — Поинтересовалась я.

— Даю слово тебе, человечка!

Я удовлетворенно кивнула и потянулась к затянутым на совесть узлам.

— Не нужно… — дро закатил глаза, и веревки ожили.

В изумлении я наблюдала, как бечевка извивающейся змеей сползла с рук и торса мальчишки, самопроизвольно свернувшись в идеальное кольцо. Я покачала головой:

— И почему я не магичка… — Вопрос это был риторический, заданный скорее моей отличающейся своеобразным чувством юмора судьбе, чем опешившему дро. — Угораздило же попасть в мир, где даже воздух насквозь пропах магией, не обладая и слабеньким зачатком способностей...

Я неопределенно пожала плечами и отправилась в свои покои за теплой одеждой и походной сумкой...

***

Петляя по кустам ночного сада, я перебирала в голове последние события. К чему такая секретность? Неужели интуиция не обманула меня и у северной башни ждет мышеловка, в которой по воле Владыки мне отведена роль приманки? Существует ли угроза моей драгоценной жизни, или то мне только мерещится? В чем смысл? Исходя из каких соображений молодой дро решил встретиться со мной в столь интимной обстановке вопреки воли отца и поговорить? Ведь он рискует впасть в немилость к человеку (имеется ввиду дро), который в будущем может передать ему весь свой капитал. Или как раз в капитале и дело? Решил завести меня подальше от свидетелей и… Так сказать, выслужиться перед папочкой? Хотя, что мешало ему провернуть все то же самое, но без блуждания по темноте? Там, в лаборатории, он легко освободился от моих с трудом и старанием наложенных пут. Что же мешало покончить со мной на месте? Не захотел марать руки в человечьей крови, а сюда привел приспешников?

Совсем что-то моя паранойя распоясалась. Что только не на придумывает. Приспешники, ловушки… Да желай дро моей смерти, я давно бы кормила рыб в местном озерце. Я же целыми днями только и занимаюсь, что в гордом одиночестве неприкаянно шляюсь по замку и самым отдаленным уголкам сада! Изводи — не хочу.

Однако, из бессмысленных прогулок по чужому саду можно извлечь пользу: за эти две с лишним недели я изучила его вдоль и поперек, так что сейчас мне не доставит особого труда подобраться незамеченной к месту назначенного рандеву и подглядеть, кто и что меня там поджидает. Ну и удрать в случае чего.

Так я и поступила. Удобно расположившись плашмя в невысоких густых кустах, подложив под локти тюк с провизией и одеждой, я наблюдала за нарезавшим круги возле северной башни дро. Он явно нервничал, то и дело пристально вглядываясь в окружающие заросли и забавно вскидывая руки. 'Колдует' — решила я. Интересно, зачем? Не до конца убедился, что мне его ворожба до лампочки? Хотя, как сказать, до лампочки? Да, прямое магическое воздействие для меня не опасно, но я бы не спешила утверждать, что косвенное воздействие не причинит мне вреда. Дро играючи заставил ожить веревку, так чего ему стоит оживить кирпич, который свалиться мне на голову? Или подговорить вон тот куст ежевики, чтобы задушил меня колючими ветками? Ладно уж, нет смысла прятаться и гадать о неизвестном, лучше выйти и стерпеть все удары судьбы с мужеством и покорностью. Быть может, кто-нибудь потом книжку напишет про храбрую стороннюю человечку, преданную Владыкой и загубленную красивым, словно Аполлон, молодым дро с малахитовыми глазами.

Я выползла из кустов и бодрой пружинистой поступью направилась к недовольно переминавшемуся с ноги на ногу дро.

— Где тебя носит!? — Зашипел он, лишь только я приблизилась на расстояние пары шагов. — Я уже трижды обновлял защитный контур! Из-за твоей непунктуальности мне может не хватить манны на поддержку купола и управляемого морока на достаточное для разговора время! Если что-то останется недосказанным — вини в этом только свою неспешность!

Я устыдилась, но на всякий случай решила еще и обидеться. Открыла рот для возражений и тут же захлопнула, подчинившись предостерегающему жесту дро.

— Молчи и подойди ближе.

Я не двинулась с места. По моим подсчетам я и так достаточно близко, чтобы услышать слова и ответить на них. Еще два шага, и я окажусь прижата к высокому, изящному силуэту мальчишки.

— Не бойся меня. — Странная интонация вкралась в низкий насыщенный голос, а лицо лишилось всех красок жизни. — Если бы я хотел причинить тебе вред, то не стал бы заманивать в такую даль. Поверь, убей я тебя в лаборатории — меня не смогли бы обвинить даже твои влиятельные соглядатаи.

— Соглядатаи..? — Вот еще новости. О чем это он? Или я не правильно трактую эпитет 'соглядатай'? По моему, это тот, кто находиться рядом и следит за каждым шагом. Но, с тех пор, как меня спешно выставили из дворца Его Величества, со мною рядом только Марла, да и та последнее время даже ночевать не приходит… И разве можно назвать запуганную служанку влиятельной?

