Глава шестая

Глава шестая – «Холодное прощение Ледяного Короля»

Глава шестая — «Холодное прощение Ледяного Короля»

1.

Первая Вселенная. Мир тьмы. Минас-Аретир

Тогда после первого визита в Минас-Аретир и обретения нового статуса я все-таки не отступился от будущего. Как сейчас помню, как перед уходом из Минас-Аретира она позвала меня на мост, поговорить.

— Лепестки сакуры похожи на снег? — спросила Эльреба, покрыв свою маску покровом тени.

Я посмотрел на зеркальную поверхность озера отчаянья и ощутил, как там с другой стороны на меня смотрит Бездна. Взгляд Бездны я ощущал постоянно. Невозможно было просто сбежать оттуда и думать, что все закончится.

— Скорее уж на пепел.

— Эвергрин, хорошее имя. Тебе оно идет.

— Мне не нужно от тебя благословления.

— Я в курсе. Я лишь хотела спросить тебя… что думаешь делать дальше? Объединишь Нифльхельм ценой жизни Королевы ледяных фей?

— Это мой мир, и тебя не касается, что я собираюсь в нем делать. Конечно же в рамках твоей новой программы «Хранители».

Она все время все знала наперед. Я не понимал зачем она вообще затеяла разговор, если знала о моих действиях.

— Нет не касается, но хорошо, что ты добавил эту последнюю фразу, ты еще не совсем осознаешь, что значит поступать в рамках программы, но тебе придется.

— Я найду способ добиться войны.

Она кивнула. Лепестки опадающей сакуры, которые ветер развевал по всему озеру, приближаясь к ней, тут же сгорали в золотой искре пламени.

— Знаю. Поэтому не буду тебе мешать и вызов приму. Но теперь в рамках законов Хранителей, ты всегда должен помнить, что потеряв свою жизнь, отправишься в Бездну и больше сбежать тебе не удастся… — она подошла ко мне ровно на шаг, так близко, что моя душа сквозь ледяной покров ощутила ее жар.

— В Бездне есть место пострашнее, чем демонический цирк, и поверь, если ты проиграешь, я прослежу за тем, чтобы твоя душа осталась в «городе шепота» навечно.

2.

Первая Вселенная. Нифльхельм. Страна Сэнриайрисфоку.

На этот раз наш визит в храм Наркали был не продолжительным. Я решил не отступаться даже после того, как Эльреба фактически пригрозила мне вечным заточением в Бездне. И естественно нас там ждал не радостный прием. Королева Амитриэл приказала защищать деревню любо ценой, а я приказал не большому отряду снежных демонов, возглавляемому Эверглоссом, уничтожить всех не покорных. И это был первый шаг к падению страны фей. Я зашел в храм Наркали, Королева сидела на своем ложе, но я ощутил, как концентрируется ее магическая мощь. Она собирается со мной драться, серьезно?

— Я убью тебя, Королева фей, и на твой трон посажу Королеву демонов.

— «Семена цветов вы простите словно грозди ненависти и обратитесь черной смертью, обрушив свой ядовитый аромат», — она начитала достаточно мощное заклинание. Храм начал заполнятся распускающимися прямо в воздухе хризантемами, которые испускали ядовитые пары. Постепенно клубы зеленоватого дыма полностью заполнили храм.

— Что за глупая гордость, женщина? Если ты была готова к этому, что так слабо бьешь? Я не напал после первого визита в храм, дав тебе время подготовиться, и это все, что ты можешь? «Темная буква ледяной агонии!» — в последнее время я начал понимать, что могу использовать заклинания без гримуара и даже без последовательности, напрямую используя холодную магию, которую вырабатывал мой организм.

Туман рассеялся, а Королеву связали ледяные тиски, состоящие из магических ледяных пут. Я посмотрел на нее, у нее во взгляде было какое-то противоречие. Еще мгновение, казалось мне тогда, и она бы подчинилась, и мы бы сохранили вместе страну ледяных фей… но это же всего лишь противоречие, возможно, это был всего лишь минутный страх перед тем, что ее ожидало впереди.

— Вы не получите эту страну просто так, я умру, и она умрет вместе со мной. У Сэнрифйрисфоку всегда должна быть Королева, магия не может существовать без Королевы фей.

Я дотронулся до затылка.

— А вы про свой источник магии — ядро, что под вами? — я вытянул руку и указал ей посмотреть вглубь своего ложа. Она опустила голову, и пошатнулась, словно бы ожившая статуя.

— Что это…

— Новая Королева плетет свою паутину забвения, полагаю. Ардисс — кайя и согласилась занять ваше место. А вам кажется уже пора, верно?

Она изумленно дотронулась до верха своего платья, корсет начал расползаться, и она вырвала часть ткани, лиловые письмена светились над ее грудью, превращаясь в стрелки… и циферблат, аметистовые стрелки провернули свой круг, печать, которая накладывалась на каждого обладающего силой Королей, была завершена. И вот под ней уже зияла черная дыра, все вокруг покрыла тьма, я опомнился, поняв, что сам окажусь слишком близко к Бездне, но было уже поздно. Однако, я не посмел двинуться с места. Убежать сейчас было бы признанием слов Амитриэл о том, что я не достоин быть Королем. А сейчас, глядя в глаза всем кошмарам, я мог стать сильнее. Нет, это и был способ стать сильнее.

Гул Бездны стал громче, я ощутил, как мои волосы развивает ветер из пустоты. А оттуда из тьмы надвигалось что-то ужасное, будто бы когти хотели меня схватить и вновь утащить во тьму.

— Я ледяной дракон! И я больше не паду в Бездну кошмаров!

— Вот и славно… потому, что сегодня мы здесь не по вашу душу, Король Эвергрин. — это был новый голос, исходящий откуда-то из тьмы. И тут я увидел существо, это был скелет с перекошенной золотой короной на голове. Точнее половина скелета, нижняя часть отсутствовала, он будто бы парил во тьме, плечи скелета покрывала лилово-черная накидка, кристальные лиловые глаза смотрели на меня, Бездна смотрела на меня его глазами.

Спустя годы, тысячелетия и два воплощения, я не забуду ту нашу первую встречу с призраком Бездны, Королем Кошмаров, одним из двух Королей Бездны. Я не испугался, но он удивил меня тем, что если бы захотел, мог бы затащить меня обратно в Бездну без труда, тем более я был сбежавшим грешником. Однако, в тот день он ответил мне:

— Хорошая работа, Король Эвергрин. Меня зовут Нирилиан фон Штэтэрн, я Король Кошмаров и один из двух стражей врат Бездны. Королева Амитриэл, я приговариваю вас к заключению в тюрьме демонического цирка, навечно… и низвергаю в Бездну, — его костлявая рука коснулась ее печати и ее тело тут же стали хватать призрачные черные пальцы, утаскивая вниз. Я услышал ее пронзительный крик, и призраки утащили ее. — Король Эвергрин, ваша сделка с тем, с кем вы ее заключили, по-прежнему в силе. Играйте свою роль также хорошо, и вам больше не будет угрожать тьма Бездны. А теперь вынужден, Вас, оставить…

Как? Он знает? Об этой сделке никто не должен узнать? Иначе нам обоим…

Он исчез, врата Бездны закрылись, и тьма вокруг начала отступать, но тут в воздухе прямо перед моими глазами зависли серебристые буквы, словно сотканные из пламени:

— «Ни о чем не переживай, Лиан ничего не вспомнит из своих последних слов. Я позаботился об этом, Эльреба отправила его, я должен был вмешаться, иначе ты бы мог угодить в Бездну следом»

И тут же буквы превратились в пепел и осыпались, словно ничего и не было.

— Ха. Он слово все-таки держит. Ну, что пришло время подготовиться к самому главному…

Эверглосс появился позади меня, покрытый кровью множества убитых фей.

— Ваше Величество, контроль над главным поселением установлен, как только новая Королева займет свое место и все феи впадут в забвение, Страна Сэнриайрисфоку будет Ваша…

— Замечательно. Возвращаемся в центральный предел, пора бы уже заняться сотворением армии, достойной нового Короля.

3.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин, Дворец Аутосфер.

Деревня Аркалин имела четыре уровня обороны и была идеальным местом для ведения продолжительной осады, однако я был не уверен в том, что эта идея была хороша, из-за того, что ящерам вообще-то плевать, что сжигать… будь деревня хорошо защищена с земли или с воздуха. А искусственные ящеры могут быть полезны только в открытом воздушном сражении, а это значит, что нужно было подготовить деревню минимум к пятидесяти километровой зоне боевых действий. Мы сдали все деревни и аванпосты, отступать дальше чем стена Хербелин, в тридцати восьми километрах к югу, уже было нельзя. Пока я занимался тем, что из центрального предела собирал всех ледяных великанов, у Эльребы было время подумать над тактикой лучше. Тем более, я потерял Джейси, а Сиджей по-прежнему не приходила в себя с того момента, как убила свою сестру и генерала теней, его смерть я тоже не мог себе простить или записать в свой победоносный список. Я хотел оставить его в живых, но убил их обоих. От ледяных демонов осталась лишь горстка их народа. Я приказал им защищать центральную деревню, а ледяные великаны будут сражаться на передовой за стеной Хербелин. Снег шел каждый день, и я понимал, что нужно наращивать собственные внутренние силы. Я много времени проводил на передовой, а когда возвращался в деревню, терял чувство реальности.

Когда я вернулся в очередной раз во дворец Аутосфер, в моих королевских покоях, рядом с ледяным троном, располагалась сфера Элементалей, в ней, застывшая во времени внутри своего сознания, была психоромантис Сиджей Эндортон Морган, навсегда потерявшая свою сестру. Я знал, что мне нельзя прикасаться к сфере, иначе я бы заморозил ее и в моих покоях появилась бы вторая ледяная статуя. Я сел на трон, за много лет ощущая его тяжесть и корону. В ворота постучали.

— Эверглосс, входи!

Мой верный генерал показался в отворенных вратах тронного зала.

— Ваше Величество, у нас гость. Он хочет видеть Вас.

— Да, пускай заходит.

Прошло еще немного времени и на пороге оказалась фигура молодого юноши, одетого в сине-черный костюм, и он ему не шел, это не цвета короля солнечного мира. Наверное, просто в Кирите нет другой одежды. Я поймал себя на мысли, что улыбался, когда увидел его. Его золотистые волосы переливались, а улыбка, как и всегда, была яркой.

