Глава 4.

Глава 4. (На СИ можно скачать бесплатную версию)

— Ирка, это твое?!

Конечно же, Ковалева не преминула похвастаться новоприобретением.

— Это ж раритет!

— Агам, — согласилась девушка, поглаживая лакированный бок зеленой «Волги», — с втулками от «Мазерати» и гудиэровскими тапками.

— Ты хоть сама поняла, что сказала? — щуплый мальчишка-курьер раскуривал очередную сигарету, вызывая вопросом громкий хор смешков.

— Что у нас тут такое? А, опять Ковалева — звезда? — Виктор Андреевич намеренно рано прервал показательные выступления. — Главное, работать так же резво, как хвостом крутишь.

Еще раз хмыкнул, оглядел машину и широким шагом устремился к входным дверям.

— Вот обломщик кайфа, — пробурчала Ковалева, не смевшая поднять глаза на начальство и огрызнуться хотя бы на одно замечание.

Всю неделю Ира ходила, как в воду опущенная. Ничего не радовало. Даже закончившийся период надоевших до оскомины сдач отчетов не поднимал настроения. Пустой, как и прежде, дом не воскрешал ушедшие образы. Ночью никто не мешал спать. Почувствовавшая было себя живой, Ковалева вновь закуклилась в непроницаемый кокон и отрешилась от всего мирского.

Очнулась Ира к концу рабочей недели. Отправив кодовое сообщение на одноразовый мобильный, вперилась в экран телевизора, выкуривая одну сигарету за другой. Увлекшись ядовитой процедурой, подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил домашний телефон.

— Слушаю.

— Ирка, чего у тебя?

— А что, можно спокойно говорить?

— Ира, у тебя паранойя, — поставил заключительный диагноз собеседник.

Ковалева хрюкнула от возмущения: у кого это паранойя? У Иры Ковалевой — сушеной воблы? Отличницы и комсомолки? Разве это Ира прячется от государственных спецслужб, заставляя друзей использовать кодовые слова и одноразовые номера телефонов? Разве это Ковалева видит в каждой черной кошке, перебежавшей дорогу, очередную шпионскую штучку? Разве это рядовой бухгалтер, работающий в наполовину легальной госконторе, взирает на прохожих так, словно все они поголовно участвуют в очередном заговоре против собственного народа? Нет! Это все — Hadabad32. В миру — просто Костик Борщ.

— Паранойя, Костик, заразна. И подхватила я эту болячку от тебя.

В трубке послышались помехи, словно кто-то разворачивал конфетную бумажку.

— Ковалева, ты чего хотела?

— Хотела, чтобы ты зашел ко мне. Есть вещь, которую тебе стоит увидеть.

Ира дернулась и, отодвинув трубку, удивленно уставилась на переговорное устройство: ни «окей», ни «до свидания» — трубка отрывисто мычала. Похлопав еще немного глазами, Ира положила трубку и направилась в комнату.

Дверной звонок разорвал тишину двухкомнатного склепа — Ира замерла на месте, боясь вдохнуть. Выждав двойного повторения «точки-тире», девушка расслабилась и поспешила к гостю: в еле приоткрытую дверь прошмыгнул Костик-параноик.

— Чё там у тебя? Показывай быренько, — Костик коверкал слова и никогда не снимал обуви.

Ире, впрочем, и не очень хотелось стать свидетелем сего неповторимого в своем аромате действа — лучше потом вымыть пол и застирать ковер.

— В обычном ювелирном за это дали мне три штуки…

— Зеленых?

— Нет, наших. Родных.

— Так-с.

— Мой шеф отвалил пять с половиной…

Костик присвистнул.

— …зеленых, — закончила Ковалева.

Костик стал крайне серьезным.

— У меня таких еще очень много, но своему явно заинтересованному шефу сдавать их я не хочу.

— Правильно, — любитель теорий заговоров попробовал монету на зуб.

