Глава 6.

3 мая.

Не успела я сделать и шага, как мимо меня пронеслась громко визжащая Василиса:

— Папа! Папочка! Ты приехал! — И повисла на шее.

Только что вышедшие из номера молодцы оценивающе оглядели Васю, затем и меня. Но узрев нечто у меня за спиной, тут же изменились в лице и даже, если мне не показалось, глаза потупили.

Это что еще за новости?

Я обернулась — никого. Неужели и эти двое видят призраков, как я? Я ведь видела призраков? А как еще объяснить их исчезновение и проход в закрытые двери?

Василиса продолжала душить родителя в объятиях и я решила, что пора вмешаться, пока проект «Куяльник» и финансовый мир не потерял очередного гения. Дворецкий уже стоял возле нанимателя. Когда успел? Ведь только-только стоял рядом? Владеет даром телепортации? Или тоже призрак?

Обнимающаяся парочка успела войти в номер, я же поспешила за ними.

— Я так соскучилась, пап!

— Ты так похорошела, Василиса!

— Ты такой худой, папа!

— Я приготовил тебе замечательный подарок на день рождения!

— Лучший мой подарочек это — ты!

И еще куча комплиментов и милых упреков. И пока я переминалась с ноги на ногу почти у самой двери, Дворецкий успел обойти комнату по периметру, изыскивая нечто только ему ведомое.

Стоило бы в спокойной обстановке обдумать события последних дней. Или ночей. Паровозные гудки, призраки в одежде девятнадцатого века. Впрочем, и паровоз, думаю, тоже их ровесник. Если кто-нибудь еще слышал гудки, тогда все в порядке. Ну, а если нет? Тогда, значит, что у меня совсем плохо с головой…

— Катя, — донеслось откуда-то из тумана, — Катя, ты с нами?

Я поморгала, отгоняя дрему, и улыбнулась.

— Теперь уже с вами.

Костя отпустил дочь, подошел. Я по привычке протянула ладонь для рукопожатия. Однако, большой босс изменил своим привычкам в этот раз — порывисто обнял, сильно сжав ребра. Я задохнулась больше от удивления, чем от боли. И когда приличия перешли все возможные границы, а глаза почти вылезли из орбит, Антон кашлянул.

— Ох, — выпустил Константин меня из объятий, — как же давно мы не виделись. Привет, Антон. Как тут?

— Чисто.

— За этими гостями нужен глаз да глаз, — отшутился и даже немного оправдался Костя передо мной. Но Дворецкий услышал в словах совсем другое — приказ, и тут же раскланялся.

Костя еще некоторое время ласково гладил дочь по волосам, заглядывал в глаза, наверное, видел в облике повзрослевшей дочери свою первую любовь.

— Ну, все! — Подпрыгнул он мячиком — в его-то возрасте! — Я должен кое-кому ужин, как мне намекнули.

— Поздно вам намекнули, Константин Алексеевич, — усмехнулась я, — видели, который час?

Все дружно уставились на настенные часы.

— Вот, жирновато будет на ночь-то.

Но мы все же поужинали. Втроем. Мы, свечи и фруктовый салат со сливками. За спинами незримо и неслышимо присутствовала маленькая армия телохранителей. Я снова чувствовала сверлящий спину взгляд. Чувство дискомфорта усиливалось, стоило мне отвлечься от приятной компании и вернуться к мыслям про увиденное в коридоре.

Было ли мне страшно? Тогда — было, а сейчас, когда во всех помещениях снова включили яркий свет, когда любимые друзья весело перебрасывались шуточками, — ни капельки. Спишу-ка я все на расшатанные нервы и игру воображения. А завтра поговорю с психологом. Ведь тут должен быть такой специалист?

До постели я добралась уже к полуночи. Свершила доселе невиданный поступок — не полезла в душ, а просто сбросила одежду и забралась под одеяло. Казалось, вот сейчас закрою глаза и мгновенно провалюсь в сон. Куда там! Крутилась-вертелась, все никак не могла найти удобное положение.

