Часть 1. "Последний Создатель". Глава 3. "Расщепление и синтез" (1-15)

1

Воспоминания Тогора Хмашара обещали быстрый скачок с потерей сознания лишь на мгновение, но, видимо, что-то пошло не так. Потому что после этого мгновения темноты и безвременья Вил оказался уже не на Тформоке, а где-то совсем в другом месте. И в другом физическом теле. Хуже всего было то, что он не мог двигаться. Как, впрочем, и почти весь окружающий мир, до отказа заполненный густым прозрачным киселем, вдалеке за которым мутно просматривались темно-серые металлические стены. Что-то из глубин памяти подсказывало, что находится он на космическом корабле, выполняющем очень важную миссию, от успеха которой зависит множество жизней. Возможно даже судьба всей Вселенной.

Двигалась в этом мире только висящая над полом странная обширная сеть из тончайших нитей, светящихся кроваво-красным в полутьме перед глазами. Нити всеми силами стремились дотянуться своими кончиками до него, но заполняющее окружающий мир желе отчаянно этому мешало, слабо светясь бледно-зеленым в местах контакта с ними и постепенно, миллиметр за миллиметром сдавая позиции.

Промелькнувшие в сознании Вила воспоминания о столкновении год назад на Врахенусе с тем, кто, если верить «Другому Злу», однажды его убьет, вызвали у Грегста кратковременную панику, которую он все же смог подавить. собственным желанием понять, где очутился. Другого способа найти выход из этой ловушки Вил не видел.

Глазами Грегст двигать не мог, принудительно сужать и расширять зрачки — тоже. Только смотреть прямо перед собой — в невидимую точку в самом центре живого клубка кровавых нитей. Зато периферийное зрение работало просто отлично. Главное, привыкнуть к такому восприятию, и сознание само будет логичным образом достраивать картину окружающей обстановки.

Первое, что помогло ему понять периферийное зрение, — то, что он стоит на коленях на холодном металлическом полу, придерживая правой рукой за шею кого-то еще. Лежащую на полу женщину, лет на десять старше самого Вила, в темно-синем, плотном, облегающем костюме-полускафандре без шлема, с кровоточащей колотой раной чуть ниже левой груди. На полу под ней уже скопилась широкая темно-красная лужа, на поблескивающей поверхности которой периодически отражались всполохи опасной живой сети и контактирующего с ней желеобразного пространства. Глаза женщины закрыты, а его сознание наполняется болью, скорбью потери… Вызываемой чем-то знакомым в ее лице. Любовью? Ненавистью к тому, кто это сделал! Желанием наказать убийцу! Желанием отомстить за смерть той, кто для него дороже всех!

Его левая рука — рука человека, что на десять лет старше самого Вила, — вытянута вперед и чуть влево, в сторону еще одной человеческой фигуры, на лице которой даже в полутьме проглядываются черты, знакомые ему не меньше, чем черты лица умирающей женщины. Старый друг, виновный в гибели его любимой. И именно поэтому сжатый в ладони левой руки Вила, инкрустированный разноцветными драгоценными камнями кинжал — орудие убийства — направлен острием узкого, окровавленного лезвия на того, кто должен ответить за ее смерть. Кинжал, металлическая часть которого опутана и пронизана светящимися кроваво-красными отростками живой сети, всеми силами старающимися дотянуться сквозь пространственный кисель до пальцев руки, держащей оружие. И здесь они находились гораздо ближе к своей цели.

Чуть левее, на полу, в маслянистой темно-фиолетовой луже виднелся еще один странный силуэт, размерами со взрослого человека. Огромное насекомое, покрытое мелкими хитиновыми пластинками, на стыках которых чуть вспучились небольшие белесые пузыри, сочащиеся густой желтовато-белой жидкостью. Восемь тонких, поблескивающих лап, покрытых такими же пузырьками и попарно сросшихся у самого основания, существо раскинуло в стороны и не двигалось. Скорее всего, уже умерло.

Отвлечься от созерцания необычного существа Вила вынудило странное зудящее чувство, что справа есть кто-то еще. Кто-то живой, смотрящий прямо на него и пытающийся протиснуться сквозь желеобразное пространство так же, как это делают кроваво-красные нити, но в отличии от них не продвигающийся ни на долю миллиметра.

Кроваво-красные нити заметно дернулись, сместившись еще ближе к Вилу и вновь захватив все его внимание. Желеобразное пространство сдерживало их все меньше. Нити прорезали его своими острыми кончиками все активнее, двигались короткими рывками. Все настойчивее приближались к своей цели. К нему. Нитям, опутавшим лезвие кинжала, до его пальцев оставалось сдвинуться совсем немного. Как и тем, что уже маячили прямо перед его глазами, мешая вновь сосредоточиться на периферийном зрении. Последний рывок живой сети к своей добыче, и окружающий мир, начав было наполняться кровавой краснотой, резко потемнел. А затем взорвался калейдоскопом красок, болью по всему телу и сильнейшей тряской.

2

Утро того дня середины весны, когда на Шаррор должен прибыть Вил Грегст, встретило Ворла Дэйа усилившейся болью в старой, не заживающей окончательно ране на груди, момент получения которой много лет назад он никак не мог вспомнить. И напомнило о другом — о том дне, когда он официально отказался от фамилии династии, к которой принадлежала семья его отца. Потому что именно в этот день, ровно тридцать лет назад он сменил свое имя с Ворла Дэйа на Диаворла.

Но избежать бремени, что возлагало на него происхождение от тех, кто правил в течение нескольких тысяч лет сначала отдельными государствами, а затем объединенным Шаррором и несколькими системами соседних звезд, это не помогло. Наоборот, сыграло на руку его семье в качестве отказа признавать родственниками отколовшуюся ветвь с той же фамилией, что правила Траром и еще парой провинций его родины. Раскол на научно-религиозной почве, положивший начало давнему противостоянию между предками Диаворла и Ргода. Потому что Трар пошел против древних традиций почитания Создателей и долгое время не хотел признавать существования некой Силы, знаниями о которой те поделились в древности с шаррорцами. Впрочем, под научно-религиозным прикрытием предки Ргода с самого начала прятали свои политические амбиции, которые не позволяла реализовать власть над несколькими небольшими провинциями Шаррора. А раскол устранил препятствие в виде центрального управления, которому им ранее приходилось подчиняться.

И все это вместе сделало Ргода Дэйа именно таким, каким тот стал. Не верящим в возможности Силы и ненавидящим предков Диаворла. Неспособным поверить в то, что он носит в себе часть души Создателя всей Галактики. И не пожелавшим помогать Диаворлу в подготовке к грядущему. Посмеявшимся над его предупреждением и предложением при личной встрече, на переговорах в попытке заключить наконец мир. Даже над признанием Диаворла в подлогах с каменными табличками-предсказаниями он посмеялся. Потому что хотел верить другому — тому, что обещало предсказание-подделка, которым пришлось заменить исходный текст, записанный Великим Пророком и полученный от Тогора Хмашара. В его хорошенько обрабатывавшемся с раннего детства предками разуме оно еще больше исказилось, создав ожидание исполнения мечты, к которой те стремились с самого начала. Мечты о получении его династией полной власти над всей изначальной шаррорской империей за счет Серых воинов, выдуманных Диаворлом для предсказания-подделки. Даже появление на переговорах Тогора Хмашара и попытка ящера телепатически пообщаться с Ргодом не изменили мнение того к лучшему. Наоборот, спровоцировали на попытку отдать приказ своим Последователям атаковать Слуг Диаворла. На неудачную попытку, к возможности которой вторая сторона переговоров также была готова.

Тогор Хмашар был слишком наивен с самого начала. Верил в то, что Ргод сможет понять и принять истину. У Диаворла всегда было противоположное мнение. Он прекрасно понимал: мало кто поверит изначальному тексту предсказания, в котором упор делался на реальность того, о чем говорилось в древних текстах религии, отвергаемой почти всюду за пределами Шаррора.