— Надо узнать, почему он заплатил такие деньги и кому нужны эти монеты.

Друг детства кивнул, молча сгреб монету, и отрепетированным движением заправского фокусника дематериализовал награбленное. Встав с дивана, повел носом по воздуху, смешно морща лоб и нервно сжимая кулаки.

— У тя тут чё, мужики спали?

Ковалева ошалела: по примеру друга вдохнула воздух, но никаких подозрительных признаков пребывания бижювцев не обнаружила.

— Кстати, о мужиках, — внезапно вспомнила Ира, хлопнув себя по лбу, — мне ж документы нужны.

Полезла в сумку за фотографиями.

— Совсем не братья, — сообщил Костик, рассматривая фото.

— Конечно, не братья, — удивилась девушка, — с чего ты решил?

— Не славяне, — пояснили Ковалевой.

— Не возьмешься?

— Зря так обо мне думаешь.

— Обиделся?

Вместо ответа Костик вжал голову в плечи, воровато огляделся, снова потянул носом воздух.

— Молоко сбежало, — сообщил нервозный.

Пока Ковалева крутила головой в поисках сбежавшего молока, гроза шпионов исчез, и только хлопающая на сквозняке входная дверь подсказывала, в каком направлении испарился гость.

— Шизоид, — шепнула Ковалева вдогонку.

— Твою мать! Вова! Просила ж следить за молоком! — от криков из квартиры напротив застыла в жилах кровь. Ира быстренько закрыла дверь на все замки — паранойя, действительно, заразна.

Результат шпионской встречи не заставил себя долго ждать: собравшаяся отчаливать к маме Ира, обнаружила на стоянке возле своей машины подозрительного вида типа в натянутом на глаза капюшоне.

— Костик?

— Ш-ш-ш, — зашипело создание мрака и двинулось к Ире, — быстро в машину.

Принимая очередную шпионскую игру, Ковалева, сев в машину, поспешила выдать порцию ехидства:

— Слушай, а чего ты приперся прямо мне под работу? Не мог по дороге перехватить?

— Я твою машину проверял, — не поднимая головы, признался агент 117 (* Х/ф французского производства, комедии, пародия на Бонда), — и квартиру. Ира, поставь себе решетку.

— Зачем? — Ира искренне удивилась.

— Поставь, — припечатал Костик и махнул рукой, мол, трогай.

Ира послушно завела машину и аккуратно влилась в пятничный шустрый поток автомобилей.

— Твоя монетка — сущий ад, — Костик если и привирал, то самую малость, — добрый дяденька-коллекционер имеет сеть собственных агентов по стране и, думаю, по миру. Нумизмат хренов. И деньги за такие монетки платит немалые. Но скрывается. Не признается, для чего они нужны. Но собирает. Целенаправленно так. Уже полсотни лет. Или больше. Или меньше. Не важно.

Ковалевой было очень трудно уловить в этом словесном поносе смысл и определиться с дальнейшими выводами, но девушка по жизни любила доводить дела до конца, поэтому просто вела машину и внимательно слушала.

— С этим чувачком связаны некоторые… ням-ням… неприятные истории, — продолжало чудо в капюшоне, — похищения, исчезновения. Даже убийства. В бомонде не замечен. В бизнесе удачлив. У него хорошая команда. Чуть не спалился.

Ковалева, скривив губы, уважительно покачала головой. Противная, еще не оформившаяся мысль заставляла девушку нервно выстукивать пальцами по рулю неслышимый никому ритм и ерзать в кресле на каждом красном светофоре.

— Я бы на твоем месте, — Костик перешел на полушепот, — не сильно светил сокровищами.

— Я не могу их хранить. Это же реальные деньги. Дорогие сувениры.

Очень хотелось закурить, но Ковалева дала себе зарок — не курить в салоне. Машина, хоть и тюнингованная, все еще хранила запах отца и беззаботного детства.

