Глава 5.

2 мая.

После ужина были назначены бои в лечебной грязи. Народ безумствовал. Поначалу я хотела сбегать к себе в номер за фотоаппаратом, но затем убедилась, что лучше не напрягаться, а познакомиться-таки с журналистами, и затем выпросить у последних хорошие снимки.

Василиса покоряла всех, с кем знакомилась — отцовская фамильная черта. Снова закралось подозрение, что не только Костя мог продать душу за удачу. Но я отмахнулась от богохульных мыслей и снова обратилась в слух — какой-то иностранец рассказывал про поход на базар в соседний поселок и показывал на пальцах, как много нужных бесполезностей ему втюхали местные предприниматели.

Одесса — жемчужина у моря…

Я в очередной раз проявила слабость — заключила пари и отправилась за купальником. Мне предстояло вываляться в грязи по самое «не могу». В буквальном смысле.

Не знаю, кто был более пьяным — я или моя противница, а может, то не алкоголь был причиной позорного побоища, но мы обе все время промахивались и никак не могли выйти на контакт. Нас периодически поливали сверху водой, чтобы грязь не высыхала и не покрывала нас коркой.

В итоге, я выиграла и бой, и пари. Призом стал ужин с самым обаятельным и привлекательным, вдохновителем и идейным заводилой — Мазуром Константином, а пари заключалось на желания. Мои желания.

Впрочем, эстетическое наслаждение получили все — и проигравшие пари, и наблюдатели. Заботу о придумывании желаний я возложила на хрупкие плечи Василисы. Сама же отправилась в душ.

— Катерина?

Я подпрыгнула от неожиданности, прижала шланг к груди, закрываясь от возможных посягательств на девичью честь.

— Антон, что вы тут делаете?! Это женская раздевалка!

— И это единственное место, которое не прослушивается и не просматривается.

— Да что вы говорите? — Рука так и тянулась сдернуть занавеску и закутаться в нейлон. — И номера тоже прослушиваются?

Он, наверное, кивнул, забыв, что я ничего не вижу.

— А подождать никак нельзя?

— Подождать?

Что за новости? Я слышу растерянность?

— Да, вы правы. Я подожду у дверей.

Неимоверно! Нереально! Просто невозможно, чтобы такой уравновешенный, предусмотрительный, опытный мужчина дал такую промашку! Что-то случилось и очень серьезное.

Поскорее закончив с водными процедурами, я выглянула за дверь — в коридоре было пусто. Вернувшись снова в раздевалку, набрала номер. И снова подпрыгнула от неожиданности — звонок раздался в непосредственной близости от меня.

— Да что ж такое?! — Пора лечить нервы, пить успокоительное.

— Простите, что напугал, — снова холодная обходительность. — Боюсь, что у нас проблемы. Вашу комнату убирали не просто так.

Я пыталась задать вопрос, но вставить свою баночку мне не позволили.

— Камеры слежения показали, что в вашу комнату, как и в комнату Василисы Константиновны проникал злоумышленник женского пола, одетый в форму горничной нашего заведения. Думаю, она искала какую-то информацию. Если у вас есть эккаунты, советую их проверить и сменить все, абсолютно все пароли.

— Что они искали? — Я все же успела задать вопрос — дворецкому тоже надо дышать.

— Почему — они?

— Не думаю, что мне оставили бы золотые украшения, если бы это было банальное ограбление. А там, где нужна информация, обычно работает команда. Кто-то готов купить, кто-то должен добыть и продать. Значит — они.

Лунный свет, сочившийся в круглое витражное оконце, отразился в хитрых глазах.

А почему это мы без света разговариваем? И кто его вообще выключил? Вот же клуша!

Я дернулась к выходу.

— Катя, вы куда? — Опешил от моей прыти дворецкий.

— Пароли менять! — Злобно кинула я и помчалась по коридору.

На одном из поворотов зацепилась рукой за что-то острое и порезала руку. Чертыхаясь и проклиная собственную беспечность и наивность, добежала до лестницы и, перепрыгивая через ступеньку, наконец, добралась до номера. Аптечки, конечно же, в королевских апартаментах найти не удалось.

— Будьте любезны, пригласите врача, — спустя полминуты просила я телефонную трубку.

— А врачей до завтра не будет, — ответствовал оператор ночного бдения.

— Тогда пришлите хотя бы аптечку, — рана очень болела и сильно кровоточила, полотенце пропиталось алым. Я злилась на себя, на поспешность, неаккуратность, вспыльчивость.

В дверь аккуратно постучали и этот звук, уже успевший приобрести ассоциацию с появлением дворецкого, окончательно сорвал крышу.