Долгое изучение всех действий Последователей Ргода, всех получаемых теми приказов и отражавшейся в них паранойи, разожженной в разуме его дальнего родственника многоликим стравливателем, подсказывало только один способ сделать так, чтобы в день прибытия Вила Грегста на Шаррор все, кто был необходим для возрождения Креота Дроск-Тулхора, находились здесь и чтобы никто этому не помешал. К счастью, далеко не всем в Совете Правления Федерации нравилось то, что Ргод стремился превратить ее в империю с полной властью, сосредоточенной в руках правящей династии. По иронии судьбы, Диаворл свою Империю в то же время старался перестроить в федерацию и планировал отдать власть тем, кто не принадлежал династиям, правившим Шаррором и его провинциями-колониями с древних времен. Устал от власти, от груза ответственности. Планировал уйти на покой сразу после спасения Галактики Креота Дроск-Тулхора от разрушения. Поэтому и удалось договориться с членами Совета Правления Федерации Ргода. Поэтому последний приказ своего главы его Последователи не стали слушать. Покинули Шаррор и территорию Империи быстро — так, как и договаривались с Диаворлом и его приближенными. А Ргод остался один: личная охрана на переговорах тоже его предала — подчиняясь Диаворлу, отвела под прицелами излучателей рэйеров к месту будущего многолетнего заключения. К гибридному стазис-устройству, созданному живым кораблем Тогора Хмашара — Тформоком. К тюремной камере, из которой Диаворлу сегодня предстояло вновь освободить Ргода. И он уже много раз представлял себе, как тот будет зол. И был давно готов к тому, чтобы ответить за ту подлую ловушку, что устроил своему противнику на переговорах: принять на себя столько ударов, на сколько у Ргода хватит сил по пробуждении. Впрочем, слишком много времени на это он тоже не собирался тратить — потому и собирался подготовить для пленника кое-какой сюрприз.

Тюремная камера бывшего главы Федерации располагалась в центре древней просторной восьмиугольной арены, на которой когда-то проходили тренировки почти каждого подданного Империи, отобранного для военной или охранной службы, либо изъявившего желание овладеть способностями, дарованными обитателям вселенной их Создателями. На круглом плоском постаменте черного цвета возвышался трехметровый полупрозрачный яйцеобразный темно-синий кристалл, представляющий собой внешнюю оболочку стазис-устройства — стенки его капсулы. В ясные солнечные дни благодаря прозрачной крыше на основе паутины тэйнских пауков в глубине синевы легко можно было различить искаженную множеством межзеренных границ темную, сильно раздутую фигуру, отдаленно напоминающую человеческий эмбрион. Тело Ргода плотно обволакивала толстая оболочка, заполненная чистой Силой, поддерживающей его в стазисном состоянии и подпитывающей все еще живое тело необходимыми веществами за счет растворения тончайших внутренних слоев кристаллитовых стенок. Возможности первородной энергии Создателей, которые до сих пор не смогли превзойти ни одна техника или технология, всегда поражали Ворла и подталкивали к постоянным тренировкам собственных способностей ради того, чтобы как можно сильнее приблизиться к уровню Тформока.

В последние годы тренировочная арена Ноэр Т’Каноса — древнего храма Создателей — большую часть времени простаивала пустой. Множеству самых достойных учеников было позволено открыть школы освоения Силы за пределами Шаррора по всей Империи, а здешний комплекс строений получил статус закрытого и тщательно охраняемого культурного объекта Шаррора, посещение которого разрешалось только иногда — самым достойным из паломников, желающим побольше узнать о древних богах. Наиболее значительной причиной этого явилось, в первую очередь, именно временное заключение Ргода, к которому ни в коем случае нельзя было подпустить неуловимого многоликого стравливателя.

Пленника Ворл не боялся, поэтому пришел сюда — на крышу центрального строения древнего храма — в одиночку. Охрану у лестницы предупредил, чтобы не обращали внимания на шум, который могут услышать, но в случае чрезвычайной ситуации на территории Храмового комплекса и в окрестностях — принимали необходимые меры безотлагательно, по заранее — еще много лет назад — продуманному и не раз уже доработанному плану, корректируя свои действия в случае непредвиденных обстоятельств.

Прежде чем направиться к центру учебной арены, Ворл приостановился около скопления бетонных коробчатых емкостей у входа. Будет ли Ргод физически ослаблен после долгих лет без движения, Диаворл не был уверен: Сила Тформока, заключенная внутри кристалла вполне могла поддерживать мышцы в тонусе даже при искусственном погружении всего тела в стазис. Тогор и его корабль в прошлую встречу, отвечая на вопросы, выразились слишком расплывчато, сами не были до конца уверены: ссылались на то, что флуктуации Силы в момент создания сложных объектов могут незначительно влиять на их отдельные второстепенные характеристики, которые создающий не посчитал наиболее важными. Именно поэтому Ворл решил чуть-чуть подстраховаться перед пробуждением своего прежнего врага. Присел рядом с емкостями на корточки и полностью погрузил ладони в две ближайшие: одну — с мелким, молотым песком, и вторую — с шелухой от зерновых, что оставалась после обработки урожая с полей, окружающих храмовый комплекс со всех сторон. Зачерпнул побольше материала и высыпал на себя сверху: на голову с мокрыми после утреннего мытья, уже основательно проеденными сединой волосами, на не менее седую бороду, что была длиной в половину ладони, на темно-серую тренировочную мантию, которую перед подъемом сюда тоже намочил, чтобы к ней могли прилипнуть песок и шелуха. Повторил проделанное еще пару раз, встал и направился к кристаллу, сверкающему яркой синевой под утренними лучами солнца. Теперь, в случае, если Ргод решит напасть на него врукопашную, — а Ворл был полностью уверен в том, что так и будет, — небольшой эмоциональный импульс Силы, — и каждый удар, достигший цели, окажет неприятное воздействие на самого атакующего. Это должно будет его усмирить, вынудить поскорее выдохнуться, сделает способным повнимательнее выслушать и понять. Но сначала Ворлу предстояло пережить первые несколько ударов, которые он заслужил.

Вновь напомнившая о себе старая рана вынудила Диаворла остановиться в нескольких шагах от постамента. А затем и упасть на тонкий слой песка, покрывающий весь пол арены. Резкая боль неожиданно расползлась почти по всему телу, протянув свои щупальца сразу ко множеству нервных окончаний. Судорога вынудила его почти беззвучно сжаться, свернуться, принять позу эмбриона, а затем — резко выпрямиться. Слезы в глазах затмили дневной свет, проникающий сквозь стеклоорганическую крышу. А производимый Ворлом глухой хрип, вряд ли мог услышать кто-то из охранников внизу. А если и услышат, то он сам же и попросил их не обращать внимания на шум на арене. Сейчас ему не смог бы помочь даже запертый поблизости в камне старый противник, без которого невозможно победить другого — более опасного врага. Впрочем, Ргод, будучи освобожден, наверняка был бы только рад поглядеть на долгую и мучительную смерть Ворла, а возможно и ускорил бы ее своими действиями. На свою же беду. Потому что тогда сам погиб бы от рук Наал и Галларда.

В какой-то момент Ворлу показалось, что он теряет сознание. Он уже было смирился со смертью, которая не позволит страдать, наблюдая гибель всех и всего вокруг, но боль исчезла также резко, как и возникла. Тело Ворла охватил жар, спустя несколько секунд сменившийся сильным ознобом. А в голове возник один вопрос, потянувший за собой множество других. Почему именно сейчас? Почему именно сегодня и именно сейчас боль стала настолько сильной? Почему именно в тот день, когда на Шаррор должен прибыть Вил Грегст? Особенно, если учесть, что рана на груди появилась задолго до первого контакта с Тогором Хмашаром и Тформоком. Неужели Вил уже здесь? Как-то миновал орбитальную оборону и оказался сразу на планете? Тогор мог в этом ему помочь. Но Тформок не смог бы приблизиться к планете, даже оказаться в системе и избежать при этом обнаружения. Или причина в чем-то другом? В ком-то другом? Тогор предупреждал, что кроме терранца на Шаррор сегодня может прибыть еще кое-кто. Кое-кто, кого бы следовало бояться. Наал и Галлард, стремящиеся уничтожить его — Ворла, Ргода и Вила Грегста как сосуды, хранящие в себе части сознания Креота, чья Сила им очень нужна. Могли они прибыть раньше, чем Тогор, Тформок и Вил? Ворл знал, что некоторые разумные и даже неразумные виды — например, руггворцы — способны чувствовать присутствие поблизости Силы большей, чем у них самих. Но шаррорцам такое не было свойственно. С другой стороны, Ворл — не являлся обычным шаррорцем. Так же, как и Ргод. Так же как и Вил.

