2.

Он стоял и смотрел так, как умеют только люди. Вместе с ним на меня глядел кусочек парка, весьма захудалого. Вот это мы и называем Пришествием или визитом. Каждый из живущих в свое время ощущает желание увидеть Зло или Добро во плоти. И видит — а мы видим человека вместе со всем, его окружающим. Некоторые кидаются драться, другие просят помочь в каком-то деле, кому-то отчаянно надо сказать что-то мне или моему собрату. Кто-то молчит, как этот.

Впрочем, молчание длилось недолго.

— А ты не такое, как о тебе рассказывают.

Вот так. Не «не такое страшное» или прекрасное. Просто — не такое.

Я пожал плечами, колыхнув складками белой хламиды. Для красоты. Человек долго-долго смотрел, как складки ходят волнами, постепенно успокаиваясь. Это завораживает, иногда даже заведомые драчуны опускают кулаки. Сам любовался бы, если б мог видеть себя со стороны.

— Просто я абстрактное Зло. Не твое и не чье-то еще. И не соответствую лично твоим представлениям о том, как должен выглядеть...

— Кто научил тебя философствовать? — перебил… да, парень. Я, наконец, определил его возраст. Такие, как этот, белобрысый верзила с простым лицом, вечно кажутся «неопределенного» возраста. Я сам выглядел похоже, разве что фигура не такая мощная.

— Поживи с моё рядом с Добром, еще и не такому научишься.

Человек все глазел и глазел. Кажется, он едва удерживался от того, чтобы не обойти меня вокруг и не осмотреть со всех сторон. Потом кивнул чему-то, кажется, собственным мыслям, и я перестал видеть гостя. Но засчитал первое пришествие… Вернее, мы засчитали — Добро в курсе всего, что происходит от начала визита до самого его конца. Порой даже приходит на выручку с особо беспокойными пришельцами, а я — к нему. Нередко выговаривает за недостойное поведение. Откуда Добру знать, какое поведение для Зла — достойное?

Мое логово — не пещера и не башня — обыкновенный такой дом. Один этаж, крыша конусом и чердак. Окна с комнатными цветами. Колючки в основном, кстати, не колючие и очень даже цветущие. Потолок в клетку, пол ромбиками, стены белые. Никаких тебе люстр; ненавижу, когда над головой что-то висит. Увидел эти хоромы за спиной одного из пришедших ко мне людей и позже убедил себя, что мой дом так и выглядит и стоит вот прямо тут.

Это «тут», похоже, какой-то слой того самого мира, в котором живут люди, и который мы почему-то можем видеть в деталях лишь во время пришествий. Нам особенно не мешает — из-за дара убеждения. И я, и мой собрат обладаем чудесным свойством заставить себя или друг друга поверить в любую вещь — и эта вещь немедленно появляется. В итоге нас окружает не пустота, а красивая, ухоженная местность с горами на горизонте, морем вдалеке и лесом почти рядом. Иногда кто-то из нас приближает море, иногда лес или горы, а как-то раз Добро увлеклось пустыней и надолго поселилось среди песка. И всего этого пришельцы не видят в упор. Только нас. Правда все нафантазированное время от времени пропадало и приходилось себя переубеждать. Дольше всего не исчезали вещи, которые мы изменили. Я, к примеру, делал в доме уборку — и дом ни разу никуда не девался с тех пор, как поставлен. А Добро надписало каждую книжку, прежде чем вставить в стену башни, или уголок загнуло. Правда не всегда помогает. И часто ненадолго. А повторное изменение тоже… когда как. Порой сразу после этого вещь и пропадает.

Будет у меня выбор после сотого пришествия. Писать в дневнике дальше или не трогать его.

Четкий след принесенного с собой белобрысым долго висел передо мной и вокруг меня. Я рассмотрел во всех деталях: запущенный парк, проложенные как попало выщербленные дорожки, какие-то столбы, вроде фонарных, но без фонарей. Взять для пополнения нашей с Добром реальности совершенно нечего. Жаль, что не библиотека и не дом — подцепил бы очередную книжку, прочел сам и подарил Добру. Такое тоже почему-то удавалось — скопировать книгу, которую удалось подержать в руках и полистать, но редко когда на это было время. Мой выбор книг, почти всегда «неправильных», доводил Добро до белого каления, но отказываться от подарков оно не могло, из-за их редкости. Правда, в итоге «правильных» книг набралось на целую Башню — а Добро вообще сразу родилось с книжкой в руках.

Пора было заняться дневником. Победа или проигрыш меня не волновали, но договор есть договор. И потом, проиграть, не попробовав выиграть — это не по мне.

Бумаги у меня, конечно, не нашлось, но я убедил себя, что на полке лежит целая пачка, из увиденных когда-то в «бумажном» магазине, а сверху стоит чернильница и палочка для письма. Подошел, взял все, принес на стол, сел и начал писать.

Оказалось это не так просто. Я писал и тут же понимал — не нравится или не то. Вычеркивал, комкал и бросал листы на пол, и они тут же исчезали, став ненужными. Потом споткнулся о какую-то фразу, продолжил ее, развивая мысль, и не смог остановиться, пока слова не закончились совсем. Посмотрев после этого на листок, я удивился, как мало написал, а перечитав, решил оставить этот бред, сделав его первой страницей дневника. И еще удивился тому, как Добро настрочило целую книгу, и не устало от этого. Но, в конце концов, мы с ним все-таки разные.

Из дневника Зла:

В начале было темно. Про это говорят все книги. С чего вообще про это вспомнил… с того, что не знаю, о чем писать. Даже перелистал оставленную себе когда-то книжку с мифами. Надеюсь, это не считается жульничеством, ведь мы не договаривались ни о чем подобном.

Все сказки пишутся и рассказываются не просто так. Люди то ли знают, то ли придумали много других миров. И много разных обликов Зла и Добра. Почему-то им так интереснее. Вот, например, где-то Зло черное и рогатое, а Добро ходит в белом. Да ладно. Его чаще просят помочь, причем вообще не стесняются: то им крышу починить, то белье развесить. Хорошо же оно было бы в таком марком одеянии! А уж рога на моей голове и представлять не желаю… Брр.

Часто в тех книгах люди боятся Зла и борются с ним. От страха нет никакого толку, от драки тем более. И потом — уничтожить и победить — разные вещи. Как-то так. А уж если можно заставить Зло на себя работать.....

Чем все эти придуманные Зло и Добро отличаются друг от друга или от нас, настоящих? Обличьем, а еще характером. Может это всего-навсего характер авторов, не знаю. Просто там, где про нас написано в несказочных книгах, можно увидеть эту разницу в построении фраз, описании действий Зла и Добра, итогах этих действий. Разное время — разные мы. Я насчитал четыре пары, существовавшие до нас.

Какой хаос. О чем я вообще собирался написать? Кажется, о темноте в начале… Когда мы появились как раз так и ощущалось — словно вдруг посветлело. Кто-то захотел, чтоб возникло что-то, кроме Темноты. Может, именно мы? Я плохо представляю, как устроен этот мир, а люди хорошо, убедительно выдумывают объяснения чему угодно, и сами же им верят. Так и я могу поверить, что это мы все создали, сделав свет из темноты. Может, как раз такая вещь, как богатая фантазия, и зовется Чудом?