Кусь 6.

… Тахош.

'Откуда здесь, в сердце Фальдорисса, взялся мастер Искрящейся Длани?' — размышлял Тахош, шагая к 'Переалоу' — эльфийскому трактиру, посетить который стремился каждый, у кого водились излишки золота в поясных кошельках. И не кухня тому была главной причиной, хотя все без исключений блюда, что подавали в 'Переалоу', славились своим изысканным вкусом. Основным же источником гремящей среди знати славы эльфийского трактира значился престиж. Высокие цены и избранный контингент желающих эти цены оплатить, бросали своеобразный вызов определенному слою населения и тем, кто всяко стремился влиться в ряды сильных мира сего.

Убедившись, что девчонка в серьез увлеклась зрелищем, эастор решил ненадолго отлучиться. Шепнув Ирпу приглядеть за человечкой, он отправился в трактир сделать предварительный заказ. Ему очень хотелось порадовать свою подопечную эксклюзивной и утонченной эльфийской кухней. А так же (чего уж скрывать?) эастору льстило восхищение в глазах сторонней человечки. Настолько, что он не мог отказаться от шанса лишний раз доказать ей свою состоятельность.

Пообщавшись с управляющим, за щедрую плату готовым раздобыть и моченую в морской воде конину, Тахош двинулся в обратный путь, предвкушая веселье. И каково же было его удивление, когда в искомом месте городской площади он не обнаружил ни своего друга, ни человечки, ни загадочным образом появившейся в Земляничной Поляне Искрящейся Длани! В растерянности он обошел всю территорию массовых гуляний, проверил все укромные уголки, питейные и аттракционы, но напрасно. Затем проверил еще раз, еще и еще. Обеспокоившись не на шутку, эастор послал поисковый импульс, но тот вернулся ни с чем.

— Куда же они запропастились? — Недоумевал дро.

Отправив импульс помощнее, истратив на него все запасы собственной силы, он скрестил пальцы и воззвал к Мудрецам. Чудо произошло — импульс вернулся с ответом. Не теряя времени, Тахош поспешил в зону, где поисковое заклинание получило отклик. Спустя не полный гот пешей прогулки перед взором Тахоша предстали жилые палатки и шатры странствующих артистов. Свою дозу изумления на сегодня эастор давно исчерпал, а потому лишь обескураженно тряхнул головой, ни на миг не замедляя шага.

'С какой целью их занесло сюда? — размышлял эастор, огибая очередной навес из плотной ткани. — Девчонка вполне могла заблудиться, но Ирп?'

— Благородный сэш должно быть заплутал? — Грубый хрипловатый голос остро вторгся в неторопливые рассуждения дро.

Тахош не спеша обернулся к источнику звука, готовый мгновенно применить загодя подготовленные силовые заклятья.

Привалившись спиной к пустой повозке, на него враждебно глядело нечто, более всего напоминающее гору стальных мышц и титановых сухожилий. Голый по пояс индивид с обезображенной шрамами грудью и обтянутый глянцевито-черной, словно поверхность кратерного озера кожей, лениво поигрывал металлизированной конской упряжью:

— Все веселье осталось у него за спиной. Здесь сэшу решительно нечего делать!

— Сэш сам в состоянии решить, где и что ему делать! — Раздраженно рыкнул Тахош. — И здесь у меня как раз сложилось одно неотложное дело. Скажи, воин, ты не встречал поблизости щуплую человечку в бардовом наряде в компании сероглазого исиуля?

Вопрос подействовал на мышечного монстра поистине волшебным образом: гигант откинул за спину тяжелые вожжи и ослепительно ухмыльнулся во все свои щербатые зубы:

— Встречал! Бывало! А Вы, стало быть, эастором Тахошем зоветесь?

— Им самым… — ошалело согласился дро.

— Тогда ай-да со мной! Госпожа уже успокоилась.

Тахош проглотил нервный ком, что заблокировал горло, и на деревянных негнущихся ногах поспешил за громадным провожатым. Что могло случиться за время его отсутствия? Неужели Ирп не уследил, и человечке на глаза снова попалось через чур жестокое зрелище? Сильно ли она испугалась? Наверное сильно, раз утешать ее взялся весь персонал бродячего цирка!

Углубляясь в центр актерского лагеря, Тахош все больше начинал волноваться. Звуки музыки и веселых голосов проходили мимо, не касаясь растревоженного сознания. По тому, когда гороподобный спутник откинул полог вместительного шатра из дорогой риксы, эастор оказался не готов к чудовищной какофонии смеха, пения и топота множества ног, обрушившихся на высокородные уши. Застыв у порога в нелепой полусогнутой позе, Тахош проследил за чернокожим громилой, и пораженно всхлипнул.

За длинным складным столом, к которому подошел его провожатый, в окружении пестро одетых девиц и хитроватой внешности мужчин, чинно восседал хмурый исиуль Ирп. Из левой ноздри благородного дро торчала багровая тряпица, насквозь пропитавшаяся благородной кровью. Сам же выдающийся дыхательный орган имел сизый оттенок и до неприличия распух.

Сбросив с себя путы первичного оцепенения, Тахош расправил плечи и осмотрелся. Холодная ярость зашевелилась в его сердце, взгляд помутнел от клокочущей внутри и с трудом сдерживаемой магической энергии. Кто из недостойных посмел поднять руку на сэша исиуля из клана Павшей Ночной Звезды? И почему не поплатился жизнью? Или поплатился? И где, Мудрецы ее подери, сторонняя человечка?!

Решительной поступью преодолев расстояние до искомого стола, эастор пылал решительностью наслать на обидчика друга самую страшную кару, какую Ирп только затребует. Но последний, отметив прибытие друга, повел себя совершенно не характерно ущемленному в правах и удерживаемому силой. Он не сорвался с места, требуя свободы и возмездия, обличая наглого покусителя на здоровье двоюродного брата Владыки. Нет. Исиуль Ирп медленно, мучительно покраснел, уткнувшись глазами в не блещущую чистотой столешницу. Да что же, гоблины их подери, здесь произошло?!

Резким кивком подбородка сэш эастор указал на поврежденный нос друга и отрывисто рыкнул:

— Кто?

Ирп вновь потупил взгляд серых глаз и глухо ответил:

— Поделом мне. Справедливая кара...

Заторможенный от клокочущего внутри эмоционального вихря разум Тахоша тщетно пытался переварить до смешного нелепую фразу (нет, фраза то как раз была обычной, вот только автор ее в прошлом не отличался совестливостью и покаянием). 'Какого ражна тут происходит?!' — исступленно стучало у него в висках. Внезапно эастор ощутил опустившуюся на плечо тяжесть. Гигантским усилием воли ему удалось сдержаться и не швырнуть в ответ наглецу 'огненным вихрем'.

— Может присядем, сэш? — Донесся до Тахоша твердый, уверенный вопрос.

