Интерлюдия 1.4

Так, стоп, дорогая! — сказала я сама себе. Если останусь жить, что сомнительно в моем положении, тогда вот и подумаю над возникшей проблемой в отношениях между смертными и Высшими, как и над причинами ее возникновения. Заодно и над тем, что можно будет с этим сделать?! И можно ли будет, вообще, с этим что-либо сделать? Потому что, как говорил мой брат Альбус: разумные, независимо от расы, в большинстве своем не заинтересованы что-либо менять в своих отношениях к чему-либо или к кому-либо, и уж тем более самим меняться. И вообще, я не святая и не мать Тереза, чтобы думать об этой проблеме, которую почти все разумные как проблему-то и не воспринимают, особенно глупо это делать сейчас, когда моя смерть не за горами.

Остановив свои размышления в этом направлении таким незамысловатым образом, я получила возможность спокойно задуматься над словами, сказанными Хель, которые привлекли мое внимание. Но не успела я даже начать это делать, как с моих губ уже сорвался ряд вопросов:

— Госпожа, а разве душа не бессмертна? А разве бывают смертные души? А если бывают, то как отличаются смертные души от бессмертных?

Отвесив себе мысленно оплеуху, в первую очередь, за поспешность, а вторую — за глупость заданных мной вопросов, я этим не удовлетворилась, и поэтому в дополнение к оплеухе, выписала себе еще и наказание: заставила себя поднять глаза, чтобы встретиться со взглядом Госпожи.

Сейчас я уже точно не помню, что я до этого ждала, чего боялась, из-за чего я так долго оттягивала этот момент, но в глазах Хель я не нашла ничего такого, что думала найти. В них не было ни презрения ко мне, ни приговора. Осознав это, я с облегчением выдохнула, отводя свой взгляд от ее глаз, мимоходом окидывая внимательным взглядом все пространство вокруг Госпожи, как и ее саму, чтобы тут же застыть в немом изумлении.

И было от чего, потому что за время моей исповеди все вокруг подвергалось различной степени изменениям, как и образ самой Госпожи. Не могу сказать, что эти изменения я не замечала. Замечала, еще как замечала! Даже несмотря на то, что они происходили медленно, едва заметно. Просто я решила не заострять на этом внимание, потому мне показалось, что это не так уж и важно. В итоге получилось то, что я ошиблась в оценке ситуации, иначе мне бы не пришлось пребывать от увиденного в шоке, когда до меня полностью дошла истинная причина для возникновения происшедших изменений.

Но начну я все же свой рассказ с самого важного для себя. О том, что когда Сестры: Хель, Магия и Судьба от моей несчастной души, соединенной в единое целое с сущностью феникса, отделили Дора, который являлся тогда еще крестражем Альбуса. Оказалось, что после проделанной над нами операции, наша с Фоуксом судьба повисла на волоске, о чем я, честно скажу, не только не знала, но даже и не догадывалась, как и о причинах возникновения данной угрозы не только нашей судьбе, но и нашей с фениксом жизни.

Все это узнать у меня получилось совершенно случайно во время общения с Госпожой, когда я во второй раз посетила ее чертоги. Оказалось, что вопрос нашего с Фоуксом существования возник по той простой причине, что когда Альбус проводил ритуал слияния сущности феникса с моей душой, она, моя душа была поражена смертным тленом, в этом-то и заключалась основная проблема. Потому что по Законам, которые неукоснительно соблюдают все Высшие Сущности, включая и Богов, душа, пораженная смертным тленом и бессмертие — это, скажем так, совершенно несоединимые сами по себе понятия. И вот какая в итоге возникла проблема: моя душа, пораженная смертным тленом, из-за слияния с сущностью феникса, почему-то приобрела бессмертие, вдобавок еще получила дополнительную плюшку: после смертельной раны в человеческом теле, через феникса, из пепла, возрождаться вновь.

Поэтому-то Высшим Существам срочно пришлось решать вопрос: как быть с возникшей аномалией. Итак, я, с душой пораженной смертным тленом, получила бессмертие, тем самым автоматически став на одну ступень с Высшим, что было недопустимо, потому что это нарушало Законы, по которым они живут. И вот казалось бы, что выбор Высших очевиден: полное развоплощение и точка. Но вот незадача: во всем в этом имелось одно, такое маленькое, «но»…

Вот это «но» и стало камнем преткновения в решении нашего с Фоуксом вопроса. И это «но» заключалось в том, что я, для приобретения бессмертия, не нарушала никаких Законов, по которым живут Высшие Сущности и Боги. И поэтому получалось следующие: если они нас с Фоуксом убьют, то этим самым действием они сами нарушат один из Законов, которые они все неукоснительно блюдут.

