Глава 5

Найти улицу Уходящего солнца, которая была указана в списке виноторговца, было легко, но отыскать на ней дом господина Парка Снорри не мог, хоть убей. Он уже второй раз прошёлся из конца в конец, сверяя нумерацию особняков, но номер 35 А отсутствовал вовсе. Тротуары здесь не обогревались растапливающим снег заклинанием, как на холме, ближе к королевскому замку, здесь слежавшийся снег и лёд колол низкорослый гоблин, по самые уши закутанный в грязноватый шарф. Гоблин не без интереса наблюдал за Снорри, расчистка улицы его интересовала слабо, лом двигался с величавой неспешностью, а сколотые куски льда пока не отбрасывались вовсе.

Замёрзший и раздражённый гном остановился и покрутил головой: вот дом номер 33, дальше — 35 и 37. Номера, указанного Вудстоком не существовало: либо глава гильдии ошибся, либо специально вводил их в заблуждение. Выругав себе под нос толстого эльфа, а заодно и друзей, неизвестно по какой причине прилипших к этому господину Парку, гном решил для очистки совести спросить у местных жителей, есть ли тут на самом деле дом номер 35 А.

Как раз, словно по заказу, на улице Уходящего солнца показался статный, красиво поседевший пожилой эльф с небольшим дракончиком на поводке. Животина носила меховую шубейку, а её хозяин ограничился лишь лёгким шёлковым камзолом. Снорри даже смотреть на него было холодно. Гном быстрым шагом пошёл навстречу и вежливо осведомился, не знает ли уважаемый господин, где найти дом номер 35 А, владельцем коего является мистер Парк? Уважаемый господин взглянул на Снорри так, будто на его месте лежала вонючая кучка, только что оставленная его питомцем на тротуаре, и прошёл мимо.

— Эй, вам что трудно ответить? — возмутился гном, — ладно бы его лицо украшали вчерашние синяки, тогда понятно, но ещё утором Ноди собственноручно намазал ему физиономию мазью из своих запасов, и все следы побоев испарились, будто их и не было.

Но ответом ему было хихиканье гоблина-дворника.

— Чего ржёшь, зеленорожий? — обозлённый Снорри повернулся в сторону смешков.

Гоблин умолк, шмыгнул покрасневшим от насморка носом, утёр сопли шарфом и проговорил быстрой скороговоркой:

— Это я не над вами господин гном, — рукоять меча, на добрый фут возвышавшаяся над плечом Снорри, не располагала к издёвкам, — уж больно зверюшка потешная, — он показал пальцем в протёртых перчатках вслед эльфу, — сколько живу в Эльферерри, а такую впервые вижу. Должно быть больших денег стоит.

Снорри подошел к гоблину, и тот усиленно принялся колоть лёд, прерываясь лишь для вытирания носа.

— А ты сам, часом, не местный?

— Что вы, дядечка, тута живут эльфы, место почти что на холме. Мы обретаемся в нижнем городе, — парнишка сделал неопределённый жест, указывая куда-то направо, видимо в той стороне находился нижний город, — а к господину с дракончиком вы зря обратились, — гоблин шмыгнул носом в очередной раз, — они с такими, как мы говорить не станут. А кто позлее, может и заклинанием каким шарахнуть. Убить или покалечить, конечно, не могут, даже морознорождённые, но вот пакость какую для острастки учинят запросто. — Рука в потёртой перчатке поправила сползшую на глаза шапку, — одному из наших свиной пятачок наколдовали. Соверен пришлось за снятие заплатить. Так что вы поосторожнее.

— Ты меня со своими зеленозадыми дружками не ровняй, — прищурился Снорри.

— Да все мы для них одинаковые, — нисколько не обиделся гоблин, — и гоблины, и люди, и вы — гномы. Одно слово — гартхэны, чужаки значит.

— Ладно, хорош поучать. Ты лучше скажи, не знаешь, где тут дом номер 35 А?

— Знаю, а то! Только вчера возле него снег чистил, а мужики из охраны хозяина вышли карету господина провожать, и давай измываться, мол, лучше расчищай и сугробы окультуривай.

— Что? — не понял последнеё слово Снорри.

— Ну заставили меня сугробам квадратную форму придать, еле дождался, пока уйдут. Сегодня вот здесь колю.

— Ты мне не про лёд, а про дом расскажи. Как его найти? Я уж замёрз совсем, — гном поглубже засунул руки в рукава.

— Идите вон до того проулка, а особняк господина Парка в глубине и будет. Он вообще на соседнюю улицу обратной стороной сада выходит.