Эастор скорее упал, нежели сел на предложенную скамью и в полнейшем непонимании пригладил пальцами волосы. Напротив него опустился тот самый ученик Искрящейся Длани, в компании которого он и оставил своего друга вместе с сумасбродной человеческой девчонкой. Прямо перед носом Тахоша грянула об столешницу полная до краев глиняная кружка. Не дожидаясь приглашения, дро ополовинил ее одним смачным глотком. Алкоголь немного прояснил сумбур, творящийся в голове. Теперь эастор мог кое-как соображать, но главное, в силах был задавать вопросы, с чем и не видел смысла откладывать:

— Где она?

— Вон там, донимает гадалку. — Прекрасно поняв, о ком идет речь, указал метатель.

Дро проследил за его жестом и наконец-то увидел ее. Девчонка собрала волосы в небрежный растрепанный хвост и скинула под сиденье вычурные золоченные туфли. Склонившись над широкой скамьей, одной рукой она исступленно хлопала себя по коленке, а другой сжимала точно такую кружку, что сжимал уставший удивляться эастор. Подле человечки сидела до крайности расстроенная женщина средних лет. Полная, закутанная в многочисленные цветастые шали, она что-то сочувственно говорила своей недовольной слушательнице. Заинтересовавшись, Тахош магически усилил слух, и настроился на двух этих эксцентричных особ:

— Ну, пожалуйста! Раскинь еще разик! Ведь не может же быть, что бы там не просматривалось вообще ничего! — Уговаривала Аселия.

— Я пробовала уже более десятка раз! — Сокрушенно возражала полная женщина. — Я не вижу тебя! У тебя нет будущего! Не понимаю, как такое может быть..? — Голос ответчицы дрожал. Кажется, гадалка находилась на грани слез.

— Но ведь такого не бывает! Я же здесь. И пусть мне осталось прожить пять минут, они же должны это видеть? А прошлое? Может, его хотя бы обнаружим? — Настаивала девчонка, протягивая гадалке свою кружку и ободрительно похлопывая по поникшему плечу.

Циркачка надолго приложилась к посудине и, вздохнув, по новой принялась раскидывать камни.

Тахош не стал наблюдать дальше. Девчонка не бьется в истерике, выглядит нормально и даже лучше обычного. Так что же случилось на площади?! Похоже, не отдавая себе отчета, дро высказал этот животрепещущий вопрос в слух. Потому что собеседник, суровый воин Парадольской Пустоши, внезапно азартно ухмыльнулся и пропел:

— О! Это было знатное представление!

Дро жадным взглядом впился в лицо Искрящейся Длани, смекнув, что наконец-то нашел свидетеля, который сможет внятно прояснить ситуацию. Метателю льстило повышенное внимание наследника клана дроу. Он смолк, неторопливо поднес кружку ко рту, сделал длинный глоток, сопроводив его вздохом удовольствия. Но Тахош знавал уже достаточно рассказчиков, любящих потянуть время, набивая себе цену, и поспешил оборвать его интригующее молчание:

— Я слушаю!

— А я повествую! — Усмехнулся метатель, ничуть не расстроенный провалом своего плана подороже продать историю. — Это был один из самых ярких дней моей жизни! Не всякому дано увидеть, как исиулю из клана Павшей Ночной Звезды портят физиономию посреди людной городской площади! Да кто портит! Слушай, сэш, ты бы свою протеже не обижал! Она девочка агрессивная!

Мужчина снова хмыкнул и хлебнул из своей посуды, мечтательно глядя в купол риксового шатра:

— Я ее сразу заприметил: молодая человечка, совсем еще ребенок, в обществе наследника клана и всем известного сэша исиуля Ирпа — весьма экзотичное зрелище! А ее странный вопрос: что есть дар Искрящейся Длани? Да в мире едва ли сотня человек сыщется, кто ни единой байки о мифических племенах не слыхал! Так-то.

Зазывала из толпы добровольца кликнула. Вообще это у нас не в чести — кому охота расхлебывать последствия? Мало ли что? Сердце слабое, кровь к голове прилила… Ну, ты понимаешь. Да так оно вышло, что с утра ассистентка моя приболела, а власти за аренду места феерическую сумму затребовали. Кровь из носу, а выступать было нужно. Да и шоу, что устроила твоя подопечная, сполна наши затраты окупило!

Уж не знаю, что за кошка между этой парочкой до выступления пробежала. Да только исиуль на девчонку такие хитрющие взгляды бросал, что половина моих зрителей на него переключилась. А девица к нему спиной стоит и ничегошеньки не видит! Исиуль нужных слов дождался да и выпихнул бедняжку в центр круга. И гадостно так исподтишка подхихикивает! А зазывала моя не растерялась: цап девчонку за руку и объявила ее толпе добровольцем!

Тахош вздернул брови и пораженно зыркнул в сторону Ирпа. Тот не заметил его интереса — дро тщетно пытался отбиться от толпы нетрезвых девушек, в буквальном смысле навешивавшихся ему на шею.

— Продолжай. — Велел наследник Земляничных Полян, вернув внимание к метателю и отведав глоток сладковатого хмельного пойла из кружки.

— Она со страха только зубами клацала. Ей бы возмутиться в голос, да куда там! Лебезит чего-то под нос, никто и не слышит. И я вмешаться не могу. Ведь сам королевский племянник так решил — вдруг осерчает? К вам, сэшам, в немилость попасть себе дороже. Да и смени я 'добровольца' — все зрители разбегутся. Решат, что я в меткости своей сомневаюсь. Вдруг кому в брюхо кинжалом засвечу?

Девочку колошматит всю как листок осиновый. Исиуль ухмыляется. Толпа от предвкушения ногами притопывает. Чувствую — выступление удастся на славу! Помощница ей уже слепую повязку на глаза прилаживает. Тут девчонку и прорвало! Целый концерт закатила: подвывает на разные голоса, непотребными словами исиуля кроет. Тот красный что небеса на закате, сам не рад, что такой фокус провернул. Зрителей собралось рекордное количество. Люди чуть ли не друг у друга на головах толпились. Тут уже не мое выступление ценилось, а представление под названием 'гнев королевского племянника' и сцена по имени 'сумасшедшая девица или тридцать три способа заставить высокородного покраснеть'!

Колесо раскрутили, я отправил в полет первый кинжал. Он воткнулся в цель аккурат вплотную к щеке девицы. Она всхлипнула так горестно, что я забеспокоился — как бы чувств не лишилась! А исиуль взбледнул аки первый снежок!

И тут случилось непредвиденное: повязка, видимо не важно закрепленная на лице девчонки, сползла. Увидев мчащиеся в нее кинжалы, она дернулась, сместив тем свое положение. Я успел отклонить два из трех клинков. Третий пронзил насквозь ткань ее платья и немного задел кожу бедра. Тут я понял — девчонка-то не промах! Только что ее глазами владел ужас, который в один миг сменился полным хладнокровием. Губы сжались в нитку, кулаки стиснулись. Мгновение, и перед толпой появился совсем другой человек, расслабленный, собранный.

