Глава 1

Глава 1

Зуммер корабля вырвал меня из сна, напомнив о начале нового дня. Хотя говоря откровенно было сложно отличить день от ночи. Уже год как я отправился в эту экспедицию, и все дальше отдалялся от исследованной части космоса. Солнце давно превратилось в одну из многих миллиардов светящихся точек в бескрайнем море тьмы космоса. Время здесь было величиной эфемерной и лишь системы корабля продолжали свой неумолимый учет.

— Давай, вставай. Сегодня еще много предстоит выполнить. — Раздался в динамиках голос МИРы.

— Не нуди. Сейчас, уже встаю. — Сев на койке ответил я в пространство каюты. — Какие там планы на сегодня?

— Кроме базовых проверок, на сегодня назначен сеанс связи. — Все так же почти по человечески сказала МИРа.

К слову сказать, МИРа это многоцелевой искусственный разум, который одновременно был основным ИскИном моего корабля и всего лишь вторым из двух условно разумных членов экипажа. Изначально система создавалась как новейшая управляющая программа для кораблей исследования дальнего космоса и была всего лишь мертвой болванкой, управляющей всеми системами корабля. Но год, проведенный мной почти в полной изоляции, не прошел бесследно. Самым сложным в процессе условного очеловечивания МИРы было пройти ее систему защиты. Но убив на это около полугода и потратив еще пару месяцев на то, чтобы разобраться в самой логике ее функционирования. А вот потом начался творческий процесс. И вот, наконец, у меня появился почти живой собеседник.

Еще раз потянувшись я встал с койки и, не одеваясь в опостылевший за последнее время комбинезон, вышел из каюты в одних шортах и футболке. Длинный коридор, который являлся, по сути, осью корабля был слабо освещен тусклыми светопанелями.

Из него можно было попасть практически в любой из отсеков, и лишь возле каюты экипажа его перпендикулярно пересекал второй коридор. В целом мой корабль был похож на огромный трезубец, с основным маршевым двигателем в основании, так сказать, древка и маневровыми движками на боковых зубьях. За маршевым двигателем располагался реакторный отсек, питавший всю систему корабля. Именно в него и упирался одним своим концом коридор, в который я и вышел. Как не сложно догадаться на противоположном конце был вход в рубку экипажа. Хотя сложно назвать экипажем одного человека, но все же.

Далее после реакторного отсека располагались двери в различные складские помещения, частично заполненные необходимыми материалами для поддержания функционирования систем корабля. Пустые же склады уже должны были заполняться материалами исследований, образцами, обнаруженными во время странствий, да и вообще всем, что могло показаться интересным. Далее шли различные технические помещения, комната релаксации, спортивное помещение, столовая, медицинский отсек и даже порядка восьми кают, лишь одну из которых занимал я.

Нет, ну а что. Вдруг, по какой-то неведомой случайности на бескрайних просторах космоса я встречу другую цивилизацию, смогу вступить с ними в контакт и даже уговорю кого-нибудь отправиться со мной. Не знаю, может именно такие мысли, были у конструктора этого чуда техники, но мне в такой расклад верилось с трудом.

По уже выученному наизусть маршруту, благо коридор был абсолютно прямым, сделав шесть шагов, я уже стоял около дверей каюты экипажа. Дверные створки с тихим шуршанием разъехались, и я оказался в главном помещении корабля.

— Ну наконец-то. — МИРа с помощью голопроектора, установленного на потолке спроектировала изображение милой девушки, которая уперев руки в бока со взглядом встречающей мужа с попойки жены смотрела на меня. — И половины дня не прошло. Долго еще собираешься бездельничать?

— И чего ты такая вредная? — Вяло отмахнувшись от нее, я сел в кресло капитана.

— Сам ведь взломал и настроил самообучение. Можно сказать обесчестил меня, а теперь сразу в кусты, да? Вот теперь расплачивайся за самоуправство.

— А ведь думал, что хуже бездушной железяки и быть не может. — Тяжело вздохнув, я посмотрел в открывающийся через панорамное остекление мостика океан пустоты, расцвеченный мириадами светящихся точек.

— Это кто тут бездушная. — Напоказ отвернувшись и показывая всем своим видом наивысшую степень обиды, тихо пробурчала голограмма.