Измучившись, все же поднялась и отправилась в душ, а уж после водных процедур сон, как корова языком слизала. Пришлось придумывать для себя занятие.

Нет-бук мигнул мне лампочкой и мирно заурчал. Папка с черно-белыми фото удобно расположилась в самом центре рабочего стола. Вот, Вася, вся в этом — пуп Земли.

Я усмехнулась и два раза стукнула пальцем по тач-педу. Черно-белая коллекция фото замелькала перед глазами. Одна из фотографий привлекла внимание — пустая ванна со струями воды из душа. На фоне черной стены, подсвечиваемые огнями свечей, мелкие брызги сверкали бриллиантами. Красота. Даже рисунок какой-то просматривается.

Я увеличила масштаб и снова присмотрелась — точно, видна закономерность, складывающаяся в какой-то орнамент, но это не рисунок воды. Это рисунок на стене.

Я перелистнула фото — на других снимках виднелся тот же рисунок. Как интересно. Надо будет завтра при солнечном свете внимательно рассмотреть стену.

Теперь можно и поспать. И даже выспаться, ведь у Василисы теперь есть кому «присесть на ухо». Плюс подготовка к близкому уже дню рождения.

Я мысленно потерла руки и сладко зевнув, натянула одеяло на ухо.

4 мая.

Мне, наконец, удалось выспаться. Напряжение прошлого дня ушло в небытие, приятные воспоминания наслоились на переживания, и я с удовольствием соскочила с постели. День обещал быть солнечным и снова полным событиями.

Про рисунок на стене я напрочь забыла, поэтому в ванной комнате провела минимум времени. Сегодня я собиралась завтракать, как обычно — не раньше одиннадцати часов.

Под дверью обнаружилась записка. Странно, а отправить смс на телефон? Или вообще — позвонить? Хотя, с другой стороны, это тоже своеобразная форма возвращения в прошлое — письма в конвертах, засунутые в щель под дверью. Романтика.

В порыве эмоций я даже провела краем послания под носом, пытаясь уловить запах духов.

— Любовное? — Произнесло искривление пространства в особо острой форме — в образе Дворецкого.

Я уже не пугалась, страх прошел, только нервишки снова расшалились. Я неприлично хохотнула. Похоже, теперь мне никуда не деться от этого господина. Стоит мне лишь подумать, что день или момент идеален, как он тут же будет испорчен появлением мистера Вездесущего.

— Оно самое, — подтвердила я догадку Антона, — и подпись «Аноним». Дал же Бог фамилию! Это случайно не ваш почерк?

— Не мой, — мужчина мельком взглянул на писанину, — к сожалению…

— К счастью, — тут же исправила его промах и вчиталась в текст. — Как выйти на крышу?

— Сюда, пожалуйста.

На холодность Дворецкого я попросту не обратила внимания.

Семейство Мазур в полном составе развлекались на видовой террасе — шезлонги, коктейли, легкая музыка.

— Катя, обедать мы с тобой едем в город, — с ходу сообщила Василиса.

Я улыбнулась, соглашаясь, и обратила внимание на голову Мазура-старшего.

— Костя, — я была потрясена, — ты почти седой.

Не веря собственным глазам, подошла ближе, присмотрелась и даже попробовала растереть иней седины в пальцах — не вышло. Большой босс, акула бизнеса, гроза финансовых морей старел.

— Не стоит беспокоиться, — мужчина перехватил мою руку и поцеловал пальцы. — Так я выгляжу солиднее.

Слишком интимный, как по мне, жест довольно сильно меня смутил меня, поэтому юмора я не оценила.

— А почему обедаем в городе? — Я повернулась к Васе.

— Потому что, — девушка глянула поверх оправы солнечных очков, — мы должны вдвоем оценить папин подарок.

