Глава 3

Пространство Неприсоединения. Сектор Фефо. Клебра, джунгли

Тирна Коракс сама не понимала, почему это сделала. Покинув офис адмирала ГанГи и военную базу, она встретилась с шаари в условленном месте — в пути ей было не до размышлений о моральной стороне задания.

Теперь Тобб Галлейн задал ей вопрос, который девушка зафиксировала, но не вникла в его суть.

— Что?

«Призрак» повторил:

— Почему ты не убила этого лакиша?

Очень далеко от места, где спрятались шаари — на разветвлении громадного дерева у скалы, — гремели взрывы. Авиация таглианцев работала по наступающим туземцам. Ночное небо озаряли яростные бледные вспышки, вслед за которым как бы нехотя приползал звук — глухое раскатистое «урррр».

Чуть в стороне, если смотреть с того места, где сидела Тирна, был виден горящий лес. Оранжевое пламя вырастало все выше, и дым начинал изменять направление вслед за ветром. Фронт задымления медленно полз в сторону базы.

— Хочешь честный ответ? Не знаю. — Тирна посмотрела удивленному Галлейну в глаза, сверкающие над краем маски из плотной черной ткани.

Исса Нува, до того сидевшая на самой верхушке дерева и наблюдавшая за окрестностями, спустилась и устроилась в паре шагов от Тирны. Она скрестила ноги, тоже с интересом глядя на командира.

— Если хозяева узнают…

Коракс бросила на Тобба гневный взгляд. Этот мальчишка до сих пор так и не понял, во что ввязался.

В его мире до сих пор все делится на черное и белое. Есть Хаос, и есть Гармония. Есть слуги, и есть хозяева. Есть Учение Хэтар — истинное! — и есть ложные представления о мире и Вселенной, выдуманные другими…

Тирна подумала, что для таких шаари, как Галлейн, заговор всего лишь игра, из которой они подсознательно готовы выйти, если их прижмут к стенке.

Коракс ощутила волну гнева. Она стала импульсивной, и это не соответствовало правилам поведения убийц из тени.

Но как насчет того, чтобы умереть за свои убеждения?

«Для начала они обязаны стать своими», — подумала девушка, открыв меню своего коммуникатора и делая вид, что занята настройкой.

— Хозяева не узнают, — бросила Тирна. — Если ты не разболтаешь, Тобб.

Ресел ГанГи был едва ли не единственным гуманоидом в Галактике, пережившим встречу с «призраком», имевшим прямой приказ уничтожить свою жертву.

Проявив жалость, Коракс совершила преступление — только сейчас она осознала, что открыто выступила против Хэтар и хозяев. Тобб смотрел на нее.

Шаари, наконец, догадалась. В его взгляде было не осуждение. «Призрак» восхищался.

— Я буду молчать, — заверила, хотя ее никто не спрашивал, Исса Нува.

— Я тоже.

Тобб скрестил два указательных пальца перед своим ртом.

Тирна помолчала.

— Я хотела его убить, — сказала она, выдержав паузу. Ей понадобилось время, чтобы хотя бы как-то сформулировать подходящее объяснение. — Хотела. Лакиш рассказал все, что мне нужно, и оставалось лишь двинуть мечом.

Шаари неосознанно изобразила траекторию несостоявшегося удара клинком по шее жертвы.

— И что случилось? — спросила Нува.

— Я… подумала, что у этого существа, возможно, есть семья. Дети. Понимаете?

Шаари смотрели. Примерно такие же взгляды были у «призраков», когда они впервые слушали речи Фаннура Грифа. И у нее самой, у Тирны, которая хорошо помнила свою реакцию — почти истерическое, яростное отрицание правды.

Теперь она с этим почти справилась. Почти. Гриф умел убеждать, и большей части его сторонников хватило совсем немного.

Фаннур подобрал ключи и к ее разуму. Всего-то и нужно было, что сорвать с глаз волшебные очки, подарок хозяев.

Тирна мотнула головой. Мысли о судьбе Фаннура Грифа не давали ей покоя.

— У адмирала есть жизнь, она состоит из всяких мелочей, — сказала Тирна. Подбирать слова было нелегко, не легче, чем вдруг увидеть в своей жертве по-настоящему живое существо, способное испытывать боль.

Многое из того, о чем она думала, для шаари было табу.

— Нас учили, что существа, не знающие Хэтар, не исповедующие принципы Гармонии, не достойны жизни. Они во власти Хаоса, и единственный способ избавить их от заблуждения — смерть. Утешение Клинка. Мы убиваем их, чтобы дать шанс ступить на путь, ведущий к Великой Пустоте.

— Да, — осторожно заметила Исса, — нас так учили. Но это ложь.

— Ложь. Дэррны продают наши умения, чтобы зарабатывать деньги, — сказала Тирна. — А что делаем мы? Мы живем в аскезе, за каждым из нас тянется кровавый след. — Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на горящий лес. Порывы ветра приносили едкие запахи пожираемого пламенем древесины. — В чем были виноваты те, кого мы уничтожили по желанию щедрого заказчика?