Снорри скорой походкой двинулся к проулку. Как и сказал гоблин, особняк с несуществующим номером отыскался, он прятался в закутке между заборами и какими-то постройками из серого камня. Да и сам господин Парк не поленился отгородиться от мира высоченным забором и массивными воротами. Послонявшись вокруг, гном выяснил, что со стороны другой улицы имеется калика, видимо, для слуг. Дёрнув за колокольчик, он принялся ждать.

Открыли ему на удивление быстро. В калитку просунулся гном с покрасневшими не то от недосыпа, не то с похмелья глазами и недружелюбно поинтересовался:

— Чего надо?

И Снорри сразу стало ясно, что глаза его покраснели с похмелья, перегарный дух, вылетевший вместе с облачком пара, заставил внутренне поморщиться.

— Я это, работу ищу. В охрану хочу наняться, — гном выразительно кивнул на меч.

— В охрану? — переспросил вышедший, словно плохо расслышал, — а отколь ты знаешь, что тута охрана потребна?

Снорри ещё по дороге придумал ответ:

— На днях в кабаке слыхал, один из ваших хвастался, что работа не пыльная, и платит ваш господин Парк, не скупится.

— Кто хвастался? — карие в красноватых прожилках глаза гнома-охранника недобро прищурились, — кто тебе натрепался?

— Да разве ж я помню! У собутыльников имена и фамилии никто не спрашивает. Может, говорил он, а может, и нет. Я хорошо тогда накушался, вроде даже подрался. Не помню, а вот про работу запомнил. Я ведь сам охранник, — Снорри ещё раз шевельнул плечом, на тот случай, если похмельный собеседник не понял с первого раза, — приехал в Эльферерри с купцом одним. Тот, сволочь, с оплатой кинул, отговорился, что товар не продаётся, предлагает подождать месяц-другой, покуда расторгуется.

Снорри тяжело вздохнул.

— Я собирался к родным на север податься, гостинцев хотел прикупить. А тут купеческая жмотина половину уплатила. Так я с горя почти всё по кабакам-то и просадил! Куда ж к родным с голой жопой ехать. Вот и решил работу поискать.

Охранник господина Парка (а в том, что перед ним охранник, у Снорри сомнений не осталось: меч у пояса, нож в голенище сапога) окинул его взглядом, неприятным таким, изучающим. Подумал немного, потом кивнул, приглашая:

— Заходь, давай. Только управляющего сейчас нет. Посиди на конюшне, дождёшься, он на тебя поглядит, а опосля разговор будет: берёт он тебя или нет.

— Чего на конюшне-то, я, чай, не лошадь. Да и замёрз дюже.

— Замёрз он! — хмыкнул охранник, — ты ещё настоящих морозов не видал.

— Это какие настоящие?

— А такие, — охранник округлил глаза, — когда за ночь яйца отваливаются!

— Тогда я лучше в тепло, — картинно поёжился Снорри.

— Ладно, ступай на кухню, посиди там. Коли понравишься тётушке Рози, она, глядишь, тебе чаю нальёт.

Кухонную дверь Снорри безошибочно нашёл по вкусным запахам и трём толстым котам, что с аппетитом что-то жрали с треснутой тарелки у крыльца. Гном миновал сени и вежливо постучался.

— Входи, ишь стуканец нашёлся, — послышался изнутри басовитый женский голос.

Воспользовавшись приглашением, Снорри оказался на чистенькой кухне.

— Доброго дня вам, красавицы, — он постарался изобразить на физиономии улыбку, наподобие тех, какими Ноди без труда охмурял женщин, — лёгкой работы и сытой жизни вам.

— Спасибо, — пискнула малышка с ножом и картофелиной в руке.

Высокая худая эльфийка фыркнула и возвратилась с сосредоточенному ощипыванию дичи, а самая старшая из присутствующих женщин, крепкая, рыжеволосая гномка только изучающе вскинула бровь.

— Ишь ты, какой шустрый! Не представился, не сказал, по какому делу пожаловал, а уже комплименты рассыпать вздумал.

Ноди почему-то ничего подобного никогда не говорили, бабы всех возрастов просто глупо улыбались и таяли. У барда обычно не спрашивали, кто он такой и зачем пришёл. Снорри вздохнул, поняв, что трюк с обольщением не удался, и сказал своим обычным голосом.

— Я к вашему господину охранником наняться хочу, а управляющего на месте нет. Вот меня к вам на кухню послали обождать и отогреться. Звать меня Сноррсом Хольгерсоном, можно просто Снорри.