— Салидин…

Я вскочил с трона и перейдя через озеро, обнял Салидина, он похлопал меня по плечу.

— Ну-ну дружище, ты проиграл пока одну битву, а уже раскис.

Я отстранился от него, я действительно был рад его увидеть.

— Салидин, спасибо, что пришел. И кстати, я бы не сказал, что уничтожение армии теней считается за проигрыш.

Он кивнул.

— Я обещал поддерживать вас обоих. Но поскольку я уже был в Минас-Аретире… Эвергрин, мне жаль…

— Идем-ка, прогуляемся по дворцу. Не носи больше одежду некромантов, черные цвета раздражают.

Салидин был здесь не за тем, чтобы обсуждать военные проблемы, я понимал это и не собирался перегибать палку. Он приехал поддержать меня. Мы вышли в широкий коридор.

— Эльреба здесь?

— Храм Кирита уже здесь, все некроманты тоже здесь. Я не видел еще Лири и Лиана, но думаю они появятся чуть позже. И Эльреба тоже здесь. Она переживает из-за расставания с Харэ. Эвергрин, она оставила его в Минас-Аретире. Мне жаль ее и я ничем не могу им помочь, как и тебе.

И тут меня как током поразило. Так драконов здесь нет? И Харэ тоже? Нет, что меня так удивило… стоп, драконов не было и в самом начале наших сражений и в первой, и во второй версии. Но вот Харэ… он же всегда был с ней!

— Это как раз не очень удивительно, Салидин. Она не пустит на поле боя своих драконов, пока не придет конец войны. Потому, что так было и в наших прошлых сражениях. А это значит, что конец войны от нас еще очень далек. И тем не менее, что-то все же изменилось. Она оставила Харэ, это что-то новое. Надеюсь, она знает, что делает.

Салидин остановился, глядя как снег падает вниз, здесь внутри дворца снег шел медленно, снежинки зависали в воздухе и падали вниз очень долго, словно плывя в воздухе.

— Чтобы не случилось, вам нужно сражаться. Эвергрин, мне действительно жаль. Я не могу ничего сделать для вас, я чувствую себя беспомощным. И все же, мне хотелось спросить у тебя, ты готов пойти до самого конца?

Я был поражен его честностью. Когда-то у нас ее не было, и я ни о чем не жалел. Сейчас она есть и сожаление тоже есть.

— Не важно, готов я или нет. Я просто иду вперед. Потому, что я не могу поступить иначе.

Салидин засмеялся.

— Другого ответа от Ледяного Короля ожидать и не стоило. Тогда я рад тебе сообщить, что привел тебе кое-кого в гости.

По словам Салидина, те с кем он приехал, ждали нас у входа в Аутосфер и Салидин заранее попросил Эверглосса не докладывать о них. Однако, я сомневался, скорее всего они прибыли сразу же после Салидина и просто скрыли свое присутствие, в любом другом варианте стоило ожидать, что я бы получил известие от Эверглосса.

— Эвергрин, прежде чем мы встретимся с ними. Там в сфере была Сиджей?

Я рассказал ему о случившемся.

— Она может и не очнуться вовсе. Это плохо. Ты останешься без поддержки. Не зря я все-таки их позвал.

Мы вышли из шпильки дворца и тут взошло солнце. Я посмотрел на Салидина, его лицо все еще озаряла улыбка. Он приносил за собой солнце в какую бы тьму не приходил. Я понимал теперь Эльребу, которая стремилась оградить его от войны.

— Эвергрин, я не знаю, что сделать, как и ты я больше не знаю, что нужно сделать и что было бы правильным. Как ни посмотри, кто-то будет умирать, и мы ничего не можем с этим поделать. Я знаю, что на самом деле у вас с ней куда больше причин враждовать, чем те которые известны всем. И все же я… и все же я надеюсь что-то изменится. Кто-то из вас изменится, или вы оба и тогда, возможно, нас не будет ждать такой печальный конец. Поэтому я позвал их.

Луч света осветил тени позади Салидина, и я тут же узнал тех, кто в ней появились.

— Владыки мира Ночи, что ж, приветствую вас в Нифльхельме.

4.

Первая Вселенная. Нифльхельм. Центральный предел.

Как новому Королю мне нужен был дворец, достойный короля Нифльхельма. И все же подчеркивающий весь статут этого места. И если Бездна была сосредоточением кошмаров, то Нифльхельм был царством одиночества, конечностью времен. Застывшими снегами, и ледяными плато, бесконечными заснеженными горами, кровавыми озерами, бесконечными черно-изумрудными долинами, все это был Нифльхельм — ледяное царство моего покоя. И мне нужен был дворец где бы я был далек ото всего.

— Мне нужно место, где я был далек ото всех. Я приношу одну лишь боль, Эверглосс. У меня ничего не должно быть. Истинный Король ничем не должен обладать, чтобы ничего не могло затмить его решения.

И тогда с помощью созидания и изумрудного льда я создал себе такой дворец. Нижняя часть дворца была спрятана внутри снежного холма, а верхняя часть представляла собой шпильку, уходящую высоко в небо. Во дворце было не много комнат, широкие коридоры и тронный зал. Больше ничего не требовалось. На вершине-шпильке располагалась полузакрытая обзорная площадка. У меня ничего нет… и ничего не должно быть.

Я создал перламутровый камень с легким нефритовым блеском, разрыв руками снег, я сам соединил его со льдом дворца.

— Ну вот, готово. Это не значит, что у меня что-то появилось. Совсем нет. Это просто… напоминание о том, что у меня ничего больше не осталось.

Заклинанием я вывел имя свое погибшей дочери, которую я так и не сумел спасти и даже не попытался — «Лилианна Холлинджер».

Теперь мне нужна была армия, Имир оставил после себя здесь очень таинственных и в тоже время очень сильных существ. Гримтурсены — ледяные великаны, охранявшие покой дракона холода. Но их было очень мало, я знал это когда еще был Королем Атлантиды. Я знал, что их мало. Чтобы противостоять драконам их слишком мало. И тем более теперь, когда я был связан законами равновесия, я должен был четко им следовать.

Я нашел одного из них, на границе миров, где граница между тьмой и светом пролегала внутри черных скал. Огромное существо, чем-то отдаленно напоминавшее монстра, но все же с очеловеченным внешним видом, закованное в ледяные доспехи. Их головы закрывали массивные литые шлемы, украшенные драгоценными металлами, холодными узорами и перьями огромных ледяных птиц. Они носили с собой молоты и палицы, отлитые из адаманта ледяного края в мире Ина, это смертоносное оружие нельзя было просто так уничтожить. Я понимал, что использовать адаптивную генетику в полной мере я не мог, я не Харэ и не Эльреба. Не мог еще и потому, что Созидание не Хаос, принцип построения из Созидания легче, потому, что это законченная материя. С генетической точки зрения это была упорядоченная готовая структура из частиц Хаоса. Нельзя было сказать, что мне нужен был код, которым обладали Харэ и Эльреба, для использования более глубокой, в плане сопряжения с сознанием, пролактивной генетики, а использовать адаптивную генетику для создания живых существ, я не смог бы. Поэтому я использовал две техники создания, слив их вместе — проецирование и адаптивную генетику вместе. Проецирование — магия, пришедшая из мира аякаси, а при помощи адаптивной генетики был построен весь мир холода еще Имиром. Я понимал, насколько моя задача сложна, но я уже имел перед собой биологический объект — поэтому мне оставалось лишь скопировать его. Мне нужна была армия, не просто состоящая из тысячи воинов, мне нужна была армия, которая была способна выстоять и сражаться против драконов. И надо сказать успех пришел не сразу, я понимал, что с точки зрения равновесия в системе вселенной должен был приток Хаоса, чтобы я мог использовать за раз так много материи Созидания…

— И где же его взять? — спросил я у самого себя, стоя на площадке внутри храма тысячи снегов.

Внезапно, ко мне из глубины храма вышла ледяная ведьма Юкионна. Когда-то давно она была девушкой по имени Юкино, но мир аякаси ее изменил, и ее спас Волшебник Измерения, сделав стражем этого храма и границы. Мы были хорошо знакомы. Она меня не любила, как, впрочем, и Харэ. И когда я появлялся в храме старалась меня избегать. Но сейчас шла ко мне целенаправленно. Она была очень красивой, но застывшей навечно, снега и холода Нифльхельма сделали ее такой. Такой же… каким был я. Мы были вне времени, вне жизни Вселенной.

Она была одета в длинное, кружевное, белое платье, с блестящими оборками, длинные, черные волосы с холодными кристаллами заплетены в высокую прическу, и крепились красивым гребнем с алым узором, ее лицо было бледным. На руках сияли нефритовые браслеты. Она была женщиной Нуэ — самого Повелителя Аякаси и отношения были сложные.

— Привет, Юкино.

В любой нормальной ситуации, она бы робко кивнула, сказала бы мне что хотела и ушла. Но сейчас она остановилась передо мной, как вкопанная. Я заметил, что вокруг нее крутятся серебряные иероглифы, едва различимые, она под действием заклятия. Я пригляделся и охнул, аура ее души превратилась в образ Харэ, таким каким я видел его тогда в демоническом цирке в Бездне. Он улыбался и ничего хорошего эта улыбка не предвещала.

— Вскоре ты получишь дисбаланс в системе, Эльреба вместе с некромантами Кирита создает себе новую армию, армию живых мертвецов, когда создание этой армии войдет в финальную стадию, материи Хаоса в системе равновесия станет очень много, и пока другие Хранители не подсуетились в решении вопроса, ты Эвергрин… решишь его сам, создав себе армию ледяных великанов. Я даю тебе еще один карт-бланш, воспользуйся им верно.

Я был ничуть не удивлен его появлению, затем он сотрет воспоминания у Юкино и никто ничего не узнает.

— А ты сам, что намерен делать?

Его призрачный образ был также сказочно прекрасен, как и оригинал.