— Были злодеи, на чьих руках кровь, — ответил Тобб.

— Это нам так сказали. Но если это и правда и нас нанимали, чтобы свершить правосудие, то нам ли решать?

— Хаос затмевает разум…

— Перестань, Тобб! Ты говоришь как самый настоящий зомбированный шолрэ! — бросила Тирна.

— Я просто напоминаю. Хозяева вбивали нам это в головы с малолетства. Трудно враз забыть.

— Знаю. Мы чувствует, мы размышляем, мы делаем ошибки… Да, мы идем против Учения Хэтар, но мне наплевать. Я колеблюсь — и то же самое происходит с вами, но это значит, чтобы мы не биомашины. Не роботы. Мы такие же, как лакиши или кто-нибудь другой. У нас есть выбор.

«Много пафоса. Даже слишком. Когда говорил Фаннур, у него получалось проще».

Тирна сжала кулак. Гриф попал в плен и, вероятно, не вернется. И ей — Коракс всячески возражала против этого, — возможно, придется возглавить заговорщиков. Все к тому шло.

Тирна не чувствовала в себе достаточно сил, ей не доставало уверенности, которая бы помогла бы справиться с ощущением фальши.

«Как Фаннур с этим справлялся?»

— Значит, ты просто пожалела адмирала? — спросила Исса.

— Пожалела, — призналась девушка. — Он трясся от ужаса, словно ребенок в темной комнате. И мне показалось, я вспомнила себя. Я была такой же, когда меня привезли на Рашдан: просто жалким комком плоти, потерявшимся в чужом мире.

— Ты вспомнила?

— Или просто придумала себе. Не знаю… Так или иначе, а по приказу хозяев я больше убивать не хочу.

Далекая канонада стала тише, эхо от разрывов почти сошло на нет.

Тирна пробовала эту тишину на вкус, и она была горькой. Словно сейчас они трое по-настоящему перешли точку невозврата.

— А что же делать нам? — спросил Тобб. — Мы имеем право на оборону.

— Этого никто у тебя не отнимает. Просто не подчиняйся приказам.

— А если Глеш потребует еще кого-нибудь устранить? — поинтересовалась Исса.

— По ситуации… — «Теории хороши, но реальность…» Тирна прислушалась — над лесом неподалеку пролетел штурмовой транспорт лакишей.

Галлейн поежился.

— Так или иначе, а адмирал ГанГи — свидетель. Наверное, стоило его прикончить во имя нашей же безопасности.

«Наверное…»

Тирна теперь хорошо понимала, что значит мыслить и принимать решения самостоятельно. Раньше Учение давало готовые ответы на все вопросы, и было легко.

Видимо, это и имел в виду Фаннур Гриф, когда говорил об индивидуальной ответственности и ее грузе.

Тирна снова включила коммуникатор, надеясь, что аппаратура начнет сбоить. Ей повезло — теперь под предлогом поиска лучшего места для передачи можно на время уединиться.

«Бегство было бы, наверное, хорошим выходом. Каждый «призрак» сам за себя…»

Приказав Иссе и Тоббу следить за территорией, Тирна полезла к верхушке огромного дерева. По пути нечаянно вспугнула колонию летающих кожистых существ, серым комком жавшихся к стволу под прикрытием листвы. Животные заверещали и ринулись кто куда. Тирна выругалась про себя.

Она становится неуклюжей — как все остальные, нормальные люди.

Улыбаясь, Коракс добралась до высокой расположенной ветки и осторожно села на нее. Отсюда был виден ночной лес, озаряемый сполохами пожаров и отблесками взрывов возобновившейся канонады.

Там идет большое сражение, и вовсе не факт, что лакиши с их огневой мощью смогут одержать в нем верх. Убив девятерых вождей башнагов — туземцев заманили в ловушку вместе с шаари — таглианцы подняли против себя все племена континента. Аборигены жаждали крови. У них не было тяжелых орудий и бомб, зато их ярости и силе позавидуют и дикие звери.

Тирана попробовала связаться с Архонтом Глешем, но первые несколько попыток оказались неудачными. Клебрианские джунгли создавали очень высокий фон помех. Правда, он был нестабилен и при удачной настройке, а так же с долей удачи все-таки удавалось выйти в эфир.

Незримое щупальце гиперпространственной связи, наконец, дотянулось до Рашдана, нашло Цитадель и соединилось с коммуникатором дэррна.

Руководитель проекта шаари ответил быстро. Тирна вкратце рассказала ему все, что узнала у Реселе ГанГи.

Глеш какое-то время молчал, и шаари снова решила, что связь прервалась. Она слышала только шипение и писк.

Но Архонт оставался на линии. Его поведение было в высшей степени странным — с каких-то пор он начал колебаться в принятии решений? Тирне казалось, что еще немного и ей придется вытягивать из Глеша слова уговорами.

— Ресел мертв? — спросил дэррн.

— Мертв. — Тирна соврала, понимая, что сейчас не время для откровений.

— Его тело?

— Выставлено на общее обозрение.

— Хорошо. — Судя по голосу, Глеш вовсе не был доволен. — Где могут находиться шаари?