Гномка кивнула.

— Я — тётушка Рози, старшая повариха. Да ты раздевайся, Снорри, одежду свою сюда положи, — повариха показала на табурет у двери. — Эта молодая вертихвостка — Флосси, моя помощница.

— Вообще-то, меня зовут Флоранция, — проговорила кудрявая эльфийка, почти девчонка, со звонким голосом и лукавыми глазами, — но почему-то никто так меня не называет. Заладили одно: Флосси, да Флосси.

— До полного имени ещё дорасти надо, — отрезала высокая с длинной косой, — я, например, вообще не терплю панибратского обращения, — она гордо, сверху вниз поглядела на гнома, — для всех без исключения я — миссис Дотс, и всё.

— Хорошо, я понял, — Снорри терпеть не мог таких вот нахальных баб, но виду не подал. — Эх и холодно у вас, — проговорил он, придвигаясь поближе к огню.

— Разве ж это мороз! — тётушка Рози быстро и ловко резала овощи, — вот в январе, феврале морозы настоящие ударят, тогда держись. А сейчас так, ерунда, заморозки.

— Ну, может, для вас заморозки, а я с непривычки помёрз уже преизрядно, — гном надеялся на чай или что покрепче, — пока ваш дом отыскал, ноги застыли так, что пальцев не чую.

— Так вы приезжий? — Флосси сдула прядку со лба.

— Ага.

— А у вас на родине морозов что ли не бывает?

— Родом я отсюда, точнее, из Подгорного королевства, — охотно объяснил Снорри, — но уехал на войну и тринадцать лет дома не бывал. Отвык, видать, от холодов. В Кумее жара да жара.

— В Кумее? — прищурилась старшая повариха, — никак с некромантами воевал, парень?

— С ними, проклятыми.

— Налей ему чаю, тётя Рози, — маленькая эльфийка умоляюще поглядела на старшую повариху, — простудится, на нашей совести будет.

— Чаю хочешь? — спросили гномка.

— От чаю не откажусь, — Снорри погладил свою бороду жестом, как его дед, — но я и покрепче чая чего-нибудь бы выпил. Для сугреву, так сказать.

— Вот нахал, — бросила миссис Дотс, — ещё и на работу не устроился, трёх минут знакомства не прошло, а он уже на выпивку набивается, будто родня нам или друг.

— Не набиваюсь я никуда, — прикинулся обиженным Снорри, — просто вижу, женщины вы хорошие, простые, душевные, зачем с вами финтить, сказал прямо: замёрз, из медицинских соображений мне бы стопочку.

Миссис Дотс неэстетично фыркнула, бросила на стол ощипанного фазана:

— А ты, Флосси, когда закончишь чистить овощи, прибери на столе, — она удалилась с видом человека, не желающего иметь с присутствующими ничего общего.

Флосси горестно вздохнула, и принялась опять за картошку.

— Куда это она пошла? — поинтересовался гном, утроившись у стола.

— Нос свой длинный припудрить. Она ж у нас красавица! — Флосси скорчила выразительную гримаску отвращения, — всегда мне самую противную работу даёт.

— И вид у неё такой, будто её собственный мужик с ней в кровать ложиться брезгует, — заметил Снорри с улыбкой, от чего на его широком открытом лице появились ямочки на щеках.

— На счёт ихних личных дел не скажу, — тётушка Рози налила чай в большую глиняную чашку и поставила перед гостем, — но злится она из-за того, что молодой господин Парк её из домоправительниц попятил.

— Ага, — поддержала Флосси, — при старом господине она хозяйкой себя чувствовала. Старик ни в какие домашние дела не вмешивался, денег на всё давал, сколько потребуется, да слушал эту, — девушка задрала нос с брезгливым выражением на лице, чем сразу напомнила миссис Дотс, — вот она и вертела им, как вздумается. А нынешний хозяин всю женскую прислугу рассчитал, только нас троих и оставил, а в управляющих у него гном Рагнар ходит.

Флосси смахнула с фартука картофельные очистки и прищурилась:

— Тётушка Рози, — может, нашего гостя пышками угостить, всё равно с избытком напекли.

— А то без тебя, вертихвостка, я никак бы не догадалась! — гномка поставила перед Снорри тарелку с румяной сдобой и вазочку с вареньем, — ешь на здоровье, — улыбнулась она, — только куртку сыми, запаришься.