— Служить своему Повелителю. У нас разные пути, Эвергрин, но практически одни и те же задачи. Если я пойму, что помогать тебе не безопасно для общего блага, все закончится. Поэтому постарайся создать себе армию, которая могла бы выстоять против драконов. Она уже строит планы на военную компанию в Нифльхельме. И если она получит от тебя хоть малейший повод, начнется война. Будь к этому готов.

И я был готов. К началу первой военной компании в Нифльхельме, которая, кстати, случилась по вине самой Эльребы, я был не причем. Мне пришлось ответить на удар. Дело было в империи Арушумари и Салидине, конечно же. Я поддержал его мать богиню Эа, когда дело дошло до того, что империя Арушумари отказалась подчинятся юрисдикции драконов. И после уничтожения Империи стало ясно, что как ее союзник я становлюсь следующей целью. Эльребе оставалось сделать последний шаг к тому, чтобы стать Королем Драконов, я думаю, она каким-то образом тогда повлияла на волю Шумани, убедив всех драконов, что ледяные великаны представляют угрозу для драконов. И она стала избранной среди драконов, сильнейшей. Королем Драконов. Шумани признали ее, а значит она придёт сюда.

Много времени прошло перед тем, как это случилось, но все же ящерица всегда держала свое слово. И она явилась. Однако, я был готов. В центральном пределе Нифльхельма на момент вторжения было двенадцать тысяч ледяных великанов и это учитывая, что каждый воин мог в одиночку убить дракона. Все дело было в истоке противостояния между Имиром и Эльребой, а теперь мной и Эльребой, противостояния силы холода и огня драконов. Огонь драконов не мог так просто уничтожить ледяного великана, а великан не мог взлететь в воздух и одним ударом своего орудия превратить дракона в ледяную статую. Их силы были равны и только прямое столкновение могло показать кто сильнее.

Я был так увлечен новой армией и ее возможностями, что совершенно забыл, что ящерица никогда не играла честно. Так я потерял страну Сэнриайрисфоку, которую получил с таким трудом. Хотя в какой-то мере все было логично. Зло было уничтожено еще большим злом, явив Вселенной армию живых мертвецов под управлением Аки и Амэ фон Штэтэрн.

5.

Первая Вселенная. Нифльхельм. Центральный предел. Рубеж Мирани.

Рубеж Мирани — это зона последнего сражения в центральном пределе, до дворца было двадцать пять километров.Я проиграл тогда два сражения из трех, включая поражение в Сэнриайрисфоку. Отчаянье граничило, впрочем, с неописуемой радостью, ледяные великаны убили три сотни драконов, Эльреба завязла в войне за Нифльхельм. она еще ни разу сама не спустилась вниз на холодные земли, она предпочитала находиться в форме дракона, однако вступать в прямое противостояние она не торопилась, собственные же законы равновесия ее сдерживали. Однако. в таких условиях меня уже должны были бы уничтожить. Я был загнан в ловушку, оставшимся великанам с трудом удавалось удерживать рубеж Мирани, но ничего не произошло так как я ожидал. И все дело было в том, что план Эльребы, по моему мнению, ошибочно состоял в том, чтобы уничтожить меня, как единственного врага драконов и показать Шумани, что она достойна своего трона. Так я думал. И я ошибался, уже тогда я не знал правды. Что ее главным врагом был не я, она не считала меня таковым в той первой версии Вселенной, ее единственным врагом был тот, кого породил последний осколок души Имира, и я был всего лишь ступенькой, необходимой для того, чтобы добраться до Оскураса. А так Эльреба еще была связана с законами равновесия сильнее, чем остальные Хранители, она не могла просто так взять и уничтожить кого-то с силой творца. Ни меня, ни Оскураса.

Я наблюдал за сражением на рубеже с площадки в Аутосфере, и не мог поверить своим глазам, как неожиданно все ящерицы в небе исчезли. Черная метель Нифльхельма затихла, словно время остановилось. И с неба спустился огромный бело-серебристый дракон с длинным хвостом, покрытым роговыми пластинами, его крылья были серебристые, это… он… дракон, который родился тогда, в момент гибели Имира. Я обернулся, и увидел, что снежинки вокруг меня замерли, время и правда остановилось. Серебристый дракон завис в воздухе над землей, и тут же из его пасти вырвались струи серебристого пламени… которое заполыхало на рубеже Мирани. Я перевел взгляд и охнул от ужаса, серебряное пламя сжигало застывших великанов.

— Нет! Нет! Не делай этого! — Серебряный дракон продолжал все сжигать, а прямо передо мной из воздуха, словно сгусток тьмы, возникла женская фигура, доспехи из жидкого металла переливались по ее телу, образуя различные узоры. Зеркальную маску закрыла развивающаяся накидка из живых лоскутов тьмы, на спине накидка немного была увеличена и расходилась на два острых края.

— Ты проиграл, Эвергрин. У тебя больше нет возможности с нами сражаться. Страна Сэнриайрисфоку уничтожена армией Кирита, в центральном пределе ты только что потерпел сокрушительное поражение. Признаю, тебе удалось надолго меня впутать в этот бред, но больше у меня нет времени с тобой развлекаться. У тебя конечно остался еще мир Ина, но побереги хоть что-нибудь, иначе прямо сейчас отправишься в Бездну…

Я не двинулся с места. Я никогда не боялся ее и сейчас не боюсь.

— Побереги? Ты оставляешь мне снежных демонов, это значит я оставляю за собой и ледяной престол? С чего такая милость? Ты оставляешь меня в живых?

Она прошлась в дальний конец комнаты, наклонившись над хрустальным надгробием.

— Это и есть символ твоей власти? Печально правда? Зато, наверное, это великолепное напоминание о том, что я причастна к этой трагедии, да?

Я смерил ее ненавистным взглядом.

— Какое право ты имеешь вообще вспоминать о ней?! — я подошел к ней и заведя руку, приготовился к тому, чтобы дать ей пощечину. Она поднялась и поймала мою руку, на моем запястье сомкнулись ее худые пальцы.

— Хотя бы такое, что я была в ее теле. Я солгала тебе о том, что ничего не знала о ней, потому, что стремилась защитить твое самолюбие. Ты нужен мне именно таким — непокорным. Ее воспоминания и чувства все еще есть внутри меня. Ты был плохим отцом, плохим Королем, плохим творцом…

Я с трудом скинул ее руку.

— Я проиграл. Говори зачем пришла сюда или же низвергни меня в глубины Бездны.

Она кивнула и развернувшись на ногах, обошла надгробие и протерла пальцами по выгравированному имени.

— Правильно. Ты плохой отец и плохой Король, но второй шанс заслуживаешь. Я в любом случае не буду низвергать тебя в Бездну, не за что, пока у тебя есть мир Ина и снежные демоны ты действующий Король и останешься им. И это не потому, что я добрая. Просто если Оскурас лишится своего права творца, равновесие будет смещено в сторону Хаоса, и чтобы этого не допустить, ты восполнишь его нишу в новой версии Вселенной.

Я прищурился, концентрируя силу, на случай если наши переговоры о капитуляции не зададутся.

— Что-то я не вижу пока никаких предложений.

Она кивнула. Я был уверен, что сейчас на мгновение увидел весы равновесия внутри черной тьмы и улыбку, ее или Харэ… улыбку тьмы, уже тогда я должен был понять, что не важно с кем из них я бы заключил в итоге сделку, и кому остался бы верен. В их случае они были будто бы единым существом — тенью и тем, кто ее отбрасывает. И не важно было за кем из них ты последуешь, дорога эта приведет лишь во мрак.

— Я говорила, что не следила за духовным перевоплощением твоей дочери, но в новой версии Вселенной, я передумала. И поэтому, когда эта версия Вселенной будет уничтожена, я скажу тебе где она… — она замолкла на мгновение, смакуя мой ужас. Она нашла за что меня можно было задеть. — Взамен же, я хочу знать только одно… — она подошла ко мне вплотную и положила голову на мое плечо.

Сейчас ее глаза, сокрытые под зеркальной маской, смотрели не на меня. А на Серебряного Дракона в небе.

— Я хочу знать, как ты выбрался из Бездны. Назови мне имя создателя твоих проводящих путей…

6.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин.

Я проводил их в зал заседаний, где мы с Эверглоссом и оставшимися генералами снежных демонов обсуждали оборону деревни. Мальчик — Рафаэль Эренгер шел позади нее — Джульетт Эренгер. Он практически не смотрел по сторонам, его взгляд блуждал, и был где-то далеко, он только изредка поднимал голову, чтобы оценить насколько далеко от него Джульетт. На нем был одет черный костюм с брюками длиной по щиколотку, и шелковая черная рубашка, поверх всего на мальчике была черная кофта, тоже из шелка. Джульетт же была одета в черно-синий корсет и кожаные облегающие штаны. Оба они были без обуви и покрытые татуировками, которые меняли цвет. Джульетт же наоборот шла рядом со мной, и озиралась по сторонам, осматривая буквально все, что попадало в поле ее зрения и задавала много вопросов.

Когда мы прошли внутрь деревни, под сводами пещер, она замолчала и весь путь до комнаты заседаний держалась отстранённой. И когда мы уселись за небольшой круглый стол из нефритового льда, я представил им Эверглосса и еще трех младших генералов снежных демонов. Джульетт подняла на меня глаза и задала мне вопрос, который поставил меня в тупик, хотя в глубине души я и был готов к чему:

— Вы ведь не ожидаете, Ваше Величество, что битва в этой версии Вселенной будет такой же, как и в предыдущих вариантах? Один тот факт, что мы встречаемся здесь, а не в центральном пределе Нифльхельма уже должен был внести ясность.

Я посмотрел на ее красивое лицо, она была очень сильной. Во всех смыслах, сила Короля наделила ее очень большой внутренней стойкостью.

— Вам, Богам Смерти, управляющими изменениями будущего и прошлого, куда виднее, я конечно понимаю.

— Попросите своих генералов покинуть зал, мы успеем сделать общий сбор, если это будет необходимо.

Я кивнул им, все демоны кроме Эверглосса покинули зал, оставляя за собой серебристый туман. Когда они ушли Джульетт обратилась ко мне на «ты», считая нас равными друг другу. Так оно и было, и поэтому я был ей благодарен, что отправила моих подчиненных.

— Эвергрин, пора бы тебе уже понять, что время этой Вселенной подходит к концу, и то каким будет этот конец, решается здесь и сейчас. Тебя не настораживает тот факт, что Клест был уничтожен? Что такого было в этих милых созданиях? Никакой аналогии не всплывает?

