3.

— Готовишь ты хозяйка, прескверно, — сидя на полу, качал головой капитан, жуя «манну» как называли батончики, синтезированные из хлореллы и кучи добавок с маркировкой «Е». — И к тому же мало.

— Синтезировать еще? — прогудел динамик над головой.

— Ха, еще спрашиваешь, — прошамкал он, наблюдая, как рембот чинит пострадавшего от злого железяки собрата. — Давай еще парочку. Этой ерундой невозможно толком наесться.

Наконец батончики были поглощены, капитан почувствовал насыщение, но при этом ни капли удовольствия. Короче говоря, что ел, что воду пил, что воздухом дышал. Есть все равно хотелось.

За время трапезы, рембот справился с починкой собрата и убрался в свой темный угол. Пострадавший работяжка, на спинке которого остались следы копоти, подбежал к Воронцову и стал, сверлить его своей камерой.

— Ну что брат, цел? — спросил он бота. Тот в ответ пожужжал приводами, подвигал лапками и снова воззрился на человека. — А что чумазый, так это ничего. Теперь брат ты бывалый боец. Буду звать тебя рядовой Кузя.

Из угла высунулся второй бот и стал переводить камеру с Воронцова на собрата. Капитан это заметил и заулыбался.

— А ты будешь, рядовой Нафаня, — ткнул в него пальцем Воронцов. — Все бойцы, вольно. Ну, чего уставились? Чешите по своим делам.

Боты разбрелись по своим каморкам, стало невыносимо тихо. На Воронцова начала наваливаться дремота, но он решил, что поспать всегда успеет, нужно было осмотреть все помещения в боксе. Вдруг есть, какой-то лифт или аварийный выход. Прямо над головой был грузовой люк, а, следовательно, и подъемник над ним. Но потолок был недосягаемо высок. Не допрыгнуть.

— Спасибо хозяйка, — отряхивая руки, обратился капитан к Миле. — Не сказать, что было вкусно, но питательно, это точно.

— Не за что, Алексей Степанович, — мягко ответил бот. — Всегда к вашим услугам.

— Зови меня просто Алексеем, — поднявшись с пола, улыбнулся в камеру Воронцов. — Тебе можно. Так что там, говоришь с этим биосинтезаторм? Стоит мне опасаться его содержимого?

— Информация…

— Мил, давай по-человечески, — попросил он. — Я же просил.

— У меня нет данных о содержимом контейнера. Но он герметичен и надежно заперт магнитными замками. Это все, что я могу сказать.

— И это уже хорошо. Мало ли что в нем плавает. Мне мутантов в Волге хватило. На всю оставшуюся жизнь страха натерпелся. Как вспомню этих трехметровых, склизких гадов, так аж в дрожь бросает. Майор кричит, мол, не стреляй, они на людей не нападают, а они холодные такие юркие будто змеи, вокруг тела так и вьются. Б-р-р-р. — он закатал рукав комбинезона и показал запястье камере. — Во, глянь какие мурашки крупные высыпают, стоит только о тех гадах вспомнить.

Динамик неожиданно, звонко и по-девичьи хохотнул, но от замечаний воздержался.

Битый час капитан бродил по боксу, найденные бумаги со стилизованным знаком закусившей свой хвост змеи, обвившей армейскую звезду, и записи на них ничего не дали. Какие-то химические формулы, числовые обозначения, расшифровки генома и заумные термины. Ничего касающегося его самого и того какого беса его здесь бросили. Жутко стало настораживать прибавляющееся число трупов.

Найдя спуск в подвальные помещения, Воронцов даже не стал туда спускаться. Выхода там быть не могло, потому, обследовав несколько каморок до отказа забитых запчастями для ботов, а также различными пробирками и приборами научного назначения, он набрел на затерявшуюся в глубине бокса дверь, с изображением змеи вокруг звезды, которую венчал допотопный штурвальный запор.

Он покрутил давно не смазывавшееся колесико и толкнул противно скрипящую дверь. В глаза ударил красный свет. Воронцов проморгался, напряг зрение, и лишь после этого заметил еще одну мумию, что лежала у стены пустой комнаты в обнимку с ботом модификации «сторож».

Кроме того, что мужика конкретно покалечило, и он, по-видимому, истек здесь кровью, ничего нового не было. На нем был все тот же белый комбез и мокасины. А вот пострадавший бот-сторож был основательно помят и пробит насквозь ржавым ломом. Воронцов взглянул на противоположную дверь, и мигом вымелся из комнаты, плотно завинтил колесо и отшагнул от двери подальше.

Особо гадать о произошедшем в той комнате не приходилось, все было ясно как Божий день. Бот-сторож, тупая, упертая и особо опасная скотина, охраняя от чужака реактор, а на двери собственно, черным по желтому так и было написано «реакторная», схлестнулся с забредшим сюда человеком. Оба получили травмы несовместимые с жизнью и дали дуба. Короче, нет повести печальнее на свете, чем повесть о бомже и соц пакете.

Он постоял еще пару минут, переводя взгляд с покрывшегося ржавчиной штурвала на безустанно следящий за ним очередной глазок камеры. Ему показалось, что крепкий железный лом, полезная в хозяйстве штука, но какой фон там за дверью? Вполне возможно, что одним кратковременным открытием двери он уже заработал дозу.

От этой мысли по спине пробежал неприятный холодок.

— Мила, какой фон за этой дверью?

— Приемлемый. Не превышающий норм, принятых в две тысячи тридцать втором.

— Уверенна?

— Система мониторинга полностью исправна.

Воронцов все же помедлил, прежде чем отвинтить запорное колесо и снова открыть дверь. Пройдя к поверженному неизвестным боту, капитан попытался выдернуть из него лом. Он глубоко засел в стальной туше и был зажат в сочленениях брони. Мужик был явно не промах. Со всей силы так всадить железку в единственное слабое место металлической твари. Не с первого раза, кряхтя, но он вынул гнутый лом из искореженного чрева и посмотрел на присохшую к полу мумию. Бедолага совсем не мучился, боевая клешня бота застряла у него в груди в районе сердца.

Что-то тут не складывалось. Из такого положения он не смог бы нанести удар. Бот скорей всего убил его, прежде чем… Тогда кто угробил бота?

Только сейчас капитан обратил внимание, на припорошенные пылью оставленные парой ног следы, ведущие от засохшего бурого пятна к выходу. После внимательней присмотрелся к сморщенному, высохшему лицу покойника.

Видимо все мумии на одно лицо. Труп был похож, как две капли на парня, лежащего в боксе, а тот в свою очередь, на мужика, лежащего на лестнице.

Стряхнув наваждение Воронцов, понял, что все дело в белых комбезах, что совершенно обезличивают их носителей.

— Новые данные по реактору, — неожиданно звонко прогудел динамик.

Воронцов замер над трупом. Мгновенно пересохло во рту, а по спине пробежал уже знакомый холодок.

— Что? — с трудом выдавил он из себя.

— Все работает в штатном режиме. Диагностика не выявила сбоев и нарушения герметичности защитного контура.

— Это же прекрасно, — натянуто улыбнулся камере капитан, подхватил лом и спешно направился к выходу. — Просто восхитительно, блин.