Снорри не собирался ни раздеваться, ни снимать меч, потому как не мог сбрасывать со счетов быстрого отступления из особняка господина Парка, поэтому лишь рукой махнул:

— Благодарствую, милые дамы, но я так замёрз с непривычки, что лучше одетым побуду.

— Это всё ваша жизнь в южном климате, — Флосси бросила на него кокетливый взгляд, — сказывали, будто в Кумее их горбатые лошади от жары просто мрут, как мухи.

— Горбатые лошади? — переспросил гном, — это верблюды что ли? Нет, верблюды жару нормально терпят, они могут хоть сотню миль по пустыне пройти, зато уж после пить будут цельный час. Вот так.

— Ну, пускай не верблюды эти ваши, — добродушно согласилась эльфийка, — но другие всякие мрут, я точно знаю, у людей кровь прямо закипает, будто вода в чайнике, они исходят розовым паром, и находят свой конец в страшных мучениях. У них так преступников казнят.

— Откудова такие познания? — спросила тётушка Рози, взявшаяся вместо младшей товарки убирать перья и пованивающие внутренности фазана, — сама дальше Эльферерри носа не высовывала, а туда же, рассуждаешь про далёкие страны!

— Я случаем подслушала, как наши охранники разговаривали за обедом, у одного брат в Кумее воевал, он точно знает.

— Человека, эльфа или гнома жара и солнце убить, конечно, могут, — Снорри допил чай, с сожалением поглядев на закончившееся варенье, — но просто так, сами собой, без всякого закипания крови. Может, некроманты и убивают подобным образом, но я не слыхал, и видеть ничего такого не приходилось.

— А ты что ж и некромантов видел? — гномка скептически скривила полные губы, — брешешь, небось, не хуже наших охранников. Их послушать, так все до одного — герои, врагов тысячами косили, а не деле — бандюки, они бандюки и есть.

— Я некромантов и взаправду видел.

— И как, — Флосси подалась вперёд, — они действительно все протухшие, в трупных пятнах, с костяными пальцами и в балахонах со звёздами, как Маврик говорит?

— Врёт ваш Маврик и не краснеет, — поморщился Снорри, — ты вот встретишь некроманта на улице и ни за что не догадаешься, что он зомби поднимает по ночам. Кстати, с трупными пятнами — это как раз зомби и есть. Гадкая штука, скажу вам честно. А некромант, он просто обыкновенный человек и всё.

Ему сразу вспомнился дедушка Ноди, благообразный старец с долгой ухоженной бородой, который мог часами рассуждать о философии, природе вещей, и угощал замечательным миндальным печеньем, которое пёк по особому рецепту повар-мертвяк. Что несколько отбивало аппетит у тех, кто это знал.

Тётушка Рози назвала охранников господина Парка бандитами, Снорри зацепился мысленно за вылетевшее слово и решил порасспросить поподробнее. Конечно, он продолжал считать поход сюда пустой затеей, но отработать следовало по полной. Поэтому он, смущённо улыбаясь, попросил вторую чашку чая. Нет ничего лучше для доверительной беседы, чем невинное застолье. Гномка с удовольствием налила гостю, а заодно себе и Флосси, варенье тоже нашлось.

— Вот всё собирался вас спросить, что из себя представляет ваш хозяин, — Снорри шумно отпил и засунул в рот почти целую плюшку, щедро намазанную вареньем, — не хотелось бы вслепую наниматься.

Тётушка Рози помолчала немного, потом проговорила:

— Чего это мы за пустым чаем сидим? Гость наш продрог, ещё и заболеть может, давай-ка, девочка, мы ему джина нальём.

Флосси зыркнула на дверь:

— А вдруг длинноносая придёт?

— На кухне я хозяйка, — веско проговорила гномка, — сама решаю, кому чего налить, и когда. Доставай. Ты, Снорри, извини, настоящей подгорной водки нету, зато джин отменный, я сама летом варила.

Снорри догадался, что повариха попросту хочет избежать разговора о хозяине, поэтому и предлагает выпить.

— Покорнейше благодарю, — поклонился он с солидным достоинством молодого старичка, — нальёте джин, выпью джин.

Флосси выставила на стол три стакана и вытащила из буфета пузатую бутыль коричневого стекла.

— Кому это ты третий стакан поставила? — вскинула рыжую бровь тётушка Рози, — уж не для миссис ли Дотс?

— Вот ещё! — Флосси уселась за стол, — для себя, естественно.

