5 мая.
Больше слабости я себе не позволяла — бегом побежала в душ. Дворецкий спал, заложив руки за голову. Рубашка нараспашку, брюки сползли ниже талии — крайне аппетитно. Но абсолютно не вовремя.
После водных процедур, как иногда бывает, я почувствовала новый прилив сил и решила еще немного «пошаманить» над картой. Несколько снимков с высоты письменного стола, снова работа с контрастом и уровнями заливки — вуа-ля: новая четкая карта с условными знаками. Стоп! Почему знаками?
В лучах искусственных источников света мы не обратили внимания на еще одну метку — повернутую вверх рожками подкову. Знак находился ровно напротив арки, но ближе к лиману.
Я задумалась, глянула на спящего Дворецкого. Если он притворяется и сейчас вскочит с постели с разоблачающим криком: «Ага!» — я не удивлюсь. Если он не претворяется и действительно спит, то, думаю, имеет запасной вариант наблюдения. Нет-бук так и стоит, как его изначально поставил Антон. Возможно, позади меня есть камера?
Значит, делаем так: потянуться, зевнуть, открыть сайт знакомств, начать заполнять анкету, выяснить, что на новом компьютере нет личного фото, сделать снимок — благо инструмент под рукой, перебазироваться ближе к окну, отвернувшись от предполагаемого места расположения следящего устройства, сделать вид, что ретушируется фотография, закрасить значок подковы, отретушировать фото, закончить с анкетой, оставить открытым исправленный вариант карты.
Не думаю, что Антон — спец по компьютерной технике. Настолько глубоко в историю изменения файла вряд ли полезет. Тем более, что он уже видел арку прохода.
Уже лежа в постели подумала: а ведь я тоже стала параноиком! Камеру какую-то придумала…
Проснулась от того, что горели уши. В комнате, кроме меня никого не было. А за окном — почти лето.
Чувствовала я себя просто отвратно. Бессонная ночь сказывалась.
В дверь тихо поскреблись, и только я собралась ответить, как створка приоткрылась сама, а в комнату задом вошел Дворецкий. Повернулся — ух ты, с подносом в руках.
— Завтрак? — Довольно улыбнулся мужчина.
— Не раньше одиннадцати, — промямлила нерадостно я и снова упала на подушки.
— Уже есть одиннадцать, — посуда звякнула со стороны стола, любезность в голосе Дворецкого больше не звучала.
— Я оцифровала карту, — прогудела из-под одеяла.
— Я ее сжег.
Меня подбросило на постели:
— Как сжег?!
— Бумажную сжег, а электронную спрятал. Или ты думала, что я сжег твой новый нет-бук?
«Твой», «новый» — что за приятные слова с самого утра! Я, наконец, обрадовалась новому дню и соскочила с кровати. И очень неудачно спрыгнула — прямо в объятия стоящего у ложе Дворецкого.
— Ох, как легко тебя купить, — обрадовался мужчина и закрепил меня у себя на талии, — подари игрушку и девушка у твоих ног.
Дальше от злости помутился рассудок, помню лишь отрывками: я поднимаю глаза, похабная улыбка слетает с губ Антона, он разводит руки в стороны и делает шаг назад.
— У Васи сегодня день рождения. Ты ее уже поздравил?
Гуляния в честь именинницы начались с активных видов игр. Участие принимали все гости лечебницы. Средства массовой информации получили эксклюзивный материал о развлечениях селебрити, ведь на огонек слетелись еще и звездные друзья Василисы.
Дворецкий и охранная братия скрипели зубами, но понимая крайнюю необходимость, имитировали частичную расслабленность, внутренне напоминая сжатые до предела пружины.
Мне было совсем не до веселья, я ото всюду ждала подвоха, видела врага в любом незнакомом лице. Напряженные до предела нервы успокаивала алкоголем. И к сумеркам доуспокаивалась.
Впрочем, мы все были хороши: Мазур-старший долго извинялся за вчерашний вечер и цедил виски со льдом, грозясь снова впасть в состояние медвежьей лежки-спячки; Василиса тонула в пиве — папа не ограничивал, и Генрих все время придумывал новую забаву с обязательным присутствием алкоголя; я же запивала таблетки обезболивающего водой и лонг-дринками из бара на крыше-террасе. Все активно изображали праздничное веселье, но у каждого была причина грустить.
С наступлением ночи на теннисных кортах зажглись яркие огни. Небольшая сцена, огромные колонки, прожекторы и светомузыка — веселье захлестнуло устоявших новой волной.