Стараясь успокоить себя мыслью о том, что подобная чувствительность может быть следствием ношения в себе части сознания одного из Создателей, Ворл попытался подняться на ноги. Удалось это сделать на удивление легко. Правда, ноги теперь казались немного ватными, вынуждая прикладывать дополнительные усилия, чтобы снова не упасть. Осторожно ступая по песочной подложке арены, Ворл настолько быстро, насколько мог, заковылял к синему кристаллу, надеясь, что все, произошедшее за последние минуты, не помешает ему выдержать первые удары Ргода. В любом случае, с его освобождением явно стоило поспешить.

Зуммер закрепленного за ухом коммуникатора сообщил о входящем сигнале, когда Ворл уже ступил одной ногой на постамент, а до кристалла оставалось проделать еще пару-тройку шагов. И судя по звуку беспокоили его не с поверхности планеты. Сигнал пришел от спутниковой орбитальной системы обороны Шаррора. И означал он только одно: Тформок вернулся. А значит, он и Тогор Хмашар нашли Вила Грегста.

Последние шаги Ворл проделал заметно быстрее, чем предыдущие. Мысли о проблемах с незаживающей раной испарились из его головы, сменившись воспоминаниями о том дне и том моменте, когда он запирал Ргода в кристалле. Это являлось необходимым условием для освобождения его прежнего противника из многолетней тюрьмы. Так же, как его Сила и содержащая в себе ее отпечаток ДНК Диаворла.

Прежде чем коснуться гладкой теплой темно-синей поверхности кристалла, Ворл закрыл глаза, вспоминая, как делал то же самое в прошлый раз. Опустошил свою голову от всех иных мыслей, что могли помешать.

Края рукавов мантии расщепились одновременно с метаморфированием ладоней, влились в ударивший в толстую стенку тюремной камеры Ргода поток мельчайших частиц. Тот, в свою очередь, вызвал необходимую реакцию в энергоструктуре кристалла. Голубовато-белое свечение импульсом сначала пробежало по поверхности, а затем — по сети межзеренных границ к внутренней полости. Закончило оно свой путь в глубине погруженного в стазис тела Ргода. Для того, чтобы видеть это, глаза были не нужны. Хватало и Силы Ворла, способствующей восприятию окружающего мира центральной нервной системой в обход зрительных органов. Спустя пару ударов сердца после первого импульса последовал следующий. За ним — еще один. И еще. И еще. Временной промежуток между ними становился все короче, а сеть межзеренных границ — все мельче. Где то на периферии слуха Диаворла огромный кристалл начал издавать слабое гудение, которое в какой-то момент стало ритмичным, отражающим биение сердца шаррорца. Свечение, прорывающееся к пленнику по межзеренным границам, становилось все ярче и белоснежнее. Твердые стенки тюремной камеры стали светлеть, меняя окрас от темно-синего к голубому. Кристаллиты рядом с Ргодом начали измельчаться быстрее остальных, отслаиваясь от основной массы и обращаясь в мутновато-серую жидкость, светящуюся все ярче от вбираемых импульсов Силы.

Когда пленник совершил внутри желтка яйца, из которого еще не вылупился, первое слабое движение, внешняя оболочка уже успела потерять чуть больше половины толщины и стать бесцветной, как родниковая вода, а внутренняя, в свою очередь, — сменить серый оттенок на голубой, ненадолго слившись с кристаллом, начать зеленеть и в конце-концов пожелтеть. А затем это яйцо вспыхнуло настолько ярким белым цветом, что, глядя на него посредством глаз, Диаворл мгновенно ослеп бы. Обратилось в чистую Силу и резко сжалось вокруг своего пленника, проникая в физическое тело Ргода и возвращая того к жизни.

Ворл успел убрать метаморфированные руки от яйца за мгновение до вспышки и мягкого падения его прежнего противника на только что рассыпавшийся в мелкий черный песок постамент. Вновь напомнила о себе рана на груди, но на этот раз заметно слабее, вынудив только вернуть рукам их обычное состояние и не спровоцировав мышечных спазмов. Диаворлу даже удалось устоять на ногах. Не теряя времени он направился к облаченному в скафандр пленнику, которому требовалась еще кое-какая помощь, чтобы окончательно проснуться. Тформок предупреждал, что скафандр и все его системы жизнеобеспечения уцелеют только в том случае, если будут деактивированы перед заточением в кристалле. Элемент питания размерами примерно с ладонь Ворла пришлось вынуть заранее, а вернуть его на место стало возможным только теперь. Ранее тот ждал своего часа в кармане поясной сумки, скрытой под мантией Диаворла.

Для того, чтобы вернуть Ргода к жизни, пришлось сделать то, чего Ворл никогда бы не сделал перед ним — живым и находящимся в сознании. Встать на колени. Пленник лежал на боку, и чтобы добраться до батарейного отсека, спрятанного именно с недоступной стороны, требовалось перевернуть того на спину. И вынужденно взглянуть на лицо Ргода, отчетливо видимое сквозь удивительно прозрачное после всего произошедшего стекло гермошлема. Такое же молодое, как в день, когда тот впервые прибыл на Шаррор. И обманчиво умиротворенное. Потому что, засыпая от дозы снотворного, Ргод был очень зол на тех, кто его предал, и на Диаворла. И станет еще злее, когда поймет, как с ним поступили.

Нащупав крышку батарейного отсека скафандра, Диаворл осторожно нажал на нее до щелчка, сдвинул в сторону и, поддев ногтем, приподнял. Надеясь на то, что контакты и внутренняя проводка не повреждены воздействием Силы, вставил заранее извлеченную из поясной сумки батарейку на законное место и чуть нажал на нее, чтобы клеммы защелкнулись вокруг коротких контактных стержней, намертво прихватив элемент питания.

Устаревшая и официально снятая с производства на Шарроре еще за несколько лет до поимки Ргода тяжелая и неудобная модель скафандра с системой жизнеобеспечения необходимого уровня показала наибольшую устойчивость к воздействию Силы и измененной ею материи. Именно поэтому перемещение пленника сюда, на крышу, несколько лет назад доставило Диаворлу немало хлопот.

Лампочка на правом виске скафандра зажглась красным почти сразу, как только элемент питания оказался в своем гнезде. Мигнув несколько раз за минуту по ходу запуска внутренней системы жизнеобеспечения, она сменила свой цвет на зеленый. На левом виске загорелся синим еще один индикатор, говорящий о начале активной работы системы подачи и циркуляции газовой смеси для дыхания. Рядом с ней почти сразу зажглась другая — оранжевая: пленник скафандра получил серию инъекций, которые должны, наконец, привести его в сознание. Автоматика свое дело сделала. Диаворлу оставалось только ждать.

3

Попытка связи со стороны Галларда застала его старого знакомого за ранним завтраком. Тот был расстроен из-за прерванной трапезы. Но в то же время Кулн-Таброс ощутил его радость скорому возвращению к прежним делам, к прежним целям, от которых пришлось вынужденно отказаться на целые годы, притворяясь лишь одним из тех, чье место он мог бы занять, и довольствуясь лишь теми возможностями, что были доступны замещенному шаррорцу при жизни.

Пришлось немного подождать, пока он доберется до нужного места, откуда сможет посредством собственного восприятия поделиться с Галлардом данными сразу по двум точкам привязки. Заранее вычисленной, наиболее безопасной для запланированной транспортации областью прибытия для угнанного минилайнера и местом неподалеку от древнего храма, куда затем можно будет таким же образом незаметно переместиться, покинув космическое судно, которое станет ненужным. Эта небольшая задержка лишь усилила волнение, охватившее Кулн-Таброса, когда он вдруг перестал ощущать прежнее присутствие в Кинжале сознания Антакарадуса. Дух Кинжала исчез тогда же, когда живой корабль с фамильяром Креота и сознанием Вила Грегста на борту нырнул в надпространство через созданную для этого брешь. И не появлялся ровно столько времени, сколько бы понадобилось для скачка к Шаррору по оболочке срединного пространства. Короткое мгновение, которое чуть не показалось вечностью.