— Для себя? — переспросила гномка, будто плохо расслышала ответ, — а тебе, милочка, никто джину не предлагает и наливать и не собирается. Был бы эль, я бы подумала, а крепкое не для тебя.

Флосси вспыхнула до корней золотистых волос и проговорила:

— Не позорь меня перед гостем, я уже взрослая и могу пить джин вместе со всеми.

— Может, ты и взрослая, — сказала гномка голосом, не обещающим ничего хорошего, — только джин ты ни от меня, ни при мне не получишь. Зато чай можешь себе наливать без ограничения.

Девушка обиделась, но смолчала. Она с равнодушным видом следила за тем, как гномы чокнулись и выпили по порции джина. Снорри крякнул, утёр картинно усы и похвалил напиток. Тётушка Рози разулыбалась и принялась делиться секретами замачивания пшеницы, подробно рассказывая, сколько нужно класть ягод можжевельника. Флосси стало горько от несправедливости. Не то чтобы она страшно хотела выпить джина, она его пробовала: гадость жгучая и горькая, гадость как есть. Просто нечего перед симпатичным парнем её малолеткой выставлять. Эльфийка поджала губы и вклинилась в разговор:

— Вы, Снорри, господином Парком интересоваться изволили, так вот я скажу, мужчина он с характером, прижимистый, но жалование платит исправно. Да и вашего брата, гнома, не чурается. Вон сколько гномов в охране. Но странности свои у него имеются… — Флосси сделала глубокий вздох перед тем, как во всех подробностях расписать странности молодого хозяина.

Но продолжить ей не удалось. Кухонная дверь открылась, и на пороге возникла миссис Дотс, надо заметить, со свеже напудренным лицом. Одного беглого взгляда ей хватило, чтобы понять, что в её отсутствие на кухне начались форменные безобразия: приблудный гном по-свойски устроился за столом и уплетает плюшки, которые Рози напекла хозяину к ланчу. Особенно бывшую домоправительницу возмутила бутыль с джином, что красовалась в середине стола и уже осушенные (возможно, и не единожды) стаканы.

Тонкие брови миссис Дотс самопроизвольно сдвинулись к переносице, и она проговорила, срываясь на крик от возмущения:

— Что это вы тут вытворяете? Пьянствуете запасами хозяина! Кого ты поить вздумала, старая дура? Не успел через порог переступить, а ему уже, нате пожалуйста, кормёжка дармовая и выпивка. Мало того, — она повернула лицо с покрасневшим от возмущения длинным носом в сторону замершей на стуле Флосси, — болтливая соплячка язык свой распускать вздумала.

Миссис Дотс шагнула к столу.

— Запомни, дорогая моя, крепко-накрепко запомни: обсуждать господина Парка нельзя даже со мной или Рози. При посторонних пускай твой поганый язычок прилепится к гортани, иначе быстро окажешься за воротами особняка с рекомендациями, поглядев которые, тебя в порядочный дом полы мыть не возьмут.

— Ишь раскипятилась, — усмехнулась тётушка Рози, демонстративно наливая джин себе и гному, — ты давно здесь не домоправительница. Коли забыла, я тебе это напомню. Кухня в моём ведении. Кому что наливать и подавать, определяю я. — Гномка со вкусом выпила, и, не утруждая себя закусыванием, продолжила: — ты, Дороти, можешь сколько угодно кипятиться, брызгать слюной, орать, можешь даже пойти и доложить господину Парку. Я знаю, ты это любишь. Но я знаю также и то, что мне он ничего не сделает, потому что для очередного приёма гостей нужно будет готовить еду, и без меня ему в этом не обойтись.

— В Эльферерри полно рестораций и трактиров, где готовят получше тебя, — огрызнулась эльфийка, — закажем, они и принесут, и посуду ещё после помоют.

— Ага, — согласилась Рози, — приготовить-то они приготовят и доставят, и уберут, тут я согласна. Но вот станет ли господин Парк оплачивать все эти услуги? Не думаю, что твоё предложение придётся ему по вкусу.

Миссис Дотс поджала и без того тонкие губы, чувствовалось, разговор о расчёте поварихи у неё с хозяином уже был. Поскольку никаких возражений ей в голову не приходило, она обратила своё внимание на Снорри, доедающего удивительно вкусные пышки.

— Поднимай свой зад и выметайся отсюда, — свирепо проговорила она, с откровенной неприязнью глядя на гнома.

