Глава 6

Он смотрел на нее и думал о том. как прекрасна эта женщина.

Но она на стороне Света, всегда была и всегда будет среди сил Добра. Демону не стать человеком, также как человеку не стать властелином даже собственной судьбы, не говоря уж о судьбах миров — это просто глупая спесь верить в обратное. И все же… как ты прекрасна, Анна...

— Если ты не будешь моей, ты не достанешься никому.

Черные крылья распахнулись, и его вновь принял ветер…

…Анна проснулась и бездумно уставилась в потолок. Сон или видение? Да, она дочь лучшей сивиллы, но сивиллы не пророчат во сне, и это очевидно. Влияние исказившейся реальности? Возможно. Какие сны видят сейчас остальные? Тоже тревожные?

— Все кончается...

Анна внимательно посмотрела на Нату — в прекрасных глазах уже не было страха.

— Борись! — тряхнула головой смертная. — Странники любят жизнь.

Принцесса горько улыбнулась — полупрозрачное сиреневое платье выглядело сейчас жутковато, потому что было испачкано кровью, своей и чужой.

— Сколько можно так жить? Только боль… ты же знаешь, каково это… меня никто и никогда не любил...

— А брат?

Аргумент был железобетонный — Странники не живут без любви, они не могут иначе. Только любовь, только привязанности держат в мире.

— Ги...

— Вот-вот, — четко сказала смертная девушка. — Твой любимый Ги, как он без тебя?

Анна чуть прикрыла глаза.

— Да, ты права...

— Давай, приходи в себя! — настойчиво свела брови над переносицей девушка. — Он без тебя сразу умрет! Ты этого хочешь? Меняй ипостась, живо!

На секунду засветилась ее безупречная кожа, трепыхнулись. и тут же исчезли белые крылья — трансформация исцелила страшную рану. Ната сидела и гладила пушистые рыжие волосы, не желая спускать принцессу с рук, словно та еще ребенок. Да, именно так — тысячелетнее дитя.

— И не смей умирать, — закончила мысль простая человеческая девушка. — на тебе слишком много жизней.

— Да, — тихо отозвалась Анна, закрывая глаза.

Некоторое время Ната прислушивалась к ее тихому ровному дыханию, а затем ушла...

Зевнув, девушка села в постели.

— Я те помру! — сказала она, грозя пальцем кому-то невидимому.

— Опять дурной сон? — рядом оказался Кузя.

— Съешь, — Ната погладила своего друга по голове. — Как там правильно говорить? Баку кураэ?

Кузя тихо рассмеялся, всасывая хоботом дурной сон. И ей польза, и ему хорошо, так что все отлично, если бы не одна деталь: в эту ночь он уже объелся, нервы сдали не только у нее.

В отличие от девушек, Олег в эту ночь не спал — он вспоминал…

…Когда нормальный, в меру крупный город лежит в руинах, он создает гнетущее впечатление.

Кей стиснул зубы: он и Рекан вполне привыкли к такому зрелищу, хотя агент Барс и не был Проникателем, но даже стальным агентам Комитета тяжело на такое смотреть. Каково же будет Анне, что отважно отправилась вместе с ними? Впрочем, принцесса за свои пять с лишним тысяч лет жизни еще и не такого насмотрелась.

Вампир огляделся.

— Может, во второй ипостаси пойдете? — спросил он у Рекана. — Если есть хоть кто-то живой, учуять будет можно.

Майор спецназа В молча кивнул, затем перекинулся в волка — полимерная форма при этом не пострадает, ее трансформация воспринимает как вторую кожу.

Анна искала с воздуха и походила на огромную птицу.

Обойдя весь город (точнее, свою часть), Кей обнаружил самые разнообразные следы. Если в стенах некоторых домов застряли самые обыкновенные пули, то часть была снесена то ли атакой зенитных батарей (что едва ли возможно), то ли орудиями боевых роботов (которые не прошли бы незамеченными), то ли тут магия постаралась (что, скорее всего, правда). Одно ясно наверняка — Брисс разрушен окончательно. И нет смысла его восстанавливать, а почти тысячное население полностью истреблено.

«Да, это война», — подумал Кей.

Эйрианцы пока что нападают на тех, кто слабее, но могут и уничтожить Драгопир, а тогда примутся за Станиславу, затем придет очередь Церекса и Земли.

Анна почувствовала чью-то жизнь в полуразрушенном многоквартирном доме, а потому спустилась туда и через балкон проникла в чье-то жилище.