И вот незадача: убить нас с Фоуксом нельзя, не нарушая Закон, но и позволить нам просто жить — тоже недопустимо. А все потому, что пусть я, из-за своего полученного бессмертия, теперь отношусь к Высшим, но по их-то Законам жить не могу, потому что не умею, а вариант — просто взять и выучить эти Законы, оказался невозможен. Потому что, к познанию Законов, по которым живут Высшие, можно прийти только добровольно, бессознательно найдя свой путь, и потом уже, через преодоление различных испытаний, развиваться, постоянно меняясь в процессе познания этих Законов.

И можно было бы подумать: все — это конец. Но у Высших, оказалась, имелась одна лазейка: если я смогу сделать искренний выбор, такой как взять и начать учиться жить по Законам, по которым живут Высшие, то у меня появится шанс. Но чтобы я могла сделать этот выбор, мне требовалась помощь со стороны. А так как перед ритуалом слияния моей души с сущностью феникса, я, на тот момент, уже была мертва, то получалось так, что моя душа с тех пор полностью принадлежит Хель. Из-за этого небольшого нюанса, уже перед Госпожой, встал выбор: взять на себя ответственность за нас с фениксом, тем самым предоставив нам второй шанс, либо запереть нас навеки, неизвестно где, как опасную аномалию. Не нужно, наверное, объяснять, какой выбор сделала Хель, за что я ей, теперь, безмерно благодарна.

Не буду вдаваться во все подробности о том, что со мной творилось после встречи с Хель во второй раз. От количества и важности полученной информации я приходила в себя очень долго, уж слишком много всего на меня тогда навалилось, одна встреча с Хель сама по себе чего стоит. А та вся информация, что я от нее получила? Это, вообще, отдельная тема для размышлений. А что уж говорить о предстоящем выборе? Либо вечное заточение незнамо где, либо развоплощение. Тут, оказывается, я сама могу выбрать одно из двух. Ну или либо искренний выбор начать учиться познавать Законы, чтобы очистить свою душу от поражения смертным тленом. И как, спрашивается, я должна была этот выбор сделать, если мне легче умереть, чем сделать какой-либо выбор вообще?

По совету Дора, которому я, как на духу, все выложила, когда с ним встретилась, немедленно делать какой-либо выбор не стоило до тех самых пор, пока моя психика не придет в норму после перенесенной психологической травмы, полученной из-за владевшего мной недавно безумия. Так что в итоге восстановительный процесс у меня прилично затянулся на долгие годы, которые я провела во временном кармане, созданным Дором, и это было здорово, потому что в реальности для меня прошла всего одна неделя.

Первое время, проведенное мной во временном кармане, я предавалась неге, отсыпалась, валялась на белом песке возле лесного озера, купалась, либо бездумно часами бродила по чистому, ухоженному, светлому лесу. Все это время я ни о чем не думала, ни о чем не вспоминала, в категоричной форме запретив себе это делать. А если все же меня начинали одолевать тяжелые мысли, либо воспоминания, я тут же принимала дополнительные зелья к основному, индивидуально прописанному мне курсу.

Заботиться о чем-либо насущном мне не требовалась. В небольшом деревянном доме, где я жила, у меня было все, что нужно для удобства: душ, ванная, стазисная камера, под завязку забитая различными готовыми блюдами, выпечкой и много чем еще, большая мягкая постель и прорва свободного времени.

Когда последствия от перенесенного мной потрясения стали сходить на нет, я потихоньку приступила к разбору своих воспоминаний, подвергая их тщательному анализу, как и полученную от Хель информацию, и уже после обработанное мной, я стремилась усвоить, заодно вписывая все это в свое мировоззрение. Вопреки моим ожиданиям, что данная информация будет плохо влиять на мое еще не совсем приведенное в норму психическое состояние, не оправдалось, и даже, наоборот, чем больше я ее усваивала, тем более адекватной, спокойной и уравновешенной я становилась.