— Страна Сэнриайрисфоку… только в тот раз…

— В этот раз война затронула все три предела Нифльхельма. Эвергрин, Повелитель Драконов последовательно уничтожит все три предела Нифльхельма и полностью лишит тебя прав и силы Короля, если ты проиграешь в этот раз, то несомненно отправишься в Бездну. В первой версии ты избежал этого, став посредником в их сделке с Королем Неба. Во второй тебя спасло заточение на грядущую вечность. Но сейчас ничего такого не будет. Никому из нас не будет дано второго шанса. Все мы погибнем на этой войне, и в условиях, когда весы равновесия были полностью разбалансированы, наступит это уже очень скоро.

— Я не собираюсь умирать так легко! Зачем вы оба здесь тогда, если больше не хотите сражаться и помогать мне?!

Она опустила голову и замолчала. И тут Рафаэль посмотрел на меня, его правый глаз мутировал и был закрыт красивой черной повязкой, украшенной золотой вышивкой. Второй глаз — алый, с тонким черным зрачком смотрел на меня. И в этом взгляде больше не читалось безразличие.

— Потому, что шанс еще есть. Из всех вариаций вашего общего будущего с Эльребой есть одна в которой будущее будет… другим. Шанс есть, Эвергрин. Мы не можем рассказать большего… но мы бы не пришли если бы не были уверены в тебе.

Я развел руками. Они что не понимают?! Больше нет никакого равновесия!

— Никакого равновесия больше нет, с какой-то стати вы не можете рассказать мне о будущем?

— Равновесие тут больше не причем, если мы расскажем, то вариация изменится и все усилия по достижению общего блага будут напрасными.

Конечно же, как я мог не подумать об этом. Когда участник событий вмешивается во временную параллель собственного будущего, она меняется. Если я вмешаюсь нет никаких гарантий, что происшествия за горизонтом событий пойдут по той вариации, которую видит Джульетт Эренгер.

— Хорошо, вы что можете предложить мне? Я бы не отказался от любой помощи, я убил генералов теней, но потерял Джейси Морган, а ее сестра психоромантис, которая тоже могла бы сражаться против Хранителей Хаоса, находится в коме, и я не знаю придет ли она в себя.

Джульетт покачала головой.

— К сожалению, здесь мы тебе точно не помощники, ее будущее для меня не доступно, так как она сама провидец и может контролировать свое сознание. Однако, в двух вопросах точно сможем помочь. У нашего мира нет сил сражаться, остались только мы. Но и этого достаточно, мы поможем тебе отвоевать черную границу у клана Асудзима.

Отлично! Клан Асудзима — серьезная проблема. Но если убить близнецов — и мир аякаси и центральный предел получат глоток свободы.

— Я отправлю вас вместе с Джейданом и его сестрой, толку от них здесь мало, да и искусственных драконов вполне хватит. Присмотрите за ними. Ты сказала есть два вопроса?

Рафаэль взял инициативу над себя, усмирив Джульетт одним коротким взглядом. Иногда я не понимал в их отношениях — кто хозяин, а кто слуга или же они оба выполняли эти роли.

— Сражение за мир Ина предстоит не самое легкое. Однако, если ты все же будешь проигрывать, точнее когда битва начнется… если ты поймешь, что проигрываешь, есть шанс все остановить… — он помедлил с ответом. Собирается с мыслями? Или просто идея бредовая? — Есть способ потянуть время и изменить ход сражения. Я не уверен в том, что это сработает… но есть древний обряд, когда на поле боя встречались два Короля с равными силами. Один мог вызвать другого на поединок один на один. Победитель получает все.

Я минуту сначала не мог понять к чему он это, а когда понял то рассмеялся. Просто от безысходности.

— Рафаэль, ты думаешь я не пробовал призвать Эльребу сразиться со мной? Это было уже множество раз и каждый раз она не делала этого. Я-то готов, но она откажется, под предлогом того, что это может угрожать равновесию… — и тут я замолк, понимая смысл собственных слов. Она же отменила правила равновесия. — Она не сможет отказаться…

7.

Первая Вселенная. Равнина Высокого Неба. Белый Город.

Я не знал, что делать. Она действительно уничтожила мою армию, но сохранила мне жизнь и престол. Почему-то тогда я не мог ей отказать, в плане того, что я последовал за ней в Белый Город. Я знал почему она так хочет остановить Оскураса, потому, что он был опаснее Имира. Имир сознательно нарушил правила равновесия при создании Атлантиды. Оскурас же делал это бессознательно, не подчиняясь не чьей воле, он разрушал миры своим вмешательством, переводя весы равновесия в различные критические точки. Сила Имира лишила его воли, уничтожила его рассудок, и он не смог с ней совладать или не хотел, что было одинаково опасно. Для нового властителя Вселенной, которым в итоге стала Эльреба, это был гром среди ясного неба. Оскураса нужно было либо подчинить, либо уничтожить. И я должен был стать тому свидетелем. Иного пути разрешения кризиса не было. Я добровольно сдался, хотя и понимал, прекрасно понимал, что фактически проиграл. Она не могла найти способ его подчинить себе, поэтому напала, и на этот раз Равнину Высокого Неба ждал визит всех ящеров.

На Равнине Высокого Неба жили айолы, тогда в первой версии Вселенной среди них были не только служители белого города, чем-то напоминавшие монахов из древних храмов Площади, среди них жили и божественные солдаты. Они обладали магией созидания, однако, им это не помогло, драконы выжгли практически всю равнину, за исключением белого города.

Однако в Белый Город она вошла без своей армии, ее сопровождали только мы с Харэ. Эльреба поставила на колени всех оставшихся в живых защитников Белого Города, и ворота города сожгла взмахом своего клинка. Она повернулась ко мне, держа в руках меч из живого золотого огня, такой же меч мог создать и я, изо льда или снега.

— Это твой последний шанс, Эвергрин, — в отражении зеркальной маски, я увидел Харэ, стоящего позади. Все это время он был предельно спокоен и казалось был ничуть не обеспокоен. Я не понимал, что происходило на самом деле, но на инстинктивном уровне понял, как было нужно поступить. — Твой шанс наладить наши взаимоотношения. Я последний раз спрошу тебя, кто создал твои проводящие пути из Бездны? Ответь мне и я позволю тебе все начать сначала, как только мы войдем в святилище города к источнику Созидания у тебя больше не будет шанса начать все сначала.

— В наших взаимоотношениях уже поздно что-либо менять.

— Запомни этот момент, Эвергрин… момент, когда я не была удостоена холодного прощения самого Ледяного Короля… — она повернулась и вступила в Белый Город.

Я стоял на месте, во мне бушевали смешанные отголоски эмоционального восторга и печали. Ко мне подошла тень, Харэ поравнялся со мной плечом к плечу.

— Спасибо, просто положись на меня… — услышал я, а затем Харэ двинулся вперед и мне пришлось сделать шаг.

Белый Город — место где сходились нити человеческих судеб. Я знал, что дело не только в том, что сила Оскураса была безумной, то, что он делал с мирами людей было абсурдом, теперь я понимал это также отчетливо, как Эльреба. И тем не менее, у нас ним был общий враг, нам обоим не нравилось устройство Вселенной таким, каким его видели драконы. И он начал вносить в него бесконтрольные изменения, а это не тот путь, которым должен идти я. Поэтому я искренне надеялся, что Харэ знает, что делает и ему можно доверять. Он не был мне другом, поэтому, наверное, я мог на него положиться. Никто не может двигаться без пути и порой нам нужен кто-то идущий впереди, указывающий направление, словно маяк в океане. Я верил в то, что Харэ это маяк для Эльребы и возможно в нем была единственная надежда этой Вселенной.

Служители Белого Города — айолы-храмовики — они и не думали нам сопротивляться, они занимались исключительно развитием техник разума и сражаться, в отличие от защитников, не могли. Да и как они, столь беспомощные сознания, могут противостоять драконам? В какой-то момент у меня в голове возникла аналогия с Атлантидой…

Белый Город представлял собой город, построенный по принципу лучевого диска. В центре Города была мощенная белым камнем площадь, а от нее, словно лучи, расходились многочисленные улицы. Дома ничем не отличались от деревенских каменных строений в обычном людском городе, только они были белыми. Все и везде было окрашено в белый цвет. Интересно, почему все вокруг было белым? Что за странный символизм преследовал змей, кусающий свой хвост?

— Почему все вокруг белое?

— Оскурас сошел с ума, а точнее его сознание полностью поглощено синдромом пустоты, а он превращает генезис сознания в обнуленный диск, лишенный всего и даже цвета…— ответила Эльреба.

Мы шли мощенными улочками, айолы вокруг расступались словно ожидая нашего пришествия, каждый шаг Эльребы к центральной площади… они будто бы знали. Но это же невозможно… и тут Харэ остановился, а она ушла вперед. Харэ остановил меня рукой.

— Возможно. К несчастью возможно. Тебе пора кое-что узнать, господин Ледяной Король. Пускай она идет туда одна, она позовет нас, когда добьется от него сделки.

— Сделки?! Я должен быть свидетелем того, как она его уничтожит! Что происходит, Харэ! Я же!

Он аккуратно сложил руки и посмотрел на меня своими не мигающими зелеными глазами, устанавливая контактную связь и тут же раздался его мягкий голос в моем сознании.

— Не надо горячиться. Так нужно. Я действительно благодарен, что ты верен нашей сделке, но сейчас поверь… нам не нужно туда идти пока они не договорятся… — глаза Харэ стали печальными.

— Что происходит? Она собиралась уничтожить Белый Город…

— Собиралась… но сделать этого не сможет. Она больше не может сражаться ни с ним, ни с тобой.

— Что это значит?! Вы втянули меня в эти игры! А теперь я еще и должен вам помогать!? — меня охватил гнев, руки стали покрываться черным инеем, сила холода начала высвобождаться.

Он должен был высвободить серебряное пламя, но не стал. Вместо этого он опустил голову, а голос в моей голове зазвучал с какой-то болезненной злобой.

— Но все вышло по твоей вине! Ты убил Имира! Из-за тебя я стал существовать! И Оскурас стал существовать тоже из-за тебя! И из-за тебя теперь она не может его уничтожить!