В комнате были только трупы, а вот в коридоре жрица нашла девочку лет четырнадцати, которая до боли напомнила принцессе ее собственную дочь. Эта малышка была светловолосой, а сущность выдавала в ней оборотня (впрочем, в Драгопире их полно). Анна присела рядом, исцеляя раны и перекачивая жизненную энергию, а лишь только опасность для жизни миновала, подхватила девочку на руки и вернулась на балкон. Странница спрыгнула вниз, пронеслась над землей на бреющем полете, а затем поднялась выше, ища партнеров.

Рекан так и не нашел выживших — очевидно, все население погибло.

Майор спокойно размышлял на ходу о том, насколько серьезной может быть предстоящая война, но это спокойствие было деланным — его истинными чувствами была загнанная очень глубоко ненависть к врагам и, по непонятно причине, какое-то жуткое отчаяние. Как все легко сейчас происходит! Раз — и все погибли.

Осуждать вервольфа за малодушие язык не поворачивался, ведь он привык работать под прикрытием и видел мало смертей, еще реже убивал сам, и, к тому же, Рекану был всего лишь тридцать один год.

Разведчики снова встретились на главной площади.

— Как результат? — спросил Кей.

— По нулям.

— У меня тоже…

Мужчины замолчали.

Тут с небес спустилась Анна с девочкой-подростком на руках. Кей и Рекан переглянулись.

— Жива? — спросил полковник.

— Уж не знаю, как дождалась меня, но теперь жить будет, — ответила Анна.

— Судьба, — пробормотал Рекан.

Спасенную девочку-оборотня Анна решила перевезти позже в Скифлавию, когда выяснилось, что бедняжка Дрима осиротела еще за несколько лет до этой проклятой войны. В стаю Олега она войти не могла, потому что являлась вервольфом всего лишь наполовину — иногда бывает, что волчица влюбляется в обычного человека, так и случилось с ее матерью Тамарой.

Вожак в тот раз впервые нарушил законы — Дрима стала ему и Вадиму младшей сестрой…

Волк перевернулся на другой бок и тихо вздохнул: Анна из его воспоминаний и та Анна, которую он встретил здесь — две разные женщины; та принцесса, с которой случайно пересеклись дороги, осталась в другой реальности, в его родном измерении. Если ось времени через надлом порождает двойников, насколько они дублируют изначальную личность?

«Дублируют, дублируют… так ли это важно? Нужно все и всех оценивать объективно, как тут не крути».

Вожак кожей чувствовал, что завтра жизнь сильно изменится, и не очень понятно, только ли его. Одно ясно: поспать надо хоть пару часов, хотя воспоминания уходить не желали.

Олег смотрел тогда на рыжеволосую женщину, прибывшую с агентами — что-то странное в ней все-таки было, что-то напоминающее песню об одинокой волчице. Вожак стаи попытался запомнить запах этой красавицы (нечеловеческий, кстати!), но чуть было не отступил назад, когда дракон представил сначала вампира, а потом рыжеволосую.

Анна, принцесса Странников...

Не просто принцесса, а дочь Верховного короля. Самое странное, граф Мирча ее, похоже, знает, да Уоррен с Элионом видят не в первый раз. и только такие отщепенцы, как оборотни, понятия не имеют, кто она.

Когда Каэдрон наконец представил и его самого, Олег просто поклонился.

Олег не мог не заметить, как эти волшебные сине-зеленые глаза изменили выражение с безразличие на живой интерес… вот только к чему? Если она — телепатка (а это наверняка так, ведь Странница же), то сама-то принцесса прочитает кого угодно, за исключением Кейалдаррена, темпорала-Проникателя, а вот девушку едва ли поймешь, явно владеет лицом в совершенстве — все аристократы этому обучены чуть ли не с пеленок. Если верить рассказам брата, то королева, которой Вадим сейчас служит, иногда позволяет замечать, что она думает, но нечасто, и именно тогда, когда сама хочет. Но как же прекрасна эта одинокая волчица...

"Какого черта меня заклинило? Она же не вервольф!"

Но прекраснее всех волчиц на свете.

Ночь причудливо смешала прошлое с настоящим, словно собралась показать еще и будущее, вот только как же все не вовремя, ведь надо спать. Что, считать овец? Слишком глупо. Олег так и не заметил ментального прикосновения — Анна слышала поверхностные мысли всех и решила помочь. Ночь создана для сна даже оборотням.

В чьем-то разуме звучала прекрасная песня, уже слышимая на Земле:

И пусть сегодня дней осталось мало,

И выпал снег, и кровь не горяча,

Я в сотый раз опять начну сначала,

Пока не меркнет свет, пока горит свеча!

«Должно быть, Хранительница. Бояться нечего, мы спасем твой мир»