Глава 11

Глава 11

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Место встречи Ваа Данга со своими соратниками. 465-й уровень

Если шаари-заговорщики имели свои тайные уголки, то почему уладам не дозволено того же?

Разумеется, Ваа нашел такое место: никем не посещаемое, кроме роботов, следящих за состоянием электрооборудования. Узел подстанции, куда запросто можно было проникнуть через шахты вентиляции и скрыться в темных лабиринтах, подходил идеально.

Данг появился здесь первым, чувствуя себя разведчиком на чужой территории. Выбравшись из вентиляционного отверстия, он встал на сетчатом металлическом мостике. Как все-таки много в Цитадели мест, где можно скрыться. Как много тайных переходов и уголков, где можно спрятать что угодно. Шолрэ, у которых редко находятся время для игр, частенько занимаются исследованием «секретных нор», но никому не удавалось найти их все.

Ваа изучил планы некоторых уровней, пользуясь данными, хранящимися в файлах Библиотеки. Он прикидывал, как действовал бы в том случае, если бы хотел захватить Цитадель силой. Даже приблизительные расчеты не радовали — громадное строение, казавшееся таким неприступным, напоминало пронизанный ходами муравейник. Какой прок от мощного энергощита, закрывающего обитель дэррнов снаружи? Стоит лазутчику проникнуть за его пределы, он растворится в лабиринтах уровней и сможет устроить любую диверсию.

Улад — а именно так мысленно Ваа Данг теперь называл себя — включил инфракрасное зрением и двинулся вдоль стены.

Было тихо, если не считать легкого гула, производимого генераторами, стоящими в два ряда по всей длине помещения узла. От каждого из них вверх шли толстые кабели, исчезающие в отверстиях в потолке. Консоли управления помигивали, изредка выдавая на маленькие голодисплеи данные о состоянии оборудования. Прочитать их было некому, да и нужны не возникало: информация автоматически пересылалась на центральный пульт управления, где с ней уже работали операторы-дэррны.

Ваа Данга оборудование интересовало лишь по той причине, что он хотел убедиться в отсутствии устройств контроля. Он потратил время, скрупулезно обследуя помещение, пока не удовлетворился результатом. Внешняя дверь опечатана, внутри пусто и, судя по слою пыли, здесь давно никого не было. Идеальное место для собраний. Примерно такое же, какое себе обустроили заговорщики.

В дальнем, северо-восточном углу зала раньше что-то стояло, и место для этого чего-то было предусмотрено конструкцией. Теперь остался только пустой квадрат пять на пять метров, способный играть роль церемониального зала. Ваа Данг усмехнулся: почему нет? Сообщество уладов виделось ему чем-то вроде ордена, со своей структурой, иерархией, уставом. Во главе него Данг, разумеется, ставил исключительно себя, беспощадного, но мудрого и справедливого пастыря, ведущего последователей к цели.

Какова цель? Конечно, власть. Придется время — и оно уже близко — когда Цитадель со всеми ее богатствами будет принадлежать ему, а от проклятых дэррнов не останется и следа.

Ваа прикоснулся к рукояти меча, сжал, неподвижно стоя в темноте.

С каким удовольствием он подарил бы сейчас Утешение Клинка всем им, начиная с Глеша… Воспоминания о разговоре с Архонтами, тяжелым грузом лежали на сердце. Где он допустил ошибку, где дал слабину? Почему в какой-то момент все вышло из-под контроля, и он потерял власть над хозяевами? Ваа не знал, мысли сводили с ума. Он хотел мести — утопить дэррнов в крови, всех до единого.

И всякий раз после очередного наплыва — точно темный прилив, состоящий из гнева и безумия, накрывал его разум — Данг чувствовал себя опустошенным. Он уже привык к страху, который терзал его почти постоянно, но унижение… нет, к этому привыкнуть нельзя. Вместо того чтобы дать ему полномочия и право карать, из него сделали лазутчика.

Улад помассировал глазные яблоки, пытаясь избавиться от мельтешащих серых точек. Сзади кто-то приближался. Ваа отступил на шаг, разворачиваясь таким образом, чтобы видеть единственный ведущий на площадку проем между двумя генераторами.

Одетый в длинный плащ с капюшоном человек возник из воздуха.

— Мирк?

— Я.

Ваа прекрасно знал, кто перед ним, поэтому вопрос был формальностью. Первый из возможных кандидатов на роль заместителя — Мирк Джисан — огляделся, затем кивнул, одобряя выбор Данга.