— Я помогу их конвертировать, — заговорщик попытался высмотреть в боковое зеркало видимых лишь ему одному врагов.

«Я разменял свой день на непонятную ночь, — запело радио, — по очень невыгодному курсу…»

Ира грустно улыбнулась и потянулась за сумкой на заднем сидении.

— Ты что?! С собой их носишь?! — возмутился Костик, когда подруга бросила на его колени кожаный мешочек, звонко оповестивший о собственном содержимом.

— Не ношу, — пробурчала девушка, насупившись, словно провинившаяся первоклассница. Сообщать, что все это время монеты лежали в шухляде рабочего стола, перехотелось.

— Ну, Ковалева! — прошипел друг детства, вгоняя в тоску воспоминаний двумя словами.

Ира притормозила и повернула голову, чтобы убедиться — помехи слева нет. Щелкнул замок двери — агент 117 испарился, аккуратно захлопнув дверь автомобиля.

— А документы?

Но беглец уже не слышал.

— Вот черт!

До маминого дома Ковалева добралась, когда стрелки на круглом циферблате раритетных «Волжанских» часов показывали без четверти «Спокойной ночи, малыши».

— Риночка, сладенькая моя! Соскучилась, — не то спросила мама, не то сама созналась.

— Мама, а где студенты?

Ковалева старшая даже бровью не повела на такое проявление неуважения.

— Белобрысенький-то у Светки, а этот длинный опять палками своими махается в саду.

— И опять голышом? — Ира могла бы и не спрашивать.

Склонившись к содержимому багажника, девушка не заметила приближения объекта обсуждения.

— Ирра, привьеть!

Ковалева подпрыгнула и больно ударилась головой об крышку багажника.

— Твою дивизию! Гриттер! — слова хулы застряли на выходе. — Ты научился говорить по-нашему?!

Голый и довольный киллер стоял, улыбаясь.

— Помочь, — не спросил, но сообразил мужчина и выхватил пакеты из машины.

— Молодые отроки столь резвы, — проворковала Любовь Егоровна, глядя вслед иномирянину.

— Опять «Гардемаринов» насмотрелась? — Ира не упрекала — завидовала: сама бы с удовольствием пересмотрела.

«Вот завтра так и сделаю: кило мороженого, чашка крепкого чая, любимый пледик и любимое кино в кресле в тусклом свете старого торшера», — решила Ковалева-младшая.

Но, так всегда бывает: хочешь, как лучше, получается, как всегда.

Неугомонная вертихвостка и бой-баба Светка-гастрономщица объявилась на пороге дома Ковалевых чуть не с первыми птицами.

— Ирка! Ирка, ты знала?!

Рыжая вобла с ужасом взирала на электронные часы — жуть!

— Светка, …опа, с ума сошла, — цедила сквозь зубы Ковалева, протирая сонные глаза, — в такую рань… в выходной день…

— Поднимайся, гадина! — Светка ворвалась в Иринину опочивальню. — Ты ж знала! Студентов она привезла! Как же! Знала ведь! Знала!

Ковалева все никак не могла прийти в себя, а тут еще и за грудки тягают, тряску почище «Боди-шейпера» устраивают. И за что? За то, что знала что-то, но не сказала…

— Светка, твою дивизию, не тряси! Что я знала?

— Что эти твои студенты не из нашего мира!

— Ша! — рявкнула Ковалева да так, что Светка зажала себе рот рукой и хлопнулась на …опу. — Какого ты орешь, дура ненормальная?

В дверях материализовался Гриттер, за ним — смущенно улыбающийся Бертор.

— Ну, знала, — нарушила тишину Ковалева, выбираясь из-под одеяла и ежась от холодного осеннего дыхания утра. — Пора топить.

— Кого топить? Меня?! — Светка вскочила и встала в боевую стойку.

— Тьфу на тебя. Хату топить. Обогреватели включать.

