Глава 9. Личный мир Лаурэса и летний Праздник Ирисов.

Весной того же 2002 года, в День Рождения Тиррис, Лаурэс снова пригласил её в Ллас Иркариэль, где Тиррис рассказала Лаурэсу историю о том, как у неё оказалось то самое кольцо, подарок от Первого Хранителя, Коша. Из её рассказа и воспоминаний выходило, что как-то раз посреди зимы, какого именно года Тиррис не могла вспомнить какой именно был тогда год, Эайна возвращалась вечером со своей работы на Терре. Она уже собиралась зайти в подъезд того дома, где они жили с Тиррис на Терре, как вдруг кто-то, кого Эайне не могла увидеть, лишь только почувствовать, остановил её и заставил обратить внимание на кольцо, что загадочным образом оказалось недалеко от неё в снежном сугробе. В свете вечерних фонарей Эайна разглядела в снегу фиолетовый камень в центре кольца, который напоминал аметисты на Терре. Повинуясь воле того, кто остановил её, Эайна подобрала загадочный подарок Первого Хранителя, Коша, и, забрав его, спокойно пошла домой. Когда же Эайна показала найденное кольцо своей матери, терранской бабушки Тиррис, Антониде, бабушка Тиррис почему-то не смогла поверить в историю Эайны о том, что она именно нашла это кольцо, а не купила его в каком-нибудь ювелирном магазине по дороге к дому. И хотя кольцо Коша нашла именно Эайна, она сама почему-то так и не смогла его носить, какое-то время после этого кольцо Коша просто хранилось дома у Эайны и Тиррис, пока его, повинуясь какому-то внутреннему желанию, не надела сама Тиррис. К удивлению самой Тиррис в тот момент времени, кольцо Коша пришлось ей в пору, словно оно было предназначено именно для неё. С тех пор Тиррис довольно долго носила кольцо Коша, ни разу не снимая его с пальца, почему-то без него с тех пор Тиррис чувствовала себя крайне неуютно в мире Терры.

— Ну, вот, а ты, любовь моя, ещё удивлялась тому, что необычного в твоём кольце, — тихо рассмеялся Лаурэс, дослушав до конца истории о кольце Первого Хранителя, Коша.

— Лау!.. — несколько смутилась Тиррис, смотря в колдовские золотые глаза своего Хранителя из-под полуопущенных ресниц.

— Ты невероятно милая, когда смущаешься, тир а мэй лия, — улыбнулся Лаурэс, нежно целуя её в губы. — Я рад, что тебя защищаю чары Первых Хранителей. С ними ты куда в большей безопасности, любовь моя.

Дальше до середины июня 2002 года не происходило ничего интересного или необычного. Где-то с середины мая в школе, где, в дрейфе на Терре, училась Тиррис пришла пора сдавать экзамены. В 2002 году Тиррис на Терре заканчивала учёбу в десятом классе, а осенью того же года она должна была перейти в последний одиннадцатый класс школы. Однако, чем больше к Тиррис возвращалась её истинная память о жизни перед дрейфом на Терру, тем больше в ней было тревожных воспоминаний. Осознание того, что в прошлом их светлый мир магической академии погиб из-за предательства Серого, всё же отзывалось болью и печатью, даже несмотря на то, что этим воспоминания была уже ни одна сотня лет. В начале лета 2002 года Тиррис решилась поделилась своими мыслями и чувствами с Сауроном, своим Наставником из Первых Хранителей, который как и она сама, в то время был в дрейфе на Терре, так что Тиррис написала обо всём ему в одном из своих писем. Получив и прочитав письмо от своей ученицы, Саурон написал ей в ответ следующее письмо:

«Приветствую, Таэ.

Мир погиб. Жители тоже. Их надежды ушли вместе с ними. И нет никакой гарантии, что нет иного мира, где они снова сбылись: мир, те, кто его населяют и их чувства.

Но ты осталась. И ты самоцель. Ты — то, что ценно. Для Меня, в частности, ценно. И твои мысли должны быть свободны. То, что случилось, случилось: правильно или неправильно, но случилось именно так. Есть ли смысл в одуряющих воспоминаниях. Ты забудешь со временем. Попробуй понять, что время уже настало. Да, это жестоко. Но мы в Мордоре. Здесь… не сладко, Таэ.

А если жив странник, несущий в глазах память — значит, всё возродиться… где-нибудь, когда-нибудь.

А если оглянуться, то наши миры рушатся постоянно, нами самими и другими. И возрождаются ежесекундно. Процесс бесконечен.

Саурон».

Письма Саурона вызывали у Тиррис самые разные чувства, однако она всегда восхищалась мудростью и силой своего наставника, тем как часто Саурон умел находить необходимые слова, и на Терре переписка с ним занимала очень важное место в душе и жизни Тиррис.