— Дак, я управляющего вашего, Рагнара, жду, — Снорри утёр пышные усы от остатков варенья и уставился на эльфийку честными светло-карими глазами. Обычно, такой открытый и честный взгляд производил благоприятное впечатление. Снорри был симпатичным парнем и вызнал этот приёмчик ещё в юности, многократно проигрывая его на бабушках, тётках и прочих особах женского пола, но старшего возраста.

На миссис Дотс взгляд Снорри не произвёл ровным счётом никакого впечатления, точнее, впечатление, конечно же, было, только негативное.

— Убирайся на улицу, там и жди, — процедила бывшая домоправительница, сощурившись, — или с конюхом посиди, коли он собак на тебя не спустит.

Вальеры с крупными лохматыми псами с неопрятной клочковатой серой шерстью гном заприметил ещё при входе. Тогда ему подумалось, что господин Парк относится к ярым приверженцам псовой охоты, раз держит животных в таком количестве.

— Может, управляющий уже вернулся? — с надеждой проговорил Снорри, вставая, — не окажет ли мне любезность почтенная миссис Дотс, и не взглянет ли, на месте он али нет?

Идея попросить миссис Дотс оказать любезность сработала. Впалые щёки эльфийки покраснели, не смотря на приличный слой пудры, она набрала полную грудь воздуха и выпалила:

— Делать мне больше нечего, как всяким проходимцам бородатым любезности оказывать! Сам, поди, не развалишься, ноги не отсохнут, сходи и глянь, на месте ли бездельник Рагнар. Я ему не сторож, и делишками его паршивыми не интересуюсь.

Снорри только этого было и надо. Возможность прошвырнуться по дому господина Парка, разнюхать, составить представление о нём, вот к чему он стремился, выпивая (пусть и не без удовольствия) чай с вареньем и плюшками.

— Хорошо, хорошо, — гном пятился к двери, ведущей во внутренние покои, — вы не волнуйтесь так, просто расскажите, как мне каморку управляющего сыскать.

— По коридору до конца, там повернёшь налево, — пояснила тётушка Рози, — в тупичке дверь по торцу, как раз его и будет. Только, ради всех богов, не ходи на хозяйскую половину, неприятностей после не оберёшься, — она сморщилась, демонстрируя природу возможных неприятностей.

— Именно, — поддакнула миссис Дотс, уже вновь напустившая на себя вид неприступной домоправительницы, — господин Парк чужаков на дух не переносит. Даже не знаю, что он с тобой в этом случае сделает, — она мечтательно склонила голову на плечо, предполагая, вероятно, что хозяин освежует нежданного гостя или просто стукнет по голове совком от камина.

Снорри заверил присутствующих, что не собирается ни сном, ни духом забираться на господскую половину, поблагодарил за угощение и ретировался из кухни.

Натурально, искать управляющего он не собирался, не нужен был ему Рагнар, и всё тут. Однако по тупиковому коридорчику гном прогулялся, убедившись, что дверь в конце коридора заперта на ключ.

После этого Снорри, ступая как можно бесшумнее, не смотря на тяжёлые гномские башмаки, повернул направо и шустро поднялся по лестнице на второй этаж. Нужно заметить, что особняк господина Парка никак не вязался с представлением гнома о доме преуспевающего горожанина, который устраивает известные на всю столицу ассамблеи с высокопоставленными гостями, маскарады и праздники. По крайней мере та часть дома, куда Снорри попал из кухни поражала запустением: пыль не вытиралась неделями, многие двери оказались запертыми, в коридоре стоял какой-то неприятно спёртый запах, какой бывает, если долго не открывают окон. Обветшавшие деревянные панели, кое-где откровенно источенные древесным червём, тоже уюта не добавляли. Пара комнат оказалась не запертой, но там гном обнаружил лишь старую изломанную мебель и сундуки с платьем, вышедшим из моды десятилетия назад. Окна в коридоре были не мытыми, а портьеры — пыльными.

Пока Снорри гадал, почему господин Парк рассчитал почти всю женскую прислугу и привёл собственный особняк в подобное запустение, коридор вильнул, выводя гнома в небольшую гостиную с засыхающей пальмой в деревянной бадье. На звук шагов Снорри отворилась одна из дверей, и оттуда высунулся худой до болезненности эльф в шикарном домашнем халате с вышитыми драконами.

— Ты кто такой, — недружелюбно поинтересовался незнакомец, тыча в Снорри длинным чубуком трубки, — какого дьявола шатаешься по моему дому?

Снорри понял, что этот мужчина с глубокими залысинами, впалыми щеками, на которых пламенели пятна болезненного румянца, и есть пресловутый господин Парк. Гном пожал плечами и ответил с самым невинным видом:

— Я к вам охранником наниматься пришёл, меня к управляющему Рагнару отправили, а я заплутал.