— Что ж, в конце концов, чем мы хуже Фаннура и его своры, — произнес он полушепотом. Голос улада напоминал посвистывание ветра в скальных трещинах.

— Есть новости? — спросил Ваа.

— Есть. Тирна Коракс послала сообщение.

— Кто его принял? Шем Аньон?

— Да. Видимо, она назначила его своим заместителем на Рашдане.

— И что же? — Данга трясло от нетерпения. Его пугала собственная эмоциональная нестабильность — толком не помогали и медитации.

— Говорит, что у нее все в порядке, сказала не торопиться, пока она не даст точных указаний, как действовать…

— Где она и другие сейчас?

Мирк Джисан пожал плечами.

— Неизвестно.

— А Архонт Глеш?

— Про него ни слова.

Ваа Данг глубокого выдохнул и начал мерить шагами стену от угла до угла.

— Что Коракс задумала? Что готовит?

— Неизвестно, — обронил улад. — Но для нас, думаю, ничего хорошего. Когда мы нанесем свой удар?

Ваа метнул на него злобный взгляд из-под капюшона.

— Не раньше, чем у меня будет план. И… — он остановился, — как ты думаешь все-таки, замешан ли в заговоре Глеш? Ахкад подозревает его.

— Почему?

— Одна простая мысль не дает мне покоя — что заговорщикам оказывает помощь кто-то из хозяев.

— Это может быть любой из наставников, — сказал Джисан.

— Да. Но с таким же успехом и сам великий и ужасный… — Ваа приблизился к новоиспеченному уладу вплотную. — Понимаешь, в чем дело: Глеш просто не мог не знать о заговоре. Не мог! Если уже Пайтал с Ахкадом заподозрили.

— Они давно шпионят для Совета, и у них вошло в привычку замечать мелочи, — возразил улад. — А Глеш, в сущности, старик. В последнее время он вообще на себя не похож — я даже думаю, он болен.

Данг нервно потирал подбородок.

— Болен… Допустим. Допустим, я прав… Что сделал бы Глеш, которого мы знаем, если бы он располагал сведениями о заговоре?

— Принял меры.

— Точно! Он принял бы меры немедленно! — воскликнул Ваа. — Помнишь историю с Кайной Эцтал и Унаем Поддо?

Об этой парочке и судачили до сих пор. Шаари нарушили запрет на чувство и сексуальные отношения, бросив вызов устоявшимся порядкам и Учению Хэтар. «Призраки» долго скрывали свои чувства и неизвестно, чем закончилась бы эта история, если бы не выкидыш, так некстати случившийся у Кайны. Это произошло в Цитадели, при свидетелях. Свидетели, конечно, не могли молчать, и обо всем узнал Глеш.

Да, Джисан помнил — Архонт пришел в неистовство, повергнув в ужас своих «детишек». Он произнес тогда длинную речь, после чего в присутствии всех свободных на тот момент шаари самолично отрубил головы Кайне и Унаю. Произошло это в церемониальном зале в руинах древнего Храма возле громадной полуразрушенной статуи неизвестного божества. В памяти Джисана потоки крови, текущие по растрескавшемуся камню, до сих пор были очень яркими.

— Глеш не стал устраивать церемонии с судом и разбором преступлений обвиняемых. Здесь и так было все ясно. Унай Поддо мог бы смолчать, но именно он бросился к Кайне, когда с ней случилось это. Многие видели. — Ваа уставился в стену, на которой, очевидно, созерцал картины прошлого, точно на экране. — Глеш вершил суд как хозяин — жестоко и показательно. А заговор? Может, я ошибаюсь, но это куда серьезнее неуемного желания отступников сношаться в темных углах. Нет, не верю, что Глеш не знает! Правильно, что я не обратился к нему. Думаю, он убил бы меня.

— Ты бредишь, брат, — сказал Джисан, положив руку ему на плечо, — Совет давно бы принял меры. Думаю, Глеш просто потерял интерес ко всему, чем занимался раньше. Повторяю, он стар.

— Почему его не было на Совете? — сбросил с себя руку Мирка, спросил Данг.

— Причин много. Но лучше бы тебе спросить у Спикера Шогга.

— Не шути так со мной, — прорычал Ваа, отступая на два шага.

— И не думаю.

Гнев схлынул, оставив тревожную жгучую пустоту в груди.