— А, — протянула блондинка, — а я уж подумала, что раз знаю все, то все — в прорубь.

Ира нервно захихикала, за нею подвязалась и подруга, и вскоре вся честная компания веселилась над игрой слов.

Несмотря на затянутое тучами небо и сильные порывы ветра, завтракать решили на улице в беседке: шашлыки, овощи гриль, водка-вино. Выходной, блин!

Выяснилось, что за неделю пребывания в деревне под чутким руководством Ковалевой-старшей да на экологически чистых продуктах, иномиряне мало-мальски выучили язык и теперь могли подсказать, который час, предложить пройтись за угол туда, где стоит колонна идущих на три веселых буквы, посчитать до десяти и сообщить Иркин городской адрес.

— Конспираторы хреновы! Я вам документы привезла.

Как оказалось, параноик Костик успел в кратчайшие сроки раздобыть парочку фальшивых паспортов: один для скандинава Бертора ванн Дальма, второй для бельгийца Гриттера фон Шпильга, а так же фальшивые права, номера социальных страховок, чеки от дантистов и даже эккаунты в социальных сетях. Все это богатство незаметно подложил подруге в сумку прямо перед исчезновением.

Пока мужчины с удивлением рассматривали пластиковые карточки, Светка собиралась с духом и, наконец, решилась:

— Ир, он меня с собой зовет.

— А он рассказал, как там?

— Рассказал, конечно.

— Радужно?

— Да как сказать…

— А как же «с милым рай в шалаше»?

— Ну, вот только разве это…

— Не унывай, подруга, может, не все так плохо.

— И вот, чего ему тут не сидится?

— Светка, он же — викинг! А тут ему какие подвиги? Море черт знает где. Он же тут крышей поедет!

— Ну да, ну да…

— И кроме того, тебя ж силком никто не тянет…

— Не тянет.

— Ну, так и забей! Найдем ему другую же…

— Я те дам — другую! Иж, чё удумала!

— Ага, значит, не отдашь?

— Не отдам! Мое! — Светка опрокинула чарку. — Бери меня, Торушка, с собой!

Ковалева прыснула:

— Торушка?!

И самое смешное, что этот белобрысый медведь откликался на прозвище и, если б был, то еще и хвостом вилял бы.

— Так, когда отбываете?

— Ну, — замялась Светка, — он от меня согласия ждет.

— Сроками ограничил?

— Неа.

— Странно.

— А что странного-то? Может, я ему еще долго слова давать не буду.

— Странно то, что при их раскладах, вы уже давным-давно муж и жена, а он до сих пор не настаивает. Светка, ты ж понимаешь, что там, — Ковалева махнула рукой, — ты у него будешь единственная и неповторимая.

Подруга мечтательно закатила глаза.

— На всю жизнь, Света! Никаких номеров телефонов любовниц под именем «друг Саша», никаких футболов и пива с друзьями после работы, никаких «эн зэ» с зарплаты. Собственный дом, свое хозяйство. А дети?

— Что дети? У него дети есть?

— Ну, я не знаю. Бертор, у тебя дети есть?

— Дьети? — переспросил удивленный викинг.

— Ну, чайлды, наследники…

— Бастарды, бейбики…

— А-а-а, — запричитала Ковалева, укачивая невидимого младенца на руках.

— А! Дейти! — обрадовался викинг. — Ить, дейти, ить. — Закивал белобрысый.

— Дети есть? — взревела незаконная супруга белобрысого и нависла над викингом. Стол предательски накренился, не выдерживая веса славной тетки. Бертор скукожился и испуганно заморгал. — Ты там гарем решил устроить?! И меня туда же?!

Ира попыталась успокоить подругу, попутно подсказывая длинному, что пора обновить рюмашки и подсыпать чудо-зелья.

