Глава 5, в которой говорится о венчании и грехопадении

Все венчание Рани была как на иголках. Даже к радости за Велли примешивалась дрожь то ли предвкушения, то ли ужаса.

То есть никаких "то ли". Предвкушения — и точка!.

Милорд Гаррет говорил, что правильное ощущение перед боем — это веселая злость, но ни в коем случае не страх.

Вот страха и не было.Рани точно знала, что справится и победит. Так или иначе.Но пока…

Пока можно было понаблюдать за королем, ждущим у алтаря невесту. Его величество в синем бархате казался еще больше, чем обычно — настоящим великаном!

А вот милорд Гаррет, хоть ростом королю и не уступит, великаном не выглядит. Тоньше он, гибче и быстрее, и усы с бородой не бреет, в отличие от короля, и ему это идет. Ему все идет, он такой, такой…

Рани украдкой вздохнула и принялась рассматривать украшенные яблоневыми и сливовыми ветвями в цвету колонны — для плодородия невесты; и витые алые свечи — чтобы новобрачные горячо друг друга любили. Правда, густой запах розового масла из светильников, чтоб жизнь у молодых была сладкой, казался уж слишком густым и душным.

Может быть потому что милорд Гаррет все никак не появлялся: вот тут, в начале дорожки к алтарю — из синего королевского бархата.

Но лучше бы он ждал у алтаря. И дорожка была из черного шелка Вольфхайна. А невестой — она. Рани.

Ноги почти ощутили прохладу шелковой дороги, даже пальцы поджались: невесте должно идти к жениху босой и раздетой, надеясь лишь на крепость духа и мощь оружия будущего мужа. Ведь если бы милорд Гаррет на ней женился — он бы сумел защитить ее от кого угодно!..

Вот только он не женится, сколько ни мечтай.

Ровно на этой мысли двери храма распахнулись, и милорд Гаррет ввел невесту. В черном шелковом платье, с распущенными по спине черными же волосами, в венке из яблоневого цвета.

У самого края синей дороги Велли остановилась, а милорд Гаррет расстегнул серебряные пряжки ее платья. Платье сползло, осело у ног подруги черным сугробом. Пламя свечей заиграло на золотистом шелке нижней сорочки. Велли перешагнула платье, обвела взглядом храм, глубоко вздохнула и пошла вперед.

Поравнявшись с Рани, сняла яблоневый венок и протянула ей.

Еще и подмигнула!

Рани еле удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ. Наверняка улыбка получилась бы совершенно глупой.Известно же: кому невеста перед венчанием подарит венок, та и выйдет замуж следующей.

И не за озаминского посла, нет уж!

Она украдкой глянула на милорда Гаррета — он так и стоял у дверей храма, провожал дочь взглядом. Дочь — и ее венок. На миг их взгляды встретились… Щеки Рани полыхнули жаром, пальцы сами собой затеребили яблоневые лепестки… но милорд Гаррет отвернулся.

Ну да. Он же не собирается жениться. Ни на ней, ни на ком.

Разноцветное сияние храма вмиг поблекло, а Рани захотелось, чтобы церемония быстрее кончилась. Конечно, красиво — но уж очень долго. Все эти клятвы, песнопения, поцелуи перед алтарем…

Наконец, клятвы и песнопения закончились. С последним звуков свечи ослепительно вспыхнули и прогорели дотла, показывая: клятвы приняты, брак заключен на небесах. Велли облачили в синее бархатное платье, расшитое золотом и жемчугом, связали волосы в узел — символ брачных уз. И Велли сама заплела своему мужу косичку у левого виска— знак любви и доверия.

На это Рани старалась не смотреть. И на милорда Гаррета — тоже. Вот закончится праздник, и во дворце она улучит момент с ним поговорить. Он сам не хочет жениться — и поймет ее нежелание выходить замуж. Обязательно поймет и поможет.