— Почему так долго?! Давай уже, заходи!

Перепуганная Вася мялась на пороге, держа в руках лекарский сундук наперевес. Узрев сие худосочное безобразие, я моментально сменила гнев на жалость и махнула рукой.

— Ты где так порезалась?

Девушка рассматривала три неглубоких длинных разреза на ладони у основания большого пальца.

— Почему так крови много?

— Не знаю, — я покачала головой.

— Не знаешь, где порезалась, или не знаешь, почему так много крови?

— Думаю, Вася, что если идти по кровавым следам, то можно будет найти ответ на первый поставленный вопрос. А на второй ответит тебе лишь специалист.

Девушка улыбнулась и достала зеленку. Я тут же возмутилась и потребовала йод.

Чуть позже, рассматривая белесые полосы лейкопластыря на руке, услышала от уходящей Василисы:

— Спокойной ночи.

— Сладких снов, — ответила я.

Про желание посмотреть отснятый материал я напрочь забыла — слишком много впечатлений на сегодня. Мне же пожелали спокойной ночи? Вот и надо использовать желание.

Луна бессовестно подглядывала в окно. Шторы пропускали белесые лучи, а зеркало напротив окон многократно усиливало свечение. Я крутилась с боку на бок, пока не нашла в себе силы встать и отвернуть напольное зеркало в резной раме от окна. Комната враз потемнела, а моя измученная душа обрела покой. Но до кровати я так и не дошла — меня остановил громкий гудок поезда.

— Даже сюда слышно? — Удивилась я.

В ближайшей округе не помнила я железных дорог. А гудок явно паровозный, еще и заковыристый какой-то. Но то, что я услышала дальше, вообще ни в какие рамки не лезло: после двух длинных и трех коротких гудков раздался колокольный звон. Нет, не церковный. Бил колокол корабельный. Мне когда-то такой подарили — звонкий и тяжелый. Со странным названием — рында.

Визг трущегося железа и пыхтение паровой машины полностью выбили меня из колеи. Затем все резко смолкло, только собаки брехали вдалеке. Небо было чистым-чистым, ни намека на дождь.

Еще раз потерев виски, я забралась под одеяло, чтобы проснуться с первыми петухами.

3 мая.

— Ты ночью ничего странного не слышала? — Вместо «доброго утра» сказала я.

— Нет, а что? — Василиса не обиделась, даже внимания не обратила, ловко выхватила из корзинки с выпечкой подрумяненную булку и намазала ее маслом.

— Мне, наверное, сон приснился. Но я так явственно слышала звук паровоза, отправляющегося со станции…

— Ай, Катя, это все потому, что кто-то очень много пьет, — перефразировала и сымитировала мультяшного героя девушка.

— Вась, я серьезно.

— Как ваш лечащий врач, Катерина Станиславовна, — Василиса ткнула в меня ножиком, — могу предположить, что вам пора лечить нервы. Отправляйтесь-ка на курорт, попейте водички.

Я окончательно поверила в то, что ночные видения были лишь сном, и развеселилась.

— Как твоя рука?

Я похвасталась повязкой, покрутив запястьем.

— Уже совсем не болит, — соврала, но кто проверять будет?

— Папа обещал сегодня приехать, — Вася склонила голову на бок.

— Конечно, он приедет, и не сомневайся, — поддержала я подругу, — он же мне ужин должен при свечах!

Вот уж приз так приз. Надо было вываляться в грязи, как свинья, чтобы выиграть то, что могла бы и так попросить.

— Что у вас с рукой?!

— И вам доброго утра, Антон.

Дворецкий выглядел паршиво — заостренный нос, бледная кожа, мешки под глазами. У меня кольнуло под ложечкой — не самый лучший признак. Я почувствовала жалость.

— Антоша, что с тобой? — Первой, как обычно, вмешалась Василиса. — Ты как будто ночь не спал! Это из-за папиного приезда, да?

— Да, — кинул изголодавшейся по вниманию Васе малосочную косточку, и снова переключился на меня. — Что с рукой?

— Порезалась, когда брилась, — я провела пальцами по подбородку, озадачив мужчину. Но не Васю — она-то помнила недавно просмотренный в моей компании мультфильм, цитату из которого я и позаимствовала. Девушка захихикала в кулак.

Налет беспокойства за другого человека мгновенно слетел с лица дворецкого.

— Вы скажете мне, где порезали руку?

— А вы спросите у своих подчиненных, — посоветовала я, — думаю, кровавый след от моей комнаты привел бы их к источнику беспокойства.

