Том 1 ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ. Глава 2

***1***

Успокоившись, он подумал о том, сколько времени прошло с тех пор, как Андерс мог в последний раз улыбаясь встречать лучи рассветного светила. Редрик встал с мыслью, что надо чем-то накрыть останки, но понял, что это плохая затея. Он тупо поплелся обратно в кампус.

Зайдя в гостиницу, Ред обнаружил отца. Тот стоял перед лестничным пролетом, уперев руки в бока.

—  Проснулся-таки, — тихо сказал Редрик.

—  Ох, ты цел, — Лоуренс дернулся, но облегченно выдохнул, увидев сына. — Что здесь произошло? — спросил он, обводя руками следы ночных событий. Вместо Реда ответила Валенсия:

—  Чудовище встретило большее чудовище, — сказав это, женщина снова уставилась в одну точку. Лавочник потер шею.

—  Не понимаю… И что с Симоном? Он не реагирует, как бы я его ни тряс.

—  К нам заехал Странник, и теперь у нас нет третьего этажа. А Симон — мертв, — зачем-то с упреком сказал Ред. Будто его отец мог что изменить.

—  Вот мать же-ж, перемать. Думал, приснилось. Это все Странник натворил? — бурчал Лоуренс, дергая низ и без того мятой рубахи.

—  Ты вообще многое пропустил, — заметил Редрик. — Разрушения — его работа, но Симон умер сам.

—  Что, прям так, взял сам и умер? — нервно переспросил отец.

—  Поверь, пап, эта ночь была самой странной и страшной из всех… — Ред начал снова дрожать. Лоуренс подошел и приобнял сына за плечи, успокаивая.

—  Но она прошла, все будет в порядке.

—  Хорошо бы, — буркнул Редрик, глядя себе под ноги.

—  А где этот чурбак с ушами? — оглядываясь спросил Лоуренс, меняя тему.

—  Я не видел его.

—  Он в софе, — сказала Валенсия.

—  Как в софе? — тупо переспросили они в один голос.

Ред глянул на диванчик в углу комнаты. Седельная подушка была раздута и шевелилась. Лоуренс бросился на кухню и схватил нож. Подбежав к дивану, он сделал большой разрез и, словно фокусник кролика, вытащил за уши отхаркивающего вату гремлина.

Лавочник поставил Гизмо на пол. Тот согнулся и откашлял кусок набивки. Хоть тела у гремлинов и маленькие, но головы, а соответственно и рты, у них просто огромные. Выхарканный ком набивочной ваты был размером с полбуханки хлеба.

—  Такая теснота, даже для меня перебор, — кашлял отплевываясь гремлин.

Парень отметил, что багровый кардиган оттеняет не пойми каким образом появившуюся бледность на чешуе бурого гремлина. Откашлявшись, Гизмо оглядел Реда с отцом. Увидев застывший на их лицах вопрос, он стал тараторить:

—  Он просто ввалился. Я ему кричу: «Куда, земляк?», а он мне: «Чего орешь, недомерок, люди спят». Ну я и сказал, какие люди спят с его мамашей. Потом смотрю, а он в белом весь, глаза черные, как уголь, — он показал на свою одежду, а затем выпучил глаза. — Я уже зажмурился — молю предков о местечке рядом с ними. Но слышу — говорит, мол, мне повезло, что он перекусил по дороге. Открываю глаза — вижу только потолок. Понимаю, что лежу, не на диване, а в нем, — гремлин потыкал в софу. — А он уже склонился надо мной, говорит, мол, на потом меня оставит и накрыл сверху половиной подушки. Чувствую, что ткань будто снова срастается — жуть, — он отдышался. — Страшно. Дышать нечем. Но меня спасла магия предков…

—  Ты магией владеешь, что ли? — перебил его Лоуренс.

Гизмо важно надулся:

—  Любой гремлин может обратиться первородной породой, из которой вышли его предки.

—  Вгоргулился… неплохо, — присвистнул Лоуренс.

—  Это не так называется, — чуть ли не запищал Гизмо.

—  Ты чего дергаться-то начал? — проигнорировал замечание Лоуренс.

—  Вас услышал, — просто ответил гремлин.

—  Понятно. Понятно, что ничего не понятно, — проговорил лавочник.

Снаружи раздалась серия хлопков. Лоуренс схватил сына выше локтя и наклонился к его уху:

—  Я знаю, что это за звуки. Это — порталы, порталы ополчения, — шептал отец в ухо сыну. — Что бы ни спросили — не лги, у них всегда провант в отряде, ложь он сразу заметит.

Лоуренс оттащил ошарашенных Редрика и Гизмо вглубь помещения. Послышалось ржание коней, топот ног, ругань и командные выкрики.

В дверь влетели трое вооруженных людей в милицейской броне. Они остановились на входе. Центральный буравил взглядом Гизмо, пока остальные энергично осматривались.

На двоих были шлемы, напоминающие широкополые шляпы — айзенхуты, на третьем, что стоял по центру — бацинет с козырьком, но без забрала. В остальном они были одеты одинаково: бригантины с гербами империи и королевства и синим щитом ополчения в центре.

На наплечниках виднелись лычки, у центрального — капральские, у двух остальных — рядовые. На руках — краги с налокотниками и кожаные перчатки с шипами на костяшках. На ногах — окованные сапоги с шипованными носами.

«Идеально для выбивания дури из уличной шпаны», — подумал Редрик.

Под броней — стеганые серые поддоспешники и легкая тканевая одежда синевато-серого цвета: просторные брюки и безрукавки. Рядовые сжимали в руках по лучевой аркебузе со штыком, сержант держал ладонь на рукояти палаша с закрытой гардой. На поясах у бойцов висели окованные дубинки, а у капрала еще и пистоль.

Это были относительно молодые люди, крепкие и крупные. Рядовые были похожи, будто близнецы, и имели широкие и ушастые стереотипные лица сельских жителей.

У капрала же было худое скуластое лицо с парой мелких шрамов на левой щеке. Из-под подшлемников у рядовых бойцов выбивались русые волосы, что выдавало в них уроженцев центральных регионов королевства.

Капрал отвел взгляд от гремлина и оглядел людей. Затем спросил:

—  В здании есть еще кто-либо? — у него был звучный, высоковатый голос.

—  Нет, только мы четверо, — энергично замотал головой Лоуренс, затем бросил взгляд на дверь в лавку. — Еще мертвец в помещении магазина.

Капрал проследил за взглядом Лоуренса и недовольно сощурился.

—  Ясно, вы — гражданские, отойдите, — указал он рукой на стену с окном, у которого сидела Валенсия. — Бруно, оставайся тут. Рори, за мной.

Капрал и рядовой Рори быстро перешли из гостиницы в лавку. Пару минут там провозившись, капрал приказал Рори охранять помещение магазина, а сам вышел, держа в руке белую книжку и тихо ругаясь.

Проводив взглядом капрала, рядовой Бруно посмотрел на работников кампуса. Не заметив ничего опасного, он, пожав плечами, позвал Рори:

—  Братуха, ты чуешь?

—  Чую, твои потные портянки я их аж сюда чую, — отозвался Рори, высовывая голову из двери.

—  Та ты не шуткуй, трупак же в доме, нас же мама вчила, что так не гоже.

«И правда — братья», — подумал Ред.

—  Та, то я от нервов. Только вернулись с дома, вроде увал еще, а тут бац — трупы, порталы, странники-говяники.

Услышав последнее словосочетание Бруно побледнел.

—  Тише будь, репоголовый, он же может быть где угодно, — зашикал он на брата.

—  Та байки то все, я его всего раза два видел. И оба раза сидел он как нормальный людь в шинке, даже культурно пил.

—  Так я ж с тобой был в тех патрулях.

—  Ну дык тем более, чего кипишуешь, братка?

—  Ладно. А что за мертвяк? — спросил Бруно, сделав полшага вперед.

—  Не знаю, Гоббс только матюгался, но дядька здоровый, как бугай, и какой-то знакомый, — сказал Рори почесав над бровью.

—  В смысле? — переспросил Бруно.

—  Та не знаю, увидел и сразу что-то начало гудеть в башке. Но кто — непонятно, — братья притихли и задумались.

—  Это был купец, из вольных — Симон… Луковица, — решившись сказал Ред. Лоуренс пошевелил рукой, будто хотел одернуть его, но похоже передумал.

—  Это кто? — переспросил Рори. Но тут Бруно с лязгом, чуть было не сбив с головы шлем, врезал себе ладонью по лбу.

—  Так это ж, помнишь нам год по шесть было, нам маршрутного сменяли. Так на него-то и сменяли, года два через село наше ездил.

—  А-а-а… — протянул Рори. — Помню, — он посмотрел на Редрика. — Дядька батьке нашему капли цветные привез. Так батька Бруно их прокапав и наконец смог нас выразнять.

Ред взглянул в лица обоим братьям. И правда — у Рори глаза были зеленые, а у Бруно — фиолетовые, словно сливы.

—  Ничего себе, так решение. А шапки вам разные батька ваш дать не мог, ну или что-то вроде того? — к разговору присоединился Лоуренс.

—  Та было дело, все равно путал, — ответил Бруно.

—  А тут выложил деньгу серьезную, дык и запомнил навсегда, — вместе загоготали бойцы. Ред расслабился. Больно уж добродушными показались ему братья.

С улицы донеслись приближающиеся звуки быстрых шагов. Братья притихли. В помещение поочередно вошли восемь человек. Двое рядовых стали по обе стороны от входа. Капрал Гоббс, зайдя, сразу махнул Бруно, вместе они пошли к двери в лавку. За ним вошли еще двое, сержант в морионе с алебардой и высокий мужчина в полном доспехе черного рейтара с плюмажем из пары больших изумрудных перьев — сержант-кавалер.