Именинница, как и обещала, вырядилась проще некуда — джинсы, майка, рубашка в клетку, сапоги и очки от Пьер-Кардена, посрамив столичных модниц. Однако, благодаря именно такой раскраске, девушку было легко отыскать в толпе.
Кто-то подошел ко мне сзади и остановился совсем близко. Пьяное сознание махнуло рукой: враг? Ну, и ладно! Мне не страшно!
Только на какое-то мгновение возникло желание оказаться рядом со страшной, но надежной широкой спиной Дворецкого.
— Тебе не обязательно следить за ней. Ребята присматривают. Да и Генрих, если что, завизжит не хуже сирены.
Ну, надо же! Про волка обмолвка! Сознание просияло трезвостью. Мозги тут же воспользовались моментом, отдав команду ногам развернуть тело на сто восемьдесят градусов.
— Когда все закончится… — я посмотрела в подозрительно блестящие глаза Антона. — Когда все закончится… — Ветер или сосед по площадке качнул расслабленное тело. — Когда…
— Катя! — Из-за спины Дворецкого вынырнул Костя. — А пойдем потанцуем?
Что мне оставалось делать? Мазур, в принципе, меня спас, потому что я не готова была произнести вслух то, что собиралась сказать после слов «все закончится». А так, я вручила бокал с недопитым коктейлем Охотнику и побрела за другом. Выкрутилась.
Танец с Костей больше походил на объятия старых, давно не встречавшихся друзей. Вроде и не очень пьяный, но крайне эмоциональный Константин, превратился в энергетического вампира. Он заглядывал мне в глаза, не находил того, что искал, снова извинялся за вчерашнее, и ни разу не обмолвился о нашей находке. Видимо, Дворецкий уже успел обо всем доложить.
Музыка сменила ритм, а Мазур вроде и не услышал — продолжал кружить меня под совсем другую мелодию.
Краем глаза заметила, что часть охраны испарилась. Вскоре обнаружилась и причина столь непонятного на первый взгляд поведения — именинница-в-клеточку медленно удалялась в сторону здания. В обнимку с Генрихом.
— Придется тебе, Костя, сегодня спать в одиночестве.
Мужчина встрепенулся, нахмурился, глядя на меня, а затем повернул голову в сторону, указанную мною.
— У-у, — скривился мужчина и снова повернулся ко мне лицом, — тебе обязательно было мне это говорить? И показывать…
— А что такое, ханжа? — Я невинно захлопала глазками. — Я удивлена вообще, что при современном самообразовании и вседозволенности твоя дочь сохранила невинность до шестнадцати лет. И не надо махать на меня руками! Я должна была тебя предупредить, а то завалился бы к ним в комнату…
— А меня бы охрана предупредила бы, — попытался выкрутиться Мазур.
— Конечно, предупредила бы и сразу головы в песок. По попе-то не так больно получать…
Костя расхохотался. Громко. Заразительно.
Проснувшееся материнское чувство ответственности отрезвило меня еще больше. Я обвела глазами танцплощадку и наткнулась на фигуру бдительного оруженосца — Дворецкий стоял на возвышении и следил исключительно за нашей парой. Игра в гляделки не затянулась надолго. Костя, отсмеявшись, сообщил, что уже довольно поздно. Еще один танец и все — спать. Я согласилась.
— Спасибо, что заботишься о Васе, как о своей, — прошептал на ухо партнер.
— Мне не сложно и приятно, — так же тихо ответила я.
Подкрепляя слова благодарности, Костя крепко сжал меня в объятиях, поцеловал в ухо, обдав жаром.
До номеров мы шли, взявшись за руки. Я прекрасно понимала, что мужчине очень плохо без его женщины, что Костик очень скучает по Олесе, и мне было очень жалко, что Василиса не смогла сегодня получить подарок из маминых рук. Это я передала подарок от матери — Вася долго сдерживалась, а потом подняла на меня глаза, полные слез, и молча надела цепочку с кулоном.
В длинном холле второго этажа царил полумрак.
— Как думаешь, в какой они комнате? — Полушепотом спросил отец именинницы.
— Или в твоей, или в Васиной, — курс «теории вероятности» — пятьдесят на пятьдесят.
— С какой начнем? — Горько хмыкнул Мазур.
— Давай у охраны спросим?
Стражи, дежурившие на этаже, сообщили, куда нам не стоит засовывать нос.
— Значит, нам обоим не спать сегодня, — пожаловался мужчина, имея в виду, что комната Василисы, которая и была сейчас занята, находилась аккурат между нашими.
— Не думаю, что будет слышно, — я скрестила пальцы на удачу — не желаю слышать.