— «Цинклет», куда их, скорее всего, и перевезли, постоянно перебазируется. Адмирал сообщил, что хотя ее существование не тайна, Советник держит местоположение станции в секрете даже от своих.

— И у лакиша не было ни малейших зацепок? — уточнил Архонт.

— Нет. Он с Виидой отнюдь не в приятельских отношениях. До появления Советника на Клебре, которое само по себе оказалось сенсацией, адмирал встречался с ним несколько лет назад. По его словам, он сделал все, чтобы Виида и его люди убрались с планеты скорее…

— Хибранийские наемники? — спросил Глеш, еще немного помолчав.

— Да. Имен ГанГи не знал, это держалось в секрете. Это люди, шестеро, две женщины. Захват шаари осуществили они. Ресел утверждает, что использовался нервнопаралитический газ сепротин.

Наставники-дэррны учили своих подопечных многому, но могли ли они предусмотреть все? Теория выглядела красиво, пропаганда работала — шаари должны были верить в свою неуязвимость. Но на одну хитрость всегда найдется другая. Фаннура и его людей заманили в простейшую, элементарную ловушку. Ресел описал Тирне ход операции. Хибранийцы поразили ее воображение холодным профессионализмом. Им заплатили — они сделали. Охотники захватили шаари с той же легкостью, как если бы речь шла о ловле рыбы в пруду. Возьми подходящий крючок — и любая из них твоя.

До сегодняшней ночи Тирна была уверена, что грязные убийцы, работающие за деньги, никогда не сравнятся с «призраками» и не превзойдут их. Реальность разубедила ее. Шаари окружили себя ореолом таинственности, возгордились, забыв о том, что за пределами Рашдана существуют силы не менее опасные.

Так, может, сила «призраков» всего лишь миф?

— Хозяин, мы ждем инструкций.

Тирна поняла, что Глеш сейчас не в том состоянии, чтобы отдавать приказы. Новость, похоже, вышибла Архонта из колеи.

— Нам возвращаться на Рашдан?

Шаари начала подозревать, что дэррн попросту пьян.

— Нет. Я должен подумать и сообщить вам свое решение. — Звучало так протокольно, словно Архонт произносил речь перед Советом.

— Мы… я подумала, что мы могли бы перебазироваться на одну из лун Клебры, Тесфар. Там, по крайней мере, связь лучше, хозяин. — Тирна боялась, что последнее Глеш не услышит, но Архонт все-таки отозвался:

— Ориентируйтесь по обстоятельствам. На Рашдан ни ногой. Конец связи.

Тирна тупо взирала на коммуникатор.

«На Рашдан ни ногой»?

Она не ослышалась, Глеш сказал именно это.

Случайность? Намек? На что?

Тирна ощутила, как прилив адреналина запустил колючую волну по ее спине. В Цитадели творится что-то неладное, и, скорее всего, это связано с заговором. Прямо или косвенно, но связано. Возможно, у Глеша неприятности, тогда… Девушка пыталась вообразить, какие шаги предпримет Архонт, если все узнает. Немедленная тревога, арест шаари — или их уничтожение в случае, если они откажутся добровольно разоружиться.

Но в таком случае Глеш настаивал бы на обратном, на немедленном возвращении ее группы. Логично? Вместо этого Архонт несет какую-то белиберду и вообще явно не в себе.

Тирна запуталась. Если Цитадель уже взбудоражена утечкой информации, то Глеш явно не на стороне своих соплеменников.

Странно.

На нижнюю ветку взобрался Тобб Галлейн. Тирна уловила его присутствие по легкому покачиванию листвы.

— Исса нашла на сканерах отряды башнагов, подбирающихся к периметру базы. Они миновали линию фронта своими тайными тропами, но движутся прямо к минному полю. — Шаари указал на отметку на голокарте. Маршруты отрядов туземцев должны были сойтись в точке внутри опасной зоны, но об опасности башнаги явно не знали. Но не это взволновало Тобба. Рядом с минным полем, там, где находилось слепое пятно, не охваченное радарами охранной системы, стояли скоггеры «призраков». Корабли были замаскированы, однако никакая маскировка не спасет их от обнаружения, когда на сигнал тревоги в этот квадрат примчится целая армия защитников базы. Для лакишей чужие скоггеры под самым носом станут сюрпризом.

— Башнаги влезут в минное поле примерно через двадцать минут, — сказал «призрак». — Что приказал Глеш?

— Мы не летим домой. — Тирна заскользила с ветки. — Перебазируемся на Тесфар, одну из местных лун. Будем ждать дальнейших инструкций. У нас стандартные сутки, пока в скоггерах не закончится кислород.

Коракс прикинула — чтобы достичь кораблей и улететь, у них в распоряжении не больше пятнадцати минут. Башнагов беспилотники засекут, скорее всего, раньше, чем они доберутся до минного поля, о существовании которого не знают.

Самое время задать навыкам «призраков» хорошую проверку на способность бегать не просто быстро, а очень быстро.

