Безымянная. Черный снег

Безымянная. Черный снег

С неба, подобно черному снегу, густо валили перья и пух. Там шел бой — как это бывает — не на жизнь, а на смерть.

Я задрала голову вверх и поднесла ладонь к глазам — солнце ослепляло. Бились двое низших: черной и белой масти. Они сплелись врукопашную, крича и капая вниз ихором. Алым, густым, ароматным до боли… Белый почти оседлал противника и руками рвал его крылья, судя по всему, побеждая. Интересно, а куда делись мечи? Они же не летают без оружия?

Раскол в Царстве небесном, война, брат на брата идет, и из-за чего? Из-за ерунды, из-за людишек, мелких и еще более бесполезных тварей, чем крылатые. Впрочем, мне все равно.

Отчаянная попытка черного вырваться из смертельного захвата удалась. Он рухнул вниз, будто бескрылый, в самый последний момент развернув почти оторванные конечности.

— Спаси! Спаси же меня, дщерь земная! — это он со мной разговаривает? Ослеп? И правда: глаза ангела вспухли багровыми опухолями на лице, когда-то лилейно белом. Левый был полуоткрыт, правый терялся в кровоподтеке.

— Приятна мне, низший, твоя просьба, — я потянулась, смертная оболочка медленно сползала с плеч. — И не говори потом, что ты не хотел. Хотел. Сам попросил. Да! — припечатала я, представая пред ним во всем могуществе и великолепии. — Сам…

Черный издал крик ужаса, единственным уцелевшим оком разглядев, что скрывалось под человеческой кожей. Белоснежный победитель вторил ему с небес точно таким же воплем, он развернулся и, с усилиями прорываясь сквозь воздушную толщу, рванулся прочь.

Он тоже не уйдет. Не уйдете, никуда не денетесь, голубчики…

Щупальце метнулось ему вслед и обвилось вокруг лодыжки. Бился в моих объятиях и черный, предсмертно хрипя. Хороший день, хорошая добыча, хорошая примета в начале Пути… Низшие — бесполезные, но вкусные твари, не стоило терять огненные мечи, не сто-и-ло…

***

Насытившись, я вновь обрела оболочку смертной, с наслаждением предвкушая долгую дорогу, устланную перьями всех цветов радуги.