— Да что происходит?! Ты можешь мне внятно что-то объяснить?! Я что прошу слишком много? — гнев начал отступать.

Харэ поднял на меня глаза и тогда впервые и единственный раз я увидел его боль и страдание.

— Неужели до тебя еще не дошло?! Мы все получили часть души Имира, наши жизни связаны между собой! Умрет один… умрут все остальные…

8.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин.

Я не представлял себе, как можно было победить Аки и Амэ. Если сражаться с их армией еще было возможно, то победить самих Повелителей Смерти вряд ли было бы возможным. Оставалось только надеется, что они и Эльреба не вступят в бой, пока не будет необходимо.

Однако, как только я ощутил, что отравленная крепость пересекла границу миров, стало ясно — простым сражение не будет. Я перебросил всех ледяных великанов, оставив только мобильный отряд для защиты черной границы, если все же Джульетт и Рафаэль не справятся со своим заданием.

— Эверглосс, знаешь несмотря на то, что ты моя сдерживающая печать и снежный демон… ты всегда был верен мне.

Демон посмотрел на меня тем самым взглядом, которым смотрел всегда. В нем читалось уважение и восхищение.

— Я останусь вам верным, Ваше Величество. Так как это было всегда с вашего появления здесь в Нифльхельме.

— Почему? Почему ты пошел за мной безоговорочно? Зная, что все это приведет к этому моменту снова и снова?

Он улыбнулся, глядя на то, как вдали все затягивает полотном тьмы. Хотя в этот раз, как и обещал Волшебник Измерения, все складывалось кардинально иначе… все могло снова пойти по прошлому кругу событий. Эверглосс прошел со мной уже две войны, в которых я потерпел поражение и у него сохранились все воспоминания, потому, что они сохранились у меня. Поэтому я выражал ему восхищение. Я восхищался его верой в меня. Может быть я и сам утратил веру после всего того, что было в Белом Городе, но сейчас…

— Потому, что я знаю силу вашего духа и я верю, что даже если эти сражения… если нам суждено проходить через них снова и снова, вы все равно не отступитесь от своей цели. Я всегда буду на вашей стороне, Ваше Величество. — он приклонил одно колено, и поклонился.

— У меня был только плохой опыт в дружбе, скажу тебе честно. Все мои друзья умирали, либо становились предателями, либо я предавал их… но все же сейчас, я готов поверить в дружбу снова. Эверглосс, ты не только мой слуга, ты прежде всего моя опора и мой друг. Когда мы одни, зови меня по имени.

— Да, Ваше Величество… — в его всегда неизменных глазах, что-то промелькнуло, а по губам скользнула улыбка. — Да, Эвергрин…

Я похлопал его по плечу. И в этот момент у дальнего рубежа обороны началось сражение между великанами и хлынувшим потоком живых мертвецов, скелетов и неведомых тварей из глубины Бездны. И на этот раз она сдержала обещание, вся ее армия, все кто был верен, сейчас сражались здесь в Нифльхельме. Я выстроил оборону, исходя из ее обещания, укрепив весь передний фланг, полагая, что она не нападет с передовым отрядом и сдержит свое слово, дав шанс нашим войскам сразиться в честной битве. Оборонительная система Нифльхельма была сложнее и включала в себя множественную магическую защиту, я работал над ней годами, выстраивая сложные заклинания холодной магии. Но у армии Эльребы безусловно было численное преимущество, даже лишившись армии теней, она не потеряла свое положение из-за того, что мертвых было больше.

— Ну вот… явилась-таки, Повелитель Драконов…

9.

Первая Вселенная. Равнина Высокого Неба. Белый Город.

Вот почему Волшебник вытащил меня из Бездны, вот почему мы нужны друг другу, и вот почему эта сделка между нами вообще состоялась. Мы сидели на Площади Белого Города — огромная, мощенная кругами из белого мрамора, она представляла собой странное пространство. Чуть поодаль от нас зияла дыра, края которой тлели в золотом пламени, ее проделала Эльреба. Там внутри и обитал Оскурас в бесконечном потоке материи Созидания.

— Есть какие-нибудь продвижения в решении теперь нашей уже совместной проблемы? — спросил я по все еще открытому канальному сознательному потоку у Волшебника. Он уже не был зол и взял свои чувства под контроль, сейчас просто улыбаясь, создавая на своей ладони при помощи адаптивной генетики, различные интересные вещицы.

— Вот сейчас как раз она и пытается дать нам еще одну попытку, чтобы решить вопрос. Если нам удастся договориться обо всех тонкостях, Оскурас останется в живых, вместе с Белым Городом, а мы получим шанс начать все с начала, исправить его ошибки и вмешательство, а также найти способ разрушить нашу связь.

— Значит, я просто вернусь к тому моменту, когда я убил Имира и не буду делать этого.

Харэ покачал головой.

— Нет, Нифльхельм останется в том виде в котором он есть сейчас, для тебя и твоего мира ничего к началу уже не вернется. Уже свершившиеся события такого масштаба невозможно изменить. Шумани не смогут это осуществить. Нифльхельм и Белый Город не то, чем Эльреба может так просто распоряжаться, несмотря на всю свою мощь. Во второй версии Вселенной нам придется иметь дело с тем, что уже есть последствия свершенных событий.

Айолы, окружившие площадь, одетые в белые, приталенные, длинные платья, в основном создания женского пола стояли, склонив головы, они держались за руки и что-то пели на диалекте, который я не мог сначала различить, а потом понял, что это искаженный язык драконов.

Отклонив сознательную связь, я задал вопрос вслух:

— О чем они молятся?

— Возможно, они молятся о смерти, а возможно о жизни… и то и другое для них равноценно важно. Хотя нам никогда этого не понять.

— Почему?

Харэ помедлил с ответом. Он был действительно сказочно красивым, будто бы ненастоящим, он посмотрел на небо над Белым Городом.

— Потому что мы драконы, Эвергрин… — он помолчал еще мгновение, смотря в небесно-голубые дали, куда-то дальше. Словно там, где-то было нечто важное, а потом добавил, перейдя на сознательный канал связи: — Мы найдем способ разъединить наши души, но времени потребуется больше, чем я мог бы дать, поэтому ты должен играть свою роль и дальше.

— Что значит играть свою роль и дальше, это и есть то одолжение, о котором ты хотел меня попросить?

— Именно. Эльребе нужен стимул двигаться дальше и искать ответы, а для этого ты должен быть ее врагом, как и Оскурас. А теперь идем к источнику, она зовет нас.

Из дыры в мощенной площади стал исходить едва уловимый радужный блеск, Волшебник подошел и сделал шаг во тьму, пока его макушка не скрылась, я последовал за ним. Ощущая, что в это мгновение навсегда уничтожил самого себя, предал свои убеждения и ценности, чтобы остаться в живых.

Я осмотрелся, дыра в площади вела на маленький узкий мостик из полупрозрачного стекла. Мостик висел над радужным потоком, мы были внутри огромного канала, сквозь который текла радужная река материи Созидания перламутро-бирюзового цвета. У дальнего края мостика стояла Эльреба и смотрела куда-то в центр потока, позади нее стояла фигура девушки с очень узкой талией, одетой в какой-то восточный наряд… а точнее стояло, как я позже выяснил, Иенн не имеет определённого пола. Там в Белом Городе я впервые встретился с коллективным бессознательным этой Вселенной, Иенн… как и Шумани была частью Вселенной и конечно же присутствовала при заключении той роковой сделки. Мы с Волшебником опустились на другом конце моста. Я вгляделся в поток бесконечной материи Созидания там крутилось нечто…

Зеленая змея с красными рогами, огромная, меньше дракона, но большая змея… ее тело поблескивало, а чешуя испускала радужный свет, змея вращалась по кругу, и тут я заметил… что глаза змеи были черными с пустым отсутствующим видом, змей поглощал собственный хвост. Безумная змея, уродливая во всех смыслах. И вот это люди сделали своим идеалом, божественным началом? Это же просто обман… змей обман, и ничего более. Обман, который черпает силу из людского бессилия.

— Эту тварь нужно убить! — прорычал я.

Волшебник аккуратно поднял руку и жестом меня остановил.

— Поумерь свой пыл, Эльребе удается достучаться до его рациональной части, но с большим трудом, времени у нас не много…

Аура Короля Драконов пылала, я не видел в ней столько ненависти по отношению к себе и даже на мгновение позавидовал Оскурасу.

— Кто рядом с ней?

— Это Иенн. Вечность. Физическое воплощение весов равновесия. Иенн выражает коллективную волю Вселенной и естественно связана с Оскурасом. В чем-то они очень похожи. Однако, Иенн возможно подчинить, потому, что Эльреба может исполнять желания, которые генерирует Вселенная.

И тут Пепельный маг умолк, змей внезапно раскрутился и вытянулся в длину, его хвост тут же восстановился в потоке материи Созидания. Конечно она же позволяет создавать, творить… собирая все воедино. Упорядоченная структура Хаоса. Черные глаза змея стали вдруг желтыми и открыв рот, он заговорил на языке драконов, хотя и немного иначе, также, как и пели айолы… только сейчас змей говорил четче, и я мог понять, о чем он говорит. Он обращался к Эльребе.

— Ахаа… хаааххаа… да ты не промах, а Король Драконов или же Повелитель Вселенной, а?! Молодец! Имир в тебе явно не ошибся, когда выбирал на этот пост! Ахааа! Теперь ты здесь, мое царство уничтожено, давай же убей меня!!! Я продолжу насылать на Вселенную боль, отчаянье и страшную смерть, я буду купаться в страдании живых!!! Хахааа! Как же это здорово, да Эльреба? — он извивался, из его пасти слюной тек желтый яд.

— Куда уж мне тебя понять… я не могу убить тебя…

— О! Как Повелитель ты проявляешь огромную слабость, позволяя себе иметь нечто ценное! Какой же из тебя тогда Повелитель? Ты же знаешь цену своей короны, верно?! — он покрутился, его голова болталась и извивалась, а взгляд безумных желтых глаз застыл, обращенный к Волшебнику. — У истинного Повелителя ни друзей, ни врагов, ни слабостей быть не должно, верно?