Любопытство, тем паче женское, — страшная вещь, виновник многих бед и глупостей. Сама не заметив как, я уже стояла на расстоянии вытянутой руки от дро, в нетерпении теребя оборку платья.

— Возьми меня за руку.

Я недоверчиво оглядела молодого дро. Он стоял широко расставив ноги, а правой рукой непрерывно выплетал в ночной тьме замысловатые узоры. На висках его выступили бусинки пота, волевые скулы обострились от напряжения, будто не раскрытой ладонью махал, а мешком с пятьюдесятью килограммами картошки. Я медлила — действия и вид дро настойчиво наталкивали на размышления: а стоит ли доверять свою драгоценную конечность морально не уравновешенному субъекту?

— Просто поверь мне, так надо… — с трудом выдавил дро и пошатнулся.

Нет, я не поверила. Напротив, сомнения стали терзать меня с новой силой, заподозрив неладное в излишней, в некоторой степени интимной мягкости тона. Но руку подала, исключительно, чтобы помочь мальчишке удержаться на ногах. Мы женщины, так сострадательны к мужской слабости. И зря! Я тут же пожалела о своей доброте. Одним сильным рывком дро притянул мое тельце вплотную и прижал к каменному животу. Я конечно же начала вырываться, но куда там! Дро только с виду казался худеньким — высокородные мышцы были отлиты из стали. Видя, что вырваться не представляется возможным, я предприняла закономерную попытку деморализовать противника криком, но зловредный захватчик прервал мои потуги на корню, зажав открытый рот второй освободившейся рукой.

— Просто смотри, через неполный гот я все объясню тебе.

Я безуспешно подергалась еще немного, но тут окружающий мир начал стремительно меняться.

Воздух впереди, до куда дотягивался взгляд, приобрел слабое молочное сияние. Ближе к нашей парочке сияние превращалось в плотный белесый туман, мягкий, теплый, вполне осязаемый. Вдруг, прямо перед моим любопытным носом, уютный ватный кокон прочертила яркая голубая молния. Затем, чуть в стороне еще одна, другая, третья, и вот предо мной сплелась целая сеть с неправильными кривыми ячейками. Поза моя не позволяла оглянуться по сторонам, но интуиция подсказывала, что мы с дро заключены в голубую тесную клетку из шевелящихся и обновляющихся нитей.

Неожиданно вспомнив, что человеку свойственно моргать, я зажмурила зудящие пересохшие веки, а когда физиология позволила их открыть, я непроизвольно подалась назад, до боли впечатавшись спиной в стальную плоть дро.

По ту сторону голубой сети на перевес с тертым тюком брела низкорослая фигура. Темные волосы ее забраны в неаккуратный пучок, а на подоле парчового платья зияла крупная прореха — в точности такой дырой я обзавелась пол часа назад в зарослях колючего шиповника. Вот девушка присела и сорвала в траве веточку вездесущей земляники. Повернувшись в пол оборота, она небрежным движением сунула ее в рот, и я задохнулась от изумления — девушка оказалась моей точной до мельчайших черт и деталей копией. Сестра-близнец поднялась и скрылась в тени ближайшего дерева.

Не успела я судорожно восстановить дыхание, как голубые сети начали стремительно приближаться. Бестолково забившись в крепких объятиях дро, я заставила его еще сильнее сжать руки. Вот нить коснулась моего любопытного носа, и я отчаянно постаралась втянуть его внутрь черепа. Думаю, будь у меня лишняя минутка, мне бы это удалось, но сеть вдруг блеснула и взорвалась слепящим снопом искр. Все вокруг померкло.

...

Я полулежала на твердой деревянной скамье. Где-то неподалеку весело журчала вода, а молодой дро, с озабоченным до нельзя лицом, остервенело тряс меня за плечи. Я слабо пошевелилась, пытаясь отстраниться и грозно замычала, словно вторые сутки не доенная корова, желая прекратить неприятное рукоприкладство. Заметив это, дро отвел руку в явной готовности отвесить мне отрезвляющую пощечину, за что и получил порцию нелицеприятных ругательств в свой адрес. Мальчишка замер и отступил, дав мне возможность осмысленно оглядеться.

Мы находились в живописном уголке сада, в небольшой резной беседке, увитой пахучими до дурноты цветами. Вот только солнце здесь стояло в зените, и над окружающими буйными насаждениями клубилось жаркое полуденное марево. Что это? Неужели, я столько времени провела без сознания? Нужно что-то делать с моей не устоявшейся девичьей психикой, не хватало еще в обморок хлопаться по всяким пустякам, под стать тургеневской барышне!

В беседку впорхнула пара крохотных белоснежных пташек с длиннющими хвостами, тянувшимися за ними шлейфом. Беззаботно щебеча, они устроились на унизанной неправдоподобной красоты цветами ветви. Никогда не видела в неухоженном саду эастора Масмаля ничего подобного, хотя до сегодняшнего дня считала, что исследовала его полностью, вплоть до самых отдаленных границ. А может, я уже не жива? Может, нам не удалось пережить встречи с голубыми сетями-молниями, и теперь мы в раю? Нет, абсурд. Думаю, фейс-кантроль ни за что бы не пропустил за врата рая такую как я. Да и не вяжется это с моими представлениями о счастливой загробной жизни. По всем правилам здесь меня должны были встретить умершие друзья и родственники, которыми я дорожила, но отнюдь не напыщенный высокородный мальчишка, раздражающий одним своим видом.