Вернувшийся Дух Кинжала ощущался как-то по-другому. Не так, как прежде. Кинжал на поясе стал доставлять странное неудобство. Мысли о нем путались больше, чем обычно. И спрятать их от Наал стало сложнее. Но ненадолго — пока Дух Кинжала не прервал их и не подарил Галларду ощущение прилива Силы, требующейся для транспортации минилайнера со всеми пассажирами. Силы, в которой тоже присутствовало что-то непривычное. Что-то такое, чего ранее Кулн-Таброс никогда еще не ощущал. Что-то, что ранее скрывалось от него за иллюзорной пеленой-обманкой, а теперь неожиданно проявилось.

«Вынужденно проявилось,» — мелькнула чужая мысль в голове Галларда и почти сразу бесследно пропала из его памяти. Ее заменила другая — о необходимости поторопиться.

Наал поняла его намек с полумысли. Они сели спиной к спине на теплый пол с мягким антистатическим покрытием, в самом центре палубы — прямо в полуметре перед креслом, на котором лежало собственное бессознательное тело Наал. Сцепились локтевыми сгибами и ладонями рук друг с другом. Галлард заставил Каршона активировать компенсационный режим двигателей минилайнера, дабы тот сохранял постоянное расположение относительно ближайшей звезды. Затем — сесть сбоку от них с Наал и изо всех сил схватиться обеими руками за ближайшие его — Галларда — плечо и плечо тела Вила Грегста. Теперь Кап-Турхос могла спокойно заняться временным «пробуждением» собственного тела, получая подпитку Силой от ничем не занятого напарника.

Когда ее тело открыло глаза, Галлард ощутил то же, что и Наал. Разум Кинжала использовал его как проводник, чтобы поглощать ее боль и страдания без прямого контакта с их источником. И первые мгновения Антакарадус это делал только после того, как двойственность полного восприятия Наал чуть не становилась в сознании Галларда еще более невыносимой тройственностью. Казалось, каждая клеточка его тела стремилась расщепиться на множество намного более мелких составляющих. Будто некие микроскопические существа изо всех сил старались разорвать их изнутри, чтобы выбраться наружу. Множественные ощущения нервных импульсов разных тел смешивались, обращаясь в еле сдерживаемые мышечные спазмы. К счастью, боль, физическая и фантомная, длилась недолго, и Кап-Турхос наверняка сама не заметила, как легко ей удалось поднять свое тело с кресла, усадить его рядом, на пол и заставить схватиться мертвой хваткой за ближайшие плечи Кулн-Таброса и тела Грегста. Галлард ясно ощущал, как сильно она поглощена подготовкой к транспортации, способной приблизить тот момент, когда наконец удастся избавиться от лишней биофизической оболочки, отрывающей часть ее сознания от нее самой. Слишком сильно, что неудивительно. Оказавшись на ее месте, Галлард тоже постарался бы сосредоточиться больше на цели и проглядел бы способное достаться намного легче временное решение острой проблемы, промелькнувшее прямо под носом. Только и с его хотелками в таком случае Антакарадус не стал бы считаться. Не стал бы тратить драгоценную Силу на долгое поглощение чужих страданий.

Сколько времени сможет продержаться мертвая хватка тела Наал после отправки обратно в бессознательное состояние было не известно, поэтому они с Галлардом расцепили свои руки с одной стороны — справа от Кулн-Таброса и слева от тела Грегста — и прижали тело терранца к себе. Только после этого можно было пустить все свои силы и внимание на транспортацию. Сосредоточиться на области, в которую следует переместить минилайнер со всеми четырьмя пассажирами. Мысленно слить свои сознания на восприятии, полученном от старого знакомого с Шаррора, и на контроле интерференционного взаимодействия двух транспортационных вихрей, которые Наал и Галларду предстояло объединить в один громадный.

4

В сознание Орлонка привел резкий толчок, чуть не выбросивший его из кресла. К счастью, Тформок, похоже, предусмотрел подобное заранее, закрепив его на месте парой полуорганических ремней безопасности: одним прижал ноги к широкому и упругому основанию пассажирского ложа, другим — туловище к спинке.

Оба ящера сидели в креслах напротив, и обоих трясло. Только если тело Дрэлтона сотрясала сильная равномерная дрожь, то Тогор — резко дергался и изгибался настолько, насколько позволяло это делать строение его скелета. Оба все еще не пришли в сознание, и обоих опутывали руки-щупальца, выросшие из ближайшей стены, пола и потолка. Тформок пытался защитить их от травм, которые ящеры могли нанести сами себе. И, похоже, поглощал их боль, принимая часть эмоционально-физической нагрузки от нее на себя. Некоторые из щупалец-рук, напрямую контактирующих с телами Дрэлтона и Тогора, стали полупрозрачными. Сквозь кожу Тформока можно было наблюдать радужные потоки энергии, бегущие внутри них в обе стороны.

Корабль снова тряхнуло, чуть вдавив ремни безопасности в грудь и ноги Орлонка. Он оглянулся вправо-влево. Сдорф, Гроссер и Джофронг уже успели прийти в себя и тоже не до конца понимали, что происходит. Отсеки с прочными полупрозрачными пленочными крышками-дверцами продолжали надежно удерживать спящих беспробудным медикаментозным сном терранцев, которых также заботливо обвили щупальца-ремни.

Очередной толчок, на этот раз — не единичный. Тформок сам задрожал, видимо ощутив на себе все то, от чего старался защитить обоих ящеров одновременно. Конвульсии пробежали по щупальцам-рукам, обвивающим Тогора и Дрэлтона, по ремням безопасности и даже мышцам органической части кресла, в котором сидел Орлонк. Вызвали странные, неприятные, одновременно щекочущие и чуть колющие ощущения в коже, которую от прямого контакта с Тформоком должна была предохранять одежда. Но одежда не могла защитить от воздействия Силой. Судя по тому, как скорчили лица обнажившие клыки Сдорф и Гроссер и стиснувший зубы Джофронг, они ощущали то же, что и Орлонк.

— Надо срочно решать эту проблему, — высказал свое мнение Сдорф, когда конвульсии Тформока ненадолго прекратились. — если хотим выжить… Видимо, мы теперь — сами по себе. — он кивнул в сторону ящеров, которых, казалось, затрясло еще сильнее.

Корабль снова тряхнуло, и Орлонк, уже открывший рот, чтобы согласиться с другом и коллегой, чуть не прикусил язык. Заодно вдруг понял, что секунды назад, когда, очнувшись, оглядывался по сторонам, не обратил внимания на кое-что очень важное. Стена-экран справа ничего не показывала. Вместо этого по ее поверхности с каждой встряской пробегала целая серия радужных волн — то в одну сторону, то в другую, то — в третью. Долетели ли они до места назначения — проверить невозможно, пока экран вновь не заработает. А значит, и пока не придет в себя Тформок, которому может стать легче только если то же самое сначала произойдет с Тогором и Дрэлтоном. Именно такая цепочка причин-следствий промелькнула у него в голове и через мгновение была выбита оттуда накрывшей все тело болью, скручивающей мышцы.

Снова толчок, резко сменившийся мелкой, почти незаметной дрожью органической составляющей корабля. Боль отпустила, спазмы прекратились, но летная форма Орлонка промокла изнутри насквозь. Судя по выражениям лиц остального экипажа «Шворна», они тоже не смогли сдержаться. Хорошо хоть обильное потоотделение замаскировало видимые признаки случившегося — можно было ненадолго притвориться, что ничего такого с организмом не произошло. Слава мутациям, уменьшившим чувствительность к запахам в процессе эволюции и адаптации к техногенному состоянию цивилизации, где она бы сильно мешала. И спецпропитке тканей летной формы. Поглощающей часть неприятных биологических запахов, не пропуская их наружу.

Щупальца и живые ремни безопасности ослабили хватку одновременно на всех пассажирах. Дрэлтон тревожно засопел во сне. Тогор резко открыл свои алые глаза и со злостью зашипел, попытавшись вырваться на свободу, чему помешали вновь напрягшиеся вокруг его тела щупальца. Стена-экран справа вспыхнула на мгновение красным и почернела, начав заполняться схематично-контурным отображением обстановки вокруг корабля.