Толпа ахнула, круг остановился, помощница перерезала путы одним из кинжалов. А высокородному исиулю изменило самообладание. Он выскочил в круг и замер прямо напротив напряженной девчонки. Чего уж он хотел? Может утешить? Или добить, чтоб не мучилась? Девчонка не дала нам дождаться финала его порыва. Едва поравнявшись с ней, сэш рухнул будто подкошенный! Девица ему так кулаком в благородный нос засадила, что каждый из присутствующих вздрогнул! Треск стоял, что на лесоповале! Публика ахнула и замерла. А девчонка, словно до вече не она уложила на лопатки высокородного члена королевской семьи, подошла ко мне и поклонилась. Клянусь — то было самое почетное признание мастерства из всех, что мне выказывали в жизни! И принял я его с гордостью!

*** Ася.

Сутки (ну или ок, как тут принято) спустя после имевшего место веселья в стане бродячего цирка, я возлежала на роскошной постели гостевых покоев и успешно притворялась мертвой. Поза для этого была выбрана наилучшая — этакая похмельная морская звезда на песчаном бережке, мучимая угрызениями совести. Головная боль давно отступила, однако жидкости мой отравленный брагой организм все еще потреблял немереное количество.

— А я пью и писаю… — вяло хихикнула я.

Собственно радости в моем положении было мало. Около часа назад ко мне заглядывала смурная дроэль и на словах передала приглашение от эастора Тахоша, в котором он настойчиво советовал завязывать с самобичеванием, приводить себя в порядок и топать на экскурсию по замковому зверинцу, что проведет для меня лично его персона.

Ну да, ну да… Ему легко говорить. Это не он сутками ранее надрался до полубесчувственного состояния. Не он на бис распевал непотребные частушки. И не он зажигательно отплясывал босиком на столе. Зато именно он тащил на руках мое бесчувственное тело, пока то вырывалось, требуя продолжения банкета, успевая строить ему пьяные глазки. Ну, матушка Ася, ты и наворотила...

С другой стороны (если не брать в расчет муки совести) праздник и распитие однозначно пошли мне на пользу. После стольких дней затворничества в обществе чопорных, черствых как сухарь из-под холодильника дроу, жизнерадостные циркачи стали бальзамом на мою измотанную душу. Такая масса приятных впечатлений и маленьких чудес! Бородатый маг с огненными птичками, менестрель с чудным инструментом, самостоятельно наигрывающим любой услышанный мотив, и говорящая… (нет-нет, вдумайтесь!) говорящая лошадь! Последнее повергло меня в длительный ступор, из которого меня опять же выводили сладковатой, щиплющей язык брагой. Вечер несомненно удался. Но пить можно было и в меньших количествах.

Сейчас Тахош требовал от меня воистину невозможного. Я без проблем поднимусь, быстро оденусь, доберусь до места запланированного рандеву. Но как я буду смотреть в глаза сэшу эастору?! Мне перед мамой так стыдно не было… А идти надо. Не явлюсь — будет еще гаже, хоть под землю ныряй...

Рассудив подобным образом, я подвела итоги. Доводов за 'идти немедленно и будь что будет' насчитала больше. Потому я со стоном сползла с кровати и грустно поплелась в ванную наколдовать себе водички — беспроигрышный способ поднять настроение. Как не крути, а чувствовать себя магом очень приятно.

Мой маленький зверек шешек, которому я так и не придумала имени, без промедлений кинулся мне под ноги, лишь только я спустилась с кровати. Забавно урча, он терся о щиколотки, щекоча шерсткой босые ноги. По началу его поведение меня умилило, но немного погодя стало несколько раздражать. Через каждый шаг мне приходилось отпихивать его от себя, чтобы ненароком не раздавить маленькое создание. В течение этой борьбы я дважды рисковала расквасить свой нос об пол, едва удерживаясь в вертикальном положении. Наконец это издевательство мне надоело и я подхватила упитанного шешека на руки. Так, теплой компанией, мы и добрались до ванной.

Водные процедуры не заняли у меня много времени. Собственно в основном они и затевались ради поднятия настроения. Выбравшись из купальни, я отправила в воду бурую капсулку и с минуту порадовалась явившемуся чуду исчезновения в никуда. Затем наскоро вытерлась, натянула забавные кружевные пантолончики и нижнюю рубаху и занялась раздиранием спутанных напрочь волос. Тут-то меня и поджидал неприятный сюрприз.

Не знаю, когда именно это случилось. Может во время веселья среди цирковых артистов, может во сне или несколькими минутами ранее, когда я с наслаждением втирала в голову ароматное мыло, но факт остается фактом: волосы мои намертво припутались к серебряной цепочке на шее. Той самой, на которой висел маленький крестик и подаренный Владыкой кулон-связка. В двойне меня опечалило, что сея неприятность приключилась сзади, у самой кромки волосяного покрова, из-за чего я была вынуждена бороться с ней вслепую. Потянув и так и эдак, я расстроилась в конец и дернула со всей силы. Случилось то, чего и стоило ожидать — плетение цепочки хрупнуло и порвалось. Но из плена это меня не освободило. Пришлось выдрать свалявшийся колтун вместе с остатками цепочки, аккуратно прижав ладонью, чтобы не было так больно.

Время поджимало, а мне еще следовало одеться. Повздыхав над порванной цепочкой, я пришла к выводу, что в быстром темпе ее никак не починить. Ну что ж, оставлю пока тут, а по прибытии разберусь, как с ней поступить. Вот только куда ее пристроить, чтобы не потерялась? Неугомонный шешек потерся о мою ногу и я хмыкнула:

— Малыш, а поноси пока за меня эту красоту! С тобой вместе я ее точно не потеряю.

Присев на корточки рядом с мохнатым другом, я примерила ему на толстенькую шейку свое испорченное украшение и связала узлом ее порванные концы.

— Вот так. Вернусь, и мы с тобой решим, что делать дальше.

Быстренько облачившись в кремовое платьице, по привычке проигнорировав все нижние одеяния кроме упомянутых панталон и рубашки, опрометью выскочила в коридор. Путеводная клякса сахала откликнулась на первую же мою просьбу и радостно побежала вперед по узорам настенной обивки. Пол часа беготни, путанья в подоле и подскальзывания на мраморе — и вот я стою посреди одной из многочисленных открытых веранд. А где же Тахош? Повертев головой, я не обнаружила никого, кроме молчаливого стража.

— Неужто не дождался? — Потерянно выдохнула я и оторопело вздрогнула, когда монументальный постовой подал голос.