Шаари задержались на дереве ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы подкорректировать вес собственного тела. После этого Тирна взлетела, описав пологую дугу, и помчалась прямо по кронам на высоте двадцати метров от земли. Исса и Тобб двинулись следом, сохраняя дистанцию достаточную для прикрытия лидера. Так учили наставники.

К месту «призраки» прибыли за пять минут до критической отметки. Отряды туземцев успели продвинуться и несколько нарушить сценарий продвижения, который рассчитала Исса. Но это было неважно, разбираться с башнагами будут лакиши, для которых нахождение в «зеленой зоне» врага до сих пор оставалось тайной. Тирна была почти уверена, что таглианцы потеряют базу. С таким отношением к безопасности нечего и думать остаться здесь надолго. Башнаги могут просто задавить их числом, тут не помогут ни воздушная поддержка, ни самые матерые штурмовики, тем более что с подкреплением Генштаб Ресела ГанГи подвел основательно.

Очевидно, в ближайшем будущем колонизаторам не видать Клебры как своих ушей. Думая о возможном исходе военной кампании лакишей, Тирна не могла не чувствовать злорадства.

Это им маленькая месть за похищением ее братьев. Возможно, если и существует Вселенская Гармония, стремящаяся к равновесию всех событий, то она позаботится о том, чтобы предатели получили по заслугам.

«Но я пощадила Ресела ГанГи. Я могла бы стать орудием возмездия».

Тирна спрыгнула с семиметровой высоты на край поляны, на которой теснились три скоггера. Башнаги приближались с северо-востока, и их было не меньше двух сотен. Если не поспешить, можно оказаться прямехонько в их недружелюбно настроенной толпе.

Первым в кокпит забралась Исса Нува. Когда уходила Тирна — последней — скоггеры двух других шаари уже поднялись над вершинами деревьев, а первые капли дождя ударили о прозрачный колпак. Возможно, хороший тропический ливень немного притушит бушующие страсти. Коракс подняла корабль, наблюдая на голодисплее, как «призраки» рвутся к верхним слоям атмосферы. Даже если бы сканнеры лакишей могли игнорировать их стелс-режим, вряд ли кто-то выслал бы погоню за нарушителями.

Внизу стало жарко. Башнаги прибавили темп, стремясь добраться до периметра как можно быстрее, и попали на минное поле. До оборонительного бастиона оставалось каких-то семьдесят метров, когда стали рваться закопанные в землю заряды.

Набирая высоту, Тирна какое-то время могла видеть, что происходит. Авангард туземцев был уничтожен в течение нескольких секунд. Взрывчатка разметала несколько десятков тел, подняв их кровоточащие ошметки в воздух вместе с обломками деревьев, клочками кустарников и пластами рыхлой почвы.

На бастионах автоматически зажглись прожектора, завыла сирена. Управляемые компьютером турели развернулись в сторону башнагов и открыли огонь: ночь осветили вспышки импульсного огня и разгорающийся пламень. Впрочем, его быстро сбил усилившийся дождь. Преследуемые секущими очередями автоматических пушек, башнаги начали беспорядочно отступать. Из-за гребня стены показалась боевая канонерка таглианцев, плюющаяся на ходу ракетами ближнего радиуса действия. Джунгли встали на дыбы. Спасая свою жизнь, оставшиеся аборигены бросились врассыпную.

Больше Тирна не видела ничего. Серая муть атмосферы сменилась черным бархатом космоса. Звезды мириадами бросились шаари в глаза.

— За краем Клебры дежурят таглианские суда, нам лучше уйти, — произнес в эфире Тобб Галлейн.

— Корректируем курс.

Шаари направила скоггер влево. Тобб и Исса пристроились позади и летели такой спаянной тройкой до самой луны.

Тесфар был безжизненным и напоминал сплюснутый с боков шар диаметром пять тысяч километров. Его поверхность зияла следами от метеоритных попаданий. Выровняв орбиту, Тирна просканировала поверхность спутника, обнаружив на ней следы горных разработок. Лакиши пытались добывать тут металлы, но, очевидно, забросили это дело. «Призрак» хотела убедиться, что горе-старатели не оставили на Тесфаре какой-нибудь маяк. Луна молчала. Сплюснутая сфера угрюмо плыла через ледяное пространство.

Место для посадки Тирна выбрала сама — большая низина прекрасно укрыла все три тесно прилепившихся друг к другу скоггера. Пилоты перевели корабельные системы на пониженного энергопотребление, но оставили стелс-режим.

И снова они прятались. И ждали. Большая часть жизни «призраков» проходит в тени, откуда они выходят лишь, чтобы убивать — таков порядок вещей. Тиран подумала, есть ли у них всех хотя бы шанс стать другими. Просто ходить по улицам, жить в обыкновенном доме, иметь самых обыкновенных соседей…

Утопия.

Двадцать часов до того, как уровень кислорода в баках упадет до опасной отметки. Если до того времени Глеш не даст разрешения вернуться, скоггеры автоматически возьмут курс на Рашдан. И они прилетят туда, даже если им придется привезти домой мертвые тела.