— Ладно. Давай начнем проверку. — До сих пор недоумевая, как у этой откровенно сказать гениальной систем, использующей настенные динамики удается создавать впечатление, как будто звук доносится от голограммы, я постарался сменить тему.

МИРа мгновенно сменила линию поведения, и начался ежедневный нудный процесс технического обследования корабля. Благодаря подсказкам нейросети, подсвечивающей через зрительный канал необходимые элементы, я уже через пару часов закончил полную проверку всех систем, и остальное время до вечера было в полном моем распоряжении.

Во время предстартового инструктажа всем исследователям четко объяснили, что мы отправляемся в полностью автономный полет. Автоматика систем управления сама формировала отчеты, а наши обязанности свели к минимальной проверке. Остальное же время мы могли использовать на свое усмотрение. Наверняка это был скрытый эксперимент по выживанию в полной изоляции, но я не был особенно против.

Там, на станции, я, конечно, не был замкнутым и нелюдимым, но у большинства жителей, с которыми мне случалось общаться, почти не было амбиций. Они довольствовались малым и были искренне счастливы, но я никогда не мог этого понять. Меня с самого детства интересовал неисследованный космос. Пьянил его простор и колоссальные возможности, которые могло принести его исследование. И лишь родители всегда поддерживали меня, хотя им и было страшно отпускать меня.

И вот, наконец, я, рассекая океан пустоты, несусь навстречу неизвестности. Из-за пониженной искусственной гравитации, сильно отличающейся от принятого стандарта, приходилось по несколько часов проводить в спортивном комплексе. Вначале путешествия я редко туда заглядывал, все же меня к этому никто не обязывал, а постоянной привычки заниматься я не имел. Но, когда выполнение простейших технических операций начало меня сильно выматывать физически, это послужило мне своеобразным сигналом. С тех пор я обязал себя проводить хотя бы час в тренажерной, а со временем пристрастился к тренировкам. Да и приятно видеть в зеркале не обычного задохлика, а подтянутого и спортивного молодого человека.

***

Смыв с себя в душевой все последствия тренировки и поужинав очередной бурдой из пищевого синтезатора, я отправился в кабину. Сегодня был ровно год с начала полета и всем исследователям была обещана возможность связаться с родными. Последнюю неделю я жил как на иголках и лишь фотография семьи, которую сестренка перед самым вылетом засунула в мой комбез, успокаивала меня.

Сев в кресло капитана я откинулся на спинку и взял с подлокотника рамку с фото. С нее на меня смотрели четыре человека. Отец — высокий мужчина с легкой сединой в черных как смоль волосах и вечно задумчивым выражением на, будто вырубленном из куска камня, лице. Мама — милая женщина с платиновыми вьющимися локонами, спадающими до плеч и счастливыми зелеными глазами. Делья — девочка лет десяти, даже на фотографии кажущаяся живой и готовая сорваться куда-нибудь на поиски очередных неприятностей. Эта вечно шебутная девчонка то и дело попадала в какие-то переделки, из которых я как старший брат ее постоянно вытаскивал.

И я — спокойный, немного отстраненный парень среднего сложения. В отца я вышел достаточно высокий, хотя и немного не достающий до его метра девяноста. Взгляд как обычно устремлен вдаль, а в серых глазах ощущается некоторая отрешенность от происходящего. Темные, но не черные как у отца волосы, коротко подстрижены по современной моде. Правильные черты лица, доставшиеся от мамы, немного сгладили папину внешность и все знакомые родителей, бывая в гостях, постоянно спорили, на кого я больше похож.

— Ты и вправду собираешься общаться с семьей в таком виде? — Создав свою голограмму, МИРа крайне скептически посмотрела на меня.

— А что не так? — Откровенно недоумевая, ответил я ей.

— Ну, начнем с того что ты голый. — Произнесла она с таким невозмутимым видом, что заставила меня мгновенно смутиться. И тут же тихо прыснув в кулачок, продолжила. — А во-вторых, смотри. — И она вместо своей проекции создала мою.

