Глава 14

Анита и впрямь оказалась права, под землёй разветвлялась паутина подземных ходов. Высокие туннели причудливо переплетались, запутывая нечаянно попавшего в них путника.

Девушка не разбилась, даже не ушиблась, плюхнувшись на мастерски сплетённую сеть, которая тут же спружинила и мягко опустилась на пол. По всему было видно, что хозяин подземелья не желает, чтобы гостям причинялся хоть малейший ущерб. И мягкую сеть поставил, и гнилушки приспособил для освещения.

В стенах мягко фосфоресцировали корни пустынного хакчара, испускающие слабый зеленоватый свет. Нитка слезла с сети, отряхнулась, с грустью посмотрела вверх — на такую высоту ей самой ни за что не подняться, оставалось надеяться на крылья мужа.

Не прошло и минуты, как сверху спланировал Сиверн, бурча под нос что-то нецензурное, богатое на обороты и фиоритуры. Втянув крылья, он бесцеремонно встряхнул жену, поворачивая словно куклу и осматривая на предмет повреждений.

— Да, цела я, цела, — слабо запротестовала девушка, пытаясь вывернуться из цепких рук демона.

— Куда тебя понесло? — злобно прошипел Сиверн, пытаясь справиться с собственной растерянностью.

— Куда разрешил, туда и пошла, — ответила Нитка. — Нечего сваливать на меня свои просчёты в выборе маршрута. Лучше объясни мне, как здесь, так далеко от песков, мог появиться пустынный хакчар?

И она ткнула пальцем в светящиеся стены.

— Это простые гнилушки, — буркнул демон, пытаясь осмотреться. — Похоже, что именно в эти подземелья и проваливались феи. Крылья слабые, наверх не выбраться, левитацией большинство из них не владеет, только старейшины и то не все.

Ему темнота не мешала, ночное зрение охотника всегда работало на славу.

— Сив, я понимаю, что ты перенервничал и раздражён, — примирительно начала Анита. — Но мы изучали некоторые специфические растения, разбросанные по всем континентам. И это не обычные гнилушки, а корни пустынного ползучего хакчара.

— Да хоть летающие зонтики, — вспылил шангарец. — Я не чувствую в воздухе галлюциногенных испарений, значит, они не наносят вреда здоровью. Остальное — сущая ерунда.

Магичка благоразумно заткнулась, хотя хотелось прочитать небольшую лекцию на тему — кем и для чего могут использоваться те или иные растения. Очень хотелось, но не стала настаивать, понимая, что мужу сейчас и так приходится несладко. И фей не видно, и сами попали в какую-то странную дыру.

Пока демон прислушивался и делал осторожные шаги по тянущемуся вдаль коридору, Нитка стояла на месте, снова и снова поглядывая на стены. Не нравились ей эти корешки и идти по переходу не хотелось.

— Надо посмотреть, что здесь и к чему, — Сиверн осторожно двинулся дальше, сделав знак супруге следовать за собой. — Может, удастся найти хоть какие-то признаки жизни. Пока кругом тихо, стены словно спёкшиеся. Странно, озеро недалеко, но здесь сухо, будто в пустыне, никаких признаков источников или ответвления русла.

Анита мысленно взвыла и закатила глаза. Вот пыталась же объяснить упёртому демону, но мужчины часто считают себя непререкаемыми авторитетами во всех областях сразу и не хотят прислушиваться к доводам супруги.

— И мы и в самом деле глубоко, — шангарец крутанулся вокруг себя, принюхиваясь словно охотничья собака… — Что, Нитка, что? Не надо так гримасничать.

— Так хакчар же, — в порыве негодования девушка притопнула ногой. — Пустынный хакчар сажается, чтобы сдержать размывание стен каналов в степных и пустынных государствах. Он сетью оплетает стены, не дат им осыпаться, практически не требует воды, его корневища и свободные отростки корней используются в тоннелях в качестве слабого освещения. И вообще, ты ищешь русло, а мы в нём и стоим…

Она с досады пнула крохотный камешек, подвернувшийся под сапог.