Она очень спокойна… он ведет себя по отношению к ней еще хуже и не уважительнее, чем я… но все же она спокойна и вообще не испытывает гнев, к нему она испытывает испепеляющую ненависть. Мы с ним разные враги в ее понимании.

— Я здесь, чтобы все закончить. Я не могу убить тебя и не могу позволить и дальше бездумно использовать творение, чтобы губить мои миры. Только у меня есть право что-либо создавать или разрушать. Я лишу тебя сил архитектора и передам их другому существу… — она протянула руку и от ее вытянутой ладони стали образовываться сотни… нет тысячи различных кругов и пентаграмм, которые расползались, словно лучи золотого пламени, это заклинания в чистом виде. Магия дракона, магия золотого пламени и хаоса.

— Мхх!!! Нет!!! — змей закричал, но не смог сопротивляться, его склизкое тело покрылось заклинаниями и через мгновение он, уже покрытый шрамами, упал на середину мостика, его тело свилось в кольца. Его выражение лица стало совсем озлобленным. — Ты можешь лишить меня прав творца, однако с этим потоком! Я все еще всемогущ! А эти глупые живые будут давать мне силу, веря в меня, как в единого Бога! Ты никогда не сможешь меня одолеть, потому, что они оба умрут… — его хвост двинулся и вывернувшись ткнул в нас.

Она сделала шаг к нему, раздался стук ее металлических доспехов. Змей отпрянул назад и зашипел.

— Я не убью тебя… я здесь чтобы все закончить… чего ты тогда боишься? Ты прав я не могу тебя убить… ты прав, я плохой Повелитель, у меня есть и враги, и друзья, и нечто бесценное, и я много чего хочу иметь, даже если это противоречит роли Повелителя. Ты во всем прав, Оскурас… поэтому давай заключим сделку.

Змей вытянул голову и проявил заинтересованность, его длинный желтый язык вываливался изо рта, слегка подрагивая.

— Сделку, говоришь?

Эльреба кивнула. И указала на Иенн, стоящее позади нее, и на меня, стоящего позади Волшебника.

— И свидетели с обоих сторон тоже есть. К тому же за нами через меня наблюдают Шумани, у меня мало шансов тебя одурачить, если ты мне не веришь…

Змей повернулся сначала к нам, затем вытянув свое массивное тело, еще раз оглядел стоящую фигуру Иенн.

— Слушаю тебя, о плохой Повелитель Драконов…

— Ты поклянешься мне в том, что никогда больше не посмеешь вмешиваться в мои миры, будешь сидеть здесь в своем Белом Городе на восстановленном царстве Высокого Неба. Можешь творить здесь все, что захочешь, однако, в новой версии Вселенной не смей даже носа своего ненормального сунуть в мои дела!

Змей настороженно покрутил хвостом.

— Да, как странно. А что взамен я получу?

— Иммунитет. Я не смогу тебя убить, я даже знать не буду где ты и не смогу за тобой охотиться, ни я, ни подчиненные мне существа Хаоса. Никогда и ни за что, я тебя не трону. Здесь и сейчас Харэ создаст для тебя защитное заклинание, которое спрячет вас вне времени и пространства… ты получишь врата, которые будут скрыты ото всех, и никто не будет знать их местонахождение. А еще ключи, которые на хранение получат Шумани, сознательное царство которых я перенесу во владение Нифльхельма и моего единственного врага, Эвергрина, которого, как известно, я тоже не могу убить.

Я краем глаза мог видеть лицо Харэ, он улыбался, смотря на нее. Он любил ее всегда, и даже сейчас.

— Твой дракон времени может это верно, спрятать мой город, но сколько ему будет стоить подобное…? И ты правда отдашь его в жертву своим идеалам и мнимому равновесию миров? Его — того единственного, кто тебя понимает и принимает? Серьезно? Пожертвуешь им? Ему придется развоплотиться на частички Хаоса и возможно собрать себя ему удастся только целую вечность спустя?! Ахххааа!!! Да ты еще безумнее, чем я! Серьезно?! Да только ради того, чтобы посмотреть, как вы оба мучаетесь, я готов на это! Я согласен, Эльреба! Давай же покончим со всем!

История длится лишь когда ее помнят. История имеет начало, развязку и конец, и то каким будет финал влияет на существование всей истории. Я прекрасно помнил свои чувства к Эльребе до этого момента, до конца истории первой Вселенной. Я помнил, что ненавидел ее. Но финал меняет все. Для меня он изменил что-то, я был сломлен в тот день. Нет… я был очарован, тем… какой она была и пускай она никогда не узнает этого… но все же… финал этой истории безусловно продлил ее в вечность. Трагичный конец для трагичной истории. Ничего не могло быть хорошо, но все же я помнил конец. Я помнил, как ей было нелегко, я видел их прощание, я видел Эльребу в тот момент, когда она отдала за свою корону Повелителя то единственное, чем дорожила. И, как я и обещал ему — Харэ, я был готов играть свою роль столько сколько бы потребовалось. Потому, что эта история… что-то изменила, я по-прежнему считал ее врагом, но теперь я уважал ее за такое решение, и главное я не хотел предавать Харэ, который до последнего мгновения проявил верность своему Повелителю… она была для него больше чем Повелитель… намного больше и поэтому боли и отчаянья было много, в тот момент, когда она потеряла его навек впервые… мы стали с ней похожи, оба потеряли нечто ценное, теперь я знал, она тоже умеет чувствовать. И ей было ужасно больно. Но сделала она это по собственной воле, как истинный Повелитель, она отказалась от того, что ей дороже более всего.

10.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин.

Я оставил Эверглосса управлять войсками, а сам ненадолго вернулся в пещеры деревни, чтобы убедиться, что все мирные жители деревни успели укрыться в центральном пределе. Оставлять поле боя сейчас было не разумно, но я чувствовал… в деревне что-то было, требующее моего внимания. В глубине пещеры ледяной отблеск играл, переливаясь всеми цветами радуги на стенах и на потолке. Отблеск возникал из-за волшебного огня, горевшего в специальных жаровнях.

— Холодно… — услышал я знакомый, но очень хриплый голос. Я оглянулся на тень, возникшую где-то в отблесках. У пламени жаровни, находящейся прямо в стене, сидела Сиджей… она была мокрая… с ее волос и черного комбинезона капала вода.

— Ты очнулась? Сиджей, это правда ты? — я был рад, но я не понимал, что с ней, ее глазница была пустой, золотой ободок вокруг глаза был, но сама глазница пустая, с нее капала кровь… что же произошло…

— Мой глаз скорее всего уже скоро восстановится, я пыталась выдрать его вместе с осколком зеркала, уничтожив Глаз Джокера…

— Сиджей… оставь эту войну, тебе больше незачем сражаться, отправляйся к тому человеку, которого вы спасли от некромантов, будь с ним до самого конца…

Она покачала головой. Внутри нее ничего не осталось, Сиджей умерла в том сражении вместе со своей сестрой, а здесь сидела только тень…

— Как я буду смотреть ему в глаза? Она его любила так же, как и я… и он ее любил так же, как и меня. Как я вернусь к нему, Эвергрин? Без нее? Как я вообще осталась жива… как, Эвергрин?! — она сползла от жаровни по парапету ниши и без сил рухнула на холодную заснеженную землю, я кинулся к ней.

— Сиджей, Сиджей… ну-ну приди в себя…

— У меня больше ничего не осталось, Эвергрин… как и у тебя… теперь я кажется осознаю, что ты чувствуешь на самом деле. Шансов нет, я знаю. Но ты продолжаешь сражаться… — ее голова лежала на моих коленях. Ее глаз регенерировал. — И я не вернусь. Не могу после того, как Джесс пожертвовала собой. Я не могу вернуться, я хочу уйти и умереть. Но не здесь. Здесь для тебя моя смерть будет бессмысленной и бесполезной…

— О чем ты, Сиджей?! Ты не должна умирать ради меня! Сиджей, живи ради себя!

Я увидел, как из ее поврежденного глаза вытекла почти хрустальная полоска, а из второго глаза полилась яркая, почти оранжевая кровь аякаси.

— Нет. Эвергрин, любому нужно жить ради кого то, иначе всякая жизнь теряет смысл. Я жила ради Джесс, но не могу умереть ради нее. Остался только ты. Я рада, что мы были союзниками.

Я приподнялся и дал ей руку, она едва стояла на ногах. Правой рукой она зажала кулон, который я подарил ей.

— Сохранила его?

Она кивнула.

— Спасибо, Эвергрин… — она подтянулась ко мне на цыпочках и едва-едва коснулась своими губами моих. Я застыл на месте, не понимая, что делать и как реагировать. Сиджей улыбнулась. — Смотрите-ка Ледяной Король растаял от поцелуя? — Не переживай, подарок на прощание.

— Куда ты пойдешь? — невнятно выговорил я, стараясь не оставлять мысли о ее прощальном подарке.

Она отвернулась, спроецировала себе длинный плащ с серебристо-оранжевым гербом семьи фон Штэтэрн.

— Нет… только не туда… — по ее глазам все стало ясно, она идет туда. Туда откуда не возвращаются.

— Они наши последние враги.

— Сиджей… ты не выживешь. Нирилиан и Лилирио сильнейшие создания Бездны… да и сам Дэливирин не то место, где можно умереть с честью.

Она махнула рукой и сделала еще шаг в сторону от меня. Я знал — сейчас она исчезнет навсегда. Никто не возвращается из Бездны.

— Кому-то нужно сражаться, и ставить на кон свою жизнь. Если я вернусь, Эвергрин, сделаешь меня своей женой, идет?! — она рассмеялась и на мгновение стала прежней. Потом ее взгляд снова стал мутным, голова опустилась. — Шучу… конечно же… прощай…

Я больше не видел Сиджей Эндортон Морган и пока война не окончилась, я так и не знал ничего о ее судьбе. Хотя понимал, поход не окончился бы хорошо. То, что удалось однажды мне, уже нельзя было повторить.

11.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин.