Сердце подозрительно ёкнуло. Катя, доверяй интуиции — отказывайся! Уточни подробности предложения!

— А что тебе подарил папа?

Девушка подняла палец, требуя минутку внимания, и к чему-то прислушалась. Я последовала ее примеру.

Снизу раздался звук, от которого похолодела кровь в жилах.

— Ты что, подарил ей байк?! — Я не верила своим глазам — Костя согласно кивал, еще и улыбался при этом. — Она же убьется!

— Ты прямо, как моя мама! — Разозлилась Вася, отвернулась от меня и помахала рукой кому-то внизу. — Ничего страшного не будет. Мы с папой уже год катаемся и все в порядке.

Так, ясненько. Пока мы с Олесей тихо-мирно обсуждаем веяния моды, они с родителем учатся сворачивать себе шеи в особо извращенной форме.

— Нет, дорогая, прости, я в этом не участвую. Лучше я старым, проверенным способом.

Обожаю, когда мотор шепчет. Когда машина идет по ровной дороге, как по маслу. За окнами мелькает разукрашенный в зебру отбойник, справа сидит мужчина, которого тебе так давно хотелось заткнуть за пояс, и держится мертвой хваткой за ручку над дверцей, мило тебе улыбается, а про себя молит Бога, чтобы поскорее закончился этот ужас. Двести двадцать. Скорость, как напряжение. А в салоне даже не чувствуется.

— Я так понимаю, Катерина, что у вас папа — высокопоставленный чиновник, и сможет купить вам новые права бесплатно.

Дворецкий зол. Пускай, не напуган, но удивлен. Уже хорошо.

— Вы, Антон, не пытайтесь меня обмануть. В силу собственных наблюдений, должна отметить ваш высокий профессионализм. Вы давным-давно знаете, что папа у меня далеко не чиновник, и точно не богач. А ехать без превышения скорости на такой машине да по такой дороге — преступление.

Спорить со мной никто не стал, и я в благодарность убрала ногу с педали газа.

Василиса была увлечена Генрихом. Гуляли вместе, обедали вместе, наряды выбирали вместе, на байке ехали вместе. Слава Богу, хоть шлемы были у каждого свой.

По возвращении в отель я затянула Васю к себе.

— Смотри, — я ткнула пальцем в экран, — видишь?

Подружка не видела. Пришлось объяснять.

— О! — Протянула девушка. — А там проверяла?

— Глянула одним глазком.

— Ну, давай я вторым гляну, — Василиса мгновенно заглотила наживку, понеслась в ванную. — Ой-ой! Я тут еще нашла!

Фрагменты, так заинтересовавшие меня на фото, обнаружились и на стене. Причем не в одном месте.

— Знаешь, — Василиса стояла напротив черной ванны, подпирая задумчиво подбородок одной рукой, — это ведь не просто так.

У меня не было слов.

— Когда здесь начались внутренние работы, мама рассказывала, — посчитала нужным объяснить девушка, — что некоторые помещения очень хорошо сохранились еще со времен первой постройки. Ведь во Вторую Мировую лечебницу разбомбили, потом отстраивали заново. Но некоторые детали остались такими, какими их задумывал Толвинский. В этом крыле сохранились те комнаты, в которых мы сейчас и живем: твоя, моя и папина. Вот здесь, — Василиса обвела пальцем стену за ванной, — вообще удивительная история была. Чтобы не сбивать плитку и не морочить голову с выравниванием стены под оштукатуривание, мастера просто повесили огромную гипсовую плиту. Одним выстрелом двух зайцев.

Я нахмурила брови — ничего не понятно.

— Они выровняли стенку и утеплили комнату. Прослойка воздуха между стеной и гипсовой плитой сыграла роль утеплителя.

— И звукоизоляции.