— Ха-ха, — рассмеялся демон и тут же смолк, недоверчиво касаясь стен тоннеля. — Но вода не могла пересохнуть сама, здесь лесные зоны.

— Уу-у-у, — простонала Анита, — Конечно, не могла. Здесь применяли магию.

— Гы-гы, очень смешно, — мрачно изрёк Сиверн. — Все живые нуждаются в воде, даже те, кто живут в пустыне и степях…

Он замолк, копаясь в памяти, ведь было что-то… такое, о чём только что упомянула его супруга.

— Да и магия сушняков не используется ни одним известным мне существом, — мужчина выдохнул, озираясь по сторонам и пытаясь определить верное направление.

— Если они тебе неизвестны, это не значит, что их не существует, — яростно прошептала Нитка. — Магию сушняков используют те, кто предпочитают жить или строить свои гнёзда в местах без воды. Рахниды, например…

Демон остановился. Да и в самом деле, по лесу летала паутина, и ход в подземелье открылся тогда, когда его жена задела рукой нить… Ловчая нить… Сигнальная или… охотничья…

Рахниды? Нет, не может быть. Род прядильщиков насчитывал не так много особей, да и жили они в человеческих городах или посёлках, открывая собственные мастерские и неплохо зарабатывая на своих творениях. Их пряжа и мотки нитей ценились на вес золота. Зачем удаляться в глушь, убывать вокруг всё живое? А главное — зачем похищать фей?

Задумавшись, Сиверн не заметил опасности, подкравшейся сверху. Плотная липкая сеть моментально спеленала его по рукам и ногам. Нитку спасло то, что она оказалась сбоку, почти рядом с корнями хачкара.

— Твою ж… — взвыл демон, пытаясь освободиться. Из пальцев полыхнул огонь и тут же исчез, впитавшийся странными нитями. — Ани, не подходи!

— Да я и не подхожу, — пробормотала девушка, с ужасом округляя глаза, и тут же завизжала не невозможно высокой ноте.

Сверху плотной массой хлынули пауки.

— Какая добыча! — восхищение в шелестяще-скрежещущем голосе было непритворным.

Сиверн попытался покрутить головой и открыл глаза. Лицо было единственным местом, с которого убрали паутину. Любое движение вызывало нестерпимую боль, попытка использования магии только упрочняла странную сеть.

Под сводами высокой пещеры на огромном плоском камне, больше напоминающем гнездо, сидело жуткое существо — сверху до половины напоминавшее человека, а внизу шевелились восемь мохнатых паучьих лап, по очереди оглаживающих необъятное брюхо.

Остальных пауков не было видно, они доставили новых связанных жертв и безропотно скрылись в бесчисленных тоннелях.

Демон оглядел свои путы: всё было не просто худо, а очень-таки паршиво. От плотной паутинной липкой пелены отходили отдельные пульсирующие нити, протянутые к гнезду. Жуткое создание питалось магией и жизнью, вытягиваемой из живых существ.

— Ну я же говорила! — раздался рядом возмущённый голос Аниты.

Сиверн вздохнул с облегчением — жива. Жива и возмущается, значит всё не так плохо.

— Я боюсь пауков в таком количестве! — истерично взвизгнула девушка, не то желая завязать разговор с похитителем, не то в свою очередь проверяя, жив ли супруг.

— В каком количестве? — поинтересовалась гигантская Паучиха, накрывая свежие яйца крыльями фей. Поблёкшие и потрёпанные, они всё же несли в себе небольшой заряд энергии. — В зале только я и мои крошки, которые через пару дней вылупятся из своих коконов. И им нужна будет энергия, много энергии, и живое мясо. Но это потом, а сейчас я хочу получить вашу магию.

Два восьмигранных глаза медленно повернулись в сторону пленников.

— Кто ты? — прохрипел Сиверн, борясь с невероятной сухостью во рту, казалось, что его царапают даже слова.