— Наследник велел передать сторонней человечке, что вынужден покинуть замок в связи с неотложным делом. Он просит прощения за поспешность и невозможность уведомить об этом лично, а так же за сорванные по его вине планы. Госпоже, — ох как тяжело далось стражу выговорить это слово, — сэш эастор велел предложить выбор: подождать его появления или начать осмотр зверинца самостоятельно. В последнем случае ей вменяется следовать за сахалой. Страж зверинца уведомлен о возможности ее визита.

Выслушав бесцветные пояснения постового, я оттопырила губу и тяжело вздохнула. Ничего не поделаешь, статус сэша Тахоша накладывал на оного определенные обязательства. Обижаться на него за это не имеет смысла. Но что делать мне? Возвращаться в пустую комнату совершенно не хотелось. А потому, помявшись немного на распутье, я нашла глазами путеводную кляксу и попросила проводить меня к зверинцу. Поброжу в одиночестве, все не сидеть в четырех стенах. К тому же мне очень любопытно взглянуть на местную флору и фауну. Приняв твердое решение прогуляться, я ступила на широкую мощеную тропу.

...

Зверинец Земляничных Полян выглядел подобающе. Тонкую кованую ограду, сплошь увитую цветущими белыми розами, венчали высокие, под два метра, золоченые ворота. Будь они закрыты, я бы не решилась сунуться внутрь, но обе створки ворот были гостеприимно распахнуты в приглашающем жесте. Я огляделась в поисках стражи, распорядителя или еще какой живой души и, не обнаружив никого из перечисленных, опасливо вошла внутрь. Широкая белокаменная дорожка убегала в заросли диковинных цветов, вокруг которых порхало несколько десятков крупных разноцветных бабочек. В нос ударил сладковато-медовый аромат. Помявшись у входа, я набралась смелости и потопала дальше, справедливо предположив, что вряд ли мне угрожает нечто большее, нежели выдворение обратно за ворота.

В таком зоопарке мне не доводилось бывать ни разу! Здесь не было решительно ни одной клетки или вольера. Я шла, с любопытством озираясь по сторонам, и все больше укреплялась в уверенности, что с адресом ошибочка вышла. Какой уж тут зверинец? Скорее потрясающий своим великолепием ботанический сад! Кругом цвели и благоухали разномастные крупные цветы, под легкими струйками теплого ветра шелестели длинными глянцевыми листьями островки трав. Между ними неспешно бежал голубой ручеек, задорно перепрыгивая через круглые камушки. Зрелище прекрасное и неповторимое, вот только где же, позвольте узнать, обещанные звери?

Ответ на этот вопрос я выяснила довольно скоро. Тропка свернула влево, явив моим очам развилку. Здесь дорожка делилась на трое, разбегаясь в разных направлениях. При чем вход на каждое ответвление украшала витая белоснежная арка. На арках имелись таблички, но как я не пыталась, мне так и не удалось расшифровать ни одной высокохудожественной витиеватой надписи.

Расстроенно пожав плечами, я выбрала крайнюю правую арку, за которой виднелась цветущая рощица высоких деревьев. Ступив десяток шагов, я поняла, что наконец-то нашла первых обитателей странного зверинца. На сучковатых ветвях толстого дерева мельтешила стайка забавных мохнатых зверьков с потешно выпученными глазами. Словно не замечая моего пристального умиленного внимания, они носились под кружевной кроной, ловко перемахивая с ветки на ветку. Удивленная их бесстрашием, — как ни крути, а я была раз в тридцать крупнее каждого отдельного зверька — я решилась сойти с проторенной тропы и подойти ближе. Очень уж мне хотелось привлечь внимание милых 'обезьянок'. Не тут-то было! Мой лоб немедленно уперся в незримое глазу пружинистое препятствие. Шлепнув по нему ладонью, я вызвала легкую серебристую рябь. Ощущение меня посетило такое, словно я дотронулась до большущего куска мармелада. Продвинувшись на несколько шагов левее, я повторила эксперимент и в этот раз ногой. Никакого эффекта кроме сверкающей серебристой ряби. Сосредоточенно наморщив лоб, я подобрала небольшой рыжеватый камушек и вернулась на тропу. Обезьянки по прежнему не выказывали беспокойства по поводу моих действий на благо науки. Как следует размахнувшись, я послала найденный камушек по дуге к невидимой ограде. Мне было любопытно — помешает ли она проникнуть в обитель обезьянок неодушевленному предмету? Камень врезался в ничто и, проворно отскочив, пребольно стукнул меня по коленке:

— Ай! — Прокомментировала я. — Конец экспериментам!

Обезьянки проигнорировали и звуки моего голоса. Массируя пострадавшую ради науки конечность, я сделала несколько выводов: прозрачная ограда не пропускает на ту сторону физические объекты, а так же картинку со звуком. Ведь раздражающий пофигизм животных можно было объяснить только тем, что они меня попросту не видят. И еще одно, что казалось мне важней предыдущего: теперь я могу оспорить собственную полную отрицательность. Тахош утверждал, что магия меня не распознает как объект, но отчего же заборчик не пропустил меня к мартышкам? Я ухмыльнулась, предвкушая очередной спор с эастором. Стану ведьмой! Почему другим попаданкам можно, а мне нет? Чем я хуже?

— Ну и ладно! Ну и не очень-то и хотелось! — Жизнерадостно выдала я прозрачному забору и, прихрамывая на правую ногу, поплелась дальше.

В последующую пару часов я лицезрела столько экземпляров флоры и фауны Берра, что признаки и различия их видов начинали смешиваться перед внутренним взором. Были тут звери маленькие и большие, травоядные и очень даже плотоядные. Так например, неспешно прогуливаясь по очередному ответвлению тропки, я повстречалась с огромной животиной, с виду напоминающей кошку. Узкие вертикальные зрачки, камуфляжная окраска, взрывающие почву когти, но главное — длиннющие, выпирающие из нижней челюсти желтые клыки недвусмысленно указывали на ее хищнические наклонности. Хоть я и убедилась с полна в непроницаемости оградительного барьера, от созерцания подобного зверька в непосредственной от себя близости мне стало несколько не по себе. Благо мне до сей поры не встретилось ни одного дроу и не перед кем было стесняться своих чувств, потому оставшийся отрезок пути до следующей арки я проделала трусливым галопом.

В животе пронзительно заурчало, напомнив о полном отсутствии завтрака. 'Пора бы уже и восвояси...' — подумалось мне. Прогулявшись до очередной арки, я приветливо улыбнулась путеводной кляксе и приложила ладонь к пульсирующей матовой поверхности:

— Выход из зверинца! — Отчетливо произнесла я. Клякса вздрогнула и высвободила мерцающий огонек. Вот и еще одно доказательство, что магия меня таки видит и опознает. Огонек проворно сбежал по арочному проему на прилегающий низкий бордюрчик и и, приглашающе мигнув, повел меня вперед.

'Все-таки какое полезное изобретение, — думалось мне, — как бы я выбралась отсюда самостоятельно?' Путь занял около пятнадцати минут. За крутым поворотом клякса вывела меня на небольшую мощеную площадку. Кусты, бабочки, ручейки, ароматы и прочие элементы прекрасного остались за спиной.