5

Первым ощущением Тогора была боль. Физическая — будто его тело только что перекручивали и выжимали, как мокрую тряпку. И странная ментальная — как последствие того, что некая сила резко вырвала из его сознания нечто важное. Нечто очень важное.

Только через минуту, ощущая неприятные запахи, доносившиеся от давно пришедших в себя пассажиров, и осматриваясь по сторонам, насколько позволяли щупальца-руки Тформока, ящер осознал пропажу Вила Грегста. А потом с ним мысленно заговорил корабль. Поделился своим неполным пониманием произошедшего.

Что-то случилось во время прыжка через надпространство. С самим Тогором и с сознанием Вила Грегста. Что-то, вызвавшее сильные конвульсии тела Хмашара и неудачное неосознанное применение ящером Силы для их подавления. Последующую реакцию ощутившего это Дрэлтона. Тформок пытался помочь им. Пытался поглотить их боль. Но воздействие Силы со стороны Тогора было слишком мощным — вынудило корабль бросить все внимание и всю внутреннюю энергию на подавление боли ящеров. Боли, исчезнувшей из тела Хмашара лишь вместе с носителем трети сознания его создателя.

На бессловесный вопрос о пропаже сознания Грегста Тформок мог ответить только своим восприятием в сам момент исчезновения. Ощущением чего-то, детектируемого только с применением Силы. Резко вырывающегося из страдающего от конвульсий тела Тогора и вылетающего сквозь переборки корабля наружу — в открытый космос. Точно по направлению к Шаррору. Туда, где сейчас должны были находится две другие составляющие, необходимые для возрождения Креота Дроск-Тулхора.

Вывод о произошедшем Тогор сейчас мог сделать только один. На связь сознания Вила с телом ящера и на резкое усиление его тяги к сознаниям Ргода и Диаворла каким-то образом повлиял скачок через надпространство. Но точной уверенности не было и в этом. В давних экспериментах по слиянию сознаний и тел, что Креот и Хмашар проводили под руководством Рэдварна Вантарроса, влияние надпространства не изучалось. И видимо — зря.

Стена-экран тем временем приняла форму креста, разделившись на пять фрагментов. Центральный теперь отображал внешнюю обстановку схематично, а четыре экрана-лепестка — позволяли видеть реальное окружение корабля с разных сторон. Поля зрения на последних чуть пересекались друг с другом, упрощая пассажирам ориентирование в пространстве.

Мысленно восприняв неудобства, ощущаемые Тогором, Орлонком, Сдорфом и Гроссером, Тформок сначала ослабил хватку щупалец-ремней, а затем и полностью отпустил всех четверых. Хватку на спящих терранцах и руггворце — чуть смягчил, а спинку кресла последнего еще и немного опустил назад, чтобы тому было удобнее отдыхать после пережитого на выходе из надпространства.

Экипаж «Шворна» решил немного размять уже начавшие неметь от неподвижности мышцы, одновременно изучая картину на экране. Тогору разминка была нужна намного меньше: небольшая трата Силы на восстановление мышечного тонуса, и он вновь приобрел прежнюю прыткость. Оказался вблизи крестообразного экрана всего за несколько секунд.

Прыжок через надпространство, как обнаружилось, повлиял не только на Вила, Тогора и Дрэлтона. В обычное пространство Тформок вышел не там, где планировалось. Да, Шаррор находился именно с той стороны, где и должен был быть. Но дальше, чем предполагалось. Огромная голубая планета с длиннющими искусственными пиками, металлически поблескивающими, прорезая космическое пространство из самых центров планетарных полюсов. С яркими зеленовато-желтыми кольцами северного сияния на высоте нескольких сотен километров над поверхностью. С не менее яркими спиралями светящейся плазмы, вырастающими из полярных колец и закручивающимися вокруг искусственных пиков подобно радужным змеям, цвет которых менялся по мере приближения к самым кончикам тех. И периодически вспыхивающими ярко-белым многочисленными точками-спутниками высоко над его поверхностью. Сегодня они сверкали намного ярче, чем в прежнее посещение Тогором и Тформоком системы Ррор. Потому что, судя по данным на центральном фрагменте экрана, активность местного светила чуть повысилась. Не критически, но достаточно для того, чтобы начать беспокоить обитателей системы. И для того, чтобы напомнить нынешним пассажирам Тформока о том, что год назад произошло в Эпохе Солнечных бурь.

Не дожидаясь приказа от Тогора, корабль развернулся и начал быстро набирать скорость в направлении Шаррора. Туда, где им предстояло встретить новые проблемы. Чем ближе был Тформок к планете, тем отчетливее становилась видна огромная чернильная клякса, загораживающая звезды справа от Шаррора. Она, казалось, вращалась сразу во всех направлениях, стараясь то принять форму правильного шара, то вновь протянуть во все стороны черные дуги-протуберанцы и относительно короткие щупальца, почти сразу затягиваемые обратно — внутрь аномалии. Клякса продолжала расти, обещая скорое прибытие в систему Ррор корабля с Наал и Галлардом на борту.

6

Тряска прекратилась резко. Одновременно весь мир вокруг сначала вспыхнул полосатостью, на мгновение почернел. А затем окружающую тьму пронзили тонкие ярко-белые полосы.

Нечто похожее Вил уже однажды видел, ощущал. Совсем недавно — на Кейрании. Поэтому понимание того, что после выхода из надпространства его сознание выбило из тела ящера, пришло быстро. С одной стороны — быстро — по ощущениям самого Вила. Но пришло это понимание уже почти на полпути от Тформока к планете с двумя высоченными, разноцветно-сверкающими искусственными пиками, протягивающимися от ее полюсов за пределы атмосферы. И только тогда он заметил, что летит не прямо к Шаррору — ведь это должен был быть именно он, именно на него им нужно было лететь, — а немного в сторону, по дуге. К огромной кляксе, постоянно вращающейся в открытом космосе и периодически меняющей свою форму. Этот вихрь транспортации был намного крупнее того, что Вил видел со стороны ранее, на Врахенусе. Как будто на этот раз через него перемещалось не одно живое существо размерами с человека, а целый космический корабль.

Его тянуло к космической черной кляксе, загораживающей дальние звезды. Ответ на вопрос «почему» пришел в голову сразу же. Притягивать Вила могло только его собственное тело. Спустя мгновения, когда лететь до кляксы оставалось недолго, Грегст понял, что ошибался. Притягивать его могло не только оно. Самостоятельно сменить траекторию полета Вил сейчас не мог из-за малой плотности материи вокруг, но она почти незаметно для него вдруг изменилась сама, начала смещаться, постепенно перенаправляя его к планете с блестящими пиками на полюсах и не позволяя достигнуть вихря транспортации, в глубине которого уже начинали просматриваться контуры небольшого звездолета.

Причина у такого могла быть только одна: это и правда Шаррор. Сильнее, чем к собственному телу, тянуть Вила должно было именно туда, где находятся Ргод и Диаворл.

7

Злость и ненависть. Первые два чувства, отразившиеся на лице Ргода после недоумения от пробуждения в незнакомом месте, обещали Ворлу новую проблему. Усугубило ситуацию еще одно обстоятельство, о низкой вероятности возникновения которого Тогор и Тформок его заранее предупреждали. Яркое свечение вырвалось наружу через стекло гермошлема, затмив лицо Ргода. Стазис-устройство даровало ему способности, которые он в себе никогда не развивал. Способности, контролировать которые Ргод никогда не учился.

Поняв, что сейчас произойдет, Ворл резко откатился от проснувшегося. Успел сделать это как раз вовремя, чтобы не оказаться в небольшой зоне расщепления материи, окружающей Ргода. Тяжелый и неудобный в условиях гравитации Шаррора скафандр, который должен был помешать тому быстро вскочить на ноги, прекратил свое существование в доли секунды. Как и треть метра материала постамента вокруг пробудившегося.

Образовавшееся под Ргодом овальное углубление помешало ему резко вскочить на ноги, когда свечение исчезло, и его тело приняло свое обычное физическое состояние. Враг Ворла, оставшийся без одежды, которую сам же и расщепил, запнулся о край неглубокой ямы и вновь упал.

