1.

Было холодно, невыносимо ныло тело, в открытые глаза бил противный аварийный свет. В голове было пусто до звона, и некоторое время, продолжая лежать на кафельном полу он продолжал бессмысленно пялиться на тусклую лампу, пока от этого не стало ломить в висках.

Зажмурившись, он, сипя, вдохнул затхлый воздух, поперхнулся и неосознанно глотнул мешавший нормально дышать вставший поперек горла ком. Слабо тлеющая искра разума, получив подпитку, стала разгораться все сильней и забилась в панике, стараясь достучаться до затекшего тела. Разум взвыл подобно тревожной сирене предупреждая о том, что если сейчас же не встать, то он останется без почек, а может и легких заодно.

Не без труда заставив двигаться конечности, кое-как, оскальзываясь, на желеобразной субстанции, в луже которой лежал, продрогший мужчина встал на колени, постоял так, отдышался, а после преодолевая слабость со скрипом и громким сопением, принял вертикальное положение.

Только сейчас до него дошло, что он абсолютно голый. Кожа от холода стала серой, на руках проступили темные вены. По телу пробежала дрожь, застучала челюсть. Тело отчаянно пыталось хоть как-то себя согреть.

— Какого черта, — осматриваясь, спросил он в никуда. — Где я?

— Вы в экспериментальном боксе научно исследовательского института военной медицины имени…

— Хватит, — перебил он женский, электронный голос, доносящийся из динамика в стене. — Как я здесь оказался?

— Информация высокого приоритета, — стал нудить динамик. — Доступ?

С трудом сделав несколько шагов по холодному склизкому кафелю, мужчина вплотную подошел к вмонтированному в стену, подвижному глазку камеры.

— Сканируй.

— Алексей Степанович Воронцов, последние данные: капитан группы быстрого реагирования…

— Я знаю, кто я, — нервно перебил Воронцов. — Что с доступом?

— В доступе отказано.

— Зараза, — зло рыкнул он, ежась от холода и обнимая себя руками.

— Попрошу не хамить, — возмутился динамик.

— Надо было камеру тебе залепить.

— В таком случае, я буду вынуждена принять меры.

— Какие? — хмыкнул Воронцов. Осмотревшись, он заметил высохший труп, но главное, то, что стойка с парализатором была сорвана и лежала в углу. — Парализатора то нет.

— В доступе отказано, — упрямо повторил динамик.

— Дура электронная, — отворачиваясь, буркнул Капитан.

Погасло освещение, и Воронцов от неожиданности поскользнулся, замахал руками, удерживая равновесие. Но это мало помогло. В следующее мгновение он снова сидел на холодном кафеле, шипел и потирал ушибленный локоть.

— Могу также отключить вентиляцию, — бесстрастно прогудел в полном мраке женский электронный голос.

— Не нужно. Прошу прощения, — зло процедил Воронцов.

Снова включилось освещение, но помимо тусклого аварийного света, засветился еще один объект, которого Воронцов прежде не заметил. Это был огромный, наглухо запаянный аквариум с мутной жидкостью, из которого торчал ворох трубок и проводов. Мутные недра аквариума излучали призрачный пурпурный свет.

Дрожа от холода Воронцов, с интересом, попытался рассмотреть его содержимое. За толстым, явно бронированным стеклом, в пурпурной взвеси плавали странные смутно различимые сгустки. Тонкие хлопья то всплывали, то мерно опускались на дно. Оценив габариты аквариума, который занимал львиную долю комнаты, он решил, что в нем жидкости литров двести. Хотя и жидкостью его содержимое можно было назвать с натяжкой.

Он снова приник к стеклу, вглядываясь в муть. Там что-то шевельнулось. Воронцов присмотрелся, но за мутью были видны лишь очертания небольшого, темного объекта, который снова пошевелился.

Стало не по себе, он попятился от аквариума как можно дальше.

— Система, — позвал он. — Что в аквариуме?

— В помещении нет аквариума, — отозвался динамик. — Повторите, или же перефразируйте команду.

— Что это? — воронцов указал дрожащей рукой на аквариум.

— Биосинтезатор системы Пименова упрощенный.

— А в нем? — протянул он.

— Информация высокого приоритета.

— Ага, и в доступе отказано?

Динамик промолчал, а Воронцов стал подробнее осматривать бокс.

— Вам следует одеться, — вдруг сказал динамик.

— Стесняешься? — ухмыльнулся Воронцов.

— У вас явные признаки переохлаждения, — прогудел женский голос, помолчал и добавил. — Да, я стесняюсь.

— Ох уж эти нейроботы. Чувствительные такие.

— Меня зовут Мила, — как бы невзначай заметил бот.

— Очень приятно познакомиться, — вздохнул Воронцов, рассматривая мумифицировавшееся тело мужчины. — Кто он? — указал он камере на мертвеца.

— По данным, датчиков комбинезона признаки жизни отсутствуют: семь лет, восемь месяцев, и три дня. Фактически это труп.

— Да что ты? — деланно удивился Воронцов. — А я хотел сигаретку стрельнуть. Вот незадача.

— Стрелять в помещении запрещено, в противном случае, я буду вынуждена применить меры.

— Кем был этот труп, семь лет, восемь месяцев и не помню, сколько дней назад? — проигнорировав угрозу, переспросил он.

— Человеком.

— Серьезно? — снова удивился Воронцов. — Вот уж не подумал-бы. А как звали этого человека?

— Информация…

— Ладно — ладно, помолчи.

Без всякой брезгливости он обшарил карманы белого комбинезона мертвеца. Они были девственно чисты. Судя по всему, их либо обобрали до него, либо в тех карманах никогда и ничего не бывало. А еще странным показалось, что труп совсем не пах. Мумифицированные тела ему уже доводилось видеть. Да они не разили как разлагающиеся трупы, но все же душок имели. А этот был будто из папье-маше.

Поборов брезгливость Воронцов согнул ссохшийся мизинец. Хрустнуло. Капитан посмотрел на отломанную фалангу, из которой торчал настоящий далеко не бутафорский сустав. Скривившись, он сунул палец мертвецу в нагрудный карман и обратился к боту:

— Одежду с него прикажешь снимать? — Бот не ответил. — Мила? Эй, Мила?

— Я молчу.

— Отставить молчать. Я говорю одежду с трупа брать?

— В боксе есть душевая, я посоветовала бы сначала принять душ. После вам будет выдан комплект одежды и нижнего белья.