Эфир молчал. Тирна сидела в темном кокпите и смотрела на медленно движущийся небосвод. Она пыталась уснуть — отрешиться ото всего, сберечь силы и освободить сознание. Не сразу, но «призрак» добилась своего.

Клебра, джунгли. Самый опасный участок фронта

— Адмирал, это невозможно! Вы обязаны немедленно эвакуироваться! — Окл Фиид был на грани истерики.

ПШК потянуло влево — таким сильным был ветер на этом участке. Скоро должен был начаться дождь.

Пилот выровнял транспорт, висящий над вершинами деревьев. Там, внизу шел бой — группа специального назначения защищала «бутылочное горло» единственного прохода, не давая эффективно наступать разъяренной толпе башнагов. Идти им приходилось вверх по склону, где их встречал огонь бластеров и осколочные гранаты.

Адмирал держался за свисающую с потолка канонерки петлю и смотрел вниз из раскрытого бокового люка. Кроме него и ординарца, в ПШК было десять вооруженных штурмовиков в тяжелой броне. Таглианцы ощетинились оружием во все стороны, готовые защищать командующего.

— Что на флангах? Мой коммуникатор сбоит! — прокричал Ресел, пытаясь перекрыть гудение двигателей ПШК и шум боя внизу.

Окла Фиид посмотрел на свое устройство, укрепленное на левом наручне.

— Фланги держатся, мохнатые накапливают силы на этом направлении, — крикнул в ответ капитан.

Под канонеркой рвались заряды. Очередная волна взбесившихся туземцев рванулась на позицию спецотряда. Башнаги метали копья, бумеранги, дротики и камни из пращей, их нисколько не смущали различия в боевых технологиях. Мохнатые успели доказать, что не боятся инопланетной машинерии. Но они и учились. Все больше башнагов обзаводились трофейными штурмовыми винтовками — и в этой атаке стрелков оказалось немало.

Бешеный обмен выстрелами длился не меньшее десяти секунд. Аборигены оставили на месте боя еще с полдюжины тел и отошли.

Наступать эффективно они могли лишь тут, с запада и востока высились скалы, и там невозможно было пройти даже им, не напоровшись на удары беспилотников. Ресел скрежетал зубами от злости. Туземцы вынудили лакишей начать массовое отступление. Все, чего достиг Колониальный Корпус за эти дни пошло прахом. Избежать окружения таглианцам удалось только ценой невероятных усилий. На некоторых участках фронта аборигены были уничтожены, но это их не останавливало: с севера приходили все новые мохначи. Они чуяли кровь и близкую победу. Что могло остановить эту орду?

ГанГи не хотел крайних мер. В его рукаве имелся один козырь, но даже в этой ситуации лакиш не спешил пускать его в дело. Ресел был уверен, что, в конце концов, запал дикарей иссякнет и они остановятся.

Пока, впрочем, никаких признаков усталости башнаги не проявляли. На потери им было наплевать, они собрали непозволительно большую, катастрофическую дань с противника, но сами потеряли в два раза больше. И все-таки продолжали наступать. От той растерянности, в которой пребывали башнаги после гибели девятерых вождей ничего не осталось.

Ресел думал, что вся его долгосрочная стратегия была ошибочна. Вероятно, еще немало времени таглианцам удавалось бы пудрить мозги туземцам и себе, но, рано или поздно, все и так закончилось бы этим.

Появление Советника Вииды с его инопланетной бандой, эта безумная операция только ускорили процесс.

В глубине души адмирал испытывал даже странную, противоестественную радость. Он находился в том состоянии, в котором чувство вины уже не просто намекает, а требует от ГанГи наказать себя самого. Ресел точно бы раздвоился. И тот старый рассудительный вояка почти исчез, уступив место безумному герою, каким лакиш был когда-то в молодости. Он не боялся. Он ничего не имел против смерти. Ему требовалось как можно быстрее забыть собственное унижение при встрече с «призраком».

«Если предки видят меня, то пусть сделают выводы. Я никогда не верил в Доа и прочую чушь, хотя в детстве беднягу Ресела таскали в храм, однако пусть Великий Дух поможет мне выиграть хотя бы этот бой».

Ночь превратилась в день. Лес горел. Ревущая стена огня успела вырасти справа от прохода, который заканчивался «бутылочным горлом». Спецназовцы ждали новую волну. Из пятнадцати бойцов в строю осталось только шестеро.

С каждой минутой войска, отступление которых прикрывали лакиши, уходили все дальше на юг. Главное, добраться до зеленой зоны, туда, на главную базу аборигены не сунутся. Даже в таком количестве дикари не смогут взять главный форпост… — Ресел на это надеялся. Если база падет, башнаги хлынут на юг, сметая мирные лакишские поселения.

«Надо было объявить эвакуацию!»

Мысль пришла и ушла.

— Разворачивай! — приказал ГанГи, капитану. — Ударим по новой волне! Вон они, идут!