— Глеш или нет, но кто-то из наставников помогает заговорщикам, иначе… они давно были бы мертвы.

— Как же узнать, кто именно в этом замешан? — спросил Мирк.

— Не знаю. Мне нужно время, чтобы привести все к общему знаменателю, — произнес улад, выдержав паузу. Теперь он словно оправдывался: мол, ничего не выходит, несмотря на все попытки, так что оставим разговор на потом.

Мирк не возражал. Пока. Идея контрзаговора, предложенная Дангом, нравилась Джисану, и он ничего не имел против того, чтобы Ваа стал его лидером. И в «уладах» было что-то завораживающее, привлекательное, претендующее на статус избранности… С другой стороны, не игра ли это? Данг до сих пор не объяснил своим соратникам цели и задачи их сообщества.

Ничего, Мирк Джисан подождет. И пускай Ваа думает, что он и только он лидер и вдохновитель, в будущем все может измениться. Видя колебания и метания «верховного улада», Джисан предрекал ему не слишком светлое будущее. Лидер должен быть сильным, иначе никто не пойдет за ним, даже если цель похода соблазнит самых стойких.

— Хорошо, — произнес Мирк, мысленно примеривая на себя мантию вождя. Он пытался решить, насколько ему лично это необходимо. Скоро привычный мир рухнет — или, во всяком случае, сильно изменится — и у него есть шанс просто ускользнуть из Цитадели и пройти путь Рамы Тооса. Разумеется, без его ошибок. Уж если Джисан растворится на просторах Галактики, будьте уверены, искать бесполезно. — Для чего же ты позвал нас сюда?

Ваа Данг сбросил капюшон с головы.

— Пора решить, кто мы и что мы, — отозвался он почти буднично. — Новое имя — лишь крошечная часть общей картины.

— Ты видишь ее всю? — с легкой насмешкой спросил Мирк.

— Почти. Ты ведь мне поможешь, да? Хочешь быть моей правой рукой?

Улад хрустнул суставами пальцев.

— Официальное предложение, я полагаю…

— Да.

— Это наем на работу?

— Нечто большее. Билет в будущее, друг мой.

— Я до сих пор не знаю, ради чего мы затеваем это? Шаари… они хотят свободы. А мы?

Лицо Ваа исказила неопределенная гримаса, точно он пытался улыбнуться и одновременно мучился от сильной боли. Он подошел вплотную к Джисану и заглянул ему в глаза. Его дыхание пахло пряностями.

— Власть. Вот что такое настоящая свобода.

Голос Данга прозвучал еле слышно, словно он боялся, что его услышат во Внутренней Сфере.

— Сначала мы расправимся с шаари, а потом убьем дэррнов. Цитадель будет наша. Рашдан будет нашим. Ты понимаешь, Мирк?

Джисан молчал. Да, теперь он понял. И не только это… Ваа был куда безумнее Фаннура Грифа с его детским идеализмом и непритязательными мечтами. Сторонники Грифа планировали забрать лишь часть принадлежащего дэррнам имущества и уйти, но Ваа хотел забрать себе все.

Мирк открыл рот, выдавив:

— Имеешь в виду… улады станут дэррнами? Мы будем хозяевами?

— Да! И, скажи мне, друг, разве нормальный человек откажется от такого? Фаннур прав — эти твари перед нами в долгу, так почему бы не забрать у них все, что она нажили нашими трудами? Не вижу ни одной причины, чтобы не сделать этого!

Улады молчали. Тишина угнетала.

— Я не верю. Это невозможно, — наконец, сказал Джисан.

— Моей веры хватит на нас двоих, — отозвался Ваа, — и на всех других сомневающихся. Так ты согласен?

Мирк не хотел, чтобы это звучало как восторженная реакция на исключительно выгодное предложение, которого он жаждал, поэтому «призрак» выдержал паузу.

— Пожалуй. Согласен. Но знай, ты просто безумец. Я говорю это тебе в лицо.

— Мой помощник должен быть честным, — рассмеялся Данг.

— Это все, что мне будет позволено? Хотело бы знать границы моей компетенции.

— Узнаешь, — кивнул улад. — Мы здесь для того, чтобы это обсудить. А вот и остальные…

Они появлялись из темноты и двигались бесшумно и безмолвно, настороженные, напряженные. Ваа ощущал возрастающую гордость. Ему верили, и он собирался вести этих людей к по-настоящему великому будущему, не к химерам, какие предлагал Фаннур Гриф. Ибо власть — единственная ценность во Вселенной. Она конкретная и определенная, она не фантом. Дэррны хорошо это понимали и не тешили себя иллюзиями, получая от своей власти над людьми всю возможную выгоду.