А на его волосы она смотреть не будет. И не будет представлять, как приятно дотронуться до них, запустить руку и плести косу. Не будет, и все тут!

Она и не смотрела. Пока выходили из храма, пока король с королевой садились верхом, а следом и самые знатные гости, то есть семейства танов и эрлов. Пока выстраивались в процессию. Пока под радостный ор толпы двигались ко дворцу: медленно, чтобы народ успел как следует рассмотреть свою новую повелительницу, выразить восторг и пожелать августейшей паре долгих лет, богатства и плодородия — цветы, ленты и зерно засыпали мостовую так густо, что не было видно булыжников.

Рани даже не пыталась подобраться с разговором к милорду Гаррету: он бы все равно ничего не расслышал, а вот отец бы заметил.

И за столом тоже не получилось даже слова ему сказать. Лордов рассадили по правую руку от короля, леди — по левую от королевы. Все что Рани могла, это ловить взгляд милорда Гаррета и недоумевать, что с ним такое случилось? Почему он злится и отворачивается? Нет, не может быть, чтобы он знал о ее будущем браке и его одобрял! Нет, только не он!..

Только перед танцами стало понятно, отчего злился.

Не любит милорд Котов, никогда не любил, сколько Рани себя помнила — ворчал, что Коты бездельники и кошки у них уродливые.

А Рани крылатые кошки просто завораживали. Однажды Скай — два года назад, в строжайшей тайне от взрослых! — целый час катал ее на своей Ночке. И потом Рани снилось небо, сначала каждую ночь, и до сих пор иногда снится.

И по Скаю она соскучилась просто ужасно!

Хорошо, что он не обиделся на папу за ворчание. И танцевать с ним почти так же хорошо, как с милордом Гарретом.

Рани глянула украдкой в его сторону — и снова поймала на себе сердитый взгляд. Вздохнула, опять же украдкой, и решила немного подождать. Пусть милорд Гаррет и злится, но наверняка скоро перестанет. А сейчас — басданс заканчивается, самое время поделиться со Скаем своей бедой. Как все же вовремя он появился! Он всегда-всегда появляется вовремя. Настоящий друг!

— Потанцуете со мной еще, прекрасная леди Данира? — Скай галантно поцеловал ей кончики пальцев и подмигнул.

— Непременно, но потом, — она ответила благодарной улыбкой и, сама не понимая как, нашла взглядом милорда Гаррета: он шел в дальний конец зала вместе с его величеством и выглядел совершенно несчастным.

— Что, опять?.. — проследив ее взгляд, спросил Скай. — Вот упрямая.

Рани фыркнула:

— Я же не смеюсь над твоими финтами вокруг леди Мелиссы.

— Мелиссы? А, это было давно… кстати, как зовут вон ту милую птичку с зелеными перышками?

— Понятия не имею. Скай, мне нужна твоя помощь. — Рани сжала его руку и подалась ближе: — Прямо сейчас.

Скай мигом забыл про «милую птичку» — вдову лет тридцати, не меньше! И что его вечно на старух тянет! — и тоже подался ближе, совсем понизил голос:

— Я к твоим услугам. Кого убить?

Рани тихонько засмеялась: предаваться богопротивному унынию радом со Скаем совершенно невозможно! Хотя насчет «убить» он совершенно серьезен. Если понадобится, он для нее и убьет, и обманет, и молоко лунной кобылицы добудет.

— Никого. Надо избавить меня от жениха.

Скай едва заметно нахмурился и совершенно по-кошачьи сощурился.

— Он носит желтые чулки и пахнет горелым салом?

— Я понятия не имею, кто это, в том и проблема! Отец сказал, познакомит меня с ним сегодня. Но какая разница, что он носит и чем он пахнет? Я не хочу замуж. Ни за кого.

Скай бросил взгляд ей за спину, криво усмехнулся:

— Себе-то не ври.

— Не вру. Милорд… он… — Рани тяжело вздохнула. — Ты сам знаешь, он на мне не женится. А ни за кого другого не хочу. Но лучше бы этот жених сам отказался.