— Ну, что, огляделась? — Подал голос объект моих тайных опасений. — Это мое личное иллюзорное пространство. Я создал его еще во времена своей стажировки в эльфийских Землях Ироль-Лаклисса, и люблю бывать здесь, когда мне требуется уединение. Даже время в этом месте подчиняется мне.

— А-а-а… — протянула я, сделав умную мину. — А я уже напридумывала… Миленько тут у тебя, живописно, вот только от ароматов уже глаза слезятся.

Дро робко улыбнулся и хлопнул в ладоши. Сейчас же, безропотно подчинившись его приказу, цветочные запахи сошли на нет. Мне точно не следует становиться магом — слишком легко почувствовать себя богом.

— Времени у нас не так много, нужно поторопиться, чтобы служба безопасности не заподозрила обман. Фантом вышел правдоподобный, но он всего лишь копия.

В моей голове роились тысячи вопросов. Но что спросить в первую очередь? Я открыла рот и тут же со стуком захлопнула, в нерешительности стиснув руки. Дро иронично проследил за моими потугами и удовлетворенно кивнул.

— Вот и правильно. Оставь вопросы на потом. Я изложу вкратце все, что мне известно, после чего ты обдумаешь, взвесишь и спросишь то, что недопоняла. И так, начну с предыстории.

Как ты знаешь, виновники твоего появления в Берре зовут себя Орденом Возрождения. Но, догадываюсь, никто из окружавших тебя с момента прибытия дроу не потрудился сообщить, кого именно орден стремиться возродить.

Я сосредоточенно кивнула. А самое главное, чего мне отчаянно не хотелось признавать, — я и сама не потрудилась логически сложить два и два. Конечно я знала, что эти сектанты кличут друг друга возрожденцами, но мой скудный ум не потрудился озаботиться вопросом, чьи они возрожденцы. Обидно, я была о себе лучшего мнения.

— Так вот, многие каимы назад в Берре появился мужчина. Да-да, ты не ослышалась, Эгин Синто был именно человеком. Много бед сотворил этот могущественный маг, и никому не ведомо до сих пор, откуда он пришел. Ковен оказался бессилен против его неведомой, чужеродной силы, и был практически истреблен. Многие тогда предали друзей и коллег, под угрозой смерти перейдя на сторону таинственного человеческого мага. Страшно представить, что Синто был способен сотворить с Берром, если бы не случай. Я знаю об этом не много, но в силу обстоятельств, куда больше, чем большинство членов Совета магического Ковена. Ведь одним из главных сторонников, да что там, правой рукой Синто по иронии судьбы стал мой родной дед. И он перешел на сторону человеческого мага не из страха за жизни близких, и даже не из страха за свою собственную жизнь. Он был алчен и жесток, более всего на свете желая власти. Синто купил его за обещание щедрой награды после полной капитуляции действующего правительства Фальдорисса. Мой дед должен был стать наместником темных земель. Но в обмен на титул, власть, богатство Синто потребовал от деда принести магическую клятву верности, клеймом висящую над моим кланом до сих пор. Именно поэтому я и взялся помочь тебе, но об этом позже.

Эгин Синто был необычайно силен, но не всемогущ, и постоянно хотел большего. Древним ритуалом, позаимствованным из запретных манускриптов (догадываюсь, что подобной магией возрожденцы доставили в Берр и тебя), он призвал мага из стороннего мира, желая вобрать его силу. Но что-то пошло не так. Не знаю точно, что произошло в тот пий — всех, кто так или иначе были задействованы в ритуале, нашли мертвыми на следующем рассвете. Не оказалось среди тел только зачинщика, самого Эгина Синто. Он пропал так же таинственно, как и появился. Берр вздохнул с облегчением.

За прошедшие каимы страх перед именем человеческого мага перестал терзать души. Бесчинства, устроенные Синто, отошли в разряд легенд, которыми пугают непослушных детей. Его приспешники до последнего надеялись на возвращение вдохновителя, но он не пришел. А без главного козыря, без силы человеческого мага, последователи Синто не сумели удержаться у власти. Часть самых рьяных истребили, остальные ушли в подполье, основав десятки различных орденов, ожидающих, по сей день, возвращения своего повелителя. Они слабы для активных подрывных действий. Все, на что они способны — мелкое пакостничество и жалкие попытки привлечения на свою сторону молодых неопытных магов.

Положение вещей круто переменилось каим назад. Орден Возрождения Эгина Синто, ранее не доставлявший никаких хлопот, внезапно пришел в движение. Он во всеуслышание объявил о возвращении повелителя. Никто не верил в подобную возможность, многие не верят до сих пор. Не поверил бы и я, если бы не доказательства, щедро посыпавшиеся за их заверениями. В первую очередь, орден привел в исполнение все кровные клятвы, в свое время неосмотрительно данные Синто предавшими честь, законы и уклады магами, которые однажды поклялись следовать за ним до конца. В том числе и клятву, данную моим дедом. Конечно, основная масса предателей погибла сразу после исчезновения повелителя, но это не препятствие для кровных связывающих уз. Все, в чьих жилах продолжает течь предательская кровь, подвластны той страшной клятве. Так же, как я и мой отец...