Конечным итогом моей работы с усвоенной информацией стало то, что используя ее словно призму, я, в начале, через нее пересмотрела свое поведение, отношение, восприятие к некоторым важным для меня вещам и разумным. И только уже после я приступила к переоценке всех тех важных событий, которые произошли со мной с того момента, как нас с Фоуксом отделили от Дора.

Полностью согласна с тем, что это был поистине Сизифов труд, но я ни о чем не жалею, потому что проделав его, я многое смогла по-новому увидеть, понять и почувствовать. Самым важным из всего осознанного мной, стало понимание всего того масштаба и сложности проделанной Хель работы по спасению меня от самой себя. Особенно восхитило меня тогда и до сих пор продолжает восхищать то, как она, используя столь малое средство, как постановка передо мной банальной на первый взгляд задачи, это создание выборки воспоминаний для Гарри, она смогла добиться именно того результата, который она и хотела получить.

Судите сами: взяв надо мной шефство, Хель не пустила все на самотек, и зная наверняка, что смертный тлен в моей душе обязательно спровоцирует меня на действие, которое приведет меня к самоуничтожению, она решила не дожидаться этого момента, а просто взяла и сама меня на это спровоцировала, заодно давая мне возможность узнать всю важную для моего выживания информацию.

И поэтому, на основании всего вышеперечисленного, позже у меня родилось одно предположение, что в мою первую встречу с Хель, она, похоже, вложила в мое сознание что-то наподобие ментальной закладки. Возможно, это было что-то другое, точно я не берусь утверждать, потому что я не знаю возможностей Высших. Но главное состоит в том, что меня до сих пор не покидают сомнения в том, что возникшее у меня вдруг желание облагодетельствовать Гарри своими воспоминаниями, возникло у меня просто само по себе.

Дополнительным подтверждением моей теории может служить то, что после того, как я выяснила, что у меня есть проблемы с памятью, спонтанно возникшее было желание отдать Гарри свои воспоминания, полностью исчезло, словно оно и не возникало. В довершении всего стоит также упомянуть о том, что моя восстановленная память точно играла важную роль в дальнейших планах Хель. И, похоже, это-то и стало моим первым испытанием на пути к выбору в познании Законов.

Думаю, следующим моим испытанием смело можно считать мою проверку на готовность чувствовать и воспринимать информацию из информационного поля мира, которую, как неудивительно, мне удалось пройти. И поэтому, проснувшись однажды утром, я смогла четко почувствовать и понять то, как я могу и должна отдать свой долг Гарри, как и то, что в таком способе отдачи долга очень заинтересована Хель.

А вот следующее испытание я провалила. А все из-за моей полной неготовности делать какой-либо выбор. Но с другой стороны я даже рада, в какой-то степени, такому развитию событий. А все потому, что я получила реальную возможность, так сказать, наглядно, на собственном опыте, убедиться, а затем и прочувствовать, и осознать всю глубину опасности поражения моей души смертным тленом, воочию, так сказать, испытать на себя все последствия этого.

Как выяснилось позже, я не была оригинальна в своей этой дури, потому что проблема с выбором, оказывается, встречается у смертных через одного. Как и, например, патологическое стремление смертных к войнам, к насилию, к предательству, ну и ко многому другому, все за раз и не перечислишь. А вот истинная причина этих низменных проявлений у смертных одна — это просто последствия поражения их душ смертным тленом.

Ах, да! Чуть не забыла еще об одной проблеме, на которую я бы хотела обратить ваше внимание. Это несбыточная мечта о получении бессмертия, которая будоражит умы и души всех без исключения смертных на протяжении жизни. Но эта мечта по-прежнему остается и останется для смертных миражом, недостижимым желанием до тех пор, пока они не решат свою проблему со смертным тленом, разъедающим их души.

А в том, что это является истиной, я могу с уверенностью утверждать, потому что на данный момент являюсь наглядным примером не только реальности существования, проявления и влияния Законов на жизнь и развитие разумных, но также я еще являюсь доказательством реальности существования поражения смертным тленом душ разумных.

Кто бы мог подумать, что для потери бессмертия, заодно и жизни, мне достаточно всего одного простого события, которое нужно было просто не принять, наотрез отказавшись делать выбор, идя у своего смертного тлена на поводу. И уже, тем более, трудно было заранее вообразить все последствия, которые обрушатся на меня из-за этого. И откуда мне было знать тогда, что смертный тлен в моей душе, лишенный сдерживающего фактора в лице Дора, настолько незабываемо ярко проявит себя для меня во всей своей первозданной красе.