Война за мир Ина длилась без малого тридцать восемь лет, для драконов и великанов немного, но снежных демонов сильно поистрепало. И в результате я сдал мир Ина, позволив армии мертвецов захватить контроль над Аркалин. Воины Нифльхельма успешно отразили три нападения совместной армии Эльребы, один раз я даже провел весьма удачную ответную операцию наступления. Но все было безуспешно. С самого начала кампания не сулила мне победы. Я отступил в Аутосфер и решил, что больше не должен никого терять. Мне ничего не оставалось делать, кроме как послушаться совета Богов Ночи, и объявить Эльребе ультиматум, когда на очередных переговорах я заявил ей вызов на личное сражение в присутствии своих генералов, а также Аки и Амэ фон Штэтэрн. Эта парочка лукаво улыбнулась и уставилась на Эльребу, вероятно они также думали, как и я… что несмотря на отмену правил равновесия, во имя его мнимого сдерживания, она все равно откажется от идеи личной битвы и придет в ярость. Она стояла, сложив руки на груди, спокойно и как-то даже апатично.

— Хорошо. Для того, чтобы мы с тобой могли сражаться в полную силу, понадобится территория свободная от посторонних существ, размером с весь центральный предел Нифльхельма. Там и будем сражаться… у тебя три дня на подготовку, за это время мои войска будут выведены из Нифльхельма. Проиграешь — отдашь мне Иенн, проиграю я, спасешь свой мир… кстати, спешу напомнить тебе, чтобы высвободить свою силу полностью, а тебе она понадобится в сражении со мной, ты же знаешь, что тебе придется уничтожить свою защитную печать? — бросила она небрежно и развернувшись, обратилась к некромантам. — Эй, вы неразлучные близнецы, возвращайтесь на Площадь и покончите уже с Магрогорианом… — развернувшись, она перебросила конец теневой накидки через плечо, холодный ветер Нифльхельма развевал мои волосы. Интересно, как бы она выглядела без зеркальной маски? Без темной накидки из живой тьмы? Как бы? Несомненно, от ее глаз не укрылось, что я предложил Эверглоссу стать друзьями. Она намекала на то, что я должен был его убить, если хочу стать Повелителем.

Собственно говоря, на освобождение всего центрального предела я потратил чуть меньше дня. Я просто отвел войска к черной границе, бросив их на последнее сражение и вовремя — Джейдан проигрывал сражение клану Асудзима. Шел ребристый черный снег, он падал очень медленно, будто бы отсчитывая мгновения, армия мертвецов действительно ушла на Площадь, предполагаю себе, что это будет концом Богов и всей их власти.

Я был не готов к войне. С самого начала я был не готов, я ослабел духом и почему-то перестал испытывать необходимый поток ненависти, дающий мне силу. Но и Салидин, когда она напала на Эшфер, не был готов, уверен она не ставила на него, она хотела, действительно хотела его убить… но они по-настоящему никогда не были врагами, поэтому она остановилась в самый последний момент, меня ничего такого не ждало. Я позвал Эверглосса утром второго дня, тучи над Нифльхельмом впервые за долгое время рассеялись, в лучах солнца блестел нефритовый лед, снежинки стали редкими, время словно застывало в вечности, я чувствовал, что это магия Волшебника. Зачем Харэ помогал мне, зная, что все закончится так?

— Эвергрин? — я сидел, прислонившись к хрустальному надгробию моей дочери. Мой друг поднялся по лестнице и стоял, не зная, что делать.

— Ты впервые назвал меня по имени. Забавно, Эверглосс. Подойди, можешь сесть спиной, с другой стороны.

Он так и сделал, наши спины были разделены теперь хрустальным камнем, но я все равно ощущал присутствие Эверглосса иначе. Мне было спокойно, он знал зачем я его позвал и пришел по собственной воле, это не было приказом. Так выглядит дружба. Я так и не назвал их своими друзьями, но Сиджей и Джейси научили меня дружить…

— Я не смогу, Эверглосс. Я не смогу сделать такое с тобой! Я не хочу убивать тебя. Я больше не хочу сражаться на бессмысленной войне!

Он вздохнул. Ледяные демоны, как и великаны величайшие существа Нифльхельма, костяк его жизни. Жизни среди льдов и снегов. Я не должен уничтожать ее собственными руками.

— Всего лишь мимолетная слабость. Ты должен. Ты Ледяной Король, ледяной дракон Нифльхельма. Ты должен, Эвергрин. Ты силен и всегда был сильным, я восхищен этим, и хочу восхищаться тобой до самого конца. Ты шел к этой битве всю свою жизнь, дважды перерождался ради нее. Не отступай сейчас, я рад, что ты обрел друга в моем лице, и я рад умереть ради тебя.

Я не мог заплакать. Таким не должен быть Ледяной Король. В конце концов я… зажигая в руке холодное пламя, я сдерживал дрожь во всем теле. Я ощутил руку своего генерала на моем плече.

— Моя смерть даст тебе силы. Не потрать свою мощь зря… сразись за Вселенную, Эвергрин…

Дрожащей рукой с зажжённым пламенем я коснулся его руки на своем плече, а затем позади меня все объяло холодно-черным морозным пламенем… Я обернулся… две самые дорогие вещи в мгновение ока исчезли из Вселенной навсегда. Ни могильного камня, напоминания о смерти моей дочери. Ни последнего друга у меня не осталось… Порог Предела Пустоты был пройден, а врат Бездны нигде не было, я был Ледяным Драконом и сейчас я стал переполнен ненавистью и кажется, я был готов стать Ледяным Повелителем.

12.

Третья Вселенная. Снежный мир Ина. Центральная деревня ледяных демонов Аркалин.

Шел снег и по-прежнему сквозь снежные тучи пробивались косые солнечные лучи. Казалось, я видел себя стоящим здесь на этом самом месте в этот момент уже множество раз. Эффект дежавю — не более, чем перенесение нашего «я» с «я» с параллельной мультиверсии Вселенной. Само наше сражение было не повторимо, оно начинало отсчет новой мульти Вселенной, но этот момент, когда я ожидал появления своего врага, вот он был всегда… в моих снах, снах Сиджей, снах Богов Смерти где-то в сотнях и тысячах миров, где я уже доходил до этого момента, я стоял на вершине холма и ждал.

Наконец среди туч высоко в небе мелькнула громадная черная тень. Она и правда пришла одна. Паря в воздухе, черно-золотистый дракон испустил поток золотого пламени, раздувая массивные пазухи из которых пошел дым, пламя выжгло невероятно большую территорию центрального предела — весь лед и все снежные холмы до самого Атоусфера. Куда бы я не посмотрел в поле зрения до края горизонта все пылало. Так вот как разрушительно золотое пламя на самом деле. Затем дракон опустился вниз на землю, и тут же эта форма начала таять, пока за месте ящера на земле не осталась стоять девушка, облаченная в живые металлические доспехи, в ее правой руке был меч… меч из золотого пламени, связанный с ее правой рукой.

Я призвал «волчью охоту» — заклинание, призывающее до сотни магических фамильяров — демонов волков. В обоих руках материализовал «мечи холодного короля» — два меча из нефритового льда, также связанные с моими руками. Режущая кромка лезвий моих мечей была покрыта черным инеем.

— Ты и правда явилась.

— Я знаешь ли склонна не нарушать установленных мною правил. Убил своего единственного друга и напоминание о своей дочери? Что ж, поступок достойный Короля… поздравляю, твоя сила Короля превысила «Предел Пустоты».

Я спрыгнул со своего уступа ближе к ней, огонь вокруг нее уже тлел, поднявшийся ветерок стал поднимать с земли пепел. Пепел с земли и снег, падающий с небес, смешались.

— Выполнив твои условия, я получил право стать Повелителем. Эта схватка — последнее испытание на пути к трону Повелителя. Почему ты дала мне шанс, так просто?

Я отчетливо расслышал смех.

— Кто тебе сказал, что я тебе дала какой-либо шанс? Да, твоя сила действительно возросла, однако, до Имира тебе далеко. Ты станешь Повелителем если выиграешь, это правда. Но… кто вообще давал тебе надежду, что твой выигрыш возможен? Ты отправишься назад в Бездну, теперь уже навечно. Если бы я дала тебе шанс… — она занесла пылающий меч в верхнюю боевую стойку. — Я бы снова отказалась с тобой сражаться, как и было все прошлые разы, потому, что я прекрасно понимаю разницу в наших возможностях. Но я здесь и ни капли не сдерживаю свою мощь, уже через какое-то время она начнет расплавлять основание Нифльхельма… — я был уверен в том, что способен понять ее силу, хотя бы дотянуться до ступени, на которой она стояла. Но осознав, что я даже не чувствую эту ступеньку силы, я вдруг испуганно огляделся… у меня нет никакой поддержки. — Тебе не победить. Нужны еще доказательства? Я даже не стала прощаться с Харэ… он все еще в Минас-Аретире, а это значит… я бы никогда не покинула Харэ, если бы знала, что мы не увидимся вновь.

Я занес ледяной меч в защитную стойку и приготовился к удару, в этой форме она использует невидимые шаги быстрее, чем перемещение по собственной тени медиумов или поступи аякаси. Она оказалась передо мной так быстро, что выставить меч заранее было великолепной идей. Столкнувшись, наши мечи высвободили пламя, которое, отразившись, разнесло горы и снежные холмы вокруг не меньше, чем на километр. Я покрыл Аутосфер защитной ледяной сферой Эбериуса. Заклинанием абсолютной защиты, ничто кроме заклинаний, созданных при помощи Созидания и силы холода, не может выдержать пламя дракона.

Лезвия обоих клинков образовали в месте соприкосновения что-то вроде раскрученного водоворота двух энергий, я видел свое лицо в отражении Зеркальной маски.

— О… подчинил себе заклинания Эбериуса…? Впечатляет… ты почти также силен, как Имир когда-то… — произнесла она задумчиво, и уже через мгновение разорвала атаку, она стремительно перемещалась вокруг меня и взмахами меча, которые испускали пламенные волны, уничтожила всю стаю волков-защитников. Они забирали часть ее пламени и тут же я ощутил все давление, снова отразив ее прямой удар, я видел, как она перемещается, но когда она ускорялась для атаки, мои глаза едва поспевали за ней.

Пора уже переходить в атаку, я материализовал из двух лезвий одно, и попытался провести атаку, вкладывая мощь холода в объединённый клинок. Она не увернулась, она просто вытянула руку и время между нами остановилось. Она поймала мое лезвие, остановив его ладонью.