Позже я узнал о происшедшем в башне Ишиах, но до последнего отказывался верить. До самого того момента, как ты появилась на пороге моего дома. Не могу понять, зачем ты понадобилась Синто, но развернутые орденом поиски и не иссякающие попытки убить тебя, наталкивают на мысль, что ты представляешь для них реальную угрозу. Так думал я, пока не познакомился с тобой лично. Ведь ты совершенно, абсолютно отрицательна! В тебе не теплится даже крохотной искры магического дара! Так зачем, ответь, им понадобилось тратить время и силы, рискуя засветить своих братьев, стремиться добраться до тебя!?

Я сложила руки на груди, дро затронул одну из животрепещущих, тревожащих меня, тайн:

— Я тоже не раз размышляла над этим. Не знаю, сколько тебе известно о происшедшем в башне, но все равно, выслушай хронику из моих уст. Вдруг, это поможет пролить свет хотя бы на один из нескончаемой вереницы вопросов?

В тот пий в башне кроме меня находились еще четверо призванных людей. — Я не стала уточнять, что уверенно можно сказать лишь о троих, а о четвертом я просто догадываюсь. — Я и еще трое человек валялись будто выброшенные мусорные тюки у каменных стен. И как только мы начали приходить в себя, возрожденцы не колеблясь ни минуты, убили троих моих собратьев по несчастью. Меня, несомненно, ждала подобная участь, но удача благоволила мне — на выручку пришли стражи Его Величества. И вот, что я думаю по этому поводу: настоящей целью ордена был пятый человек, тот, что находился в центре огненного круга, тот, кого они успели вывезти до атаки стражей. А наша не счастливая четверка — всего лишь некий побочный продукт заклинания. Может, мы на момент применения находились рядом с искомым объектом? Или мы — необходимый довесок для осуществления перехода?

Дро, не мигая, глядел на меня блестящими малахитовыми глазами. Спустя мгновение он воскликнул:

— Конечно! Это же многое объясняет! Скорее всего, вы именно довески, оказавшиеся рядом. Я читал в хрониках, что писались в те времена, когда переходы между мирами еще не были запрещены, что одиночный объект не сможет пересечь грань. Но… Почему же ордену просто не махнуть на тебя рукой? Зачем так рисковать, если ты им по сути не нужна?

— Ну, не скажи… — Возразила я. — Я — живой свидетель их махинаций. Не знаю, как в Берре, а в моем мире свидетели долго не живут, а если и живут, то крайне не спокойно.

— Возможно, ты права. Свидетель способен здорово напутать им карты. Тем более сейчас, когда орден еще не окреп и не имеет достаточно веса. — Дро ссутулился и задумчиво склонил голову на бок. Я в очередной раз подивилась отсутствию малейшего изъяна в его облике. И почему нутро упорно не соглашается с приведенной причиной моих несчастий? В чем мы не правы? Я тряхнула головой, отгоняя дурные мысли:

— Продолжай, пожалуйста, ведь ты не закончил рассказ.

Дро встрепенулся, выныривая из глубин своих мыслей, и возвел глаза к небу. Немного погодя, он продолжил:

— Так вот… Пожалуй, пришло время пояснить, что мотивировало мною, когда я пожелал встретиться с тобой и обговорить ситуацию, в которой мы оба оказались не по своей воли.

Дело в том, человечка, что как ты уже слышала, мой дед, эастор Макин, имел неосторожность дать Эгину Синто клятву верности, распространившуюся на всех его потомков, а значит на весь клан Земляничных Полян. Я постоянно слышу Зов, он преследует меня всегда, на рассвете, закате и во сне. Но я сопротивляюсь, по крайней мере пытаюсь… в отличие от отца. Эастор верит в возможность возрождения Синто, и не смотря на мои возражения и увещевания, попытки отрезвить его разум, ступил на проторенную дедом тропу. Но в силу своего почтенного возраста он действовал неаккуратно и засветился перед службой безопасности Короны. Теперь сам Владыка в курсе его причастности к темным проделкам ордена.

Я понимаю позицию Его Величества Короля Дарала — он не может в открытую без наличия доказательств обвинить в измене сэша Масмаля перед магическим Ковеном. Он рискует потерять доверие и авторитет в настоящее не простое время, ведь если Фальдориссу внезапно понадобится помощь большого количества опытных магов, Ковен в итоге может и отказать. Мой отец — довольно влиятельная фигура в магическом Высшем Совете. Лорд Дарал решил воспользоваться тобой, как приманкой, зная, что орден пойдет на все, чтобы тебя уничтожить. И уж конечно возрожденцы не замедлят привлечь к делу эастора Масмаля, как только информация о твоем якобы обучении дойдет до них. Именно для этого лорд Дарал и поместил тебя в мой дом, уповая на то, что рано или поздно Масмаль выдаст себя попыткой покончить с тобой, человечка.