— Молодой демон не читал легенд? — желчно поинтересовалось существо. — Обидно, прошло всего несколько тысячелетий, как обо мне забыли. Пришлось немножко потрудиться, но скоро весь мир вспомнит о моём существовании.

Паучиха сползла с гнезда, заботливо поправила покрывало и зацокала когтями по каменному полу.

В душном воздухе подземелья всё яснее прорезался тошнотворный сладковатый запах разлагавшихся трупов. Теперь их стало видно, гнилушки вспыхнули ярче, открывая взгляду бесформенную кучу останков, сваленных около каменного ложа.

И Сиверн вспомнил, на самом деле вспомнил старое предание о Матери-Паучихе, пожиравшей любое живое существо и становящееся сильнее от каждой проглоченной жизни, и особенно радующееся, когда в её ловчие сети попадали люди или нелюди, наделённые магическими способностями. Именно магия питала её и её гнездо, давая возможность всё новым паукам вылупляться за пару-тройку дней, и магия же давала ей бесконечно долгую жизнь и неуязвимость.

Давным-давно, ей поклонялись, строя храмы и принося в них кровавые жертвы и искренне надеясь заслужить помилование. Специально обученные жрецы следили за выполнением ритуалов. Поговаривали, что эти посвященные рождались от самого древнего существа, берущего себе любовников из числа самых крепких и магически сильных мужчин. Впрочем, паучиха никого из них не оставляла в живых, делая так же, как и обычные представители насекомых — попросту загрызая несчастного после акта любви. Мол, исполнил своё дело, так свободен полностью, и от собственной жизни тоже.

Пару тысяч лет назад вмешались маги. Объединившись с представителями других рас, они начали уничтожать и храмы, и вообще всяческие упоминания о культе, включая самих служителей.

Долго считалось, что не получая необходимой подпитки, Мать-Паучиха сдохла, а её дети выродились в обычных, пусть и довольно крупных пауков-людоедов, с которыми успешно боролись охотники, сжигая гнёзда.

— Какая прелесть! — скрежещущий голос раздался совсем рядом. — Какая девочка! Мягкая, тёплая, в ней столько вкусной крови и нежного мяса.

Демон повернул голову — рядом приклеившись спиной к липкой сетке, полулежала связанная Анита. Её не запеленали так же, как и его, справедливо оценив резерв и возможности. Только обмотали на всякий случай запястья.

Тонкий острый коготь ласково коснулся нежной щеки, и Сиверн вздрогнул, понимая, что его супругу могут сожрать у него прямо на глазах, а он даже не пошевелит и пальцем.

Кожа на скуле поддалась, набухая алыми каплями.

Ярко полыхнул огонь, взметнувшийся со всего тела демона, и тут же погас, а нити, выходящие из его кокона, запульсировали, отправляя выплеснутую силу к гнезду.

— Хороший мальчик! — Паучиха проводила довольным взглядом перекачиваемую магию. — Передохни, соберись с силами, они мне ещё понадобятся.

Это было самым ужасным, чувствовать себя бессильным, словно выжатым. А невозможность защитить ту, за которую он боялся куда больше, чем за собственную жизнь, бесила ещё больше, доводя до ярости, затуманивающей голову.

Очередной всплеск огня тоже потух.

— Сиверн! Не шевелись, неужели ты не видишь, что она именно на этом и играет, — до ушей демона донёсся шепот жены.

Но её услышал не только он, отошедшая Пачиха повернулась, раскрывая жвала в ужасающей ухмылке.

— Умная девочка, только умные долго не живут. Да и нужен ли тебе… супруг, который неспособен защитить или позаботиться.

Анита прикусила язык, и в самом деле не стоило этого говорить. Мужу это высказывание вряд ли помогло, его демоническая натура не могла снести подобного оскорбления. Все демоны без исключения всегда и при любых обстоятельствах, в первую очередь, защищали своих избранниц и свои семьи.

