Глава 5

— … Вот так я здесь и оказался, — с этой фразой я полностью проснулась. Что до этого внушал мне мой собеседник, я не помню. На его предложение познакомиться поближе и рассказать о себе немного я, оторвавшись от своих размышлений, что-то буркнула в ответ в стиле «инквизитор тебя забери». Видимо, от недавнего шока у несчастного соседа случилось что-то со слухом, так как он принял мои слова за согласие и, поняв мое молчание, как нежелание говорить первой, начал сам. Я вообще поражаюсь, как после недавних дрожащих коленей и попыток изгнать нечистую силу он решился заговорить с «клыкастым монстром». Может быть это тоже из-за шока? Скорее всего, у моего товарища по несчастью оказались слабые нервы, и разговора со мной ему хватило, чтобы их потерять.

— Эээ… Как, вы сказали, вас по батюшке кличут? — сокамерник прервал мои размышления после сна.

— Я не говорила, — устала пробормотала я. Ох, как я домой хочу. Надоел он мне тут. И эта комната. И этот запах. И эта темнота.

После минутного затишья раздался неуверенный голос:

— Может быть скажете?..

— Анна. Для вас можно просто: Аннета Одри Ксилхрид Шегрони Аквэоэро Грэккабп Великолепная.

На самом деле у вампиров, как и у других рас, нормальные имена, короткие и без всяких добавлений. Но я не смогла сдержаться и не придумать парочку ничего не значащих словечек, чтобы он язык ломал, пока пытался выговорить все это.

Снова повисло молчание.

— Ну хорошо Аннета Одри Ксилхрид Шегрони Аквэоэро Грэккабп Великолепная, — проговорил собеседник без запинки, не забыв ничего в моем новоиспеченном имени. Я открыла рот от удивления. Хотя в камере было и темно, все же мой вздох изумления был услышан.

— У меня хорошая память и дикция, — смущенно промямлил на мой немой вопрос обладатель сиих качеств.

— Неплохо, — решила я смягчиться к нему немного, проникнувшись некоторым уважением к его способностям. — Слушай, … эээ …

Только тут я поняла, что забыла услышать его имя, которое он, видимо, называл в начале монолога о своей жизни. Собеседник мой обиделся и насупился. Слышались только тяжелые вздохи.

Решив исправить эту оплошность, я начала играть в игру «Угадайка».

— Слушай, Мелани..? Зак? Теодюль? Кевин? Ник? Вэлдор? Ревел? — так мы с ним просидели десяток минут, я называя имена, приходившие мне в голову, а обиженный человечек все отрицая. Игра эта ему очень понравилась, и он с ликование и с некоторым злорадством наблюдал за моими бесплодными потугами вспомнить еще несколько имен. В итоге, он меня заинтриговал, и я хотела побыстрее узнать его имя. А так как я уже не могла вспомнить еще имен, начала придумывать свои. А вдруг попаду. Мало ли какая фантазия была у его родителей.

— Ну хорошо, кто бы ты ни был, я даю тебе право слова, открой мне сию божественную тайну, как родители нарекли тебя во младенчестве, — сдалась я.

Снова минута молчание. Видимо, для драматического эффекта.

— Жакери. Можно просто Жак, — возрадовался моему поражению этот самый Жак.

Жак! Как я не догадалась! Это самое распространенное имя. Жаков можно встретить на каждом углу и в каждом городе. Даже в каком-нибудь гниющем селении найдется Жак. И почему оно мне в голову не пришло в первую очередь? Правильно говорят, если предмет, который ты ищешь, лежит перед тобой, то ты его не увидишь. В данном случае, я не смогла вспомнить имя, которое каждый день слышала.

— Жак… Ну хорошо, Жак, — продолжила я, тоже втянувшись в игру. — Значит ты беглый каторжник.

— Неа.

— И живешь ты на улице, — это выдвинутое мною предложение без не безосновательным. В Фэлингтоне не любили бедняков. Видите ли, они портят статус города. Поэтому, если у стражника было плохое настроение, то попавшихся на его пути попрошаек отправляли в такие вот темницы и забывали про них.

— Мимо, — с радостью осведомил меня Жак.

— Ну уж точно убил пару человечков.

— Честно, нет.

— Значит, врезал наглому охраннику, который потребовал плату за какой-нибудь мост.