Девочка! Не жалей себя так явно! Ты отнюдь не беззащитный агнец, отданный на заклание. К тебе, а если быть точнее, то к некоему предмету, постоянно сопровождающему тебя, прикреплена магическая связка. Каждый твой шаг отслеживается связующим. Так, если тебя попытаются убить, связка незамедлительно создаст пространственный тоннель, по которому на выручку сейчас же устремятся твои королевские защитники. Если им повезет, и они успеют во время, то ты, человечка, останешься жива. Если же нет, то Владыка Дарал опять остается в выигрыше — твой труп на территории земли клана достаточное доказательство вины Отца в причастности к темным делам ордена. Что ты думаешь об этом?

Дро сложил руки на коленях и выжидательно уставился на меня сужеными глазами. А я… Я так много думала и по большей частности матом. С одной стороны, частью своего мозга, склонной к рациональным суждениям, я осталась вполне довольной замыслом короля. На его месте я поступила бы точно так же. Что мне, в самом деле, до жизни какой-то жалкой сторонней человечки? Если я смогу использовать хотя бы ее труп в своих, несомненно важных целях, вряд ли меня остановит гуманность и справедливость. Но с другой стороны, этой самой человечкой ведь была я! И мне, черт подери, очень не по нраву существующий расклад вещей! Какой уж тут агнец… Просто вещь, выброшенная за ненадобностью. Точь-в-точь, как старый табурет годен сослужить свою последнюю службу — поддержать огонь в печи. От меня же, отрицательной сторонней человечки, Владыке больше проблем, чем пользы. Куда сподручней использовать мой труп в качестве компенсации за убытки. Неплохая адаптация, однако! Ну король, ну юморист!

— Я думаю, что ваш владыка крайне находчивый, хитрый и обходительный козел.

Дро мрачно рассмеялся:

— Признаться, чего-то подобного я от тебя и ожидал. Хорошо, продолжу повествование.

Мы подошли к самой важной части. Сейчас я озвучу причины, побудившие на этот сложный и опасный разговор, обличающий меня, как действующего члена ордена. Впрочем, опасным он может стать в одном случае — если ты, человечка, доложишь о нем Владыке. В данном иллюзорном пространстве существуем только мы двое. Подслушать нас в принципе не возможно. А благодаря созданному фантому и неким особенностям иллюзорной магии, понять которые тебе будет сложно, твои соглядатаи уверены, что ты совершаешь вечерний променад под сенью садовых деревьев. Скоро они разгадают обман, но об этом чуть позже.

Понимаешь, я ни в коем случае не могу допустить твоего убийства на земле клана Земляничных Полян. Ведь тем самым я подпишу себе и всем своим совершеннолетним кровным родственника приговор, в сотни раз худший, чем казнь. Наказание за предательство Короны — изгнание без права реабилитации. Предательство одного грозит изгнанием всем, кто связан с ним кровными узами. Вижу, ты не совсем понимаешь глубину и ужас наказания в силу своего стороннего происхождения. Так знай. Изгнание — не слово, отношение или просто косые презрительные взгляды в спину. В Фальдориссе все иначе. Меня, моего отца, братьев, кузенов, племянников сперва исключат из клана, лишат привилегий, средств к существованию. Но это самое малое. Нас прилюдно обреют наголо с последующим запретом носить косы, выжгут на лбах позорные клейма. Маги Верховного Совета Ковена прочтут древнее заклинание, блокирующее магические силы и оставляющее черную метку, с помощью которой любой маг сможет узнать в нас изгнанников. Мы будем изгнаны с Земель Фальдорисса с форой в треть десепа, после чего наши жизни превратятся в ад. Вечные скитания, в течение которых каждый встретивший нас на пути, будет считать честью прикончить.

Я задумчиво потерла вески. Да уж, порядочки в этом странном мирке… И как быть? Каюсь, в недавнем времени я рассчитывала выкупить свою жизнь, сообщив Его Величеству о раскрытых молодым дро фактах. Но в свете последних слов дро совесть моя взбунтовалась. Не могло быть и речи о спасении своей жизни в счет загубленных судеб десятков пусть и не совсем людей. Я не смогу жить и здравствовать с подобным грузом на душе. А что тогда? Побег? Этот вариант нужно в корне переосмыслить. Интересно, к какому предмету королевские стражи привязали магический поводок? Невесело хмыкнув, я прикоснулась к кулону, что передала мне Марла перед визитом на званый ужин к королю. Так вот за что мне такая честь! Ну спасибо, величество!