Мужчина заложил руки за спину, коротко кивнул, благодаря и прощаясь, и покинул наше развеселое общество.

— Слушай, Вася, а почему он дворецкий, если и за безопасность отвечает, и за персонал?

Губы девушки растянулись в улыбке — я приготовилась к очередной пакости.

— А это вообще-то не его должность. Дворецкий — это его фамилия.

Пакостью, конечно, назвать утайку информации нельзя, разве что — «припрятать козырь».

— Ты меня удивила, Василиса. Признаюсь честно, даже не догадывалась.

Весь день ярко светило солнце. «Синоптик-ю-эй» обещал безоблачное небо вплоть до праздника великой Победы. Большинство отдыхающих тут же ринулось на пляж, а те, кто всю жизнь провел на побережье — отправились на экскурсии.

— Слушай, Вася, а наших гостей предупредили, что купаться в лимане можно, но очень осторожно?

— Не поняла, о чем предупреждать? О заблудившихся акулах? — Девушка не теряла бодрости духа даже под палящим солнцем.

— Нет, но я, например, помню, как неосторожно мы себя повели с мамой, когда искупались тут, и до корпуса шли такой походкой, словно держали коленями огромные тыквы.

Василиса хрюкнула и уточнила:

— Это почему?

— Потому что соль, которой, как ты знаешь, в этой воде слишком много, высохла и кристаллизировалась, прилипнув к волоскам на ногах. И каждый шаг натирал внутреннюю часть бедер, словно наждаком.

Подруга покатилась со смеху.

— Как две жабы? Шли в раскорячку? Мишка косолапый по лесу идет… — Сама изобразила и сама рассмеялась.

Мне тоже было весело. Сейчас. Но не тогда. Откуда ж было знать новоприбывшим курортникам, что возле лимана в двух местах бьют ключи пресной воды, и в них можно обмыться, смыть соль?

Отсмеявшись, Вася меня успокоила:

— Для таких рисковых везде поставили душевые кабинки.

— Какой же твой папа предусмотрительный!

— А вот это как раз не папа, — возразила девушка, — это предложение поступило от Антона.

И снова Дворецкий! Это знает, то умеет, наш пострел везде поспел! Просто идеальный какой-то мужчина. Робот, а не человек. Ненавижу? Да!

— А что, твой отец давно Антона знает?

Мы неспешно шли вдоль кромки воды, ломали соляной наст, хрустели песком.

— Ну, я фамилию Дворецкого периодически слышала. Но чаще он стал появляться, как только запустили проект «Куяльник». Знаю, что он пресек кражу строительных материалов в больших объемах, вычистил ряды кадров. По-моему, даже сам тендер помог выиграть.

Я уважительно закачала головой. Странно, почему Олеся не упоминала о столь колоритной и важной личности? А ведь мы общались каждый день вплоть до ее… до ее ухода.

Я еще раз перебрала четки воспоминаний, но упоминания хотя бы подобной фамилии не нашла.

Мы продолжали медленно шествовать в сторону теннисных кортов, как вдруг Василиса остановилась, как вкопанная, а я, задумавшись, врезалась в ее спину.

— Ты чего?

— Смотри, Катя, кто-то статую из аллеи сюда притащил, — девушка указывала на черно-серое изваяние добротной нимфы, — и бросил!

Я представила себе шутника, который, судя по габаритам статуи, работал в компании, надрывался и сдался у воды. Может, под этим колоссом и утонувшую лодку можно будет найти?

Тем временем статуя сменила очертания, медленно развернулась к нам и совершенно нормальным человеческим голосом сообщила:

— Никто меня не тащил, я сама пришла.

— А-а-а! — Заголосили мы и одновременно ринулись спасать собственные шкуры. Наши ноги зацепились — мы с визгом и криками рухнули в воду.

Дольше всех смеялась черно-мраморная нимфа.

А вечером вырубили свет. Прямо за ужином.

Гости поначалу притихли, но когда не смогли вытащить из расставляющих в срочном порядке свечи официантов необходимую информацию, принялись роптать и ругаться.

Положение спас аниматор.

— Леди и джентльмены! Игра продолжается! Сегодняшний вечер мы проведем с вами, подражая предкам: без электричества, без телефонов и интернета, при свечах и только с живой музыкой. Никаких караоке! Никаких футбольных матчей! Только вы, свечи и романтика! А развлекать нас будут лучшие танцоры. Если вы уже поели, прошу вас перейти к сидячим местам по периметру зала. Официанты уберут ваши столики. Да-да, мужчина, они в буквальном смысле уберут ваш стол — вам не за чем будет сидеть.