Сделав еще несколько шагов, я потрясенно застыла на месте не в силах поверить. Изнеженный цветочными запахами нос внезапно наткнулся на клуб щемящей, режущей, высекающей слезы из глаз вони. Словно после визита в рай я очнулась на загаженной свиноферме. Ловя ртом воздух, я шокировано затрясла головой. В мозгу, отравленном едкими испарениями, билась единственная мысль: 'Как напыщенные, утонченные обитатели Земляничных Полян, неизменно морщащие нос при виде нечистоплотной человечки в моем лице, допустили подобное непотребство?!'

Ноги сами понесли меня на поиски источника невиданных в этих местах нарушения сложившихся устоев. Мне не пришлось искать долго. На противоположной стороне площади возвышалась клепанная металлическая клетка, именно такая, какие я и ожидала увидеть входя в ворота зверинца. Рядом с тесной клеткой, источающей жуткую вонь, вытянулся по стойке смирно облаченный в бледно-зеленую форму страж. Он до сей поры не поспешил скрыться завидев мое приближение, а значит имеет четкие указания не покидать отведенный пост.

Не гнущиеся от полученного потрясения ноги шаркая подтащили меня к бордюру, окружившему клепанную тюрьму. Мои вытаращенные глаза наконец смогли различить содержимое клетки. Упади в тот момент небо на землю, я едва ли обратила бы на то свое внимание. Волосы на затылке встали дыбом от накатившего ужаса и негодования. Ступни пустили корни прямо в белоснежную брусчатку. Ибо то, что творилось за потемневшей решеткой клети, не в силах была переварить и самая темная, развращенная часть моего 'я'.

За решеткой тесной клетушки, утопая в собственных экскрементах, в неестественно скрюченной позе обессиленно лежало крупное животное. Быть может то был волк? По крайней мере морда зверя напоминала формой собачью. Цвет выпачканной отходами собственной жизнедеятельности шкуры не поддавался расшифровке. Клетка для существа таких размеров была просто смехотворно мала, заставляя несчастного сбиваться в жалкий комок. Дверцу клепанной тюрьмы снаружи украшал огромный, слабо мерцающий магической составляющей замок. Но и этого мучителям оказалось мало. Как-будто толстых металлических прутьев и замагиченного замка не достаточно, чтобы удержать от побега еле живого, изможденного, сотрясаемого лихорадкой зверя! Шею животного плотно обхватывал широкий ошейник из матового черного материала, прочно соединенный с решеткой крупными звеньями цепи. Шерсть под ошейником покрывали местами влажные струпья. От чего-то я осталась уверенной, что из-под 'украшения' непрерывно сочится кровь, ведь к запаху мочи и чего похуже отчетливо примешивалась вонь гниющей плоти.

Мне стало зябко. К горлу настойчиво подкатывала нервная тошнота. Какой монстр мог настолько жестоко распорядиться жизнью животного? Зачем? Во имя каких целей узник обречен погибнуть страшной мученической смертью? Чем мог он заслужить такое наказание? Я встряхнулась и шмыгнула носом. Скосила взгляд на невозмутимого стража — вот у кого мы сейчас все узнаем. Ну, или хотя бы попытаемся...

— Добрый день, уважаемый! — Окликнула я дро.

Тот не обернулся, не пошевелился и вообще не подал признаков жизни. Как предсказуемо! Ну уж нет, зазнобушка. Сбежать и оставить пост ты не можешь, значит тебе придется ответить на некоторые мои вопросы. Иногда мне случается бывать чертовски терпеливой и убедительной. Обогнув стража по периметру, я встала прямо напротив его лица:

— Уважаемый, я к Вам обращаюсь! День добрый!

Дро не повел и ухом. Только нервное шевеление жевалок выдавало его внутренне недовольство. Отсутствующий взгляд смотрел куда-то выше моей макушки, словно меня тут и вовсе не существует. Ладно, дорогой. Возможно в иных обстоятельствах тебе бы и удалось от меня отделаться. Но в этот раз я не в том настроении, чтобы играть в игру 'презренная человечка и гордый дро'. Ему придется мне ответить.

— Вот что, уважаемый. Должно быть Вы, как и все обитатели земляничных Полян, в курсе о теплом отношении ко мне эастора Тахоша. Это с его ведома и высочайшего позволения я нахожусь сейчас здесь. Мне все-равно как ты меня назовешь: игрушкой, подстилкой, паразиткой, вошью, ошибкой природы… Однако, если я вернусь к эастору и со слезами на глазах доложу, что некий безымянный страж, постовой в зверинце, имел неосторожность, скажем… эээ… меня домогаться?

Я выжидательно смолкла, со смыслом глядя в надменные глаза. Знаю, что шантаж — это низко, аморально, подло, ненадежно и ни в коей мере не хорошо. А еще знаю, что мне необходимо разговорить этого 'мистера совершенство', хотя бы просто из принципа и собственной самооценки ради, а для достижения цели все средства хороши. Почти все, но маленький невинный шантаж в их число входит.

На мгновение страж опешил от озвученной мною угрозы, а затем нехотя перевел на меня взгляд полный омерзения и снисходительно обнажил зубы в ухмылке:

— Не льсти себе! Никто и никогда не поверит твоим словам! Только человечку может придти на ум подобная мерзость.

Я согласно кивнула:

— Ты прав, высокородный. А если я приду к эастору такой? — Я потерла себя по затылку, приводя волосы в полнейший беспорядок.

— Или такой? — Быстрым движением ослабила шнуровку платья, неприлично оголив грудь.

— Быть может, вот такой? — Правой рукой рванула подол юбки, ткань услужливо треснула, явив миру бледную коленку сквозь знатную прореху подола.

— Ну и на закуску такой? — Рукав платья безжизненно упал на белую брусчатку. — Как думаешь, теперь эастор мне поверит?

В течение моего театрализованного монолога дро стремительно бледнел. Надменность в типично-зеленых глазах уступала место животной ярости. К финалу выступления я в серьез начала опасаться, что перегнула палку. Как бы меня не настигло немедленное возмездие за оскорбление. Но страж был умней. Ярость не затмила разум, позволив здраво оценить плачевные последствия расправы с надоедливой человечкой:

— Чего ты хочешь, сумасшедшая?! — Глухо рыкнул он, признав свою временную капитуляцию.

— Внимания к своей персоне. — Холодно улыбнулась я. — И ответ на пару вопросов.

Дро молчал, силясь испепелить меня взглядом. Вот только слеплена я была из негорючего материала, да и игра в 'гляделки' всегда выходила у меня хорошо — глаз я не отвела:

— За что животное заперто в клетке? Кто несет за это ответственность? К чему такая жестокость? Пожалуй, это все, чтобы мне хотелось узнать у тебя.