Первый стал на караул около Реда с остальными. Кавалер же, бросив на них быстрый взгляд из вертикальных прорезей шлема, убрал руку с рукояти меча — чего-то среднего между палашом и длинной рапирой. Он расслабленно облокотился о стену у входа в лавку.

Последними зашли трое офицеров, встав посреди комнаты. В отличие от формы простых солдат, одежда офицеров сильно разнилась.

Человек слева был среднего роста, плотный и молодой. Одет он был в трехчетвертной латный доспех с выгравированными гербами. Слева, на пластине, защищающей подмышку, был приклепан щиток лейтенантского шеврона. Голову лейтенанта закрывал бургиньот с длинным задранным козырьком и сложенным забралом-бувигером. На поясе висела пара украшенных пистолей и сабля.

С легким загаром, открытое и честное, его лицо сразу вызывало доверие. Карие глаза лейтенанта светились, словно у человека, которому после долгого застоя подвернулось что-то интересное.

Человек справа носил серо-синюю мантию, с покроем на манер длинного тренча с высоким воротом-стойкой. На мантии виднелись как капитанские погоны, так и непонятные Редрику крупные вышитые символы. На голове человека была шляпа того же цвета, что и мантия. Широкие поля этой шляпы были слегка загнуты по бокам, но не так сильно, чтобы перестать скрывать лицо хозяина. В тени, что скрывала черты человека, различались только голубые глаза. Сам незнакомец был долговяз и, этого не могла скрыть даже мантия, очень худ.

По центру стоял полковник, об этом говорили погоны на армейской шинели. Он вовсе не надел никаких доспехов. Под шинелью были видны брюки, заправленные в высокие сапоги. На поясе справа — кобура с на удивление небольшим пистолем. Заходя в здание, полковник снял свой украшенный резьбой барбют с прикрепленной фуражкой и отдал его лейтенанту.

Ред опешил. Эльф, но не маленький и щуплый, как те, кого он видел раньше. Перед ним стоял, если так можно выразиться, «старый» эльф. Лоуренс в свое время приложил много усилий к ликвидации безграмотности сына по всем возможным вопросам, включая расовый. Так что Ред был уверен, что перед ним стоит не полуэльф или другой метис.

Эльфы обычно ростом не превышают метра шестидесяти, но они, как известно немногим, никогда не перестают расти. Этот эльф был на полголовы выше отца Редрика, в котором были все метр девяносто. Даже вопреки надетой шинели было видно, что полковник хорошо сложен, но в то же время строен. Он держал свои руки за спиной, но Ред успел заметить их внушающую длину.

Парень, взглянув в лицо эльфа, невольно проникся уважением. Никто точно не знал, с какого возраста эльфы начинают седеть, но точно не с первой тысячи лет, да и процесс этот нереально долог, так что никем четко не зафиксирован, даже самими эльфами.

Полковник носил зачесанную назад гриву длинных волос — полностью седых волос. Седыми были и брови. Даже его, как и у всех эльфов, красивое и молодое лицо с тонкими чертами было будто лишено пигмента.

Радужки его глаз алели, словно кровь. Они будто светились по контрасту с белыми ресницами. Но уважение вызывало другое.

Шрамы, серебряные и розовые отметины покрывали каждый сантиметр белой кожи. Сотни маленьких. Множество крупных: через левую ноздрю, пара поперек рта с бесцветными губами, крестовидный шрам на подбородке, длинный от виска ко лбу.

Были еще пара огромных: похожий на следы когтей на правой стороне лица и идущий от переносицы вверх и вправо, оставляющий залысину. Оба острых длинных уха были свернуты, как у борца, а левое еще и частично откушено. Но несмотря на все это, образ полковника не вызывал мыслей об увечности либо уродстве.

«Долгая жизнь всегда оставляет следы», — подумал Ред.

Человек в бургиньоте отдал эльфу книжку Странника и шагнул вперед.

—  Приветствую. Я — лейтенант Лонгтон, из центрального управления. Я являюсь заместителем полковника по делам с общественностью, — представился он.

Редрика несколько удивило, что лейтенант занимает столь высокое место. Лоуренс, а затем и все обитатели кампуса следом, представились, как того требует протокол.

—  Надо же, ай да Странник. Теперь у меня полная коллекция. Не зря мы сюда вылетели, лейтенант, — неожиданно сказал эльф, медленно листая книжку.

—  Прошу прощенья?

—  Я ее давно искал — это последняя новелла из серии «Танец, что кружил опавшую листву», — многозначительно смотря на лейтенанта пояснил полковник.

Человек в манти, поднявшись на носки, заглянул в книгу через плечо эльфа. Рейтар тихо заржал и достал курительную трубку из поясной сумы.

—  Этим бессмертным определенно нечего делать, — тихо пробурчал Лонгтон, отводя иронический взгляд от полковника.

—  Вы что-то сказали?

—  Я спросил, уверены ли вы, что книга принадлежит Страннику.

Эльф с секунду поколебавшись, приложил покусанный край книги к огрызку своего уха, затем вопросительно глянул на человека в мантии. Тот кивнул.

—  Уверен, — он опустил книжку, затем пристально оглядел гражданских. Пару раз переведя глаза с Лоуренса на Редрика и обратно, он скривился и закатил глаза. — Ладно, оставим формальности, я — Энвин Хир.

—  Полковник, начальник управы, — быстро уточнил Лонгтон.

—  Это — Анна де Мур, — указал он большим пальцем на человека в мантии.

«Женщина значит», — поднял брови Редрик.

—  Штатный провант, капитан, — снова уточнил лейтенант. Полковник раздраженно на него посмотрел, затем продолжил:

—  Как только я закончу с осмотром места происшествия — займусь вашими показаниями.

—  С моими показаниями могут быть проблемы, полковник Хир, — произнесла Валенсия.

—  Дамочка, оставьте свои гномские заморочки, я хоть и эльф, но моя работа в ваших интересах.

«Гномские?» — опешил Ред.

—  Нет-нет, не в этом дело, — Валенсия, отвернув платок, показала часть шеи. Ред из своего положения ничего не смог разглядеть.

—  Мои извинения, девочка, будь добра, — провант подошла к Валенсии.

—  Вы позволите? — она наклонилась и всмотрелась в шею маленькой женщины. — Очень крупная, — пробурчала она себе под нос.

Капитан выпрямилась и закатала правый рукав. Ред увидел довольно изящную ладонь с тонкими пальцами. Она быстро дотронулась до нескольких узоров на своей мантии, а затем сложила пальцы в непонятный знак.

Затем пристально всмотрелась в кончик своего указательного пальца. Тот через пару секунд засветился фиолетовым. Провант дотронулась им до шеи Валенсии. Обеих женщин затрясло, Анну в особенности. Непонятно, удержала ли бы она равновесие, если бы лейтенант не подскочил, чтобы помочь.

—  Мне так жаль, как такое могло произойти… — залепетала Анна немного сорвавшимся голосом.

—  Нет-нет, милая. Все в порядке, это дела прошлого, это не твоя боль — не твоя жизнь, — сказала уже пришедшая в себя Валенсия.

Маленькая женщина взяла руку девушки в свою и погладила. Сержант передал лейтенанту стул, тот усадил на него капитана. Провант с полминуты тяжело дышала. Но затем резко встала и начала поправлять одежду.

—  Прошу прощения, это… это было непрофессионально.

—  Ничего страшного, девочка, — сказал полковник Хир. — Ты поняла, что потребуется для этого случая?

—  Да, нужное оборудование у меня с собой.

—  Хорошо. Сержант Эшберн, проводите гражданских к залу совещаний.

Рейтар, так и не успевший набить трубку, оторвался от стены и слабо ударил себя кулаком в грудь в официальном жесте.

—  Да, и какой у вас табак? — спросил эльф, глядя на трубку рейтара.

—  Кост Лифлет, сэр.

—  М-да, слабенько, ну ладно. Вот набейте между делом и мне трубочку.

Порывшись в карманах, полковник передал сержанту свою трубку с кисетом. В последнем, судя по его виду, табака оставалось совсем мало. Сержант вгляделся в эмблему на кисете и покачал головой.

—  Дип Фьюм? — удивился рейтар. Старый эльф кивнул. — Его даже гномы больше не производят. От него же умирают, товарищ полковник.

—  Так в этом и смысл, сержант. Выполняйте.

—  Так точно, — снова ударил себя в грудь рейтар.

—  Лонгтон, девочка, за мной, остальным — вольно. Капрал, — обратился он к Гоббсу. — Чтоб к тому времени, как я закончу, местный участковый и Глава блокпоста были здесь.

—  Так точно, будут сэр.

***2***

Офицеры вошли в лавку. Ред смог услышать приглушенный возглас Анны: «В-великан...». Ей ответил полковник: «Нет, просто люди раньше были больше...».

—  Пройдемте, граждане… — произнес вставший перед дверью в лавку сержант Эшберн, но сразу замялся.

—  По коридору, налево и до конца, — тут-же подсказал ему Лоуренс.

—  Ну, в общем да — туда.

Освещения не было, так что немного потыкавшись в стены, они дошли до конца коридора. Сержант долго шарил по стене, но все же нащупал настенный масляный светильник, правда, на уровне пупка.

—  Кто так строит? Где окна?

—  Архитектурные решения наших мастеров были в ходу, когда проектировали эти здания, солдатик, — тихо сказала Валенсия.