Конечно, можно было бы возмутиться и обвинить Хель в том, что она меня подставила со своим этим заданием. И уже после наивно думать, хлопая глазами, о том, что если бы не она, тогда бы мне не пришлось предстать перед лицом столь страшной для меня проблемы, такой как выбор. Как и о том, что тогда я точно бы не впала в безумие, но, как говориться: история не терпит сослагательного наклонения.

Потому что эти умозаключения с частицей «бы» являются великим самообманом и мечтой, потому что я точно сейчас знаю, что не произошло бы это событие с выбором в моей жизни, так произошло бы что-то другое, и мне даже страшно представить на сколько другое событие могло бы быть для меня более разрушающим. Потому что смертный тлен в душе своими повадками напоминает вирус. Он также, как и вирус, попав в благоприятную среду, начинает безостановочно размножаться. И единственным сдерживающим фактором для быстрого распространения смертного тлена в душе разумного, как не прискорбно мне было бы об этом вам сообщать, являются травмирующие ситуации, проблемы, несчастья и, в конечном итоге, смерть разумного.

Но не это является самым страшным для разумных, в ситуации с поражением их души смертным тленом, а самым страшным является то, что смертный тлен — это не нечто инертное, аморфное и полностью безразличное к своей судьбе. Нет, поверьте мне, он живой и у него есть инстинкты, которые направлены на сохранение, защиту и развитие себя в душе разумного. И поэтому он непрестанно бдит за тем, чтобы у разумного не возникало не нужных ему поползновений в сторону познания Законов. Потому что это является единственным средством, которое может нанести смертному тлену вред: через познание Законов, очищая душу от его засилья и воздействия.

И как восхитительно получается у смертного тлена увести мысли, желания разумного от возникновения вопросов, которые могут заставить смертного разумного задуматься и не просто задуматься, а еще и начать искать ответы на свои вопросы. А так как единственное, что не может смертный тлен сделать, это перекрыть канал познания, связывающий разумного с информационным полем мира, поэтому смертный тлен всячески старается направить мысли, чувства и желания разумного на получение удовольствия в любой форме, без каких-либо ограничений, исподволь подталкивая смертного: давай, давай! Ты этого достоин.

Хочу еще дополнительно на личном примере показать всю опасность для разумных поражения их душ смертным тленом, пусть воспоминания об этом и причиняют мне каждый раз невыносимую боль и стыд, но о таком лучше помнить, никогда не позволяя себе о таком забывать, как бы больно от этого не было, потому что не забывая об этом, я, тем самым, не позволю себе свершить что-то подобное вновь.

Начну с того, что вот, казалось бы, поняв и оценив сколько добра сделала для меня Хель, я должна была бы испытать к ней безмерную благодарность, но не тут-то было. Не могу сказать, что я совершенно не испытывала к Госпоже благодарность за то, что она помогла мне узнать, как нужно было меняться, чтобы не потерять свой второй шанс на жизнь, за помощь, за полученный урок, за то, что я не потеряла бессмертие. Но если честно, благодарность, которую я испытывала тогда к Хель, была, по моим ощущениям, не очень уж искренней, и еще она, моя благодарность, тогда старательно притаилась где-то там глубоко на задворках моей души.

Итак, что, собственно, такого страшного со мной произошло? В ответ я бы хотела вам просто махнуть рукой, и сказать: да, так, ничего такого особенного, не берите в голову. Действительно, что может быть особенного и необычного в стандартной реакции, которая присуща всем разумным, чьи души порождены смертным тленом? Ни…че…го.

И поэтому скажу прямо и без затей: у меня к Хель, под воздействием смертного тлена, подавляя и так не очень сильную и искреннюю благодарность, из глубин души прорвалась прорва негативных эмоций и чувств. И, что самое ужасное во всем этом было то, что испытывая их, я, в тот момент, была полностью согласна со всем тем, что из меня тогда к ней перло.

Вы спросите: а где, на тот момент, была моя совесть и чувство справедливости? Отвечу так: когда они попробовали призвать меня к ответственности за свои чувства, опомниться и не пороть горячку, как были тут же безжалостно подавлены превосходящими силами противника, и посажены в темницу на цепь с намордниками, чтобы не зудели над ухом. Так-то, вот.