Что-то все же не укладывается в моей до последнего волоска человеческой голове. А именно, почему бы изгнанным дро не отрастить вопреки запрету косы, замаскировать клеймо (мне кажется, каждый маг за отдельную плату не откажется залечить этот досадный шрам), и податься куда-нибудь в отдаленные страны. Хочется думать, что дро преувеличил с маниакальным желанием всех и каждого уничтожить несчастных изгнанников. Осесть, обзавестись семьей, любимым делом. А лучше, вообще, собрать по миру всех отверженных и создать свой собственный клан. Обзавестись автономной промышленностью, внутренним рынком… ой, что-то понесло меня не в ту степь. Мои глобальные планы вряд ли найдут отклик в сердцах изгнанных по моей вине дроу. Все это вкратце я и выложила молодому дро, избегая только своих смехотворных предложений.

Мальчишка недовольно нахмурился:

— Не сомневаюсь, что вы, люди, так и поступили бы. Но для любого дро жизнь вне клана, забыв свое бесчестье, не возможна.

— И что же? Все изгнанные дро такие морально положительные? — Из того, что я узнала за последнее время о Берре, выливались в корне иные выводы.

Дро скривился, словно от сильного приступа зубной боли.

— Нет… конечно, нет. Существуют и такие, о чьем существовании не принято упоминать. Они примыкают к наемникам, что с распростертыми объятиями готовы принять любых магов и бойцов без оглядки на их прошлое. Наемники берутся за любую самую грязную и бесчестную работу. Я никогда не смогу до такого опуститься. Сама смерть предпочтительней участи стать одним из этих аморальных, падших, безродных существ.

— Хм… — Мне впервые довелось услышать о существовании в Берре данного неопределенного контингента. Надо сказать, что после заявления дро о вопиющих пороках наемников, я заранее прониклась к ним симпатией. Вполне возможно, что я поторопилась с выводами, но интуиция упорно подсказывала, что рано или поздно, мне обязательно придется с ними познакомиться и выяснить все лично. — Хорошо, это я уяснила. Но какой-то замкнутый круг получается! Люди вашего Величества, чтоб ему трижды не ладно, из кожи вон лезут, подталкивая Масмаля к активным действиям в мою сторону. Ты же всячески пытаешься предотвратить нежелательное для клана происшествие. А мне-то что делать? Ждать, пока вы наиграетесь? Или брать руки в ноги, перемахнуть через стену и поминай как звали?

Дро вскинулся, недовольно нахмурив брови:

— Бежать? Знаешь, еще несколько часов назад я бы безоговорочно одобрил твое решение и сам попытался подтолкнуть тебя к мыслям о побеге. Но теперь… Мне почему-то кажется, что твоя жизнь связанна с Берром куда прочнее, чем ты можешь представить. Я поясню, чем грозит тебе подобная свобода.

Как только ты окажешься по ту сторону стены, опознавательный код, без сомнений встроенный в защитное поле, тут же подаст сигнал боевикам ордена. Пока прибудет подмога от королевских наблюдателей, возрожденцы успеют несколько раз прикончить тебя. А если случится чудо, и служба безопасности Короны прознает о твоем экспромте раньше слуг ордена, то тебя просто ненавязчиво, но неукоснительно вернут обратно и утроят слежку. Нет, побег для тебя не решение проблемы.

— Но что же делать!? — В отчаяние выдохнула я. — Сколько мне вот так сидеть в одиночестве и ждать не понятно чего? Гадать, кто окажется проворнее и хитрее — стражи или возрожденцы?

Дро грустно помотал головой:

— Подожди еще треть десепа. Даю слово, человечка, что за это время приложу все усилия, дабы вразумить отца. Если же мне не удастся… что ж, в этом случае я сам организую твой побег, отправлю прямиком в Земли Мудрых. Они и только они могут знать, как вернуть тебя домой. На их Земле тебе не грозит опасность от ордена.

Я с жалостью взглянула на дро. Дело ясное, что Масмаль не откажется от задуманного, если до сих пор исправно выполнял поручения ордена. А мальчишка… Толку от его слов и заверений? Зов крови, сыновья солидарность и просто плохое настроение могут поставить жирную точку на его милосердных порывах, следовательно и на моей никчемной жизни в любой момент. Ну и ладно. С таким же успехом дома на меня могла наехать машина или напасть шальной безбашенный маньяк. От судьбы не уйдешь. Но помирать, как говорится, следует с музыкой. Мудрецы так мудрецы. Кто они, интересно, такие?

— Послушай… как, кстати, тебя зовут?

— Эастор Тахош к твоим услугам! — Дро робко улыбнулся.

— Эастор? Это же высшая магическая ступень у дроу. Не молод ты для него? — Удивилась я.

Тахош весело рассмеялся:

— Человечка! С тобой не соскучишься! Класс дается не за возраст, а за способности. И на счет молодости — бьюсь об заклад, я на порядок старше тебя!

— И сколько же тебе лет? Пардон, каимов? — Внутренне я была готова к шокирующему ответу, но все равно не смогла сдержать изумленный вздох.

— Спустя четыре десепа мне исполнится сто сорок пять.

— А я мысленно окрестила тебя мальчишкой! — Нервный смешок все же прорвался сквозь не вовремя стиснутые зубы.

— Лестно слышать от столь юной леди! — Дро снова улыбнулся. — Ответь на встречный вопрос: сколько полных каимов тебе, человечка?