Я проводила Костю до двери его номера и пожелала спокойной ночи.
— Спасибо тебе, — Мазур задержал меня, не отпустив руку. — Ты необыкновенная.
Его пальцы скользнули мне под волосы, пробежались про шее. Не успела я и пискнуть, как была прижата к груди. Не грубо, слегка властно Костя поцеловал в губы. Жалость смешалась с инстинктом подчиняться сильнейшему и я открылась. Мужчина уловил сигнал и уже не останавливался в проявлении желания.
Мы целовались у входа в комнату, затем почти упали, когда дверь открылась, потом оказались у кровати. Костя был страстным и умелым. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед таким напором. И, наверняка, не пожалела бы о случившемся. Олесе можно было бы позавидовать.
Мысль о подруге в мгновение ока отсекла любое желание продолжать начатое, руки упали плетьми, глаза широко раскрылись, уставившись в отражение в зеркале.
Перемену в настроениях почувствовал и Костя. Остановился, оторвался от моего оголившегося плеча, поднял голову и заглянул в глаза.
— Господи, — ужаснулся он ситуации, — прости меня…
Упал на колени, обхватил руками мои ноги и, не переставая, твердил, что его поведение непростительная глупость, что он сделает все, чтобы я простила. А я пыталась вклиниться в тираду, объяснить, что все в порядке, что мы оба были глупыми и пьяными. На взводе.
Мне даже удалось опуститься на пол и обнять почти рыдающего мужчину. Когда болезненный нарыв закровил, а душа обрела успокоение, я запихнула сопротивляющегося мужчину в душ, и сама отправилась к себе.
Подобрав разлетевшуюся обувь и одежду, открыла дверь и ступила на ковровую дорожку. Справа послышалось шуршание — охрана бдит. Аккуратно прикрыв двери, поспешила к себе.
— Ты куда? — Дворецкий! И снова из-за спины.
Я резко обернулась, гневно взглянула на Антона.
— Спать!
— К себе?
— А куда же еще?
— Думал, останешься с хозяином.
Ух, змей ядовитый!
— Он твой хозяин, не мой! И я иду спать к себе.
— И я иду!
Я развернулась на пятках и зашагала в конец коридора. И крайне удивилась, когда за спиной — опять за спиной — услышала шаги.
— Антон! — Дворецкий меня преследовал. — Я иду к себе одна!
— Я тебя предупреждал, что одна ты уже не будешь! — Глаза злобно сверкнули, отражая свет ламп.
— Я взрослая девочка, мне не нужна нянька! — Я шипела кошкой.
— А я не нянька! Я… — но дверь уже захлопнулась перед его носом.
Я шла в ванную и ждала, что вот-вот створка двери со страшным хрустом разлетится в щепки, а на пороге будет стоять ужасно грозный Дворецкий. И не дождалась.
Зато, когда я уже была готова выключить свет, в дверь забарабанили.
6 мая.
— Что случилось?!
— Катя-а-а, — Вася ввалилась в комнату, размазывая слезы по щекам. — Катя…
Добиться внятных объяснений я смогла лишь после того, как влила небольшую дозу виски в рыдающую именинницу. Зубы стучали о стеклостакана, а глаза постепенно соловели.
— Я хотела… а потом… не смогла… но ведь хотела же! А он… он… такой… а я… переду-у-умала… а он… злой, я же вижу… но не говорит… а я поверила… думала, успокоит… а он… опя-а-ать…
Итак, Костя может спать спокойно.
— Но я же хочу… — Очередной всхлип подвел черту под истерикой. — Я ведь уже взрослая?
— Ты уже взрослая, — поддержала я девушку, — просто ты его не любишь. Помнишь? Ты говорила…
Заплаканные воспаленные глаза немигающе уставились на меня.
— Я говорила?
— Ты говорила, что решишься на этот шаг только с тем, кого любишь.
— Да, говорила…
— Ну, вот, а теперь иди — умойся.
Василиса закрылась в ванной. Я глянула на бутылку, понюхала — гадость. Хуже водки. За что ж его так любят — этот виски?
В дверь настойчиво постучали. Ага, охрана очухалась. А может, Косте доложили, где его дочь.
Я немедля отворила двери.
— Дворецкий! — Мое лицо исказила гримаса. — Какого лешего?
Антон бесцеремонно отодвинул меня, прошел в комнату и принялся раскладывать свою лежанку.
— Ты не будешь здесь спать! — Я поставила бутылку на стол, сразу после того, как Дворецкий оценивающе на нас поглядел.
— Я буду спать здесь! Это не обсуждается! Я несу за тебя ответственность!