— Ты сказала несколько тысяч лет, — девушка решила попытаться разговорить древнее существо. — Неужели спячка? Но тайное место могли обнаружить. И почему ты решила начать новую жизнь именно здесь и именно сейчас?

— Спячка, — согласилась Паучиха. — Я прихватила с собой пару десятков чересчур ретивых охотников, правда от этого не менее глупых, у одного в сумке нашлось замечательное корневище, которое помогло мне обустроиться на новом месте. А то путешествовать по подземным руслам в насквозь промокшем коконе, то ещё удовольствие.

Она прислушалась к тишине подземелий и внезапно расхохоталась. Зловещий смех раздробился в путанице коридоров, отражаясь от каменных стен.

— Ещё один гость! Мне сегодня везёт на вкусную пищу. Всего за час трое магов.

В коридорах загудело, словно воздушный вихрь с поверхности пытался прорваться внутрь. Ужасающе визжали пауки, торопливо шелестя лапами и срочно убираясь в другие коридоры.

Мать-Паучиха скрежетнула жвалами, но с места не двинулась, предпочитая встречать опасного гостя вблизи накачанного магией гнезда.

Рейн шёл на пульсирующий зов двух браслетов. Скачок потерянной братом силы отозвался нервной дрожью в связи, и лорд-герцог перекинулся в полный облик сразу, как только увидел мёртвое озеро. Его чёрные паутинные крылья реяли за спиной, готовые вгрызаться в каждого, кто осмелится встать у него на пути.

Смертоносный вихрь нёсся по тоннелю, не разбирая дороги.

Паучиха вытянула нити из гнезда, готовясь к схватке. В её логово пожаловал серьёзный гость, и она готовилась встретить его во всеоружии.

Паутина против паутины, плетения против тончайших крыльев, нити, готовые вгрызаться друг в друга. Не останавливаясь, Рейн метнул своё оружие вперёд, вознося хвалу Владычице.

Сиверн застонал, увидев, как от гнезда начинает перекачиваться сила к теперешней владелице. А ведь он сам двумя своими вспышками только что подпитал эту тварь.

Шелест перемешался со звоном, создавая ужасающую какофонию звуков, нестерпимо режущую уши… В пещере дышать стало совсем нечем, мельчайший прах разносился по всему подземелью, забивая глаза и горло.

Анита подняла голову. Несомненно, Рейн был очень силён и очень опасен даже для Паучихи. Если бы не одно «но». Она была не просто древним созданием, а очень сильным, питающимся не только жизнями, но и магией, высасываемой нитями из попавших в её сети жертв. И в этой ситуации повелитель смерти просто физически не мог растянуть свои крылья на множество коридоров, буквально усеянных паутиной. И он слабел, опасаясь перейти порог смерти, открывая через себя путь в чертоги.

Что уж говорить о бледнеющем Сиверне, спутанным плетением, которое блокировало его силу, не давая вырваться огню на волю. Да и справился бы его огонь?

Неснятое кольцо грело палец, словно напоминая о себе. И о подарке феи Малки, вложенном внутрь.

Нитка ещё раз глянула на тёмные нитяные крылья Рейна, пытающиеся пробиться через смертоносные узоры, на мужа, бессильно наблюдающего за схваткой.

Время утекало, унося крохотную возможность победы, и она решилась.

Девушка умоляюще сложила руки: Пусть кисти и были связаны, а спина крепко приклеена к сети, но это ей мешало меньше всего.

— Повелительница, я вижу повелительницу всего мира, — голос зазвучал искренним восхищением, смешанным с толикой подобострастия. — Позволь вознести тебе хвалу. Эти ничтожества не понимают на кого они замахнулись, не желают признавать право сильнейшего. Такое смертоносное кружево может сплести истинная искусница, и я склоняю перед тобой голову.

— Хочешь, чтобы я отпустила их? — проскрежетала Паучиха, отвлёкшись от выпускания новых нитей, мечущихся под сводами огромного подземного зала.