— Мне вообще нельзя выходить за пределы …

Ага, смутился. Жак почти себя выдал. Где у людей нет право выхода куда-либо? Правильный ответ — в монастыре или в тюрьме. Но логично отбросить последний вариант, так как сейчас-то Жак находится здесь, в «комнате для гостей» со мной, и вряд ли можно попасть из тюрьмы в темницу.

— Ты монах, — радостно высказала я свой вариант.

— Послушник, — с грустью отозвался Жак.

— И как ты оказался в заточении в монастыре? Только не говори, что сам решил испортить себе жизнь.

Молчание. Похоже, он понял мои слова буквально.

— Можешь говорить, — сжалилась я.

— Спасибо за разрешении. А то я уже подумывал о том, чтобы дать обет молчания раньше, чем стану монахом, — с сарказмом откликнулся наглеющий на глазах Жак. Совсем рискованным парнем он становится, забыв, что в камере с ним сидит вампир.

— И между прочим, ничего зазорного в том, чтобы служить богу, нет. Мы отрекаемся от всех путающих и разлагающих нашу душу земных радостей. Проводим целые дни за молитвой, прося прощение за все человечество. Очищаем себя от грехов и грязной пелены окаянства, сброшенной на весь люд людской уродливым служителем ада, дьяволом преисподние …

Поняв, что эта лекция не закончится, пока он не выдохнется или пока ему не помогут заткнуться, я взяла дело в свои руки:

— Ну хорошо. И чем же тогда ты не угодил властям со своими чистыми и светлыми помыслами? — вставила пару предложений, когда Жак остановился, чтобы перевести дыхание.

— А ты не знаешь? — недоверчиво спросил будущий монах. Наверное, еще и глазки подозрительно прищурил в темноте.

— Эй, очнись. Я же не телепат. Я вампир! — даже с некоторой обидой воскликнула я.

Все. Потрясение от встречи со мной затронуло и мозг бедного несчастного. Что будет дальше? Встанет и начнет бегать кругами, вопя: «Свобода попугаям!»?

— Спасибо. Я заметил. Просто странно, что ты не знаешь. Ну ладно, внесу свою лепету, как добропорядочный гражданин, в общественное дело и проинформирую вас о недавно вышедшем законе. 7 числа сего месяца, то есть вчера, принц обнародовал свой указ об изгнании и заточении всех служителей бога. То есть гонениям подверглись церкви и монастыри.

Вот это новость. Неожиданно. Неудивительно, что я не знала об этом. Последние несколько дней наша семья не выходила из дома, так как из-за сильного голода мы стали похожи на тех злых вампиров, которых описывают в сказках.

— Странно. Зачем Ричарду понадобилось трогать довольно безобидные церкви и монастыри?

— Кому? — изумился Жак.

— Ну, Ричарду. Принцу. — с нетерпением отозвалась я. — Ты не знаешь как зовут «всеми любимую» будущую главу государства?

— Откуда. В монастыре то много и не поговоришь. Тем более, принц остается принцем, даже когда не знаешь имени. И его указы не становятся менее всеобъемлющими.

— Логично, — согласилась я. — Ну так зачем вы понадобились Ричарду?

— Кто знает, что ударило ему в голову. Очередные капризы юнца, наделенного большой властью. Не понравилось ему, что ни один представитель вашей расы не может ступить на священную землю. Он посчитал это не справедливым. Но что мы можем сделать, если сам бог запрещает этих кровососущим тварям находиться на сакральной местности. Эта нечисть не заслужила покровительства господнего. Темные твари, которые не могут выдержать единственной правды — святой воды…

— Рррррр… — грозно оборвала я его гневную тираду. Не люблю, когда расу мою обижают.

— Ой! Забылся, — икнул Жак. Наконец-то образумился. Но я уже его не слушала. В голове со страшной силой вертелись мысли и не могли собраться в единую кучку. В итоге, после тяжелой работы мозга, до меня дошел смысл этого указа.

— Кажется, я знаю почему… — растерянно пробормотала я.

— Не осведомишь случаем? — наглость так и прет у Жака. Но это лучше, чем труп, испустивший дух от страха.

— Ввиду того, что ты только недавно вышел из своего уединения и попал в наш большой и страшный мир, я расскажу тебе сказку. Устраивайся поудобней, насколько это возможно в такой норе, и готовься запоминать.