— Ради собственного же спокойствия, — уже почти весело усмехнулся Скай. — Ладно, мы что-нибудь придумаем… ты уверена, что не хочешь замуж совсем? Точно?

Рани кивнула.

— Уверена. Ты уже что-то придумал?

— Да нечего тут придумывать. Я ж не могу поубивать тут всех, кто годится тебе в женихи. Значит, будем убивать твою репутацию, чтобы ему пришлось отказаться. Но ты ж понимаешь, после этого…

— От меня отстанут все и навсегда? Вот и хорошо. Двух куропаток одной стрелой.

Несколько мгновений Скай смотрел на нее, недоверчиво прищурившись, и хотел уже что-то сказать — но тут в дальнем конце зала что-то произошло. Рани не поняла, что именно, но судя по тому, что милорд Гаррет уходил оттуда едва ли не бегом, едва ли не сшибая всех на своем пути — что-то очень серьезное.

Проводив его взглядом до дверей, Рани вопросительно посмотрела на Ская.

— Понятия не имею, что это было. — Скай раздраженно дернул плечом. — Но оно и к лучшему. Не увидит.

«Чего не увидит?» — почти успела переспросить Рани, как Скай притянул ее к себе за талию и коснулся губами виска.

— Не визжать и в обморок не падать, — шепнул он. — Начинаем операцию «Наповал». Умеешь томно вздыхать и закатывать глазки? Приступай.

Операцию они провели блестяще, судя по реакции видевших это гостей. К концу праздника весть о грехопадении дочери тана Лэндона облетит весь высший свет, и жених сбежит, теряя панталоны.

Уже в парке, куда они «ушли грешить» под звуки начинающегося фейерверка, Скай с явной неохотой выпустил ее из объятий и усадил на скамью. Правильно, потому что ноги ее не держали.

— Если отец вознамерится тебя убить, вали все на меня. Зачаровал, околдовал, а ты мысленно звала на помощь, но тело тебя предало. Договорились?

Рани ошалело кивнула.

Тело в самом деле ее предало. Заставить себя томно вздыхать и всячески изображать страсть к Скаю оказалось немыслимо трудно. Хуже, чем есть живого ужа! Не потому что она Ская не любила — наоборот, очень любила. Но как брата! Лучшего на свете старшего братика. А тут…

Пришлось представлять на его месте милорда Гаррета, чтобы было хоть немножко правдоподобно.

— Я посижу тут, ладно? Одна.

Скай покачал головой, хмыкнул.

— Добродетельная ты моя леди. Ладно, любуйся фейерверками, а я немножко поохочусь. Кажется, тут пролетала милая птичка с зелеными перышками… ты точно не помнишь, как ее зовут?

— Леди Эмилия ее зовут. — Дани обхватила себя руками за плечи: вечер, прохладно, а на ней открытое платье. — Доброй охоты, брат мой Кот.

Скай снова хмыкнул, накинул ей на плечи собственный шелковый шарф и растворился в полумраке. А Рани задрала голову: над ней с треском, рассыпая искры, пролетала огненная птица.

Красиво.

И милорду Гаррету наверняка понравится. Он любит фейерверки, хоть никому в этом не признается. И маскарады любит, и тоже не признается. Это только она, Велли и Скай знают.

Закутавшись в шарф, Рани поднялась со скамьи. Все же холодно. И гости начинают выходить в парк, фейерверки же. А ей надо где-то спрятаться. Желательно там, где тепло и куда ни один Кот не приведет пойманную «птичку». Пожалуй… пожалуй — лучшим местом будет конюшня. Коты ее избегают, чтобы не волновать коней, да и запах им не нравится.

Ну и отлично. Идем в конюшню, там тепло и никого нет, кроме лошадок. Лошади намного приятнее, чем шокированные женихи. И безопаснее разгневанного отца.