Настоящая любовь

Сизиф напрягся, тело вздулось буграми мышц и на висках проступили вены. Наконец, огромный валун сдвинулся с места и, чуть скатившись вперед, надежно зафиксировался в ямке на вершине холма. Ноги не держали, но это сейчас было для него неважно — со счастливой улыбкой он повалился в мягкую траву и потерял сознание.

Меропа опустилась на колени, приложила ухо к его груди, и тотчас слезы страдания сменились выражением бескрайней радости — он был жив и дышал. Прижавшись к Сизифу всем телом, она покрыла его лицо страстными поцелуями, но опомнившись, вскочила и побежала за целебными настойками и зельями, чтобы скорее привести в чувство. Все было уже заготовлено заранее и находилось неподалеку — в ларце, около двуспального ложа, расстеленного прямо на земле.

Меропа заботливо напоила Сизифа настойкой и принялась протирать его окровавленные руки полотенцем, смоченным зельями. Кровь быстро остановилась, и вскоре Сизиф открыл глаза.

— Любимая! — прошептал он, притянул Меропу к себе, и поцеловал в губы.

— Дорогой, сможешь дойти до ложа? — голос девушки дрожал от возбуждения, а глаза сияли, как два солнца.

Они занимались любовью, пили молодое вино, радостно смеялись, а потом все повторялось снова и снова. Под утро, в полном изнеможении, влюбленные заснули, но лишь на несколько часов — их разбудили первые лучи восходящего солнца. Нежно обнявшись, они встречали восход.

— А помнишь, как все начиналось? — мечтательно прошептала Меропа. — Ты тогда еле-еле смог донести какой-то жалкий двухпудовый булыжник.

— Не надо, — Сизиф смутился. — Мне от этих воспоминаний становится стыдно и неудобно.

— Ну, ты что? Любые великие деяния начинаются с первого шага, — Меропа погладила Сизифа по мускулистой спине, и ее тело вновь затрепетало от желания. — Пусть стыдятся те, кто как ленивые мыши, не ведают настоящей любви! Ты каждый раз рискуешь жизнью и твои мучения на грани возможностей — чтобы доказать и проявить силу своих чувств ко мне. Я беспредельно страдаю, видя это, и знаю, что не смогу жить, если с тобой что-то случиться. И когда у тебя все получается, я становлюсь самой счастливой женщиной на свете, любимый. Наши чувства искренние, мы готовы пожертвовать всем ради нашей любви — разве это не высшее наслаждение, доступное лишь избранным?

— О да, любовь всей моей жизни!

— Твое тело быстро набирает силу. Еще несколько месяцев, и придется обращаться к каменотесам, чтобы они изготовили валун, достойный твоей мощи.

— Я знаю, — улыбнулся Сизиф. — У истинной любви не бывает границ.