Постепенно весна на Терре сменилась летом, и все школьные экзамены 2002 года были уже сданы. После чего, как обычно Тиррис уехала жить на дачу с бабушкой и дедушкой, и как-то незаметно наступила середина июня. 20 — 23 июня по календарю мира Терры, дни летнего солнцестояния, а по традициям миров Нэмвел-Даара в эти дни должен был состояться Праздник Ирисов. В мире Терры мало кто отмечает Иэлли, Праздник Ирисов, но в традициях Викки на Терре есть чем-то похожий летний праздник Лита. И теперь Тиррис пыталась угадать, где именно будет проходить в этот раз Праздник Ирисов, по одной из традиций которого было принято дарить венки из цветов своим любимым, семье и друзьям.

В этот раз Лаурэс появился поздним вечером 20 июня, когда первый день Праздника Ирисов подходил к концу. Его привычка появляться по вечерам была связана с тем, что в этом время люди на Терре уже расходились по домам, и никто из людей Терры уже не мог помещать ему общаться с Тиррис. На голову Тиррис лёг венок, сплетённый из звёздных и полночных ирисов, и аромат волшебных цветов на мгновение заставил Тиррис забыть обо всём на свете, и она счастливо улыбалась своей паре. В следующий момент, перейдя в Фугу, Тиррис впервые в этом дрейфе сменила свой привычный облик на облик кицунэ.

— С праздником, тир а мэй лия, — улыбнулся Лаурэс, изучая её новое для этого дрейфа обличие. — Как же давно я не видел тебя в этом облике. Вот уж не думал, что наши цветы ускорят твоё пробуждение.

— С праздником, кори мэй, Лау, — улыбаясь ответила ему Тиррис, отдавая Лаурэс свой венок из цветов. Венок Тирри был сплетен из цветов василисника, ирисов, и веток сирени, так же его оплетали черные с серебром ленты.

— Интересный выбор цветов, тир а мэй лия, — отметил Лаурэс и добавил. — Раз уж ты пробудилась в своем втором облике, думаю, тогда мы сможем попасть в одно особое место.

— Это оттуда ты достал наши ирисы? — поинтересовалась Тиррис.

— Можно и так сказать, — ответил Лаурэс.

В следующий миг Тиррис увидела, как за спиной Лаурэса появились драконьи крылья цвета ночи, и загадочная Маска Вечности, историю и происхождение, которой Тиррис пока ещё никак не могла вспомнить. Используя своё истинное зрение лорка, Тиррис увидела, как Лаурэс перестраивает энергетическими потоками пространства, и ещё парой минут спустя перед ними открылся небольшой портал, который вёл в другой мир, который показался Тиррис смутно знакомым по её воспоминаниям из жизни до дрейфа на Терру.

— Идём, и ничего не бойся, тир а мэй лия, — улыбнулся Лаурэс, беря Тиррис за руку.

Пройдя через портал, они оказались в каком-то гроте или пещере, своды пещеры, напоминали звёздное небо, и повсюду росли мерцающие фиолетовые кристаллы, которые излучали удивительный теплый и мягкий свет. Вода в подземном озере переливалась фиолетовыми и лиловые оттенки. В этом мире энергия Фуги и волшебство ощущались иначе, чем известных ей в тот момент мирах, но при этом от этого загадочного места было чувство того, что как будто бы они вернулись домой.

— Лау, что это за место? — спросила Тиррис, пытаясь понять куда они сейчас попали.

— Это место, часть моего личного мира, тир а мэй лия, — с загадочной улыбкой ответил Лаурэс.

— Личного мира? — несколько удивлённо переспросила у него Тиррис.

— Да, тир а мэй лия. У каждого лорка, после его первого выхода в Фугу, появляется его личный мир, который отражает его сущность и душу в Фуге, — пояснил своей паре Лаурэс, а после спросил. — Ты споёшь для меня, моя Королева Ирисов?

— Лау… — Тиррис смутилась от его просьбы. Она хотела найти какое-нибудь оправдание, чтобы отказаться от этой затеи, но Лаурэс похоже уже предвидел подобный поворот событий, так как следующие его слова застали Тиррис врасплох.

— Это одна из традиций Праздника Ирисов, если ты ещё этого не вспомнила, любовь моя, — произнёс Лаурэс с неуловимой улыбкой, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

— Хорошо, Лау, но эту ночь мы проведём здесь. Вместе, — согласилась Тиррис, поставив Лаурэсу своё условие.

Песня Тиррис звучала на истинной речи, воскрешая в памяти светлые воспоминания о тех временах, когда они учились в мире магической академии вместе с сестрёнкой Элиир, её братом, Эселем, и их общим друзьями. Тихая музыка, исходящая от кристаллов, вторила её песни, создавая здесь энергию нового волшебства сотканного из звёздного света. Лаурэс слушал её с загадочной и довольной улыбкой, из-за чего Тиррис смутилась ещё больше, поняв, что видимо на это и был расчёт расчёт её пары.

— Если таково твоё желание, тир а мэй лия, — произнёс Лаурэс, когда Тиррис закончила петь свою песню.

— Ты ведь рассчитывал на это, Лау, — произнесла Тиррис, ту самую догадку, которая пришла ей на ум во время, когда она пела песню.

— Возможно, что и так, моя богиня, — загадочно и обворожительно улыбнулся ей Лаурэс. — Хотя относительно меня твои действия всегда достаточно легко было предсказать…