— Ну вот, теперь и ты владеешь Силой, Ргод, — Ворл поспешно снял с себя тренировочную мантию, пару раз встряхнул, чтобы с нее осыпалась хотя бы часть налипшего песка, и накрыл ею старого врага. — Только вот зачем ты уничтожил то, во что был одет? — улыбнулся он. — Надевай мою мантию — нам надо спешить. Вил Грегст уже близко. И те, кто планирует нас троих уничтожить.

— Диаворл, тварь, я тебя уничтожу! — прошипел в ответ Ргод, вновь поднимаясь на ноги и одновременно надевая единственную доступную одежду — предоставленную врагом.

— Пустая угроза. Ты проиграл еще тогда, когда мы впервые встретились, а твои люди тебя предали. — Ворл снова улыбнулся. — Готовься перенаправить свою злость на нашего общего врага, иначе нам возможно не удастся выжить. Ты не хотел верить в правдивость настоящего, не подделанного мной пророчества. Для тебя была удобнее его ложная версия. Но оно сбывается прямо сейчас, в своем изначальном виде. И теперь ты — один. Бывший правитель, оставшийся без того, чем управлял, и без тех, кем правил. Федерации без тебя живется только лучше. Совет правления справляется очень даже неплохо.

— Это еще не конец!

— Наше противостояние давно уже закончилось, — возразил Ворл. — Нас с самого начала стравливали друг с другом, чтобы спровоцировать всю эту войну. Жаль, того, кто это сделал, до сих пор не удалось вычислить. Как бы этот еще один наш общий враг не помешал борьбе с теми, кто прибывает на Шаррор сегодня. — он на несколько секунд задумался и чуть не пропустил атаку Ргода.

Руку противника Ворл перехватил в последний момент, отклонив кулак, направленный прямо в лицо. Вывернул ее и бросил Ргода на покрытый тонким слоем песка пол тренировочной арены.

— Успокойся, Ргод. Ты все равно еще слишком слаб физически после долгого сна. Предлагаю не тратить время впустую, а подготовиться к грядущему бою с общим врагом. — Ворл протянул ему руку, предлагая помочь встать на ноги.

Ргод отмахнулся от помощи, с трудом поднялся самостоятельно. На лице его по прежнему отражалась ненависть к тому, кто был перед ним. Но к ней добавились усталость и некоторая растерянность. Ргод, похоже, постепенно начинал осознавать, в каком положении находится.

— Вот и отлично, — вновь улыбнулся Ворл, прекрасно осознавая, что его улыбка раздражает дальнего родственника. — Следуй за мной. Пока те, кто желает нашей смерти и гибели всех известных нам миров, не прибыли на Шаррор, нам с тобой следует еще кое-что обсудить.

8

Кейранийский минилайнер полностью материализовался в пространстве системы Ррор еще до того, как Тформок успел пролететь половину пути от точки выхода из надпространства до Шаррора. Еще через минуту-две у захваченного нарас-каносцами корабля активировались маршевые двигатели, и тот на полной тяге понесся к планете.

Тформок перемещался быстрее минилайнера, но тому до Шаррора, по его расчетам, все равно удастся добраться раньше. Уравнять шансы могло лишь одно обстоятельство. Точка назначения — Ноэр Т’Канос — находилась на противоположной стороне планеты, и в том, что Наал и Галлард направятся именно туда, сомневаться не приходилось.

На расчет Тформоком самого короткого пути, при учете движения Шаррора, ушла лишь пара мгновений. Новая траектория вела его в обход планеты, навстречу ее вращению вокруг оси и пролегала близ одного из искусственных полярных пиков. А у Наал и Галларда, судя по полету минилайнера, не было навигационных данных о точном местоположении Ноэр Т’Каноса. Они направились в сторону экватора. Но летели так не долго. Видимо засекли присутствие Тформока неподалеку. И похоже стали корректировать курс, опираясь на его полет.

Проверить эту догадку было не сложно. Тформок несколько раз, с небольшими паузами, чтоб не вызвать у противника подозрений, чуть сменил направление и заметил, как то же самое делал минилайнер. Этим можно было воспользоваться, чтобы выиграть хоть немного времени. И Тогор Хмашар мысленно одобрил затею сразу же, как только она промелькнула в сознании корабля.

9

Космические флуктуации Силы, связанные с аномально растущей активностью звезд, на этот раз сбили его ментальную настройку намного сильнее, чем при транспортации с Врахенуса на родную планету. Галлард планировал оказаться по другую сторону от Шаррора, но бушующая природа внесла свои коррективы. Пусть и небольшие. Старый знакомый не передавал ему динамических координат, используемых техникой созданий Креота, так как их знание могло в нынешних условиях еще больше помешать ментальной настройке на область назначения.

За одной неудачей пришла и другая. В навигационной системе минилайнера не оказалось данных по Шаррору. Можно было, конечно, совершить очередную транспортацию — прямо на поверхность Шаррора, но Разум Кинжала не торопился полностью восстанавливать потраченную Кулн-Табросом Силу. Да и сам Галлард сомневался в том, что они смогут попасть именно туда, куда необходимо, в условиях того, что происходит с окружающим миром. Не хотел рисковать. Вполне возможно и Разум Кинжала намекал именно на эту опасность, отказываясь его подпитывать. Но добраться до Диаворла и Ргода все равно следовало раньше, чем это удастся сделать фамильяру Креота. Поэтому Галлард заставил Каршона направить корабль по динамической касательной к экватору Шаррора, навстречу его вращению вокруг оси. Противник прыгнул через надпространство раньше них, — значит уже должен находиться где-то недалеко. И не настолько близко к планете, как они с Наал.

Галлард не ошибся. Разумный звездолет не смог скрыться от него полностью. Выдал себя отражаемым светом местной звезды, который и смогли засечь датчики минилайнера. Кулн-Таброс внушил Каршону, чтобы тот постарался ориентироваться на траекторию полета противника. По крайней мере до того момента, пока системы минилайнера не обнаружат необходимое для посадки место визуально. А это может произойти только тогда, когда они подлетят достаточно близко к той стороне Шаррора, что пока еще повернута к местной звезде.

Галлард был уверен, что сразу узнает Храм Создателей. Когда старый знакомый передавал ему визуальное изображение второй области назначения, Кулн-Таброс испытал странные ощущения. Будто уже видел это место раньше. Но ему никак не удавалось вспомнить, когда и зачем он посещал Шаррор ранее. С другой стороны, причина такого ощущения могла быть и иной. Слишком уж сильно Храм внешним видом напоминал нарас-каносскую архитектуру.

10

— Вот, незадача. Ты, Ворл, обманывал других, потому что они бы не поверили правде, но теперь, оказывается, обманулся и сам? Потому что теперь из-за Вила Грегста звезды могут выжечь все известные нам обитаемые миры! — Ргод рассмеялся, приостановившись на нижней лестничной площадке, но оба приставленных к нему охранника-шаррорца подтолкнули его вперед, вынуждая следовать за обернувшимся Диаворлом.

— Не уверен, что Вил Грегст может быть в этом виноват…

— Не уверен? Ну, если не он, так — автор пророчества. Почему он сообщил о будущем появлении Грегста, о тех, кто планирует уничтожить известные нам обитаемые миры, убив нас троих, но умолчал об иных, не менее глобальных последствиях? Какой вообще был смысл предупреждать только об одной из опасностей, если, преодолев ее, мы себя все равно не спасем? Чтобы мы чуть дольше помучились, побарахтались и обломались в своем стремлении выжить? Или может быть твой знакомый ящер не все тебе рассказал? Скрыл от тебя часть пророчества ради спасения того, кто подарил ему жизнь? Погибнут ли Создатель и одно из самых первых его творений, если звезды выжгут наши миры дотла?

— Пророк мог предвидеть не все, — возразил Диаворл, но в голосе его по прежнему сквозила некоторая неуверенность. — Частичное решение проблемы со звездами уже найдено. Осталось совсем немного до того момента, когда мы сможем им воспользоваться. Но если мы не решим вопрос с Наал и Галлардом…

Диаворла прервал зуммер коммуникатора за ухом. На этот раз с ним связался живой человек — верховный ответственный за орбитальную оборону.