Да и что они могли? Если я себе тогда больше напоминала взбесившуюся фурию, брызгающую слюной во все стороны, на чем свет стоит поносившую Хель, мечтающую в будущем обязательно ей отомстить, обвиняющую ее во всем, в чем только можно было бы ее обвинить.

Но если моя претензия в том, что Хель, не спрашивая моего согласия, устроила мне испытания, этим самым причинив мне уйму боли и неудобств, которые довели меня до безумия, хоть и с натяжкой, но имела право быть. То вот обвинение ее в том, что она не забрала мою душу к себе, тем самым могла бы одним махом избавить меня от всех имеющихся у меня проблем, и какого хрена она так утруждала себя, чтобы провести меня через все те муки и страдания, что я по ее воли, прошла — эти претензии, по-моему, уже скорее напоминали полный бред. И таких, полностью лишенных какого-либо здравого смысла, обвинений в сторону Хель у меня было много, непозволительно много.

И поэтому Дор, выслушав весь тот вздор, что я с радостью, и не ограничивая себя в выражениях, поведала ему, объявил мне свое решение, что не выпустит меня из временного кармана до тех пор, пока я не приду в норму, перед уходом обязав меня пропить еще один курс зелий.

Не знаю уж точно, что именно помогло. То, что Дор заточил меня, а может, пропитый курс зелий или, может, все это вместе, но в какой-то момент ко мне в голову пришла светлая мысль: а что, если меня на эту агрессию к Хель подначивает смертный тлен.

Не передать словами, как мне после этого полегчало и мое выздоровление поначалу пошло семимильными шагами, но как только мой негативный выхлоп в сторону Хель пошел на убыль, меня переклинило в другую сторону. И вместо наездов на Хель я переключилась на себя. Самобичевание, чувство вины, буквально разрывающие меня на части, а с испытываемым мною стыдом перед Госпожой за свое поведение — это было вообще нечто. И вот мне уже казалось, что я снова подошла к краю саморазрушения. Еще шаг — и пропасть. Как мою голову вновь посетила все та же мысль: а может все, что я сейчас испытываю к себе, тоже спровоцировано смертным тленом?

Не буду рассказывать о том, что я пережила, когда это предположение оказалось верным. Но точно могу сказать, что после такой откровенной подставы от смертного тлена для меня сделать выбор в пользу познания Законов, по которым живут Высшие, оказалось очень просто. А вот начать жить, изучая и познавая эти Законы, как и самих Высших, оказалось намного, намного труднее. Пылая возмущением и желанием во что бы то ни стало избавиться от смертного тлена в своей душе, мне, на начальном уровне познания Законов, по силам оказалось уразуметь разницу между тем, что значит иметь бессмертие тела, и что значит быть по-настоящему бессмертным, то, что это, по своей сути, совершенно разные понятия.

Кажется я немного отвлеклась! Так, на чем я, собственно, остановилась? А, вспомнила! На том, что, когда я проанализировала и осознала все, что со мной произошло, я искренне восхитилась возможностями Высших. Тому, как Хель, с помощью простейшего задания, смогла так много полезного сделать для меня, помогла вернуть мне память, узнать о Законах, по которым живут и которым подчиняются Высшие, мимоходом сохранить мне жизнь и мое бессмертие, а, главное, подвергнув меня простейшему испытанию, с помощью которого создать такую ситуацию после, при помощи которой я смогла без обычных проблем, с моей стороны, сделать выбор, что я начну познавать Законы, добровольно и искренне.

При этом всем Хель еще и получила для себя бонус: с помощью моих воспоминаний помогла своему потомку, в лице Гарри, отпустить свое прошлое.

Ах, да, у магов бытует ошибочное мнение, что Хель, якобы влюбившись в смертного, спустилась в мир, где он жил, и от их связи у нее родились дети, которых она оставила жить в мире их отца, после его смерти. На самом деле это не так. Все оказалось проще и сложней одновременно. Так вот, один из ее детей отказался жить по Законам, и для него последствия не заставили долго ждать: он тут же потерял бессмертие. Ну, а дальше, понятно, что произошло с ним.

Так вот, после этого, Хель, много веков, а может и тысячелетий, наверняка утверждать не берусь, как я выяснила, приглядывала, приглядывает, думаю, и дальше будет приглядывать за своими потомками. Как я поняла, она до сих пор не теряет надежду на то, что однажды в одном из них вдруг пробудится желание очистить свою душу от поражения ее смертным тленом, и после начнет свой путь наверх, учась жить, познавая Законы.