По лицу господина Парка было прекрасно видно, что он ни на йоту не поверил незнакомому гному. Эльф скрылся за дверью, а через мгновенье выскочил в гостиную с обнажённым клинков в руке.

— Шпион, — крикнул он, — охрана! Сюда, здесь лазутчик! — он угрожающе двинулся на Снорри.

— Мужик, ты чего? — гном отступил на шаг, — какая охрана, я сам к тебе в охранники метил, а ты на меня с мечом кидаешься! Что я такого сделал?

— Что сделал? — переспросил господин Парк, сощурив глаза, — разнюхивал, шпионил, вот что! А с такими, как ты у меня разговор короткий, — эльф сделал красивое фехтовальное движение, которое, наверняка, долго разучивал, — порежу тебя на кусочки, вот что я с тобой сделаю.

Снорри разозлился, он не привык, чтобы на него всякие там полоумные эльфы с мечами ни за что ни про что кидались. Вытащить свой цвайхендер в заставленной мебелью маленькой гостиной он бы не сумел, но с господином Парком можно справиться и так.

Когда эльф, проведя хитрый по его представлению финт, атаковал, Снорри чуть пригнулся и перетёк вправо. Как и большинство фехтовальщиков, тренировавшихся с партнёрами приблизительно своего роста, Парк целил в грудь эльфа, поэтому гном без помех прошмыгнул под клинком и саданул со всей силы господину Парку коленом в промежность. Эльф мгновенно согнулся пополам, хватая ртом воздух и надсадно хрипя. После этого Снорри хорошо так приложил Парка снизу в челюсть, тот обмяк, выронил меч и кулём рухнул на пол. Глаза его закатились.

Снорри воровато оглянулся по сторонам и втащил бесчувственного мистера Парка в комнату, из которой тот недавно выскочил. Комната оказалась кабинетом с книжными стеллажами вдоль стен, старым письменным столом из потемневшего от времени красного дерева и совершенно неуместной кушеткой полосатого ситца. Именно на эту кушетку и уложил гном не в меру ретивого хозяина дома, постаравшись придать ему позу небрежно раскинувшегося в послеобеденном отдыхе человека.

Раз уж наняться охранником в особняк по улице Уходящего солнца не удалось, невольному вторженцу оставалось лишь обыскать кабинет, к чему Снорри и приступил после того как, аккуратно прислонил оброненный эльфом меч возле кушетки. На письменном столе ничего интересного не нашлось: стопкой лежали сегодняшние вскрытые письма, банального бытового содержания, какие-то приглашения, изъявление благодарности, одно признание в любви, причём весьма фривольного содержания на благоухающей розовой бумаге, и всё. Ровным счётом ничего, что могло бы помочь в их деле. Тогда гном перешёл к секретеру, примостившемуся в углу возле умирающего от жажды комнатного дерева. Видимо господин Парк совершенно им не интересовался, а слуги поливали дерево с резными листьями по большим праздникам. Секретер оказался запертым. Снорри выругался себе под нос, хотел сперва разворотить замок мечом господина Парка, но подумал об Осокоре и его отношении к столь грубым, но эффективным, методам, вздохнул, помянул неприличным словом бессознательно лежащего эльфа, и пошёл искать ключ в карманах его шёлкового халата. В карманах господин Парк держал несвежий носовой платок, крошки табака, скомканный листок бумаги, на котором размашистым почерком был написан список продуктов с проставленными справа ценами и записную книжку в залоснившимся замшевом переплёте с малюсеньким карандашиком, прикованным цепочкой к корешку. Положив всё, кроме крошек назад, Снорри с жадностью ухватился за записную книжку (всё равно ключа от секретера в наличии не было). Но гнома ждало разочарование: странички оказались заполненными какими-то непонятными записями из букв, точек, запятых и цифр. Владелец не пожалел сил, чтобы зашифровать свои записи от посторонних любопытных глаз. Снорри припрятал книжицу в карман, решил оставить секретер в покое и осторожно, с оглядкой покинул кабинет.

Ввалившись на кухню, он застал всю прежнюю женскую компанию в полном составе. Флосси бездельничала, вяло протирая серебряные ложки, миссис Дотс с серьёзной миной пила кофе, а тётушка Рози фаршировала фазана.

— Ну как, — гномка улыбнулась Снорри, как хорошему приятелю, — нашёл Рагнара? Взял он тебя?