Некоторое время страж холодно ощупывал меня взглядом. Затем, придя к какому-то решению, невесело хмыкнул:

— Почему бы тебе не спросить то же самое у своего покровителя? У вас с эастором складывается отличное взаимопонимание, и он естественно не откажется просветить тебя. Ему известно гораздо больше моего. Ведь я всего-навсего исполняю его приказ.

Я потрясенно замерла, наповал сраженная последней фразой стража. 'Тахош… Нет! Он не может! Он не монстр...' — хлопала я глазами. Так не кстати вспомнилось посещение арены. Кто знает, возможно измывательство над животным не считается здесь чем-то из ряда вон выходящим? Различие культур, морали… Как мне выжить в этом жестоком мире и не потерять себя? Не возненавидеть?

Наверное, все мои невеселые думы отпечатались на лице, так как страж наградил меня еще одним презрительным хмыком. Растерянная и сбитая с толку я лишь в глубокой задумчивости потерла ладонью переносицу. Хочу домой, там все понятно.

Отступив на шаг от вновь превратившегося в статуй стража, я спиной ощутила чужой неприятный, тяжелый взгляд. Обернувшись я вздрогнула, встретившись глазами с полумертвым узником тесной клети. Зверь смотрел на меня не поднимая головы. Безотрывно, обвиняюще, а в бездонных глазах цвета бегущей по небосводу малышки Яхи плескался темный омут боли. Взгляд обреченного — тусклый, усталый, измученный, призывающий смерть как избавление.

Я судорожно сморгнула беспомощные слезы. Неряшливо размазав по щеке мокрую дорожку, бездумно пригладила волосы, чтобы отвлечься от щемящего чувства стыда и всепоглощающей вины, тисками сжавших сердце.

— Я вернусь, ты только не умирай… дождись меня… — шепнула я и закусила губу, чтобы не расплакаться в голос. Что я могла сделать, сама являясь пленницей Земляничных Полян? Но я придумаю. Я обязательно что-нибудь придумаю.

...

Сидя на высоком подоконнике одного из имеющихся в зоне досягаемости сводчатого окна, я развлекалась, пытаясь сосчитать белоснежные резные скамеечки в раскинувшемся снаружи парке. Занятие это было трудновыполнимым, но я и старалась то не особо.

Эастор Тахош вернулся из отлучки уже более двух часов назад. Как только сей факт стал мне известен, я тут же устремилась на его поиски с целью добиться аудиенции. Сахала вывела меня в светлую просторную залу, в стены которой были вделаны несколько дверей. У одной из них замерли каменными изваяниями пара стражей.

— Могу я увидеть сэша эастора Тахоша? — Спросила я суровую охрану.

В ответ мне нехотя прошипели что-то нелицеприятное, из чего я умудрилась отфильтровать нужную информацию: сэш занят неотложными делами и освободится не скоро. Я проявила готовность дождаться сокровенного момента его освобождения, на что меня обшипели по-новой и равнодушно пожали плечами. Дескать: на такой случай они инструкций не получали.

Я же твердо решила поговорить с Тахошем именно сегодня, пока свежи еще мои воспоминания, а перед глазами стоит выпачканная нечистотами клеть и изможденный своей тюрьмой до предела зверь с тусклым, погасшим взглядом. Я должна знать причины. Должна попытаться хоть чем-то облегчить его участь.

Вот так я и оказалась сидящей на высоком просторном подоконнике. По началу я занималась тем, что планировала будущую беседу, выдумывала цветастые фразы убеждения. Но дело шло со скрипом, ибо как ни пыталась, я не могла предположить, что станет отвечать на мои претензии сэш эастор. В конце-концов мне пришлось отказаться от этой затеи и приказать себе просто плыть по течению, оперировать доводами исходя из ответов высокородного сэша.

Упершись глазами в одну точку, которая располагалась в районе розового куста, я так глубоко погрузилась в размышления, что не сразу услышала над своим ухом сухой безрадостный голос:

—… у себя.

— Ммм… Повторите, пожалуйста… — Смущенно улыбнулась я.

На физиономии обратившегося ко мне стража отпечаталось выражение глубочайшей вселенской скорби. Он явно не отдавал себе отчета, чем мог настолько прогневить Мудрецов, что они наказали его близостью со сторонней недочеловечкой. Мало того, что ему приходится стоять на расстоянии вытянутой руки от нее, так эта ошибка мироздания еще и отважилась к нему обратиться!

— Сэш эастор Тахош велел довести до сведения гостьи клана, что неотложные дела завершены, и он готов принять человечку у себя.

— Хвала моему терпению!

Я воздела благодарный взгляд к щедро изукрашенному лепниной потолку и соскользнула с насиженного места. Заднюю выпирающую точку тела я уже не ощущала, а потому потратила несколько секунд на то, чтобы ее оживить: аккуратно (все же ценность!) растерла и совершила несколько приплясывающих прыжков на одном месте. Со стороны смотрится, конечно, немного нелепо, зато оттекает быстро и почти безболезненно. Побеспокоивший меня страж едва не сплюнул себе под ноги от возмущения, но видно посчитал это ниже своего остроухого достоинства и круто отвернулся. Безразлично дернув плечами (вот если бы плюнул… а так-то любой может), я отравилась к вожделенной двери, что скрывала от меня наследника Земляничных Полян.

Тихонько претворив за собой дверь, я поневоле вытянулась в струнку — очень уж необычная картина предстала передо мной в рабочем кабинете эастора. Сэш Тахош восседал на краю монументального письменного стола и сжимал в руке бокал с вином. Початая бутылка хмельной жидкости стояла здесь же, чуть поодаль. С этими вопиющими нарушениями этикета я смогла бы легко смириться, если бы не общий облик моего благодетеля. Расстегнутая до пупа, явно не первой свежести блуза, общая помятость и темные круги под уставшими изумрудными глазами наталкивали на мысль, что и у высокородных дро в жизни случаются неурядицы. Взгляд, которым встретил меня Тахош, заставил поежиться. Похоже, я выбрала неудачное время для проникновенной душеспасительной беседы. Но отступать поздно.

— Ясных сумерек тебе, сэш эастор. Надеюсь, разговор со мной не слишком тебя утомит.

— Смотря какой темы он коснется, Аселия. — Дро ощупал меня ну очень внимательным, если не сказать, подозрительным взглядом.

Почему-то я почувствовала себя неуютно. От тона эастора по хребту пробежало стадо мурашек. Тот ли это дро, что вместе со мной ел карамельные шарики, искренне смеялся над шутками и лихо отплясывал в лагере бродячих циркачей? Куда подевался приятный во всех отношениях парень? Этот, что сейчас сидит передо мной, с легкостью затмит высокомерностью и холодом любого 'земляничного' стража...

— Эмм… — пожевала я губами, не зная с чего начать. Сесть мне предложено не было, потому я так и переминалась с ноги на ногу у входной двери. — По Вашему совету я посетила зверинец имени Масмаля...