— Вета, дорогая моя, — после хлопнутой стопки дело с разъяснениями пошло веселее, — я люблю детей. Я хочу детей. Много. Вот такого, такого и такого, — ладонь поочередно отмерила полтора, метр и полметра от земли. — А остальных, как ты захочешь.

— Это чё, троих что ль хочет? — уточнила Светка у рыжей подруги.

— Как минимум троих, — Ира сверкнула глазами и улыбнулась. — Вета, — протянула Ковалева, — намного лучше, чем Светка.

— А у них богиня там какая-то есть. Вета, — пояснила подруга.

— Не какая-то! — возмутился Бертор. — Не какая-то, а покровительница домашнего очага.

— О, как! — крякнула Ира. — Попала ты, подруга.

Гриттер не учавствовал в дискуссии — мрачно рассматривал документы.

— Гриттер, длинная милашка, а давай, я научу тебя водить машину? — Ковалева давно забыла про «Гардемаринов» и килограмм мороженного — охлажденное вино с лихвой компенсировало утрату нереализованных возможностей.

У гостя загорелись глаза: он словил Иру за руку, протянулся через весь стол и прижался губами к девичьим пальцам.

— Я буду счастлив…

— Ой, да ладно, — Ира вырвала руку из цепкого захвата, — может, по дороге, задавишь кого-нибудь и отправишься домой вместе с Тошей. Ой, ик, с Торошечкой…

Низкие тучи треснули по шву: раскат грома заставил сидящих в беседке подпрыгнуть от неожиданности и спешно сменить место дислокации.

— Идем кино смотреть? — предложила Ковалева.

— А пошли ко мне? У меня новый большой экран, — соблазняла Светка.

И все не пошли — побежали, спасаясь от проливного дождя. Ковалева-старшая идти отказалась.

Рассевшись на широком диване, друзья синхронно отхлебывали кофе-чай из огромных чашек, наслаждаясь классикой синематографа. Ветка жалась к своему Тору, Ира куталась в теплый плед, Гриттер, раскинув руки на спинку дивана, монотонно покачивал ногой и внимательно следил, чтобы парочка влюбленных не мешала рыжей добытчице наслаждаться кино.

— Там хде клё-о-он шуме-и-ит… — запело пьяное чудо за окном, заставив Иру скривиться, а Свету встрепенуться.

— Ну, ты глянь! Ир, Ир, глянь! Напился, гад, и приперся. Видать, видел, что ты приехала, — подруга по-шпионски выглядывала из-за занавески и припечатывала белоснежную ладонь к пухлой щечке.

Ковалева отмахнулась. А бывший поклонник продолжал распевать пьяные серенады.

— Ирра, убррать? — киллер и не понял, что в силу собственного призвания, только что сделал Ире предложение на восемь лет с конфискацией.

— Нет, Гриттер, спасибо. Я думаю, он как-нибудь сам.

— Нет, но он же реально мешает смотреть кино! — Светка не выдержала после двадцати минут ерзанья. — Ну, сколько ж можно? Торушка, ату его!

Викинг, гордый тем, что может принести ощутимую пользу, удалился — песнопения за окном прекратились, сменившись отборным матом. Забористым. Но вновь кратким.

Вернувшись и получив от нежной нимфы благодарственный взгляд, а затем и поцелуй, Бертор уселся перед экраном, но к просмотру кинофильма так и не вернулся. Спустя две минуты Ковалевой стало неуютно, а еще через пять — стыдно.

— Пошли курить.

Гриттер был полностью солидарен с Ирой — озверевшая парочка пресекала все допустимые границы приличий.

— Ладно, наша Светка, — Ира аккуратно сбила пепел, — но Бертор-то мог бы проявить хоть каплю воспитанности. Ведь не зверь же.

— Ох, уж эти викинги, — грустил на бижювском киллер, — никакого воспитания. Еще и девушку научил плохому.