—  Кстати, а почему вы скрывали, что вы гномка? — спросил Гизмо.

—  Гномиха, — поправил его Лоуренс.

—  Нет-нет, никаких секретов, просто никто не спрашивал.

«Действительно», — подумал Ред.

—  В темени такой ничего не найти, а в перчатках не нащупать даже трутницу — просто замечательные решения, — бурчал рейтар.

Молодые глаза Редрика быстро приспосабливались к темноте, так что он уже был готов вызваться помочь, но увидел нечто интересное.

Рейтар быстро тер пальцем по нагруднику, а затем сделал движение, будто растирает что-то между пальцами. Слегка обождав, он щелкнул ими. Из его указательного пальца вырвался не сильный, но довольно плотный сноп искр, как от точильного круга.

—  Так-то лучше, — сказал он, зажигая лампы по обе стороны от двери в помещение.

Коридор теперь был частично освещен. Стало видно, что тут не помешало бы провести влажную уборку. Лоуренс, пододвинув к двери несколько стульев, предложил Валенсии присесть. Женщина благодарно кивнула и аккуратно опустилась на краешек. Рядом приземлился Гизмо.

Он был такой мелкий, что даже не мог согнуть ног, сидя на человеческом стуле. Но он уже привык к такому. Отец с сыном синхронно приняли одинаковые расслабленные позы у стены напротив сержанта-кавалера. Началось ожидание.

Реду сразу стало невмоготу стоять молча. Он взглянул на то, как сержант Эшберн, с еще «горящим» пальцем, пытается набить себе трубку. Было видно, что задача хоть и усложнилась, но была ему привычной.

—  Простите, а вы сами маг? — обратился он к рейтару, когда тот, закурив прямо сквозь широкую вертикальную прорезь в шлеме, потушил палец, быстро им помахав. Эшберн хмыкнул:

—  Не-а, сам я не маг. Вот друг мой — был. Научил меня паре фокусов в свое время.

—  Так что, любой человек может научиться пускать огонь из пальца? — спросил Лоуренс со скептической интонацией.

—  Любой или нет, сказать не берусь. Но… — он сделал глубокую затяжку. Дым распространял терпкий сладковатый запах. От него, в сочетании с полумраком, Редрику стало необычайно спокойно, — …я, будучи младше еще твоего пацана, был пажом в благородном доме. Там жил парень — Томас, мой одногодка — младший из одиннадцати детей барона Эндера. Талантливый парень, не то что остальные его родственнички. Кроме разве что его брата Луи, тот его очень любил — харизматичный мужик, хоть и толстый. Томас как-то поспорил с художником, который был известен тем, что может нарисовать человека по одной фразе. Он описал своего брата, так: «Красивый, умный, с лицом человека, повидавшего все на свете». Буквально за минуты тот сделал набросок и показал Тому. «Да, это он...» — только и смог удивится тогда Томас. Он вывалил в тот день кругленькую сумму. Потом, правда, узнал, что тем художником был Странник, а он, как известно, написал почти все портреты, что висят в поместьях почти у всех дворян. И соответственно знал всех в лицо. Но у него уже обратно денег не попросишь… — он задумчиво похлопал себя по бедру. — М-да, что-то у всех первая встреча со Странником заканчивается скверно, — договорил он, снова делая затяжку.

—  Так история-то о каком из братьев? — Ред все же хотел узнать про магию.

—  А, да. Ему — Томасу, не светило ни кроха от отцовского феода, но парень был из пробужденных, вот его и отдали пройти подготовку в рыцари-маги, чтоб не околачивался в поместье, а служил государству. В Аусбрухе у семьи Эндеров нет поместья, стало быть приквартировали Томаса к академии, но благородных без челяди в такие места обычно не направляют, так что меня и вписали вместе с ним, как оруженосца.

—  И вы тоже учились, вместе с этим Томасом? — не удержавшись, перебил его Редрик.

—  Нет, конечно. Я носил его книжки, стирал, убирал, точил оружие… ладно, долго перечислять. Так вот, Томас был парень толковый, но имелся у него один заскок. Он говорил, что лучше уясняет материал для себя — разъясняя его другим. А так как рядом всегда был я, он не умолкая пересказывал мне лекции, даже заставлял с ним практиковаться, — он сделал долгую затяжку, поворошив табак прямо пальцем. — Скажу честно, я был очень рад этому, и хоть моим учителем являлся сопляк, такой же, каким был я, но это действительно принесло некоторые результаты. Как вы и могли видеть, — рейтар снова сделал затяжку.

—  И как, у него получилось стать рыцарем? — спросил Редрик.

—  Конечно, и не просто рыцарем-магом, а Красным Кавалером — рыцарем Цветов Волшебства.

—  Серьезно поднялся, сильно, сильно… — пробубнил себе под нос Лоуренс.

—  А вы как, держите с ним контакт? — с внезапным интересом спросил Гизмо.

—  Нет, — коротко ответил он.

—  Чего так? — переспросил гремлин.

—  Того что — внимательно надо слушать, жаба, — поднял голос рейтар, яростно запыхтев трубкой.

Гизмо недоумевающе хлопал одновременно и глазами, и ушами. Но тут в разговор вступила Валенсия:

—  Нет-нет, не сердитесь, солдатик. Маленький Гизмо еще плохо знает язык, — затем, посмотрев на гремлина, сказала. — У солдатика был друг — больше нет.

—  Он погиб? — уточнил Гизмо.

—  Не выводи человека! Вот закончится это все, я тебе уши-то надеру, научу манерам, — пригрозил Лоуренс, пнув стул, на котором сидел молодой гремлин, тот зашипел.

—  Да, погиб, — внезапно спокойно сказал сержант. — Погиб дома, в своей постели. Вся магическая сила и военная наука не спасет, когда твоя дорогая сестренка вдруг решает заскочить и пожелать спокойной ночи с ножом в корсете. Особенно когда отец семейства вот-вот отбросит копыта, а детишки заняты делением добра.

—  М-да, дворянское благородство в лучшем проявлении, — пробурчал Лоуренс. Рейтар сделал очередную долгую затяжку.

—  Нет, я долго прожил в их мирке. Они по большей части, правда, поступают благородно и стараются жить достойно. Воспитание, окружение, культ предков. Но все это и правда рушится, когда начинается дележ земли, титулов и прочих богатств, — все, даже Гизмо, задумчиво помолчали.

—  Меня Странник зашил в диван.

—  Чего-чего? — закашлявшись, переспросил сержант.

—  Он зашил меня в диван, сказав, что потом мной перекусит, — угрюмо уточнил Гизмо.

—  Жуть какая, ну как я и говорил — очень скверно, — сказал рейтар и заржал.

—  А у вас как было? — спросил гремлин.

—  Та, ничего интересного, он просто наступил мне на ногу в толпе.

—  И все?

—  Ну как, все… — Эшберн с силой топнул правой ногой, затем поднял ее и пошевелил. Ступня подымалась и опускалась в такт движению, издавая звук плохо смазанной дверной петли.

—  Ептыть… — тихо проговорил Гизмо. В коридоре послышались шаги.

***3***

Они принадлежали Лонгтону и братьям Бруно и Рори. Лонгтон крутил на пальце связку ключей, очевидно взятую на ресепшене, Рори же нес поднос с графином и стаканами, у Бруно в руках был квадратный сундучок, на котором лежала толстая стопка чистой бумаги. Остановившись возле двери, лейтенант задумчиво оглядел связку, там было штук тридцать ключей.

—  Этот, — протянул свою когтистую руку Гизмо, ловко выцепив ничем не примечательный ключ. Тот подошел. Лонгтон хмыкнул и толкнул дверь. Помещение зала совещаний было вытянутым и хорошо освещенным. Отделка и меблировка были добротными, но из последнего тут имелись только стулья и длинный массивный стол. Стекла оказались на удивление целыми.

—  Заносите, — коротко приказал лейтенант.

Братья торопливо вошли и стали подготавливать помещение. Лонгтон взглянул на Эшберна:

—  Сержант, вы что ослушались прямого приказа полковника? — грозно спросил он.

Тот даже закашлялся. Но потом, увидев широко улыбающееся лицо лейтенанта, что-то неразборчиво пробурчал и стал хлопотать над трубкой, что дал ему эльф. Редрик обратил внимание, что та была сделана из кукурузного початка.

—  Лейтенант, вот скажите. Я понимаю, «земели» хипиш подняли, все дела. Но зачем пол-околотка и заодно нас сюда погнали?

—  Думаю, когда капитан де Мур разбудила полковника, кинув ему в окно пачку отчетов от офтопатов, та прилетела ему прямо в голову. Так что в расстроенных чувствах полковник решил испортить утро всем, до кого успеет добраться.

—  Интересно, но такая переброска, это же дорого. Это же как… — рейтар с секунду помедлил, — …как банкет на свадьбе любимой дочери Абульского курфюрста организовать.

—  Не так пышно, но близко.

—  Как на это отреагировала казначей?

—  О-о-о, пока — никак. Все в обход нее, прямо со складов. Ну ничего, у полковника Хира, как вы наверно знаете, с ней нежная любовь, как-то порешают.

—  Ага, эта ведьма, словно робкая девица, просто жаждет показать красавцу полковнику, каков ее поцелуй на вкус. Это правда, что она во время сведения отчетности два года назад зашла к нему и плюнула прямо в рот?

—  Истинно так, только тише, полковник тогда, по своей привычке, прикемарил у себя в кабинете, так ничего и не заметив. Да и робости в их отношениях нет места, я слышал, что она — его бывшая.