Гости прониклись и спешно стали покидать нагретые местечки.

На самом деле электричество никто не отключал. Однако атмосфера интимного средневековья распространилась и на верхние этажи: коридоры и лестницы освещались мерцающими огнями. Свечи, пускай и электрические, давали не очень много света, но достаточно, для того, чтобы больше не цепляться за торчащие гвозди и без происшествий добраться до постели.

Проходя мимо коридора, ведущего в крыло с процедурными комнатами, я подивилась своей вчерашней смелости. Ведь в душ я пошла совершенно одна, и меня ничего не пугало. Я знала, что горит свет, что за высокой конторкой ресепшена спрятался дежурный, что смена свежих охранников пристально наблюдает за моими передвижениями и сможет прибежать на помощь в любой момент. Вот почему я не боялась вчера? А сегодня боюсь. Боюсь того, что камеры отключились вместе со светом, боюсь того, что те, кто обыскивали мою комнату, захотят обыскать и меня, боюсь шороха теней…

Перехватив поудобнее врученный недавно мне подсвечник, я ступила в темный коридор второго этажа. До моей комнаты оставалось пройти каких-то пятьдесят метров, но уже на расстоянии пяти мне начинали мерещиться видения.

— Нам не страшен Серый Волк… — начала я петь, делая первый шаг.

Пыталась одернуть себя — откуда столько страха? Ты же взрослая девочка!

— Где ты бродишь, Серый Волк? Глупый Серый Волк…

Я резко обернулась — показалось, что сзади кто-то подкрадывается. Но никого не увидела. И не потому, что освещение плохое, а потому, что нервишки лечить надо!

Хлопнув себя по лбу, я поставила канделябр на пол и достала мобильный телефон.

— У меня же есть фонарик, — шептала я почти неслышно, выискивая среди приложений необходимое в данный момент. — Есть!

Яркий луч света, сравнимый лишь со вчерашним полнолунием, разогнал тьму на почти десять метров вперед. Однако контраст между моим световым пятном и темнотой остального коридора практически лишил меня обзора.

— Да и черт с ним! Так дойду. Нам не страшен Серый Волк…

Песенка резко оборвалась — я испугалась и замерла на месте. Кто-то шел навстречу, переговариваясь и смеясь. Переведя дух и в очередной раз пожурив себя за глупые подозрения, я вежливо опустила фонарик, чтобы не светить в глаза идущим. Стало видно намного больше: шагающие навстречу люди — две пары леди и джентльменов — разговаривали по-французски и дружелюбно улыбались друг другу.

— Ух ты, кто-то решил совсем вжиться в роль, — произнесла я немного завистливо и улыбнулась гостям грязелечебницы. — Бон суар!

Но мое приветствие проигнорировали — остановились у одной из дверей и, не обращая внимания на мое присутствие, скрылись из виду.

Могу поклясться на Библии — двери комнаты при этом не открывались!

— Где ты бродишь, Серый Волк? Глупый Серый Волк… — прошептала я последнюю строку заклинания для обретения смелости и нервно сглотнула.

— Я к вашим услугам, мадам…

На этот раз я не подпрыгнула от неожиданности, не закричала — я застыла мраморной статуей. Боялась пошевелиться, и даже не смела дышать. Луч яркого света запрыгал по коридору.

— Катя, с вами все в порядке?

У меня не было слов: сначала он страшное, но симпатичное привидение, а потом — сама учтивость. «Я вас напугал? У вас сердечный приступ? Простите, я не хотел. Принести вам водички?»

— Принести вам водички? — Я зло сверкала глазами.

— Мне водички? — Переспросил Антон. — Мне не надо водички. Может, вы хотите?

Губы скривились, как перед плачем, но я решила, что сейчас главное — выяснить, галлюцинировала ли я?

— Антон, вы давно здесь?

— Я здесь родился.

— Ай, — я махнула на него рукой, словно отгоняя назойливого комара. — Вы только что ничего не видели?

— Вас видел.

— А кроме меня?

— Катя, не морочьте голову, скажите прямо.

— У нас планировалась костюмированная вечеринка в стиле конца девятнадцатого столетия?

— Не знаю, но могу уточнить.

Чем больше времени отсчитывала минутная стрелка, тем меньше мне верилось в увиденное мной.

Ответа от уточняющего я не дождалась — почти в самом конце коридора открылась дверь, выпуская в холл шум большой компании и парочку фигур внушительных размеров.

— Всего хорошего! Приятного отдыха! — Прозвучало со знакомыми нотками.

— Костя, — прошептала я, мгновенно забыв про страхи, — приехал…