Спутниковая сеть засекла прибытие кейранийского прогулочного лайнера в пространство Ррора. Необычное прибытие, которому предшествовало появление загораживающего звезды чернильного вихря, внешне напоминающего нечто среднее между жидкой сферой нестабильной формы и кружащимся волчком. Даже по словесному описанию Диаворл сразу догадался, что именно за вихрь это был.

— Ничего не предпринимайте! — сказал он верховному ответственному за орбитальную оборону, — Наземное оцепление уже в курсе?.. Хорошо! Пусть готовятся! — и обратился к Ргоду и охранникам. — Поспешим! Враг уже близко!

11

Его уносило все ближе к Шаррору, и когда вихрь-клякса исчез, материализовавшийся корабль было уже не разглядеть. Тформок пропал из виду намного раньше, превратившись в маленькую точку, почти незаметную на фоне комической тьмы, но уже несколько раз после этого напоминал о своем существовании отраженными лучами местного светила. Неконтролируемая Вилом траектория полета постоянно и почти незаметно смещалась, реагируя на движение и вращение планеты. Отражаемый искусственными полярными пиками Шаррора солнечный свет переливался всеми возможными цветами, вновь напоминая Грегсту предыдущий бестелесный полет, совершенный на Кейрании. А кольца и змеи северного сияния, закручивающиеся вокруг пиков спиралями вызывали странное чувство нереальности происходящего. Какой-то сказочности. Магичности.

Само местное солнце, чуть левее и дальше Шаррора, сегодня бушевало намного сильнее, чем звезда, вокруг которой вращается родина Каршона. В какой-то момент засверкали отраженным светом и орбитальные спутники, движущиеся чуть медленнее Вила. Мерцающими нитями они стремились опоясать Шаррор, но затухали, как только планета загораживала их от звезды.

Вила несло прямо на огни огромного мегаполиса, расположенного в ночной тени между экватором и одним из полюсов. Настолько огромного, что тот занимал почти половину площади в этой области. Сначала город напоминал огромный диск, состоящий из множества светящихся точек и пятен. С приближением эти точки и пятна росли, превращаясь во множество более мелких дисков, образующих один большой. Вскоре и они разделились на более мелкие составляющие. На пересекающиеся трапеции, прямоугольники и широкие дуги.

Совсем рядом, ярко и многоцветно сверкнув и чуть не напугав Вила, молниеносно пронесся один из спутников. Из-за него Грегст упустил тот момент, когда световые линии городских улиц и кварталов распались на множество отдельных разноцветных точек и пятен, продолжающих неумолимо нестись ему навстречу. И другой, — когда материя окружающего пространства стала чуть-чуть плотнее.

В атмосфере он мог бы попытаться чуть замедлить полет, сделать его более контролируемым, но не стал так поступать, прекрасно понимая, что, чем раньше доберется до Ргода с Диаворлом, тем больше будет шансов сорвать планы Наал и Галларда. О том, что они могут сотворить с его телом, Вил старался не думать. «Другое Зло», с которого все для него началось, обещало ему жизнь и после победы над ними. И Вил очень надеялся, что в этом реальность совпадет с им написанным так же, как совпали некоторые другие события.

Позади вдалеке, чуть выше и правее, замелькала отражаемым солнечным светом точка, стремящаяся вытянуться в сплошную дуговую линию. За ней, на расстоянии почти в два раза большем, — еще одна, двигающаяся по схожей траектории, но заметно быстрее. Вил перемещался чуть медленнее первой.

Оба звездолета, судя по линиям, вычерчиваемым ими на бездонной черноте космоса, собирались облетать планету, двигаясь навстречу ее вращению вокруг оси. Это могло означать только одно: Вилу придется либо пролететь сквозь планету, через литосферу, магму и раскаленное ядро, либо облетать ее вдоль поверхности. В возможности первого он сомневался, не зная, какое влияние внутренняя активность Шаррора способна оказать на него в нынешнем состоянии. Оставалось — второе.

Пока Вил принимал решение, оба звездолета уже успели оказаться слева, а часть светящихся линий вновь распалась на отдельные разноцветные точки, половина из которых теперь постоянно двигалась по общим траекториям. Еще немного, и каждая из них превратилась в россыпь более мелких, очерчивающих прямоугольные и трапециевидные транспортные средства, снующие по воздушным магистралям мегаполиса почти над самыми верхушками местных небоскребов.

Его продолжало тянуть вниз, но — все слабее, смещая чуть влево. Не останавливающиеся ни на секунду потоки аэрокаров остались позади, а вокруг замелькали сплошные светящиеся полосы громадных рекламных голоэкранов, размещенных на стенах зданий. Далеко внизу обнаружились огни наземных автомагистралей, двигающиеся медленнее воздушных, но светящиеся почти так же ярко.

Вила несло наискосок, сквозь здания, внутри которых он не успевал ничего разглядеть. Все быстрее и быстрее. Сплошной поток мерцания и теней, от скорости чередования которых ему стало бы плохо будь он сейчас не в призрачном состоянии, а в собственном физическом теле.

В какой-то момент Вил достиг поверхности, и его потащило вдоль нее, наполовину — над, наполовину — под дорожным покрытием, под полом первых этажей зданий. Все в ту же сторону — противоположную направлению вращения Шаррора вокруг оси.

Все это мелькание уже начинало его раздражать, когда вокруг наступила темнота, в которой самыми яркими объектами стали звезды, вытягивающиеся на ночном небосводе во все более длинные линии. А затем и они поблекли. Лишь с небольшим опозданием Вил обнаружил, что летит под водой.

Видимо это было крупное озеро или небольшое внутреннее море, потому что его вскоре вновь вытолкнуло к поверхности. Прямо в глубины такого же, как ранее, а быть может и того же самого мегаполиса. Мимо опять пролетали размазывающиеся вдоль траектории Вила рекламные голоэкраны, кометы уличных фонарей, свет фар-прожекторов наземного транспорта, внутренние помещения зданий, в которых он, как и прежде, не успевал ничего разглядеть. Посреди всего этого, быстро проносящегося мимо пестрого мира ориентироваться можно было только по поверхности планеты и ясному ночному небу, постепенно светлеющему, растворяя в себе свет ночных звезд.

Окружающая архитектура медленно менялась. Здания становились все уже и ниже, все меньше загораживали небесное полотно, на котором Вил вдруг обнаружил вынырнувший из-за очередного ряда верхушек небоскребов разноцветно переливающийся диск местной луны, ранее прятавшейся за Шаррором. И однотонно-серую пелену облаков, настойчиво догоняющую и начинающую скрывать ее, уже растворяющуюся в раннем утреннем небе.

Небоскребы вокруг давно закончились. Дома стали совсем низкими. Начали перемежаться со все более обширными полями. Иногда вдалеке пролетали от одного края горизонта до другого пестрые пятна-тени малоэтажных городков, наверняка лишь казавшихся отсюда такими. Все большие пространства вокруг занимали степи, иногда перемежающиеся лесами и далекими горными хребтами, покрытыми снежными шапками, которые Вил, в своем нынешнем состоянии, воспринимал не однотонно-белоснежными простынями, а россыпями мельчайших разноцветных драгоценных камней. Самые высокие из них уже отражали верхушками свет солнца, готового вот-вот показаться из-за горизонта.

12

О том, что живой корабль пытается их одурачить, Галлард догадался довольно быстро. Поэтому вновь связался со старым знакомым, скрывающимся под носом у Диаворла. Тот выразил недовольство, но все равно выполнил просьбу. Вернулся к той точке, где был при их прошлом контакте. Времени на это ушло совсем немного, благо под рукой старого знакомого оказалось подходящее транспортное средство.

В следующие минуты Галлард делился полученной информацией с Каршоном, который, в свою очередь, задавал, следуя ей, новый курс для лайнера. А нетерпеливость Наал перед предстоящим получением финальной составляющей для обретения желаемого могущества постепенно росло, начиная все больше мешать двойному телепатическому контакту Кулн-Таброса с кейранийцем и тем, кто притворялся шаррорцем. Сделать с этим Галлард сейчас ничего не мог, да и не желал мешать ей ослеплять себя иллюзиями. Это было только на пользу для того, что должно произойти после гибели Креота.