— Не может быть…

— У тебя был отличный потенциал … но я все равно сильнее. Была одна Богиня, которая считала, что она непобедима, так как золотое пламя дракона не может нанести ей вред… спустя всего лишь несколько сотен лет я сожгла ее, а ее империя навсегда покоится на дне Бездны в Городе Шепота…

— Империя Арушумари… — я покрыл все свое тело и ледяные доспехи щитом Эбириуса, и снова попытался ее атаковать, однако прямо передо мной возникла стена из огненного пламени. Я ударил по ней волной холода, и волна зависнув, стала резонировать с огненной стеной и через мгновение я ощутил, что волна прошла и ударила по ней.

Повисло марево, когда оно рассеялось с неба снова посыпался снег из-за переизбытка холода в атмосфере.

— Ты столько готовился к нашему сражению и это все? — марево опустилось вниз, она стояла, держа ледяной шар, в который преобразовала мою волну холода, шар вращался.

— «Темница вечного холода»! — заковывала противника в кусок нефритового льда, сковывая и понижая окружающую температуру до абсолютного нуля.

Она отпустила шар мне в ответ, а затем вокруг нее стали кольцами подниматься золотые и лиловые пентаграммы, все они зависали в воздухе, а она движениями пальцев отправляла их в мою сторону… я понял, что нельзя получить удар, это прямые магические атаки дракона. Использовав ледяное скольжение, я перемещался влево и вправо, пытаясь понять, как ей удается даже не называть последовательность, заклинания исходили от нее уже с начитанной последовательностью, но так могут и рядовые волшебники. Но нужно хотя бы назвать заклинание, чтобы оно правильно сформировалось в матрице сознания. Эльреба не делала этого, ящерица испускала из себя заклинания одно за одним без последовательности и без названия.

Мне не нужен был гримуар, чтобы магическая энергия синтезировалась с последовательностями заклинаний, записанных в гримуаре, матрица сознания дракона включает в себя гримуар. Но даже мне требовалось время, чтобы создать прямую последовательность, а для этого нужно было дать ей название.

Я ускользал от сотен заклинаний и все равно не успевал за ее скоростью.

— «Тюрьма ледяных стихий», «Холодное пламя вечности», «Ледяная буря»! — я попытался перебить волну ее атак тремя сильнейшими своими атакующими заклинаниями. Тюрьма ледяных стихий — создавала в воздухе множество столбов из черного льда, уходящих в небо, они поглощали магическую энергию противника. Холодное пламя — струя холодного пламени, которая образовывала смерч, и наконец ледяная буря — сильнейшее заклинание, рождающее бурю черного снега, которая полностью дезориентировала. Ее атаки прекратились.

Я решил, что это возможность перейти снова в ближний бой и рванул на встречу облаку черного снега, и едва я пробился в эпицентр как наши клинки столкнулись и высвободившееся пламя рассеяло всю магию вокруг, открывая чистое небо. Мы отпрыгнули друг от друга на приличное расстояние.

Она стала генерировать в меч больше пламени. Последний удар. Сейчас все решится или уже никогда. Я поднял меч, как и она в атакующую стойку, используя всю отданную силу Эверглосса, Имира и ту, что я приобрел сам… пламя холода обуяло нефритовый меч. Расплавленный лед под нами стал мгновенно восстанавливаться. Сейчас тот чья атака достигнет тела врага выйдет победителем, а тот, в кого вонзится меч, проиграет.

Мы рванулись друг на встречу другу одновременно, я использовал скольжение, Эльреба мгновенное перемещение. Зажмурившись, я приготовился к тому, что в мое тело войдет лезвие золотого огня и я перестану существовать. Последнее, что я увидел, приближающееся отражение собственного лица в ее зеркальной маске. И тем не менее, я не ослабил атаку, шанс, что лезвие моего меча пронзит и ее эфемерное тело насквозь и превратит в осколки снега и льда был точно такой же. Время перестало существовать вокруг нас на какое-то мгновение, и я ощутил, как долго шел к этой цели… и тут ощутил, что лезвие вонзилось во что-то очень мягкое, я открыл глаза и мои руки, державшие меч, задрожали.

— Нет… этого не может быть… — между нашими мечами стоял Салидин, он повернулся ко мне, глядя на меня своими пронзительными алыми глазами, в его улыбке не было ни тени зла. На его лице была боль и в то же время какая-то необъяснимая радость. Я в панике опустил взгляд… Нет…

Нет… этого просто не могло произойти… лезвие золотого клинка прошло мимо тела Салидина, оно остановилось прямо перед моим полусогнутым торсом, Эльреба стояла позади Салидина… в зеркальной маске отражались наши лица, и во тьме внутри моего сознания улыбки не было… я услышал только истошный вопль… хотя он шел не из-под маски. Нашли мысли вновь соединились, как тогда… когда погиб Имир.

Ледяной меч вошел в тело Салидина под левым ребром чуть ниже сердца, но похоже это не играло роли… он все равно умирает, его поглощает холод… ярко-алая кровь асура, вытекая из раны, тут же застывала. Я упал на колени и Салидин рухнул вслед, я отпустил рукоять меча и подхватил его.

Меч Эльребы погас, ее огонь угас, она едва устояв на ногах, аккуратно опустилась вниз и положила голову Салидина на свои колени, она стала гладить его, пальцы облаченные в доспехи проводили по золотистым волосам асура. Мы оба сидели над умирающим Салидином, который возник словно ниоткуда. Два Повелителя ничего не могли сделать, кроме как склониться над тем, кто умирал… вопреки всякому здравому смыслу… Салидин…. Это невозможно. Но как? Я прижал ладонь к его ране, пытаясь начитать все известные мне заклинания.

— Все в порядке… — произнес он отрывисто. — Эвергрин… Эльреба, я в порядке.

— Салидин… не умирай! Не смей умереть у меня на руках! Я же сказала тебе оставаться в Эшфере! Я хотела вернуться в Эшфер вместе с тобой! Как?! Зачем?! — теперь она заговорила, ее голос изменился, срываясь почти на крик.

— Я говорил, что не уйду с поля боя, пока не пойму… что больше нет… способа… вас примирить… ведь ты простила меня… — он поднял трясущуюся руку к ее маске, словно хотел коснуться ее лица. — Моя смерть возможно единственное, что вас заставит понять… у вас больше ничего нет… как бы я хотел увидеть твое лицо…

Она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Во тьме внутри своего сознания. которое по каким-то причинам соединилось на мгновение с ее, я увидел, девушку, сидящую внутри странной комнаты, я смотрел на нее издалека. Она сидела в маленькой комнатке, которую перегораживало темное зеркало. С потолка свисали бумажные фонарики, вокруг на стенах, словно живые, двигались звезды и галактики, вокруг нее были стопками разложены древние книги, рукописи, свитки и множество приборов с золотыми ручками. Ее голова была покрыта белым капюшоном. Она была одета в белое платье с длинным шлейфом, это она… настоящая Эльреба, я дал ей плащ, который теперь превратился в платье с капюшоном, так говорил Харэ. Она рыдала, склонившись в три погибели, и я отчетливо слышал ее плач. «Ты увидишь» — произнесла она сквозь рыдания, перед ней на полу комнаты появился эфемерный образ Салидина, его сознание уже практически переместилось за границу восприятия.

— Я хотела, чтобы ты жил! Я хотела, чтобы ты воспитал свою дочь! Я хотела, чтобы ты жил ради себя! Салидин!

— Не теряй надежды… — прохрипел он, и его рука опустилась, он тяжело дышал… лед сковал его туловище уже почти до половины. — Это относится к вам обоим… Эвергрин… ты должен простить Эльребу… у вашей вражды нет ни смысла, ни конца… вам нужно ее закончить…

Лед начал с хрустом трескаться, и затягивать верхнюю половину, он превращался в ледяное изваяние.

— Салидин… нет… — пролепетал я, рука все еще дрожала, но я ощущал, как его сознание угасает. Он закрыл глаза, а через мгновение лед затянул его тело, и серебристую пыль стал уносить холодный ветер… тело Салидина превратилось в лед и стало исчезать…

Эльреба подняла голову к небу, наша сознательная связь разорвалась, но последнее, что я услышал, был истошный вопль, я отскочил от нее, потому, что она превратилась в громадного дракона и взмыла в небо. Я был опустошен, упав на холодную землю… и что дальше? Салидин, зачем ты сделал это? Зачем?!

— Зачем ты сделал это, Салидин!!!

Ответ пришел ко мне через мгновение. Небо надо мной будто разрезало напополам, и я увидел черную дыру, а из сияющей Вселенной спускались магические перламутровые ступеньки. Я увидел сначала восточные черные ботинки и длинные прямые белые брюки, а затем и самого пепельного волшебника. На нем было длинное черно-золотое кимоно с рисунками диковинных птиц, а сверху накинута лиловая накидка без рукавов, он улыбался.

— Привет. Поздравляю! Ты стал Ледяным Повелителем. И ты исполнил свою роль до самого конца.

— Я не понимаю…

— Твоя задача была в том, чтобы показать Эльребе насколько ценны для нее могут быть чувства к кому-то кроме меня. Она сделала ставку на Салидина, позволив себе считать его чем-то вроде друга, я не знаю точно… это должно было помочь ей. Хотя бы немного дать уверенности в том, что она имеет право на существование. А я поставил на тебя, что именно ты подтолкнёшь ее к самосознанию, как живого существа. Только через страдания возможна эволюция сознания. Спасибо, Эвергрин…

— Салидин добровольного пожертвовал собой? — мне уже нечего было терять. Вот-вот моя история завершится.

— Он хотел вам помочь, так случилось, что он попал в разгар вашего сражения, я здесь не при чем.

Волшебник улыбнулся, под нами стали загораться лиловые пентаграммы, я услышал уже знакомый, пробирающий до костей, гул Бездны. У Харэ на лице появилось что-то вроде презрения, он поднял ладонь, и я почувствовал жжение во всем теле, так наносили проклятие Бездны… но вместо этого проход туда под нами просто открылся.

— Ты помог мне. И наша сделка все еще в силе… но ты мне больше не нужен… — улыбка Харэ блеснула во тьме, улыбка торжества кошмара.

Я ощутил, что падаю в Бездну и я все еще был жив, а значит история еще не закончена...