Ваа был благодарен им за урок. Вскоре бедолагам придется ощутить на своей шкуре, насколько сильно ученик превзошел учителей.

— Я жду, — сказал Ваа. — Все здесь?

Он насчитал десятерых, на два человека больше, чем раньше, с учетом, что один из фоорхал был отправлен недавно на задание. Улады встали тесной кучкой, Мирк Джисан занял место рядом с Дангом, за его правым плечом.

— Среди нас есть новообращенные?

Улады вышли вперед, молодые, только в прошлом году получившие звание истинных шаари «призраки».

— До нас дошли слухи, — произнес один из них, бледный, сверкающий рыбьими глазами кандидат. — Здесь собираются защитники Учения Хэтар.

— Верно, — кивнул Данг, ощущая на себе потайной взгляд Мирка. — Останься и ты узнаешь о будущем, которое тебя ждет в случае согласия.

— А какая нам выгода? — спросил второй «призрак». — Фаннур говорит, что даст нам свободу и часть добычи из Хранилища. А ты?

— Я дам вам власть и сделаю самыми богатыми людьми в Галактике.

Улады переглянулись.

Ваа без труда читал настроение присутствующих. Оно колебалось от ледяного страха перед наказанием за бунт — а это однозначно жестокая, показательная смерть — до восторга, при котором перехватывает дыхание.

Ваа Данг предлагал им то, о чем вчерашние, запертые в рамки Хэтар, «призраки» не могли даже помыслить, и оно стоило любого риска.

— Решайте сейчас — вы со мной или нет? Даю вам единственный шанс в случае несогласия уйти отсюда без последствий.

Он играл с огнем. Против такого количества «призраков» ему, пускай и с Джисаном в паре, не выстоять.

— Мы будем править здесь, мы отомстить дэррнам за все унижения. Только власть дарит свободу — ничто другое, — добавил Ваа Данг. — Решайтесь!

— Я остаюсь, — первым сказал один из двух молодых шаари. — Не хочу быть с Грифом.

— И я, — поддакнул его товарищ.

— И я…

— Считай, что мы с тобой, Данг…

Он слушал, сдерживая смех. Как мало надо глупцам для того, чтобы поверить в чудо! Не пришлось даже подробно расписывать все прелести сказочного завтра — волшебное слово сделало куда больше.

Власть.

Тот глупец, кто не идет на ее зов, когда она готова принять его в свои объятия.

Несогласных не нашлось.

— Но мы должны сейчас же сдать заговорщиков, — сказал кто-то. Улады загомонили.

Ваа призвал их к тишине.

— Выслушайте меня и все поймете, братья и сестры. Наше главное оружие на этом этапе — терпение. Мы будем копить силы и собирать информацию. Мы ничем не выдадим себя, и никто из людей Грифа и Коракс не узнает о существовании нашего… ордена.

— Ордена? — переспросил один из людей-призраков.

— Я хочу создать организацию, которая откроет ее адептам путь в будущее. Вселенная у наших ног. Орден или нет — неважно. Главное правило — скрытность. Мы жили в тени, терпя лишения, но теперь все изменится. Тень останется нашим домом, но на этот раз мы будем сильны и никому не позволим вытирать о нас ноги.

Ваа Данг представил себя произносящим речь перед огромной толпой. Когда-нибудь, возможно, так и будет. Когда-нибудь… Когда орден выйдет за пределы Урробарка, чтобы распространять свое влияние на другие пространства, завоевывать, устанавливать Власть…

Это будет иная эпоха.

— Готовы?

— Да!

Это был не крик, но гораздо сильнее по эмоциональному накалу. Улады снова проглотили наживку, и теперь Ваа знал, что, по крайней мере, эти уже не сорвутся с крючка.

Он услышал, как за его спиной Мирк Джисан выпустил воздух из легких. Он что, всерьез опасался, что «призраки» бросятся на них? Джисану еще многому предстоит научиться. Впрочем, как всем здесь присутствующим.

Хоркем. Долина Фаэ, десять километров от учебного центра подразделений особого назначения Таглианы

Мие нравилось одиночество, и она завела привычку каждое утро перед началом тестов в лаборатории совершать пробежки в горы. Здешние ландшафты по уровню сложности, конечно, не смогли соперничать с теми, к которым она привыкла на Рашдане, но и они могли задать работу тому, кто этого хочет.