Поймав себя на том, что думает о вещах, которые из его мыслей может воспринять и Наал, Галлард оглянулся на захваченное ею тело терранца, но не обнаружил на его лице и в глубине карих глаз ни тени тревоги. Антакарадус вновь спрятал от нее те его мысли, о которых она узнать не должна. И заставил Галларда поторопиться, подкинул ему план для отвлечения живого корабля и его пассажиров от гонки, настоял на подготовке к транспортации на поверхность трех из четырех тел пассажиров минилайнера. Пообещал помочь с сопротивлением флуктуациям Силы для ускорения перемещения. Галлард ясно ощущал, что и Разум Кинжала поглощен нетерпеливостью перед исполнением очередного пункта его плана. И почему-то Антакарадус больше не скрывал этого от Кулн-Таброса.

13

Из орбитальной обороны продолжали докладывать о приближении к Шаррору двух звездолетов, и один из них явно не успевал пока догнать второй, который, в свою очередь, некоторое время ориентировался на курс первого. Не зря, все таки, Диаворл, будучи еще императором, выделил немалые средства на разработку многофункционального аналитического ИИ при тайном участии в ней так нелюбимого многими Кэрриэн Тарра, а затем настойчиво добивался ее использования в оборонных спутниковых сетях каждого из миров Империи вопреки сопротивляющимся этому старым, закоснелым высокопоставленным воякам, с мнением которых в те времена вынужден был считаться на публике. Пока Ргод одевался в полевую форму, предоставленную ему Диаворлом (несмотря на разницу в возрасте, комплекцией они почти не различались), Ворл, раз уж они заглянули в занимаемые им жилые кельи храма, решил прихватить с собой голобраслет, который предусмотрительно не стал брать на арену на крыше. Получать всю актуальную информацию от верховного орбитального оборонщика, конечно, было полезно и удобно, но еще полезнее и удобнее виделась привычная возможность брать ее напрямую из правительственной био-ИИ-сети.

Повозившись пару минут с настройками браслета, Диаворл теперь мог наблюдать за полетом обоих звездолетов на маленьком трехмерном голоэкране над запястьем левой руки. Отстающим кораблем, судя по внешнему виду не являющимся ни одной из известных оборонной системе моделей, а при сканировании сигнатуры выдающим характеристики стандартного грузовика кейранийской торговой ассоциации, явно был Тформок. Подобный фокус разумный корабль в присутствии Диаворла уже однажды проделывал. В тот самый день, когда Тогор впервые прибыл на Шаррор, чтобы предупредить Ворла о грядущем. Сейчас Тформок постепенно догонял кейранийский минилайнер, захваченный Наал и Галлардом, но по данным аналитического био-ИИ он так и не успеет вырваться вперед до самого входа в атмосферу.

— Ну как? Готов? — спросил Диаворл, вернувшись в келью, где ранее оставил Ргода.

Тот как раз заканчивал регулировать ширину воротника. Форма Ворла сидела на его дальнем родственнике как влитая. Но даже несмотря на это, судя по его лицу, вызывала некоторые неудобства. Возможно дело было в том, что на спине, груди и рукавах красовались эмблемы имперских войск.

— Тогда, поспешим! — не стал Диаворл дожидаться ответа. — нам предстоит немного полетать. Нельзя допустить, чтобы Наал и Галлард разрушили Ноэр Т’Канос.

14

Небольшое отклонение минилайнера от прежней траектории Тформок обнаружил не сразу. Слишком уж малым оно было сначала. Зато по обнаружении сразу же доложил о нем Тогору. Странный маневр противника немного сокращал временной промежуток до неизбежного его обгона. По расчетам Тформока Наал и Галлард теперь летели не к Ноэр Т’Каносу, а куда-то в степи, его окружающие. Причем точка назначения медленно смещалась от него все дальше и дальше. Тформок не переставал информировать об этом ящера.

Тогор, в свою очередь, пытался понять: зачем Наал и Галларду лететь не к Храму, где должны сейчас находиться Ргод и Диаворл? Еще в прошлую встречу он настойчиво просил Ворла не покидать его территорию в день, предсказанный Рэдварном. Смена противником курса наводила Тогора, как, впрочем, и Тформока, только на один очевидный вывод: нарас-каносские отступники получили навигационные данные от кого-то с поверхности. От кого-то, обладающего Силой, с кем они уже когда-то ранее общались. И теперь, возможно, направлялись именно туда, где их шпион находится. Точнее, находился в момент, когда кто-то из двоих — Наал или Галлард — с ним связался.

Вариант со шпионом был не единственным возможным. Противник мог захватить с собой кого-нибудь с Кейрании. Кого-нибудь, способного незаметно влезть в местную спутниковую сеть дистанционно. Но вариант со шпионом был опаснее для предстоящего, поэтому Тогор решил остановиться именно на нем.

Поделившись этими мыслями с экипажем «Шворна», ящер вдруг вспомнил о том, на что не обратил должного внимания при первых контактах с сознаниями Вила Грегста и Орлонка. И память Орлонка о словах Дрэлтона, произнесенных на Врахенусе год назад, напомнила ему об этом только сейчас. В тот момент, когда стало известно — что именно искать. Поэтому он теперь вспомнил и то, на что не обращал внимания в прошлое свое общение с Диаворлом.

Шпион, способный скрываться прямо под носом у Ворла, притворяясь не тем, кем на самом деле является. Тот, кто пытался стравливать Империю и Федерацию. Тогда, в прошлом Тогор не обратил на это должного внимания. Посчитал, что кто-то из обитателей Галактики Креота просто пользуется высокотехнологичными устройствами, дополняя их возможности собственной Силой. Не мог поверить в то, что давно пропавшие из виду аттлархи, так не любившие контактировать с другими обитателями Галактик Создателей, наконец настолько осмелели, чтобы покинуть родной дом после своего трагичного прошлого. Да еще и решили влезть в конфликт между нарас-каноссцами? С этой точки зрения и все попытки стравить Империю с Федерацией обретали новый смысл. Более широкий, нежели казалось Диаворлу и Дрэлтону.

Лично с аттлархами Тогор никогда не контактировал. Лишь знал об их существовании из воспоминаний Хозяина и из мыслей некоторых, давно погибших его сородичей-создателей. Нарас-каноссцы о них тоже знали мало. Потому что общались с представителями аттлархов лишь однажды — из интереса к тем, кого не создавали сами, и к их способности использовать Силу совместно с биохимическим потенциалом собственных тел для долговременной смены облика.

Обо всем этом Диаворл должен был узнать как можно скорее.

15

Перекрывающую путь горно-скальную гряду впереди Вил Грегст увидел издалека. Благодаря восходящему солнцу, что чуть левее направления полета уже выглянуло из-за них верхним краешком, рассыпая по голым, бесснежным вершинам непрерывную и продолжающую расти вширь пелену радужно переливающихся лучей. Одновременно они отразились от орбитальных спутников, заполнив утреннее небо Шаррора россыпью разноцветных блестящих, быстро движущихся точек, которые, подумалось Вилу, вряд ли возможно увидеть с поверхности без отрыва от собственного физического тела. Вдалеке справа засверкал исполинский искусственный полярный пик: та его часть, что выглядывала из-за горизонта. Вновь обнаружили себя и два продолжающих гонку корабля, чей полет пролегал ближе к пику и подальше от спутников. Несмотря на их явно огромную скорость, Вилу казалось, что он движется чуть быстрее.

Горная гряда оказалась не одна. Целый многослойный пирог из них лежал поперек пути Вила, продолжающего мчаться навстречу судьбе. Количество непроглядно-черных слоев гор и скал, разделенных почти незаметными промежутками дневного света, на такой скорости он просто не успел сосчитать. Несколько рядов исполинских машин неизвестного назначения, спрятавшихся за последней грядой и почти непрерывно тянувшихся до горизонта направо и налево, Вил тоже чуть не проглядел. Если бы не бескрайняя долина, сменившая горы, машины стали бы просто на мгновение промелькнувшей мимо мутно-темной полосой.

Небо посветлело, раскрасившись для Вила калейдоскопом солнечных лучей, и устроившие гонку в околопланетном пространстве корабли растворились в них вместе со звездами. А его продолжало нести вперёд — к уже успевшему выползти из-за горизонта комплексу высоких древних строений.