— Нет! Их судьба мне больше неинтересна, я готова стать твоей рабыней или твоей жертвой. Только позволь просто вознести тебе хвалу, — Анита горделиво повернулась к Рейну, у ног которого лежал крепко спелёнутый паутиной Сиверн. — Убери свои крылья, демон, склонись перед истинной хозяйкой.

Сиверн был поражён, видя, как его суровый брат послушно втягивает крылья посвящённого Смерти и медленно опускается на одно колено.

— Ты пожрёшь их, или отдашь на корм своим детям, только позволь вознести тебе хвалу. Единственная просьба перед смертью, ведь я не надеюсь на милость стать твоей жрицей. На всё только твоя воля.

Лёгкое сумеречное облачко рванулось к Аните, а потом Паучиха недоверчиво прищурилась. Бытовая магичка с небольшим резервом — что она могла противопоставить древнему существу? Ничего.

— Ты не сможешь уничтожить меня, слабейшая. Ремесленница, способная только мыть и чистить, годная быть только служанкой.

— И не собираюсь, я останусь здесь, около стены, даже с места сходить не буду. Мне даже руки развязывать не надо — хвала возносится со сложенными ладонями. Только лишь ваше безграничное терпение, но уверяю, что не займу много времени.

Шипящее ругательство сорвалось с губ мага огня. Пусть Рейн и Паучиха и были равны по силе, а он, связанный чёрной нитью, блокирующей его основные способности, ничем не мог помочь, но вот так добровольно отдать себя жуткому существу — этого принц понять не мог.

Анита вздохнула, собираясь с мыслями и концентрацией и пытаясь встать на колени. Следовало разыграть этот момент верно…

Пальцы чуть коснулись губ, словно помогая сосредоточиться на восхвалении. Пусть у неё крошечный резерв, но как же вовремя пришёлся подарок феи. Мягко, почти неслышно, щёлкнула крышка перстня, и сладкий шарик мгновенно растворился во рту.

Резерв рос одновременно с концентрацией, мощно заполняя тело и разум. Разум в котором замерли только нити Паучихи. Ничего более.

— Во славу, — прошептала она и отпустила всю свою силу одной короткой фразой «Аггъере-а-та». Банальное и простейшее заклинание очистки от ненужного, и этим ненужным стала магическая паутина, сплетённая древним существом.

Мощь старой формулы развернулась подобно той, которую мог бы выплеснуть лучший боевой маг. Нет, не просто лучший, а на пике своей силы.

Магия рванулась, впитываясь в дрожащие нити, уходя по всем залам и коридорам, съедая их, сгрызая подобно жукам-древоточцам, добравшимся до долгожданной пищи.

Паучиха не поняла, просто почувствовала, как осыпается пылью её драгоценная сеть. Паутина исчезала вместе с клейкой слизью, отпуская на волю магию, которую не успело поглотить древнее существо. Жуткий вопль потряс подземелье, но выпустить другие нити взамен исчезнувших она не успела — Рейн снова взметнул смертоносные крылья, впиваясь в её лапы и тело.

Побледневшая почти до синевы, Нитка тяжело осела на бок, а потом и вовсе потеряла сознание. Выплеснув одним махом всё, что у неё было, отдав даже частицу собственной жизни ради спасения того, кого она и в самом деле любила, теперь уже не могла справиться с накатившей слабостью от потери магической силы.

Жизнь едва теплилась, поддерживаемая магией брачного браслета.

Со всех сторон послышалось угрожающее шуршание — пауки бежали, чтобы защитить свою повелительницу. Их встретил огонь, взвившийся из рук Феникса. Подпитываемый яростью отчаявшегося демона, он полыхал так, что они сначала попятились, но потом снова кинулись в атаку. Сразу. Все. Скопом и со всех сторон.

Бешено ревя, взметнулось пламя, окутывая смертельным жаром подбирающееся воинство. За спиной Сиверна плели свой узор крылья служителя Смерти.