—  Час от часу не легче, нашли друг друга. И им за такие выкрутасы даже не выговаривают?

—  А кто может?

—  Легат Ланий?

—  Его самый далекий предок еще был дикарем-варваром, да и к тому же под стол пешком ходил, а они уже грызлись. Это уже в порядке вещей, да и знаете вы этих древних. Одна старше здания управы, а другой вообще империи. Кого они послушают?

—  И то верно. Я вот даже не понимаю, зачем им вообще тут работать, — рейтар закончил набивать трубку и принюхался. — Ее еще не раскурили, а она уже пахнет горьким отчаянием.

—  Так и есть, напоминает о былых деньках, — сказал неожиданно появившийся в поле зрения Редрика эльф, забирая трубку у рейтара.

—  Благодарю, сержант.

Ред заметил стоящую за полковником де Мур.

«Эльфы и маги ходят бесшумно», — отметил для себя он.

—  Рад стараться, сэр, — ответил Эшберн, ударив в грудь кулаком.

—  Так, мелкие — первые, затем вы, Лоуренс, а в конце займемся вами, госпожа Штрек, — поочередно потыкал эльф трубкой в присутствующих гражданских. Затем галантным жестом пригласил прованта зайти в помещение. Та, опустив голову быстро вошла.

—  Лейтенант, пойдемте, а вы, Гупербельд, войдите после того, какбойцы покинут помещение, — офицеры зашли.

Из-за двери послышались недовольные восклицания капитана де Мур, а уже через минуту братья рядовые вылетели из зала и понеслись прочь по коридору.

—  Ну, да хранят меня предки, — сказал Гизмо, приложив руку с замысловато сложенными пальцами в религиозном жесте ко лбу. Затем, прижав уши к черепу, неуверенно зашел.

На протяжении минут десяти из-за двери не доносилось ни звука. Редрик решил для себя, что это опять нечто магическое. Он понимал, что идет следующим, поэтому стоял молча, перематывая в голове то, что произошло ночью. Валенсия обеспокоенно смотрела на него, а его отец и рейтар тихо обсуждали дела в столице. Дверь немного отворилась. Из-за нее бочком вышел, явно чем-то недовольный, Гизмо.

—  Иди, пацан, — только и сказал он.

Ред почувствовал, как большая ладонь похлопала его по плечу. Он посмотрел на отца. Тот ободряюще кивнул. Редрик вошел.

Закрыв за собой дверь, он глубоко вдохнул. Это была ошибка, парня пополам согнул кашель. Задыхаясь, он развернулся. Голова полковника была практически не видна из-за облака дыма. Лейтенант сидел с закрытым бувигером, а голова прованта, вообще была заключена в воздушный пузырь.

—  А гремлин не жаловался.

—  Они живут в гнездах над лавой, полковник, — искаженным из-за пузыря голосом сказала де Мур.

—  Ладно, парень, если тебе невмоготу — открой окно, — отмахнулся эльф.

Редрик кинулся к стене и чуть не выбил ставни. Он наполовину вывалился на улицу и тяжело отдышался.

—  Теперь иди садись рядом с капитаном, — услышав это, парень повернулся и увидел приближающегося полковника, а с ним и «облако смерти».

Ред бочком, под стеночкой, просочился в противоположный край помещения и занял предложенное место.

Провант проделала круговое движение рукой, а затем звучно ударила по столешнице. Порыв ветра невероятной для помещения силы выдул весь дым из комнаты. Пузырь на голове капитана беззвучно лопнул, а вот лейтенант с лязгом опустил бувигер и жадно вдыхал воздух побелевшими губами.

—  И как старый курит эту дрянь? — просипел он.

—  Что вы сказали? — переспросил курящий в окно эльф.

—  Я попросил Редрика начинать давать показания.

—  Ладно. Начинай с прошлых суток, парень, но опусти несущественные подробности.

—  Можешь выпить воды, если хочешь, — предложила капитан.

Редрик, воспользовавшись предложением, начал рассказывать о событиях прошлого дня. Он заметил, как магесса медленно ведет рукой над листом бумаги. Анна держала что-то похожее на большую перечницу, из которой высыпался черный порошок. Он быстро собирался в слова, которые, в свою очередь, с шипением вплавлялся в бумагу. Шрифт выглядел как в большинстве книг, что прочитал Ред. Он запнулся, но извинился и продолжил.

На моменте с приходом отца лейтенант ввернул комментарий, что забулдыги всегда накидываются втроем. А с уходом Лоуренса его место скорее всего занял местный участковый. Это могло быть причиной того, что тот ничего не предпринял.

—  Как появится, заколдуй его от синьки, девочка, — ответил на это полковник.

—  Это не входит в мою компетенцию, сэр.

—  В те времена, когда не было еще вашей академии, вас было больше, да и умели вы тоже больше, — раздраженно сказал полковник.

—  Простите, — едва слышно произнесла она, опуская голову.

Редрик продолжал, опуская личные моменты. Рассказал про приезд ночного купца. Как только Ред дошел до момента, когда он увидел в фургоне худого человека, полковник, перестав затягиваться, внимательно прислушался.

—  Этот человек, это его труп лежит в запекшемся песке в дыре посреди тракта? — резко спросил Лонгтон. Ред не успел ответить.

—  Да, это труп этого человека, — моментально среагировал полковник, сделав ударение на последнем слове. — Лейтенант, не отвлекайте парня.

—  Прошу прощения, сэр.

Редрик продолжил и дошел до части, где увидел человека из фургона в дверном проеме.

—  Стоп, — громко и властно приказал старый эльф. Он выбил остатки табака из трубки и смел их за окно. Затем тяжело оперся на оконную раму. Та затрещала. Он громко втягивал носом воздух.

—  Полковник, я же говорил вам, бросьте курить эту дрянь, — обеспокоенно приподнялся лейтенант.

—  Заткнись. Девочка, перестань записывать.

—  Но, — удивленно возразила де Мур.

—  Что, но!? — громко переспросил эльф.

—  Ничего. Есть, прекратить запись, сэр.

—  Хорошо, — Хир повернулся к Редрику. — Отвечай только «да» или «нет», ты понял?

—  Да.

—  Точно, понял?

—  Да, — закивал головой Ред, под тяжелым взглядом красных глаз ему стало почти так же не по себе, как при встрече глазами с Андерсом.

—  Он представился?

—  Да.

—  Он рассказал про себя?

—  Да.

—  Про Симона?

—  Да.

—  Сэр, я не понимаю. К чему эта конспирология, — встал из-за стола лейтенант.

—  К тому, что парень может знать то, чего не должны знать ни он, ни вы, лейтенант.

—  Но это неприемлемо, сэр. Я член допросной комиссии и ваш заместитель.

—  Неприемлемо постоянно нести всякую пургу себе под нос, думая, что тебя не слышит второй самый старый эльф в мире, а потом еще и перевирать сказанное не моргнув глазом, — ноздри эльфа хищно надулись. — Ты себе в последнее время вообще много всего позволяешь. Тебя давно пора разжаловать, — эльф перешел на неофициальный тон.

—  Но, полковник. Я не… — замахал руками Лонгтон.

—  Послушай, Фрэнк, я тебя терплю только из-за одной вещи. Знаешь, что это, а?

—  Но, я не…

—  Это — хересовый пудинг твоей жены. Это лучшее, что я пробовал в вашей дрянной человеческой кухне. И знаешь, что? Ты меня в последнее время давно им не угощал. И мое терпение, в отличие от меня самого — не вечное. Я почти забыл его вкус, а с этим — почти забыл, как тебя терпеть.

—  Но…

—  Что «но» Фрэнк? Что «но»?

—  Я не Фрэнк. Я никогда не был женат. И в наше время нельзя разжаловать лейтенанта до унтер-офицера… Сэр! — быстро и громко выпалил лейтенант.

Гнев на лице эльфа сменился крайним замешательством.

—  Это когда устав поменяли? Как не Фрэнк? Стоп, ты и твоя жена… Амелия. Вы же меня каждый праздник равноденствия приглашали к себе, где меня ждал пудинг.

—  Полковник, этот праздник не празднуется по официальному календарю уже лет восемьдесят, — вмешалась де Мур.

—  Да чтоб меня, что же это, — тихо сказал эльф, потирая висок.

—  Меня зовут Франц Лонгтон, полковник, я уже четыре года как ваш заместитель.

Старый эльф посмотрел на Редрика, и его будто слегка попустило:

—  Точно, родитель живет в потомке. Лонгтон, ты пошел на службу по стопам отца?

—  Да, сэр. А тот по стопам своего.

—  Это же сколько Лонгтонов побывало у меня в заместителях? Восемьдесят лет — словно миг. Целая рабочая династия и все одинаковые, — говорил эльф будто сам себе.

—  Сэр, с вами все в порядке? — уже успокоившись, спросил лейтенант.

—  Нет, Франц. Я слишком стар, чтоб быть в порядке. Девочка, ты… Ты будь рядом и напоминай мне даты, и не давай слишком долго спать, — от сказанного капитана будто передернуло.

—  Вы, вы хотите… Вы просите меня всегда быть рядом с вами? — запинаясь переспросила она.

—  Да, будь добра.

—  Буду, полковник. Буду, — мягче, чем когда-либо проговорила Анна.

***4***

Эльф сел за стол напротив Редрика.

—  Лейтенант, выйдите. Это приказ. Если будет необходимо, я введу вас в курс дела, позже.

—  Слушаюсь, сэр, — Лонгтон ударил кулаком в грудь и вышел. Полковник снова обратился к Реду.

