Запись четвертая

Идет дождь. В этом нет ничего необычного, кроме того что это явление продолжается уже целую неделю.

Такого здесь не было годами. А может и веками. Я совсем запутался.

И таких облаков я давно не видел. Серое марево затянуло все небо, от горизонта до горизонта. Ни единого просвета цвета васильков. И хмурая морось, орошающая землю.

Ты не любил дожди. Говорил, что это жестоко — видеть чужие страдания и не в силах помочь их прекратить. А по твоим словам, небо страдало. И лило слезы-дожди.

Когда я спрашивал тебя, почему оно страдает, ты улыбался. Просил, чтобы я догадался сам.

Тогда это был мимолетный интерес, я тут же забыл об этой просьбе.

Но сейчас… интересно, почему же все-таки страдает? Может, правдивы старые предания, в которых говорилось о том, что раньше земля и небо были единым целым?

Я вполне склонен поверить в это, глядя на серую сталь, в которую превратились небеса. Вода, словно слезы падающая на иссеченное тело земли — единственный способ коснуться давней утраты.

Чуть-чуть завидно. Потому что даже так они встречаются друг с другом. На недолгий миг, но у меня нет даже этого. А так хочется вновь увидеть твое лицо, сияющее беззаботной улыбкой…