Мие хотелось напряжения, тяжелых тренировок, чувства смертельной усталости. Ей не хватало тех дней, когда она, подросток, сутки напролет проводила на занятиях. Наставники дэррны сменялись, но шолрэ продолжали постигать науку выживания. Шолрэ — эта кучка полуголодных, с горящими глазами существ, стремящихся к совершенству. Слабый погибал, сильнейший оставался, делая еще один шажок вперед. Миа не помнила всех, кто был рядом с ней и сошел с дистанции — их было много. Она выматывалась настолько, что иногда, в состоянии полного психического оглушения не могла ответить даже на элементарный вопрос: как тебя зовут?

Дэррны были жестоки, но они знали, как дать своим подопечным шансы на выживание.

Миа тосковала по тем дням, когда ее жизнь была упорядочена и расписана на годы вперед. Не нужно принимать решений, не нужно колебаться и мучиться вопросами. Для чего? Учение Хэтар говорит, что неведение есть благодетель, а излишнее знание склоняет человека к Хаосу. Оно право. Миа плыла в океане Хаоса и не могла прибиться к берегу. Безумие окружало ее. Брат предал. Цитадель недоступна.

У нее больше нет дома и нет будущего.

Нет цели.

Миа бежала трусцой по узкой тропинке, которая то подскакивала до пригорков, то ныряла в низины, усеянные камнями. Тропинка змеилась вокруг края долины, имеющей почти идеально круглую форму. Иногда здесь тренировались и сдавали нормативы подразделения лакишей, которых обучали хибранийские наемники. Сегодня — Мие повезло — долина в триста метров в поперечнике была пустынной.

Но не совсем. Преодолев очередной подъем, шаари перескочила через гребень в полметра высотой, поросший лишайниками, и приземлилась на вершину камня. Уменьшив свой вес, Миа постояла несколько мгновений. Ее дыхание было ровным, точно в груди работали не легкие, а какая-то машина.

Не открывая глаз, «призрак» сделала сальто и приземлилась на носочки в трех метрах впереди, на краю естественной площадки. Вокруг нее, чуть ниже, росли голубоватые кусты с красивыми розовыми цветами. Цветы были хищными и не испытывали недостатка в насекомых, слетающихся на источаемый ими аромат.

Миа провела рукой по бритой голове — волосы слегка отросли.

«Что ему еще может быть надо от меня?» — подумала шаари.

— Выходи.

Она чувствовала, что Фаннур где-то поблизости, но не видела его до момента, как силуэт брата не появился на краю площадки. Навыков маскировки он явно не утратил.

Миа ждала. Гриф приблизился на несколько шагов. На нем была серая накидка, лежащая складками, голова пряталась под капюшоном. Шаари увидела бледное вытянутое лицо и усталые холодные глаза глубоко в орбитах.

— Я давно не видел тебя, — сказал Фаннур, — ты все время прячешься. — Он бросил взгляд на небо. — Как всегда — отличная погода, верно?

— Пришел уговаривать? — бросила вопросом на вопрос Миа. Целую секунду она была во власти жгучей ослепляющей ненависти. Наверное, сейчас она могла и убить брата… «Призраки» убивают — это единственное, что они умеют делать хорошо. А согласно Учению Хэтар родственные связи не имеют значения. — Мой ответ — нет. Был раньше и остается до сих пор. — Миа посмотрела в его горящие злобой глаза. — Ты напрасно теряешь время.

«Призрак» покачал головой.

— Я согласился бы с тобой раньше. Не теперь.

Напряжение копилось, и оба видели, как стремительно расширяется пропасть между ними. Миа старалась не поддаться панике и страху. Фаннур был настроен решительно, и все разговоры в духе «прикончи меня, но не заставляй предавать» принимали совсем иной смысл.

Гриф мог убить сестру и, возможно, даже думает об этом.

— Не понимаю, — ответила шаари. — У тебя появились какие-то дополнительные аргументы? Хочешь выставить дэррнов в еще более дьявольском свете и так убедить меня? Не выйдет.

Фаннур отвел взгляд и, отойдя на несколько шагов в сторону, сел на камень. Словно капитулировал. Миа продолжала наблюдать.

— Что бы ты сделала, если бы тебе представилась возможность улететь отсюда? — спросил он.