—  Теперь внимательно. Он тебе рассказал, откуда он?

—  Да.

—  Он тебе рассказал, что произошло с тем местом?

—  Да.

—  И он рассказал тебе все, что было потом, — тяжело выдохнул полковник. Ред потупился. — Можешь ответить, как считаешь нужным, — устало сказал эльф.

—  Не знаю, услышал ли я всю его историю, но точно большую ее часть. Без подробностей или названий. Я многого не понял, но поверил во все, что он рассказал, — после короткого молчания ответил Ред. Полковник одобрительно кивнул и повернулся к де Мур.

—  Я могу доверять тебе, девочка?

—  Конечно, полковник.

—  Хорошо. Оставь заклинание, закрой окно, выйди и отгони всех в прихожую. После этого не возвращайся. Жди там и не дай никому, даже себе самой услышать остаток нашего разговора.

—  Полковник! — ее голос почти сорвался.

—  Это приказ.

—  Так точно, — тихо ответила она и поспешно вышла.

Подождав с минуту, эльф потер глаза и снова заговорил:

—  Редрик, вернись к моменту приезда Симона и, не теряя ни единой детали, расскажи все, вплоть до нашего прибытия.

Ред довольно уверенно пересказал все события и разговоры, даже сон во время своей отключки. Эльф не перебивал и не прерывал его, он даже не менялся в лице. Ред закончил рассказ и умолк.

—  Я уже и забыл, как это, когда тебя что-то потрясает настолько, что так четко врезается в память, — со вздохом проговорил эльф, откидываясь на спинку стула. — Ты сможешь это повторить еще раз?

—  Думаю, да, — кивнул Ред.

—  Хорошо. Теперь пойдем. И… молчи, пока я не скажу обратного, — полковник встал из-за стола и открыл дверь.

Он сделал приглашающий жест рукой, и Редрик торопливо покинул зал совещаний. За ним вышел сам эльф. Вместе они пошли в передний покой гостиницы.

В коридоре мир сразу наполнился звуками. В основном это были звуки спора Лоуренса с капитаном де Мур.

—  Еще раз, господин Маккройд, вы должны ждать тут, это распоряжение полковника. Даже нам пришлось покинуть допросную.

—  А я еще раз говорю. Он — ребенок, я — его отец. Я обязан, как родитель, присутствовать на допросе, я знаю законы и свои права. Почему я не могу быть с сыном?

—  Потому что он прекрасно справился и без вас, господин Маккройд, — сказал эльф, подходя к ним. Лоуренс поманил сына, но твердые, как корни дерева, пальцы полковника не дали парню сдвинуться с места. Его отец с вызовом и вопросом в глазах встретился взглядом с полковником.

—  Что еще? — спросил теряющий терпение лавочник.

—  Вашего сына ждет одна необходимая процедура. Он пойдет с нами, но вы можете ожидать его к вечеру.

—  Что за процедура? — медленно и с рассерженной интонацией произнес Лоуренс.

—  Ничего летального, опыт ее прохождения есть у госпожи Штрек, — он посмотрел на Валенсию. — Покажите, будьте добры.

Гномиха стиснула губы и сняла свой шейный платок. Под ним была опоясывающая шею, словно ошейник, черная полоса толщиной в треть дюйма. От нее в обе стороны шли маленькие штрихи. Словно шипы.

—  Кляп… — ошеломленно выпалил Гизмо.

—  Мнемоническая блокада, — поправила его провант.

—  Девочка, проведи форсированное дознание у господина Маккройда и госпожи Штрек. Нам нужно уходить.

—  А как же груз купца, — воскликну Лонгтон.

—  Я его бегло осмотрел. Этот человек никогда не возил ничего запрещенного. И если вы возьмете что-либо из его вещей, нас всех убьет Странник, — повисла тишина. Ее прервал Лоуренс.

—  Не нужно никакого дознания, я все проспал, — с горечью бессилия в голосе произнес он.

—  Я же — застала лишь схватку.

—  Вы сможете что-то о ней сказать? — спросила провант. Валенсия напряглась, пару раз пожевала губами. Ее взгляд стал на мгновение пустым.

—  Нет-нет, не смогу.

—  Они говорят правду, полковник, — отрапортовала де Мур.

—  Благодарю за сотрудничество, — кивнул эльф.

—  Я могу пойти с сыном?

—  Прошу прощения, но нет.

—  Но, как так?

—  Господин Маккройд, я вас уверяю, вы увидите сына уже сегодня. Клянусь жизнями своих детей, всеми пятьюстами восемьюдесятью тремя.

Даже из-под шляпы стало видно, как глаза Анны расширились. Лавочник, опустив голову, потер шею.

—  Фига настрогал — мужик, — тихо сказал Эшберн. Он снова курил, стоя в углу.

—  Слушать сюда, — повысил голос эльф, — Приказ для всех — сворачиваться и возвращаться в свои расположения. Передайте по цепочке.

—  Полковник, вы же послали за постовым и участковым, — подал голос сержант с алебардой, который будто и не сдвинулся с места за все это время. Эльф закатил глаза.

—  Пусть побегают, им полезно. А вообще передайте им, чтоб готовились к ротации. Отправятся в столицу, где будут пересдавать нормативы. А то пока солдат не марширует — он разлагается, — ответил за полковникалейтенант. Эльф и сержант-рейтар одновременно одобрительно кивнули.

—  Портал, — просто скомандовал эльф.

Де Мур, моментально оказалась у дверного проема, ведущего в кухонное помещение. Ее пальцы заскользили по раме, оставляя выжженные символы. Закончив, магесса положила ладони на мнимую поверхность на месте выбитой двери.

Резкое движение. От места разведения рук пошло цветное завихрение. Оно моментально распространилось на весь проем. Успокоившись, магический вихрь приобрел вид подрагивающего изображения. Деформированное, будто выпуклое посередине, помещение с каменными стенами.

Впервые в жизни Редрик увидел портал. Его создание показалось парню довольно красивым зрелищем.

«И откуда появилась фраза, что никто не любит порталы?» — подумал он.

Продолжая крепко сжимать плечо Реда, эльф повел парня к порталу. Рядом встал Лоуренс.

—  Редрик, главное не бойся и делай то, что от тебя требуется. Тогда все закончится, словно быстрое приключение. Туда и назад. У нас еще полно дел. Возвращайся скорее, — пытался подбодрить сына отец.

—  Задержи дыхание, затем войди одним движением, а лучше впрыгни, — посоветовала провант.

Полковник уверенно вошел в портал. Слабая вспышка, и его искаженный силуэт появился с той стороны. Вроде ничего страшного не произошло. Редрик, прикинув расстояние, прыгнул, оттолкнувшись двумя ногами. На миг стало темно, тихо и холодно.

Свет практически ослепил. В ушах стоял звон, как давеча ночью. Пальцы рук и ног покалывало, будто они затекли все разом. Ред пошатнулся, но его тут же схватили под руку и встряхнули. Зрение и слух вернулись. Теперь Редрик понял, что нелюбовь к порталам, все же оправдана.

—  В норме? — спросил эльф.

Редрик слабо кивнул. Затем стал осматриваться. Каменные стены, низкий потолок… прутья и решетки. Это была тюремная камера. Правда, открытая. Парень сразу занервничал. Занервничал и местный контингент, и охрана. Из портала вышла де Мур.

—  Девочка, надо лучше целиться.

—  Простите, это не мой профиль, — потупилась капитан.

—  Что, опять ведьма зажала денег на батарею для буя? — пройдя сквозь портал, поинтересовался лейтенант. За ним сразу появился сержант Эшберн. Они звонко столкнулись кирасами.

—  Сержант, вы забыли своего коня.

—  А я брал штатного, мой красавец сейчас на заводе — строгает новое поколение армейских шаиров.

—  Господа, вы свободны, — сказал полковник. — А ты, девочка, срочно выцепи мне Якоба Урмахера.

—  Заведующего кафедрой подготовки провантов?

—  Я другого не знаю из ныне живущих.

—  Но он же мой бывший наставник, это как-то…

—  Скажи — срочно, и тащи его хоть с собрания, хоть из объятий очередного аколита, что пытается закрыть практику. Будь добра, в темпе.

Анна быстрым шагом вышла из камеры и, обогнув пост охраны, скрылась на лестничной клетке. Позади послышался хлопок. Редрик обернулся и увидел голую стену камеры. Портал закрылся.

—  Пойдем, парень, тебе пока рановато околачиваться в кутузке, — эльф спокойным шагом, привычно держа руки за спиной, последовал за провантом. Редрик пошел за ним. Сзади донесся голос Лонгтона:

—  Сэр, ваш шлем...

—  Кинь в арсенале, — просто ответил полковник, даже не обернувшись.

—  Так точно… она что не стабилизировала портал? Сержант за вами никто не шел? — голос лейтенанта стал обеспокоенным.

—  Раз портал напоследок ничего не выплюнул — то нет. Надо знать теорию, лейтенант, — ответил Эшберн.

—  Надо будет… а, ладно, — устало выдохнул лейтенант.

Дальнейшего разговора Редрик не слышал. Они с полковником Хиром поднялись по лестнице на полуподвальный этаж. Эльф провел его мимо кладовой и склада конфиската. Редкие бойцы в броне ополчения отдавали честь.

Затем полковник провел Реда через пропускной пункт в другое крыло. Они остановились возле тяжелой двери. У нее не было ручки, а на металлической поверхности были выбиты фигуры и символы, явно магического назначения.