— Гриттер, что он будет делать? А если Светка не согласится с ним уходить, он опять будет жену искать? Опять будет жить у меня? Опять будет сыпать порошок… Нет… Он уже должен будет научиться разговаривать по-нашему… А он может вернуться домой без жены?

Ира, наконец, обернулась к киллеру, пытавшемуся вставить слово в долгий монолог подруги, и замолкла, наконец, в ожидании ответа.

— Бертор иртук… идет дом… жена лордамист… как это? Обязательно…

— Если не найдет — домой его не пустят?

Киллер кивнул. Ира тяжело вздохнула.

Небо попыталось развеселиться, но передумало и вновь нахмурилось.

К концу выходных Светка все же решилась и отбыла. Ира возвращалась с Гриттером в большой город в крайне подавленном состоянии.

Наверное, внутреннее состояние водителя отразилось и на внешнем виде автомобиля. А как еще объяснить, что махнув волшебной палочкой, офицер в пузатой форме выбрал из плотного потока именно зеленую «Волгу»? Или это прицеп, навязанный соседом, привлек внимание?

Ира решила перестраховаться и выскочила из машины навстречу служителю закона, зябко передернув плечами от порыва сырого ветра. Дядя милиционер козырнул, представился по форме и нехотя принял документы.

— А что в прицепе?

— Лодка, — ответила Ира, отворачиваясь от гаишника и проверяя, на месте ли злосчастный приросток.

— Водка? — переспросил хранитель дорожного порядка.

— Лодка, — подтвердила Ира.

Дорожный шум очень мешал общаться, но надрываться и орать никто не спешил. Поэтому все последующее время каждый из собеседников вел разговор о своем.

— И куда ж вы ее везете?

— Как куда? На рыбалку, конечно. Сосед попросил.

— А где рыбачить будут?

— За городом где-то. Но недалеко.

— А что, там купить негде?

— Ну, может, и есть где, но зачем тратить деньги, если своя есть?

— А! Так там самопал?

— Я не заглядывала, но думаю, не шхуна Абрамовича.

— Так, может, пожертвуете литр в пользу нуждающихся?

Ира судорожно прикидывала, литр — это сколько? Штука — это она слышала. Тонна — тоже знакомо. Лимон… Но это уже слишком много.

— Простите, литра у меня нет. Полтинничек подойдет?

— Эх, — горько вздохнул даритель штрафных квитанций. — Давайте хоть чекушку. А то полтинничек, как-то не комильфо.

Ковалева побагровела от возмущения.

— Простите, я что-то нарушила?

— Нет, — совсем неуверенно произнес гаишник.

— Тогда за что чекушку? Полтинничек, еще куда ни шло. Но двести пятдесят?!

— Знаете, девушка, у вас-то и документов на прицеп нету, а вы со мной торгуетесь.

— Ну, Дядько, ну, козел. Будешь должен.

Под монотонное бурчание Ковалева извлекла из кошелька две бумажки и протянула блюстителю порядка.

— Вы что?! С ума сошли? Взятка?!

— Ай, как хотите, так и называйте!

— Зачем так много?

Ира фыркнула: первый раз встречает честного взяточника.

— Вы же сами сказали — чекушку.

— Так я ж про водку говорил.

— А откуда у меня водка?

— А в прицепе ж! Сами говорили.

Ира, наконец, сообразила. Хохоча от души, потащила гаишника к машине, откинула брезент, под которым обнаружилась наполовину сдувшаяся резиновая лодка.

Отсмеявшись, гаишник махнул рукой и отпустил рыжее недоразумение. Гриттер в машине уже весь извелся.

— Долго… жматькинол!

— Это ты сейчас ругнулся, что ли?

— Ругнулся?

— Осквернил сознание, упомянул нечистого, матюкнулся…

Ни на одно из предположений киллер не откликнулся.

— Черт! Дьявол! От халепа!

— От халепа! — поддакнул Гриттер.

— А, ну да, — Ира узнала излюбленное ругательство родительницы.