— Куда?

— Не имеет значения. Вот если я тебе предложу такой вариант? Сейчас.

В детстве Миа понимала брата куда лучше, ей даже казалось, что она по-настоящему читает его мысли. Теперь Фаннур казался ей ожившей статуей, которая не испытывает эмоций и в чье голове никогда ничего не было. Это еще сильнее раздвигало края пропасти между самыми близкими друг другу людьми.

— Не знаю, во что ты намерен играть теперь, но мой ответ отрицательный.

— Почему же?

— Инициатива исходит от тебя. Достаточно.

— Слушай, я не намекаю, что ты должна строить из себя мою любящую мамашу, но пойми — я действую в твоих интересах. Повторюсь. Если ты не перейдешь на мою сторону, лучшей уйди подальше. Иначе придется убить тебя.

Миа жестко усмехнулась.

— Это соответствует твоим новым принципам?

— Я не хочу получить удар в спину, — ответил Фаннур. — Ты упорствуешь в своем нежелании признать правду…

— Не начинай! — почти взмолилась Миа. От одной мысли, что брат снова начнет объяснять ей на пальцах свои «очевидные» мысли, шаари тошнило.

— Я повторю вопрос: ты хочешь улететь?

Тон Фаннура стал куда жестче.

«А может, я в самом деле дура? Чего я хочу? Любой другой давно бы, наверное, принял какое-нибудь конкретное решение…»

— Нет.

Гриф прищурился, решив, тем не менее, продолжить. Возможно, он подозревал, что упрямство Мии не более чем стремление отомстить себе самой, жажда наказания за мнимые преступления.

Шаари тщательно гнала от себя эти мысли.

— Помнишь, я говорил тебе про Муад Хадай? Этот мир находится в Диком космосе, у галактической границы, — сказал Фаннур, делая вид, что не слышал категоричного ответа. — Там почти никто не живет, архивы говорят о немногочисленных пришлых кочевниках. Я хочу использовать Муад Хадай в качестве базы для шаари. Мы улетим туда, когда падет Цитадель. На планете есть древние постройки, кто их возвел, никто не знает, и мне кажется, мы можем сделать их своим временным домом. По сведениям Фонда «Бегелесс» с Нарджи, который одно время проводил там раскопки, под храмом есть разветвленные катакомбы. Ты можешь укрыться там, пока не прилетим мы.

Миа не сразу нашлась с ответом. Он действительно верит в то, что говорит? Первым ее желанием было расхохотаться брату в лицо и только усилием воли ей удалось не поддаться искушению.

— Как ты себе это представляешь? — спросила шаари.

— Просто. Я сажаю тебя на корабль, ввожу в борткомп координаты Муад Хадай, и ты просто улетаешь отсюда.

— Что же я стану там делать?

— Я бы посоветовал дождаться меня и других, — сказал Гриф, — может, к тому времени ты изменишь свое мнение. Тогда присоединишься к нам.

— А если не изменю?

— Можешь выбрать любое место на свое усмотрение. Можешь даже не говорить мне. Я согласен. Главное, чтобы ты улетела с Хоркема.

— А если я захочу вернуться на Рашдан? Что мне помешает поменять в компьютере координаты места назначения?

— Пожалуй, ничего, — ответил шаари. — Но я позабочусь об этом. Как только ты внесешь изменения в программу, корабль будет уничтожен. Повторяю: куда угодно. Кроме дома. То есть, нашего бывшего дома.

Миа не сдавала позиций.

— Боишься, я расскажу Глешу обо всем?

— Расскажешь, и те только Глешу. Когда хозяева закончат с тобой, от тебя останется кусок мяса и не более того. Им будет наплевать, сохранила ты им верность или нет. Одним «призраком» больше, одним меньше, пойми, Миа. Дэррнам нужна будет информация, а не твоя лояльность, они ее не оценят, зато будут выковыривать из твоего мозга каждую незначительную частичку воспоминаний о «Цинклете» и Хоркеме. — Фаннур умел бить больно, ему не надо было прикладывать для этого даже особых усилий. — Готова заплатить такую цену за свою верность?

Нет, конечно, она не была готова, но еще не избавилась от абсурдного стремления яростно сопротивляться любым инициативам брата.

Фаннур загнал ее в тупик.

— Я не согласна. Ты не заставишь меня плясать под свою дудку.

— Ты, кажется, вконец оглупела, сестра. — От его голоса веяло холодом, а движения стали обманчиво плавными.