Напротив была обычная деревянная дверь с табличкой. Надпись гласила: «Лекс Сайдер, заведующий отделом по вопросам резидентов». Под табличкой гвоздем было выцарапано одно слово: «Наконструктор». Редрик решил не беспокоить полковника расспросами, так как тот явно о чем-то размышлял.

—  Ты, кстати, можешь уже говорить.

—  Простите, я это понял, просто не хотел вас беспокоить.

—  Правильно. Запомни парень — лишний раз беспокоить законников, все равно, что хватать волка за уши.

—  Запомню.

—  Лучше еще раз промотай в голове свои показания. Он скоро придет.

И правда. Буквально через секунду послышались голоса со стороны пропускного пункта.

—  После такого акта надругательства над психометрией я категорически отказываюсь верить, что закрыл вам это предмет, милочка.

—  Просто я торопилась, профессор Урмахер.

—  Я это понял из ваших туманных пояснений. Оставьте ваши оправдания. Мне они ни к чему, — из-за поворота коридора показалась Анна де Мур и, как предположил Редрик, Якоб Урмахер.

Средний по всем показателям человек среднего возраста, среднего роста и средней внешности. На нем была обычная повседневная одежда. Ред поймал себя на мысли, что этот человек настолько неинтересен, что на нем даже не выходит сфокусировать взгляд. У капитана в руках была небольшая коробка, но прованту явно было тяжело ее нести.

—  А, вот и он. Я тебе не жиголо, чтобы вызывать меня, когда вздумается. Я был на совещании.

—  Тогда ты должен быть мне благодарен, — глядя сверху вниз на неприметного человека, ответил полковник.

—  Не без этого. Ну, что у тебя за дело?

—  Сейчас, — эльф одной рукой забрал коробку из рук прованта, а другой приложил что-то к центру двери. Та отворилась сама собой. — Можешь быть свободна, — капитан отдала честь и скрылась.

—  Пройдемте.

Трое вошли в прохладное обшитое зеленоватым металлом помещение. В нем не наблюдалось окон, но свет шел будто прямо из стен. Из обстановки были только маленький круглый стол на одной ножке и такой же табурет. Они были прикручены прямо к полу. На столе находился матовый, размером с голову человека, каменный шар на подставке.

—  Словно домой вернулся, — ехидно сказал Урмахер, когда дверь самостоятельно затворилась. — Чем тебя так обеспокоил этот юноша? Твоя маленькая помощница чуть не разорвала мне мозг, пытаясь отыскать. А потом практически на руках втащила в портал.

—  Юноша — ничем. А вот один из моих ровесников — да. Он решил рассказать молодому Маккройду сказочку на сон грядущий, — передразнил манеру речи неприметного человека эльф.

—  Что ты сейчас сказал?

—  Повторить?

—  Нет. Неужели опять он?

—  Как догадался?

—  Старик, даже если бы я гадал, то мне известны всего пятеро ваших. Шансы уже высоки. И если учесть, что к первому нужно отстоять многолетнюю очередь, другая прячется, третий — сумасшедший скиталец, а четвертый рассудительнее нас всех вместе взятых, остается только его попутчик. Да и не в первый раз это у него.

—  Ну-ну.

—  Зачем он опять это сделал, он же знает о риске. Знает, чем это может обернуться.

—  Уже не знает.

—  Обоснуй? — поднял брови Якоб.

—  По адресу этого паренька собрались последние трое из тех, кого ты перечислил. А вышел лишь один. Рассудительного везут сейчас в город в сосновом ящике, а его друга-трепача собирают в банки по всему тракту, — хмуро поведал эльф.

—  Так может пора убираться? На острова или в саванну? — развел руками Якоб.

—  Сделай свое дело. А затем — пожалуйста. Сваливай к своим девочкам-лошадям или женщинам-рыбам. Кого ты там больше любишь?

—  Девочки-птички…

—  Что? — озадаченно переспросил полковник.

—  Девочки-птички — лучшие, — очень серьезно посмотрел на эльфа человек. Их взгляды скрестились.

Молчание разорвал хохот двух мужских глоток, отдающийся эхом в металлической комнате. Когда человек от смеха запрокинул голову, Редрик увидел тонкую черную полоску у него на шее. Напряжение спало.

—  Это что-то новенькое, — успокаиваясь сказал эльф.

—  Просто, мы люди, в отличие от вас, боремся с любыми видами застоя. Тем более, мы растем в своих предпочтениях.

—  Подумаю над этой прорывной идеей ближайшую сотню-другую лет.

—  Ладно, как твое имя, парень?

—  Маккройд, сударь. Редрик Маккройд.

—  Редрик Мак… Мак… Хм что-то знакомое. У тебя брат у нас не учился?

—  Нет, я один в семье.

—  Что же, нет так нет. Называй меня «профессор», я просто уже привык к этому обращению.

—  Хорошо, господин профессор.

—  Так, Якоб. Тут нужен событийный блок…

—  Легчайше… — отмахнулся профессор.

—  И полный ассоциированный с гашением семантического сегмента.

Урмахер задумчиво посмотрев на Реда, что-то прикинул в голове, а затем снова обратился к эльфу:

—  Крутовато, не считаешь?

—  Все нужное тут, — эльф положил на стол коробку. В ней зазвенело.

—  Хорошо, я сам справлюсь. Как обычно.

—  Потом зайдете ко мне в кабинет.

—  Иди давай. Будешь должен.

—  Еще пятьдесят таких просьб — тогда возможно, — хмыкнул полковник, выходя из помещения.

Редрика несколько беспокоил факт того, что он остался наедине с человеком, на которого даже сложно смотреть.

—  Полковник точно не должен присутствовать при допросе?

—  Это не допрос. Это, малец, настройка мнемонической блокады. У нас тут целая битва, правда, старика ждет нечто похуже. Снимай рубаху.

***5***

В нише для курящих сидели двое мужчин.

—  Сержант, вам удобно курить сквозь шлем? — спросил уже освободившийся от доспеха лейтенант Лонгтон.

—  Удобство — мелочь перед безопасностью. Мой шлем привинчен к нагруднику.

—  Но вы же двигаете головой.

—  Гномские технологии — хитрая модификация.

—  Но зачем? — спросил лейтенант, делая затяжку папиросой.

—  Когда я еще активно служил в конной полиции, был разгон демонстрации — за возможность приватизации угольных шахт на севере.

—  Антрацитовый путч. Было дело.

—  Да, он начался в этот день. Кайзер, как всегда, не вышел к народу. Начались беспорядки. Мне в голову прилетел кусок брусчатки и сбил шлем.

—  Неприятно, — Лонгтон машинально потер себе череп.

—  Это полбеды. Тут же мне в голову прилетает гоблин.

—  Кто-то швырнул гоблина?

—  Да, и нашел такого злого, что тот мигом выбил мне глаз.

—  Кошмар.

—  Эти твари — мелкие, я легко сломал ему шею, как цыпленку, и бросил обратно. Тогда-то и началась мясорубка.

—  Я слышал, что выжила всего половина вышедших тогда на площадь.

—  Больше, многие сбежали и скрыли факт участия в этом деле. Остальных же «обиженных шахтеров» вывезли в Казаднорт, копать кристалл. Правда, гномяры не обрадовались.

—  Да, перевыполнение — тоже отход от плана.

—  Особенно если в плане не предусмотрены пайки, — Эшберн сделал глубокую затяжку.

—  Дворян — травят, работяг — уничтожают. Кто же останется?

—  Мы…

Здание начало трясти. Толчки имели странную частоту, будто вторили чьим-то шагам.

—  О-о-о, вот ради этого я и решил отложить возврат в гарнизон.

—  Поверьте, приятного мало. Это всегда полный развал.

—  Зато полезно, может, что-то почерпну для себя. Пара новых фразочек для придания энтузиазма новобранцам не помешает, — поднял палец рейтар.

Тряска усиливалась. Вскоре в конце коридора показалась казначей центрального управления. Она была магом, превосходным алхимиком. Видимо, навыки давали ей возможность продлевать себе жизнь. Но все втихую говорили, что ее секрет в том, что она высасывает жизненные соки из полковника. Ее мощь была неоспорима, но так комично смотрелась в теле довольно милой зрелой дамы. Притом — дамы-полурослика.

Криста Вергельд была одета, по своему обыкновению, в прогулочную, отдыхозную одежду нежных пастельных тонов. Ее темные волосы извивались, словно кубло змей, вторя потокам ее магии. Глаза маленькой женщины горели янтарно-оранжевым светом.

—  Ушастая колода. Сизый выродок. Я ему так всеку, что три жизнюка неделю будут откачивать. Плюну в его красные зенки, гниде-переростку. Гидроцефал престарелый… — поток сознания казначея отражался от стен и наполнял здание.

Над головой лейтенанта послышался лязг. Отведя взгляд от внушающей ужас маленькой женщины, он посмотрел наверх. Перчатка рейтара едва успела остановить кирпич, что вывалился из кладки. У Лонгтона вспотели ладони. Он в один заход дотянул папиросу.

—  Премного благодарен, — выдохнул он.

—  Шлем, — просто сказал рейтар, пару раз несильно ударив кирпичом по бронированной голове. — Я смотрю — вы докурили, — Эшберн выбил трубку о кирпич.

—  Вы — тоже. Пойдемте, посмотрим шоу, мастер-сержант.

Полковник сидел в своем кабинете и разгребал гору бумаг, скопившуюся на его столе. В этом ему помогала капитан де Мур. Окна и двери были открыты, создавая приятный сквозняк. Когда началась тряска, половина документов свалилась на пол. Эльф даже не повел бровью.