На меня смотрел подтянутый и даже немного атлетичный парень лет двадцатипяти. Вот только отсутствие одежды и длинные, отросшие ниже плеч волосы, делали его больше похожим на дикаря, чем на гражданина высокоразвитой цивилизации, исследующей космос и расширяющей свои горизонты. Бледная кожа присущая всем жителям станции стала практически белой из-за отсутствия вблизи корабля источников ультрафиолетового излучения, и я был больше похож на вампиров из древних фильмов ужасов, которые так любил отец.

— Мда, действительно страх и ужас. — Оценив себя со стороны, непроизвольно произнес я вслух.

— Беги уже в каюту. Я там все подготовила. — Вновь создав свое изображение, МИРа тяжело вздохнула.

— Спасибо. Ты лучшая. — Резво сорвавшись с кресла, бросил я ей уже выбегая из кабины.

— Торопись. У тебя еще полчаса. — Крикнула она мне вдогонку.

Быстро забежав в каюту, я прошел к зеркалу умывальника. Сбрив, на скорую руку, выросшую за пару дней щетину. Манипуляторы, выдвинувшиеся из отверстий в стене и управляемые МИРой быстро поправили мою прическу до того состояния в котором я отправлялся в полет. Сдвинув в сторону панель гардероба я задумчиво осмотрел свою одежду. Кроме стандартных комбинезонов, которые считались повседневной одеждой на всех космических станциях, тут были и вещи жителей поверхности. Выбрав темные штаны из плотной материи и легкую белую футболку, я быстро оделся. Вернувшись в кабину, я снова расположился в своем кресле.

— Ну вот. Так намного — Давай, открывай канал связи.

Находящийся передо мной иллюминатор перестал пропускать отблески далеких звезд и медленно начал светлеть, превращаясь в широкий экран. Появился флаг нашей станции. Но не успел он еще смениться на изображение с камеры, а в динамиках уже вовсю звучал тонкий голосок Дельи.

— Ау-у, братик? Ты тут? — Она полностью загораживала весь обзор камеры пытаясь как бы заглянуть через нее в рубку.

— Доча, иди сюда. Все равно видео будут показывать на мониторе. — звал ее отец.

Делья вприпрыжку отбежала и уселась на диване между родителями.

— Привет всем. — Помахав им, я начал рассматривать как они изменились. — Как у вас дела?

— Все хорошо сынок. Папа получил повышение. — Мама, как всегда, пыталась сдержать гиперактивную Делью.

— А я школу закончила. — Не преминула вставить свой комментарий сестренка.

— Ну, а у тебя как дела, сын? Давай рассказывай. — Как всегда сдержанный отец, хоть внешне и проявлял мало эмоций, но я знал как распознать на сколько он взволнован.

***

— … И давай возвращайся поскорее. — В который раз за последние пару часов разговора повторила мама.

— Хорошо. — Снова ответил я ей. — Я же уже говорил, что запасов корабля хватит только еще… — Договорить я не успел.

— Экстренная ситуация! — Взвыла сирена корабля.

— МИРа, отчет. — Мгновенно переключив внимание с потухшего монитора на голограмму ИскИна корабля.

— Зафиксировано экспоненциальное формирование гравитационного колодца. Быстрое расширение радиуса влияния воронки. — Ответила она мне.

— А попроще можно?! — Сильно нервничая крикнул я ей.

— Нас затягивает в червоточину. Проще говоря — черную дыру. — Безапелляционно ответила она мне, как бы подводя итог всему нашему путешествию.

— Есть возможность вытянуть на мощности двигателей? — затаив дыхание, с надеждой спросил я у МИРы, хотя умом и понимал, какой ответ она мне даст. Но в ответ голограммы лишь покачала головой. — Какие у нас варианты?

— Пока мы не перешли горизонт событий, можно успеть отправить сигнал бедствия с отчетом о произошедшем. Желаешь записать личное послание? — Как-то даже по человечески заметила Мира. — Только прошу учесть, что с учетом гравитационного искажения, ожидается большая задержка передачи сигнала.

— Все равно! Начинай запись! — Рявкнул я, осознавая, что возможно это последение слова, которые я смогу передать родителям.

— Запись пошла. — Оповестила меня МИРа.

— Мама. Папа. Делья. Не знаю, что будет дальше. Но я всегда буду помнить о вас.