— Увы, — сокрушённо развёл руками гном, — не дождался я его. А время меня торопит в ещё одно место, поручение у меня имеется от дядюшки моего, как раз к полудню и должен быть, аки штык. Так что, дамы, я покидаю вас, а с Рагнаром я завтра или послезавтра увижусь, деньжата у меня имеются, перекантуюсь день-другой.

— А хоть бы и совсем не приходил, не заскучаем, — значительно, в пространство заметила миссис Дотс, — по мне чем ты дальше, тем лучше.

Гном пропустил мимо ушей ядовитое замечание, поблагодарил за угощение и откланялся.

Всю дорогу до гостиницы он думал о том, как лучше рассказать Осокорю о своём провале. Конечно, мистер Парк оказался, как Снорри и предполагал, пустышкой, но дело он провалил, чего уж тут говорить. Вместо того, чтобы наняться охранником и спокойно следить за объектом, гном ввалился к нему без приглашения, побил, а в довершение всего спёр записную книжку из кармана. Вздыхая, он съел по дороге пирожок с почками, но убедительного объяснения своей глупой выходке так и не придумал.

Осокорь и Ноди развлекались игрой в нарды, гном сильно сомневался, что хоть в одной гостинице Эльферерри сыщется доска, фишки и кости, получалось, Ноди приволок всё с собой. Когда гном появился, они сразу перестали играть и отложили доску.

— Ну как? — с нетерпением поинтересовался Осокорь.

— Хреново дело, — честно признался Снорри, швыряя меховую куртку на кровать, — сплоховал я, как есть сплоховал.

И он, не дожидаясь расспросов, подробно, во всех деталях описал свой неудавшийся визит на улицу Уходящего солнца. Закончив, гном выложил на стол трофейную записную книжку.

— Пустой он, — резюмировал Снорри, — говорил ведь вам, я печёнкой чуял, что зря только время потеряем. Дом захламлённый, запущенный, не похоже, что там приличное общество собираться может. Зато на бандита этот господин Парк очень даже тянет: охрана из гномов, собаки злющие в специальных вольерах во дворе, да и сам хорош, увидал незнакомую рожу и с мечом накинулся. Приличные господа так себя не ведут.

— Может ты и прав, Снорри, — проговорил бард, листая покрытые непонятными письменами листки, — но с этим эльфом явно что-то нечисто. Шифр интересный, — он протянул записную книжку Осокорю, — посмотри, под буквами, похоже, спрятаны имена, а цифры, возможно, суммы, которые были получены. Чёрточки и кружки в конце — даже не знаю что, может даты, а может, и что другое.

— Сможешь разобраться? — Осокорь вернул книжку Ноди.

— Попробую. Мне ещё какая-то магия здесь чудится. Погляжу, помозгую. Думаю, день-два мне хватит.

— А ты, друг мой Снорри, порядком напортачил, — клирик в упор посмотрел на гнома, — даже не ожидал от тебя. Если б Дурында так себя повёл, я бы понял, неопытность в карман не спрячешь. Но чтоб ты, фронтовик, разведчик, слонялся по чужому дому без прикрытия, это, я доложу, прокол, промашка.

— Дурость и наглость самоуверенного юнца, — констатировал Ноди, — он видите ли печёнкой почуял. Грош цена твоим предчувствиям.

— Ага, — вскинулся Снорри, — когда в Кумее в то ущелье лезли, я тоже печёнкой чуял, а меня не послушали. Еле ноги унесли, а Ноди вообще одну, — он прекрасно помнил, как бард потом месяц хромал, а без магии вообще мог потерять стопу.

— Да тогда, в Кумее, ты был прав, — отозвался Осокорь, — я также могу назвать ещё несколько подобных случаев, а в десятках других ты ошибался. Вся сложность в том, что ты сам не можешь отличить истинное прозрение от подозрения, собственной уверенности и ложных предчувствий. Так что по господину Парку продолжаем работать. Ты ему на глаза попадаться не должен, даже близко к особняку не подходи. Возможно, этот эльф и преступник, но за ним есть и ещё что-то. Например, вот эта записная книжка.

— А проникновение Снорри он скорее всего спишет на своих недругов, — сказал Ноди, — не даром же боится, что за ним шпионят. В общем, навредил ты Снорри несильно. Но, может, даже польза от этого будет.

— Да?

— Господин Парк задёргается, ведь записная книжка пропала, начнёт как-то действовать и наделает ошибок. А мы тут, как тут.