— Меня зовут Ася. Я тут недавно провела некоторые подсчеты, сопоставила время родного мира и Берра, по результатам чего выяснила, что мне примерно девятнадцать каимов.

На дро смешно стало смотреть. Его лицо нелепо вытянулось, глаза остекленели. Похоже, мой возраст вверг его в ступор.

— Король об этом знает? — Сухо поинтересовался молодой эастор.

— Вряд ли. Он не спрашивал, а я не афишировала. А что? Это какой-то особый возраст для твоего мира? — Осторожно спросила я, нутром чуя подвох.

— Ты не достигла взрослости даже по человеческим ускоренным меркам. По нашим законам за всякое действие, произведенное над лицом женского пола, не достигшего взрослости без согласия на то ее самой, родных или Отца клана и не зависимо от расовой принадлежности, Ковеном назначается высшая мера наказания — магический блок и туннельный переход в один конец на остров Бренности.

— Где это и что за блок? — Заинтересовалась я.

Дро устало вздохнул:

— Я расскажу тебе, но вкратце. — Тахош поджал губы, изящным жестом смахнув со щеки выбившуюся из косы прядь волос. — Это давний обычай. Корни его произрастают из тех времен, когда на Берр обрушилась страшная хворь, завезенная из стороннего мира. В то время не существовало ограничений и запретов на межмировые миграции и торговлю. Болезнь выкосила две трети населения Берра, но в основном затронула женщин и детей, дроэлей и дрошей, эльфиек и ильмов. С тех пор и образовалась трепетная, граничащая с обожанием, привязанность рас к своим отпрыскам, в особенности женского пола. За любое притеснение их прав, свободы и воли, а тем более — подвержение опасности их жизней, Ковен в праве обратиться к Мудрецам. Здесь равны все: и крестьяне, и Владыки — Мудрецы не делают различий. Магический блок полностью уничтожает дарованные природой и предками силы. Остров Бренности по сути гигантская темница открытого типа. Там лишенные силы маги, нарушившие строжайший из всех запретов, доживают жизнь в полной изоляции. За всю историю еще никто не возвращался оттуда.

Вокруг меня заплясали радужные картинки, как Владыка под руку с Тишиасом бредут по морскому бережку и обсуждают непредсказуемую людскую коварность. Следом за ними маршируют активисты ордена Возрождения, а там уж и все причастные к моим бедам индивиды. Я скромно ощерилась и потерла ладони. Вот бы добраться до хваленых Мудрецов! Теперь хоть знаю, куда следует стремиться. Но внезапно в приятное предвкушение скорой расправы вторглась горечь. Я печально сморщилась: все время пребывания в чужом для меня мире я только и делаю, что пытаюсь доказать каждому сомневающемуся, что достойна адекватного к себе отношения. Ведь я не ограниченная скотница из глубинки и не покорная долгу рабыня, я — гостья из стороннего мира с иными укладами и моральными нормами. Так почему же сейчас я собираюсь прикрыться чужим для себя законом? По меркам родной Земли я вполне самостоятельная личность, чтобы руководить собственной жизнью без вмешательства опекунов. Раз начала гнуть свою линию, придется делать это до конца.

— Не переживай, Тахош. По меркам моего мира я давно достигла взрослости. У нас это явление зовется совершеннолетием. Мною не нужно руководить и опекать. Пусть я и имею некоторые претензии к парочке высокопоставленных персон Берра, но судить их, выдавая меня за ребенка, не правильно. Я не имею права допустить этого.

Дро долго обдумывал мои слова. Высокий лоб его избороздили недовольные морщинки, скулы подрагивали, а пальцы нервозно сплетались в узлы. Похоже, в его черепной коробке шли нешуточные баталии. Я терпеливо дожидалась ответа, и вот, когда уже окончательно заскучав, я направила свою мысль в сторону милующихся на ветке пташек, донесся глухой задумчивый голос:

— Возможно, ты права в этом. Мне сложно смириться с подобным фактом, но действительно, не к чему навязывать наши морали человеку из стороннего мира.

Я кивнула.

— Тахош, до того, как речь зашла о возрастах, я хотела спросить, кто такие Мудрецы? Стоит больше узнать о тех, от кого зависит мое возвращение домой.

— Эту тему пока можно опустить. О Мудрецах мы обязательно поговорим с тобой позже. — Серьезно сообщил дро. — Вот что я хочу узнать: скажи, какова средняя продолжительность человеческой жизни в твоих землях?

Я прикинула: если взять за среднее шестьдесят лет и перевести в каимы, выйдет, примерно пятьдесят с хвостиком. Округлим до ровного счета:

— Где-то пятьдесят пять каимов...

Зря я. Наверное, это был как раз один из тех случаев, когда следует немного приврать или замолчать правду. С моим собеседником стали происходить странные вещи. Дро вскочил на ноги так резво, что я рефлекторно отдернулась. Пробежав пару кругов по в один миг ставшей тесной беседке, он так же неожиданно хлопнулся обратно на скамью и провалился в подобие глубокого транса. Через пять минут я забеспокоилась о его душевном состоянии и нерешительно окликнула Тахоша. Он не отозвался. Я позвала громче, затем почти прокричала, но ничего не добилась. Приблизившись, я занесла руку, чтобы похлопать дро по плечу, но остановилась. Малахитовые глаза медленно поднялись на меня и обрели осмысленность.