Паучиха выла, стремясь освободиться от сетей. Осыпающаяся паутина выпустила из себя скопленную магию, возвращая братьям их силу.

Древнее существо упиралось, не желая прощаться с жизнью. Один рывок и оно вцепилось жвалами в грудь Рейна. И это движение стало ошибкой, Мать пауков подпустила к себе врага на расстояние вытянутой руки. Нет, даже меньше. И теперь верховный лорд-герцог мог пить её силу не только своими крыльями, спеленавшими уродливое туловище чудовища, но и ладонями.

Демон уступать не собирался, жизни его родственников угрожали, а такого в семье не прощал никто, и никто никогда не отступал назад.

Серебристые волосы стали белёсо-прозрачными, Чёрный рисунок татуировок на лице словно ожил, нервно перетекая ниже. По стенам пещеры появились первые зеленоватые сполохи потустороннего огня. Старший демон отдавал себе отчёт в том, насколько опасна Паучиха и не медлил, открывая себе путь в чертоги.

Мертвенный пламень торжествующе взвился, почуяв стоящую жертву, намного более сильную, чем каменные ресы. Древнее существо могло дать много для царства Владычицы. Вой Матери Пауков перешёл в сдавленный хрип. Ещё мгновенье, и она начала осыпаться мелким прахом.

Одновременно потух и огонь Сиверна. Покачиваясь от схлынувшего напряжения, он кинулся к распростёртой на полу пещеры жене.

— Отпускаю, — ладонь верховного лорда-герцога будто придавила пламя потустороннего царства. Зеленоватые языки дёрнулись и начали медленно просачиваться вниз, подчиняясь воле Повелителя смерти..

— Не могу понять что с ней, — бормотал средний демон, снова и снова проводя трясущимися пальцами по лицу Аниты. — Сердце ещё бьётся, но она словно неживая. Милая, умоляю тебя, очнись…

Рейн тяжело встряхнулся, переходя в полуоблик. Крылья втянулись, отдав поглощённые жизни и магию потустороннему пламени. Снова разметались по плечам чёрные как смоль волосы. Только один глаз оказался изуродован ужасными рубцами.

Он присел рядом с невесткой, прислушиваясь к отголоскам её жизненной силы.

— Она жива и будет жить и дальше, но магии в ней больше нет. Ни крупицы. Прости, но твоя супруга выжала себя практически досуха, не оставив себе даже крохи для возможного восстановления.

— Пусть, пусть… пусть без магии, но только она живёт, — прошептал Сиверн. — Пусть только живёт, моего века жизни хватит на двоих.

Ярким золотом вспыхнул брачный браслет на руке Нитки, разливаясь светом по её кисти… локтю… Вслед за этим свечением кожа меняла мертвенно-серый оттенок на живой, пусть и бледный.

Прерывистый вздох, потом девушка зашлась в безудержном кашле, поддерживаемая руками мужа.

— Жива, милая, жива, — демон лихорадочно целовал её щёки, волосы, руки.

На уродливый шрам, пересекающий скулу, он даже не обратил внимания. Какая разница, сколько на супруге будет шрамов — главное, она сохранила жизнь.

Выход наверх не занял много времени, ближайший тоннель на поверхность открылся, как только рухнули поддерживающие сети.

— Сможешь лететь? — Рейн глянул на качающегося после потери сил среднего брата.

— Нет, — прохрипел демон, пытаясь удержать на руках еле живую супругу.

Тогда верховный лорд-герцог, несмотря на протесты Сиверна, забрал девушку себе. В конце концов, до Велернской обители оставалось не так много пешего хода, а оттуда уже можно было построить портал.

Сердце кольнуло новой болью. Кто теперь? Илинар?

Они добрались до Шангара через шесть часов и потрясённо встали, глядя на почерневшую скукожившуюся землю и мёртвые сады…

Конец второй книги

Примечания:

«стоял на четвёртой линии столицы» — близость расположения к королевской резиденции. Чем ближе ко дворцу — тем знатнее, чем дальше — тем проще.