— Точно, — подтвердила Вася, тогда получается — одним выстрелом трех зайцев. Так вот, когда сняли эту плиту, обнаружили стену, выложенную стеклянной плиткой. Мама тут дневала и ночевала, была в бешенном восторге от этой находки. Больше нигде во все лечебнице не было ничего подобного. Везде обычная керамическая плитка с узорчиками. А тут — стеклянная.

— Да, — согласилась я, — необычно.

— И как красиво. Ты посмотри, никаких изысков, сам бетон под плиткой, ну, или на что там в те времена сажали плитку, разукрашивает обычное, хоть и не очень ровное, стекло заковыристыми орнаментами. Сейчас такая стилизация будет стоить кучу денег. Стекло ведь хрупкое!

— Да, и вот надо же — выдержало бомбежку, прошло через войну.

— Ну, хватит экскурсов в историю. Давай еще раз глянем.

В дальнейшем мы обнаружили еще несколько фрагментов, совпадающих по рисунку.

— Это надо сфотографировать и обработать. Думаю, что раньше здесь был какой-то рисунок, но со временем бетон осыпался и нарушил общую картину. Если мы снимем на камеру, я смогу почистить, добавить контраста. Вдруг что-то выйдет?

Уговаривать девушку не пришлось. Однако мы столкнулись с проблемой — мешала шикарная ванна. Попытки сдвинуть произведение сантехнического искусства не увенчались успехом — чуть пупы не поразвязывались.

— Надо звать на помощь грубую мужскую силу, — решила Вася и ринулась на выход.

— Стоп! Им нельзя рассказывать про… — я осеклась. — Вот черт!

— Что? — Вася жаждала объяснений.

Думала, напишу на бумажке, однако, если нас уже услышали, то есть ли смысл и дальше играть в шпионов. Я знаю, что вы знаете, а он знает, что я знаю, и они уже знают, что конкретно мы знаем.

— Надо звать определенную мужскую силу, — я потянулась к телефону. — Господин Дворецкий? Не могли бы вы… Хорошо. Ждем.

Через пять минут в дверь аккуратно постучали.

— А зачем вам двигать ванну? — Вопрос Антона озадачил меня. Зачем спрашивать, если сам обо всем прекрасно знаешь?

Я развела руками.

— Сегодня какие-то проблемы с техникой, — продолжил Дворецкий, — большинство записей за этот день бесследно исчезли. А попросту — не сохранились. Скорее всего, наши программисты что-то нахимичили.

Ах, вот оно что! Хорошо, что Вася в этот раз не стала бежать впереди паровоза. Следовало срочно изображать настойчивых, но совершенно недалеких.

— Нам нужна вот эта стена для фото-сессии, — сообщила я, накручивая локон на указательный палец.

— А другая стена вам не подойдет, милые леди? — Подыгрывает или издевается?

— Нам нужна именно эта! — Вступила Василиса. — И мы знаем, что она не прикручена к полу.

— Зато к стоку воды прикручена, — попытался откреститься от авантюры Дворецкий.

— Тогда нам нужен еще и сантехник!

— А может, мне еще и папу позвать, чтобы тоже помог?

— Не надо папу, Василиса, — образ капризной принцессы девушке удавался всегда, — мы сейчас все сделаем.

Спустя полчаса мы, наконец, смогли избавиться от компании и сделать большое количество снимков.

Удивленные, недовольные, но не привыкшие обсуждать приказы начальства ребятки водрузили славянскую сестру офуро на место и разошлись по делам.

— Ну, что? — Дворецкий в силу собственного роста нависал над нами даже сидя на стуле.

— Погоди, — шикнула на него Василиса, за что получила порцию королевского пренебрежения.

— Вот, — я откинулась на спинку стула. — Это все, что я могу вытянуть.

— Ничего не понятно, — скуксилась завтрашняя именинница.

— Это то, что надо.

Я, как и Вася, удивленно уставились на Антона.

— Ты знаешь, что это?

— Да, собирайтесь, — Дворецкий по-хозяйски завладел моим нет-буком, совокупил его с флэш-картой. — Мы уезжаем.