Эастор отсутствующе кивнул, позволяя продолжить. Жест до боли напомнил мне то ленивое движение головой, которым в полудреме отгоняют приставучую муху. Делиться впечатлениями расхотелось с удвоенной силой. Но и отступить так просто совесть не позволяла.

— Прогулка отозвалась во мне множеством приятных эмоций. Однако же в финале экскурсии я узрела то, что напрочь перечеркнуло все удовольствие от виденного ранее.

— Позволено ли мне полюбопытствовать, что это было? — Неприятно похолодевшим голосом осведомился мой странный друг.

— Путеводная нить вывела меня на небольшую мощеную площадку, где я встретила стража, несущего караул у металлической клетки. В клетке той томится узник, о котором я и хотела с Вами поговорить. — Протянула я уже сознавая, что буду непременно послана вон. Не понимаю, что случилось с тем, кого я еще десяток минут назад считала другом, но с его реакцией я не прогадала.

Глаза Тахоша вмиг покрылись толстой ледяной коркой, спина напряглась. Разговор о запертом в клетке звере ему был крайне неприятен. И уж точно он не собирался делиться сведениями с надоедливой, словно колючка в чулке, сторонней человечкой. Хотя последней и хватило наглости с чего-то вообразить себя его доброй приятельницей. Вот, о чем сказало мне его переменившееся до неузнаваемости лицо.

— Если это единственная причина, по которой человеческая гостья нанесла мне поздний визит, то я попрошу ее не тратить попусту свое и мое время.

Такая вот недвусмысленная точка. Я потрясенно захлопала ресницами. В течении минуты уязвленный разум переваривал полученную информацию. Когда же новопоступившие сведения со скрипом улеглись по полочкам, удивление сменилось холодной яростью. С какой целью этот остроухий субъект терпеливо втирался мне в доверие? Зачем заставил меня думать о себе как о приятном исключении из общих правил? Почему сразу, еще в той злополучной лаборатории, не поставил меня на место? Нет. Так просто я отсюда не уйду. Я шла за информацией и я ее добуду. Пусть я готовилась говорить с другом, но что мне стоит пересмотреть планы и побеседовать с недругом? Мысленно исправив поставленную эастором точку на запятую, я сцепила руки за спиной и расслабленно привалилась к дверному косяку:

— Разговор не отнимет у Вас и гота, уважаемый сэш. Вы как раз успеете опорожнить свой бокал. Что до меня, эастор, то в последний десеп я располагаю огромным количеством свободного времени. — Я не язвила и не выказывала недовольства. Поступи я так, и дро немедленно бы хлопнул дверью перед моим носом. Все сказанное мною прозвучало в духе великосветской беседы. — Я не прошу Вас о невозможном. Только хочу узнать, совершил ли тот зверь что-то действительно ужасное? Сопоставима ли его провинность с жестокостью наказания?

Дро не торопясь отставил в сторону бокал и грациозно перетек в стоячее положение. Тремя размашистыми шагами преодолел разделившее нас пространство кабинета, замерев на расстоянии вытянутой руки от меня. В тот момент он никак не напоминал шкодливого мальчишку, каковым старался казаться во времена нашего прошлого с ним общения. Ни перед кем ранее я не чувствовала себя более ничтожной. Столь многообещающие перемены заставили меня страстно возжелать оказаться с той стороны двери и никогда больше не видеть отсутствующих, промораживающих насквозь глаз. Нервно сглотнув, я думала лишь об одном: как?! Как я могла так ошибиться?

— А теперь послушай меня, гостья Земляничных Полян. — Почти интимно прорычал Тахош, не отпуская меня из плена ледяного зеленого взгляда. — Если тебя выставляют за дверь, — лучше послушаться и уйти. Не тебе указывать высокородному, что и когда ему следует делать. Судьба перевертыша предопределена. А тебе, сторонняя человечка Аселия, лучше выкинуть его из головы и отправляться в покои, наслаждаться оказанным гостеприимством.

Я почувствовала, как глаза набираются жгучими слезами обиды. Странно, ведь я отдаю себе отчет, как нелепо обижаться на подобное к себе обращение. Но от чего-то слова именно этого дро задевали больнее, чем пренебрежение всех прочих вместе взятых.

Совершив над собой чудовищное усилие, я загнала обиду подальше. Еще не хватало разрыдаться стоя перед не оправдавшим надежды другом. Ведь не он виноват, что я клюнула на труды его актерского дарования. Не он ответственен за то, что я наделила его несуществующими качествами, доверилась и определила в категорию достойных. Чего он добивался от меня своим лицемерием? Мне не дано этого разгадать. Но плакать, Ася, нужно в подушку. В жилетку иногда тоже дозволяется, только никак не в жилетку высокородного сэша.

Мотнув головой, я все же нашла в себе мужество для еще одного вопроса:

— Я сразу покину Вас, сэш Тахош, только скажите: кто такой 'перевертыш'?

— Вон! — Рявкнул эастор и силовым магическим пинком распахнул дверь.

После такой наглядной демонстрации я не рискнула испытывать его расшатавшееся душевное здоровье и дальше. Хорошо, я узнаю это у кого-нибудь другого. Целее останусь.

...

Ранее я никогда не бывала в доме у Марлы и ее супруга. Мне не хотелось компрометировать свою добропорядочную подружку в глазах предполагаемых соседей. Но после разговора с эастором Тахошем я крайне нуждалась в чьем-нибудь сочувствии, участии и теплом слове. А в этом загадочном, щедром на неприятности мире Марла — единственная, кто не проявлял ко мне равнодушия и под час даже баловала малой толикой поддержки.

Время для визита я выбрала неприлично позднее, надеясь, что сострадательная девушка простит мне нарушение этикета. Хлюпая носом, я неторопливо брела вслед за путеводной кляксой, что перетекала прямо по булыжникам мостовой. Жилой квартальчик был по вечернему тих и казался безобидным. Чисто, просторно, уютные маленькие домики как капли воды похожие друг на друга утопали в зелени цветущих садов. И никаких выскакивающих из-за углов собак, стремящихся если не цапнуть припозднившегося путника за пятку, то хоть облаять от души. Праздные гуляки и пьяные песнопения, обычные для земного частного сектора, так же отсутствовали напрочь.

Сахала подвела меня к деревянной калитке, ни на грамм не отличающейся от всех встреченных мною по дороге. Я опасливо оглядела ухоженный двор и от души порадовалась не обнаружив собачьей будки.

Путеводная нить мигнула и шустро перескочила через ограждение. Отварив калитку, я последовала за ней, раздираемая сомнениями. За резными наличниками небольших окошек призывно горел свет. Значит, хозяева еще не отправились на покой. Осознание этого факта придало мне сил.