У Мии пересохло во рту — она знала, что это может значить. На ее глазах Фаннур поднялся с камня, на котором сидел, и сделал шаг вперед.

— Присоединяйся ко мне.

— Нет.

— Тогда улетай отсюда!

— Нет.

— Нет? — Казалось, такая категоричность огорчила его. А что он думал — Миа запрыгает от радости? Фаннур сделал еще один шаг. Шаари оставалась на месте, хотя это и стоило ей немалых усилий.

— Не втягивай меня в свои игры… — Прозвучало неубедительно, откровенно слабо для человека, который намерен придерживаться своих убеждений до последнего вздоха.

Внезапно Миа поняла, насколько сильно напугана.

— Я хочу сохранить тебе жизнь, дать время на раздумье… Вдали от всего этого. Улетай. Потом мы встретимся… Или исчезни с Муад Хадай… Корабль готов, мне помогает генерал Тонорим — мы обо всем договорились…

«Он снова заставляет меня выбирать. — Мие хотелось закрыть глаза. Захочет убить — пускай. — Но я не могу…»

— Я жду, — сказал Фаннур.

Это был почти окрик.

— Убей меня, как ты хотел раньше. Я устала и не хочу с тобой бороться.

Она с трудом выдержала его долгий гипнотический взгляд, после чего Фаннур обронил:

— Кажется, ты не оставила мне выбора.

Дальше все было как в кошмарном сне. Время замедлилось. Пространство застыло. Там, где только что стоял Гриф, уже никого не было — лишь смазанная человекообразная тень метнулась к Мие. Она успела блокировать стремительную атаку рукой, ударила сама, целя в шею, но промахнулась. Фаннур перехватил ее кисть и вывернул, заставив Мию закричать. Она застыла в полуприседе, боясь пошевелиться. Сдвинь брать свои пальцы еще на миллиметр, и ее правая кисть раскрошится.

«А если бы у него был меч, он зарубил бы меня?»

— Ты не оставила мне выбора, — повторил шаари.

Миа не сопротивлялась, понимая, что это все равно бессмысленно, и просто ждала, что будет дальше. Фаннур взял ее шею в усыпляющий захват. Шаари почувствовала, как голова словно распухает от прилива крови и грозит лопнуть, точно перезрелый плод. Мир перед глазами побагровел, а затем заполнился горячей тьмой.

«Как сон… надеюсь, я никогда не проснусь…»

Не так Миа представляла себе расставание с братом, не так и не здесь, не при таких обстоятельствах. Но теперь ей было все равно, ибо смерть, наконец, избавила ее от сомнений и вопросов.

Тело Мии обмякло, руки свесились. Фаннур осторожно положил его на скальную площадку, покрытую тонким слоем мха и голубоватой травы. Он долго стоял и смотрел на нее, как будто не в силах поверить, затем включил коммуникатор, укрепленный на запястье.

— Генерал?

— Слушаю, Фаннур.

— Корабль готов?

— Да. Она согласилась?

— Нет. Придется действовать по запасному варианту.

— Ясно. Я пришлю своего человека.

Запасной вариант предусматривал транспортировку уже бесчувственного тела. Мию придется связать и усадить в кресло. Она освободится сама, но позже, когда корабль преодолеет большую часть пути. Трудность заключалась в другом: скрыть старт скоггера от Советника Вииды. Тонорим обещал помочь, и сейчас шаари мог рассчитывать лишь на него.

Даже странно, какое участие ХофСэм принимает в судьбе «призраков». Слишком все гладко и хорошо. В других обстоятельствах Гриф ни за что не доверился бы чужаку.

Скид, управляемый мрачным капралом из технической службы космопорта появился в долине спустя десять минут. Машина взлетела над пригорком и остановилась, зависнув.

— Помните, что нужно делать? — спросил Фаннур, укладывая находящуюся без сознания сестру на заднее сиденье транспорта.

— Помню, так точно, — нехотя отозвался лакиш. — Корабль уже стоит под парами.

— Припасов в скоггере достаточно? — Миа выглядела спящей, даже румянец выступил на ее впалых щеках.

— Припасов, энергии, оружия, — отозвался капрал.

— У вас есть причины помогать генералу?

— То, что я делаю, не является противозаконным. Это приказ командующего базой, — пожал плечами таглианец.

— Не боитесь Советника?