—  Неужели и в городе…

—  Это другое. Ты просто недавно с Фронтира, девочка. Еще не видела главную достопримечательность центрального управления.

Кроша половицы маленькими бежевыми туфельками, в кабинет ворвалась казначей Вергельд. Она будто и не прекращала сыпать проклятиями.

—  Куда? Мимо меня. Лысеющий бандит. Думает, эполеты на мундир пришил и все можно.

—  Эльфы не лысеют, — спокойно ответил Хир, подпирая щеку рукой, притворяясь, что весь во внимании.

—  Начну твои патлы сивые рвать — облысеешь. Твои вертухаи вынесли треть склада первичных кристаллов. Мало этого, так они заодно и полностью обнесли продовольственный.

—  Экстренная ситуация.

—  Эти макаки заломали сторожей, а заведующего бросили в канаву. Ни накладных не оформили, ничего.

—  Сэкономили твое время.

—  Не хочу слышать от тебя слово «экономия». Ты не знаешь, что за ним стоит.

—  Женщина, успокойтесь, вы в кабинете старшего офицера, — отойдя от замешательства, вмешалась в разговор де Мур.

—  Замолчи, девка.

Челюсть Анны свело судорогой. Она прикрыла низ лица руками. Капитан не могла издать ни звука, это ее напугало.

—  Что, теперь нечего возразить? Из Шараги, уже выпускают детей без навыков магии силы.

—  Их, видимо, теперь другому учат.

—  Чему? Таинственность дешевую нагонять? Пугать своим видом население? А ну покажи, что у тебя там, — Вергельд пальцем указала на лицо Анны. Та, тщетно сопротивляясь, опустила ворот мантии и сняла шляпу.

Казначей, сощурившись, с недовольством оглядела прованта с ног до головы. У той покраснели уши.

—  Капитан, в таком возрасте? Ненавижу смазливых малолеток. Они отвлекают. А больше всего не люблю тех — кто мешает взрослым разговаривать. Иди сядь в углу и не мешай.

Анна упала на стул, и скребя его ножками по полу, отъехала в угол кабинета. Полковник сочувственно проводил ее взглядом.

—  На меня смотри, бабник старый.

—  Прости, я просто, как ты заметила, отвлекся на молодую свежую красоту этой одаренной и старательной девушки. Твоя — заимствована, это уже не так интересно.

—  Хам беломордый, похотливый старик, дремучий, как Вялый Лес.

—  Даже у меня меньше морщин, чем у тебя.

—  Да у тебя морда порэпаная, словно дыня переспелая! — казначей уже кричала.

—  Это шрамы, они украшают мужчину.

—  Это когда, ты — эльф, был мужчиной? — вместо ответа эльф устало выдохнул. — Что, уже заскучал?

—  Да, соскучился по тем временам, когда ты была маленьким милым чудом. А не как сейчас — большой гнойной занозой. А мужчиной я был тогда — когда брал тебя как женщину. Пока ты еще интересовала меня в этом плане.

На лице казначея выступил пот, она покраснела до оттенка свеклы. У нее началась гипервентиляция. В отдаленном коридоре за углом двое мужчин дали друг другу кулак.

—  Уделал, — тихо прошептал лейтенант.

Припадок Кристы закончился легкой судорогой и гортанным стоном. Ее лицо приняло обычный, слегка смугловатый оттенок. А морщины разгладились. Она будто помолодела лет на пятнадцать. Глаза перестали светиться, а темные вьющиеся волосы сложились в свободную прическу.

—  Вот это было очень хорошо, — уже спокойно проговорила она.

—  Обращайся.

—  Обязательно. Но вернемся к делу. Мне негде брать средства на возмещение. Тем более твоя пигалица сорвала совещание в Шараге. Эта носатая швабра, которая считает себя местным бухгалтером, заставит Мендосу накатать заявление о вмешательстве в дорогостоящий эксперимент. Или еще что-то, что влетит нам в копеечку.

—  Единственные эксперименты, на которые меня зовут — это эксперименты над людьми. И зовут меня на них только сюда, — сказал, перегибаясь через маленькую женщину, неприметный мужчина. — Давно не виделись, профессор Вергельд.

Криста сделала пару поспешных шагов в сторону.

—  Век бы тебя не видеть, душегуб.

—  Век и не виделись.

—  Значит, отсчет пошел заново. Сгинь.

—  Не могу — дела, — Урмахер похлопал по шее высокого паренька с пустым взглядом. Потом подвел его к столу полковника и усадил на стул. Маленькая женщина подошла и оттянула верх рубахи мальчика.

—  Скоты, ребенка изуродовали. Сейчас, деточка, — она крутанула камень, на одном из колец и помахала им перед носом парня.

***6***

Редрик брел как в тумане, он пытался схватить хоть одну мысль. Но наваливалось головокружение. Небольшая встряска. Тут ему в нос ударил резкий незнакомый запах. Мир прояснился, но моментально покрылся темнотой. Подкатила рвота. Темноту прорезали вспышки. Появилась светлая точка. Она расширялась, а с ее ростом отступала и тошнота.

Вскоре Ред проморгался и, как ни странно, пришел в норму. Он обнаружил себя, как он предположил исходя из окружения, в кабинете полковника. За столом сидел, откинувшись на спинку стула, Энвин Хир. Губы эльфа были сложены в легкую усмешку.

Парень осмотрелся. В углу он заметил смирно сидящую высокую девушку. Густые каштановые волосы собраны в хвост. Уши и щеки покрыты сплошным румянцем, что сильно контрастировал с белизной кожи. Слегка вытянутые, но очень нежные черты, наводили на мысль о высоком происхождении. Встретившись с ее голубыми глазами, Редрик понял, что это — Анна де Мур. Он сразу отвел глаза, его несколько смутила красота капитана.

Прямо у него над ухом хлопотала маленькая, очень маленькая, незнакомая дама.

—  Смотри, что ты сделал — мальчонка не реагирует.

—  С ним все в порядке, — подал голос эльф.

—  Конечно, в порядке. Я в этом деле дольше, чем живут многие люди. Правда, я ему потер заодно некоторые сегодняшние моменты. Но только по делу.

—  Ладно. Парень, сосредоточься и вспомни прошедшие сутки. Попробуй что-то нам рассказать, — попросил эльф.

Редрик попытался. Сознание будто силилось ускользнуть, но тут появился проблеск. Четкая сформированная мысль:

—  Девочки-птички — лучшие, — с самым серьезным выражением, сказал он. Но тут-же опомнился и залился краской. Полковник прикрыл лицо ладонью.

—  Идеально. Полное перекрытие.

—  Что идеально? Ты — зоофил проклятый. Дурачка из ребенка сделал, и мало того, так его закатал, что околеет бедняжка.

—  Простите, просто все воспоминания, они стали неповоротливыми. Они кажуться такими — ненужными, неважными. Я будто не могу заставить себя что-то сказать, просто не вижу смысла в этом.

—  Видите, профессор Вергельд. Никакой не дурачок, говорит-то, как складно, даже вполне точно выражения подбирает.

—  Слюну ты свою не подбираешь, когда за своими клювомордыми зверо-лярвами бегаешь. И я больше тебе — не профессор.

—  Нет, клювы — даже для меня перебор, — отмахнулся Урмахер. Запомни, парень, клювы — ненужный атавизм, рецидивных мы не любим, — Редрик неуверенно кивнул.

—  И ты дал этому извращенцу копаться в мозгах ребенка. У парня теперь жизнь поломается.

—  Да все с ним будет в порядке, по крайней мере с тем, что выше шеи, — теряя терпение сказал неприметный человек. — В моих услугах больше нет нужды? — спросил он, повернувшись к полковнику.

—  Нет, можешь быть свободен.

—  А я и так свободен, в отличие от вас, — он сделал пару шагов назад, отвесил поклон, переходящий в кувырок. Сложился в воздухе, уменьшился и исчез. На его месте осталась только быстро растворившаяся черная надпись: «Покеда, служаки!».

Редрик уже перестал удивляться магическим трюкам, день был слишком насыщенным.

—  Вы, двое оболтусов, хватит изображать из себя почетный караул и подслушивать. Идите сюда! — громко скомандовала Вергельд.

Лейтенант с сержантом было напряглись. Но тут же расслабились, так-как из ближнего к кабинету полковника коридора вышли двое бойцов. Близнецы рядовые — Бруно и Рори.

—  Стало опасно. Расходимся, — прошептал лейтенант.

—  Согласен, — ответил ему Эшберн.

—  Встречаемся после второй смены, в баре «Встает охрана».

—  Вас понял, — двое, едва не рассекреченных, мужчин разошлись по своим делам.

Бойцы вошли в кабинет полковника. У них был крайне смущенный и несколько понурый вид. Маленькая женщина хмыкнула.

—  Поотрывать бы вам уши, да сильно здоровые.

—  Мы, это… — начал было оправдываться Рори.

—  Не интересно, — оборвала их женщина. — Возьмите мальчугана и отведите в столовую. Пусть его накормят.

У Реда заурчало в животе. Он пропустил пару приемов пищи, и его организм выражал согласие словам казначея.

—  Парень вымотан, и ему нужно глотать. Проследите, чтобы в ближайший час, все в его шее усиленно работало.

—  Так точно, мэм, — в один голос ответили братья и, взяв растерянного Реда под руки, практически выволокли того из кабинета полковника. Казначей прикрыла за ними дверь.

—  Ты уже моими людьми командуешь? — тихо посетовал полковник.