Это и так видели все находящиеся на борту. Толпа башнагов голов в триста колонной шла на очередной штурм «бутылочного горла». Разведка с беспилотников докладывала, что туземцы сосредоточили здесь все свои силы. Адмирал посмотрел на голокарту, предложенную Оклом Фиидом. Штаб докладывал, что группа туземцев сумела как-то добраться до охранного периметра, но напоролась на мины. Огнем из автотурелей и с воздуха удалось частично уничтожить, частично рассеять врага.

Ресел мысленно выругался.

— Господин адмирал! Мы можем прибегнуть к Коду Черному.

— Нет! Тогда не имеет смысла бороться. Здесь ничего не останется. Как здесь будут жить наши колонисты? — прокричал ГанГи в лицо ординарцу.

Код Черный означал бомбардировку местности с орбиты нейтронными фугасами. Туземцы будут уничтожены — сомнений нет, но и вся эта местность станет непригодной для лакишей. Тогда для чего все?

Советник посмеялся бы над Реселом за его неожиданный пацифизм, как пить дать.

ПШК начала снижение, готовясь атаковать колонну башнагов. Навстречу ей в воздух взвились горящие взрывные заряды из пращей. Мохнатые метали свои самодельные гранаты с поразительной точностью. Следом полетели копья, обмотанные пылающей паклей. Ударяясь о броню канонерки, они отскакивали, рассыпая искры, и падали вниз. Одно из копий угодило в штурмовика, он покачнулся, но товарищи не дали ему упасть, зато самодельная граната лопнула, столкнувшись со шлемом другого. Липкая горящая смола взвилась огненным ореолом. Возник пожар.

Ресел не видел, что происходит за спиной. ПШК сделала разворот бортом, и штурмовики, те, кто не пытался сбить пламя, открыли по туземцам огонь. В первых рядах башнагов возникла куча мала, мохначи падали, мешая позади идущим, кричали и пытались перестроиться.

В канонерку полетели уже не только копья и самодельные гранаты. Стреляли из импульсного оружия.

— Выиграем для наших еще время! — взревел ГанГи.

Оставшиеся спецназовцы, единственные, кто, помимо находящихся в ПШК, вел здесь бой, продолжили поливать башнагов раскаленной плазмой и игловидными пулями. Джунгли сотрясались от взрывов и криков боли. Охваченные огнем туземцы метались по сторонам, усиливая хаос.

И все-таки враг наступал. Дикари шли по телам, безжалостно топча еще живых соплеменников. Шли, охваченные боевым безумием. Огонь с ПШК косил их десятками, ракеты, описывая дымные дуги, врезались в плотную толпу, поднимая в воздух фонтаны крови и внутренностей, но башнаги не останавливались.

До узкого прохода, где, окруженные грудами тел, еще сидели спецназовцы, оставалось метров пятнадцать.

«Им не сдюжить, а наши успели уйти не так далеко, — подумал Ресел, наблюдающий за схваткой. — Эх, если бы успеть заминировать проход».

У лакишей не было достаточного количества взрывчатки и запросить помощи они не могли — весь транспорт работал на эвакуации раненных. Шаттлам нужно добраться сначала до базы, а потом загрузиться и лететь сюда…

«Не успеют».

У ПШК кончились ракеты. Пилот поднялся чуть вышел, левым бортом касаясь стены деревьев слева от скалистого склона.

— Берегитесь! — прокричал вдруг пилот в микрофон, и его панический вопль хлестнул Ресела по ушам.

Адмирал машинально пригнул голову. Еще один штурмовик получил горящим копьем. Оно попало ему в гермоворотник, но не пробило материал. И все-таки удара оказалось достаточно, чтобы лакиш соскользнул с края борта и повис на страховочном тросе.

Его не успели втащить внутрь. Ничего не успели.

Зеленая стена джунглей ожила, взорвалась — и стая в тысячи визжащих животных ударила в корпус ПШК, прыгнув прямо с ветвей.

Ресел присел на корточки, и ему пришлось отпустить петлю-держатель. На его голову обрушилось что-то тяжелое, затем он упал на бок, чувствуя, что сползает с горки. Пол канонерки накренился.

«Башнаги умеют использовать лесных тварей, направляя их в атаки на нас. Их коронный трюк. Скольких они погубили при помощи него?»

Мысль была отстраненная, холодная. Адмирал вцепился в сегмент чье-то брони. Он слышал выстрелы, совсем рядом, и какой-то штурмовик крыл проклятых тварей, работая ножом.

Адмирал вытащил из набедренной кобуры старый пистолет своего прапрадеда — в условиях свалки это оказалось нелегко. Ординарец крикнул, зовя его по имени. Ресел попытался встать на четвереньки, но одна из тварей, заполонивших взбесившейся массой отсек, рванула его по лицу когтями.

Лакиш закричал от боли. ПШК закружилась — орущие приматообразные заполнили кабину, с неистовством вцепляясь во все до, чего могли дотянуться. Они прибывали, и скоро в транспорте стало так тесно, что Ресел оказался прижатым к полу. Кожа клочьями свисала с его лица, лилась кровь, в нос била резкая звериная вонь.

ГанГи нажал на курок. Убитая тварь забилась в конвульсиях.