— Нет. Что он мне сделает? Генерал ХофСэм командовал отрядами на Мелоте, в одном из которых были два моих брата. Они живы. Я знаю, что это заслуга Тонорима и его фанатичной веры в своих солдат, — сказал лакиш. — Поэтому я готов отдать за генерала жизнь. Это мой долг.

— Даже ценой предательства? — спросил Фаннур.

— Даже. Он имеет право требовать от нас самопожертвования, потому что вместе с простыми солдатами проливал кровь.

— Я имел в виду Таглиану.

Капрал задумался, но поиск ответа не отнял у него много времени.

— Я хотел бы видеть мой мир совсем другим. Если генерал прикажет мне воевать против него, я это сделаю. — Лакиш сел в седло и взялся за руль. Бросив взгляд через плечо, он без страха, оценивающе оглядел «призрака». — Вот вы предали свой дом… Я прав? Значит, на то была причина. Значит, так хотел Великий Дух Доа. Это судьба.

Фаннур смотрел на удаляющийся скид; наконец, тот исчез, выехав за пределы долины и скрывшись за скальным уступом. Гриф не верил в судьбу, тем более, в духов и богов, сказками о которых тешатся галактические народы. Лишь в себя самого и свои возможности. Но как раз этого ему сейчас и не хватало. Веры. «Призрак» не мог сказать, что поступил правильно, хотя еще недавно, обдумав все варианты, он отбросил все, кроме этого.

Теперь Миа должна сама позаботиться о себе. На Муад Хадай условия для жизни лучше, чем на Рашдане, так что на этот счет Фаннур мог не беспокоиться. Проблема возникнет, если Миа попытается вернуться в Цитадель… Гриф не врал — корабль заминирован и взорвется, если кто-то внесет изменения в навигационную задачу. Пускай Миа выбирает свой путь сама, Фаннур свою миссию выполнил.

«Или я снова обманываю себя? Скверно все-таки, не уметь сходу делать правильный выбор. Раньше было иначе: если сомневаешься, вспоминай, что говорит Учение Хэтар. У него есть одно неоспоримое достоинство. Учение давало готовые рецепты, избавляя от ответственности и нужды ломать голову».

Шаари направился в сторону базы, ему было некуда спешить. Мелькать в космопорте, где у Советника повсюду глаза, ему не резон. Оставалось надеяться, что капрал все сделает правильно. Все должно было выглядеть просто как очередной автоматический старт грузового скоггера по известному маршруту. В базах данных сохранится правильная информация об отбытии, а затем, спустя время появится запись о возникших в пути поломках и гибели посудины. Такое случается сплошь и рядом, ведь звездные трассы не похожи на бульвары для прогулок. Скоггер спишут как «неучтенные астронавигационные потери».

Это чисто технически. Но что будет, когда Советник узнает об исчезновении Мии? Как глубокого осмелится копать? Свяжет ли «гибель» скоггера с побегом шаари или возьмет на вооружение иную версию? Тонорим и Фаннур договорились все отрицать, для них это был единственный выход, несмотря на риск неадекватных действий со стороны Вииды. Генерала не пугала перспектива обострения, Советника он не боялся, однако шаари полагал, что главная опасность заключается в непредсказуемости Валака. Он способен затаить злобу, отодвинуть месть на более поздний срок и ударить, когда меньше всего этого ждешь.

Фаннур спросил у Тонорима, готов ли он пойти на такой риск. Генерал ответил утвердительно. Очевидно, он отвергал саму мысль изменить свои планы в угоду гневу или милости Советника. Отчаянная голова. Фаннур чувствовал к этому лакишу все возрастающую симпатию. ХофСэм участвовал в проекте, но не ради своего патрона, а ради родного мира и его будущего, пусть вера в это и была донельзя, на взгляд «призрака», наивной.

Впрочем, его собственные размышления о свободе и построении новой жизни для своих братьев, немногим отличались от этого.

Вернувшись на базу, Фаннур Гриф ушел к себе в отсек и принялся ждать сигнала от Тонорима. Поинтересовался, где Кервол. Шаари занимался в спортзале. В последнее время он проводил там едва ли не круглые сутки.

«Призрак» тупо посмотрел на пустой голомонитор коммуникатора и выключил его. Чтобы успокоиться, Фаннуру потребовалась медитация. Он мог убить сестру, но дал ей шанс. Разве поступил плохо? Сжав зубы от злости, Гриф бросился на кровать и уткнулся лицом в подушку.