—  Просто ты — заторможенный, как все старики. А у нас еще есть неоконченный разговор, — маленькая женщина приблизилась к эльфу. — Мне неоткуда брать средства на твои выкрутасы. Нам не докладывают, куда уходит золото короны, но точно не в наш бюджет.

—  И что же нам с этим делать?

—  А раньше не мог задуматься? — снова начала закипать женщина. — Теперь все. Всех твоих подопечных загоню на общественные работы. Будет им внеплановая смена — в когорте озеленителей. Все перепашете. Сделаете из Аусбруха второй город-сад. А кого не загоню, того — сгною. Но выжму деньги из администрации. Вот что я предлагаю делать.

—  Это все равно лучше, чем убирать свидетелей. Лучше, чем убивать ребенка, — эльф устало прикрыл глаза.

—  Конечно лучше, — на удивление мягко согласилась казначей. Они немного помолчали. — Ты, надеюсь, не выдрал его силой из семьи.

—  Я поклялся жизнями своих детей, что с этим ребенком все будет в порядке. И насчет денег. Зайди сегодня ко мне.

—  Натурой от меня не откупишься.

—  Выберешь что-то из моих вещей.

—  Ну, знаешь, — казначей оглядела простецкую обстановку кабинета. — У тебя в доме все и так стырено из управы.

—  Я про свои старые вещи. Кроме лука. Да, его и колчан — не трогай.

Маленькая женщина серьезно посмотрела на эльфа:

—  Это уже что-то.

—  Надеюсь, на этом все? — выдохнул эльф.

—  Последнее. Не клянись больше этим, Энвин. Ты делал это слишком часто. Все твои дети давно мертвы.

—  Поэтому ты должна понимать, что это обещание значит для меня.

—  Понимаю, — еще немного помолчав, женщина ушла. В углу кабинета послышался судорожный вздох.

Анна де Мур с хрустом поднялась со стула. Немного отдышавшись, провант подошла к столу полковника и стала подбирать упавшие бумаги. Она хотела ему что-то сказать, но остановилась. Эльф тяжело опустил голову на ладони и скрипел зубами.

***7***

Спустившись на пару этажей, Редрик очутился в местной столовой. Она оказалась довольно большим и светлым помещением, с многими рядами длинных столов со скамьями. В одной из стен был выдолблен ряд окошек. Через них и выдавали пищу.

Братья усадили Реда за стол, немного посовещались, раскинули на руках. Бруно остался с парнем, а Рори пошел к одному из окошек.

Добродушное лицо рядового выражало некоторое непонимание и сочувствие. Было видно, что он обдумывает слова.

—  Эту штуку как только не называли. Я чув и кляп, и ворот, и как ее… гаррота, во. Но тебе хлопче, подогнали — целый капюшон, — наконец произнес боец.

Ред немного опешил. Затем быстро стянул рубаху и осмотрел себя. Осмотр и комментарии рядового Бруно дали Редрику полную картину. Все ниже кадыка было будто покрыто цельной черной татуировкой. Все вплоть до середины груди, включая плечи. На спине — та же история.

Черное поле по кайме имело похожие на щупальца отростки разной длины. Вместе они составляли жуткий узор с линией симметрии, совпадающей с телесной.

—  Похоже, у этого хлопа в голове — тайна всих тайн, — сказал подходящий к ним Рори.

—  Ну, яка?

—  Куда идуть налоги всего людства, ельфства, гномства и прочей нечисти.

—  Нет, ничего такого полезного. Это я могу сказать точно, — улыбнулся Редрик.

—  Ну что, накормять пацика?

—  Та да. Этот Гэри еще та жадюга. Но я ему напомнил про его мансы в бытность тюремным хлиборезом. Накормит знатно. Даже офицерской пайки насыплет.

—  От крыса, шо там зажимать. Пивоколотку снедь пропустила. Там пайки на декилька рот. Мы то — в увале. Хоть змогли потом порубать, а пацани негодованные в нарядах.

—  Стара песня у него. У брата жонка родила пятерню, отец прозябае в коллекторе и далей по списку.

—  Ладно, нахфиг того убогого.

Братья продолжали свою беседу, а их забавный говор успокоил Реда. Вскоре послышался высокий надтреснутый голос из окошка:

—  Порция всего. Смотрите, чтоб пацан не треснул.

—  Не луснет, он большой, и еще ростэ. Пусть кушает, — Бруно принес большой металлический поднос.

Желудок Редрика оценил угощение. Пухлая бризоль, заправленная перловка, увенчанная жирным купатом, сыр, сливочное масло цилиндриками, полбулки серого хлеба. Был даже салат с томатами и овечьей брынзой. Даже стаканчик варенья и целый чайник черного чая. Братья взяли себе по литровой кружке кваса.

Ред ел долго и не без удовольствия. В такие моменты, человека нужно лишь подтолкнуть, и он запишется в ряды бравого ополчения. Поев, парень медленно попивал уже подостывший чай.

—  Слухай, братка. А дальше что? — нервно постучал пальцами по столу Бруно.

—  Обоснуй.

—  Ну поел пацик. И?

Братья опять посовещались и раскинули на руках. Рори убежал осведомляться о дальнейших действиях. Вернувшись, он позвал Бруно и Редрика.

—  Бруно, чуеш?

—  Ну?

—  А капитанша-то личико открыла. Бачил?

—  Не. Как-то прозявил.

—  Ну побачиш.

—  Та говори вже.

—  Да краля она, практычно эльфка. Ради таких панночок нужно в города ездить.

—  Так то капитанша. По полкану она сохнет. Не про нас такие крали.

—  Это да.

Реда отвели обратно к полковнику. Подождав, пока де Мур разгонит «облака смерти», все вошли в кабинет. Братьев сразу отправили гулять своей дорогой. Прованту полковник приказал навесить на кабинет заклятие молчанки и выйти. Дальше начался настоящий маринад.

Один наводящий вопрос за другим. Попытки выйти на подоплеку. Методики подсознательного допроса. Эльф проверял прочность мнемонической блокады Редрика вплоть до темноты, но остался доволен. Ред же удивлялся тому, что не мог вспомнить не только события прошлого дня, но и вопросы, заданные ему секундой раньше.

Закончив расспросы, эльф вывел парня из кабинета и закрыл его. Поручив Анне отправить Редрика домой, он и сам ушел к себе. Провант провела Реда в помещение с множеством барельефов в виде арок. Оставив его стоять посреди комнаты, она достала блокнот. Сверяясь с ним, девушка начала тот же процесс создания портала, что и в гостинице.

Зашел лейтенант Лонгтон. Он не стал отвлекать магессу от ее занятия, а просто встал рядом с Редом, теребя в руках листочек бумаги. Провант закончила начертание:

—  Вы что-то хотели, лейтенант?

—  Да. Я сегодня зашел к сестре, и на удивление удачно.

—  В каком смысле? — подняла бровь Анна.

—  В смысле, что рецепт хересового пудинга — таки достался нам, от моей прабабки Амелии, — он подошел и протянул листок капитану. Та приняла его.

—  Но зачем?

—  Чтоб иногда освежать память одному старому эльфу. Еще недельки две, и думаю, можно будет праздновать. Только тихо, — заговорщицки подмигнул лейтенант. Девушка что-то прикинула в голове.

—  Благодарю. Это… это очень мило с вашей стороны.

—  Привыкайте. Тут — не Фронтир. Ротации офицеров — довольно редкое явление. Мы все здесь товарищи и помогаем друг другу по мере сил, — уходя улыбнулся лейтенант.

Постояв немного, капитан спрятала рецепт в карман и открыла портал.

—  Тебе уже пора.

—  Иду, — у портала Редрик замешкался. — Удачи вам с полковником. Вы удивительно красивая и добрая женщина. У вас все получится, — парень спиной вошел в портал, махая на прощанье обескураженной девушке. Портал закрылся.

—  Все мужчины такие дети, — тихо и по-доброму прошептала она в полумрак портального зала.

Второй раз телепортация прошла легче. Правда, на выходе из портала Редрик споткнулся о гремлина. Тот зашипел, но потом весело захлопал ушами.

—  Так все-таки вернулся.

—  Что значит «все-таки», — из кухни вышел Лоуренс, вытирая руки полотенцем. — Отец сказал вернуться — сын вернулся, — он помог Редрику встать и обнял. — Как оно там?

—  Я мало что могу вспомнить, а еще меньше могу рассказать, — оттянул рубашку парень, демонстрируя блокаду. Лоуренс нахмурился.

—  Отца родного помнишь?

—  Конечно.

—  Уже хорошо, остальное приложится, — улыбнулся лавочник. — Кушать будешь?

—  А что есть?

—  Есть то — что дадут, — поучительно сказал отец, подводя сына к плите. Обмотав руку полотенцем, он поднял крышку с одной из сковородок. На парня пахнуло вулканическим жаром. Послышался звук отклеивающихся обоев.

—  Не-е-ет… — протянул Ред. — Опять?

—  Что опять?

—  Ты опять пожарил суп?

—  Во-первых, это похлебка Валенсии. Во-вторых, она остыла — я ее подогрел. В-третьих, я просто сделал ее нажористей и добавил специй. Я называю это — кулинария «от мужчин, для мужчин».

—  Спасибо, конечно. Но меня там плотно накормили. Я, пожалуй, просто пойду спать.

—  Ладно, завтра поговорим.

Редрик отправился в свою комнату. Увидев кровать, он еле успел скинуть вещи. Подкатившая усталость свалила его. Уже на границе сна и яви он услышал далекое:

—  И чего ему не нравится моя готовка, — донесся звук сербанья. — Ух, мля.

Ред заснул, улыбаясь.