— Все сходиться… — Шепнул эастор одними губами.

— Что сходится? Тахош, не молчи, я волнуюсь!

— Все сходится, Ася. Садись, я поведаю тебе одну занимательную легенду. Может, я ошибаюсь, но слишком она похожа на правду в свете последних событий.

Я опустилась на краешек скамьи и поерзала, опасливо глядя на молодого мага. Что ж, придется послушать еще одну, несомненно, древнюю и поучительную сказку.

— Я наткнулся на этот свиток, в бытность учеником Высшей Магической Академии Редрона. От скуки я забрался на самый нижний уровень одной не большой библиотеки на задворках Ироль-Лаклисса. Там хранились в основном отслужившие свой срок и поврежденные рукописи. Уж не знаю, кто додумался засунуть туда тот свиток, но явно не от большого ума. В общем, я бегло выхватил несколько абзацев и заинтересовался.

События, описанные в том преинтереснейшем свитке, происходили во времена тотальных исследований сторонних миров. Если верить автору, он сам принимал непосредственное участие в изложенных событиях.

Отряд магов — стихийников, состоявший в Совете Ковена, совершил глобальный переход в отдаленный от центра сторонний мир. Их глазам открылась прекрасная зелено-голубая планета, которую населяли существа, именовавшие себя людьми. До того никто не слышал о человечках. Отсталая, маложивущая, мнительная раса. Цивилизация в мире только зарождалась. Но до чего же тот мир был богат! Еще один отсталый мир, изобилующий ресурсами и дешевой рабочей силой — хорошее приобретение для казны магического Ковена. Не утруждая себя уговорами, Ковен поступил по своему обыкновению. Продемонстрировали людям свою устрашающую силу, добились страха и уважения, а затем обложили сформированные государства огромными пошлинами, открыли порталы для иммигрантов с других миров. Но не всем аборигенам пришелся по вкусу такой расклад. На их недовольство не обратили внимания — что может представить горстка необразованных отщепенцев против всей мощи магического Ковена? Маги развернулись по полной. Пошлины возрастали, тех же, кто не имел возможности платить, обращали в рабов и переправляли на Берр в услужение знати. Тут то это и произошло — захваченный мир вдруг взбунтовался. Откуда ни возьмись пришли человеческие маги. Они несли в себе колоссальные силы. Магию такого рода Ковен встретил впервые, ей не было аналогов ни в одном открытом мире. Люди сплотились. Общими усилиями они взяли верх над Ковеном, что так же случилось впервые за всю известную временную историю. Захватчики вынуждены были ретироваться. В спешке они даже не успели эвакуировать всех переселенцев, что успели обосноваться среди человеческого племени с начала колонизации. Часть их, возможно, так и осталась на земле строптивого мира. Уходили маги в крайнем расстройстве. Еще бы, люди, чей срок жизни составляет всего пять сотен каимов, неграмотные земледельцы, посмели воспротивиться воле Ковена и опозорить оный, принудив к немедленной капитуляции! Не в обычае Ковена уходить не попрощавшись. Озлобленные, ослепленные своей яростью, побежденные маги сплотились, объединили во едино свои силы и прочли над голубым миром необратимое заклятие забвения. Отныне никто не смог бы проникнуть в тот мир, так же как никто и никогда не сможет покинуть его. Вот только в расчеты магов снова вкралась ошибка. Их злоба оказалась так сильна, что чтецы напутали со строками заклятия. Это повлекло за собой непредвиденные последствия — неведомая магия человеческого мира стала угасать. Люди не могли больше лечить болезни, защищаться от врагов, гасить пожары. На Земле воцарился хаос. Как не старался Ковен исправить свою оплошность — барьер забвения не поддавался. Многие сотни лет все маги Ковена ломали головы, как отменить заклятие, но лишь потратили в пустую время. Не помогли и Мудрецы. Верховный Совет пришел к выводу, что мир потерян навсегда, без магии нет жизни. Мир обречен. Посокрушавшись еще несколько сот каимов, о печальном инциденте благополучно забыли, оставив расу гордых людей расхлебывать последствия своего отказа самостоятельно. На том история о прародине людей завершилась, ибо в скорости после этого произошла эпидемия страшной хвори, и перемещения меж мирами запретили.

Теперь появляешься ты и говоришь, что в родном стороннем мире магия отсутствует как таковая; существуют легенды о эльфах и драконах, хотя в реальности их никогда не наличествовало; что люди на твоей планете до сих пор не знают иных миров, но могут путешествовать от планеты к планете совершенно диким для меня способом, при помощи летательных машин, никак не связанных с волшебством! Не бывает таких совпадений! — Дро выговорился и откинулся на спинку скамейки, сложив руки на груди.

За все время его познавательного монолога я не отрывала взгляда от носков своих расшитых золотом туфлей. В висках нестерпимо стучало, а сердце так и норовило выскочить из груди...

...