Хорош! Нельзя было найти футболку, менее обтягивающую тело?
— Ты не будешь здесь спать!
— Вот заладила! А кто будет с тобой спать? Ты Костю ждешь?
В ванной комнате уже давно не шумела вода, а сейчас еще и дверь открылась — чуть с петель не слетела!
— Ты ждешь папу?!
— Василиса… — Но будет ли слушать пьяная оскорбленная девочка?
— Папа придет сюда спать? С тобой?!
— Нет!
— Что за шум? — В дверях стоял Мазур. Я схватилась за голову.
— Папа?!
— Что и требовалось доказать! — Дворецкий вышел первым. За ним, не обращая внимания на уговоры и оправдания, вылетела Вася.
— Дурдом, — приложила руку ко лбу: рука холодная, голова горячая — стало легче.
— А что это с ними?
— Дворецкий видел меня выходящей из твоей палаты. Думаю, и другое видел. Вася прискакала жаловаться на свою судьбинушку. Потом Антон заскочил. Так, между прочим, поругаться и спать завалиться. Вася услышала и поняла по-своему. И тут — ты! Дальше знаешь сам… Санта-Барара долбанная…
Костя задумчиво потер щетину.
— Дворецкий, говоришь, спит здесь?
— Да, а что? Он же меня теперь охраняет. — Я наивно захлопала глазами.
— И Дворецкий ревнует…
— Что?
— Дворецкий ревнует…
— Кого?
— Тебя, дурочка, — Костя по-отечески улыбнулся — ненавижу такое!
Рука потянулась за бутылкой. Но донеся до рта, остановилась — не стану я пить эту гадость.
— Иди, давай, расскажи ему, как было. Он умный — все поймет.
— Толкаешь меня на панель?
— Господи, что за мысли?! Иди и просто поговори! Или он тебе не нравится?
— Да, он мне не нравится, я его боюсь. Пусть думает, что хочет.
Я развернулась, показывая, что аудиенция закончена — пора в кровать. Костя понял правильно — ушел.
Нет, конечно, с Дворецким я не пойду объясняться. А вот с Василисой стоило бы поговорить. Где мой халат?
Босиком, по мягкому ковру, вдоль ярких настенных светильников.
Я постучала — никто не откликнулся. Чуть громче стук и снова без ответа. Ладно…
Я развернулась, чтобы идти к себе, но обнаружила Антона, поворачивающего в коридор со стороны лестницы. Мы одарили друг друга бесценными взглядами, прежде чем Дворецкий двинулся мне навстречу.
Нет, у меня нет ни малейшего желания с ним общаться. Но как же я не люблю оставлять по себе неверные впечатления. Тем более, что нам еще и дальше работать. Грязных на руку гадов вывести на чистую воду.
Я медленно двинулась навстречу мужчине. Однако, видимо, наши желания не совпали — Антон свернул к себе в комнату. Я ускорила шаг и почти добежала до уже закрытой двери, постучала. Открыли моментально.
— Что?! — Слишком грубо для выдержанного, как хорошее вино, Дворецкого.
— Прошу простить, но начну с избитой фразы — ты не так все понял, — я предпочла говорить шепотом.
— Да мне до одного места твои оправдания. Ты — большая уже девочка! — И толкнул дверь.
Я успела отскочить — поберегла нос. Створка бабахнула о косяк, но вопреки ожиданиям Дворецкого отскочила, медленно прижимаясь к стене.
В свете луны я видела удаляющегося от входа мужчину. Он был зол. Разъяренно сорвал с себя футболку, отбросил в сторону, обнажая спину. У меня перехватило дыхание, щеки мгновенно вспыхнули.
Все, что было доступно взору — это тени. Абрис плеча. Штрих лопатки. Очерк позвонков. И две милые ямочки на пояснице, у самой линии пояса. Тело заныло, требуя действия.
Дворецкий резко обернулся и обнаружил меня. Ха, моя очередь пугать со спины!
Еще одна тень и еще одна аппетитная впадинка под подбородком, между ключицами.
Антон не шевелился, смотрел, как начинают блестеть мои глаза. Я сжала кулаки, пытаясь вернуть себе самообладание. Да разве такое возможно после столь бурного общения?
Мы смотрели друг на друга. Но мы были не одни — из невидимого мне угла вышла тень: длинноногая, длинноволосая, не оставляющая сомнений относительно количества одежды на голом теле. Тень провела тонкой рукой по обнаженной груди, поцеловала мужчину в плечо. А он смотрел на меня и глаза его темнели безразличием ко всему происходящему.
Я сорвалась с места.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.