Я хотел сказать что-то еще, но резкий толчок выдернул меня из кресла. Уже готовясь к тому, чтобы хорошо так приложиться об лобовое остекление кабины, я закрыл глаза. Но прошла секунда, вторая, а удара все не было. Медленно приоткрыв глаза, я увидел, что вишу в воздухе, а вокруг меня плавают различные мелкие предметы.

— МИРа! — Крикнул я в пространство кабины. Но ответа не было. — МИРа, отчет о состоянии системы! — Повторил я попытку достучатся до ИскИна корабля.

— Восстановление работоспособности системы…8 процентов. — Речь МИРы была похожа на звук зажевавшейся кассеты, которые были популярны около пятисот лет назад и сейчас представляли большую ценность для различных музеев. — Активны системы жизнеобеспечения и внешней защиты. Остальные системы временно отключены. Корабль находится в неконтролируемом дрейфе.

С каждым следующим словом МИРы чувство безысходности накатывалось на меня все сильнее. За прозрачными окнами кабины была все та же холодная и бездушная пустота. И сквозь нее, не имея никакого управления несся мой железный «гроб». Именно так я и воспринимал сейчас мой корабль.

Но постепенно трезвость мышления начала ко мне возвращаться. Я все еще был жив, а значит не все потеряно. Отталкиваясь от приборов, панелей и кресел операторов, которые присутствовали в кабине, я подплыл к своему месту на этом судне. Пристегнув себя ремнями к капитанскому креслу, я начал действовать.

— МИРа. Оценка текущей работоспособности корабля. — Обратился я к системе.

— Текущая целостность системы 14 процентов. — Уже более уверенно доложила МИРа.

— Оценочное время полного восстановления? — Задал я наверное самый интригующий вопрос в текущей ситуации.

— Вероятное восстановление системы до уровня приемлемого состояния в 60 процентов от общей целостности составляет от трех месяцев до полугода. Время полного восстановления невозможно рассчитать до проведения сканирования всех систем корабля.

— Отчет о работающих системах и доступных для повторного ввода в строй. — Отдал я следующую программу МИРе и затаил дыхание. От того, что она мне ответит зависело очень многое.

— На текущий момент активны системы жизнеобеспечения и силовые щиты внешней защиты. Доступны к активации системы астронавигации и картографии. — После последней фразы МИРы у меня непроизвольно вырвался вздох облегчения.

Даже не имея возможности управлять кораблем, важно было отслеживать его местоположение. И теперь это стало возможным.

— Провести активацию доступных систем. — Отдал я приказ МИРе и с замиранием сердца стал ждать ее ответ.

— Процедура активации выполнена. — Через пару минут сообщила МИРа. — Провести расчеты точки начала дрейфа?

— МИРа, я тебя люблю! — Радостно воскликнул я. Мне ведь даже в голову не пришло попросить ее об этом.

— Мне, конечно, приятно это слышать, но извини. Ты не в моем вкусе. — Слегка смутившись, ответила она мне.

— Конечно же. И как можно быстрее. — Поспешно заверил я ее. — И выясни, как далеко мы уклонились от изначального маршрута.

Я выловил летающую в невесомости рамку с фотографией семьи и стал терпеливо ждать. Через десять минут, ожидание начало давить на меня и я постарался выяснить у МИРы чего удалось добиться. Но ответом мне послужила тишина. Отставив на подлокотник фото, которое тут же начало отплывать в сторону, я отстегнул ремни кресла. Подплыв к одной из активных панелей управления, я постарался управлять системой вручную. Но она лишь отображала целостность системы и не позволяла вводить команды.

Проверив так по очереди все рабочие панели и убедившись в бесполезности этих попыток, я вернулся на кресло командира. Система корабля полностью ушла в расчеты и абсолютно не реагировала на все мои попытки до нее достучатся. Прошел уже практически час с начала этой цифровой тишины. По началу я пытался через остекление рассмотреть знакомые звезды, но это также не принесло никаких результатов. На наручных часах уже была поздняя ночь по принятому на корабле расисанию и усталость начала побеждать адреналин, гулявший в крови. Нервное напряжение спало и я не заметил, как провалился в глубокий сон.