Поднявшись на невысокий порог, пахнувший свежей масляной краской, я прислушалась. За дверью шелестели приглушенные голоса и гремела кухонная утварь. 'Чего уж отступать, коли приперлась?' — Подумалось мне. Согнув руку в локте, я робко постучала. Дом разом стих. Похоже, во внеурочные часы гости сюда не часто заглядывают.

Открывать мне явно не собирались. Набравшись наглости, я постучала более требовательно. Наконец с внутренней стороны послышались осторожные шаркающие шаги.

— Кто там? Мы гостей не ждем! — Услышала я обычный вопрос, заданный сочным мужским басом.

— Простите за поздний визит, уважаемый хозяин! — Откликнулась я максимально вежливо. — Мое имя Аселия. Если это возможно, я хотела бы переговорить с Марлой.

Изумленный вздох стал мне ответом. За дверью засуетились, отпирая засовы. Последняя задвижка покинула пазы, и передо мной во всей красе предстал рослый, немного тучный, бородатый мужчина:

— Входите, госпожа! Негоже это — на пороге ютиться!

Видя мою нерешительность, мужчина обогнул меня сзади и учтиво подтолкнул в спину, мягко на настойчиво советую пройти в дом. Я подчинилась, а супруг Марлы (если я не ошибаюсь) плотно претворил за мной дверь.

— Марла, душечка! К нам гости!

Занавесь, отделявшая холл от кухни дрогнула, явив моему смущенному взору раздобревшую на хорошем питании девушку. Лучезарно улыбаясь, Марла подплыла ближе и обеспокоенно всплеснула руками:

— Госпожа моя! Да что же ты по ночам одинешенька блукаешь?!

— Да вот… я как бы… — замямлила я, отводя глаза.

— Ах! Тебя обидел кто по дороге?! Повернись-ка на свет!

Я вступила в круг мерцающего света от толстой восковой свечи и подняла на подругу красные от пролитых слез глаза.

— Так и есть! — Марла расстроенно поджала пухлые губы. — Бедная девочка! И за что ж на тебя столько невзгод разом!

Я тихонько всхлипнула. Отрадно, когда есть та, кому можно пожаловаться на жестокую судьбу. Марла протянула руки и прижала меня к обильной мягкой груди. Нарушений своего интимного пространства я не одобряла, но сейчас эти 'телячьи нежности' пришлись как нельзя кстати. Подбадриваемая тихими причитаниями Марлы, я наконец-то полноценно разревелась. Ранимая женская душа требует регулярного слезного оттока.

По прошествии некоторого времени, мы сидели в просторной светлой кухоньке и пили ароматный цветочный напиток. В помещении царила безукоризненная чистота и порядок. Сразу чувствовалась умелая, твердая рука настоящей хозяйки. Марла развлекала меня последними сплетнями и случаями из супружеской жизни. К слову сам супруг, впечатленный моими рыданиями, поступил мудро и поспешил удалиться наверх, предоставив дамам полную свободу в общении.

— Не лезла бы ты в дела высокородных, милая… И без того не сладко тебе. Не гневи господ. — Увещевала меня практичная Марла. — У Земляничных Полян с перевертышами давние счеты. Никто точно и не знает, с чего дело пошло.

— А кто такие эти перевертыши? — Спросила я, отхлебнув из дымящейся кружки.

— Знамо кто. Полузвери они. Их мало кто любит, все больше опасаются. Хотя они тихонько живут, зла не делают. Но я знаешь как думаю: не спроста ведь их бояться-то стали? Видно были тому причины. Вот я и говорю, оставь ты все как есть.

— Как это — полузвери? Наполовину зверь, а на вторую половину кто? — Не поняла я.

— Ну не знаю… Люди-не люди. Тут сложно сказать. Есть у них свои Земли. Хлеб растят, скот пасут. А как время придет — звериную шкуру надевают.

— Что же, тот в зверинце тоже человек?! — Волосы у меня встали дыбом. Значит, в клетке не просто волк мучается, а волк разумный? Слов нет! Одни эмоции! По телу пробежала холодная дрожь.

— Стало быть так. — Кивнула Марла.

— Какой кошмар! Но зачем так жестоко?!

— То мне не ведомо. Знаю только, что не первый он. Люди говорят, что десепом ранее Отец клана в той клети такого же уморил. Привез из далека, сказывали, дескать на торгах приобрел. Перевертыш долго помирать отказывался. Да кто ж в таких условиях жив будет? Отдал он Мудрецам душу, если есть у них таковая. Мужики тутошние потом в ров уволокли и со скотиной падежной вместе спалили.

— Мамочка… Марла! Это ужасно! — В расстройстве я неосознанным жестом взъерошила себе волосы. — Почему за него никто не заступился?!

Девушка невесело усмехнулась:

— Ну ты скажешь! Кому ж охота поперек господской воли идти? Чтобы самому в ту клеть угодить?

— Но нельзя же так!

— А как можно, девонька? Мы все рабы подневольные. Наши судьбы на довольстве высокородного Отца завязаны. Станут ли нас терпеть, коль мы приказам подчиняться откажемся? — Марла, похоже, решила обидеться.

— Да, ты права. Я все время забываю, что это не мой родной мир. Извини меня, Марла. — Пошла я на попятный.

В самом деле, чего накинулась на бедную женщину? Стыдить начала. Она всю жизнь здесь живет. Подобные инциденты для нее считаются нормой. Для нее, но не для меня. Как я смогу спать спокойно, зная что рядом медленно кто-то умирает? Погибает жуткой смертью, на которую отпетых врагов не обречешь. Мучимый голодом, жаждой и болью медленно утопает в собственных экскрементах. И осознает каждый миг до скорого позорного конца...

— Знаешь, мне пора. — Поднялась я с деревянной скамьи. — Спасибо тебе огромное, что приняла меня и не прогнала прочь. Ты единственный друг у меня в этом мире.

— Стой! Куда ты?! Время мертвых близится! — Подхватилась Марла.

Я раздраженно отмахнулась:

— Живых надо бояться. Они такие ужасы вытворяют, что мертвым обзавидоваться.

— Не спеши, Асенька! Переночуй у нас, а утром в покои вернешься! — Волновалась Марла, стремясь преградить мне путь к выходу.

— Я и без того уже злоупотребляю вашим гостеприимством! Хватит и того, что ты из-за меня ночь не спала! Спасибо за предложение, но я пойду. Завтра загляну к тебе на работу.

— Ох, да что же это! Ася, чего задумала?! Оставь как есть! Не гневи темных!

Расслышав в голосе Марлы истеричные нотки, я остановилась и обняла девушку за плечи:

— Спасибо, что искренне беспокоишься за меня. Мне, право, очень приятно! Хотелось бы мне отплатить тебе добром, но я над своей жизнью временно не властна. Не переживай, я буду очень осторожной. И передавай мою благодарность супругу.

Тепло улыбнувшись, я чмокнула девушку в румяную щеку и скрылась за дверью. Сегодня мне предстояло многое сделать. И никакое время мертвых не могло меня остановить.

...