Ресел ничего не видел и не слышал. Он чувствовал, что транспорт еще сильнее наклоняется, и двигатель гудит натужно, будто сейчас взорвется. До слуха адмирала сквозь мешанину воплей долетел голос Окла Фиида. Ресел не мог ответить.

ПШК, лишившись управления, закачалась, сделала еще один оборот и понеслась к земле. Пилота настолько сильно придавила масса тел лесных тварей, что он не мог даже пошевелить рукой. Канонерка неслась прямо на плотную колонну наступающих башнагов. Мохнатые не сразу осознали опасность, поэтому большая часть из них не успела убежать.

Облепленная со всех сторон лесными тварями, ПШК ударилась боком о склон, закувыркалась, прокатываясь по колонне туземцев и теряя части фюзеляжа. Зверье полетело в разные стороны, точно конфетти. Башнаги взревели в ужасе — там, где канонерка прошла корпусом по каменистой поверхности, осталось кровавое месиво.

Ресел не помнил этого, удар вышиб из него дух. Вместе с массой животных лакиша хорошенько встряхнуло, и он почувствовал, что его заливает чужой кровью. Не хватало воздуха. Адмирал задергался.

ПШК катилась по склону, сметая все на своем пути. Наконец, сдетонировал потерявший стабильность генератор, создающий антигравитационную тягу.

Взрыв расколол верхнюю часть машины. Вспыхнуло голубое пламя, полетели раскаленные обломки. Ресел ГанГи обо что-то ударился и в очередной раз задохнулся от боли. Его глаза покрылись кровавой коркой, но он не мог протереть их.

ПШК остановилась, огонь охватил остатки фюзеляжа. Животные, те, кто выжил, в беспорядке разбегались кто куда.

Адмирал пошевелился, чувствуя острую вонь горящих тел и пластика. Его руки шарили вслепую. Несколько мгновений назад он находился в отсеке, а теперь оказался выброшен наружу и лежал на чем-то мягком.

«Тела… Я лежу на мертвых лесных бестиях…» — снова отметил холодный голос, удивительно похожий на голос Советника Вииды.

Ресел с трудом поднял левую руку, чтобы протереть глаза. Лакиша трясло, тело не слушалось, и повсюду в нем чувствовалось какое-то онемение. ГанГи не мог сказать, насколько серьезно ранен, или это просто адреналиновый шок.

Криков и грохота больше не было, поблизости бесновался лишь пламень и изредка раздавались призрачные голоса.

Перевернувшись набок, Ресел открыл рот, чтобы сблевать. Вонь крови, гари и вывороченных внутренностей была невыносимой.

«Если бы я надел шлем, сейчас бы мог уже встать…»

Ресел подумал, что ударился головой, но не помнит этого. Левой рукой адмирал все-таки стер с глаз кровавую пленку. Часть лица, изуродованная когтями, успела опухнуть, прикосновение к ней вызвало вспышку боли. Таглианец застонал. В его правой руке обнаружился пистолет — как только чувствительность вернулась.

Адмирал услышал приближающиеся голоса. Повернув голову, он увидел справа от себя часть горящего корпуса ПШК и груды тел. Много мертвых животных, мертвые штурмовики, один в пределах поля зрения еще шевелится.

Перед глазами Ресела все расплывалось. На миг все потемнело, но потом лакиш увидел, как приближаются башнаги. Они казались громадными, высокими, до неба. Их пестрая шерсть служила им отличной маскировкой. Скаля клыки, аборигены бродили между телами, выискивая живых. Многие были вооружены трофейными штурмовками, другие носили громадные серпы для ближнего боя, копья или дубинки с шипами.

Одной такой дубинкой крепкий на вид абориген убил вытащенного из разбитого колпака кабины пилота. Расколол ему голову, превратив в лепешку.

Башнаги приближались к тому месту, где лежал адмирал.

«Не светит мне погибнуть героем».

Он скосил глаза, глядя на пистолет в свое руке. Надо прикинуться мертвым, чтобы мохнатые раньше времени не заметили…

Один из них взмахнул серпом и обезглавил еще шевелящегося штурмовика, предварительно стащив с него шлем. Среди аборигенов разнеслись вопли, сопровождаемые пощелкиванием и утробным рыком. Башнаги радовались победе.

Ресел мелко дрожал, стараясь ничем не выдать себя. Он не сомневался, что спецназ, оборонявший «бутылочное горло» потерпел поражение. Солдаты не получили приказа отступить, и, скорее всего, их уже добили на позиции. ПШК, которая разбилась, должна была забрать уцелевших, однако погибла сама. Башнаги, как всегда, проявили свою полную непредсказуемость. Они умели побеждать сильного противника едва ли не голыми руками.

«Окл предупреждал…»

Скорее всего, капитан мертв, и его смерть тоже на совести Ресела ГанГи. Старому дураку захотелось поиграть в героя.

Ресел сжал зубы, понимая, что конец близок.

Колониальный Корпус лишился командования, а враг продолжает наступление. Преданные башнаги зубами выгрызут захватчиков с Клебры, перемелют в порошок и выбросят в космос остатки. Всей долгосрочной программе колонизации конец. Миллиарды ольвенов Таглиана вложил в эту планету. Ради чего? Чтобы Ресел мог вдоволь потешить свои амбиции?..

«Код Черный!»

Адмирал задвигался, привлекая внимание одного из дикарей. Тот удивленно застыл, склонив голову набок.

Ресел прикусил покрытую коркой крови и грязи губу.

«Немного времени...»

Повернувшись на левый бок, лакиш набирал на коммуникаторе секретный код, разрешающий бомбардировку заданного района. Лишь бы сигнал дошел до орбиты. Ослушаться там не посмеют, ибо отдать такой приказ имеет право лишь он, командующий…

Башнаг предостерегающе крикнул. Ресел услышал, как туземец направляется к нему.

Так, последовательность символов введена, осталось задать координаты и подтвердить.

Дикари кричали уже со всех сторон. Ресел издал всхлип — он боялся. Да, именно боялся. Боль и отчаяние он чувствовал в тот момент, больше ничего.

Башнаг, вооруженный серпом, завис над ним.

«Великий Дух! Великий Дух!!!»

Сообразив, что враг уже за спиной, лакиш откинулся вправо и выстрелил. Разрывная игла попала башнагу в горло. Туземец запрокинулся навзничь, упал, суча конечностями. Ресел тихо взвыл, целясь в другого мохнатого. Тот упал, когда оружие просверлило в его лбу дыру. Остальные туземцы в ярости заверещали. Кто-то из них пальнул из трофейного ствола, правда, не очень удачно.

Ресел вернулся к коммуникатору. Какая-то часть его мозга работала на удивление хладнокровно, точно всю жизнь готовилась именно к такому моменту.

«Посмотрим, каково это — забрать с собой как можно больше врагов».

Ресел сейчас был способен даже на усмешку. Он победил, выиграв эти несколько секунд: коммуникатор показал, что сообщение отправлено на орбиту.

Ресел выстрелил в очередного противника, сначала ранил в бедро, затем добил в грудь. Пуль в пистолете хватило бы еще на десять минут боя, но их, конечно, у адмирала не было.

Он отстреливался, получая в ответ то запущенным ножом, то камнем, то неумелым выстрелом. Наконец, подтверждение пришло. Орбитальная группировка готовит нейтронные фугасы. Ресел улыбнулся. Пускай теперь парламентские пацифисты орут, сколько им вздумается.

Лакиш выстрелил снова. Толпа башнагов была плотной — не промажешь. Еще один мохнатый закричал от боли. Удивительно, как всего один старый пистолет держит на расстоянии такую орду разъяренных аборигенов.

Или это сам ГанГи внушил им такой страх?

Адмирал стрелял почти наугад и уже сбился со счета, скольких дикарей отправил к их благословенным предкам.

Но его везение не могло длиться вечность. Он терял сознание.

«Где же заряды? Сколько надо времени для наведения, пуска и достижения заданных координат?»

С момента, как было получено подтверждение Кода Черного, прошло всего пять секунд, которые показались Реселу вечностью.

Наконец, какой-то дикарь смог его обойти, не боясь горящего корпуса ПШК. У него было копье. С воплем башнаг спрыгнул с искореженных обломков и вонзил свое оружие в грудь Ресела. Броня выдержала, наконечник соскользнул. Абориген в ярости ударил снова, на этот раз целясь в голову лакиша. Соплеменники мохнатого откликнулись торжествующим воем. Сталь длиной в половину локтя вонзилась в глазную орбиту таглианца и с хрустом проткнула череп, выйдя из затылка адмирала.

Ресел ГанГи на миг ощутил острую боль, дернулся всем телом и замер. Все вдруг стало неважно, его охватила приветливая тьма, где не могли существовать никакие привычные ощущения. Лакиш окунулся в нее, уходя глубже и глубже. Призрачными отголосками до него доходило эхо голосов дикарей, но они не имели ни малейшего значения.

Ресел ГанГи был мертв. Последним образом в его гаснущем сознании была женщина-призрак. Интересно, как ее зовут?

Пять нейтронных фугасов средней мощности накрыли площадь по заданным координатам через семь минут. Вспышка осветила джунгли, ночь превратилась в невыносимо-яркий день и излучение взялось за работу, уничтожая все живое вокруг.

В считанные мгновения от тела Ресела ГанГи и от многочисленных отрядов аборигенов в указанном квадрате не осталось даже воспоминаний. Пожар, охвативший джунгли, сразу увеличил свою площадь в десять раз, его широкая полоса отрезала башнагам путь с севера на юг и тем самым предотвратила их дальнейшее продвижение. Это дало возможность Колониальному Корпусу перегруппироваться в течение последующих полутора суток. Лакиши ожидали новой атаки, но орбитальная разведка доложила, что с большой вероятностью туземцы отказались от своих планов. Помехи мешали сделать более точные прогнозы, однако было ясно, что выжженная и зараженная радиацией полоса надежно отрезала главную базу и колонизированные территории юга континента от вторжений с севера.

Таглианцы получили передышку.